Феникс. Эра пепла

Элиф Аддерли

Феникс. Эра пепла

КАТАРИНА. НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Стук в дверь заставил в очередной раз замереть сердце: так происходило на протяжении всего времени, что я была здесь. Я всё ждала, когда за мной придут его гвардейцы или тени.

– Катарина, всё хорошо? – спросил отец, касаясь моего локтя. Он замечал мою взволнованность, но всё не мог понять причину. Я не рассказала о том, что произошло на самом деле: ему достаточно знать, что я жива и вернулась домой.

– Да, конечно, всё в порядке.

Стряхнув с себя нарастающую тревогу, я шагнула к двери: бояться не имело смысла – Айден Аскар считал меня мёртвой.

ВОСЕМЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД. ВУЛКАН ОРЭ

Яркое зарево залило небо над вулканом Орэ. В эту секунду даже ветер утих, а затем на Тене́брис обрушился дождь: серые хлопья застилали землю, убаюкивая всё живое, что оказывалось под ними.

Два существа, укрывшись под кроной едва живого дерева, наблюдали, как сбывается пророчество.

Из горстки пепла вспышкой янтарного света в небо воспарила птица, раскинув огромные огненные крылья, а затем, сделав свой первый взмах, растворилась. На месте, где ещё секунду назад была птица, лежало хрупкое женское тело. На первый взгляд казалось, что девушка мертва, но это было не так: на свет родился Феникс, первый за тысячи лет.

– И что теперь?

– Теперь мы можем вернуться домой.

КАТАРИНА. НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

На пороге стояла гостья в длинном шёлковом плаще. Я присмотрелась, но капюшон скрывал её лицо, только тонкий силуэт подсказал, что передо мной именно женщина.

– Могу вам чем-то помочь?

Гостья не ответила, но её тело обвил длинный чёрный хвост, и, пока я не успела отойти от удивления, из-за её спины гордой расслабленной походкой вышла хорошо знакомая мне пантера.

– Милостивые боги! – громкий всплеск руками отца за моей спиной заставил выйти из оцепенения и захлопнуть дверь перед лицами незваных гостей.

Я прислонилась к двери, не спеша открывать глаза, нужно что-то сказать отцу. Я знала, что однажды Сешат потребует вернуть долг, хоть и надеялась, игнорируя завиток на руке, что моя смерть сняла с меня все обязательства перед ней.

– Пап, не пугайся, это мои старые знакомые… соседи.

– Это где же у тебя были такие соседи?

– В Ли́бусе, когда я гостила у домина Штоля, помнишь, я рассказывала тебе?

– Не припомню, чтобы ты говорила, что у тебя были знакомые, у которых есть такие крупные домашние любимцы.

– Видимо, об этом я забыла упомянуть. Сам понимаешь, столько всего произошло за время, пока меня не было дома, разве можно всё упомнить?

Я натянула свою дежурную улыбку, которая теперь часто мелькала на моем лице. Мне не нравилось врать отцу, но моя ложь стала единственной безопасной правдой, которую ему следует знать.

Мы разместились за старым дубовым столом. Сешат сбросила свой капюшон, её волосы отросли и почти доходили до плеч. Отец нервно потирал пальцы, не сводя глаз с Тиморы, а той, казалось, и дела не было до нас всех.

Я хотела поговорить с Сешат наедине, но отец категорически отказывался оставлять меня одну. Заварив свежий ежевичный чай и разлив его по чашкам, я села напротив Сешат. Она мягко улыбалась, но её дружелюбие ни на миг не усыпило мою бдительность: Сешат не была мне врагом, но и другом не была, более того, одним словом она могла разрушить всё, что у меня сейчас есть.

– Что привело вас в Тене́брис?

Я бросила беглый взгляд на отца, который переминался с ноги на ногу, не зная, как вести себя с такого рода гостями, и, по итогу, просто сел рядом. Сешат положила голову на собранные руки, она рассматривала меня слишком внимательно.

– Настало время, Катарина, отплатить за оказанную услугу.

– О чём она говорит?

Отец придвинулся ближе и вцепился руками в край стола. Вопрос его был адресован мне, но при этом он заворожённо смотрел на Сешат, именно заворожённо: его взгляд бегал по её лицу, по изгибам шеи и рук, но то и дело возвращался к серым мягким глазам.

Я поспешила придумать очередную ложь, но Сешат опередила меня:

– Пророчество сбылось, а значит, теперь ты можешь быть мне полезной, – затем она посмотрела на отца. – Тебе стоило прислушаться к интуиции, а сейчас уже поздно что-либо менять.

Отец нахмурился, то ли его смутила фривольность молодой гостьи, то ли загадочность брошенной фразы.

– Что тебе нужно?

– Собирай вещи, Катарина, ты возвращаешься в замок.

Не нужно было уточнять, в какой именно замок Сешат хочет, чтобы я вернулась, я поняла это и так… Все поняли. Отец вскочил со стула так резко, что тот с грохотом повалился на пол. Тимора в несколько прыжков оказалась подле Сешат, загораживая её со стороны отца. Это было лишним, отец бы ничего ей не сделал, я была в этом уверена.

– Катарина никуда не пойдёт! Немедленно убирайтесь из моего дома!

Отец рукой указал гостям на дверь. Меня же интересовало совсем другое: о каком пророчестве говорила Сешат?

Я медленно встала из-за стола, привлекая к себе все взгляды.

– Пап, не стоит переживать, тебе нельзя. Наши гости уже уходят, – Сешат кивнула и встала вслед за мной. – Я провожу их и запру калитку, а ты лучше приляг.

– Катарина…

– Всё в порядке, я же сказала. Вернусь через несколько минут.

Я заговорила уже возле калитки, когда Сешат и Тимора оказались за пределами нашего двора.

– Не стоило вот так заявляться ко мне в дом.

– Правда? Разве ты предупреждала, когда пришла ко мне?

Она права, когда-то я поступила так же.

– Что тебе нужно? Сомневаюсь, что тебе достаточно моего возвращения в замок. Для чего тебе это нужно? Какое твоё истинное желание?

– Я расскажу тебе завтра, когда ты направишься в замок.

– Я хочу знать сейчас, иначе я и шагу не сделаю в сторону замка Аскара.

– Ладно, как скажешь, – Сешат погладила Тимору и, разворачиваясь ко мне спиной, добавила: – Ты можешь не идти в замок Аскара, жизнь твоя, но это слишком глупая смерть. Если передумаешь, покинь дом до восхода, я встречу тебя возле мельницы.

Сешат ушла, а мне предстоял тяжёлый разговор с отцом: как бы там ни было, я не собиралась умирать… Снова.

КАТАРИНА. ВОСЕМЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД

Спуск с вулкана занял у меня почти целые сутки, ноги ныли, во рту пересохло, я была уверена, что не протяну и недели. Мне удалось найти дикие ягоды и немного съедобной зелени, но этого хватило ненадолго, голод был невыносимым.

Я не останавливалась ни на секунду, за всё это время я даже не присела, если бы я позволила себе расслабиться, больше подняться бы не смогла. Сильный ветер и холод не волновали меня, как и острые камни под ногами, что изрезали ступни в кровь.

Ближе к следующей ночи я нашла родник, жадно глотая ледяную воду, я ощущала, как к вкусу воды примешивается солоноватый вкус слез, а затем я уснула прямо рядом с родником, на холодной и влажной земле.

Проснулась я с первыми лучами солнца полная сил и энергии, тело казалось настолько лёгким, что я усомнилась, не приснились ли мне несколько предыдущих дней. Отмыв грязь, я с удивлением заметила, что на теле не осталось ни одной раны, ссадины или даже синячка, всё бесследно исчезло, как по волшебству. Возможно, я всё-таки мертва, а происходящее со мной – это лишь иллюзия?

В это поверить было очень легко.

Я продолжала путь на юг – живая или нет, я должна увидеть отца, убедиться, что с ним всё в порядке.

На восьмой день меня разбудил шёпот:

– Может, она мертва?

– Не говори глупостей! Посмотри, как вздымается грудь.

– Что же она делает посреди поля одна, ещё в таком виде?

Когда меня коснулась чья-то рука, я резко подскочила, схватив единственное, что лежало рядом: трухлявую короткую палку – так себе оружие, но лучше, чем совсем ничего.

Маленький круглолицый мальчик юркнул за спину коренастого мужчины, лицом точь-в-точь походившего на него. Мужчина выставил перед собой руки в успокаивающем жесте и немного отступил.

– Тише, не переживайте, мы не хотим причинить вам вреда.

Я осмотрелась, кроме нас троих, больше никого поблизости не было. Пару метров дальше стояла гружённая сеном повозка, видимо, они увидели меня, когда проезжали рядом. Я немного успокоилась, но палку опускать не спешила.

– Кто вы?

– Мы живём в трёх часах езды отсюда. Меня зовут Милош, а это мой сын Орвин, – мальчик сделал шаг вбок, но по-прежнему держался родителя. – Я подумал, вам может потребоваться помощь.

– Нет. Да, – я указала на телегу. – Вы могли бы подвезти меня к дороге?

– Думаю, это можно, но позвольте спросить, как вы здесь оказались? – он осмотрел меня сочувственно и с подозрением.

Я проследила за его взглядом, вид у меня был никудышный: растрёпанные волосы в колтунах, всё ещё грязные после сна на земле и долгой дороги, а ещё на мне не было одежды, ничего, кроме сплетённых стеблей, закрывающих интимные участки от посторонних глаз.

– Я не помню, – я не успела придумать ответ на этот вопрос и сказала первое, что пришло в голову, потому что правда звучала ещё более невероятно, чем потеря памяти.

– Как это?

Я пожала плечами и опустила палку.

– Не помню, видимо, заблудилась.

– Здесь поблизости не так много селений, только город и наша деревня, но я бы узнал вас, будь вы из нашей деревни. Значит, вы из города?

– Нет!

Меньше всего мне нужно, чтобы он узнал, что я как-то связана со столицей Тене́бриса. Жителей там много, но и замок расположен близко, если пойдут слухи, что неподалёку от фиолетовых гор нашли девушку, это может заинтересовать Айдена или гвардейцев, мне это было ни к чему.

– Тогда откуда?

– Я из Ли́буса. Приехала погостить в Тене́брис, посёлок недалеко от озера Луа́р, а затем… Последнее, что помню, как отправилась посмотреть на вулкан.

– Зачем же на него смотреть? Да и небезопасно здесь сейчас, он же просыпался не так давно.

– Поэтому и хотела посмотреть, никогда не видела активного вулкана.

Милош нахмурился и покачал головой, уверена, он счёл меня глупой девицей, но говорить ничего не стал.

Лишь возле повозки спросил, что случилось с одеждой, но здесь я просто продолжала придерживаться легенды о потере памяти.

В дороге то один, то другой ещё пытались меня разговорить, выяснить хоть какие-то подробности, но вскоре отстали, когда не получили ни одного вразумительного ответа.

Распрощались мы возле большой дороги, телега Милоша ехала к посёлку на запад, а мне нужно было дальше на юг.

– Постой! – Орвин спрыгнул с повозки, обогнул её и закопался рукой в сено, почти по самую шею, найдя искомое, подбежал ко мне, сунув в руки выгоревшие потёртые штаны и нижнюю рубаху, а затем, не сказав ни слова, вернулся в повозку. Милош на прощание кивнул, и повозка тронулась.

КАТАРИНА. НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

Когда я открыла дверь, отец по-прежнему сидел за столом, он ничего не спрашивал, а просто ждал. Нам было о чем поговорить, и это касалось не только сегодняшнего инцидента. За все пять месяцев, что я была дома, я так и не спросила его про свою связь с Агнусом. Много раз я прокручивала в голове, как начну разговор, и даже придумывала, какие ответы могу услышать и реакцию отца. Именно из-за этой реакции я не решалась спросить, а сейчас уже была не уверена, правильно ли задавать такой вопрос перед расставанием.

В прошлый раз я пообещала вернуться и не сдержала своего обещания – я умерла. Пусть для отца я всё-таки вернулась домой, но это лишь насмешка богов: вернуть меня к жизни, дать надежду на нормальную жизнь, а затем снова разрушить всё. Смогу ли я вернуться и в этот раз? Я не рискну дать такое обещание.

Я села рядом с отцом, не желая видеть его лицо, возможно, сейчас мне предстоит разбить ему сердце.

– Я хотела поговорить… спросить.

– Кто была эта женщина на самом деле?

– Она оракул. Я встретила её, когда гостила в Ли́бусе.

– Что ей нужно от тебя? – голос отца был сдержанным, либо он прилагал усилия, либо просто устал.

– Не знаю. Я слышала не больше тебя.

– Ты можешь отказать ей?

– Нет. Чтобы она ни попросила, я обязана это исполнить.

– Почему?

– Таково условие сделки с оракулом.

– Зачем ты заключила с ней сделку, Катарина?

Я не стала отвечать, тишина сказала всё за меня.

– Что ты хотела спросить?

Сжав подол хлопкового платья, я склонила голову, рассматривая прорези от ножа на столе. Мой голос звучал спокойно, уверенно, но тихо:

– Я знаю, что во мне течёт кровь Агнуса Кровавого.

Пауза длилась не меньше минуты, а, скорее, целых три, но отец не отвечал. Я обернулась к нему, убедиться, в порядке ли он, но отец задумчиво смотрел в пустую стену, ни на грамм не изменившись в лице.

– Много лет назад, когда мы с твоей матерью ещё не построили этот дом, мы жили у одних знатных господ. Мать занималась хозяйством по дому, а я был смотрителем. За это нам выделили небольшую хижину, в которой мы могли жить, пока прислуживаем им. Господа те были хорошими людьми, но вот сын их с детства был недалёким, да и ладно бы с доброй душой, но нет, и здесь его боги обделили: грубый, хамоватый. Мы служили им немногим больше десяти лет. Когда этому оболтусу исполнилось семнадцать, он уже вёл разгульный образ жизни. В одну из ночей гул стоял пуще прежнего, спать невыносимо, хоть мы и устали в тот день не меньше обычного, но не смогли сомкнуть глаза. За полночь раздался выстрел, громкий крик и собачий вой, как выяснилось позже, он решил поохотиться. Бедную девушку мать нашла под утро в старой выгребной яме возле хозяйского дома. Ей не пользовались по назначению – девочке повезло, иначе захлебнулась бы, а так лежала в куче очисток ни живая ни мёртвая. Сразу пошли к хозяевам, но те велели страшное: не трогать и вообще забыть, что видели, под страхом смерти, – отец замолчал, он по-прежнему не смотрел на меня, а был погружён в воспоминания. Я лишь на секунду взглянула на него и увидела глубокую складку, залёгшую между бровей.

– И что вы сделали?

– Не послушались. Мы вытащили девушку и забрали к себе в хижину. Хозяева сразу догадались, кто помог девушке, и пришли её забрать.

– Забрали?

– Да. Мы ничего не могли сделать, таковы были обстоятельства. Мы боялись, что они что-то сделают с ней, но они забрали её к себе, а нам велели убраться из их дома.

– Что было дальше?

– Мы уехали. Сняли комнату на сбережения в городе. Через полгода мы снова встретили ту девушку. Она сбежала из их дома. Девушка не выглядела измученной, как в ту ночь, и, более того, оказалось, что она беременна.

Моё сердце пропустило удар. Я начала догадываться, к чему была эта история.

– Она была… – я не смогла выговорить, о чём подумала, но в этом и не было необходимости, вопрос был понятен и так.

– Да, меньше чем через две недели родилась ты.

– Что случилось с той девушкой?

– Она умерла на следующий день после твоего рождения. Роды оказались сложными, и она потеряла много крови.

– Как её звали?

– Она сказала Мадлен: не знаю, правда ли это её имя или она выдумала его, чтобы скрыть правду, но это всё, что мне известно.

– А мой отец? – мне было больно видеть глаза отца, но разобраться в этом сейчас было важно.

– Не знаю. Мы думали, это тот юнец, сын бывших господ, но Мадлен опровергла это. Она не рассказывала, что случилось в ту ночь, но заверила, что он не имеет никакого отношения к тебе. Про настоящего отца она не сказала ни слова. Это всё, что мне известно, Катарина. С того дня, как Мадлен умерла, мы не вспоминали об этом и уехали далеко от города, чтобы уберечь тебя. Но то, что в тебе течёт кровь Агнуса, звучит как безумие.

– Знаю.

– Кто тебе это сказал? Оракул?

Я отрицательно мотнула головой.

– Может, это ошибка?

– Хотелось бы мне, чтобы это было так, – я не стала рассказывать, как узнала об этом на самом деле. И сомнений, что это была не ошибка, у меня не было. – Спасибо, что рассказал мне. Пап, это ничего не меняет. Кто бы ни дал мне жизнь, ты и мама – мои единственные настоящие родители.

Отец натянуто улыбнулся, я не уверена, что его успокоили мои слова.

После мы делали вид, что этого разговора не было. Смирившись, отец помог мне собраться в дорогу. Он ничего больше не спрашивал, а мне и нечего было сказать.

Ночь была прохладной и ветреной, посильнее закутавшись в байковую накидку, я села на перевёрнутый ящик возле мельницы. До восхода оставался час, может, больше, будучи неуверенной, когда точно должна прийти Сешат, я вышла раньше. На самом деле я не боялась опоздать, просто не хватило сил на долгое прощание.

Я всё думала, зачем Сешат понадобилось, чтобы я вернулась в замок Айдена, но ответа не было, я слишком мало знала о ней и об оракулах в принципе. Возможно, найди я время выслушать Рэйтана, мне бы стали понятны её мотивы, но я была слишком занята дворцовыми интригами, побегами и треклятыми чувствами к Аскару.

Прикрыв глаза, я старательно продолжала размеренно дышать, это почти всегда помогало одолеть нахлынувшие эмоции. Каждый раз я ловила себя на том, что рука непроизвольно тянется к месту, где когда-то была его энергия, сейчас там зияла дыра. До сих пор я не могла поверить, что Рэйтан мёртв и в его смерти виновата я. Мне было больно думать об этом, а ещё больнее было оттого, что я жива по странной неведомой для меня причине, а его больше нет.

Первое время я надеялась… Верила, что раз я жива, то и он жив, ровно до момента, когда до меня дошли слухи, что в Тене́брисе новый верховный маг, тогда все мои надежды разбились о скалы суровой реальности. Я думала, что моё сердце не выдержит такой правды, но нет: я не проронила ни одной слезы, только тупая тянущая тоска поселилась в душе и больше ни на миг не покидала меня.

КАТАРИНА. ШЕСТЬ МЕСЯЦЕВ НАЗАД

Озеро Луа́р было моей последней остановкой на этой стороне Тене́бриса. Я спряталась между камней, нужно было дождаться рассвета, это ещё несколько часов, и тогда я смогу пересечь Долину.

За несколько месяцев моих скитаний я научилась выживать, благо мне не требовалась еда так часто, как раньше, возможно, эти изменения во мне связаны с моим воскрешением.

Обстановка в Тене́брисе приводила в ужас: купола больше не было, в голове не укладывается, почему Айден его снял. Твари с Долины теперь спокойно охотились по всей территории. Дважды я была свидетелем столкновения жителей близлежащих деревень с теми, о ком раньше и не слышала вовсе. Как до сих пор я осталась жива, было загадкой, то ли везение, то ли чудо. Гвардейцы несли оборону, но основная их часть находилась в столице, поэтому большинству жителей приходилось самостоятельно справляться с нашествиями.

На землю Тене́бриса пришло разрушение.

КАТАРИНА. НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ

– Ты приняла правильное решение.

Я обернулась на голос. Сешат, укутанная с головой в тёмно-серый плащ, стояла рядом со мной. Не понимаю, как ей удалось так тихо подойти, но разве стоит уже чему-то удивляться? Я встала и отряхнулась от сухой травы, налипшей на одежду.

– Решение было очевидно, разве нет?

Сешат кивнула и велела следовать за ней. Мы обогнули мельницу и направились в лесную чащу. Я не была уверена, что в такую темень лес будет легко проходимым для нас, но перед Сешат он словно расступался, а я старалась от неё не отставать.

– Мы будем идти пешком прямо до замка?

Сешат остановилась, прислушалась, а затем резко отступила вбок. Прямо в том месте, где ещё секунду назад стояла Сешат, в землю была воткнута стрела. Я последовала примеру Сешат и прижалась к дереву, но оракула стрела совершенно не смутила, она достала её из земли и отвязала кусок бумаги, а затем, прочитав, свернула и спрятала под плащ.

– Идём, уже близко.

– Не расскажешь мне свой план?

– Нам нужно добраться до места, лучше не привлекая к себе внимания лишней болтовнёй.

– Чьё внимание?

Но вместо ответа она лишь шикнула на меня, и мы в тишине продолжили путь.

Когда мы вышли на поляну, солнце уже взошло. В лесу по-прежнему было темно и прохладно, поляна же принимала на себя солнечные лучи с большим удовольствием.

Тимора первая встретила нас, а после неё уже обернулись и остальные, присутствующие на поляне. Я не смогла бы точно ответить, кто именно предстал перед нашими глазами: люди ли это были или кто иной, почти у всех было скрыто лицо, они отличались телосложением, но все, как один, были выше и крупнее нас. Мужчины, их было не меньше сорока, они заполонили всю поляну, а посередине разместился белый тканевый шатёр. Мы беспрепятственно шли в его направлении: Сешат с гордой осанкой, Тимора по-кошачьи вальяжной походкой и я неуверенными, осторожными шагами, всё же я не доверяла никому из присутствующих.

Мы зашли в шатёр, где был поставлен самодельный разборной стол из древесины, за столом стояли двое: мужчина крепкого телосложения с густой короткой бородой и светловолосая женщина, немного выше меня ростом. Женщина подняла голову и выпрямилась, она слегка кивнула Сешат, а затем посмотрела на меня. Её кожа была бледно-белой, а щёки с лёгким румянцем, я бы могла сказать, что она очень молода, но её взгляд совершенно не клеился с лёгким образом: глубокие серые глаза, точь-в-точь как у Сешат. От виска ко рту тянулся багровый неровный рубец, он привлекал взгляд и отталкивал, казался совершенно чужеродным, неуместным на столь юном лице. Мне требовалось прикладывать усилия, чтобы отвести взгляд от шрама, но от этого желание рассматривать её только росло.

– Перестань, это нелепо.

– Простите? – я смутилась и опешила одновременно.

– Либо смотри, либо нет, но не нужно так старательно делать вид, будто ты его не замечаешь, это нелепо.

Сешат подошла к столу и посмотрела на что-то, что с моего места мне было не видно:

– Хорошая работа, но бесполезная.

Незнакомка резко развернулась к Сешат, вздёрнула руки и раздражённо сказала:

– Что ты понимаешь?! – она подошла к столу и подняла странный металлический предмет, похожий на копьё, но более короткий и тонкий, с чёрным переливающимся наконечником. Бережно положила его в бархатный футляр и убрала в маленький инкрустированный камнями сундук. – Когда придёт его время, ты поймёшь, как сильно ошибалась.

Сешат посмотрела на незнакомку, как если бы та предавалась нереализуемым фантазиям, а затем вспомнила и про меня.

– Катарина, это Фрейя, моя сестра, и… – она посмотрела на мужчину, а затем на сестру. Фрейя закатила глаза и в ответ с вызовом посмотрела на Сешат. Так бы всё и продолжалось, если бы мужчина в итоге не заговорил сам:

– Моё имя Даг, великая. Старший из рода воинов и защитников Урда. Для меня большая честь сопровождать и защищать вас.

– Рада знакомству, Даг. Твой род много веков доблестно защищал Урд. Сейчас для нашего дома тяжёлое время, но вместе мы вернём Урду былую славу, – на слова оракула Даг одобрительно кивнул, но так плавно, что кивок граничил с поклоном.

Я была призрачным наблюдателем, силилась понять, что происходит. Фрейя приходилась сестрой Сешат, а значит, она также оракул. В голове сразу вспыхнули слова Рэйтана, что Сешат не худшая из сестёр, это значит, что с Фрейей мне стоит быть осторожней. Я в очередной раз укорила себя, что не узнала их историю, когда была возможность, но сделать сейчас со своим неведением ничего не могла. Даг – воин и защитник Урда… Что это вообще такое? Никогда раньше не слышала об этом, если спрошу, получу ли ответ?

– Пора выдвигаться, не стоит оттягивать неизбежность, птенчику объяснили, что нужно делать? – Фрейя указала на меня, откровенно, она нравилась мне всё меньше.

– Нет, на это не было времени, – Сешат жестом указала мне сесть на подушку, лежащую на полу. – Хочу напомнить тебе, что нарушение нашей сделки будет стоить тебе жизни.

– Незачем лишний раз об этом говорить. Я надеюсь, и ты помнишь, что обещала мне.

Сешат кивнула.

– Не переживай, я не потребую от тебя чьей-либо жизни.

Фрейя громко хлопнула в ладоши:

– Перестаньте обмениваться любезностями. Не имеет значения, что там она тебе обещала, если для достижения нашей цели потребуется чья-то жизнь, то никакие обещания этого не изменят. Твоя задача – вернуть нам Урд. К твоему счастью, мы всё продумали сами, тебе лишь нужно точно выполнять поставленные перед тобой задачи, будет пролита кровь или нет, зависит от сговорчивости Аскара и твоих стараний.

Дополнительно мне узнать ничего не удалось, Фрейя не желала больше тратить ни минуты. Вещи были упакованы в течение одного часа, и мы в сопровождении «защитников Урда» отправились к замку Тёмного.

– Что такое Урд? – всю дорогу я хотела поговорить с Сешат, но она словно специально держалась от меня на расстоянии и только на подъезде к Долине сама ко мне приблизилась.