Психология лузера

Теперь, когда он, властительный патриций в белой шёлковой простыне, дождётся дамы сердца в конце рабочего дня – небесные архангелы любезно попросят зачётную книжку. Галочку поставил, радость несусветная. Почему-то именно у него в голове всю школьную пору был пунктик насчёт женской красоты. Да, и мифы древней Греции, и курсы по истории религии настолько увлекали юношу, что в каждой соседке по университетской скамье Виктору привиделось с дюжину нимфеток и с полсотни римских богинь работы Рафаэля и Родена. Возможно, чаши грааля тут и ни при чём. Чаши пусть остаются на постели, под подушкой после славной охоты на тигра. Виктор, настал твой час.

Романтический порыв оказался дополнен далёкими гудками клаксонов и видом на строящуюся эстакаду: пока что "тройка" с гремящими вагонами, но кто не мечтал завоевать мир с копьём в руке и любовью в сердце? Найти бы ещё это "копьё" в мобильном приложении… Вроде искал уже, не дороже двух смартфонов. Премиум-класса, в смысле.

Интересно, Галя уважает отечественный автопром? Родня из Сибири ведь, многие ездят ещё. Отец поймёт, у каждого рыцаря должен быть свой "железный" конь. На смотрины приедет, если пригласят. Виктор окинул грубо скроенный районный ландшафт внимательно изучающим исследовательским взглядом: где же здесь гаражные кооперативы? Вот на таких вот точках сервисов и шиномонтажа держится львиная доля городских окраин.

Может быть и он уйдёт малый бизнес открывать, когда в универе корочку дадут: почта уже ломится от приглашений. Москва не сразу строилась, но верила любви. Видимо, любил он Галю, как в детстве, и ждёт теперь верным псом. Какие уж тут телекамеры… Как там спрашивали в викторинах: серая неплодородная почва называется "бетон". В студии    он, да не лейбл это. Вырваться хочет, да мусорные баки найти сперва надо. Яндекс-Навигатор включишь, делов-то.

"Ладно, пойду-ка я мусор выносить" – пошлёпал Виктор.      Пока ремень брюк с тихим звоном застёгивался на уровне пупа, а карманы оказывались набиты портмоне и смартфоном с ключами – часы отбили уже четырнадцать часов пополудни. Вот он, дверной проём, вот она лестница: шесть этажей вниз по грузовому лифту "Отис", и ты у цели. Дойдёшь до мусорки, и сразу голодно на душе: как тому бомжу с пирожком на вокзале.

Смартфон медленно отлистывал нужное явство для последующего вкушения за безусловно приемлемую цену. "ГМО, говорите?" – думалось Виктору, – "Да хоть что, зато доступно".

Второй бургер он уже не захотел. Салаты бизнес-ланчей ещё не манили своим аккуратным положением на подносах столовых, не то оперение пока. Колу-зеро можно сглотнуть в минуты тяжких мыслей после поражений любимой команды, однако увеличение сахара в крови юношу не остановило от заказа той самой газировки. "Дюшес", "Тархун" и прочая черноголовка улыбались ему с полок районных универсамов, но детство Виктора прошло под знаком лимона и лайма. Именно их он впервые вкусил по окончании начальной школы под тортик, а потом отметил выпускной альбом легендарным "Клинским". Будучи самым умным и весёлым, подобно герою из мультяшной рекламы. Солёные поцелуи одноклассниц в лентах и с бантами прилагались, даже голову в фонтане обмочил.

Быть взрослым и осознать свой жизненный путь ему помог процесс краудфандинга, когда группа первокурсников с первой академической группы организовала сбор средств на фотоальбом маршей несогласных. Именно тогда студент Виктор понял живой крафт, и с тех пор заказывал в окружном пабе лишь безопасное крафтовое пиво, изредка поигрывая в пиксельные кубики на смартфоне.

Девушки? Они также выражали свою гражданскую позицию на маршах, обгоняя демонстрантов с зеркальными камерами наперевес и вставляя в итоговое портфолио свои чувственные портреты. Триколор реял на ветру в те годы, но Виктору духовно ближе был красный флаг с гербом Москвы в виде Георгия Победоносца. Убить змия может до конца и не удалось, зато их внеклассное время в медийной среде считалось мейнстримом и пользовалось уважением в блогосфере. Одна из тех первокурсниц даже смонтировала знаменитое полотно о французской революции под звуки условной "марсельезы", поставив себя на место героической хранительницы трудового красного знамени: именно в неё студент Виктор впервые влюбился с момента поступления на исторический факультет.

О где же вы, души моей прекрасные порывы? В криках на стадионе в Петровском парке? В групповом закрытом просмотре цифрового телеканала "Дождь"? В песнях Макаревича, воспевшего политическую партию "Правое дело"? Ответ так и не приходит в воспалённое сознание молодого гражданина Панкратова.

Молодость проходит, на двадцатилетие родители дарят Виктору новейшую игровую приставку последней модели: вот она, цифровая революция в действии! Именно с этого момента его захватывает крафт в прямом, а не алкогольном смысле этого слова.

Игра "Майнкрафт" захватывает не только вечерние часы после лекций, но и становится предметом турнира между академическими группами в студенческом общежитии. Отдельные адепты виртуальной реальности кидаются записывать стримы в виртуальное пространство, что не может веселить бурно развивающуюся гражданскую позицию Виктора. Он понимает, что вся сила – в технике.

И именно гипермаркет "Техносила" становится первым местом работы новоявленного дипломированного историка, а теперь менеджера по продажам электроники. Его смартфон куплен по доступной цене, глаз радуют плазменные экраны, а покупатели демонстрируют свободную покупательскую способность. Пройдены основные игровые хиты, бейджи от посещений цифровых мероприятий столицы до сих пор хранятся в ящике стола, а четверть жизни уже постепенно прожигается.

Синяя рубашка, тёмные брюки, лакированные ботинки с острыми мысами: "Добрый день, Вам помочь?". Именно поэтому два года постдипломной работы оказываются сплющенными в размер микровселенной, некого стояния на реке Угре. Угрешского проезда, в смысле. Нечего менять, будем продавать. Наш родной малый бизнес, в который так верил отец Виктора, где ты? Неужели те платные сервисы, о которых говорили большевики малых академических групп, это и есть то спасение от всеобщего социального безденежья? Покупатели устанут глотать кредиты на товары один за другим…

Но эту "Машину Времени" было уже не остановить. Синий воротничок Виктора говорил о нехилых процентах продаж, именно ими оплачивалась арендная двушка в Солнцево, хватало на свидания и развлечения. Ступив на порог двадцатипятилетия, менеджер по продажам одевал по вечерам сине-белую майку с фамилией "ПАНКРАТОВ" и ездил на Автозаводскую гонять с пацанами в футбол. Кажется, его соперники по полю работали в букмекерских конторах и знали о спорте если не всё, то очень многое.

Ездить на матчи "Арены Химки" было очень романтично и интересно, особенно когда приезжали в гости московские армейцы или питерский чемпион "Зенит". И вот, когда разбавить холостяцкий вечер футбола и чипсов с пивом стало уже необходимо, на помощь пришла сетевая реклама кастинга на телевизионные проекты с указанием своих контактов. Вконец осознавший стабильность своего гражданского ступора Виктор откликнулся на вызов и получил входной билет в Останкино.

"Хочу семью" стала его первой и единственной телепередачей, которая объяснила молодому историку устройство внутреннего и загадочного мира медийной журналистики. Крылья ангелов небесной канцелярии устали трепыхаться. Мусор в пакете, пакет в урне. Грузовой лифт превозносит гражданина Панкратова наверх, в тесную студию района Тёплый Стан в надежде вырваться из заколдованного круга серых бетонных будней мегаполиса.

Молодой журналист Галя появилась в его холостяцкой жизни как нельзя кстати, даже зажигалку в тёмное царство мёртвых принесла. Тигр – животное редкое, особенно, если он амурский или белоснежный бенгальский. Может и повезло ему, кто знает. Побеждает обычно сильнейший, а смелость города берёт. Время седлать коней вместе с Галей, ну а пока что на сегодня менеджер Панкратов возьмёт отпуск за свой счёт.

Глава третья

Кленовый лист, тихо кружась, опустился на мостовую. Рябь на Москве-реке блестела на медленно остывающем солнце яркими бликами. Словно бы что-то подсказывало всем москвичам, что именно в тот тёплый сентябрь 2013 года произойдёт удивительное.

Картинка на мониторе с изображением панорамного вида Парка Культуры имени Горького сменилась сверкающей зеленью стриженого газона, основного места футбольных баталий. Монитор с жидкокристаллическим экраном светился всеми известными цветами радужного спектра, возникла полоска увеличения громкости.                                       Василь отвёл глаза от экрана, невольно думая, куда бы приткнуть пульт. В зале было душно, что заставило его свободной рукой расстегнуть воротник на шее и ослабить узелок галстука. Глубокий выдох.

Бейдж всё также украшал его нагрудный карман, внизу, в брюках побрякивали ключи от склада. Для полного комплекта не хватало лишь кобуры с кольтом на поясе, чтобы принять образ "крутого охранника" из огнедышащих комедий Запада. Впрочем, не по-родному это, что ли…

Синяя рабочая форма если не прельщала его, то скорее предоставляла Василю некую статусность в общении с коллегами и клиентами магазина. В этом закутке куда ни глянь, одни телевизоры. Сильно хотеть будешь – не продашь.

– Слышь, Зурабыч, а кто сегодня на поле? – услышал тот звонкий голос коллеги.

Ответ не заставил себя долго ждать: Василю достаточно было лишь про себя отметить некий самореспектос, когда к нему дружески обращались по имени-отчеству. Старший менеджер отдела, как-никак. Хорошо, что сегодня пятница…

Подслеповатые глаза поверх очков окинули взглядом поле внутри экрана.

– Толик Тимощук.

– А, это тот, который Шеву скоро по титулам перегонит?, – не унимался коллега.

Вдох-выдох выступающего живота, дужки очков на мгновение покидают свои места у слегка убелённых сединой висков. Руководитель группы, или просто старший РОП по имени Гриша, часто острит об увиденном в ожидании покупателей. Да пребудет со всеми нами "Техносила" – гласит рекламный транспарант под потолком отдела бытовой электроники.

А мы продаём или покупаем? – читается в глазах каждого одетого в синюю рубашку и чёрные брюки и ещё вполне молодого человека. Правда, Гриша стоит особливо, ему за стажёрами присматривать.

– Э! Всем нужны деньги, а что такое: "деньги"? – вконец с шумом выдыхает Василь Зурабович, вспоминая новомодную песню в исполнении рок-бэнда из Башкортостана.

– Тебе столько дай, и вообще полнейший "шпрехен-зи-инглиш" настанет.

Примерно к 12:10 рабочего дня он заметил у внешне выглядящего подтянутым Гриши понурый вид. Каждый менеджер низшего звена магазина переходил из одного набитого электроникой угла в другой подобно больной монотонией белке из московского зоопарка.

По условиям трудового договора его косвенный доход напрямую зависел от результатов продаж подопечных и доверенных ему стажёров, именно поэтому финансовый вопрос вызывал некий душевный дискомфорт у половины всех штатных сотрудников гипермаркета.

"Вместе мы – сила!" – гласила надпись у витрин с пылесосами, стиральными и посудомоечными машинами, фенами и электрическими плитами. Налетай – подешевело. Вся сила – в шопинге.

Выдох: "Дождь идёт, а мы скирдуем…". Прав был атаман тогда, на линии фронта. Казалось, в ту пятницу было самое время скирдовать во время "дождя". Глумливой телепередачи о политике, светившей фиолетовым обрамлением студии под бегущую строку ужасных новостей.

Лишь достойное цифровое вещание могло заинтересовать зрителей магазина у единственного кухонного экземпляра с краю.

Очки-полумесяцы Василя Зурабовича за годы трудовых будней видели и не такое, отчего им впору было повиснуть на жёсткой бечёвке слева от фамилии и инициалов сотрудника на бейдже. Ленивый день, всё как обычно.

Гриша ещё несколько мгновений посмотрел за перемещениями футболистов и жестом намекнул, что можно переключать изображение обратно на панорамные пейзажи московских парков.

– Всё равно "Бавария" больше не забьёт. Где их хвалёная "физика"?

Памятник Петру Первому живописно смотрится на фоне новой московской кофейни. Мимо проплывает теплоход с юношами и девушками под неслышный аккомпанемент песен Юрия Антонова. Солнечный свет тонет в охапке дрейфующих    листьев, и поплавка одинокого любителя, решившего посидеть с удочкой под мостом.

Гол Марио Маджукича на 86-ой минуте так никто из посетителей магазина не увидел. Его горячее стремление играть в компании чемпионов приятно удивляет.

– Нормально, Григорий? – по-стариковски облокачивается о стойку выдачи интернет-заказов Василь, провожая взглядом на экран водное транспортное средство.

Если вы пришли за покупками, то знайте: РОПы всегда где-то рядом. Мега "Тёплый Стан", все дела. Проспорил, главное – не показывать виду, как будто так и задумано.

– Гриш, я отойду.

Кондиционеры достаточно проветривают помещение, так что за подачу кислорода в торговые залы можно не волноваться. Светлый неон и приятная музыка дополняют общую картину, стук-стук: каблуки Василя отбивают нужный темп на пути в складское помещение. После нескольких побрякиваний ключей входная дверь поддаётся, и волшебный мир покупок уступает место стилажным полкам товаров.

Когда-то, во время службы в армии потомок запорожских казаков, а ныне старший менеджер Василь Зурабович Орвеладзе сторожил склад с боеприпасами. За удачный поход за кордон высший командный состав обещал тому повышение в чине, увольнительную на неделю в тёплые края и штабную должность за преданность уставному порядку тридцать шестой военной части Грузинской ССР.

Так могло продолжаться ещё долго, если б не "второй этаж" в исполнении рвущихся в бой офицеров на позициях этнических конфликтов тридцатилетней давности. Их живой великорусский язык лексически точно соответствовал всем наименованиям вокруг происходящей грубой и жестокой реальности.

И он, Орвеладзе, младшим сержантом вступил в жестокое одновременное противоречие с долгом, честью и совестью каждого солдата и гражданина. Его военная гимнастёрка хранила на себе багряные тона ущелий горного Карабаха. Склад с боеприпасами, как стратегический объект на контурной карте военной части остаётся уже далеко в прошлом, когда на место некогда безобидным папиросам без фильтра приходят автоматные очереди и разрывные патроны.

Два года военной выправки перенесли Василя на тихую штабную работу с повышением до младшего лейтенанта, где он летописно в приказном порядке переживает события первой Чеченской войны и связанные с этими тревожными событиями изменения в вышестоящем руководстве. Тяжёлые внезапно нахлынувшие воспоминания младлей гасил двумя пачками доброго "Казбека" и гранёным стаканом красного полусладкого: благо не все виноградники были вырублены с лёгкой руки томившегося в Крымском заточении уходящего в историю первого и единственного    Президента СССР.

Когда во время августовских событий 1991-го года генералитет республики практически единогласно принял суверенную позицию экс-министра иностранных дел СССР Эдуарда Шеварнадзе, у всех вышестоящих офицеров забрезжил свет в окошке при подъёме по карьерной лестнице: стоило лишь забыть данную в молодости советскую присягу, закрыть границы с РСФСР и работать с    русскоязычным этническим большинством по принципу "таможня даёт добро".

Младший лейтенант Орвеладзе вовремя понял, что дело пахнет керосином, а потому терпеливо подождал, пока для милых комсомолок кончатся садовые яблоки, после чего в последнюю очередь, сдобренную канонадой автоматных выстрелов,    был награждён медалью "За отвагу".

Демобилизоваться не хотелось, ярко красный    цветной телевизор "Рубин" уже устал показывать артиста Вахтанга Кикабидзе в форме пилота гражданской авиации. Где-то на вахте заспанный радист ловил по проводам звуки нового альбома свердловской группы "ЧАЙФ", отчего по правой щеке тихо катилась скупая мужская слезинка.

Служащие погранзаставы на вопрос "ты предан стране?" грустно отвечали по переговорному устройству "до винища" и разъединяли связь. "Эй, брат, давай вернёмся: в прокуренной кухне осталось вино…". И только грустные серые глаза женщины в чёрном платке могли выразить неизмеримую скорбь по происходящему хаосу.

На песчаном дворе жевательной ириской тянулся 1993 год. Табельный пистолет Макарова так и остался лежать в ящике письменного стола, а автомат Калашникова младлею носить было уже не по статусу. Союзное радио "Маяк" сквозь помехи доносило прогноз погоды на завтра, а радостные фокстроты наряду с мягким вокалом Муслима Магомаева встречало горные рассветы вместе с гордым народом, населявшим близлежащие посёлки. Старики вели детей в районные школы, девушки шли работать на молочные фабрики. Рядовые уходили всё чаще в двухдневные увольнительные в соседние деревни или объединялись в спортивные роты для проведения соревнований, заметно развлекающих местные кишлаки.

"Лепёшки были вкусными", – думал Василь, жуя травинку на выходе из райцентра:    "Чай не всё время с офицерским составом компот попивать…". Военные разночинцы так и норовили забрать с полок последнее в часы отгула, пока их жёны варили каши из топора для плачущих мальчишек и девчонок. Особую гордость внушали ветераны Афганистана вне зависимости от политических взглядов и этнической принадлежности.

Именно с такими бесценными кадрами Василю предстояло бок о бок нести вахту в штабе и реагировать на оперативную обстановку в республике по мере своих полномочий. О женитьбе в тридцать три года он пока не думал.

В посёлках часто намечались перебои с электроэнергией и периодически отключали федеральные каналы. Кудрявая молодёжь со всей округи ходила на стадионные концерты Владимира Шахрина и компании, после чего гордо слушала магнитные ленты в подвальных клубах и танцевала под незабвенный шлягер "Снегопад" на школьных дискотеках. Диск-жокеи уже не стеснялись миксовать.

За ставшей традиционной кружкой чая с подстаканником из нержавеющей стали майоры и заведующие отделом по идеологии изливали Василю истосковавшуюся по Родине душу, пока не случилось…

Как уже было справедливо оговорено в коридорах республиканской власти, Россия мало интересовала штабных офицеров. На два года затишья перед бурей. Дальше последовал ввод бронетанковых войск федерального значения, после которого данная имеющим власть на просторах Содружества Независимых Государств гарантия суверенности стала таять пуще мартовского снега. Младлей Орвеладзе молча курил перед телевизором.

Комсомолки вовремя приезжали из Батуми и послушно ходили в сельпо за полусладким "Кванчхара". Помнится, годом позже один полоумный русский турист всыпал Василю в глаза щепотку пыли, что привело к частичной потере зрения и неизменному ношению очков. На чеченца пострадавший не походил, будучи при полном параде в ожидании приказа о назначении очередного воинского звания лейтенанта сухопутных войск Грузии.

Обошлось, демобилизации избежал. Песни Олега Газманова навевали ему тоску. Знакомый окулист получила букет сирени и поцелуй в губы. На полгода позже посильного выздоровления Василь отвёл Феодору в районный загс и решил осесть в пограничной зоне, пока всё не уляжется. На фронт не пускали, тёмный "Генеральский" шоколад доставали из-под полы.

В 1995 году демобилизованные солдаты их погранзаставы штабелями уезжали на курортные здравницы поправлять здоровье и обрастать полезными связями. Некоторые из них уходили в криминальные структуры, заметая следы, чем вызывали звон графинов и головную боль на всех уровнях офицерского состава.

Лейтенанту Орвеладзе впору было подумать о прибавлении в семье: не прошло и трёх лет, как у них с Феодорой родился мальчик: счастливые родители назвали его Виктором в честь капитана сборной России по футболу или автора французских романов, имя одинаково нравилось как маме так и папе.

С ребёнком стало как-то веселее жить. Пятьдесят сантиметров от макушки до пяток радовали их все дни. Далее успев пережить терростические угрозы, невозмутимые политические изменения в соседних странах и символическое повышение наряду с прибавкой к жалованью и началом нового тысячелетия Василь Зурабович в приказном порядке организовывает небольшой внеочередной приём призывников по контракту на двухлетний срок с возможностью пролонгации в случае чёткого выполнения линии военного комитета Грузии.

Наступает новая эра международных отношений, доносилось с государственных телеканалов в семью Орвеладзе устами бывалого дипломата. Поскольку военная необходимость с развитием северо-атлантического альянса постепенно отпадала, количество гарнизонов естественным образом сокращалось. Майору сухопутных войск, медленно превратившегося из бойкого солдата в штабного офицера, следовало направить свой взор за границу, на близлежащие и прилегающие территории.

Теперь спокойствие на пространстве между хребтами кавказских гор охраняли бойцы другого поколения, звучала другая музыка, а в придорожные населённые пункты завозили с трудом перекупленные на таможенном контроле системные блоки компьютеров и других электронно-вычислительных машин.

Может быть, техника доходила до данных посёлков и с перебоями – несмотря на относительную безопасность во время проводимой федералами Второй Чеченской компании – честной народ радовался удобству использования этих аппаратов. Кассовые чеки теперь можно было получить и в сельпо, а глава республиканского сельсовета смог зарегистрироваться на прежнем, ещё советском домене "soviet union".

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.