Семь случаев из жизни сумасшедших. То, что вы больше нигде не прочтёте

Никита. Лучше всего не прятать, а вынести в холл, куда-нибудь в угол.

Степан Степанович. А ты спал в ту ночь?

Никита. Спал, спал.

Степан Степанович. А как ты уснул?

Никита. Как всегда, мы с Антоном играли в преферанс. Затем Антон ушел к себе.

Степан Степанович. А во сколько Антон ушел к себе?

Никита. Да где-то около двенадцати ночи.

Степан Степанович. А в ночь, когда пропала зубная паста, вы во сколько легли?

Никита. Да где-то в два часа.

Степан Степанович. А как вы провели время до сна?

Никита. Играли в преферанс и периодически гуляли по коридору.

Степан Степанович. А как же зубная паста?

Никита. Я её не брал.

Степан Степанович. А Антон?

Никита. Нет, во всяком случае, я её у него не видел.

Степан Степанович, глубоко вздохнув. Можешь идти.

Никита уходит в дверь направо.

Степан Степанович. А теперь обед.

Явление седьмое. Обед

Справа в холл заходят Мария и Александра. За ними все остальные.

Мария. Саша, ты будешь обедать?

Александра. А меня газировкой Никита напоил.

Мария. Никита к тебе неравнодушен.

Александра. Ну, и что. Хороший мальчик. А что у нас мясного?

Мария, читая меню на стене у столовой. В меню написано: отбивные котлеты с картофельным пюре.

Александра. От отбивных котлет я бы не отказалась.

Мария. Ну, вот.

Подходят остальные больные. Открываются двери столовой и выглядывает Дарья.

Дарья. Девочки за столы.

Женщины заходят. Двери закрывается. Мужчины в холле остались одни.

Степан Степанович. Александр Николаевич, предлагаю новую тему для разговора в эпоху перехода от бумаги к цифре. Вы, когда первый персональный компьютер увидели?

Александр Николаевич. В одна тысяча девятьсот восемьдесят втором году. Это были компьютеры фирмы АВМ, РС АТ/ХТ. У меня друг работал в вычислительном центре автомобильного завода «Москвич» и пригласил меня посмотреть на чудеса американской техники. Больше всего меня поразило то, что эти компьютеры использовались как игровые. Ну, представьте себе, на столах стоит ряд компьютеров, а за ними здоровенные мужики программисты играют в простые, если не скажешь примитивные, компьютерные игры. Честно скажу, меня не потянуло играть, совсем не потянуло.

Степан Степанович. А я свой первый компьютер увидел в тысяча девятьсот восемьдесят пятом году. И этот компьютер был APPLE Macintosh. Это была одинокая машина у нашего инженера по связи. И он тоже играл в примитивные компьютерные игры.

Открываются двери столовой. Выходят женщины.

Дарья. Пять минут. Я сейчас столы протру.

Двери закрываются.

Степан Степанович. Наталья Михайловна, что-то вы грустная с утра, что сон плохой приснился?

Наталья Михайловна. Приснилось, что я заведующая этой клиники, а Светлана Пантелеевна обычная больная и помещена в мою комнату. И завёлся у нас весельчак и утащил ночью шлёпанцы больных. И пришла комиссия Минздрава, а у нас все больные босиком. В общем, такой скандал. А меня из заведующих перевели в уборщицы.

Александр Николаевич. Наталья Михайловна, ну вы юморист. Ха-ха-ха-ха.

Степан Степанович, улыбаясь. А, что Александр Николаевич, может быть Наталье Михайловне предложить издать сборник своих снов?

Александр Николаевич. А что? Могу взяться за издание сборника Натальи Михайловны, заодно и свои сны опубликую. А название дам «Записки сумасшедших».

Из-за дверей столовой выглядывает Дарья. Мальчики заходите.

Подходят Антон и Никита. Двери открываются и мужчины заходят в столовую. Женщины уходят из холла. Затем все мужчины не торопясь выходят. К Степану Степановичу подходит санитарка Елена.

Елена. Степан Степанович, мне нужно вам кое-что сообщить.

Степан Степанович, отходя в сторону. Слушаю.

Елена, подойдя к нему, негромко. Я думаю, вам будет интересно узнать, что в ночь, когда пропала зубная паста, я видела в холле Антона с зубной пастой в руках. Он прошёл мимо моего дивана в столовую. Через некоторое время вышел и ушел к своей комнате.

Степан Степанович. А где были вы?

Елена. Я выходила из кабинета Людмилы Владимировны. Когда я стала возвращаться в холл, я только приоткрыла дверь и увидела Антона.

Степан Степанович. А что вы делали ночью в кабинете Людмилы Владимировны?

Елена. Мне не спалось на новой подушке, и я отнесла её в шкаф в её кабинете и взяла свою старую.

Степан Степанович. Т-а-а-а-к, можете быть свободны. Спасибо за сообщение.

Елена выходит в дверь налево. Входит Евгений Станиславович.

Евгений Станиславович. Степан Степанович, как движется расследование?

Степан Степанович. Я получил много полезной и бесполезной информации. Меня пытаются запутать. Пойду, прилягу, подумаю в одиночестве.

Степан Степанович уходит. Через некоторое время входит Антон с изменившимся лицом.

Антон. Евгений Станиславович, меня обвинили в краже мыла и зубной пасты. После допроса я закрылся в комнате. Я думал, что одиночество поможет мне освободиться от этих слов, звучащих в голове. Я не смог оставаться один. Я закрывал глаза и видел себя в одиночной камере. Я ведь ни в чём не виноват. Я слышал о судебных ошибках и не раз, и судьба этих осуждённых меня мало занимала. И вот мне грозит подобная участь.

Евгений Станиславович. Успокойся, это не уголовное расследование, а служебное. Правда, в любой момент, оно может быть преобразовано в уголовное. А теперь, для примера, немного о моём уголовном преследовании… Лежал я в тринадцатой больнице с манией. Подходит ко мне врач-психотерапевт и говорит: приходил по твою душу представитель правоохранительных органов и сообщил мне, что ты совершил двойную кражу. Тут я вспоминаю, я два дня подряд в магазине косметики Ль Этуаль пытался купить для моей племянницы косметическое молочко. И оба раза забывал оплатить покупку. Оба раза пищала рамка, оба раза меня задерживала охранница, оба раза вызывала представителей правоохранительных органов, оба раза на меня заводили уголовное дело, оба раза составляли протокол, и оба раза после проверки меня отпускали.

И вот я в больнице и правоохранитель пришел за мной, чтобы провести допрос, поскольку я рецидивист, так как у меня две кражи, и что мне грозит срок шесть месяцев в следственном изоляторе МВД «Матросская тишина». Доктор сказал ему, что я болен и не может дать разрешение на мой допрос, а уж тем более на помещение меня в изолятор МВД. А что доктор сказал мне? Поскольку на меня заведено уголовное дело, он назначил мне срок в нашем отделении в шесть месяцев. Через полгода дело закрыли и меня отпустили, а точнее выписали. Заметь, два флакона косметического молочка против девяти кусков мыла и девяти тюбиков зубной пасты.

Антон. А чего Степан Степанович привязался ко мне?

Евгений Станиславович. Он просто делает свою работу.

Евгений Станиславович и Антон уходят в дверь направо.

Явление восьмое. Тихий час

Вначале выходит Александра и садится в кресло. Входит Никита. Подкрадывается к Александре и закрывает ей глаза своими ладонями.

Никита, изменённым голосом. Кто я?

Александра, улыбаясь. Никита, сколько бы ты не изменял свой голос, я тебя все равно узнаю.

Подходят остальные больные. Из левой двери выходит Светлана Пантелеевна, в руках у неё тюбики с зубной пастой.

Светлана Пантелеевна, аудитории. Вот здесь зубная паста, девять тюбиков, чтобы скрасить неудобное положение, в которое мы все попали. Подходите и берите.

Светлана Пантелеевна кладёт зубную пасту на стол и уходит, а все больные подошли к столу и взяли по тюбику зубной пасты и ушли спать. Остались Никита и Антон.

Антон. Ну, как ты?

Никита. У Степана Степановича ко мне вопросов нет.

Антон. И чего это я поддался тебе? Давай лунатика поймаем, давай лунатика поймаем. Вот меня и поймали.

Никита. Да брось, ты, ведь улик-то нет. Что бы тебя спасти от подозрений надо вести своё следствие.

Антон. Как это? Вопросы задавать не дадут.

Никита. Так надо по-другому. Подслушивать и подглядывать.

Антон. Птенчик, а ты не так прост, как кажешься.

Никита. У меня есть предложение, чтобы избежать дублирования информации, ходить везде по одному. А вообще я подозреваю женщин. Даже Наталью Михайловну.

Антон. А я подозреваю Евгения Станиславовича.

Никита. Да брось ты. Он же сам сказал, что бывший лунатик.

Антон. Лунатики бывшими не бывают. А недавно, перед тобой он сказал мне, что обвинялся в двойной краже и ему грозил срок в шесть месяцев в следственном изоляторе МВД «Матросская тишина». Но, поскольку он был уже в психушке, то отбыл срок в ней. А знаешь за что? За два флакона косметического молочка. А тут у нас стащил мыло и зубную пасту.

Никита, подумав. А, что? Согласен. Как только Евгений Станиславович пришел, так всё и началось. А вот против него надо идти вдвоём. Представляешь, выходим из комнат и видим его с уликами в руках. А справимся?

Антон. Справимся.

Никита. А он мою верёвку не порвёт?

Антон. Нет, нет. Я уверен.

Антон и Никита уходят в свои комнаты направо.

Явление девятое. Полдник

Все больные собрались вокруг стола в холле.

Дарья, выходя из столовой. Сегодня виноградный сок.

Александр Николаевич. Даша, какой сорт?

Буфетчица Дарья. Какой сорт не знаю, зато знаю откуда.

Наталья Михайловна. Из Крыма. Сейчас мода на всё крымское.

Лола. Никакая это не мода, а политика. Если бы Узбекистан присоединился бы к России, у нас бы тут появилось узбекское вино.

Наталья Михайловна. Лола, ты как всегда права.

Евгений Станиславович. Давайте о чаче поговорим. Кто-нибудь пил чачу?

Наталья Михайловна. А что это чача?

Евгений Станиславович. Сильно алкогольный напиток из винограда, самогон. А я пил чачу и не где-нибудь, а в Грузии, и не где-нибудь, а в Алазанской долине. Я там был по туристической путёвке летом одна тысяча девятьсот восемьдесят пятого. А чем известен этот год? А борьбой с пьянством в СССР. Так как же боролись с пьянством в Грузии? А вот как.

К нам в турбазу приехал председатель винодельческого колхоза. И попросил помочь сбору винограда. Так кто-нибудь был против? Никто. Сели мы в автобус и вниз к винограду… А там шпалеры с проволокой, на которых виноград. Нас уже ждёт председатель. Раздал секаторы и вёдра. Показал, как срезать виноград и как грузить в автомобили. Через четыре часа пришёл председатель и принёс мясо, зелень, лаваш и чачу. Мы пообедали вместе с чачей. Надо сказать, что чача светло жёлтого цвета. А вкус я передать сейчас уже не могу, чем-то напоминает виноград, и тем самым отличается от обычной русской самогонки… Да, это ещё не всё. Закончили мы работу, и появился председатель. Прошу, мол, отужинать у нас в зелёном уголке. А зелёный уголок имел п-образный стол из обычных досок. А на этих досках закуска и, как сказал председатель, молодое вино. Самое интересное это красное вино было разлито в трёхлитровые стеклянные банки. Пили мы это вино из гранёных стаканов. В общем, председатель сказал семь тостов, извинился и ушёл по делам. А по бокам от меня сидели две девчонки в светлых платьях. И вот я окосел и как стукну кулаком по столу и налитые стаканы с вином опрокинулись как раз на платья моим соседкам. Они так расстроились. А я им говор: надо постирать и всё сойдёт. Утром встречаю моих соседок – на платьях пятен нет.

Александр Николаевич. Мне в тихий час сон интересный приснился, будто я молодой сотрудник нашего журнала и сижу дома, у своего домашнего компьютера, и в режиме видео конференции получаю от своего главного редактора нагоняй за то, что не сдаю вовремя свою статью для нашего цифрового журнала.

Степан Степанович. Александр Николаевич, это современный сон на старую тему. Когда вы были начинающим, не было компьютеров, а были печатные машинки. Были как механические машинки, так и электрические. Не было компьютеров, зато как вы говорили, тираж вашего журнала был два с половиной миллиона экземпляров, а нагоняй от главного редактора можно было получить по телефону.

Степан Степанович. Евгений Станиславович, а у вас есть какой-либо прогресс?

Евгений Станиславович. Есть. Переделываю пьесу про лунатика. У меня будет четыре действия и шестнадцать действующих лиц. А у вас, Степан Степанович есть тяга к рукописному творчеству?

Степан Степанович. У меня сейчас перерыв. Да, попросил у Натальи Михайловны детектив почитать на ночь.

Александр Николаевич. Степан Степанович, ну вы же понимаете, что под такую книгу в принципе не уснёшь. У вас проснётся профессиональный интерес. И вы будете читать всё дальше и дальше, дальше и дальше, бац, уже утро.

Степан Степанович. Да я понимаю, надеюсь, что вовремя остановлюсь. Поймите, я хочу, чтобы прочитанная мною книга приснилась.

Наталья Михайловна выходит направо.

Явление десятое. Свободная беседа в холле

Входит Наталья Михайловна, держа в руках вязаную шапочку и журнал, и Никита.

Наталья Михайловна, Марии. Маша, глянь шапочку, что я связала. Как она тебе как профессионалу?

Мария. Наталья Михайловна. Не хочу вас огорчать, но вязка прошлого сезона.

Наталья Михайловна. Как так, ведь я по журналу вязала, по свежему номеру, я его из дома взяла.

Мария. Дайте мне этот журнал.

Наталья Михайловна. Вот, сейчас, девятый месяц, на обложке.

Мария, смотря на обложку, а затем на обратную сторону. Наталья Михайловна, так это прошлогодний журнал. Издатели год выпуска пишут мелким шрифтом, чтобы помогать киоскерам сбывать старые журналы.

Наталья Михайловна. Тьфу, ты чёрт. Весь труд пропал. А ведь мне в киоске этот журнал продали как самый новый. Вот и доверяй теперь продавцам журналов.

Антонина. Не огорчайтесь Наталья Михайловна, ведь вязание успокаивает, а у вас мания, и вы бываете возбуждены. А шапочку внучке подарите.

Наталья Михайловна. И то верно. Скажу ей, что связано по последней моде. Ей главное, чтобы понравился, а какого года ей всё равно.

Уходит из холла направо.

Антонина, закрывшей глаза Александре. Саша, Саша, ты не спишь?

Александра, открывая глаза. После сытного обеда, по закону Архимеда, полагается поспать. В прочем поспать можно и после завтрака. Про ужин я не говорю.

Антонина. Александра, Степану Степановичу доложили, что ты вчера опять ела зубную пасту.

Александра. Да за весь вчерашний день один тюбик. Вполне съедобно.

Антонина. Саша, ко мне француз в гости собирается, предлагает сотрудничество. У вас в гостинице места с видом на Кремль есть?

Александра. Есть, есть, всегда есть, даже если говорят, что нет.

Мария. Так как же ваша гостиница не разоряется?

Александра. Достаточно того, что заняты сорок процентов номеров.

Антонина. А, как же, насчёт мест с видом на Кремль?

Александра. Так это с мэтрдотелем надо говорить. Чем на большее время снят номер, тем он дешевле. Нам в один день выписываться, вот и сходим, поговорим.

Никита в холле. Входят Наталья Михайловна и Мария.

Наталья Михайловна, Никите. Говорят, тебя Степан Степанович допрашивал.

Никита. Да, вначале Антона, потом меня.

Наталья Михайловна. А что он от тебя хотел?

Никита. Меня и Антона видели вместе ночью.

Мария. И что?

Никита. Я пролетел, а Антон влип. Одно его спасает, что никто не видел, как он держал улики в руках, впрочем, как и я. Мне вменяется только один эпизод – совместные прогулки в коридоре ночью с Антоном, в ту ночь, когда пропала зубная паста. А Антону вменяется эпизод, как с мылом, так и с пастой. На дно Антона тянет то, что он публично грозился устроить нечто такое, что вся клиника содрогнётся. Вот Степан Степанович и насел на него, и если я его не вытащу, то служебное расследование может превратиться в уголовное… Да, Наталья Михайловна, Степан Степанович подозревает вас по эпизоду с мылом. Кто-то видел вас в коридоре. Вообще-то у него первый на подозрении Антон. И по мылу, и по зубной пасте. Только у Степана Степановича нет прямых улик. А вообще любой человек, у которого видели бы мыло или зубную пасту был бы первым на подозрении.

Наталья Михайловна. Так это я в туалет выходила. А, откуда Степан Степанович получает информацию?

Никита. Он своих источников не раскрывает.

Наталья Михайловна. Я знаю, кто оговорил меня. Это Лола, она выходила из туалета, и чуть-чуть не натолкнулась на меня.

Слева входит Надежда.

Надежда. Лена, ну как, поймали хулигана?

Елена, с дивана. Да нет пока.

Надежда. Да вы и не ловили. Ну ладно, займусь уборкой.

Уходит направо к комнатам больных.

Явление одиннадцатое. Ужин

Входит Александра, за ней Антонина.

Антонина, отходя в сторону от стола. Саша, я видела похитителя.

Антонина, двигаясь за ней. Да ты, что.

Александра. Да-да, видела, где-то около двух часов ночи.

Антонина. А что же ты не сказала Степану Степановичу?

Александра. Я видела Марию с пакетом в руках. Мне было жарко, и я перед сном приоткрыла дверь. А проснулась я от хлопка чьей-то двери в коридоре, глянула в коридор и спереди увидела Марию. Она шла по коридору ко мне и зашла в чью-то комнату. Прежде чем сказать об это Степану Степановичу, нужно посмотреть за Александрой и убедиться.

Входят остальные больные.

Дарья, открывая двери столовой. Девочки, заходим.

Дамы заходят. Мужчины ожидают.

Александр Николаевич. Степан Степанович, я уже устал от этого детектива, в котором мы все принимаем участие.

Степан Степанович. Александр Николаевич, это всё проблемы возраста, вон посмотрите, Евгению Станиславовичу это всё даже нравится.

Евгений Станиславович. Да, я раньше брал все сведения для своей пьесы, что называется, с потолка. А теперь просто записываю в конце дня, уже лёжа в кровати, что произошло за день.

Антон и Никита молчат. Открывается двери столовой, выходят женщины.

Дарья, выглядывая из столовой. Пять минут, я протру столы.

Открываются двери столовой, входят мужчины. Через некоторое время мужчины выходят. Открываются двери столовой, выходит Дарья и закрывает двери.

Дарья. Всем до свидания.

Нестройный хор Елены и больных. До свидания. До свидания.

Явление двенадцатое. Свободная беседа в холле

Все кроме Никиты и Антона вышли из холла.

Никита. Ты на меня не обижаешься?

Антон. Уже нет.

Никита. Антон, ты до того, как сюда попал, чем ширялся?

Антон. Героином.

Никита. А я – винтом.

Антон, вздыхая. Где ты винт, а, где ты винт? Я его в твои годы использовал, а теперь вот героин, да и то сказать, кайф уже не тот. Надо бы дозу увеличивать. Да боюсь, вдруг крышкой накроюсь.

Никита, удивлённо. Какой крышкой?

Антон. Ха-ха-ха. Крышкой гроба. Я предкам пообещал, что курс лечения пройду полностью, убегать из клиники не буду. Ведь столько денег в меня вложили. Гараж машин можно было купить. Гонял бы сейчас по городу в тачке, то в одной, то в другой, девчонок бы катал, и все они были бы моими. А ты, Никита, будешь ширяться, как отсюда выйдешь?

Никита. Постараюсь, не ширяться.

Антон. А чего тут стараться. Вот чек героина найти это надо постараться.

Входят Степан Степанович, Наталья Михайловна и Мария. Молодые люди прекратили разговор и выходят в правые двери.

Наталья Михайловна, подходя. Степан Степанович, вы что, подозреваете меня?

Степан Степанович. Я подозреваю всех, даже себя.

Наталья Михайловна. Как это?

Степан Степанович. А может я лунатик. Хожу при полной луне. А похождения свои не помню.

Наталья Михайловна. Степан Степанович, но я-то не лунатик.

Степан Степанович. То-то и плохо. Лунатика заставят лечиться, а не лунатитка – в «Матросскую тишину».

Наталья Михайловна. А что это?

Степан Степанович. Следственный изолятор министерства внутренних дел.

Мария. Ты подумай, как всё серьёзно. А на сколько?

Степан Степанович. На шесть месяцев.

Наталья Михайловна. Я считаю, что все эти дела делом весельчака, который шутит так, а его в изолятор.

Степан Степанович. Следственный изолятор и реальный срок, за кражу и порчу имущества. Вы понимаете, о чём я говорю?

Мария. А если лунатик, то лечиться здесь?

Степан Степанович, показывая на дверь, в которую вышли Антон и Никита.

Если бы был один лунатик, а то – два.

Мария. Боже мой, лунатики плодятся как кролики.

Степан Степанович. На особом подозрении у меня Антон и Никита. Они гуляли ночью в коридоре до двух ночи, в ту же ночь пропала зубная паста. Если бы у них в руках была бы зубная паста, я бы следствие закрыл и предложил Светлане Пантелеевне применить против Антона и Никиты усиленный курс лечения.

Степан Степанович и Мария уходят. Входит Евгений Станиславович.

Наталья Михайловна. Евгений Станиславович, вы в курсе, Степан Степанович хочет обвинить в краже мыла и зубной пасты Антона и Никиту?

Евгений Станиславович. Я думаю, что ещё рано. Никто не видел их с мылом и зубной пастой в руках. Я думаю, следствие в этом направлении зайдёт в тупик. А между тем тот, который замотал нас всех, не остановится. Вообще всё это неприятно. Наталья Михайловна, вот я лунатик со стажем. Ночью ходил при луне, но ничего не брал в свои руки и тем более ничего не прятал.

Наталья Михайловна. Так вы считаете, что у нас лунатик?

Евгений Станиславович. На сто процентов.

Наталья Михайловна. И что же будет сегодня ночью?

Евгений Станиславович. Третья прогулка лунатика.

Наталья Михайловна. Боже мой, до чего мы дожили.

Уходит. Входит Степан Степанович.

Евгений Станиславович. Степан Степанович, мне удалось установить нашего лунатика.

Степан Степанович. Лунатик лишь одна из версий, так же, как и весельчак, и злоумышленник.

Евгений Станиславович. Ну, пусть лунатик лишь одна из версий. Так вот, мне удалось найти пособника злоумышленника.

Степан Степанович, подходя к Евгению Станиславовичу. Так кто?

Евгений Станиславович. Здесь много ушей.

Далее говорит шепотом несколько слов.

Степан Степанович. Ну, и дела. Мне нужно видеть Александра Николаевича. У него тоже есть, что сказать следствию.