Сделаю, что смогу 2

– Да ты, приятель, как будто месяц в пансионате для котов провёл. Неужели это радуга так тебя подлечила? – Рука тут же потянулась почесать затылок, но мне удалось остановить этот процесс. Просто вспомнилось, как в другом мире, следом за мной этой привычкой начинали страдать знакомые мне люди. Не хватало ещё тут это вирус выпустить.

Кот, тем временем, доел свой завтрак и направился к двери. Ну что же его желание совпадало и с моими планами.

Быстро сбежав по ступенькам вниз, мы вышли из подъезда.

Чёрный (буду его так звать), подбежал к дороге и произвёл визуальный осмотр местности. Я специально замедлил шаг, чтобы понаблюдать за котом. Он, мельком взглянув направо, повернул морду налево, где вчера разгружали антикварную мебель, и долго смотрел туда, непонятно что высматривая. Может именно там ему вчера какая-то псина бок ободрала? А может и не псина, а такой же ободранный, усатый соперник. К сожалению, животных я не «видел» и ничего про них сказать не мог. Закончив осмотр местности, кот взглянул на меня, махнул хвостом и быстро перебежав дорогу скрылся в кустах.

Улыбнувшись и пожелав ему удачи, я направился к стоянке, где был припаркован мой новенький джип. О, а белый тонированный монстр с неадекватной владелицей пропал. Ну и… скатертью дорога. Надеюсь больше не увижу и не услышу их обоих.

По дороге к маме, заехал прикупить круассанов, заварных пирожных и конфет. У нас дома всегда была домашняя выпечка, но ехать с пустыми руками было неудобно.

Разговоры за завтраком были обычные, мама спрашивала, когда я женюсь, а я старался привести множество причин, почему я этого пока не делаю. Но покупка квартиры нанесла сильный удар по моей холостяцкой крепости. Да я, в принципе, был не против, да вот где ж найти такую, чтобы мне понравилась, и что самое главное – чтобы я ей понравился. Там вон у сестры парень появился, может она быстрее «выскочит» и меня в этом деле немного «прикроет». Просидев у них почти до десяти, я попрощался и отправился на встречу с подполковником.

Перед поездкой в отдел мне захотелось прокатиться по городу и подумать, что и как рассказывать Петру Дмитриевичу. Мужик он суровый и врать, или «вешать лапшу на уши», мне не хотелось. Но и всё рассказывать я тоже не мог, а то ещё подумает, что у меня не все дома. Попробую выдать себя за экстрасенса с сильным природным даром. Ну а что, это в какой-то степени так и есть. Про браслеты ни чего говорить не буду, пусть думает, что это просто дань моде.

Ровно в одиннадцать часов я постучал в дверь кабинета, и дождавшись разрешения войти, уверенным шагом подошёл к двум столам, которые стояли стандартной буквой «Т».

– Добрый день, товарищ подполковник.

Полицейский начальник сидел за столом и читал какие-то бумаги, взглянув на меня, он буркнул, – Добрый, – и кивком головы указал мне на один из стульев, – присаживайтесь.

– Спасибо, – я выбрал стул и присев, уставился на хозяина кабинета.

Он заёрзал на своём месте и отложив какой-то документ, из-под нахмуренных бровей взглянул на меня. – А я не был уверен, что вы придёте, гражданин Александр Николаевич Полетаев.

– Напрасно, товарищ Пётр Дмитриевич Потапов, по-моему, я сам подошёл и предложил встретиться.

– Предложить-то предложили, да вот только мне кажется, что вам от меня что-то надо. И в обмен на это «надо» вы готовы поделиться какой-то информацией по вчерашнему делу.

– Вы правы, – я почесал затылок, – мне действительно нужна ваша помощь. Дело в том, что вы вчера угадали – я экстрасенс, но, не совсем обычный. Мои возможности довольно обширны, и некоторым они могут показаться просто запредельными. Но я не хотел бы провести свои лучшие годы в какой-нибудь лаборатории в роли подопытного кролика. И если меня начнут к этому принуждать силой, или другими неприемлемыми для мне способами, я могу доставить очень много неприятностей.

Подполковник хмыкнул и забарабанил по столу пальцами. – Молодой человек, сразу видно, что вы никогда не сталкивались с серьёзными госструктурами. Если им понадобится, вы с большим усердием будете с ними сотрудничать.

– Не буду спорить, вы на много старше и опытнее меня, но ведь и вы не знаете моих возможностей.

Пётр Дмитриевич опять хмыкнул, – Ну, удивите меня, – он скептически улыбался.

– Я не собираюсь никого удивлять, – похоже наш разговор стал заходить в тупик. – Давайте поговорим про вчерашнее дело.

– Давайте.

– Вчера в кафе, мне что-то подсыпали в кофе и на машине увезли в тот самый кооператив. В подвале бокса находилась прикованная девушка Лена. Мне удалось нейтрализовать похитителей и освободить пленницу. Потом я позвонил родителям похищенной и в полицию. Через десять минут приехали ваши сотрудники и чуть позже подъехали вы с майором.

– Как вам удалось нейтрализовать похитителей находясь под воздействием каких-то наркотических средств?

– Легко и просто. Сначала я вывел всю дрянь из организма, а потом треснул этого козла об стол, к которому он собирался меня привязать, и привязал его самого. Его подругу я приковал наручниками к этому же столу. Потом, оторвав цепь, которой была прикована пленница, от кольца, вделанного в стену, и вынеся девушку наверх, начал звонить.

– При помощи чего вы порвали цепь?

– При помощи рук. А болт, который стягивал скобы на шее девушки я разорвал двумя пальцами. – Внутри у меня начинала закипать злость.

Подполковник вышел из-за стола и сев напротив меня выставил согнутую в локте руку перед собой. – Ну давай, покажи насколько ты силён, Илья Муромец.

– Пётр Дмитриевич – это смешно. Я перестал злиться и спокойно поставил свою руку.

Едва наши ладони сцепились, последовал сильный рывок, который, впрочем, никак не отразился на положении моей руки. Она как стояла вертикально, так даже не качнулась. Подполковник усилил давление. Я левой рукой полез в карман и достав конфету, сунул один край обёртки в рот, раскрутив фантик и достав мятную карамель, улыбаясь сунул её в рот.

– Вижу, силён, – отпустив мою руку, буркнул Пётр Дмитриевич. – Я этим делом любил заниматься, в отделении не кому не проигрывал, даже молодым. Скривившись он поднялся со стула.

– Что опять осколок?

– Да, будь он неладен. Всё сильнее болеть начинает, а операцию делать не берутся. Есть у меня знакомый хирург, он меня дважды латал, так и тот говорит, что осколок неоперабельный. Нерв что ли какой задевает.

– А может я попробую?

– Чего попробуешь?

– Помочь вам.

– Каким образом? Прооперируешь что ли?

– Да нет, у меня другие способы.

– А калекой меня не сделаешь? – Подполковник смотрел с сомнением и одновременно с надеждой.

– Калекой – точно нет.

– Ладно, со мной потом разбираться будем. А вот что с тобой делать? Твои показания надо в деле зафиксировать. И вообще, ты как главный свидетель тут фигурировать должен, но ты, почему-то собираешься уйти в тенёк и пусть за тебя другие работают. А ты хоть знаешь, кого ты несколько раз ударил по голове?

– Только не говорите, что это сын какого-нибудь министра. Этот ублюдок говорил, что папа его в Бельгию отвезёт на лечение.

Подполковник перешёл за свой стол и охнув сел. – Нет, не всё так плохо, но близко к истине. Это Виталий Юрьевич Золотарёв, сын, от первого брака, очень богатого человека. Сейчас его папа имеет другую семью, но сына в беде не оставит. – Пётр Дмитриевич нахмурился, – Даже удивлён, что он ещё не позвонил куда надо и не забрал сына под подписку о невыезде. Хотя эта подписка его в стране не удержит. Говоришь в Бельгию повезёт? Ну, скорее всего так и будет.

– Товарищ подполковник, но ведь этот Виталик садист! И не прибил я его только потому, что не хочу быть похожим на него!

– Ты всё правильно сделал. Нельзя нам уподобляться этим скотам, хотя бывают моменты, что сдержаться очень трудно.

Мы, замолчали, думая каждый о своём. Вспомнив о сообщнице упыря, я спросил, – А что с его подругой? Тоже отпустят?

– Она пока даёт показания, но если сынка отмажут, то и она скорее всего только как свидетельница пойдёт. – немного подумав, он продолжил, – мы ведь Виталика этого не первый раз задерживаем. Лет пять назад его пытались привлечь за жестокое обращение с животными. Он на детской площадке издевался над собачонкой, которую потом и прибил. Причём делал он это на глазах у детишек. Мерзавец! Тогда он и дня в камере не просидел, приехал адвокат, привёз бумагу, что он больной на голову и забрал этого «папиного сыночка».

– Так-так-так, – я почесал голову, – и часто у вас такое происходит?

Пётр Дмитриевич прищурившись посмотрел на меня, – Бывает, а что?

– Если бы вся эта история была мне известна вчера, боюсь после открытия холодильника, я мог и не сдержался.

– Так ты заглядывал туда?

– На секунду, потом долго в себя прийти не мог. Полбутылки коньяка из горлышка выпил.

Подполковник заёрзал на стуле, – Значит нервы у тебя крепкие, а мне с возрастом всё труднее себя в руках держать. Поэтому и дела сдаю, боюсь не стерплю и прибью какого-нибудь негодяя. А с моим здоровьем проще застрелиться, чем сидеть.

– Так что с вашим осколком, давайте посмотрю.

– А что ты можешь?

– Дайте посмотрю, а потом уже решать будем, что с ним делать.

– Ну смотри, только ничего не делай. Скажешь, что и как, а я уже сам решать буду.

Я взял один из стульев и развернул его сиденьем к себе, – Китель снимите и садитесь по-кавалерийски, спиной ко мне.

Пётр Дмитриевич уселся на стул.

Посмотрев на его спину мне стали видны все его раны. Пуля прошла под левой ключицей, ножом ударили справа, наверное, в печень пытались попасть, но не попали, а осколок был небольшой, формой он напоминал краба и его «клешни» нехорошо загибались возле нервного отростка одного из позвонков в районе поясницы.

– Что это было? Граната, снаряд?

Офицер повёл плечами, – Миномётная мина.

– Ясно. Так, сидите спокойно, всё будет хорошо.

– Ты чего? Чего делать хочешь?

– Спокойно, сидите спокойно, товарищ подполковник, – говорил я тихо и уверенно, – всё будет хорошо.

Плечи его опустились, и он замолчал.

Прикрыв глаза, я представил, как «клешни» железного краба начинают превращаться в маленькие капельки, которые втягивают в себя острые загибы. Потом эти капельки втягиваются в каплю побольше, в которую превратился сам осколок. Ткани тела не рвались, а обволакивали эти капли. Когда все капельки слились в одну, мне оставалось только тихонечко потянуть её к себе, представляя, как катаю этот кусочек металла между большим и указательным пальцем. В какой-то момент я перестал видеть осколок, а между пальцами, на самом деле, почувствовал кусочек гладкого металла, скатанного в небольшой шарик.

– Ну вот и всё Пётр Дмитриевич. – Перед глазами у меня появились какие-то радужные круги и последнее что я помню, как крепко зажал в ладони кругляш осколка.

Глава 4

Кто-то хлопал меня по щекам, а потом начал брызгать водой в лицо.

– Круглый, вина! Ты что забыл? – Открыв глаза я уставился на какого-то пожилого мужчину. – Твою дивизию… Дмитрич, ты что ли?

– Я, гражданин Полетаев.

– Ох, ты ж… Товарищ подполковник, прошу прощения, что-то мне заплохело, сам не заметил, как отключился.

– Ну да-ну да… – хозяин кабинета открыл шкаф и налив рюмку коньяка, поставил её передо мной. – Вина, говоришь, Круглый. А Круглый у нас кто?

Похоже тяжело мне дался этот осколок, если меня так вырубило. Потянув руку к рюмке, я вдруг вспомнил о зажатом металлическом шарике, который почему-то был довольно тяжелым. Разжав кулак и взглянув на этот кругляш, мне пришлось сразу зажать руку вновь. То, что осталось от осколка было абсолютно чёрным и весило килограммов пять. Переложив его в левую руку, я быстро опрокинул коньяк в горло и заговорил:

– Да похоже сморило меня, сам не заметил, как задремал, и сниться мне, что мы с колобком по полю идём, а жара стоит невыносимая, ну вот я и попросил у этого круглого попить. – Неся эту околесицу, мне было понятно, что в данном случае, это для меня обычное дело. Остапа несло, как говориться…

Подполковник засмеялся, – Ну ты даёшь! Мне по жизни разных сказочников приходилось видеть, но ты, пожалуй, в тройку лучших войдёшь. – Улыбка не сходила с его лица. И вдруг крутнувшись волчком и несколько раз присев, он радостно сказал, – А ведь спина-то не болит! Видать ты в самом деле специалист. Давно так хорошо себя не чувствовал.

Это что же, мне не только осколок извлечь удалось, но и сопутствующие болячки и другие «бяки» из организма в этот металлический шарик стянуть получилось. Поэтому Дмитрич и запрыгал, как молодой лейтенант. Наверное, по этой же причине у кругляша и вес такой? Эх, не удалось мне ума-разума у магистров набраться, приходится всё делать методом «тыка», проб и ошибок. Вот и сейчас, вроде всё что хотел сделать сделал, но вырубился в конце, а это не есть хорошо! Может надо было как-то по-другому браслеты использовать? Да… Как говорится, век живи – век учись! Ну что же, будем учиться, тренироваться и развивать способности.

Взглянув на повеселевшего подполковника, я спросил, – А где у вас можно руки помыть? – Почему-то мне захотелось это сделать.

И вдруг, неожиданно для меня он ответил, – Пойдём, Саша, – и тут же осознав, как он меня назвал, немного стушевался и исправился, – Александр…

Открыв дверь в углу кабинета, он впустил меня в небольшую смежную комнатку где стоял круглый столик и диван. За ними находилась маленькая раковина с никелированным краном.

Пустив воду, я сунул руки под струю, и с изумлением увидел, как с ладоней стала стекать чёрная и какая-то липкая слизь.

– Там мыло есть… – Пётр Дмитриевич резко замолчал и с широко раскрытыми глазами уставился на чёрные разводы воды, которая стекала с моих рук.

Минуты три я отмывал их, придерживая пальцами металлический шарик. Вода становилась светлее и светлее, пока не потекла чистая. Цвет кругляша тоже изменился, он стал светлым и вес его пришёл в норму. Остатки осколка стали напоминать обычный шарик от подшипника, только не шлифованный.

Подполковник протянул мне полотенце. Вытерев руки, я в ответ протянул шарик, – Это ваш осколок.

– То есть как? – офицер смотрел на меня с изумлением. – ты хочешь сказать, что вытащил его?

Улыбаясь я ответил, – Я не хотел, так получилось. И это… здоровье ваше я тоже немного поправил, так что можете пока дела не сдавать.

Дмитрич присел на диван, и кивком головы указал мне на место рядом с собой. Так мы просидели минут пять, офицер думал о чём-то своём, а я просто приходил в себя. Наконец он заговорил:

– Знаешь, парень, мне на моём веку пришлось всякого повидать. Однажды в Афганистане, я видел старика, который лечил любые болезни. А ещё, в него в руках не стреляло оружие. На Алтае мне показывали девушку, которая лечила животных и не бралась лечить людей. И разных шарлатанов мне тоже видеть приходилось. Но чтобы вот так, запросто, удалить неоперабельный осколок – такого я никогда не видел. Завтра же поеду в госпиталь, чтобы мне сделали рентген и если всё подтвердится, то… – подполковник развёл руки, – не знаю, что и думать. И взглянув мне в глаза он спросил, – Кто ты, парень?

Не в первый раз мне задают подобный вопрос, и мне снова нечего на него ответить.

– Не знаю. Наверное, экстрасенс. Просто мне, иногда удаётся помочь людям. Я говорю им хорошие, успокаивающие слова и всё происходит само собой. Вот и сегодня, мне очень хотелось вам помочь, и это удалось.

– Само собой говоришь… ладно, – офицер поднялся, – пойдём в кабинет.

На этот раз Пётр Дмитриевич сел не за свой стол, а напротив меня. – Ну и что мы будем с этим Виталиком делать? – Он прищурившись посмотрел на меня.

– То есть как что? Судить его надо. Я думаю, что показаний сообщницы и пленницы должно с лихвой хватить, чтобы засадить его на пожизненное. И надеюсь, товарищ подполковник, что ничего плохого этот «упырь» больше не сделает.

– Короче, ты не хочешь светиться в этом деле?

– Не хотелось бы. – Я твёрдо решил не афишировать своё участие в поимке преступника.

– Но ведь там найдут твои отпечатки.

– И что? В ваших базах их нет.

– Хорошо, – Пётр Дмитриевич хлопнул ладонью по столу, видимо он всё-таки решил пока меня не привлекать к этому делу даже в роли свидетеля, – посмотрим, как всё складываться будет, а там уже решим, что делать.

– Спасибо, – на сердце у меня отлегло, особой уверенности, что удастся уговорить подполковника не было.

– Ну а теперь говори, какой у тебя ко мне интерес? Ведь не только по этому делу ты пришёл? – офицер смотрел на меня серьёзно и даже немного хмуро. Он не любил быть обязанным, но и «плюшек» от него тоже ждать не стоило.

– Пётр Дмитриевич, мне бы хотелось, чтобы вы помогли мне, в случае возникновения проблем с вашими коллегами… – и я ещё не успел договорить, как подполковник вновь хлопнул рукой по столу и резко сказал, – Нет!

– Постойте, вы не поняли. Давайте представим такую ситуацию – я вижу, как грабят человека, вмешиваюсь и довожу грабителя до такого же состояния, в котором к вам попал Виталик, но сам я в полицию не иду и никаких показаний не даю.

– И как же мы будем задерживать грабителя, если ты, главный свидетель, не дашь показаний? – усмехнулся подполковник.

– А если я ОЧЕНЬ попрошу бандита дать признательные показания?

– Это называется – оказание давления на задержанного. И вообще, не надо строить из себя Робин Гуда.

– Робин Гуд, вообще-то грабил богатых, а я собираюсь защищать тех, кого грабят! Да и ограбление я взял для примера. Представьте, на пешеходном переходе сбивают человека, и водитель пытается скрыться, а я этому препятствую.

– Я понял. Похоже ты насмотрелся американских фильмов и в силу своих способностей решил стать «супергероем»? Так вот, спешу тебя огорчить, жизнь ни имеет ничего общего с той ерундой, что нам «втюхивают» кинематографисты, если, конечно это не фильмы по реальным событиям, хотя и в них добавляют много ерунды. Но общее направление твоих мыслей мне понятно, и я попытаюсь что-то для тебя сделать. И первым делом дам тебе свой личный сотовый. В случае каких-то проблем просто позвони мне и тогда уже вместе решим, как и что делать. Такой вариант тебя устраивает? – офицер внимательно смотрел на меня.

– Вполне. – Я решил, что на данный момент – это лучшее на что можно было рассчитывать, – тогда давайте и я оставлю вам свой номер.

Обменявшись контактами, мы посидели ещё немного и я, удалив из организма алкоголь, что остался от рюмки коньяка, сославшись на усталость, попрощался с «Дмитричем» и поехал домой.

По дороге, заехав в супермаркет, прикупил продуктов на неделю, и со спокойной душой припарковав своего красавца на стоянке в начале дома, прихватив пакет с покупками, двинулся к своему подъезду. Но, только выйдя с парковки, я остановился, вздохнул, и развернув перстень печаткой внутрь, стал приближаться к знакомому белому внедорожнику. Машина стояла метрах в ста от моего подъезда и, вероятно, поджидала меня. Хотя, может хозяйка этого авто тоже живёт в этом доме. Я же недавно здесь поселился и ещё не всех жильцов знаю. А что гадать? Ведь выяснить всё это – дело одной минуты, вот только… Остановившись и прикрыв глаза, я мысленно пожелал себе спокойствия и выдержки.

Подходя к машине и внимательно посмотрев в её тонированные стёкла, мне стало понятно, что внутри четыре человека. За рулём, как и вчера сидела девушка, звали её Ирина, ей принадлежал весь последний подъезд дома, в котором располагались всякие офисы, фирмы и канторы. Сама она занимала весь верхний этаж и была владелицей строительной компании, которую ей подарил отец. Это уже было странно, обычно дочкам и молодым жёнам дарят фитнес клубы, или модельный бизнес, а тут строительство! С ней в машине сидели ещё трое крепких парней из её охраны, которых вчера не было. У одного из них за поясом был «травмат».

Что же вы, ребята, – мысленно обратился я к ним, – съели за обедом какую-то дрянь и теперь животы ваши свело судорогой и вам срочно надо посетить туалет, так что бегите до ТРЦ, тут не так и далеко, вы успеете.

Правое переднее и задние двери внедорожника раскрылись практически одновременно, и парни рванули в сторону торгово- развлекательного центра. Уже отбежав немного, один из них обернулся и крикнул девушке, которая вышла и с изумлением смотрела на свою охрану, – Мы сейчас, мы быстро…

Я подошёл к ней сзади и развернув печатку, негромко сказал: – Здравствуйте. Говорите.

Она резко повернулась и уставившись на меня стала набирать в грудь воздуха, вероятно собираясь опять разразиться бранью, но мой поднятый вверх указательный палец остановил её.

– Ирина, думайте, прежде чем что-то сказать, – моё лицо светилось доброжелательной улыбкой.

А вот её лицо исказила гримаса злости, – Даже так, ты мне будешь указывать, когда и что говорить? Думаешь ты один такой умелец, рот людям затыкать…

Прервав её, я вставил свои пять копеек, – Ну, судя по тому, что вы до сих пор молчали – похоже, что да.

– Не перебивай меня! Когда я говорю – меня слушают!

Да… Видимо разговаривать с ней не имеет смысла.

А эта кукла, подумав, что я замолчал, чтобы слушать её, продолжила наезжать на мою скромную персону.

– Ты в этом доме жить не будешь, его строил мой отец и я решаю, кто здесь будет жить.

– А мне казалось, что здесь живут те, кто купил квартиру.

– Может ты и купил квартиру, но жить здесь не будешь.

– Видимо твой папа сильно надорвался, строя этот дом, поэтому сейчас две специалистки тайского массажа усиленно восстанавливают его здоровье.

– Как ты смеешь хоть что-то говорить о моём отце!? – Ярость захлестнула это самовлюблённое существо, и она замахнулась на меня.

– СТОП!

Она застыла с поднятой рукой, – Ирина Викторовна, я не знаю вашего папу, но похоже он не научил вас разговаривать с нормальными людьми. Вы говорите, как прораб на стройке, распоряжения которого воспринимаются рабочими только тогда, когда он орёт на них матом. Так вот, хочу вас удивить – есть ещё и нормальный язык общения, без ругани и разбрызгивания слюны на собеседника, и пока вы не начнёте, хотя бы со мной, придерживаться нормативной лексики, говорить я с вами больше не буду, – и уже приказным тоном я добавил, – села в машину, и езжай собирать своих засранцев.

Она стала отступать к открытой двери машины. Рука её так и оставалась поднятой.

– Руку опусти. Как рулить-то будешь?

Рука опустилась и девушка, запрыгнув в авто, громко хлопнула дверкой и с пробуксовкой рванула машину с места.

Твою дивизию!!! Выходной день, полно гуляющих с детьми людей, а ей хоть бы что!

– Да тьфу на тебя. – БАХ, опять бухнуло переднее колесо внедорожника.

Выскочив из машины, она бросила на меня взгляд Горгоны, и побежала в сторону последнего подъезда.

Усмехнувшись я пошёл своей дорогой, и уже поднимаясь по ступенькам подъезда, вдруг из кустов услышал знакомое «мяу».

– Что, опять? – изумлению моему не было предела, из кустов торчала чёрная морда моего «квартиранта».

На мгновение она исчезла и тут же показалась вновь, но только теперь, в пасти кота была зажатая большая дохлая крыса. Положив грызуна на тротуарную плитку, кошан наступил на неё передней лапой и гордо взглянул на меня.

– Ну ты прямо вылитый охотник на львов, вот только куда твою добычу девать? – Я представил шкурку крысы, лежащую у кошачьей подстилки и засмеялся, – ну и что теперь с твоим трофеем делать?

Пришлось пошарить в продуктах и освободив небольшой пакет из-под конфет, аккуратно засунув туда крысу, дойти до ближайшего контейнера и отправить добычу кота в мусор.

Кот ждал меня у подъезда. Смотрел он хмуро, и я бы даже сказал осуждающе.

– Чёрный, ты молодец, но давай договоримся, свои трофеи мне приносить не надо. Хвались ими перед местными кошками, надеюсь они не обделят вниманием такого крутого «мачо», – я погладил кота и поднявшись кивнул головой на дверь, – ну что, пошли?

Что-то в выходные дни остаюсь я без обеда. Вот и сегодня пришлось обед совместить с ужином. Хорошо хоть кот составил мне компанию, и как оказалось, он не только сосиски любит, но и пиццей не брезгует. Причём съел на полкуска больше меня! Наверное, та крыса, что он притащил, предназначалась нам на ужин, а я самым бессовестным образом от неё отказался. Вот и пришлось пиццей «давиться». Правда он, в отместку, не стал пить кофе, зато сливки вылакал все и, по-моему, даже блюдце вылизал. Надо будет ему пару мисок купить, а то мой холостяцкий сервиз не рассчитан на такую толпу квартирантов.

Едва мы закончили приём пищи, как Чёрный, бросив вылизываться, уставился на входную дверь. Через мгновение раздался перезвон домофона. У моей двери стояла Татьяна Сергеевна, которая вчера приходила подписывать обращение в муниципалитет. Интересно, с чем на этот раз она пожаловала? Я открыл дверь.

– Здравствуйте. – Женщина была немного смущена и похоже напугана. Она с опаской взглянула в сторону лифта.