Аркан. Книга 2. Время перемен

– Эй, Коул… – сказал он, когда на стойку брякнулся кошель с серебром. – Бросай ты эту вывеску, потом доделаешь. Бегом к маэстру Ровеньяку, пусть берёт с собой свои грифели и холсты…

* * *

– Так вот, Тиберий, – вкрадчиво начал Реджинальд Варниф. – Ты ведь видишь – у нас просто нет другого выхода. Погляди – дю Массакр тебя похитил, Закан натравил своих ублюдков…

– И я вам очень благодарен за то, что вы за меня вписались… – дипломатично поднял ладони Рем. – Для каждого из вас я сделал бы то же самое.

– Во-о-от! – вскинулся Гильом. – То есть ты – за нас? Ты в деле?

– Секундочку, – вперился в него взглядом Рем. – Ты опять за свое? Ты о ТОМ деле?

– Хватит сверлить меня своими аркановскими буркалами! Знаешь ведь, как это угнетает… – вздохнул дю Керван. – Да, я о ТОМ деле. Реджи, расскажи ему.

– У меня есть человек в замке на холме. Ну, ты понимаешь, – сказал Варниф. – Он у меня на крючке, сделает всё, что скажу. Всё.

Заговорил рыжий Матьяш Орбан, торопясь и сбиваясь:

– Семьсот человек наших и вольная компания твоего брата смогут войти в замок в ту же ночь, когда всё случится. Мы просто поставим их перед фактом, что ты теперь – герцог. Нашим старикам не останется другого выбора, кроме как поддержать своих сумасбродных деток… Как только ты поднимешь своё знамя на главной башне замка – к тебе примкнут почти все молодые аристократы герцогства, уже поверь… У тебя есть знамя? – Последний вопрос был довольно неожиданным.

Перед мысленным взором Аркана появился красный череп Дэна Беллами на чёрном полотнище, и Рем ответил:

– Есть.

– Ну вот! – ударил по столу Инграм. – Я говорил – он согласится!

– Е-е-е-е! – взметнули кружки с пивом друзья.

– Ничего не «е-е-е-е!» – сказал Рем. – Остыньте. Ещё не время. И уж точно мы не будем никого травить или душить подушкой. Это очень-очень плохо.

– С-су-у-ука, – простонал разочарованно Реджинальд Варниф. – То-то я смотрю, у тебя весь вечер глаза блестят, и закановых уродов ты насмерть не бил. Реморализация?

Рем не стал отрицать очевидное. Он сказал другое:

– Децим в курсе?

– Ну, мы думали, ты сам как-то… – промямлил Гильом, понимая, что взять нахрапом упёртого Аркана не удалось.

– Ну вы, конечно, деятели, маэстру! – откинулся на стуле тот. – Вы же понимаете, что без Децима ваш план яйца выеденного не стоит?

– Назови хоть одну причину, почему бы Змию к нам не примкнуть? – Реджинальд пытался хоть как-то выправить ситуацию в пользу своей авантюры.

– Две, две, мать твою, маленькие причины. Одну зовут Прим Тиберий Аркан, вторую – Секунд Тиберий Аркан, чтоб тебя, Реджинальд! Его сыновьям всего по паре месяцев!

Варниф сначала открыл рот, потом с отчётливым стуком его закрыл.

– У-у-у-у, ребята… Да мы с вами – махровые идиоты. Расходимся! – И действительно начал вставать из-за стола.

Микке, всё это время недоуменно хлопал глазами, перестав хлебать из кружки, и переводил взгляд с одного говорящего на другого. На бороде и усах у него потихоньку лопались пузырьки на здоровенных шматках пивной пены. И вот теперь, увидев странное поведение Варнифа, он спросил:

– Поч-чему-у вы идио-о-оты? – Акцент был настолько явным, что все не выдержали и заулыбались.

Инграм назидательно поднял палец:

– Потому, о великий северный герой, разящий мечников кулаками, что если и есть в этом мире что-то, что Арканы любят больше, чем создавать проблемы окружающим, а потом спасать их от этих проблем… Если и есть что-то такое, то это – маленькие аркановские детки! И Арканы это знают, и все это знают.

– А! – сказал северянин. – Я то-о-оже люблю деток! У них так пахнут затылочки… М-м-м-м!

И Микке Ярвинен, свирепый воин, с ног до головы заляпанный вражьей и своей кровью, широко и совершенно по-детски улыбнулся.

Глава 4

Башня магов

Манера Сибиллы появляться совершенно неожиданно начинала раздражать Аркана. Кажется, это вообще свойственно магам – наслаждаться своим могуществом.

– Тиберий, – сказала она. – Садись в экипаж. И ты, медвежонок, тоже.

– Сибилла, – процедил Рем. – Хамите. И какая, к чёрту, карета? Нет здесь никакой кареты!

Медноволосая красавица посмотрела на Аркана так, будто он произнёс величайшую глупость. Молодой человек ответил ей немигающим взглядом – прямо в глаза. Ну да, её обтягивающее зелёное бархатное платье выгодно подчёркивало выдающиеся прелести, но на них пусть Микке любуется – у Рема против женщин такого типа было стойкое предубеждение. Волшебница наконец взмахнула ресницами и вздохнула. На неё тоже действовали «аркановские буркалы». А потом в руке у Сибиллы появилась волшебная палочка, и воздух вокруг как будто сгустился.

С губ её сорвалось какое-то гремящее слово, кончик колдовского артефакта описал замысловатую кривую – и две крысы, пытавшиеся прошмыгнуть из подвала таверны, вдруг поднялись в воздух и, мерцая разноцветными искрами, стали увеличиваться в размерах и меняться. Тыквы поблизости не было – потому волшебница использовала для трансмутации обычную тачку, полную лежалой травы. Все её элементы также засверкали, разрастаясь и обретая новые детали.

Заржали серые кони, грызя удила. Лязгнула железными ободами о дорогу двуколка – изящная, из лакированного дерева, с удобным диванчиком и кучей прелой травы на облучке.

– С вами, ортодоксами, сплошные проблемы. Приворот не наложишь, от пьянства не закодируешь, в портал не запихнёшь…

– Ортодоксы – моногамные, малопьющие и очень любят прогулки на свежем воздухе, – ехидно улыбнулся Аркан.

– Мать моя магия, садись уже в карету! – не выдержала Сибилла. – Вас в Башне заждались.

– И ме-еня? – удивился Микке.

– Те-е-ебя я уже заждалась! – передразнила его волшебница, каким-то немыслимым образом переместившись ровно на середину диванчика.

Волшебная палочка превратилась в хлыст, и ровно в тот момент, когда Рем и северянин наконец уселись по обеим сторонам от молодой женщины, лошади всхрапнули и, косясь налитыми кровью глазами, понесли двуколку по ночному городу в сторону хорошо видной в лунном свете башни магов. На сей раз её вершина полыхала синим пламенем – не яростным и ярким, как Священный Огонь над монастырём, а таинственным, призрачным.

Щёлкнул магический хлыст, и скакуны с новой силой рванули по ночным улицам.

– На вас, клеймёных ортодоксов, магия не действует, – поясняла Сибилла. – Но на окружающий мир – вполне. Так что при всей браваде экзархов – у магов есть способы показать зубы. Например, ты, Тиберий, сейчас чисто технически едешь на хозяйственной тачке, запряженной крысами. И твоя ортодоксальная натура ничего против не имеет. И хотя я не смогу обратить тебя или кого-то из твоих единоверцев, скажем, в жабу – но та же жаба, обращённая в виверну, вполне сможет отгрызть тебе голову, потому что чисто технически ты помрёшь от укуса жабы.

– Не помру, – осадил её Рем. – И никто из моих единоверцев не помрёт. Разве что врасплох или спросонья.

Волшебница вздёрнула бровь:

– Поясни?

– А что тут пояснять? – Аркан до половины вытянул палаш из ножен и вогнал его обратно с лязгом. – Ты видала ортодокса без оружия? И виверну забодать можно, если знать, куда бодать… Навалится эта жабовиверна на ортодокса, а он свистнет – и сбегутся мужчины и женщины с вилами и факелами на помощь. А потом ещё и священник придёт – и у него с большой долей вероятности получится понять, кто эту тваринушку на люд честной натравил. И вся толпа ортодоксов придёт к тебе домой, не выпуская факелов и вил из рук… А оно тебе надо?

– Н-нет, – вздрогнула Сибилла, живо представив описанную Ремом картину.

– Вот я и говорю – не помру я от укуса жабы. Себе дороже оно выйдет.

Двуколка мчалась сквозь город, и даже патрульные стражники прижимались к стенам домов – останавливать и допрашивать магиков служивые точно не собирались. Кони-крысы, не замечая крутого подъёма, вознесли пассажиров экипажа на вершину холма, к подножию башни, и остановились как вкопанные. Северянин спрыгнул на землю и подал руку волшебнице, изящная ладошка которой утонула в огромной лапище Микке. Спустившись, Сибилла отнимать руку не спешила.

– Знаешь, почему в башне нет ворот? – спросила она у Аркана.

– Потому что вы путешествуете телепортами.

– Фу, как с тобой скучно! – Магичка принялась чертить навершием палочки узоры на монолитной стене. – Общаться с умным мужчиной – невыносимо.

Северянин, как собачка на привязи, следовал за ней, заворожённо глядя то на сверкающие письмена, то в декольте волшебницы. Наконец работа была завершена, и Сибилла снова произнесла какое-то гремящее слово. Стена поплыла, расходясь в разные стороны и открывая проход в роскошную тёмную залу.

Рем оглянулся на шум – две крысы, испуганно пища, бежали прочь от башни. Тачка с кривым колесом лежала на боку в траве.

– Давай же, Тиберий! Шагай сюда, я не смогу долго удерживать проём! – поманила его Сибилла.

Поколебавшись немного, он прыгнул в отверстие в стене, которая тут же сошлась за его спиной.

– А теперь пойдёмте переоденемся, маэстру. Не явитесь же вы пред очи архимага в таком виде? – И зацокала каблучками по мраморным плитам.

Её-то вид был хоть куда. И спереди, и сзади.

* * *

– Добро пожаловать в мои покои, маэстру. Здесь я живу, когда задерживаюсь в Башне надолго, – проговорила волшебница, распахнув массивные двери из палисандрового дерева.

Рем, прищурившись, осмотрелся. Примерно этого он и ожидал. Типичный дамский будуар: кровать с балдахином, бархат, шёлк, гобелены, кружева… Только большой стол с кучей книг и мерцающим шаром не очень-то вписывался в обстановку. Удивляло отсутствие окон и наличие мягкого неяркого света, исходящего откуда-то с потолка.

Сибилла поставила ногу на кровать и, абсолютно не стесняясь, поправила кружевной чулок. Ножка у неё была что надо, и северянин громко сглотнул, а Аркан отвёл глаза. Волшебница плотоядно улыбнулась и сказала:

– Вон там, на вешалке. Чёрный с серебром костюм – для Аркана, коричневый – для тебя, мой медвежонок. Переодевайтесь.

Подозрительно пощупав материю камзола и глянув на фасон штанов (чтоб никаких «пузырей» и панталон), Рем спросил:

– Это из жабы или из крысы?

– Из кесарийского бархата и южного шёлка и хлопка! Медвежонок, подтяни мне, пожалуйста, завязки! – Магичка явно провоцировала их.

В голову Рему ударила та самая аркановская дурь, как в пещере дракона-химеры. Молодой аристократ расстегнул пряжку ремня, снял портупею, скинул потрёпанный в схватке в таверне дублет, отправил двумя резкими движениями ног в угол ботфорты и потянул через голову рубаху, обнажив мускулистый торс, покрытый рубцами от ран и порезов. Стесняться чёртову магичку? Пф-ф-ф! Он провёл долгие месяцы в трюме с двумя сотнями потных вонючих мужиков, где приходилось даже испражняться на виду друг у друга. А что касается форм и размеров того, что принято скрывать под одеждой – с этим у Арканов волею наследственности всё было в полном порядке. Поэтому за рубахой полетели и подштанники, и молодой баннерет нагло уставился на покрасневшее лицо волшебницы – её всё-таки проняло!

– Ой, я совсем забыла! – как будто спохватилась Сибилла, метнулась в дальний угол комнаты, туда, где стояло трюмо и располагались полки со всякими женскими баночками и скляночками, и начала копошиться в них, якобы выискивая нужное снадобье.

За это время Аркану удалось одеться и даже привести в божеский вид отросшие волосы. Микке, взяв пример с друга, тоже принялся переодеваться прямо здесь, и Рем готов был поклясться – волшебница пялилась на стати северянина через отражение в зеркале. Вообще возникало такое чувство, что она считает этого парня в некотором роде своей собственностью – а он как бы и не против.

Шар на столе вдруг ярко вспыхнул, и мужской, бодрый и полный жизни голос проговорил:

– Ну что там, Сибилла? Готовы наши гости? Приводи их прямо сейчас, это будет нечто!

– Да, мастер Стросс, веду! – откликнулась волшебница и, подхватив своих кавалеров под локти, потащила к выходу.

* * *

Их было всего двенадцать – и тринадцатый архимаг. Тринадцать волшебников на всю огромную Башню магов Аскерона! И это при том, что некоторые из них физически на собрании не присутствовали. На креслах стояли хрустальные шары, откуда раздавались голоса и где можно было рассмотреть лицо чародея, который на расстоянии принимал участие в совете. Мужчин тут было больше: пара убелённых сединами бородатых старцев с резными посохами, три моложавых энергичных маэстру с более современными палочками в руках и два совсем юных, похожих скорее на вагантов, чем на повелителей стихий и потрясателей вселенной.

Два хрустальных шара проецировали облики учителя и ученика – пожилого импозантного мужчины и бледного юноши, почти подростка.

Одно из кресел было свободным – как раз между двумя представительницами прекрасного пола. Блондинка и брюнетка – породистые, ухоженные красавицы в роскошных платьях и с диадемами на сложных причёсках – поприветствовали Сибиллу, которая взошла по ступеням и, подобрав подол, уселась на своё место.

Рем не выдержал и разулыбался – блондинка, брюнетка и рыжая. Алое, чёрное и зелёное платья. Рубиновая, опаловая и изумрудная диадемы. Наверняка договаривались заранее! Женщины…

Мастер Максимилиан Стросс, архимаг аскеронского Круга, поднялся со своего места и сделал несколько шагов навстречу гостям. Аристократически красивый, с приятными манерами брюнет. Его виски были тронуты сединой, мужественное лицо – гладко выбрито, глаза излучали весёлую, кипучую энергию. Этот волшебник походил скорее на какого-то землевладельца, лорда с Юго-Запада, чем на чародея. Он и одет был как дворянин – никаких мантий и хламид. Отличный камзол, кафтан, сапоги, вместо волшебной палочки или посоха – богато инкрустированный кинжал с неогранённым алмазом на эфесе.

Изысканным этим клинком архимаг поигрывал, вращая и подбрасывая в руках, и от камня в воздухе оставался синий призрачный след – такой же, как пламя над башней.

Аркан всё пытался переварить информацию: магов было всего тринадцать! Это многое меняло… Если уж в такой развитой и густонаселённой провинции, как Аскерон, их чуть больше десятка, то на всю Империю сколько? Пятьсот? Семьсот? Вряд ли больше…

– Итак, коллеги, я хочу вам представить наших замечательных гостей, за которыми мы давно наблюдаем и с которыми мне так сильно хотелось познакомиться вживую. Баннерет Рем Тиберий Аркан, из Арканов Аскеронских, сын Тиберия Аркана Старого и брат Аркана Змия и Флавиана Аркана, охотника на ведьм… И Микке Ярвинен, племянник туомарри Вилле Корхонена, полномочный посланник Эдускунты по религиозным вопросам. Да-да, те самые, которые побывали у эльфов за Последним морем и громили Малую Гряду Низац Роск.

Волшебники как с цепи сорвались, вдруг заорали хором и принялись тыкать в друзей пальцами и посохами. Микке совершенно растерялся и беспомощно глядел на товарища, Рем скалился и сжимал эфес палаша. Маги и Арканы – чего тут ещё можно было ожидать?

– Если хоть одна тупая скотина попробует… – вдруг загремел голос Сибиллы, она встала со своего места, и тень рыжеволосой волшебницы вознеслась до самого сводчатого потолка. – Если хоть одно заклинание сорвётся из твоего поганого рта, Седрик, я обещаю тебе – в следующую секунду ты сгниёшь заживо! Клянусь Силой, на один удар меня хватит, слышите, все? Я к каждому из вас обращаюсь!

– Полно, полно, Сибилла, милая… Коллеги ведь знают, кто хозяин Башни и что Башня сделает с тем, кто применит атакующее заклинание без разрешения хозяина, верно? – мягко улыбнулся Максимилан Стросс. – А эти молодые люди – наши гости, и нарушать законы гостеприимства – не в привычках добрых аскеронцев, верно?

Чародеи как-то сразу сдулись. А Рем подумал, что этот архимаг держит волшебную братию в ежовых рукавицах и, похоже, один стоит их всех.

– Стросс, скажи на милость, зачем ты притащил сюда одного из Арканов и северного варвара? Зачем они здесь? – спросил один из среднего поколения магов.

– А-а-а, Джероламо, неужели не догадываешься? Нам в этот раз очень сильно повезло – мы поймали фокус.

Волшебники постарше даже вперёд подались, а молодёжь недоумённо хлопала глазами. Архимаг крутанул в руках кинжал, и Рем обернулся – прямо за его спиной появилось мягкое кресло, точно такое же, как и у всех присутствующих. Через секунду одна из плит мраморного пола трансмутировала в сиденье и для Микке тоже.

– Присаживайтесь, не стесняйтесь. Я знаю, что вы, маэстру Аркан, были в гостях у экзарха и он наверняка изложил вам свою версию происходящего… Ну а я вам поведаю нашу – в сжатом варианте, конечно. И я буду стоять, если не возражаете, мне так легче думается. – Конечно, никаких возражений мастеру Строссу не последовало, и он крутанул в ладони кинжал, прежде чем продолжить.

На полу, у его ног, забегали синие светляки, обрисовывая контуры Раваарды, окрестных земель и морей. Рем уже сейчас мог бы нанести туда кое-что новое, например – Доль Наяда, но всё равно это было любопытно.

– Каждые сто лет наступает время перемен, – сказал архимаг. – Кто-то считает, что в этом виновато расположение небесных тел, другие говорят о мельчайших частицах, которые порождает солнечная активность. Третьи твердят о некоем «слабом поколении», которое вырастает в тепличных условиях, не зная горестей и бед, и с удовольствием портит всё, что создали их отцы и деды, порождая социальные катаклизмы… Мы, маги, и, что парадоксально – клирики ортодоксальной веры, склонны считать, что в эти пять-десять лет истончается грань между миром нашим, материальным, и миром тонким. Вы заметили, коллеги, как точно и мощно стали работать ранее запутанные и сложные заклинания? Как быстро набирают Силу символы и начертания? Как много стали мы обнаруживать диких Источников? Поверьте мне – молитвы тоже теперь находят отклик гораздо чаще…

– Эгрегоры, – вдруг сказала Сибилла, и все помрачнели. – Вот к чему ты ведёшь.

– Эгрегоры, химеры, боги, духи, демоны… Кажется, они снова пробуждаются, и аки львы рыкаяй, ищут, кого бы пожрать! – Стросс сделал театральный жест рукой.

Последняя фраза заставила Рема хмыкнуть: архимаг цитирует Слово Сына Человеческого? Это почти так же дико, как эльфийский владыка, который ратует за приток свежей крови и одобряет связи своих подданных женского пола с залётной солдатнёй. А Максимилиан Стросс тем временем продолжал:

– Мы с Сибиллой пару лет назад провели предварительную работу по расчёту точки бифуркации – и обнаружили, что фокус событий всё время крутится вокруг какого-то студента в Смарагде. Я сделал запрос в Кесарию – но и Альтамира мне ничего более точно сказать не смог, только материл меня по-орочьи… – На этом месте все волшебники понимающе заулыбались. – Пришлось оставить магию и наводить справки. И знаете что? Вот он, этот вагант!

Остриё кинжала показывало прямо на молодого Аркана. Тот не выдержал и скорчил рожу. Как обычно – во всём виноваты Арканы… Теперь ещё и фокус какой-то!

– Выделив из множества переплетений ближайшую к нему линию судьбы, Сибилла поставила метку на нашего северного гостя – и что вы думаете? Через каких-то несколько месяцев они вышли на след мощного локального эгрегора, и более того – маэстру Аркан вступил с ним в схватку и пленил его!

– Её, – уточнил Рем. – Если я понимаю, о ком вы – это было существо женского пола.

– Действительно, – задумался архимаг Стросс. – Это ведь эльфийский эгрегор, верно? Женский образ очень гармонично накладывается на их мягкий матриархат…

– Коллеги, я думаю, будет нелишним попросить маэстру Аркана и маэстру Ярвинена рассказать о событиях на другом берегу Последнего моря, в которых нашим гостям довелось принять участие… Верно я говорю? – снова подал голос Джероламо. – Мы не вправе настаивать, тем более если маэстру давали клятвы или у них есть неотложные дела…

Микке с Ремом переглянулись.

– Клятв мы не давали, и раз уж нас всё равно столь любезно пригласили на такое высокое собрание среди ночи – почему бы и не рассказать о наших приключениях? – задумчиво проговорил Аркан. – Разве что от чашечки напитка из зёрен ко я бы не отказался. У нас был очень утомительный вечер, понимаете?

Появился и ко, и столики с закусками, и лёгкое вино – и беседа тут же стала менее напряжённой. «В конце концов – маги тоже люди», – подумал молодой аристократ, прежде чем начать рассказывать историю – ровно с того момента, как один бретёр в малиновом камзоле попытался убить Рема в приснопамятном кабаке «Кленовый лист», который теперь назывался «Шесть аристократов».

Глава 5

На Север

Сухопутная дорога на Север – дело необычное и будоражащее сознание. Рем взялся за его подготовку со всем своим внезапно открывшимся талантом квартирмейстера-снабженца. Три добротных фургона, набитых припасами и всем необходимым, вполне могли послужить путникам и временным домом, и крепостью, и средством передвижения.

Аркан Старый хотел отправить с сыночком чуть ли не полсотни дружинников, но аргументы по поводу скоро предстоящей схватки с дю Массакром и Заканом возымели действие – и присматривать за Ремом отец отрядил своего личного рыбоглазого убийцу – Эдгара дю Валье. Это было вполне в духе папаши – подложить такую великолепную свинью.

Несмотря на то, что снаряжалась экспедиция в дорогу в Аскероне, миссия экзархата должна была присоединиться к ней на Дымном перевале – условной границе между Западом и Севером. Там, у отрогов Белых гор, меж двумя вечно коптящими небо сопками, раскинулась привольно одна из самых больших ярмарок в Раваарде. Северяне и жители Центральных и Западных провинций привозили сюда свои товары на обмен.

Микке и Рем решили воспользоваться этим и прикинуться купеческим караваном. Благо подходящий персонаж на роль пройдохи-негоцианта у них имелся. Да ещё какой! Он, прослышав о возможности расторговаться на ярмарке Дымного перевала, сразу же согласился, а когда ему предложили отобрать из трофеев северянина и Аркана что-нибудь подходящее для получения барышей – и вовсе расцвёл. Гавор Коробейник – вот как его звали. Этот проходимец, кстати, был отличным возничим, умел управиться с упряжкой лошадей и в дорожных условиях отремонтировать повозку.

Погонщиков для двух оставшихся фургонов предоставил Децим: ему нужно было пристроить увечных ветеранов из своей вольной компании, очень они просились в дело – но получив травмы ног, оба в одном бою, не были способны держать строй и совершать длительные марши. Транкил Кривой и Целер Щелбан – так их звали. Они ловко управлялись с арбалетами, не расставались с широкими фальчионами и были мастерами на все руки, как и всякий бывалый солдат.

А конную охрану каравана предстояло изображать Эдгару дю Валье и Аркану с Микке, конечно. Приличные, но потёртые доспехи из крепкой кожи, шерстяные плащи с капюшонами – всё это помогало не выделяться из толпы. Молодой Аркан снова начал отращивать бороду и волосы, надеясь, что изменение внешности поможет избежать проблем. Хотя после того случая с наймитами Закана абсолютной уверенности в этом уже не было.

В Заводи – городке, который был выбран отправным пунктом экспедиции, – путешественников навестила Сибилла.

– Медвежонок, я решила сделать тебе подарок на память, – сказала она, снизу вверх заглядывая в глаза северянину. – Надень это на шею – и не снимай. Если придётся совсем худо – раздави его. Я знаю – у тебя получится. Но только в самом крайнем случае!

Магичка вложила крупный самоцвет на изящной цепочке в огромную лапищу Микке, а потом жарко поцеловала парня, заставив его покраснеть до самых корней волос.

– Я бы тебе тоже что-нибудь подарила, Тиберий, но ты угрюмая бука и ортодокс! – лукаво глянула на Аркана волшебница.

– Можешь просто пожелать счастливого пути, – пожал плечами Рем.

– Счастливого пути – и не задерживайся на Севере, баннерет. Нас ждут великие дела! – Она послала молодым людям воздушный поцелуй, прежде чем шагнуть в марево портала.

Микке провожал её взглядом, полным обожания. Эдгар дю Валье презрительно плюнул себе под ноги, а Рем пошёл в последний раз проверить конскую упряжь: потерять день пути из-за того, что у какой-то лошади лопнула подпруга – этого он себе не простил бы.

* * *

Несмотря на благоприятные погодные условия – кончалось лето, – разница в качестве дорог после того, как караван покинул Аскеронское герцогство, оказалась разительной. Пост герцогских латников с геральдическими цветами правящего дома на коттах и щитах остался позади, путники вступили на земли настоящих Западных провинций, от которых аскеронцы привыкли несколько дистанцироваться.

Узкая грунтовка тянулась по густому ельнику, колючие деревья подступали к обочинам, едва ли не лезли ветвями в глаза лошадям и всадникам. Кони возмущённо фыркали, люди – матерились. Наконец впереди показался перегораживавший путь шлагбаум и бревенчатая изгородь таможни. Рем спешился и повёл лошадь в поводу, обгоняя фургоны.