Эпоха пепла. По следу демона

– Так все это, – пробормотал Макото, с трудом оторвав взгляд от мертвого колдуна, чья голова напоминала лопнувшую дыню, – только ради того, чтобы достать Сато? Боги, да кому успел перейти дорогу этот проныра?

Кенджи ничего не ответил, хоть и догадывался, что все произошедшее каким-то образом связано с тем таинственным колдуном, за которым охотился Юма. Он, как всегда, оказался прав. Незнакомец действительно решил отыскать Сато первым. Но вот только Юма то ли переоценил собственные силы, то ли наоборот – недооценил мощь и влияние своего противника.

Как бы то ни было, думать об этом было уже поздно. Кто бы ни был виновен в похищении Сато, сделал он это руками Черепов. А значит, в первую очередь нужно было найти их. Юма спас Кенджи жизнь, хотя и видел его впервые в жизни. И тот не собирался оставаться в долгу.

Кенджи склонился над одним из павших воинов, внимательно разглядывая его меч. Без оружия и доспехов нечего и думать бросать вызов Йоши и его псам. Да, тревожить мертвых – дурное дело. Но, думается, любой из них с радостью бы отдал Кенджи свой клинок, только услышав, для чего он ему нужен.

– Так, ладно. – Макото рухнул на стоящий близ него камень и взъерошил волосы. – Проклятье, эти ублюдки забрали всех коней. А пешком мы будем топать до зимы. Насколько я помню, в паре дней отсюда есть небольшой ремесленный городок. Доберемся до него, а потом…

– Нет, – коротко ответил Кенджи, найдя наконец то, что нужно.

Не слишком длинный, но и не короткий меч с чуть изогнутым лезвием. Рукоять удобно лежит в руке, а вес и баланс подходят ему идеально. Взмахнув мечом несколько раз, он провел им над головой, наблюдая за тем, как солнечные блики поигрывают на тонком лезвии.

А потом спрятал меч в ножны и повесил их на пояс. У того же покойного Змея – невысокого молчаливого парня, который за все время не вымолвил и слова, – Кенджи забрал себе небольшой круглый щит, обитый кожей. Следом он принялся выискивать кого-нибудь схожего с ним ростом, чтобы взять себе шлем и кольчугу-кусари.

Все это время Макото молча наблюдал за его действиями. А потом недоуменно протянул, точно не веря своим ушам:

– Что значит «нет»?

– Это значит, что у нас нет на это времени, – ответил Кенджи, подобрав подходящий доспех. – Когда мы вернемся с людьми твоего отца, Черепов и след простынет, а Сато будет уже мертв.

– И что же ты предлагаешь? – с легким раздражением произнес Макото. – Пойти следом за толпой вооруженных до зубов наемников? Ну найдем мы их стоянку. А дальше?

В ответ Кенджи лишь пожал плечами. Если честно, он и сам не знал, что предпримет, выследив Черепов. Однако наемники не преследовали их, а ждали в условленном месте, послав вперед пару отрядов, чтобы задержать. Скорее всего, где-то поблизости у Черепов находится логово, куда они и отправились вместе с Сато. На это указывало и то, что головорезы обобрали покойников до нитки, утащив все, что представляло мало-мальскую ценность, однако не взяли ни еду, ни питье. Значит, они не рассчитывали на долгую дорогу.

Кенджи уповал на то, что Черепа, уверенные в том, что никто из отряда Змея не уцелел, чувствуют себя в полной безопасности и вскоре потеряют бдительность. Это дает Кенджи пускай и небольшой, но все же шанс сыграть на неожиданности.

Закончив возиться с доспехами, Кенджи отыскал более-менее целую наплечную сумку – та, что подарила ему Нэо, осталась в сожженном обозе – и принялся выискивать уцелевшие припасы. Солнце уже кренилось к горизонту, и медлить было нельзя. С каждым мгновением Черепа уходили все дальше вместе с надеждой спасти Юму.

– Послушай, я, конечно, понимаю, ты и Сато приятели и все такое, но если ты и впрямь надеешься в одиночку справиться с Черепами, ты либо самый самоуверенный человек в мире, либо просто сумасшедший, – заявил Макото. – А быть может, и то и другое вместе.

– Я не заставляю тебя идти со мной. Если ты боишься, то можешь направиться в город, как и планировал, – пожал плечами Кенджи.

– Что?! – взвился Макото, быстрым шагом подошел к Кенджи и сжал кулаки. – Я?! Боюсь?! Послушай, ты, монашеский выскочка. Во-первых, из нас двоих решения тут принимаешь не ты. Я член одной из самых старинных семей, а ты всего лишь безродный бродяга, невесть что о себе возомнивший. Во-вторых…

– Во-вторых, у меня нет ни времени, ни желания с тобой спорить, – ответил Кенджи, глядя прямо в глаза Макото. – Либо забирай все, что нужно, и помоги мне спасти Сато, либо не стой у меня на пути.

Еще некоторое время они молча смотрели друг на друга, точно соревнуясь, кто первый отведет взгляд. Но вот Макото закатил глаза и громко фыркнул:

– Отлично! Поступай как знаешь. Хочешь сдохнуть – ступай. Не смею тебя задерживать. Только не забудь припомнить мои слова, когда Черепа будут резать тебя на куски.

Последние слова он выкрикнул уже в спину Кенджи, так как тот развернулся и направился по лошадиным следам, ведущим в сторону заходящего солнца. Он уже успел обогнуть пару холмов, преодолеть широкий ручей, осторожно перепрыгивая по мокрым камням, и выйти на широкую протоптанную дорогу, как вдруг позади него послышался топот и чье-то тяжелое дыхание. Через миг рядом с ним зашагал Макото, отдуваясь и отирая пот со лба.

– Боги, да как ты так быстро топаешь, – пропыхтел он, поправляя ремень сумки.

– Ты решил посмотреть, как меня будут резать на куски? – поинтересовался Кенджи.

– Кому-то придется сказать тебе: «Я же говорил!» – когда нас обоих будут вешать на одном суку, – мрачно пошутил Макото, и Кенджи не удержался от легкой усмешки.

Преследовать Черепов было нетрудно. Головорезы, видимо, полностью уверенные в собственной безнаказанности, не особо-то и спешили – следы копыт были совсем свежие. Дело близилось к ночи, когда тропа привела их в густой лес. А уже здесь их поджидали первые трудности.

Пару раз они едва не потеряли дорогу, не заметив ее в темной чаще. Иногда, сворачивая на развилке, они возвращались к ней же, ободрав себе руки о колючие кустарники, а вскоре средь ветвей Кенджи заметил просто гроздья паутины, походившей на сети, сплетенные из толстых канатов. Все время с момента, когда они впервые ступили в лес, его не покидало дурное предчувствие. И чем глубже они продвигались, тем сильнее становилось это чувство.

– А зачем ты вообще поехал с нами? – спросил Кенджи, когда они решили сделать короткий привал, чтобы немного отдохнуть и перекусить.

– Ну, во-первых, я преодолел уже почти половину второй ступени, и развиваться дальше, не покидая родных стен, было бы довольно трудно, – пояснил Макото, вгрызаясь в кусок вяленого мяса. – А где, как не в столице, можно найти мастеров всех мастей? – Немного помолчав, он добавил: – Да и есть там одна девица…

Но не успел Макото закончить, как вдруг до них донеслись странные звуки, шедшие откуда-то из чащи. Прислушавшись, Кенджи смог разобрать чей-то мелодичный голос, который напевал песню на незнакомом языке. Он переглянулся с Макото, однако тот лишь пожал плечами и обнажил меч. И вот они стали осторожно продвигаться на звук, стараясь не шуметь.

Голос раздался уже совсем близко. Выглянув из-за дерева, Кенджи увидал просторную поляну, посреди которой лежал плоский широкий пень. А на нем сидела высокая бледная женщина с черными как смоль волосами, которые волной спускались на ее спину. Облачена она была в многослойные серые одеяния, ниспадающие до самой земли, и длинными тонкими пальцами перебирала струны на замысловатой биве.

Что эта женщина забыла посреди ночного леса? Не успел Кенджи поразмыслить об этом, как Макото вдруг вышел из-за деревьев и направился прямиком к незнакомке. Кенджи ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Казалось, женщина ничуть не удивилась их появлению. Напротив, при виде Кенджи и Макото она широко улыбнулась, не переставая перебирать струны.

– Добрый вечер, господа! Прошу, присядьте, передохните. Уверена, вы очень устали с дороги.

Макото послушно уселся рядом с незнакомкой, не отрывая завороженного взгляда от ее инструмента. На лице его играла широкая и чуть рассеянная улыбка, точно он вдруг вспомнил самый счастливый момент в его жизни.

Кенджи тем временем окинул незнакомку взглядом. Кожа женщины была столь белой, что почти просвечивала насквозь. Лицо ее было красиво – тонкое, с чуть резкими чертами и длинными пышными ресницами. Голос ее сквозил заботой, ярко-алые губы изогнулись в легкой улыбке, и Кенджи вдруг подумал: а почему бы и нет? Действительно, шли они долго. Глаза его начали слипаться, ноги – подкашиваться, а рот – раздирать зевота. Ничего страшного же не случится, если…

Усилием воли Кенджи отогнал сон, сделал шаг назад и покрепче сжал рукоять меча. Что-то здесь не так.

– А ты разве не хочешь присесть рядом? – обратилась к нему женщина; голос ее зазвучал сердито.

– Кто ты и что ты тут делаешь? – произнес он, проигнорировав ее вопрос.

– Ох, где наши манеры, – покачала головой незнакомка. Поймав ее взгляд, Кенджи невольно вздрогнул. Глаза ее были полностью черные, точно залитые чернилами. – Меня зовут госпожа Паутина. А это, – оторвавшись от игры, она взмахнула рукой, – мой дом.

– Ты живешь в лесу? Одна? – Кенджи отступил еще на шаг и вдруг заметил, что под полами одеяний женщины что-то зашевелилось.

– Нет, конечно. – Рот Паутины растянулся почти до ушей. – Со мной живут мои дети.

Она трижды хлопнула в ладоши – и в тот же миг со всех сторон послышался нарастающий шум. Кенджи огляделся и увидел, как на поляну спешат десятки, нет, целые сотни пауков всех цветов и размеров! От небольших полупрозрачных букашек размером чуть больше ногтя до чудовищных тварей весом с теленка, покрытых мелкой жесткой шерстью.

Госпожа Паутина отставила инструмент, и тут из-под ее одежд показалась толстая крючковатая лапа. За ней полезла вторая, следом третья – и вскоре Паутина уже нависала над Кенджи, буравя его темными демоническими глазами.

Глава 6

Пауки сжимали поляну во все более плотное кольцо, пока из темноты к ним спешили их сородичи. Казалось, эти твари были повсюду. Они свешивались из-под густых крон, выползали из-за деревьев, толкались и налезали друг на друга, нетерпеливо перебирая лапками в предвкушении скорого ужина.

Тем временем Макото пришел в себя. Выглядел он так, словно его растолкали посреди глубокого сна. Встряхнувшись, он огляделся и разинул рот. А уж когда увидал перед собой чудовище, чья верхняя половина была человеческой, а нижняя являла собой мерзкое паучье тело, сочившиеся какой-то слизью и покрытое мелкими жесткими волосками, его челюсть и вовсе упала почти на грудь.

– Йорогумо, – прошептал он и быстро-быстро заморгал, точно надеясь, что это ему лишь мерещится. – Демоница…

– Верно, – промурлыкала Паутина, явно наслаждаясь его страхом. – А вы, должно быть, отстали от тех недотеп, проходивших тут вчера. Славно, славно. Худые-то какие, – она зацокала языком и оглядела Кенджи с головы до ног, словно хозяйка, выбирающая курицу для супа, – те и то понежнее были… Но ничего. Повисите с недельку – и пойдете моим деткам на пропитание.

Взмахом меча спугнув паука размером с тыкву, который поспешно отступил на длинных тонких ножках, Кенджи перевел взгляд на Паутину и произнес:

– Ты ошибаешься. Мы не имеем к ним никакого отношения. Дай нам пройти, или…

Кенджи не знал, что разозлило паучиху больше – его слова или то, как он их произнес. Без тени страха, глядя прямо в ее черные глубокие глаза. Однако не успел он закончить, как лицо Паутины скривилось в злобной гримасе, ноздри раздулись, а на лбу затрепетала голубая жилка. Резко наклонившись прямо к Кенджи, она прошипела, обдав его лицо горячим дыханием:

– Или что?

Пауки вокруг придвинулись поближе, только и ожидая приказа своей хозяйки. Кенджи не отвел глаз и лишь крепче сжал рукоять меча. Резкое движение – и он перерубит ее длинную шею одним ударом. Однако он прекрасно понимал, что не успеет голова йорогумо упасть на землю, как их тотчас разорвут на клочки ее «детки». Да и можно ли убить или хотя бы ранить демона простым оружием? Кенджи мог только догадываться, а сейчас не самый лучший момент для экспериментов.

– Расхаживаете здесь как у себя дома. Распугиваете мою добычу. Убиваете моих детей. Твои друзья были такими же самоуверенными болванами, – протянула Паутина и подняла глаза вверх. – Решили, что умнее других. Попытались срезать путь и пойти напрямик по паучьим тропам. Больше им спешить некуда.

Проследив за ее взглядом, Кенджи увидел несколько больших коконов, висящих прямо над их головами. Очертаниями каждый из них напоминал человека, а из самого крупного на землю капала какая-то темная жижа.

– Во-первых, они нам не друзья, а совсем наоборот, – ввязался в разговор Макото, успевший прийти в себя, и на его пальцах вспыхнул огонек. – Во-вторых, у нас в запасе есть пара фокусов. Как считаешь, что горит лучше – твои сети или промасленный хворост?

При виде пламени демоница скривилась и даже чуть отшатнулась.

– Ты не посмеешь! Если устроишь пожар, вы поджаритесь вместе со мной.

– А что нам терять? – пожал плечами Кенджи. – Если ты решила скормить нас своим питомцам, то пускай это будет последний ужин в их жизни.

Паутина перевела на него злобный взгляд и закусила губу. Какое-то время на поляне царило молчание, нарушаемое лишь шорохом собравшихся вокруг них пауков.

– Если тебе так мешают Черепа – те люди, что прошли здесь недавно, – мы как раз идем убить их, – осторожно произнес Кенджи. – Быть может, у нас нет причины воевать друг с другом?

– Допустим, ты не врешь, – протянула Паутина, – и вы действительно враги. Ты и впрямь считаешь, что вам двоим удастся справиться с целой ватагой этих громил? У них железные панцири и ружья. Мечи и факелы… – При упоминании последних ее передернуло. – А еще им помогает тот грязный синий увалень…

– Может, дашь нам в помощь пару своих «деток» покрепче? – хмыкнул Макото.

– Мое потомство – охотники, а не воины. Я не собираюсь посылать их на смерть. Но даже если мерзкие людишки перебьют друг друга – мы лишь выиграем. – Последние слова Паутина пробормотала себе под нос, будто размышляя вслух. – А уж если им вдруг удастся хотя бы ранить рогатого…

Она глубоко задумалась, слегка покачиваясь взад и вперед. Кенджи кинул взгляд на Макото, как бы говоря: «Серьезно? Ты хочешь штурмовать логово Черепов вместе с гигантскими пауками?» Макото пожал плечами.

– Хорошо, – что-то решила для себя демоница и протянула Кенджи свою биву. – Мы покажем вам, где обитают Черепа. А заодно дадим вот это. Мы сможем вырезать еще, а без нее у вас ни единого шанса хотя бы подобраться к их крепости.

Кенджи не без сомнения взял в руки биву. На первый взгляд он не заметил в ней ничего особенного. Деку, выполненную из черного дерева, покрывали какие-то пространные письмена и изогнутые символы. Струны были свиты из паутины, тонкой, но прочной. Однако едва Кенджи провел по биве ладонью, как почувствовал, что она мелко-мелко задрожала, точно отзываясь на его прикосновение.

– Я назвала ее Трель Игги, – сказала демоница. – Почти любой смертный, услышавший ее песню, потеряет последний покой. Он и думать ни о чем не сможет, кроме как об этой музыке, даже режь ты его на куски – он не воспротивится. Лишь сильные Волей могут противостоять ее чарам.

– Сколько нам идти до логова Черепов? – спросил Кенджи, пряча Трель в сумку.

– Вы доберетесь туда до полуночи. Вас проводит один из моих любимчиков. Не бойтесь, он не кусается, – губы Паутины растянулись в широкой улыбке, – если только не слишком голоден.

Будто сообразив, что ужин сегодня придется искать в другом месте, твари понемногу принялись расползаться. И вскоре на поляне остался лишь один паук – черный с красным брюшком, размером с крупную собаку. Паутина издала несколько цокающих звуков, и он послушно затрусил к ближайшим деревьям. Вместо тропы, по которой они шли ранее, паук повел их куда-то в глубь чащи, терпеливо выжидая, пока они преодолевали густой кустарник или перелезали через упавшее дерево.

– Несмотря на мои слова, не думаю, что договариваться с демоном – хорошая идея, – нарушил молчание Макото, с опаской глядя на бредущего вперед паука, точно он мог их подслушать. – Как бы нам эта сделка боком не вышла.

– А у нас был выбор? – справедливо заметил Кенджи.

Макото не нашел, что сказать, и оставшийся путь они проделали молча. Всю дорогу Кенджи хватался за меч при каждом шорохе и всматривался в каждую тень, мелькнувшую между стволами, ожидая засады. Однако госпожа Паутина их не обманула – вскоре они действительно вышли на опушку и увидели вдалеке большую крепость с квадратными башнями. Судя по виду, она была заброшена не один десяток лет. Осыпавшиеся стены напоминали кусок сыра, погрызенный мышами. Часть крыш полностью провалилась, а некоторые проломы были столь велики, что сквозь них могла проехать запряженная телега.

Но вот внутри окон тут и там вспыхивали огоньки, а на стенах иногда мелькали маленькие фигурки, с такого расстояния напоминавшие муравьев. Паук уже давно уполз обратно в чащу, и Кенджи с Макото снова остались вдвоем.

– Какой у нас план? – произнес Макото.

Их главное преимущество – неожиданность. Большинство Черепов, скорее всего, уже дрыхнут, а оставшиеся вряд ли ожидают нападения. И думать нечего идти через главный вход. Тем более что ворота были закрыты. Немного поразмыслив, Кенджи ткнул пальцем в самую низкую угловую башню, покрытую густым мхом. Он предложил следующее: проникнуть по ней в крепость, найти Сато и уйти тем же путем. Пока Черепа проспятся и хватятся пленника, они уже будут далеко отсюда.

Сказано – сделано. До стен они добрались короткими перебежками, падая на землю и замирая каждый раз, когда замечали наверху очередную фигуру. Однако Черепа выходили наружу лишь справить нужду или же размять кости, так что уже вскоре, преодолев высохший ров, они оказались у подножия башни. Кенджи полез наверх первым. Он тщательно выверял каждый последующий шаг, цепляясь за трещины и опираясь на выступающие камни. Наконец он ступил на крохотную площадку, которая, к счастью, оказалась пуста. А через несколько мгновений рядом с ним встал Макото.

Спустившись по лестнице, они очутились в темных коридорах. Внутри разруха разъела некогда величественную крепость еще больше, чем снаружи. Пол и стены покрывал слой пыли толщиной с палец. Циновки истрепались до дыр. Из окон и щелей дул ледяной сквозняк. Пару раз они едва нос к носу не столкнулись с бодрствующими Черепами, но успевали уйти в тень до того, как их заметили зевающие наемники.

Думается, Сато держали где-нибудь в подвалах, так что Кенджи и Макото принялись пробираться вниз. На всякий случай Кенджи взял в руки Трель, хоть до сих пор сомневался, что толку от нее будет больше, чем от старого доброго меча.

– Эй! Ты еще кто?

Кенджи уже стоял в дверях, когда позади него послышался заспанный голос. Оглянувшись, Кенджи увидел двух воинов, один из которых держал мушкет, а другой – дубину с железными шипами.

– Брось эту штуку! – скомандовал тот, что с ружьем, кивая на биву в руках Кенджи.

Ему ничего не оставалось, кроме как попытаться зачаровать врагов игрой на Трели Игги. И едва он коснулся пальцами струн, как все сомнения тут же улетучились. Заслышав музыку, головорезы застыли на месте и опустили оружие. Лица их расплылись в блаженных гримасах, глаза затуманились, а головы начали покачиваться в такт музыке.

Кенджи не умел играть – или, во всяком случае, не помнил этого, – однако его пальцы бегали по струнам точно сами собой, рождая на свет одну прекрасную мелодию за другой. В этот миг позади Черепов показался Макото – и спустя несколько мгновений оба негодяя рухнули на пол.

– Прости, что задержался. – Макото взъерошил волосы и кинул опасливый взгляд на биву. – Я сам едва устоял перед этой бренчалкой. Брр, давай побыстрей закончим и свалим отсюда. У меня от этого места мурашки по коже.

И действительно, чем глубже они продвигались внутрь крепости, тем больше Кенджи ощущал присутствие чего-то зловещего. Чужеродного. Это чувство трудно было описать словами. Оно походило на едкий запах, витающий в воздухе, заставляющий волоски на загривке встать дыбом. Вот только ощущал ты его не ноздрями, а каждой пядью кожи. По пути они избавились еще от дюжины Черепов, просто перерезая им глотки или перед тем завлекая их музыкой Трели.

Вдруг впереди показался широкий дверной проем, сквозь который лился яркий свет и слышался чей-то разговор. Макото тронул плечо Кенджи, а потом указал на ближайший столб, поддерживающий балки под потолком. Взобравшись наверх, они принялись пробираться вперед и вскоре очутились под самым сводом просторного зала, освещаемого десятком факелов, висевших на железных скобах.

Внизу находилось двое. Тот самый Йоши, который, заложив руки за спину, мерил комнату большими шагами, и его собеседник, скрывающийся в тени. Он сидел на большом троне с обломанной спинкой, перекинув ногу через подлокотник, покачивал огромным сапогом и отхлебывал что-то из чаши. Судя по размеру ноги, это был настоящий гигант.

– Ты сказал, он прибудет сегодня, – раздраженно произнес Йоши, продолжая ходить взад-вперед. – Что, когда мы вернемся с Сато, он уже будет ждать нас тут. Вместе с обещанным золотом и магическими побрякушками.

– Расслабься. Днем раньше, днем позже – какая разница? – протянул незнакомец.

Голос его походил на грохот боевого барабана. Басистый и глубокий, он гулким эхом отдавался от каменных стен и потолка.

– Что значит «какая разница»? – Йоши застыл на месте и вгляделся во тьму, где находился его собеседник. – Чем дольше мы торчим на одном месте, тем больше шанс, проснувшись с утра, увидать под стенами императорские знамена. Или черно-зеленые стяги. Между прочим, с Сато потащились с две дюжины Змей. Если Такэга узнает, кто перебил его людей…

«Ублюдок», – одними губами произнес Макото, с ненавистью глядя на лысую голову Йоши.

– И что с того? Как будто это что-то меняет. Попади ты в руки любого Дома, и тебя в лучшем случае обезглавят. Еще один маленький пунктик в списке твоих злодеяний ничего не решит. К слову, одним из Змей был младший сын Такэга.

– Боги всевышние! – простонал Йоши, подошел к столу и плеснул себе вина из кувшина. – Теперь-то Каташи точно не успокоится, пока не увидит на пике голову последнего из Черепов. Почему ты не сказал об этом раньше?

– Сам знаешь – наш общий друг очень нетерпелив. Любая задержка может вызвать у него… скажем так, весьма бурную реакцию. Но он щедро платит за все неудобства. Так вы убили змееныша Такэга?

– Конечно, мы его убили, рогатая твоя башка! – огрызнулся Йоши и с шумом отхлебнул. – Мы убили всех, кроме Сато. Как нам и приказали. Ты, наверное, слабо представляешь, кто такой Каташи. Более мстительного ублюдка нельзя и представить. Он половину своих земель отдаст тому, кто отправит мою душу к праотцам.

– Месть, – причмокнул незнакомец. Он произнес это слово так нежно и ласково, словно проговаривал имя любимой женщины. – Она всегда была лучшим из мотивов. Вот только, думаю, богам твоя душа ни к чему. Напомни мне, Йоши Окутава из Дома Цапли, как мы познакомились?

– По-моему, я просил больше не называть меня так, – недовольно произнес тот. – Я уже давным-давно отринул и семью, и Дом вместе с их лживыми традициями и лицемерными законами.

– Отринул или тебя с позором изгнали? – с издевкой произнес незнакомец. Казалось, он искренне наслаждается, наблюдая, как перекосилось лицо Йоши, раскрасневшееся от вина и злобы. – Так при каких обстоятельствах мы с тобой познакомились, о Йоши, Великий Изгой, Отринувший Все и Вся?

– У тебя что, от выпивки уже мозги через уши вытекли? – пробурчал Йоши, вновь наполняя свою чашу.

– Нет, просто хочу узнать, не забыл ли ты сам тот судьбоносный вечер.

– Я случайно набрел на твое логово и предложил тебе ограбить дом моего дяди, – закатил глаза Йоши и сделал большой глоток.

– Правильно! – Из темноты показался толстый палец с острым подпиленным когтем, на пальце сидел массивный перстень. – Ты был один. Голодный. Раненый. Брошенный всеми. Но я увидел в тебе потенциал. Я подобрал тебя, выходил и научил всему, что только знаю. Пригрел, словно блохастую собачонку, мерзнувшую под дождем… Не смотри на меня так! Иногда мне кажется, ты хочешь проломить мне череп. Отдам должное – ты тоже оказался куда более ценным экземпляром, чем казался на первый взгляд. Мы прекрасно дополняем друг друга, не так ли?

– Между прочим, – пробурчал Йоши, – именно я выполняю всю грязную работу, пока ты просто сидишь тут, глушишь вино и жрешь в три горла.

Раздался тяжелый вздох. Незнакомец поставил чашу на широкий подлокотник и поднялся с трона. Следом послышались громкие шаги, от которых с потолка посыпались пыль и опилки. Йоши побледнел и ухватился за рукоять своего молота, однако его собеседник даже не взглянул в его сторону. Вместо этого он подхватил с пола пустой кувшин и направился к одной из бочек, стоявших у противоположной стены.