Пятое сердце

Джеймс с Холмсом смотрели, как Клара Хэй обнимает и целует старинного друга семьи, и оба отметили почти девичью порывистость этого приветствия, так не вязавшуюся со степенным образом хозяйки.

– Клара, дорогая моя! – воскликнул Кинг. – Вы единственный яркий лучик солнца на пасмурном склоне моих лет. Вы знаете, – тут он с выражением проказливого мальчишки покосился на Джона Хэя, – что из-за вас я не могу смотреть на других женщин. Теперь я обречен прожить последние оставшиеся мне дни холостяком, и лишь кремация сулит мне в будущем хоть какие-то новые впечатления!

Клара Хэй с притворным возмущением хлопнула его по зеленому вельветовому рукаву.

– Гарри, клянусь богом! – воскликнул Кинг и крепко стиснул писателю руку. – В состязании, кто из нашей шайки быстрее облысеет, пока выигрывал Адамс, но, вижу, мы с вами почти обставили старину Генри. Что привело вас от лондонских туманов обратно в Штаты?

– Прежде всего – желание повидать друзей, – ответил Джеймс, высвобождая занемевшую руку из его хватки. – Разрешите представить моего попутчика, также гостящего в этом доме… мистера Яна Сигерсона. Мистер Сигерсон, познакомьтесь с единственным и неподражаемым Кларенсом Кингом. Мистер Кинг, мистер Сигерсон.

Мужчины пожали друг другу руки, затем Кинг отступил на шаг, словно желал повнимательнее рассмотреть Холмса:

– Сигерсон? Ян Сигерсон? Норвежский исследователь? Который всего два года назад проник в те части Гималаев, куда еще не ступала нога белого человека? Тот самый Ян Сигер-сон?

Холмс скромно поклонился.

– Клянусь богом, сэр, – прогудел Кинг, – для меня эта встреча большая радость и честь. У меня к вам тысяча вопросов про Гималаи и Запретную страну, куда вам удалось проникнуть. Если я понапрасну растратил юные годы, взбираясь на здешние холмики, вы, сэр, покорили настоящие горы.

– Лишь самые невысокие их перевалы, мистер Кинг, да и те на местных лошадках, – ответил Холмс со своим норвежским акцентом.

Его черные усы сегодня вечером казались еще гуще, и Джеймс напряженно гадал, не нафабрил ли он их каким-нибудь составом.

– Идемте в гостиную, Кинг, – сказал Джон Хэй.

Было видно, что он искренне рад встрече, однако в его манере сквозило что-то еще: смущение от того, что гость неподобающе одет? Какое-то незавершенное дело между ними двумя, о котором неловко упоминать? Скажем, денежный долг? Кинг, дородный и краснощекий, с первого взгляда выглядел здоровяком, но со второго становилось видно, что он недавно перенес болезнь… возможно даже, тяжелую.

– Пора пить чай! – воскликнула Клара Хэй.

Кларенс Кинг улыбнулся почти печально:

– Ах, были дни, Клара, когда Джон уходил из Госдепартамента пораньше – предпочитая ввергнуть страну в хаос незапланированной войны, лишь бы не опоздать на наш пятичасовой чай. Адамс ровно в пять поднимал бледное чело от зеленых заплесневелых книг, от которых его в другое время было не оторвать домкратом. А Кловер… Кловер со смехом вела нас в комнату, где у камина стояли креслица, обитые красною кожей.

Кинг заметил, как подействовала на других нарисованная им идиллия, и поспешил сменить тон:

– Вообще-то, Джон, я надеялся, что сегодня нам позволят вместо чая выпить твоего хереса.

– Всенепременно, – ответил Хэй, обнимая Кинга за плечи и ведя того в гостиную с огромным камином. – Всенепременно.

* * *

Поднося к губам чашку – херес разлили, но его черед должен был наступить после чая, – Генри Джеймс вспомнил, как малы ростом были все Пять сердец. Кларенс Кинг с его пятью футами шестью дюймами был самым из них высоким.

После короткой дружеской болтовни – Хэй спрашивал Кинга, ждут ли того алмазные копи в Андах или золотой прииск в Скалистых горах Аляски (на что Кларенс Кинг ответил: «Ни то ни другое! Серебряный рудник в Мексике!»), – Кинг задал Холмсу несколько вопросов о Гималайских пиках. Холмс вроде бы отвечал, хотя довольно неопределенно, потом между ними завязался оживленный разговор о покорении горных вершин. Джеймс ждал, когда же всем станет ясно, что Шерлок Холмс не отличит Гималайского пика от Херефордширского холма.

– Я прочел вашу книгу, – сказал «Ян Сигерсон» Кингу почти робко. – «Скалолазание в Сьерра-Неваде». Она мне чрезвычайно понравилась.

– Древняя книжица, – рассмеялся Кинг. – Она устарела больше чем на двадцать лет. И половина глав там про мой ранний плейстоценовый период: лето и осень шестьдесят четвертого. Но скажите мне, мистер Сигерсон… понравился ли вам кусок, где я описываю свое восхождение на гору Уитни?

Шерлок Холмс только улыбнулся.

Джон Хэй сказал:

– Знаете, Кларенс…

– Я посвятил две главы восхождению на гору Тиндалл, – пробасил Кинг. – Половина книги описывает подъем на другие пики Йосемити. Но мое триумфальное покорение горы Уитни уложилось в два деепричастных оборота.

– Не все вершины даются с первой попытки, – мягко заметил Холмс.

Кинг рассмеялся и кивнул. Генри Джеймсу он сказал:

– Вот мои два деепричастных оборота in toto [36], Генри. Цитирую: «Не преуспев в попытке подняться на гору Уитни и возвратившись на равнину…»

Никто, кроме Кинга, не смеялся, однако это как будто и не умерило его веселья. Джеймс пристально наблюдал за старинным другом своих старинных друзей и видел, что того окутывает горькая тоска… или даже, вернее, не столько окутывает снаружи, сколько поднимается изнутри, как промозглая сырость от старых надгробий у Диккенса, пробирающая до костей прихожан древней холодной церкви.

– Молодой, крепкий, честолюбивый, снаряженный как нельзя лучше, – продолжал Кинг, – я не только не подобрался к вершине с первой попытки, но и, когда вернулся и совершил восхождение, это оказалась другая гора. Каким-то образом, штурмуя трудный склон, я промахнулся мимо горы высотой четырнадцать с половиной тысяч футов.

– Однако вы еще раз вернулись и все же покорили ее, – произнес Джон Хэй.

– Да, но к тому времени на нее уже поднялись другие – не только индейцы, но и белые. Зато я дал имя той горе!

– И еще один пик носит ваше имя, – сказал Холмс. – Гора Кларенса Кинга… к северо-западу от горы Уитни в Сьерра-Неваде, если не ошибаюсь.

– Члены нашей экспедиции щедро раздавали горам имена товарищей. – Кинг поднял бокал, чтобы безмолвный, но вездесущий слуга долил ему хереса. – «Гора Кларенса Кинга» – потому что в Йосемити уже была вершина, названная в честь проповедника Томаса Старра Кинга. Высота моей горушки – двенадцать тысяч девятьсот пять футов. Вечно мне достаются обглодки. Какова высота перевала, по которому вы прошли из Сиккима в Тибет, мистер Сигерсон?

– Джелеп-Ла? Тринадцать тысяч девятьсот девяносто девять футов, – ответил Холмс.

– Сознайтесь, у вас же был соблазн сложить пирамидку из камней высотой эдак в фут? – спросил Кларенс Кинг. – Тогда вы могли бы говорить, что покорили четырнадцатитысячник. На американском Западе четырнадцатитысячники в большом почете.

И тут же, без паузы, принялся засыпать Сигерсона-Холмса вопросами о скалолазании. Холмс отвечал быстро и кратко, явно понимая, о чем речь. Иногда он задавал встречный вопрос; тогда Кинг смеялся и говорил, что последние двадцать лет подкапывается под горы, а не взбирается на них. Джеймс мог лишь ловить отдельные загадочные слова: страховка верхняя и нижняя, самостраховка, новейшие способы страховки, пассивник, активник, репшнур, обвязки, беседки и перила, дюльфер, траверс, распорка, подъем в камине, прусик из собственного ботиночного шнурка после срыва на отрицаловке… Для него все это было китайской грамотой, но у Холмса термины звучали так, будто он и впрямь их понимает.

Наконец Кларенс Кинг вздохнул:

– Что ж, я уступаю скалолазание вам, молодому поколению. Мои годы страховки – и бесстрашия – позади.

Не желая, чтобы эта грустная нота задала тон дальнейшему разговору, Джон Хэй сказал Кингу:

– Адамс будет в отчаянии, что разминулся с вами.

– Еще бы! – ответил Кинг, вновь поднимая бокал, чтобы слуга его наполнил.

– Вы обязательно должны рассказать другим гостям, как познакомились с Генри Адамсом, – сказал Хэй.

Кларенс Кинг на минуту как будто задумался – стоит ли утомлять других этой историей, затем осушил бокал и повернулся к Холмсу:

– Вы ведь еще не знакомы с Адамсом, сэр?

– Не имел пока такой чести.

Кинг хмыкнул.

– В шестьдесят седьмом, не найдя себе приличной работы – и не особо к ней стремясь, – я убедил Конгресс провести геологическую съемку Сороковой параллели и поставить меня во главе экспедиции. В семьдесят третьем я ехал из Шайенна в Вайоминге к пику Лонга в Колорадо, где должен был встретиться с одним из моих коллег, Арнольдом Хейгом… Вы знаете пик Лонга, мистер Сигерсон?

– Нет, – ответил Холмс.

– Колорадский четырнадцатитысячник из тех, что так любят альпинисты… надо же, вспомнил точную высоту: четырнадцать тысяч девяносто три фута… назван в честь лейтенанта Лонга из экспедиции Зебулона Пайка. Это самая восточная вершина североамериканской части Скалистых гор, что, впрочем, для нашей истории совершенно несущественно…

Джеймс улыбнулся. Он почти забыл, как Кинг с мастерством прирожденного рассказчика уводит свои истории вбок, заставляя их змеиться горными речками, но так, что слушатели с интересом ловят каждое слово. Джеймс часто гадал, почему этот устный дар так редко находит воплощение на бумаге.

– Так или иначе, до поселка Эстес-Парк я добрался уже после захода солнца, так что мне пришлось заночевать в одной из тамошних лачуг. В ней была кровать, но не было печки, а ночь выдалась морозная. Я укрылся всеми одеялами, сколько у меня их было с собой, и все равно дрожал от холода, как вдруг снаружи послышался шум. Я вышел с фонарем, и мне предстал… мистер Генри Адамс верхом на муле. Не знаю, кто больше обрадовался виду человеческого жилья… Адамс или мул… Так вот, Генри отслужил первый год адъюнкт-профессором истории в Гарвардском университете и успел написать статью о британском геологе Чарльзе Лайеле для «Североамериканского ревю», после чего заинтересовался геологией. Кто-то посоветовал ему провести лето в нашей экспедиции и своими глазами посмотреть на полевые исследования. Адамс был знаком с Арнольдом Хейгом по Бостону. Какое-то время он болтался в лагере под пиком Лонга, когда ему вдруг пришла фантазия взгромоздиться на мула и самому осмотреть окрестности. Разумеется, Адамс заблудился, но ему хватило ума предоставить мулу самому выбирать дорогу. Самый верный способ отыскать еду и цивилизацию – довериться голодному мулу. Так что часам к десяти вечера он очутился перед моей лачугой в Эстес-Парке.

Тут Кларенс Кинг ухмыльнулся. Джон и Клара Хэй улыбались, предвкушая финал истории.

– Вообще-то мы с Генри и прежде мельком встречались: раз в Вашингтоне и раз в Шайенне всего неделей раньше, – продолжал Кинг. – Однако наше краткое знакомство едва ли оправдывало те крепкие дружеские объятия, в какие он меня заключил, едва спрыгнул с мула. Генри успел изрядно проголодаться и, подозреваю, ощутить легкое беспокойство. Так или иначе, Эстес-Парк расположен высоко в горах, ночи в августе там холодные. Мы поужинали неразогретыми бобами, легли во всей одежде на кровать – она в лачуге, разумеется, была единственная – и проговорили до рассвета. Тогда-то и началась наша дружба.

– Адамс будет очень жалеть, что разминулся с вами, – повторил Джон Хэй.

– Да, но мне надо добраться до того серебряного рудника в Мексике или отыскать золото в Сьерра-Неваде, иначе я никогда не добавлю Констебля к моим Тёрнерам.

Джон Хэй улыбнулся Холмсу:

– Гарри эту историю знает, но ее не грех и повторить. Несколько лет назад Кларенс покупал в Англии картины. У Рёскина[37] были на продажу два великолепных Тёрнера, и он спросил Кларенса, которого тот выберет. Кларенс купил обоих, заметив: «Один хороший Тёрнер заслуживает второго».

Кинг невесело улыбнулся:

– В ту пору я покупал парных Тёрнеров. Сегодня нужда заставила меня прийти на званый обед к лучшим друзьям в потертом вельветовом костюме.

– В нем есть царственная бархатистость, – задумчиво проговорил Генри Джеймс, – и та прочность, что позволяет сказать: «Вельвет не подведет».

– Замените «вельвет» на «вельбот», и получится фраза, которую мог бы сказать капитан Ахав за миг до того, как Моби Дик увлек его в пучину.

Холмс вопросительно поднял бровь, и Джон Хэй объяснил:

– Лет сорок назад напечатали роман, на который читатели и критики почти не обратили внимания, однако Кловер горячо рекомендовала его друзьям. Все Пять сердец любили эту книгу и часто ее цитировали. В ней рассказывается про Ахава, капитана китобойного судна, который одержим местью белому киту, много лет назад откусившему ему ногу.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

«Бостонским браком» в конце XIX – начале XX в. в Новой Англии называли совместное проживание двух незамужних женщин. Термин предположительно восходит к роману Генри Джеймса «Бостонцы», хотя сам Джеймс его не употреблял. «Бостонский брак» обычно подразумевал романтическую дружбу, но совсем не обязательно то, о чем в первую очередь подумает современный читатель. – Здесь и далее примеч. пер.

2

Извините, мсье. Я тебя не заметил (фр.).

3

Миссис Т. П. О’Коннор – жена Т. П. О’Коннора (1848–1929), ирландского политика и журналиста. Леди Вулзли (1843–1920) – жена британского фельдмаршала Гарнета Джозефа Вулзли (Уолсли) (1833–1913); Генри Джеймс дружил с фельдмаршалом и его супругой на протяжении почти сорока лет и все это время писал им письма, которые затем издал отдельной книгой. Уолтер Безант (1836–1901) – англо-американский романист и историк, деверь знаменитой теософки Анни Безант. Перл Мария Тереза Крэги (1867–1906) – англо-американская писательница, издававшаяся под псевдонимом Джон Оливер Хоббс. Дженевьева Уорд (1837–1929) – английская оперная певица и актриса американского происхождения.

4

Анри-Огюст Лозе (1850–1915) – префект парижской полиции в 1888–1893 гг.; в 1890 г. разоблачил готовившееся покушение на русского царя Александра III (за что был премирован золотым портсигаром от Фаберже, выставленным потомками Лозе на аукцион «Сотбис» в 2014 г.). В 1893 г. не справился с волной массовых беспорядков и вынужден был уйти в отставку, уступив место более решительному Лепину.

5

Луи Жан-Батист Лепин (1846–1943) – юрист, политик, изобретатель, префект парижской полиции в 1893–1897 и 1899–1913 гг. Ввел методы криминалистики в практику французской полиции.

6

Рагу из зайца с лапшой в крем-соусе из полбы, тарелка выдержанного сыра, конфитюр из инжира, кураги и чернослива, вымоченных в цейлонском чае, пряное фигурное печенье, шоколадный мусс (фр.).

7

«Долина страха», пер. И. Бернштейн.

8

Эдмунд Уильям Госс (Госсе) (1849–1928) – английский писатель, поэт и критик. С Генри Джеймсом его связывала долгая дружба; даже живя рядом в Лондоне, они постоянно переписывались (сохранилось около 400 писем Джеймса к Госсу). Джонатан Стерджес (1864–1911) – английский эссеист и переводчик американского происхождения. Был прототипом нескольких героев Генри Джеймса.

9

В русском переводе «Этюда в багровых тонах», где приводятся эти сведения, джезаиль (хорошо известный английским читателям времен Конан Дойла) назван просто «ружьем».

10

«Игра началась» – такой стала знаменитая фраза Холмса «Game’s afoot» в русском переводе «Убийства в Эбби-Грейндж», хотя ближе к оригиналу было бы «Поднят зверь», поскольку Холмс в этом месте цитирует Шекспира (Генрих V, акт III, сц. 1): «Стоите, вижу, вы, как своры гончих, / на травлю рвущиеся. Поднят зверь» (пер. Е. Бируковой).

11

Джеймс Босуэлл (1740–1795) – автор двухтомной «Жизни Сэмюэля Джонсона» (1791). Босуэлл практически посвятил себя тому, чтобы всюду следовать за доктором Джонсоном, видным английским писателем и лексикографом, и записывать его остроумные высказывания по разному поводу.

12

Прозвище Clover, означающее «клевер», дала маленькой Марианне, будущей жене Генри Адамса, ее рано умершая мать.

13

Первый завтрак (фр.).

14

Имеется в виду один из первых североамериканских полков, состоявших исключительно из негров; впрочем, все офицеры там были белые аболиционисты. В их число входил и Гарт Уилкинсон Джеймс. В атаке на Форт-Вагнер полк потерял убитыми, ранеными и взятыми в плен почти половину личного состава.

15

Генри Гобсон Ричардсон (1838–1886) – американский архитектор, заложивший основы национальной архитектурной традиции. Созданная им разновидность неороманского стиля носит его имя: ричардсонианский стиль.

16

Александр Эмануэль Агассис (1835–1910) – американский зоолог и геолог, сын швейцарского естествоиспытателя Луи Агассиса.

17

«Его прощальный поклон», пер. Н. Дехтеревой.

18

Чарльз Фредерик Уорт (1825–1895) – французский модельер английского происхождения, величайший кутюрье своего времени. Первым начал создавать коллекции и устраивать показы мод; клиентки уже не диктовали фасон, а выбирали готовую модель, которая после этого шилась из выбранных ими тканей и с учетом их фигуры. У Чарльза Уорта одевались многие известные дамы, от актрис до августейших особ.

19

Хеймаркетская бойня – события 4 мая 1886 г. в Чикаго, США. Во время митинга рабочих, требующих восьмичасового рабочего дня, неизвестный бросил бомбу, полиция открыла огонь, в результате несколько человек погибли и около ста были ранены.

20

Фабрика механических и оптических товаров (нем.).

21

«Случай с переводчиком», пер. Н. Вольпин.

22

Нож Боуи – большой охотничий нож-тесак с характерным скосом-«щучкой» в верхней части клинка. Назван по имени своего изобретателя, полковника народного ополчения и героя техасской революции Джеймса Боуи (1796–1836).

23

«Адская кухня» (Хеллс-Китчен) – район Манхэттена между 34-й и 59-й улицами, 8-й авеню и рекой Гудзон. С 1850-х до конца 1980-х гг., когда здесь жили по большей части нищие иммигранты, – один из криминальных центров Нью-Йорка.

24

Сарсапарилла (корневое пиво, рутбир) – безалкогольный или слабоалкогольный напиток из коры и корня сарсапариллы, лакрицы и пряностей, созданный филадельфийским аптекарем Чарльзом Эльмером Хайресом во второй половине девятнадцатого века.

25

Эли Слопер – забулдыга и пройдоха, персонаж историй в картинках, которые печатались с 1867 г. журналом «Джуди» (конкурентом «Панча»), а с 1884-го – отдельными выпусками по пенни. Эти первые викторианские комиксы задолго предвосхитили грядущий расцвет жанра в Америке.

26

«Гамлет», пер. М. Лозинского.

27

Генри Ирвинг (Джон Генри Бродрибб, 1838–1905) – прославленный английский трагик, режиссер, театральный деятель, особенно знаменитый своими шекспировскими ролями.

28

Здесь и далее цитаты из «Союза рыжих» приведены в переводе М. и Н. Чуковских.

29

В русском переводе М. Бессараб, цитаты из которого приведены далее, – в Хирфордшире.

30

Дюймов, то есть 736 мм ртутного столба.

31

Пер. М. и Н. Чуковских.

32

Речь идет о событиях Бельгийско-арабской войны 1892–1894 гг. – конфликте между Свободным государством Конго, находившимся под контролем бельгийского короля Леопольда II, и занзибарскими работорговцами смешанного арабо-африканского происхождения.

33

Фердинанд Мари виконт де Лессепс (1805–1894) – руководитель строительства Суэцкого канала, создатель «Всеобщей компании Панамского канала». После банкротства компании и вскрытия махинаций (деньги вместо строительства шли на подкуп чиновников) Фердинанд де Лессепс и его сын Шарль были приговорены к пяти годам тюремного заключения, о чем восьмидесятипятилетний Лессепс даже не узнал – с ним накануне случился удар.

34

Пер. Д. Лившиц.

35

Здесь и далее цитаты из «Медных буков» приведены в переводе Н. Емельянниковой.

36

Целиком (лат.).

37

Джон Рёскин (1819–1900) – английский писатель, художник, влиятельный критик, искусствовед, чьи взгляды оказали сильнейшее влияние на современников и потомков. Именно Рёскин «открыл» Тёрнера, которого викторианцы, любившие совсем другую живопись, реалистичную, считали сумасшедшим.