В твоё доверие. По рукоять

– Мы вернёмся, Грейс, – пробормотал он, на что я только смогла закрыть веки и снова открыть их в знак согласия.

Любое движение давалось с величайшим трудом, голос и язык не слушались меня, а память отказывалась работать и воскрешать крупицы и фрагменты воспоминаний.

Едва ребята скрылись за дверью, я снова провалилась в безмятежный тягучий сон.

Глава 5

Грейс

Я осторожно оперлась о подушку, которую Шайло заботливо подняла выше по изголовью, и закрыла ладонями лицо.

Прошло ещё двое суток, как я окончательно пришла в себя.

Достижения Научного звена Материка всегда поражали меня: благодаря разного рода восстанавливающим и регенерирующим сывороткам организм оклемался намного быстрее. А вот потрясение, полученное вследствие нападения, увы, нельзя было вылечить никаким лекарством – здесь могло помочь только старое, доброе «время» и, возможно, терапия. Как бы не заполучить в копилку душевных травм ещё и панические атаки вкупе с паранойей после такого.

Но, к сожалению, несмотря на скорость обновления клеток в теле и заживления ран, как от удушья, так и от побоев, я всё равно пропустила целую неделю тренировок по стрельбе.

Отняв руки от лица, посмотрела на Криса долгим обреченным взглядом – он только что закончил свой длинный рассказ, начиная от момента нападения на меня, заканчивая новостями последних пропущенных дней. Шайло недалеко от нас общалась с доктором, сложив руки на груди, сосредоточенно кивая ему.

В минус отсутствие не зачтется, но и остальные-то не прохлаждались – пропустив так много тренировок, я теряла шансы на хорошую должность. Расследование по моему делу ещё вели, но никаких доказательств, как и несостоявшихся убийц, не нашли. Кто притащил меня в лазарет – для ребят тоже осталось тайной, лишь Дерек всё уклончиво отвечал на терзающий вопрос о моих спасителях: «Проходящие мимо с тусовки в баре офицеры». Офицеров тут как деревьев в джунглях на всём Центральном острове…

Что-то внутри никак ему не верило.

Да и мне с трудом верилось, что всё это происходит со мной. Я была обязана жизнью кому-то, рядом с кем наверняка ещё не раз буду проходить мимо, не зная об этом. Слишком тяжёлая ноша, упавшая на плечи, и мне, очевидно, нести её весь оставшийся жизненный путь. Просто чудесно…

С понедельника начнётся подготовка к психологическому тестированию и прохождению допросов. Остальное – всё та же стрельба, комбинированные, бег и прочее – также никто не отменял.

От бессилия и стресса хотелось завыть раненым зверьком.

Шайло подошла обратно к нам и ободряюще улыбнулась.

– Дерек сказал, что сегодня вечером готов тебя выписать. С условием, что не будешь себя сильно перегружать и продолжишь ещё два дня приходить сюда, колоть регенерацию.

Я невесело хмыкнула ей, глядя куда-то в сторону. Можно подумать, у меня были варианты продлить свой «мини-отпуск» и избегать нагрузок…

– У тебя есть мысли, кто это мог быть, Грейс? – Крис вгляделся в моё лицо и, уводя тему, задал явно мучивший его вопрос.

Его заботливый тон… слегка угнетал. Как и слишком преданный взгляд.

«Надо думать, тебе другой взгляд по нраву…» – не к месту противно съязвил внутренний голос, отчего я даже повела плечами.

– Нет, – поспешила ответить, теперь избегая смотреть на одногруппника. – Я ни черта ни помню. И у меня нет предположений. Ни одного.

Я перебирала разные комбинации и варианты, не делясь ими с ребятами; пыталась найти брешь в отношениях с кем-либо из новобранцев. Кому я успела стать настолько заклятым врагом, что от меня поспешили избавиться? День назад в мыслях мелькнула даже кандидатура Норда, – уж слишком много сходилось к точке, где сосредотачивалось его желание быть первым во всём и возможная неприязнь ко мне после того боя. Но я понимала, что у него железное алиби.

«Когда испытывают неприязнь, так не разглядывают» – нет, ну вы посмотрите на этот долбаный голосок!

Хотя… Кто знает, может Эммерсон, не участвуя сам, организовал нападение, чтобы не пачкать собственные руки кровью. Он амбициозен, никогда не скрывал этого, и навряд ли моя смерть стала бы отличным началом построения фундамента его репутации в «Тиррарии» и на Островах в целом. Крис рассказывал нам о том, что по слухам, по обрывкам каких-то фраз в разговорах мужской казармы, становилось понятно, что Норд метил в командный состав, стремился стать ещё одним командором корпуса, а то и вовсе Дивизиона. И такие кровавые истории, которые вылезли бы наружу, навряд ли не запятнали бы его авторитет, сделай он это собственноручно.

Повисло долгое, тягучее, как карамель, молчание. Отогнав размышления и заткнув окончательно взбесившийся внутренний голос, я, сглотнув, нарушила тишину:

– Я хочу забыть всё, как страшный сон. Если когда-нибудь удастся выяснить, кто это был, тогда и возьмусь решать проблему. Сейчас не хочу об этом даже думать и вспоминать.

Ага, возьмусь. Я мстить-то не умею.

– Эй, – ласково окликнула меня Шайло и тронула за ладонь. – Ты жива, мы рядом и это главное. Мы ещё покажем этим ублюдкам, кого тут нужно бояться.

Я улыбнулась ей, вложив в улыбку всю благодарность и признательность, на которую была способна.

Чертовски жаль, что не смогу подарить такую же людям, спасшим меня и пожелавшим остаться неизвестными…

***

«Я присела на одинокий стул в пустой белой комнате. Передо мной появились прочные чёрные веревки, которые я, не контролируя свои действия, взяла, чтобы обвязать собственные руки. За спиной на всю стену было огромное зеркало.

Покончив с узлами и окончательно обездвижив запястья, я продолжила молча сидеть. Неожиданно поняла, что смотрю на саму себя со стороны – прямо как в том тумане, в забытьи.

Я прервала созерцание отражения, чтобы проверить, почему рябит поверхность зеркала, а когда снова вернула внимание к сидящему телу, заметила, что связанная «я» уже облачена в белую рубашку, у которой была полностью распорота сзади.

Вдруг из зеркала, один за другим, стали выходить знакомые и незнакомые мне люди, будто из потустороннего мира, – Шайло, Крис, Лэн, Джо, Шон и иные.

Они с отсутствующим видом подходили по очереди к моей сутулой спине, с торчащими позвонками, и вонзали туда… Ножи.

Последним пришёл Норд…

На спине моего второго «я», которая себя связала, выступали пятна крови в тех местах, куда палачи всаживали клинки. А во мне, наблюдающей, внутри одновременно с их ударами разливалось мерзкое, склизкое чувство, которое не спутаешь ни с каким другим, испытай ты его один раз…

Чувство предательства и измены.

Чувство потерянного доверия.

Мне – во всех смыслах: прямом и переносном, – вонзали нож в спину».

Я вздрогнула на кровати так, что она заходила ходуном. Спящая по соседству Шайло даже не шелохнулась. Коснувшись лба, провела ладонями по вспотевшему лицу, пытаясь прийти в себя. Еще несколько минут ушло на то, чтобы осознать, сидя в запутавшихся простынях, что я здесь. В реальности.

Приснится же такое.

И это вдобавок к постоянно повторяющемуся сну, где я иду по коридору и на меня нападают. Очевидно, прохождение полиграфа, все эти психологические тесты в последнюю неделю после выписки и случившееся сказались на мне неважно. Слишком многое вытащили на поверхность из недр моей сути, и это не прошло бесследно. Интересно, после церемонии окончания нам дадут хоть немного выдохнуть? Хоть немного прийти в себя после пережитого стресса?

На эти риторические вопросы в ответ была лишь тишина мирно посапывающей казармы. В напряженных мыслях мелькнула одна шальная. Я отмела ее, тряхнув головой, и окончательно потерла пальцами веки. Пришла в себя. И мысль тут же вернулась. Уговорив меня на короткую прогулку к смотровой площадке – надо срочно перезагрузиться. Думаю, за час до наступления рассвета и окончания не такого уж и строгого комендантского часа, судя по периодически романтическим и не очень прогулкам некоторых, уже можно было не переживать о соблюдении режима и о риске быть пойманной.

Сразу вспомнился Норд в том коридоре и наше столкновение: под ребром как-то странно заныло, и я моментально списала это на просто уставшее и истерзанное тело за два месяца пребывания на Островах.

Внутренний же голос пока молчал. Правда, молчал как будто бы с ехидством.

Общение с психологом на тестах за эту неделю дало и положительные результаты – я не боялась перемещаться по Штабу одна. Первое время всегда сопровождали Крис и Шайло: первый особенно старался бывать со мной чаще, но потом я набралась решимости мягко отказать обоим и настроить себя на то, что после нападения бояться всю жизнь не выйдет. Это будет мешать всему. Нельзя загонять себя в несуществующую клетку.

Быстро обувшись и накинув простой халат на казенную пижаму, я осторожно двинулась между кроватей.

Кто знает, что ждёт потом: завтра свободный день, послезавтра – новое назначение, а побыть наедине с собой хотелось и не удавалось здесь так часто. Сейчас это нужно, как и свежий воздух – остатки кошмара точно рассеются вместе с ним. Заодно наконец можно толком полюбоваться местностью, до этого смазанной картинкой мелькавшей в процессе тренировок в окнах и через скамьи стадиона.

Бетонная смотровая площадка на крыше, украшенная металлическими перилами для безопасности, позволяла лицезреть многое. Простирающуюся синевато-серую воду вокруг, галечный пляж, кусты можжевельника и папоротника внизу… Природа и климат буквально взбесились после Катаклизма, и теперь на некоторых Островах мы наблюдали и хвойный лес, и джунгли, и холодный ливень с последующей невыносимой жарой.

Быстрая смена погоды тоже позволяла сдерживать распространение спор, правда, исключениями были смерчи или ураганы… Любой сильный ветер играл против нас.

Переплетения пальм с соснами, колючие кусты и экзотические, не пахнущие цветы; форпосты вдалеке, заброшенный, неиспользуемый маяк, куда запрещено ходить из-за высокой концентрации криптококка в подвалах под землёй – лучше лишний раз эту заразу не тревожить. Красиво… По-своему, по-иному здесь красиво.

Если бы можно было заглянуть за линию горизонта, там бы нашлись мосты, соединяющие дорожным полотном другие Острова между собой, канатную дорогу, военные полигоны разных Дивизионов. А с другой стороны Центрального Острова, на котором располагался Штаб, был небольшой причал, откуда отправлялись паромы на Материк. На этот причал я ступила два месяца назад, а прошла будто бы целая вечность.

Прикрыв глаза, прислушалась к тихому вибрирующему гулу волн. Сконцентрировалась на ощущении покоя и уединения. Отпустила и сон, и накопленную, не проходящую усталость. Представила себя на какой-то интересной должности после распределения. Затем медленно распахнула веки. И поняла, что покою пришёл конец.

Внимание тут же захватила какая-то цель. Приглядевшись, я заметила точку, в равномерном темпе приближавшуюся по линии пляжа. И с ужасом обнаружила, что с каждой секундой узнаю в бегуне… Эммерсона.

Что он делает здесь в такое время?

Мгновенно постучала по лбу пальцем, словно кто-то мог увидеть и оценить степень неуместности вопроса – он же бегает, идиотка. Утренняя пробежка, в отличие как раз от твоего праздного безделья.

Еще и по гальке… Максимальный выход из комфорта. И почему не стадион?

Обняв себя за плечи и застыв, я оцепенело смотрела, как Норд постепенно замедляется, потягивая руки, затем разминает голени и останавливается. Небо светлело на горизонте так же быстро, как и растворялось моё желание оставаться на площадке. Что-то неведомое с силой тянуло на пляж. Даже с такого расстояния я видела, как тяжело дышал Эммерсон, и это был такой контраст с совершенно незыблемым морем за ним.

В каждом из нас – такое море.

И в Эммерсоне оно всегда – стихия, буря, шторм.

А мне… Мне бы хотелось быть абсолютно непотопляемой с такими людьми.

Так. Хватит.

Втянув солёный воздух в лёгкие, я коротко выдохнула, пытаясь собраться снова. Развернуться и уйти. Не выдав себя. И в этот момент… Норд поднял голову.

Посмотрел вверх. Цепкий взгляд заскользил по зданию, останавливаясь чётко на смотровой площадке. Будто почувствовал присутствие.

Лёгкий ветер всколыхнул листья папоротника на пляже. Затем пряди его волос. Мои волосы.

И я словно попала под заклятие.

В тумане, слыша только шум волн в ушах, я ушла с площадки. И через десять минут обнаружила себя, шагающей по камням.

– Что, Гамильтон, не спится?

Такой фразой Эммерсон встретил меня.

Зачем я все это делаю, черт возьми? За-чем?

Вздымающаяся от бега грудь постепенно возвращала привычный ритм. Мокрая футболка, пот на висках – одна капля заскользила по шраму на брови. По второму шраму, рядом со старым, который оставила уже я…

Поджав губы, я скрестила руки и взглянула на плескавшуюся воду за ним. Начала жалеть… Об этой глупой идее.

– Как и тебе, – не найдя ничего лучше для ответа, выдавила я наконец из себя, снова переведя на Норда внимание.

– Тихоня не боится нарушить комендантский час? – он иронично усмехнулся, как будто невзначай подойдя чуть ближе.

– Ты ведь не боишься.

Почему я всё ещё здесь? Изнутри раздирало двоякое ощущение: что так и должно было быть, и что в этом нет никакого смысла. В этом общении.

– Я многого не боюсь, Тихоня. В отличие от некоторых.

В самодовольстве и прожигающем взгляде Норда был настолько неприкрытый намёк, что захватившее непонятным смущением нутро тут же затопило возмущением.

– Ты меня не знаешь, – запальчиво отбила я, сама неосознанно сделав шаг навстречу.

– Я знаю о тебе немало, – распрямив плечи, Норд сузил глаза, беззастенчиво разглядывая меня.

– К примеру?

– К примеру, что ты охренеть как радуешься некоторым своим успехам и охренеть как переживаешь из-за неудач.

Я фыркнула, улыбнувшись.

– Так можно сказать о каждом, – всё ещё со скрещенными руками, закрывшись, я повернулась к морю, но Эммерсону, кажется, это как горох об стену.

Его мой жест только спровоцировал. И расстояние сократилось снова. А я и не подумала сдвинуться с места.

– Не о каждом. Ты готова была отдать что угодно, тогда в Центре отбора, лишь бы найти свою потерянную сыворотку. Синдром отличницы налицо. Любой прокол переживаешь каждой клеткой своего слабенького тела.

Почувствовала, как жар касается щёк. Естественно, он прав. Но я буду обороняться до победного. Это не страшнее поединка на матах, лишь сложнее.

Повернувшись обратно, я нахмурилась:

– Тогда почему ты помог мне пройти сюда? Раз мы говорим о наших впечатлениях, основываясь не на фактах, а лишь на домыслах, скажу, что ты совершенно не похож на человека, готового помогать, – вздёрнула подбородок, прямо уставившись в его лицо: – Зачем ты поделился со мной второй сывороткой?

– Хрен его знает. Захотел.

– Это не ответ.

Его дыхание коснулось моих губ. Эммерсон, хоть и был высок, но ненамного выше меня, умудрился как-то так нависнуть, что закрывал собой все пространство. Опутав присутствием, будто кокон. Его энергетика давила на меня. Давила меня саму.

– Уж какой есть, – тише ответил он, и выражение его лица было абсолютно нечитаемым.

Я же, кажется, не дышала, вцепившись в собственные плечи пальцами. Но не позволяя себе сжаться под натиском… Но натиском чего? Я абсолютно точно чувствовала каждым дюймом кожи и инстинктами, что Норд не собирается причинять мне вреда.

Наоборот… Он будто хотел…

Чего он хотел?

– Ну раз уж на твой взгляд я была так беспомощна и была готова отдать всё что угодно, чтобы попасть на Острова, почему же ты не попросил ничего взамен? – ещё тише парировала я.

Уж не знаю, как он расслышал меня на фоне волн, легкого ветра и стрекотанья насекомых, доносящегося из леса. Уголки мужских губ приподнялись, но Норд сдержал улыбку.

– Хочешь попрошу сейчас? Ну раз тебе так неймётся, Тихоня…

Наваждение рассеялось. Тут же.

Я отступила от него, беззлобно бросив:

– Ты засранец, Эммерсон.

Затем развернулась, медленным шагом взбираясь по гальке обратно к зданию Штаба.

Что. Вообще. Сейчас. Было.

– Не спорю. Ну так что, где обещанная благодарность?

Прилетело мне в спину, и в этот раз Эммерсон пошёл за мной. Не как тогда в коридоре. Для него беседа была не окончена.

Ещё мгновение, и он оказался передо мной, загораживая дорогу. И я опять чуть не воткнулась в его сильную фигуру. Теперь я знала точно, чем пахнет Эммерсон – лимоном и эвкалиптом.

– Канула в лету. Исчезла. Как и весь этот бессмысленный диалог. Зря я спустилась к тебе… – взглянув на него исподлобья, я расцепила руки, безвольно опустив их вдоль тела.

А затем… Произошло то, чего я меньше всего ожидала. Но чему не стала противиться сразу. Норд, этот невыносимый, в чем-то безжалостный и жестокий человек, слишком осторожно и деликатно коснулся пальцами моего подбородка. Поднимая его. Удерживая и оглаживая.

Послав меня этим в нокаут.

– Ты этого хотела, – прошептал он, и в глубине его глаз был необъяснимый триумф. – Поэтому и пришла.

Мы стояли так несколько секунд. А может и минут, чёрт его знает. Я отмерла первая, часто заморгав. Мягко отвела лицо, высвободившись из оказавшихся чертовски ласковыми пальцев, и, собирая себя по частям, настолько быстрым шагом ушла с пляжа, оставив умолкнувшего Норда одного, что казалось, будто бегу от него.

Но самым ужасным стало то, что я вдруг осознала, что не хотела бы бежать.

Глава 6

Грейс

– Не-у-же-ли, – на каждом слоге Шайло пинала своей маленькой ступней подушку, умудряясь при этом скакать по всей кровати. – Э-то за-кон-чи-ло-сь? А-а-а!

Я закрыла уши, когда раздался её победный клич в конце, молясь, чтобы Лэндон не пришёл на шум.

Лёгкая истерия была присуща всем нам сегодня. Проверки на полиграфе сданы, устойчивость к допросам – интересно, кто там в дальнейшем планировал брать нас в плен и допрашивать? – оценена, психологические тесты и все упражнения сданы. Окончательные итоги по нормативам подведены…

Норд был на первом месте. После вчерашнего на пляже любое упоминание его имени – а происходило это теперь постоянно из-за высокого рейтинга – вынуждало скулы предательски краснеть. Часами я занималась только тем, что пыталась затолкнуть воспоминание куда подальше внутрь себя. Забыть о его пальцах на моей коже…

Крис был на условном втором – конкретную градацию так и не сделали, но положительной обратной связи о нем было так же много. Я же… Надеялась, что все-таки смогу выбить себе сегодня что-то поинтереснее должности в береговой охране.

Предстоял свободный день, а вечером нас ждало распределение и заключение контрактов. Порой даже не верилось, что всё. Финал. Финал перед новым стартом. На приподнятое настроение многих влияла и новость о небольшой вечеринке в баре по соседству со Штабом в честь церемонии окончания всей этой вакханалии.

Мы остались с Шайло в казарме вдвоём, остальные девчонки-новобранцы нашей группы уже разбрелись кто куда – искать мало-мальски пригодный наряд на церемонию или просто собраться с мыслями перед выбором своего будущего.

Внутри как-то непривычно сжималось от осознания того, что обучение закончилось. Теперь мы полноправные действующие бойцы и вне зависимости от должности – уже сотрудники Островов. Военные «Тиррарии».

В мыслях был лёгкий ступор, на кончике языка привкус ожидания – у меня было представление о том, куда я хочу командироваться далее, но не было уверенности в том, что меня возьмут. Что осилю.

– Хм, как ты думаешь, Тихоня… – кривляясь у зеркала, вопрошала моя подруга и приложила к груди сначала одну серую футболку, затем другую, абсолютно такую же. – В какой из этих великолепных одеяний мне стоит объявиться на оглашении результатов, чтобы мне точно дали звание командора?

Мы знали, что сейчас действительно была доступна заветная высокая должность – командор корпуса. Кандидат должен был подчиняться командору Дивизона, Сэму. После него шел Главный командор. Его, Макса, новобранцы видели только в первый день по прибытии. Предыдущий командор корпуса, по слухам, не стал продлевать контракт и вернулся на Материк.

Я прыснула со смеху, а затем, всё-таки не сдержавшись, рассмеялась в голос.

– Ни хрена себе! Эй, все сюда! – отшвырнув одежду, Шайло размахивала руками, словно созывала несуществующую толпу к себе. – Шок! Невозможно поверить! Гамильтон умеет ржать и радоваться жизни!

– Перестань паясничать, достала, – всё ещё смеясь, я запустила в неё ту самую подушку, которую она так самозабвенно пинала до этого.

– Тебе идёт быть веселой. Подумай-ка о смене образа, мисс Серьезность, – деловито сообщила мне подруга и в воздухе перехватила пущенную в её адрес мягкую «бомбу».

– Только после того, как ты станешь командором, – я скинула кроссовки и повалилась спиной на постель.

– Эй, чего разлеглась? Пошли за одеждой, готовиться надо…

Шайло, изображая суровость, подошла ко мне и сложила тонкие руки на груди. Сегодня на складе было из чего выбирать, но…

– Я планировала пойти…

– В спортивной форме? – грозно перебив меня, эта кучерявая бестия ткнула в меня своим пальчиком и продолжила: – Ты чего, с ума сошла, какая к чёрту форма?! Эти курицы там сейчас всё разберут, а у тебя больше не будет шанса щегольнуть в платье! До конца контракта таскаться в зелёном!

– Потому что дальше в жизни меня ждут кровь, пот и джунгли? – смеясь, спросила я, уворачиваясь от её тычков, перешедших в полноценное щекотание моих боков.

– Именно, блять. Потому что тебя ждут кровь, пот и джунгли, если ты сейчас не поднимешь свою задницу и не последуешь за мной. Давай, вставай, – спародировав мой голос, ответила Шайло и пулей подскочила к двери.

Мне не оставалось ничего, кроме как, потирая живот, зудящий от её щекотки, обуться и двинуть за ней следом.

***

Том

– Какими судьбами, Томми? – радушно поприветствовал меня Макс, выходя из-за стола. – Тебя не было здесь четыре месяца или больше?..

– На самом деле, всего полгода, с последнего совещания, – усмехаясь, я пожал ему руку и сел на указанный стул.

– Чёрт, – выругался Макс. – Время – такая странная штука: кажется, ты уже прожил вечность, а на самом деле всего один час. Есть какие-то новости или ты просто так, на огонёк зашел?

– А что, есть повод для огонька? – я хитро прищурился, позволив себе развалиться на сиденье и не спеша с ответом.

– Конечно, очередной норматив и церемония, очередные новобранцы, сегодня вечером оглашаем результаты, – Макс прошёл к одному из своих шкафов и извлек оттуда два стакана и янтарную жидкость в тёмной бутылке. – Будешь?

– Если только немного, мне сегодня обратно на базу.

Я взял предложенный стакан, чуть повертев его в руке, не торопясь пригубить виски.

Макс молча уселся в своё кресло, предоставив возможность начать разговор.

– Новости есть, – коротко вздохнув, начал я. – Мои ребята зафиксировали во время очередной вылазки следы. Много следов. Непонятно, чужие снова пытаются пробраться по старым тоннелям или же натоптали свои.

Главный командор медленно отнял стакан ото рта, проницательно всмотревшись в меня.

– Не вижу никаких оснований верить тому, что разносится с ветром, Томми. Чужие – миф. Мы и Материк – единственный оставшийся оплот человечества.

Я поджал губы и опустил немного голову в жесте несогласия, что не ускользнуло от внимания Макса. Подняв руку, я провёл ею по затылку, выждал паузу и озвучил свои предположения:

– И всё же… Мифы просто так не рождаются. Тем более, мы никогда не уходили дальше тех бункеров на Восточном Острове. Дальше перешейка. И не знаем, что могло измениться за время, пока мы здесь тихо-мирно выстраивали жизнь и боролись с криптококком. Кто знает, что скрыло правительство тогда от оставшихся людей сотни лет назад. Быть может, Материк и вовсе никогда не был единственной выжившей областью.

Макс залпом допил содержимое своего стакана и с непроницаемым лицом уставился на шторки жалюзи, которые сейчас были отодвинуты в сторону. Взгляду открывался прекрасный обзор на часть леса и вздымающиеся волны. Вдалеке виднелся маяк, облупленный, с выцветшей крышей и стенами, над которым с криками пролетели чайки: их было слышно и здесь.

– Что вы предприняли? – Макс вернул тему чуть резче, чем я предполагал, но меня это никак не задело.

Я планировал поднимать её столько, сколько понадобится, хоть и пока не было объективных доказательств существования иных людей. Да и внутренних проблем хватало. Я посчитал своим долгом сказать об этих слухах еще раз, и я это сделал.