Трон змей

– У тебя определенно… весьма внушительная коллекция, – задумчиво протянула Рен.

Она медленно двинулась вокруг тренировочной платформы, которая занимала почти все центральное пространство комнаты, внимательно осматривая длинные ряды стрел с разными наконечниками: серебряными, золотыми, стальными и вырезанными из черных бриллиантов. В некоторых стрелах даже имелись скрытые от глаза пустоты, которые заполняли специальным ядом. Рен изучила каждую стрелу опытным взглядом умелой лучницы.

Затем, кивнув самой себе, она повернулась к Аррику. На ее лице было написано явное любопытство. Ему удалось завладеть ее вниманием. Большинство дам мечтали о цветах, драгоценностях и других безделушках. Его неукротимая жена любила оружие. И ему это нравилось.

– Какое из них твое любимое? – мягко спросила она.

– Мое… любимое?

Она кивнула.

– Из всего, что здесь есть?

Еще один кивок.

Аррик на мгновение задумался, а затем расплылся в улыбке. Он уже знал ответ на этот вопрос. Король махнул Рен рукой, подвел ее к стене с кинжалами и принялся изучать ряды начищенных до блеска клинков, пока наконец не нашел то, что искал.

Серебряный нож-бабочка. Маленький, простой, лишенный всяческих украшений. Заботливо отполированный. И все же это оружие нравилось Аррику больше всего.

Он протянул нож Рен, и она робко взяла его в руку, а затем с гораздо большей уверенностью провернула рукоять, сделав несколько трюков с острым лезвием. Принцесса Драконов справлялась с кинжалом ничуть не хуже, чем с луком и стрелами.

Аррик не мог отвести взгляд от жены, пока она продолжала вращать лезвие сложными движениями. Серебро сверкало в тусклом свете свечей.

– Расскажи, что в нем такого особенного, – попросила Рен. – Пожалуйста.

Аррику потребовалось слишком много времени, чтобы понять, о чем она говорила.

В ноже. Она говорит о ноже, идиот.

Он глубоко вдохнул, набираясь сил. Аррик не мог ждать, что Рен откроется ему, если он сам не собирался сделать то же самое.

– Когда я был маленьким – лет в шесть или в семь, – у меня была только моя мать. Она очень сильно оберегала меня. Вспоминая об этом, я понимаю, что у нее имелись на то причины. Она была…

– Хорошей женщиной, – закончила Рен за него.

После окончания церемонии коронации Рен избегала смотреть ему в глаза, но сейчас ее взгляд был уверенным и твердым. Аррик почувствовал себя уязвимым, но в хорошем смысле, словно ему хотелось и дальше медленно снимать слои своей личности, чтобы Рен наконец смогла по-настоящему узнать его.

– Да, она была хорошей женщиной, – хрипло продолжил он. – Она была самой лучшей. Даже когда Сорен убил ее мужа и изнасиловал ее, она не возненавидела то, что из этого вышло. Она не возненавидела меня. Напротив, она отчаянно любила меня, словно я был величайшей драгоценностью в этом мире.

В его горле образовался комок. Аррик все еще по ней скучал.

– Потому что так оно и было, – сказала Рен. – Конечно же, так оно и было.

По ее взгляду Аррик понял, что она точно поняла его чувства. Она знала, каково это, когда любят так, как любила его мать. Ему бы хотелось, чтобы у этой истории был счастливый конец.

Он забрал нож из рук Рен и со щелчком вернул лезвие обратно в рукоять.

– Она подарила мне этот нож, чтобы я всегда мог постоять за себя, даже если ее не будет рядом. Она не хотела, чтобы я был слаб, так же, как она. Забавно, но я никогда не думал, что она была слабой. Однако Сорен оказался непосильной ношей для нее. Ее жизнь… она была ужасна, но мама всегда скрывала это от меня. Я должен был понять. – Он задрожал, вина и печаль переполняли его сердце. – Она оборвала собственную жизнь, чтобы сбежать от Сорена, и единственная защита, которая у меня осталась против мерзавца-отца, – этот нож.

Рука Рен легла ему на локоть:

– Мне жаль, что с тобой случилось такое. Жаль, что это случилось с ней. Я надеюсь, ты поверишь мне, когда я скажу, что она не была слабой. Она умерла не для того, чтобы сбежать от тебя или оставить тебя в одиночестве. Просто есть такие раны, от которых нельзя излечиться.

Что-то темное и болезненное сжало сердце Аррика. Что-то, за что он нес ответственность.

– Приятно слышать, что ты так думаешь, – сказал он правду.

Аррик повесил оружие обратно на стену, а затем направился к маленькой кладовке, устроенной в задней части оружейной. Рука Рен соскользнула с его плеча, и его мгновенно охватила тоска по ее прикосновениям. Рен дарила ему ласку, какой Аррик был лишен много лет.

– Ты же понимаешь, что это не твоя вина.

Аррик застыл напротив двери:

– Почему?

– Почему что?

Он обернулся, чтобы посмотреть ей в глаза:

– Почему ты утешаешь меня?

– Потому что ребенок никогда не должен нести на своих плечах груз такого прошлого. В смерти твоей матери виноват только Сорен. Не ты.

Жар вспыхнул в глубине его глаз, и Аррик часто заморгал. Он не заслуживал эту женщину. Он забрал у нее все, и все же она продолжала отдавать ему частички себя. Стыд пронзил Аррика до глубины души.

– То, что ты все еще так думаешь – что ты все еще хочешь утешать меня, – многое говорит о твоем характере, Рен. И о характере твоей матери. И отца. Но я забрал их у тебя. Я забрал их у тебя так же, как Сорен забрал мою мать, – горько выдохнул он. – Может, не напрямую, но я все равно виноват. Только я. Но теперь я ничего не могу с этим поделать. Возможно, никогда не смогу. Но… – Аррик расправил плечи и жестом указал на кладовку: – Но я хотя бы могу с чего-то начать.

Рен не двинулась с места, но бросила непонимающий взгляд на открытую дверь, а потом опять посмотрела на Аррика:

– Я не понимаю, что ты пытаешься сказать. К чему ты… Что ты делаешь?

– То, что должен был сделать очень давно, – ответил он и достал из кладовки лук и колчан, которые ему не принадлежали.

Рен ахнула, когда он протянул их ей. Она рефлекторно взяла оружие, но ее руки тряслись.

– Ты сохранил его. – Это был не вопрос.

– Сохранил, – мягко произнес Аррик. – Когда я забрал тебя, мне показалось, что будет неправильно оставлять твое оружие там.

Рен уставилась на любимый лук своей матери. Казалось, она едва могла поверить, что он и колчан для стрел настоящие.

– Но… но это оружие не должно иметь для тебя значения. Я не должна иметь для тебя значения. Так почему ты его сохранил? – потребовала ответа она.

– Иногда люди совершают поступки, которые не могут объяснить, – пробормотал Аррик скорее для себя, чем для Рен, и полез в кладовку за чем-то более тяжелым. – Но потом все обязательно становится на свои места.

Рен крепче сжала рукоять лука в пальцах.

– Что, прости?

– Неважно. – Аррик уж слишком расчувствовался. – Это тоже для тебя, – сказал он хрипло.

Драконье седло, которое Аррик заказал для Рен сразу после того, как ее темно-синий морской дракон напал на него, было сделано из плотной блестящей черной кожи. Для работы над этим седлом Аррик нанял лучших ремесленников и оплатил самые качественные материалы.

Мужчина вытащил его из кладовки и аккуратно положил на пол перед своей королевой.

– Мы так и не обменялись свадебными подарками, – с улыбкой сказал он. – Это мой подарок тебе.

Но его улыбка исчезла, когда Рен отшатнулась от седла так, словно в нем кишели ядовитые змеи. Аррик нахмурился. Что, черт возьми, он сделал не так на этот раз?

– Что случилось, дорогая?

Нижняя губа Рен задрожала, и сердце Аррика ухнуло вниз. Он причинил ей боль и даже не мог понять, чем именно.

Она судорожно втянула носом воздух:

– Я не могу… я не могу принять этот подарок, Аррик. Ты должен был понять, что я его не приму.

Но почему?

– Но тебе нужно седло. Для твоего нового дра…

– Седло, надетое мною на Трува, не может быть подарено тобой, – сказала Рен, и ее слова резанули подобно ножу, хотя голос был мягким. Она прижала к груди лук и стрелы своей матери и печально покачала головой: – Мне жаль. Оно очень красивое. Но я просто не могу.

– Я не понимаю.

Отказ Рен принять его подарок причинил Аррику боль. Он ведь пытался показать, что ее чудовищу рады в королевском доме. Дракон и принцесса шли в паре, и Аррику хотелось, чтобы Рен знала, что он принимает ее полностью.

– Это необходимо, чтобы дракон и всадник лучше сблизились. Трув должен принять седло, сделанное моими собственными руками. Прости. Но это был очень красивый жест, мой лорд.

Внезапно в ее речь вернулась былая формальность. Она вновь пыталась выстроить стену между ними. Аррик не позволит ей этого сделать.

– Я понимаю, – сказал он, возвращая седло обратно в кладовую. – Но оно всегда будет лежать здесь, если вдруг тебе понадобится.

– Спасибо тебе за мое оружие, – сказала Рен дрожащим голосом, кивнув на лук и колчан в своих руках. – По-настоящему спасибо. Я думала, что навсегда потеряла последнюю ниточку, что связывала меня с моей матерью.

Аррик ощутил, как его сердце раскалывается на части. Он причинил ей боль. Он забрал у нее семью, как Сорен забрал мать у него самого.

Аррик был злодеем.

Чувства взяли над ним верх, и Аррик в один шаг преодолел разделявшее их расстояние. Рен позволила ему подцепить пальцем ее подбородок и поднять ее лицо. В глазах королевы стояли слезы, но Аррик знал, что она никогда не даст им пролиться в его присутствии, как бы ему ни хотелось обратного.

Позволь мне заботиться о тебе. Позволь мне стать твоей опорой.

– Я не могу стереть боль, которую причинил тебе, Рен, – прошептал он, проводя пальцами по ее подбородку и линии челюсти к самому уху. Аррик почти представил, как Рен подается вперед, прижимаясь к его ладони. – Но я сделаю все возможное, чтобы искупить то, что натворил.

Он опустился на колени и обхватил ее руками за талию, прижавшись лицом к ее мягкому животу.

– Я сделаю тебя счастливой. Я знаю, что могу сделать тебя счастливой. Но я никогда не хотел этого ни для кого, кроме моей матери. Я буду умолять, брать взаймы и красть, чтобы подарить тебе целый мир.

– Думаю, это хорошо, – сказала Рен, запуская руки в его косы, – что ты хочешь сделать других людей счастливыми. Хорошо, что ты хочешь искупить свою вину. Но твои обещания ничего не значат, если ты не подкрепишь их действиями, Аррик. Иначе слова так и останутся просто словами.

Мужчина точно знал, на что намекал его маленький дракон. Все планы, которые он строил, и клятвы, которые давал, обращались в пыль, когда это было ему выгодно. Рен не верит, что он способен говорить правду.

Но он был намерен изменить это.

Он сожжет этот мир ради своей королевы.

Глава шестая. Рен

Удивительно, как кусок дерева и отрез сухожилий могли все изменить.

Пальцы Рен дрожали, когда она водила ими по гладким изгибам лука. Она думала, что больше никогда не увидит подарок матери и уж тем более никогда не возьмет его в руки. Девушка прижала оружие к груди и закрыла глаза. Прошлый год был ужасным и до страшного абсурдным. Порой Рен сомневалась, что сумеет вернуться домой, но если ее лук не сломался в этом жестоком королевстве, то выдержит и она.

Принцесса Драконов открыла глаза и положила оружие себе на колени. Оно было в идеальном состоянии.

Ее взгляд метнулся к фигуре спящего мужа. Аррик не только забрал лук из Лорна после поимки Рен, но и привел его в порядок, почистил и сохранил его так, словно он был ему дорог.

Так же дорог, как и сама Рен, если верить его словам.

Ее желудок скрутило в узел, а сердце ускорило бег. Рен крепче сжала рукоять, чтобы успокоиться.

Как могла она испытывать благодарность к монстру, который лишил ее всего, что у нее было? Все так запуталось. Умом она понимала, что они оба были пойманы в ловушку многовековых политических игр, которые вели их отцы, но этот мужчина убил ее родителей, пленил ее и взял в жены против ее воли… и все же она стала относиться к нему мягче. Она жаждала его.

И все потому, что он вернул ей лук, который Рен считала утерянным.

Она была просто дурой.

Рен вновь обратила внимание на своего мужа.

Он спал поверх покрывал, прикрывшись лишь тонкой простыней, потому что ночь была слишком жаркой. В животе у Рен что-то сжалось, когда она вспомнила взгляд, которым он наградил ее перед тем, как попросил лечь спать с ним. Девушка мягко отказалась и легла на кушетку, стоявшую возле незажженного камина. В ее голове крутилось слишком много мыслей. К тому же она не могла забыть о том, что Ронан и Шейн продолжали нести стражу в комнате. Даже сейчас она чувствовала, что они время от времени бросают на нее взгляды.

Аррик вздохнул и перевернулся на живот. Простыня сползла с его тела, обнажая мускулистую спину и вершины ягодиц. Жар в животе Рен разгорелся сильнее. С каких это пор ее начали привлекать спины?

С тех пор как Аррик ворвался в твою жизнь, распутная женщина.

Рен встала с кушетки, прислонила к ее спинке лук, подошла к кровати и посмотрела на принца.

На короля.

Теперь он был ее королем.

От этой мысли по ее позвоночнику пробежала дрожь, и Рен наклонилась вперед, чувствуя, что стражи следили за каждым ее движением. Что же это за мужчина и как он смог наполнить ее такой страстью и желанием? Почему она испытывала к нему благодарность, почему жалела его и хотела утешить из-за зверств, свершенных с его матерью?

Рен присела на край кровати и провела кончиками пальцев по его бицепсу и вниз по предплечью. Его рука лежала на подушке рядом с головой. Рен скользнула подушечками пальцев обратно, вверх по руке, и дотронулась до места на его шее, где бился пульс.

Было бы так легко убить его сейчас, но ее сердце противилось этой мысли.

Не отдавая себе отчета в собственных действиях, она смахнула прядь волос с его лица. Аррик сделал то же самое прошлой ночью. Казалось, он и правда видел в ней человека, достойного нежности, а не просто заложницу и разменную монету в его игре.

Мужчина распахнул бледно-голубые глаза.

– Ты пришла убить меня, жена? – спросил он хриплым ото сна голосом.

Рен медленно сглотнула; от ее внимания не укрылось, что Аррик проследил за этим движением.

– Пока нет.

– Значит, просто хочешь помучить меня?

Она невольно улыбнулась:

– Что-то вроде того.

Прежде чем Рен успела его остановить, Аррик навалился на нее всем весом и подмял под себя, зажав ее руки у нее над головой своей рукой. Рен ахнула, пристыженная тем, как легко ему удалось обездвижить ее.

– Ты хорошо выспалась, моя дорогая? – подразнил он.

Его губы медленно расползлись в улыбке, когда она попыталась вырваться из его хватки. Это было жалкое зрелище. Каждый раз, когда они соприкасались, Рен понимала, как сильно ей нравилось ощущать вес его тела.

Она была испорченной, пропащей женщиной.

Рен не могла выиграть у Аррика за счет грубой силы, но, возможно, она могла застать его врасплох. Муж раздвинул ее колени своими, и Рен использовала этот шанс. Она обхватила его за талию ногами, отчего ее ночная сорочка задралась вверх, и дернула бедрами, чтобы повалить его на спину, но Аррик даже не пошевелился. В результате они лишь оказались крепче прижаты друг к другу.

Она едва не задохнулась от удивления, когда все тело Аррика напряглось, обратившись в камень там, где их кожа соприкасалась. Его зрачки расширились, а свободная рука сжала обнаженное бедро Рен, пальцы впились в ее чувствительную кожу.

Воздух задрожал от напряжения; все звуки исчезли за завесой его серебристых волос, когда Рен взглянула в его глаза. Она будто смотрела на змея, готового к атаке.

Он подался вперед, и Рен увидела намерение, желание и жажду в его взгляде за секунду до того, как Аррик завладел ее губами.

Девушка позволила ему сделать это.

Они давно не целовались, – если не считать обязательного поцелуя во время коронации, – и все же сейчас, вдали от обязательств, наложенных на них положением, и сложностей их совместного прошлого, они горели друг для друга.

– Вот так, дорогая. Позволь мне по-настоящему насладиться моей королевой, – шептал Аррик между опьяняющими поцелуями.

Он отпустил ее запястье и переплел их пальцы, покусывая ее нижнюю губу, а затем зализывая свои укусы языком. Ее чувства взвились ввысь, и Рен запустила пальцы в мягкие волосы мужа, притягивая его ближе. Она задрожала и прижалась грудью к его груди, отчего Аррик зарычал и еще сильнее навалился на нее.

Это было волшебно и грешно.

Это была истина.

Кто-то откашлялся, и Рен вздрогнула.

Ронан и Шейн.

Аррик зарычал и отстранился. В его глазах плескалось бушующее пламя.

– Мы тут не одни, маленький дракон.

Он говорил мягко, но его голос был пронизан сожалением и жаждой.

Рен оторвала от него руки и заставила себя отпустить его из кольца своих ног, когда он со стоном скатился с нее. С горящим лицом она практически вылетела из кровати, поправляя сбившуюся ночную сорочку. Ронан усмехнулся, и Рен пригвоздила его взглядом. Ее лицо наверняка не уступало цветом пламени его рыжих волос.

– Не смей смеяться надо мной после того, что я слышала прошлой ночью, – прорычала она, убирая с лица растрепавшиеся волосы.

Аррик выбрался из постели, обмотавшись простыней. Рот Рен наполнился слюной, когда ее взгляд упал на его мускулистый живот и бедра, прятавшиеся под тканью.

Она отвернулась, чтобы не смотреть на мужчин, и уставилась невидящим взглядом на сад. До нее донесся шелест одежды. Слава звездам, что Аррик решил одеться. Его обнаженная кожа вызывала хаос в голове и теле Рен. И ей это ни капли не нравилось.

Зачем он ее искушал?

– Я одет, любовь моя, – мягко сказал Аррик с оттенком веселья в голосе.

Рен сглотнула и заставила себя посмотреть на мужчин. Она не была трусихой и уж точно никогда не станет стыдиться своих действий. Она была замужем, и то, чем они занимались, было совершено естественным.

Королева с гордо поднятой головой встретила взгляды Ронана, Шейна и Аррика.

Муж все еще смотрел на нее так, словно хотел забросить себе на плечо и прижать к ближайшей стене.

Рен моргнула. Откуда, черт возьми, у нее взялась эта мысль?

– Кто-то выглядит слегка растерянным, – поддразнил Ронан.

Шейн нахмурился и отвесил ему подзатыльник:

– Следи за манерами. Ты говоришь со своей королевой.

Рыжий страж закатил глаза, но улыбка не исчезла с его губ:

– Приношу извинения, миледи.

– Не бери в голову, – пробормотала она, скрестив руки на груди. Пришло время сменить тему: – Какие дела у нас запланированы на сегодня?

– По расписанию у нас тренировка, – ответил Аррик, плеснув себе в лицо теплой водой из каменного таза, который стоял в лучах утреннего солнца.

– Тогда давайте тренироваться, – ответила Рен, не уверенная, что ей действительно позволят тренироваться с остальными.

Но она сделает что угодно, лишь бы забыть о том, что только что произошло.

Девушка прошла мимо стражей и ополоснула лицо, как и Аррик. Он закончил зашнуровывать ботинки, пока она вытирала кожу. Ее рот приоткрылся, когда Аррик поцеловал ее в висок.

– Выходи наружу, когда закончишь.

Он погубит ее.

Возвращение к тренировкам было подобно возвращению домой.

В прошлом она никогда не сражалась с мужем во время тренировок, предпочитая выбирать в партнеры самых умелых воинов из его стражи, чтобы отточить мастерство.

И эти воины одерживали над ней верх.

Но Рен выносила ценные уроки из каждого сражения. Девушка находила слабые стороны своих противников и использовала их. Она стала побеждать и завоевала уважение.

Это хорошее начало.

Но был один мужчина, у которого она не могла выиграть, – Шейн. Покрытый шрамами воин на голову разбивал Рен на тренировочной площадке. Первый это бой или седьмой – неважно. Шейн с легкостью укладывал ее на лопатки. Он всегда атаковал с сосредоточенной и беспощадной энергичностью. Сперва Рен думала, что он мучает ее из-за недоверия к ее намерениям, но потом поняла, что Шейн со всеми сражается так, и это о чем-то да говорило.

Сегодняшнее утро не отличалось от прочих.

Он легко повалил Рен, как будто она была всего лишь ребенком с палкой, играющим в солдата. Она застонала, лежа на полу, и смахнула со лба пот, жгущий глаза. Теперь она хотя бы сможет взять перерыв, чтобы восстановить дыхание.

Но долго отдыхать ей не дали.

– Что это ты делаешь? – крикнул Ронан. – Поднимай свою королевскую задницу и сражайся.

Рен вскинула руку и села, массируя шею.

– Ладно, ладно. Такое ощущение, что ты рабов погоняешь.

Ронан рассмеялся и с удивительным для его роста изяществом молча опустился на землю рядом с Рен.

– Ты действительно думаешь, что легко отделаешься после того, как прошлой ночью мне пришлось изображать тебя? – спросил он на этот раз тише. – Тем более после того, как ты бросила в меня тот кинжал. Повезло, что промахнулась, ага?

– Забавно, что ты думаешь, будто я промахнулась, – парировала Рен, уставившись на высокого рыжеволосого стражника.

Ронан внимательно посмотрел на нее, а потом громко расхохотался и протянул ей руку:

– Ты неукротимая королева. Нашему королю с тобой скучать не придется.

Рен не стала возражать. Она собиралась доставить Аррику множество неприятностей.

Девушка приняла руку Ронана и позволила ему помочь ей подняться. Он хлопнул ее по плечу:

– Ты выглядишь усталой. Отдохни пять минут, а потом встретимся на ринге.

– Замечательно, – сухо ответила Рен.

Она поковыляла к ограждению, идущему вокруг площадки, вытерла пот со лба и принялась растягивать мышцы, скованные судорогой. Она как раз прыгала с ноги на ногу, когда ее внимание привлек темноволосый мужчина, стоявший снаружи ринга.

Арес.

Рен постаралась взять себя в руки, когда он двинулся к ней, не сводя глаз. Арес остановился напротив и прошелся взглядом по ее телу – от головы до кончиков пальцев ног и обратно.

– Милорд, какая неожиданная встреча. Чем могу вам служить? – осторожно спросила Рен.

Они никогда прежде не разговаривали. Казалось, принц любил прятаться в тенях, и девушка понятия не имела, чего стоит ожидать от Ареса.

Внешне он походил на мать: темные волосы, соболиные глаза, прекрасное лицо, которое не встретишь больше нигде в Верланти. Но во взгляде Ареса не было гордости и надменности его старшего брата или бессмысленного щегольства, присущего Каллесу.

– Королева, которая прислуживает принцу? – наконец произнес Арес. – Неслыханно.

Рен пожала плечами:

– Меня учили, что долг монарха – служить народу.

– Как мило, – прошептал он, всматриваясь в ее лицо, а затем начал повторять движения, которые Рен выполняла для растяжки. – Аррик никогда тебе не признается, – тихо произнес юноша, – но из всех детей Сорена именно я достиг наибольших успехов в искусстве боя.

– Как интересно.

– Ты мне не веришь?

– Верю. – Рен искоса посмотрела на принца: – Но мне любопытно, почему же в таком случае вас не назначили военачальником вместо брата?

Арес пожал плечами:

– У меня нет желания брать на себя такую ответственность. И если честно, я недостаточно умен, чтобы занять трон.

Прямое и скромное заявление от человека, выросшего в гнезде ядовитых змей.

– Вы очень честны с самим собой.

– Знаю, моя мама ненавидит это… но так я заслужил популярность у прекрасного пола. – Он смахнул в сторону упавшие на глаза волосы.

А вот это уже совсем не скромно.

– Такие слухи до меня не доходили, – рискнула произнести Рен; ей хотелось задеть принца, но не слишком ранить его гордость.

– Верно. Мне нравится держать свою личную жизнь в тайне. Я никогда не приглашаю в круг своих друзей или в свою постель тех, кто слишком много сплетничает.

– Это… весьма разумный подход. – Рен не знала, как еще можно ответить на его слова.

– У всех нас свои недостатки, – сухо сказал он.

Рен не смогла сдержать смешок. У нее было много ожиданий насчет Ареса, но она точно не думала, что он окажется забавным. И Каллес тоже был веселым. И если Рен перестанет ненавидеть Аррика хотя бы на мгновение, то сможет легко признаться себе, что ей нравится его пошлое и грубое чувство юмора. Возможно, детям королевской семьи приходилось использовать юмор в качестве самозащиты?

Лишь Катал был жестоким и полностью лишенным юмора. Но и это не совсем правда. Бывший король смеялся над болью и страданиями других.

Надеюсь, он гниет в земле.

Рен молча осматривала Ареса, пока он изучал ее в ответ. Наконец, оправившись от своего короткого поединка с Шейном, девушка сдалась и спросила:

– Ты хочешь соблазнить меня?

Арес улыбнулся:

– Нет.

– Тогда какая тебе выгода от того, что ты мне рассказываешь все это?

При этих словах Арес одарил ее легкой хитрой улыбкой: