Ребёнок от бывшего мужа. Второй шанс

– Послушай, то что было это…

– Я был твоим первым мужчиной, видел тебя абсолютно голой, трогал и трахал тебя в самых разных позах, ты стонала подо мной и умоляла…

– Прекрати!

Закрываю его губы ладонью и в этот момент чувствую, как его губы растягиваются в довольной ухмылке, а глаза тут же темнеют. Я помню этот взгляд, и что за ним шло, тоже помню. Щёки горят от его слов, и хотя я ничего такого не говорила, стыдно почему-то мне. Дима же продолжает прожигать своим тёмным взглядом моё лицо. Рядом с ним становится слишком жарко, и знакомые чувства наполняют низ живота. Я отдергиваю руку и быстро отхожу. Сама себя ругаю за эти мысли и неконтролируемую тягу. Как во мне вообще могло проснуться это влечение на такую грубость?! Я прекрасно помню, что когда другие мужчины говорили со мной так, это просто отворачивало меня от них. А тут совсем наоборот. Почему он меня волнует спустя столько лет?! Догадки на этот счёт, конечно же, приходят, но я заталкиваю их глубже. Нельзя проявлять слабость, иначе снова буду страдать.

– С каких пор ты стал таким грубым?! Держи себя в руках, пожалуйста, и, будь добр, не переходи границы дозволенного.

Он усмехается и отходит назад к своему рабочему столу. Не стесняясь, оценивающе пробегается всё ещё темным взглядом по моей фигуре. Я поджимаю губы и терплю этот взгляд до последнего, а когда уже была на грани срыва, зазвонил телефон Соколова, и он тут же прекратил раздевать меня взглядом.

Нахмурившись, ответил на входящий.

– Да… Я занят, вечером поговорим… Вика, дома поговорим, всё, я отключаюсь!

Не трудно догадаться, с кем он только что говорил. Наваждение, которое я чувствовала минутой ранее, мигом растворилось. В груди даже неприятно заныло. Он сказал «поговорим дома» другой женщине. Раньше он так говорил только мне, а сейчас… Интересно, он привёл её в нашу квартиру или они живут в другом месте. Наверное, в другом, ведь у него теперь есть деньги, а значит и большой дом, а не та малюсенькая двухкомнатная квартира, в которой мы жили втроём: я, Дима и его мама. Последняя, кстати, невзлюбила меня с первых дней знакомства. Часто вмешивалась в наши отношения и пыталась очернить меня в глазах своего сына. Ну да ладно, что вспоминать теперь. Это всё уже в прошлом.

– Я лучше пойду, много дел накопилось.

– Подожди, мы не договорили…

Он хотел ещё что-то сказать, но его телефон снова оживился. Поднимает палец вверх, показывая чтобы дала ему минуту.

– Да, я слушаю… Что значит, вы не можете найти её?! Даю вам трое суток, а после у меня на столе должна лежать вся информация об этой суке, которая посмела убить моего ребёнка!..

Нет… Не может быть… Он говорит не про меня…

Разворачиваюсь и, не слушая Соколова, вылетаю на улицу. Запрыгиваю в свободное такси и мчусь в клинику. Сердце готово выпрыгнуть из груди, я не верю, это просто совпадение. Меня бросает то в жар, то в холод, я хочу подтверждений от главного врача злосчастной клиники, что отцом моего ребёнка НЕ является мой бывший муж – Соколов Дмитрий Сергеевич!

Глава 6.

– Девушка, вы куда? Стойте!

Я залетаю в кабинет к главному врачу клиники, следом за мной врывается секретарша, Яна Владимировича.

– Простите, она так быстро пробежала, что я не смогла её остановить, – извиняется секретарша, недобро поглядывая в мою сторону.

– Всё нормально, можешь выйти, – отвечает Ян Владимирович. Двери кабинета закрываются, и мужчина переводит свой усталый взгляд на меня. – Я так понимаю, что что-то случилось, раз вы, Полина Андреевна, чуть не выбили дверь в моём кабинете.

– Случилось, я хочу знать, кто отец моего малыша.

– Полина Андреевна, я дум,ал мы с вами договорились, и вы обещали замять дело об этом инциденте.

Я мотаю головой. Не хочу сейчас слушать про наш вчерашний договор.

– Просто скажите… – чуть не задыхаясь от волнения задаю один единственный вопрос. – Скажите, отец ребёнка, которого я ношу под сердцем, Соколов Дмитрий Сергеевич?

Ян Владимирович выдыхает и присаживается обратно на стул, крутит ручку в руках и подтверждает мои страшные догадки.

– Да, Полина Андреевна. Вы беременны от него.

Всё вокруг в этот момент замирает для меня. Начинает кружиться голова, пока не упала на пол, тихо оседаю сама, руками пытаясь ухватиться за стену.

– Тихо, тихо…

Ян Владимирович подбегает и помогает сесть на стул. Сразу после этого быстро наливает мне воду в стакан и помогает сделать пару глотков. Мы молчим некоторое время, пока я прихожу в себя.

– Полина Андреевна, откуда вам известно имя отца ребёнка?

Я тянусь руками к животу автоматически. Господи, что это за шутка такая? Когда мы мечтали о нём, ты нам его не хотел давать. А спустя столько лет, когда мы разошлись, ты почему-то решил нас испытать. Зачем всё это? Он же, наверняка, женат уже и счастлив в браке, я уже давно смирилась с участью матери-одиночки.

Губы пересохли, снова беру в руки стакан и отпиваю воду.

– Это уже не важно.

– Полина Андреевна, я должен знать правду. Ведь я пошел, грубо говоря, на преступление, когда вчера согласился на ваши условия и сообщил отцу ребёнка, что вы пошли на аборт.

– Я ничего не понимаю, Ян Владимирович. Разве вы мне не передали его слова, что он требует аборт. А сегодня я была свидетелем одного разговора Дмитрия Сергеевича, из которого я точно могу сделать выводы, что он не желал аборта. Как вы это можете объяснить?!

На последних словах срываюсь и повышаю немного голос. Параллельно на глаза наворачиваются слёзы. Я запуталась, и мне страшно теперь.

Главный врач встаёт и отходит к окну, нервно проводит рукой по волосам.

– Полина Андреевна, на аборте настаивала супруга Дмитрия Сергеевича. Сам же Дмитрий лично по этому вопросу ничего нам не говорил. Мы решили, раз супруга Соколова требовала этого, значит это общее семейное решение.

– Что?.. Значит, Дима, е хотел аборта? Это что получается, он всё равно хочет этого ребёнка?

– Получается, так. И, кажется, у нас скоро будут большие проблемы. Дмитрий Сергеевич уже нанял адвоката и собирается судиться с нами. Я не силён в законе, но вполне вероятно, что он сможет выиграть дело. Скорее всего, ваша личность будет раскрыта, вам лучше быть готовой к такому исходу.

– Ч-ч-что вы такое говорите?! Ян Владимирович, вы же обещали мне помочь…

– Вы простите меня, но я не всесилен, да и к тому же Соколов начал действовать не только законными путями, чтобы узнать информацию о вас, но и незаконными тоже.

– К-к-как… Это к-к-как? – начинаю уже заикаться от страха.

– Вчера базу данных нашей клиники с именами всех пациентов пытались взломать. Не сложно догадаться чьих рук это дело.

В голове просто происходит взрыв от всей этой информации, нервный смех переходит на истерический. А после я поднимаюсь и на слабых ногах направляюсь на выход.

– Полина Андреевна, куда вы? Мы же не договорили. Вы так и не сказали, откуда узнали, что Дмитрий Сергеевич является отцом ребёнка.

– Он мой бывший муж.

Главный врач на глазах бледнеет и просто замирает с глупым удивлением на лице. Даже не смог сказать ни одного слова.

– Мне нужно время. Прошу Вас, не выдавайте меня, я что-нибудь придумаю. Просто помогите мне. Нельзя, чтобы Соколов узнал, что я беременна его ребёнком.

Глава 7.

12 лет назад

«Полина, Дима тебя любит».

Сообщение от незнакомого номера. Пока перебираю в голове кто это мог быть приходит ещё одно такое же сообщение, только от другого номера. Открываю, и телефон снова пиликает. Смски одна за другой начинают приходить, и в каждой из них только один и тот же текст. «Дима, тебя любит».

Трепетная радость разливается в душе. Я улыбаюсь и смущаюсь, потому что все одногруппники и студенты универа смотрят только на меня. Я немного растеряна и не понимаю, что происходит. Просто продолжаю идти в наш кабинет с телефоном в руках, поправляя всё время ремень сумки. Между этажами в самом универе висят большие плакаты.

Между первым и вторым этажом с надписью «Дима+Полина».

Дальше между вторым и третьим надпись «Он тебя любит».

На двери самого кабинета плакат с рисунком сердца ярко красного цвета.

В какой-то момент начинаю перебирать, что сегодня за день может быть, но ничего не приходит в голову. Открываю дверь и вижу, что кабинет забит студентами, в руках каждого закрытые плакаты. А впереди всех стоит Дима и немного взволнованно улыбается.

– Посмотри на доску, пожалуйста, – просит он.

Я медленно поворачиваюсь, а там написано: ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ ЗАМУЖ!

Я закрываю губы ладонью, кажется, сердце вот-вот выпрыгнет из груди.

Дима становится на одно колено передо мной и протягивает кольцо. В этот момент все находящиеся в аудитории студенты раскрывают свои плакаты, а там у всех одна фраза.

«Скажи ДА»

Я смеюсь и плачу, протягиваю трясущиеся пальцы Диме и тихо отвечаю:

– Да.

Вся аудитория взрывается в криках и свистках. Дима целует меня перед всеми, и я, смутившись, после зарываюсь ему в куртку. Ребята подбегают и начинают подбрасывать Диму, таким образом выражая ему свои поздравления, а девочки целуют и обнимают меня. Дима раскрывает руки и, подняв руки и голову вверх, начинает кричать: «Она сказала Да». Смеётся и радуется, как ребёнок. Конечно, необычно его видеть таким, обычно он хмурый и серьёзный парень и держит лицо авторитета среди парней.

На самом деле все удивляются его выбору, и многие не готовы признать меня как его девушку. Но из-за того, что его уважают и боятся, вынуждены просто держать своё мнение при себе.

Он, наконец, вырывается и, схватив меня за руку, тянет за собой.

– Давай сегодня сбежим? – шепчет на ухо, и я не успеваю ответить ему, тянет сразу на выход.

Мы сталкиваемся в пролёте с преподавателем, который сейчас у нас должен был быть. На секунду Дима замедляется, а потом, опередив его, говорит, что мы сбегаем потому, что решили пожениться.

– Дима, куда мы бежим? Дождь ведь на улице…

Смеясь, пытаюсь не отставать от любимого.

– Я всегда хотел поцеловать тебя под дождём.

– Дурачок.

Он впивается в мои губы и начинает кружить.

Сегодня самый счастливый день в моей жизни. Всё происходит даже лучше, чем я могла себе представить.

– Поехали ко мне?

Я не сразу понимаю о чём он, но спустя минуту начинаю догадываться.

– Мама сегодня на смене, мы можем провести время вместе. Совсем одни…

Если соглашусь, то это будет означать, что я даю согласие на эту ночь. Ведь он не раз до этого намекал на близость, но, учитывая мою неопытность, не торопил, а сегодня я приняла его предложение, и теперь всё изменилось.

– Поедешь?..

– Дима…

Любимый ловит сомнения в моих глазах и решает быстро успокоить.

– Ничего не будет, если ты не захочешь.

– Хорошо, – отвечаю, прикусив нижнюю губу.

Он ловит такси, и мы счастливые садимся в него и едем к нему домой. На самом деле я уже была пару раз у них дома, Дима, конечно, чаще звал, но я отказывалась из-за Валентины Игоревны. Мама Димы почему-то невзлюбила меня с первых дней. Прямо она, конечно, не говорила об этом, но давала понять всеми возможными способами и чаще всего, когда Дима отлучался. Не знаю, почему она меня невзлюбила, но когда мы случайно сталкивались в городе, она даже не здоровалась со мной, делала вид, что не знает меня и проходила мимо, игнорируя моё приветствие.

– Закрой только глаза. – Из мыслей вырывает голос любимого. Он открывает ключом дверь квартиры и помогает мне зайти с закрытыми глазами. – Вот, теперь можешь открывать.

Когда делаю так, как он просит, сразу в глаза бросается кровать, обсыпанная лепестками роз, и столик, на котором стоит ведро со льдом, а там бутылка шампанского.

– Я ни разу не романтик, ты в курсе, но я правда старался, – говорит Дима, стоящий сзади, и прижимает меня к себе, зарываясь носом в мои волосы.

– Спасибо, получилось очень даже романтично, – отвечаю, повернув голову к нему.

Он улыбается и целует меня. Включает музыку на телефоне и приглашает меня на танец. Мы отключаемся от всего и просто наслаждаемся друг другом.

– Ты станешь моей женой, будешь Соколовой и родишь мне детишек. Хочу дочку от тебя, малыш.

Я начинаю дрожать от такого откровения.

– Всему своё время, Дим. Сначала надо встать на ноги, – отвечаю, пряча лицо на его плече.

– Всё будет, у нас всё будет, малыш, обещаю тебе, только верь в меня, ладно?

– Ладно.

Больше мы ничего не говорим, но в какой-то момент, Дима поддевает пальцами лямку моего платья и тянет вниз. Я не успеваю отреагировать, он тут же целует меня сначала в плечо, а потом выше – шею. Моё тело сразу реагирует и покрывается мурашками. Мне так хорошо, что я даже и не думаю останавливать его. А после мы плавно переходим на кровать, и любимый медленно снимает с меня всю одежду. Он нависает сверху, и мы сливаемся воедино, а под утро засыпаем, забыв обо всём на свете.

Просыпаюсь от того, что кто-то в меня бросил какую-то холодную вещь. Испуганно сажусь на кровать и не сразу вспоминаю, где я.

– Бесстыжая! Такая же, как и все.

Презрительный голос мамы Димы быстро приводит в чувство. Самого Димы, кстати, почему -то не оказалось рядом.

Валентина Игоревна оказывается бросила в меня моё мокрое платье.

– З-з-здравствуйте! А где Дима?

Она делает шаг вперёд и, судя по её взгляду, хотела сказать что-то не очень приятное, но в этот момент в комнату заходит одетый с ног до головы Дима с букетом роз и застаёт свою маму со мной в его комнате.

– Мамуль?.. Ты сегодня пораньше вернулась домой? – Дима смотрит на часы, а после на меня с извиняющейся улыбкой на лице.

– Как видишь, вернулась. – Не сильно тепло отвечает сыну.

– Мам, тут такое дело… В общем, я сделал предложение Полине, и она согласилась стать моей женой. Мы скоро поженимся.

– Вот как? – женщина изгибает бровь и бросает в сына чуть ли не испепеляющий взгляд.

– Да ладно, мамуль, не обижайся. Я хотел сказать, но ты опередила меня и испортила сюрприз. – Дима, в шуточной форме немного успокаивает мать, но та даже не думает выйти. А я так и сижу, закутавшись в простыне.

Валентина Игоревна быстро осматривает глазами комнату и останавливается на кровати, точнее на белой простыне, где алое пятно выделяется, крича о том, что я оставила здесь свою невинность. Сгорая от стыда, стараюсь краем простыни, которой я прикрываюсь, закрыть от неё красное пятно. Женщина, недовольно поджав губы, молча выходит. Дима тут же бросается извиняться, протягивает мне букет роз, он побежал в цветочный, чтобы подарить мне после того, как я проснусь, но вышло совсем не так, как он задумал, к сожалению.

– Прости. Не обижайся на маму, она просто немного в шоке, поэтому так странно отреагировала. Уверен, позже она поздравит нас, как положено.

– Хорошо. – Улыбаюсь любимому и забываю этот неприятный инцидент, как только губы Димы касаются моих.

Глава 8.

– Прости, я потеряла его… Снова подвела тебя…

Плачу, закрыв руками лицо. Это уже второй выкидыш с момента, как мы поженились.

Дима смотрит на меня с ужасом и страхом в глазах, когда я сообщаю ему про случившееся. Но он старается держаться, обнимает меня тут же и всячески пытается успокоить, шепча на ухо, что всё будет хорошо. Я долго не могу успокоиться, в итоге, благодаря Валентине Игоревне, она работает санитаркой в больнице, мне ставят укол, и я медленно перестаю плакать. Засыпаю в руках мужа, под его обещания, что у нас всё будет хорошо.

Просыпаюсь на следующее утро в больнице, рядом Дима сидит на деревянном стуле, его голова лежит на больничной койке рядом с моей рукой. Я протягиваю к нему пальцы и чуть касаюсь его волос. Дима медленно просыпается, смотрит на меня пару секунд, а потом тянется ко мне и целует меня в лоб.

– Привет, – уставшим голосом здоровается муж.

– Привет, – выдавливаю ответ.

– Как ты? – любимый поправляет мои волосы и смотрит на меня так, что сердце просто сжимается. Я делаю его несчастным, и себя тоже мучаю.

Я опускаю глаза и, честное слово, старалась не заплакать, но душа горит от вчерашней потери, не смогла скрыть слёзы. Глаза увлажнились, и я всхлипнула, после отвернулась от мужа. Губы задрожали, и я попыталась закрыть лицо тыльной стороной левой руки, в правую руку мне поставили капельницу.

– Ч-ш-ш-ш, не плачь, пожалуйста. Я тебя прошу, не плачь. Ты разрываешь мне душу.

– Дима, я так виновата перед тобой и нашим малышом, не послушала тебя, не легла в больницу, а ведь ты мне говорил…

– Всё, всё, успокойся. Ты не виновата, ты ни в чём не виновата.

Продолжал успокаивать меня любимый.

Меня выписали через три дня. Мы вернулись домой, Дима первые дни даже на работу не ходил. Приглядывал за мной и старался меня всячески отвлечь, и я подыгрывала ему, чтобы он со мной не мучился.

Когда Дима вышел на работу, Валентина Игоревна начала давить на меня.

– Хватит уже строить из себя мученицу! Мало того, что родить не можешь, так ещё и сына моего делаешь несчастным. Вечно какие-то слёзы, сопли и недовольное лицо. Я, конечно, молчу сейчас, но это не означает, что я буду вечно молчать. Не можешь родить внука мне, не стоит тогда рушить и моему сыну будущее, оставь его в покое. Он ещё сможет встретить здоровую женщину, которая подарит ему детей и не только.

– Валентина Игоревна, вы что такое говорите?! Что я вам такого сделала? За что вы меня ненавидите? Я что, по вашему, хотела потерять собственного ребёнка от любимого мужа? Вы вообще слышите о чём, говорите?.. – меня трясёт от слов обвинений свекрови.

Мы с ней так и не нашли общий язык, Дима из-за этого тоже сильно переживает, и поэтому я многое не рассказываю ему. Не хочу, чтобы он разрывался между нами и ссорился с матерью. Но сейчас свекровь перешла все границы, о таком я не смогу молчать, это уже слишком. Расскажу Диме всё, когда он придёт с работы домой.

– Я говорю о том, что тебе мой сын сам напрямую не может сказать! Или ты думаешь, Дима не думает о разводе? Он просто у меня слишком благородный и воспитанный, поэтому не может тебя, бракованную такую, бросить!

– Вы врёте! Дима меня любит, вы не сможете разлучить нас! Продолжайте и дальше выливать свой яд в одиночестве, уверена, вы ещё пожалеете о своих словах, вот только знайте, что я вас не прощу.

– Пф-ф-ф! Ты бы лучше сходила и проверилась, чем пререкалась со мной. Ведь явно, что с тобой что-то не так.

Хватаю сумку, куртку и еду к родителям. Пережду время там, а после попрошу Диму заехать за мной и поедем вместе домой.

Целый день крутила в голове слова свекрови, а что, если она права, и Дима устал от меня и действительно хочет бросить, но не может из жалости. А ещё я прям задумалась над тем, что стоит провериться у хорошего врача. Пойду с мужем. Пусть проверят нас двоих сразу, я просто больше не выдержу ещё одного выкидыша. Засыпаю с этими мыслями. Просыпаюсь, когда слышу в прихожей голос мужа.

– Она спит, Дим, давай не будем будить. Поля выглядела расстроенной, она, конечно, ничего не сказала, но они с Валентиной Игоревной, видимо, опять поссорились. Пусть она отдохнёт, а завтра если что приедешь за ней. Сам ведь понимаешь, ей сейчас покой нужен.

– Светлана Станиславовна, вы простите меня, но я не уеду без жены. Не могли бы вы позвать её или дайте пройти, я с ней поговорить хочу. Если она скажет, что остаётся, то, простите за наглость, я тоже останусь у вас.

– Дима, ну как же ты не понимаешь…

– Мам, ты чего не пускаешь Диму?

Муж, когда видит меня, сразу проходит, даже не разувшись, и обнимает так, словно мы не виделись целую вечность. Засыпает поцелуями моё лицо и, взяв моё лицо в руки, выдыхает так, словно сбросил гору с плеч.

– Я чуть с ума не сошёл, когда мама сказала, что ты от меня ушла.

Не успеваю возмутиться и сказать, что такого не было. Дима впивается в губы и целует. Жадно и требовательно.

– Кхм, кхм… – Откашливается вышедший из ванной комнаты отец, и я прерываю наш поцелуй. Стесняюсь при других целоваться, а при родителях так вообще мы целовались только на свадьбе и всё.

– Поехали домой?

– Да, поехали.

Родители недовольны происходящим, потому не хотели меня отпускать, но я не могу без Димы, я его так люблю, что готова и дальше терпеть издевательства его матери.

По дороге домой я всё рассказываю Диме. Он, конечно, старается не показывать свои чувства, обещает, что поговорит серьёзно с матерью.

Когда возвращаемся, Валентина Игоревна сидит на кухне и пьет чай, видит нас и радостно бросается на сына, пытаясь тем самым заставить его обнять себя в ответ, чтобы муж отпустил мою руку. Обычно это срабатывало, но не в этот раз. Дима, не отпускает меня и даже не обнимает в ответ мать.

– Мам, зачем ты сказала, что Полина ушла насовсем?

Она недовольно поджимает губы в тонкую полоску и смотрит на меня с презрением.

– А как иначе расценить её побег домой?

– Мам, – устало выдаёт Дима, протирая одной рукой лицо. – Я очень устал, правда. Если ты не прекратишь обижать Полину, мы будем вынуждены съехать.

– Что?! Что ты сказал?! Ты мать родную хочешь бросить? И кого ради? Ради этой бесполезной? Она ведь даже родить тебе не может!

– Мама, замолчи! – резко повышает голос Дима, и свекровь действительно затихает. – Больше. Никогда. Не смей. Так. Говорить. О Полине! – каждое слово чеканит с такой интонацией, что даже у меня мурашки побежали по всему телу.

Свекровь присаживается и смотрит так обижено на сына и хватается за сердце. Включает все свои таланты и выдавливает из себя скупую слезу.

– Ты как с матерью разговариваешь? С той, которая родила тебя и воспитывала долгие годы, пока не появилась она! Это и есть твоя благодарность?

Еле сдерживаюсь, чтобы не закатить глаза. Вот же артистка… правда, погорелого театра!

– Мам, хватит. – Дима тает и касается её плеч, та сразу хватается за его руку и начинает тараторить.

– Сынок, я же счастье для тебя хочу. Отсюда и все мои слова, да где-то я может быть перегнула, но суть не меняется от этого. У вас с Полиной не получается родить. Явно же, что есть проблема. Вам бы провериться по-хорошему. Ненормально всё это. Я внуков хочу, понимаешь, а что если опять будет выкидыш, вы не думали об этом? Ну, давайте я вас запишу к Ростовой, пусть посмотрит вас, анализы сдадите, ну хоть что-то разъяснится.

– Мам, мы с Полиной…

– Я согласна! Запишите нас.

Дима смотрит на меня вопросительным взглядом, но я решаю, что так будет лучше. Свекровь, конечно, не святая, но доля правды в её словах всё же есть.

– Дим, впервые я соглашусь с Валентиной Игоревной. Давай проверимся, так будет лучше. Мне будет спокойнее, если мы обследуемся у лучшего врача города, если есть такая возможность.

Дима не в восторге от услышанного, но ради меня и матери соглашается на обследование.

Проходит почти месяц после посещения врача, к которой нас записала свекровь. Оказывается, они с Ростовой неплохо общаются и даже, я бы сказала, сдружились. Сегодня в два часа дня у нас к ней запись, она должна нам рассказать, что там с нашими анализами. Дима заезжает за мной домой, и мы вместе едем к доктору. Проходим в отделение, и нас провожают в кабинет к врачу. Она долго что-то объясняет, в большинстве случаев используя медицинские термины, вижу, как Дима теряет терпение и останавливает её.

– Я очень сильно извиняюсь, но можно нам коротко в двух словах рассказать нормально, что там у нас с анализами?! И желательно бы на русском языке.

Врач недовольно поджимает губы, откладывает листочки, которые она читала.

– Мне очень жаль, но у вас с супругой несовместимость.

– Что? – срывается с губ дрожащий голос.

– Детей у вас не может быть. Понимаете?

Глава 9.

– Не жди, ложись спать. Я поздно приду.

– Дим, я не смогу заснуть без тебя, возвращайся скорее. – Прошу сжимая телефон в руках и чуть не плачу.

Это уже пятый раз за последний месяц, когда муж не возвращается домой, ссылаясь на загруженность на работе. Но я то знаю, что дело не в работе, а в том, что у нас несовместимость. Он даже в нашей близости начал использовать презервативы. Боится, что я забеременею и снова будет выкидыш. Как-то пьяным вернулся домой и сказал, что больше из-за него я не попаду в больницу. Сказал, что отныне мы будем предохраняться. Меня это обидело, но я не стала спорить, ведь понимала, что он прав, и нам следует теперь предохраняться.

– Малыш, не капризничай, обещаю, что постараюсь вернуться быстрее, но и ты обещай, что попытаешься заснуть.

Разве может быть одновременно больно и сладко? Именно это сейчас происходит со мной. Больно, обидно, но и в тоже время его слово «малыш», и голос, каким он произнёс это слово, просто затапливает мою грудь теплотой.