Миля над землей

Но он напыщенный засранец, который решил, что я жажду получить его автограф, и он пялился на фотографии полуголых красоток, пока я пыталась объяснить, как я могу спасти ему жизнь в чрезвычайной ситуации.

Вообще-то, вероятность того, что ему понадобится знать что-либо из того, что я пыталась объяснить, практически равна нулю, но дело не в этом. Дело в том, что он – высокомерный, самовлюбленный спортсмен. Знаю я этот тип. Я с таким встречалась и больше никогда этого не повторю.

Так что я перестаю восхищаться и отворачиваюсь, чтобы отвлечься на что-нибудь бессмысленное на камбузе, но его присутствие подавляет. Он из тех мужчин, которых все замечают, едва они входят в комнату, и это раздражает меня еще больше.

– Ну же, мисс Шэй, – шепчет Инди мою фамилию, подталкивая меня локтем.

Я оглядываюсь на нее, но она указывает на Зандерса. Обернувшись, я смотрю на него снизу вверх, его пронзительные карие глаза не отрываются от моих. Он останавливается в маленьком проходе кормового камбуза самолета, и по его губам скользит самая высокомерная ухмылка. Он упирается обеими руками в перила, как бы невзначай загораживая нам с Инди выход.

– Мне нужна газированная вода с лаймом. – Его внимание сосредоточено на мне.

Мне требуется вся моя сдержанность, чтобы не закатить глаза, потому что я только что сказала ему, где он может ее найти. Всего в полуметре от него стоит большой навороченный холодильник, не просто так набитый всевозможными напитками. Спортсмены, конечно, всегда голодны после игр, а поскольку мы совершаем много ночных перелетов, самолет оборудован как шведский стол «все включено», с едой и напитками в каждой щели, готовыми к тому, чтобы хватать их и есть.

– Она в холодильнике. – Я указываю на последний ряд сидений, прямо рядом с ним.

– Но я хочу, чтобы ты мне ее достала.

Какое высокомерие.

– Я сейчас достану! – Инди подпрыгивает от возбуждения, ей не терпится выполнить работу, которую она делать не должна.

– Не нужно, – останавливает ее Зандерс. – Стиви достанет.

Он сверкает зубами, очевидно, считая себя сейчас забавным. Я прищуриваюсь. Он не забавен. Он раздражает.

– Правда, Стиви?

Мне хочется послать его к черту, и не потому, что я не хочу выполнять свою работу, а потому, что он пытается что-то доказать. Он пытается дать мне понять, что я работаю на него. Но только то, что он наш клиент, не значит, что он может быть грубым и ожидать, что я не буду грубить в ответ.

Я колеблюсь, не желая произвести плохое впечатление на свою новую напарницу в наш первый день. Мне все равно, что подумает обо мне этот парень, но я не хочу выглядеть полной стервой в глазах Инди.

– Конечно. – Мой голос звучит слишком громко, но ни Инди, ни Зандерс не знают меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я притворяюсь.

Зандерс отодвигается, освобождая мне минимальное пространство, чтобы проскользнуть мимо него, и уже одно это заставляет меня чувствовать себя неловко. Я не самая миниатюрная девушка, и я не хочу оказаться в неловком положении из-за того, что не могу протиснуться мимо. Частичка моей внутренней неуверенности в себе всплывает на поверхность, но я улавливаю ее и заменяю маской уверенности, которую приучила себя носить. К счастью, Зандерс отодвигается еще немного в сторону, предоставляя мне пространство.

Я делаю один шаг, буквально один шаг из камбуза, мимо Зандерса к холодильнику, к которому он был так близко, что практически его касался. Открываю дверцу и достаю первый попавшийся напиток – газированную воду. У него на это ушло бы меньше трех секунд, но он хотел доказать свою правоту.

Когда я достаю из холодильника воду, я чувствую, как он нависает надо мной. Он чертовски высок, вероятно, около ста девяноста пяти сантиметров, и при моем росте в сто семьдесят сантиметров он меня подавляет. Он едва оставляет мне место в проходе, чтобы развернуться, и когда я это делаю, его грудь оказывается прямо у моего лица.

– Большое спасибо, Стиви. – Он произносит мое имя в той же снисходительной манере, что и раньше, и лениво берет бутылку у меня из рук. Длинные пальцы слегка касаются моих, и все это время карие глаза пристально смотрят мне в лицо. Свободная рука тянется вверх, поправляя съехавший бейдж с крылышками на моей блузке.

В его пристально глядящих на меня глазах плещутся озорство, веселье и изрядная доля высокомерия, но я, хоть убей, не могу найти в себе силы разорвать зрительный контакт.

У меня учащается пульс, и не только потому, что всего пара слоев ткани отделяет его руку от моей груди, но и потому, что мне не нравится, как он на меня смотрит. Напряженно и целенаправленно. Как будто я – его новая задача в этом сезоне.

Его задача – превратить мою работу в сущий ад.

– Побольше лайма? – встревает Инди, протягивая салфетку, доверху нагруженную дольками лайма.

Карий взгляд Зандерса перестает быть пристальным, он оглядывается на стоящую на камбузе Инди, и у меня из легких вырывается слышимый вздох облегчения, когда его внимание покидает меня.

– Ух ты, большое спасибо. – В тоне Зандерса слишком много радости, когда он забирает у нее лайм. – Ты отлично справляешься со своей работой…

– Инди.

– Хорошо. – Он отмахивается от нее, его внимание снова обращается ко мне. Он слегка наклоняется, чтобы наши глаза оказались на одном уровне. – Стиви. Отличная работа, – добавляет он на прощанье и направляется к своему месту.

Я выпрямляюсь, беря себя в руки, еще раз разглаживаю униформу и убираю с лица непокорные вьющиеся волосы.

– Пожалуйста, переспи с ним, – умоляет Инди, когда мы снова остаемся вдвоем на камбузе.

– Что?

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, переспи с ним, а потом расскажи мне все до мельчайших подробностей.

– Я не буду с ним спать.

– Черт возьми, почему нет?

Я хмурю брови:

– Потому что мы на него работаем. Потому что он любит только себя и потому что я почти уверена, что он занимается сексом практически со всеми, у кого есть вагина, и я сомневаюсь, что он знает имена тех, с кем спит.

И я не соответствую типичным моделям, к которым стремятся такие парни. Эти мужчины меня не выберут, но я держу эту неуверенность при себе.

– Ну, твое имя он знает.

– Хм?

– Он знает твое имя, – она наклоняется ближе ко мне, заглядывая в глаза, точно так же, как это делал Зандерс. – Стиви, – соблазнительным тоном шепчет Инди и разражается хихиканьем.

– Убирайся! – я игриво отталкиваю ее.

Как только все пассажиры поднимаются на борт, двери закрываются и блокируются, и мы с Инди запираем камбуз, чтобы убедиться, что все готово к взлету. И в этот момент происходит самая волшебная и прекрасная вещь, которая когда-либо случалась за четыре года моих полетов.

Одновременно все хоккеисты в костюмах встают со своих мест и начинают раздеваться до тех пор, пока не остаются прикрытыми только их причиндалы.

– Матерь божья… – я застываю, не в силах говорить, мои глаза вылезают из орбит.

– Что… Что происходит? – спрашивает Инди в таком же оцепенении, разинув рот.

Куда ни глянь, вся задняя часть самолета заполнена голыми мужчинами, подтянутыми задницами и татуировками. Мы с Инди даже не притворяемся, что не пялимся на них. Мы пялимся и не собираемся отводить взгляд ни за какие деньги.

Все игроки аккуратно складывают свои костюмы на багажные полки, стараясь не помять их во время перелета в Денвер, и переодеваются в более удобную повседневную одежду.

– Ну, дамы, вам понравилось шоу? – игриво спрашивает один из игроков, выводя меня из оцепенения. Его темные волны так и пляшут перед глазами глубокого изумрудного цвета.

– Да, – без колебаний отвечает Инди.

– Что ж, наслаждайтесь. Это происходит каждый раз, когда мы взлетаем и приземляемся. Для прессы мы должны быть в костюмах при посадке в самолет и когда с него сходим, но на борту можем делать все, что захотим.

Когда я сопровождала баскетболистов, такого не было. Они садились в самолет и выходили из него в совершенно непринужденном виде, так что это что-то новенькое.

– Девчата, на обратном пути я предоставлю вам обзор получше.

– Рио, перестань вести себя как похотливый пацан! – кричит другой игрок.

– Это – моя лучшая работа, – добавляет Инди, не отрывая взгляда от полуголых мужчин.

– Люблю хоккей, – не раздумывая ни секунды, решаю я.

3. Стиви

В гостиничном номере, бросив чемодан на соседнюю кровать, я втыкаю в розетку зарядное устройство, чтобы подключить телефон. Я забыла зарядить его прошлой ночью, так что на полпути в Денвер он разрядился.

Ожидая, когда он зарядится, я снимаю свою ужасную униформу, вешаю ее в шкаф и достаю свои самые удобные спортивные штаны. Меня интересует только комфорт. Обеспечьте меня спортивными штанами, легинсами и безразмерными фланелевыми рубашками на каждый день до конца моей жизни, и я умру счастливой женщиной.

Моя летная форма из шерсти с полиэстером жесткая и неудобная, и моя первая задача после каждого полета – как можно быстрее от нее избавиться.

На прикроватной тумбочке звякает телефон, и, даже не глядя, я уже знаю, кто это. Единственный человек, с которым я и дня не могу прожить, не поговорив, мой лучший друг. Райан – единственный, для кого я важна ежедневно, день за днем.

Его имя с двумя танцующими эмодзи рядом подтверждает, что я догадалась правильно.

Райан: Как прошел первый полет?

Стиви: Здорово! Хоккеисты такие милые – по большей части.

Я опускаю тот факт, что в этом сезоне я работаю на самую большую диву НХЛ.

Райан: Канадцы, я прав? Но ты же знаешь, что скучаешь по полетам с баскетболистами.

Стиви: Слушай, Рай, ты видел задницы хоккеистов?

Райан: С гордостью могу сообщить, что не видел и любоваться не собираюсь.

Стиви: Кстати, о баскетболе, ты готов к сегодняшней игре?

Райан: Абсолютно. Хотя мне будет не хватать тебя на трибунах. Мне нужен мой талисман удачи.

Баскетбольный сезон Райана и мой летный сезон постоянно пересекаются, а теперь, когда я работаю с хоккеистами, у них совпадают расписания. С тех пор как он стал профессионалом, я не так часто бываю на его играх, но я всегда слежу за ним по мере возможности. Я – его самопровозглашенный талисман удачи, но, учитывая, что у «Дьяволов Чикаго» уже три года не было победного сезона, не думаю, что мое обаяние работает так уж хорошо.

Стиви: Я буду смотреть. В нескольких кварталах отсюда есть спортивный бар. Уверена, игру покажут по телевизору.

Райан: Или сможешь посмотреть это в своем гостиничном номере… одна.

С моих губ срывается смех. Райан знает, что он не может контролировать, с кем я провожу свое время, но он, пожалуй, самый заботливый брат на свете.

Стиви: Ты такой заботливый.

Райан: Я – твой старший брат. Это моя работа.

Стиви: Ты старше всего на три минуты!

Райан: Все равно считается. Я пошел на площадку. Береги себя. Люблю тебя, Ви.

Стиви: Люблю тебя. Надери им задницы!

Выйдя из чата, я снова загружаю свой «Тиндер». Я никогда не пользуюсь приложениями дома, но случайная встреча с незнакомцем – это одно из преимуществ того, что я провожу много времени в дороге.

Я чувствую себя увереннее в постели с тем, кого, я знаю, что больше никогда не увижу. Я не слишком беспокоюсь о том, как выглядит мое тело или насколько нежной я себя чувствую под кем-то случайным. Я могу расслабиться и чувствовать себя хорошо с единственной целью – получить удовольствие, зная, что они никогда больше меня не увидят.

Я провожу пальцем вправо по нескольким привлекательным мужчинам, но провожу пальцем влево по еще большему количеству тех, кто слишком красив. Пожалуй, мужчины Денвера красивее, чем в других городах, которые я посещала, поэтому я чаще, чем обычно, провожу пальцем влево, чтобы убедиться, что не связываюсь с кем-то, кого нахожу слишком привлекательным.

Мне и так хватает неуверенности в себе, над преодолением которой работаю. Не хочу усугублять ситуацию ради одноразового секса.

Итак, я предпочитаю мужчин, которых нахожу достаточно привлекательными, но не настолько, чтобы их обычными типажами были девушки с журнальных обложек.

В течение нескольких минут почти все, кого я выбрала, выбрали меня, что придало мне уверенности. Перебирая варианты, я натыкаюсь на парня, который живет за городом, в его биографии написано: «Просто ищу секс».

Я люблю честность, и это именно то, что я тоже ищу.

Пока я набрасываю свою чрезвычайно очаровательную и остроумную вступительную фразу, раздается стук в дверь.

Бросив телефон на кровать, я натягиваю через голову толстовку, прищурившись, смотрю в глазок и обнаруживаю с другой стороны еще одну свою новую коллегу, Тару.

– Привет. – Я с улыбкой распахиваю свою дверь.

– Могу я войти? – спрашивает она с непроницаемым выражением на лице, что заставляет меня волноваться. Кроме того, я только что проработала с ней весь полет, и она ни разу не улыбнулась, если только улыбка не была адресована кому-нибудь из наших пассажиров.

– Конечно.

Я приглашаю ее войти. Она садится в кресло за письменным столом, а я снова плюхаюсь на край кровати.

– Как прошел первый день? – спрашивает Тара.

О, ладно, значит, она ведет себя мило.

– Здорово. Кажется, все они действительно крутые.

– Я слышала, ты раньше работала с профессиональными спортсменами.

– Да, последние несколько сезонов я работала с баскетбольной командой из Шарлотта, но с хоккейной командой работаю впервые.

Я предполагаю, что это положит начало разговору о моем прошлом опыте работы, поскольку большинство людей приходят в восторг, когда узнают, что я работала с профессиональной баскетбольной командой, но вместо этого Тара подходит к истинной причине, по которой она здесь: она пытается меня запугать.

– Что ж, это не последняя твоя работа, поэтому я хочу повторить некоторые правила.

Ну, понеслось.

– Прежде всего, – начинает Тара. – Я – старшая стюардесса, а это значит, что это мой самолет, мой экипаж и моя хоккейная команда. Меня не волнует, что у тебя есть опыт работы в спортивном чартерном бизнесе. Главная здесь – я.

– Конечно, – не задумываясь, отвечаю я. Знаю я подобных девиц. Мне уже доводилось работать с такими раньше. Они хотят, чтобы их заметили, хотят, чтобы их знали клиенты, а я не сторонница борьбы за власть. Мне все равно, кто в самолете главный. Я здесь просто для того, чтобы делать свою работу. Пришла, ушла и получила деньги. Для меня это всего лишь работа.

– Я весь сезон буду впереди с тренерским штабом, а вы с Инди будете управлять задней частью самолета с игроками. Но я хочу еще раз повторить. Никаких дружеских отношений ни с кем из наших клиентов – игроками, тренерами или персоналом. Если ты это сделаешь, тебя уволят. Это понятно?

– Да, – уверенно заявляю я. Она пытается запугать меня, но у нее ничего не получится.

– Я здесь главная, – продолжает она. – Все, что нужно команде, проходит через меня.

– Звучит неплохо.

– Я не знаю, как ты работала на своей предыдущей работе, мне нет до этого дела. Если что-то пойдет не так с тобой и с кем-то из команды, особенно с игроком, ты будешь уволена.

Она что, не понимает, что повторяется? И еще, почему она так беспокоится насчет меня? Они не в моем вкусе, а я – не в их.

– Ясно.

– Рада, что мы на одной волне. – Она встает из-за стола и направляется к двери. – О, и вот еще что, Стиви. – Она снова поворачивается ко мне лицом, выражение ее лица излучает самое фальшивое беспокойство, которое я когда-либо видела. – Может быть, стоит подумать о том, чтобы купить форму побольше. Та, что ты надела сегодня, тебя ужасно обтягивала, а я не хочу, чтобы у парней на борту сложилось превратное представление.

Она выходит из моей комнаты, а у меня в горле образуется комок. Я знаю, что моя униформа теснее, чем мне хотелось бы, но это просто потому, что мой вес постоянно колеблется. Это получилось не нарочно. Я не пыталась надеть облегающий наряд в попытке привлечь к себе чье-то внимание. Но у меня не второй размер, и везде, где только можно найти изгибы, они у меня есть.

С другой стороны, униформа Тары сшита так, чтобы облегать ее худощавую фигуру, а пара верхних пуговиц была излишне расстегнута, в результате чего ложбинка от бюстгальтера пуш-ап оказалась выставлена напоказ. Это было особенно заметно, когда она наклонялась вперед перед чьим-нибудь креслом, чтобы спросить, что хотят съесть или выпить пассажиры, но я не собиралась ей что-то говорить на этот счет.

Как бы то ни было, Тара, бросив мне в лицо мой самый большой комплекс, испортила мне вечер, и у меня внезапно пропало желание демонстрировать кому-нибудь свое обнаженное тело, даже несмотря на тот факт, что я больше никогда не увижу этого человека.

Звякает телефон. Это сообщение от того парня в «Тиндере», спрашивающего, какие у меня планы на вечер, но я не отвечаю. Я полностью удаляю приложение, отказываясь от самой идеи.

Вместо этого я переодеваюсь в легинсы, поношенную футболку оверсайз и фланелевую рубашку, завершая свой наряд «найками» «ЭйрФорс». Хватаю сумочку, перекидываю ремешок через плечо и направляюсь к бару, который нашла в нескольких кварталах отсюда, чтобы посмотреть домашнюю игру брата, открывающую сезон. Все это время я буду поглощать бургеры и пиво.

Две кружки пива.

А может быть, и три.

К черту все, не буду себя ограничивать. Выпью столько пива, сколько потребуется, чтобы я смогла забыть о том, как дерьмово я себя чувствую.

Прогулка доставляет удовольствие, октябрьский ветерок Денвера сдувает с лица мои растрепанные локоны. Этим вечером в баре неожиданно много народу. Сегодня вечер понедельника, и ни одна из денверских команд не играет, так что я не ожидала, что в спортивном баре с экранами от стены до стены будет так многолюдно. Но я, к счастью, нахожу свободное местечко у стойки и протискиваюсь бочком, устраиваясь поудобнее, чтобы провести следующие три с лишним часа, наблюдая за игрой брата.

– Что могу предложить? – Бармен наклоняется вперед чуть больше, чем необходимо. Но на него приятно смотреть, так что я не обращаю на это внимания.

– Есть разливной эль?

Он бросает на меня восхищенный взгляд.

– Есть темный эль Sanitas. Ноль три или пол-литра?

Что это за вопрос?

– Пол-литра, пожалуйста.

Он возвращается с моим идеально налитым пивом, ставит его на стойку и снова подается вперед.

– Откуда ты? – На его губах играет кокетливая улыбка.

Я оглядываюсь через плечо, не вполне уверенная, что этот горячий бармен обращается именно ко мне.

Не обнаружив никого позади себя, я снова поворачиваюсь к нему, его голубые глаза не отрываются от моих.

– В настоящее время из Чикаго. Просто приехала в город по работе.

– Вот как? И долго пробудешь в городе?

– Одну ночь.

Его кокетливая улыбка превращается в настоящий дьявольский оскал.

– Рад, что ты выбрала мой бар для своей единственной ночи в городе. Если тебе что-то понадобится, я к твоим услугам. Кстати, меня зовут Джакс. – Он кладет руку на деревянную столешницу для рукопожатия.

– Стиви. – Я пожимаю ему руку, отмечая на предплечьях вены и мышцы, которые тянутся под рукава черной рубашки на пуговицах.

Внезапно мой первоначальный план на ночь кажется не таким уж плохим.

– На самом деле мне действительно кое-что от тебя нужно, Джакс.

– Все, что угодно, – он озорно поблескивает глазами.

Я наклоняюсь вперед, скрещиваю руки на барной стойке и изображаю свою самую кокетливую улыбку, снова надевая маску уверенности.

– Можешь переключить этот телевизор, – я указываю на большой экран за его спиной, – на игру «Дьяволов» и «Бакс»? Это на ESPN[3].

Его глаза сужаются, но губы изгибаются еще больше.

– Любительница пива и баскетбола, да, Стиви? Что я должен сделать, чтобы ты всю ночь просидела в моем баре?

– Смотря сколько пива ты мне нальешь.

Он издает глубокий, сексуальный смех.

– Твой бокал никогда не опустеет.

Я щурюсь от удовольствия. Вот что мне было нужно – немного внимания со стороны симпатичного парня, игра брата на экране и кружка пива в руке. Я уже чувствую себя лучше.

– И я возьму бургер, но я не тороплюсь.

– Черт, Стиви, – выдыхает Джакс, – не заставляй меня влюбляться. – Он подмигивает мне через плечо, прежде чем переключить свое внимание на компьютер, где размещает мой заказ.

Приготовление моего заказа заняло немного больше времени, чем я предполагала, но я не возражаю. Внимание бармена и первая четверть баскетбольного матча не дают мне заскучать. Не говоря уже о второй кружке пива.

Маленькое замечание Тары о моей униформе уже не так занимает мое внимание, хотя теперь я понимаю, почему оно так сильно меня взволновало. Дело не только в моем комплексе, но и в том, что она сказала это очень похоже на то, как отзывалась о моем теле мама.

Она никогда не говорила это прямо, только косвенно, потому что как может леди-южанка быть прямолинейной? Так себя не ведут. Я понимаю, что моя мама – идеальная южная красавица с гиперактивным метаболизмом, но я – не она. И никогда такой не была. У меня большая грудь, большая филейная часть и еще большее желание никогда не стать такой, как она.

Я ее люблю, но она склонна меня осуждать. Я никогда не чувствовала себя в ее глазах достаточно достойной. Я выросла, играя с мальчишками, потому что мой брат-близнец был моим лучшим другом и с ним было гораздо веселее, чем на любом балу дебютанток или на театрализованном представлении, в которых моя мама так настойчиво заставляла меня участвовать.

Когда я училась в колледже, я отказалась вступать в женское общество, из-за чего она чуть не умерла. На Юге это очень распространено, и все женщины по материнской линии учились в одном университете в Теннесси и вступали в одно и то же женское общество. Я – наследница. Мне было бы легко в него вступить, но я не хочу ни в чем быть на них похожей.

И как только она поняла, что проиграла битву за то, чтобы я стала настоящей правильной южанкой, ее отношение ко мне быстро сменилось разочарованием. Теперь ее внимание сосредоточено не на том, насколько я могу блистать в южном обществе, а на том, насколько мое тело отличается от ее.

К сожалению, это во мне укоренилось, заставляя верить, что я выгляжу как-то не так. Чем старше я становилась, тем женственнее становилась моя фигура. Но маме не по душе изгибы, и, по ее мнению, у меня избыточный вес. Не знаю, чего она ожидала. Ее муж, вторая половинка моей ДНК, совсем не похож на рыжеволосое, веснушчатое, худощавое мамино семейство.

Я хотела бы гордиться тем, что я наполовину замечательный человек, но это тяжело, когда собственная мать разочарована тем, какой ты стала. И по какой-то причине сейчас я это чувствую сильнее, чем раньше.

Когда бармен ставит передо мной бургер, в моей голове проносится мимолетное сожаление. Чем больше я думаю о матери, тем менее привлекательной мне кажется эта еда. Может, надо было заказать салат с дрессингом? Может быть, если я съем салат вместо бургера, завтра моя форма будет сидеть немного лучше?

– Если ты не начнешь есть этот бургер, я сам его съем, – говорит бармен Джакс, выводя меня из транса неуверенности в себе.

– Едой не делюсь, – поддразниваю я, придвигая поближе тарелку.

Его грудь вздымается от смеха, он наливает мне еще одну кружку, ставя ее рядом с предыдущей, еще наполовину полной.

Этот парень хорош собой. И есть большая вероятность, что сегодня вечером ему повезет. Не со мной, так с одной из заполняющих бар красоток, отчаянно нуждающихся во внимании горячего бармена. Но при таком раскладе я бы не возражала, если бы его выбор пал на меня.

Мои глаза прикованы к игре на экране: Райан начинает вторую четверть. Сегодня вечером он лидирует в команде по результативным передачам, как и следовало ожидать. Он – разыгрывающий защитник[4], лучший плеймейкер в лиге.

«Дьяволы» атакуют с движением во время первого выхода на площадку, и Райан открывается в углу для трехочкового броска. Товарищ по команде бросает ему мяч, и он забрасывает его в кольцо.

– Черт возьми, Рай, да! – выкрикиваю я гораздо громче, чем намеревалась.

– Фанатка «Дьяволов», да? – спрашивает Джакс, переводя взгляд с экрана на меня. – Стиви, мне неприятно тебя огорчать, но это может стать концом нашей любовной связи.

Я смеюсь и продолжаю жевать.

– Тебе не обязательно быть фанатом «Дьяволов». Просто будь фанатом пятого номера.