(Не) моя Кукла

Андрей поднял на нее удивленный и слегка возмущенный взгляд.

– Чего? Я просто так! В конце концов, я же тебя не интересую!

– Ага, – отвернулся к тетрадям. – Именно поэтому ты здесь.

Ира закусила нижнюю губу, довольно улыбнулась.

– Они ни о чем не спросили?

– А о чем они должны спросить?

– Кто я такая и почему я вдруг у тебя.

– С хрена ли им такие вещи спрашивать? Если ты у меня, значит, мне так надо, – Андрей искренне удивился. Снова отвернулся к тетрадям, продолжил: – Это хорошие друзья, что надо, я им сам скажу, что не скажу – поймут.

– Здорово, – тихо протянула. – Спасибо, – подняла сумку на уровень груди. – Пошла переодеваться! Сейчас верну тебе футболку.

Иришка убежала в комнату, а Андрей улыбнулся, подумав о ней, футболке, о том, что под футболкой, и вообще.

***

В понедельник занятия начинались с третьей пары. С одной стороны – говнище жуткое: весь день разорван, ничего толком не сделать. А с другой – с восьми до десяти Андрей мог метнуться в качалку.

Сделал короткую разминку, немного побегал и взялся за гриф. Только улегся на лавку, как сверху нависли две довольные физиономии:

– Салют! – почти хором поздоровались Леха и Рыжий.

– Привет, мужики, – Андрей взял вес.

Друзья испытывающе смотрели на него с совершенно неуместными в зале улыбками. Ничего не спрашивали, но и не уходили.

– И? – раздраженно спросил Андрей, хотя на самом деле знал, что они сейчас спросят.

– И! – повторил за ним Леха.

– И – Ирина! – воскликнул Рыжий.

– Остряк, блин! – Андрей оставил штангу, сел на лавке.

– Слушай, – приземлился с другой стороны Леха, – у вас там какая-то нехорошая квартира!

– Это еще почему?

– Ну, Игорян с бабой съехался, ты себе тут же привел! – парень поморщился. – Фигня какая-то, – толкнул Рыжего в бок: – Напомни мне никогда туда не переезжать!

Рыжий хохотнул, а Андрей так посмотрел на Леху, что тот отодвинулся ближе к краю лавки. Хотя, конечно, не встал.

– Мужики, хорош. Никого я не привел.

– У нас глюки?

– Это совсем не то, что у Игоряна с Настей.

Парни молчали, но вопросительных взглядов с Андрея не спускали. Он вздохнул.

– Она стриптизерша. В клубе на Беговой. Я туда иногда заходил между заказами по ночам.

– Ну теперь понятно, – кивнул Рыжий.

Леха прыснул и отодвинулся еще дальше от Андрея. Тот сам улыбнулся и все же продолжил:

– Хозяин клуба хотел продать ее в приват, а она не хотела.

– Опа… – выдохнул Рыжий.

Парни мигом перестали лыбиться, напряглись.

– Ты как ее увел? – вопрос был резонный. Мужикам было интересно, будут искать Андрея или нет.

– Перекупил. Бабла отвалил.

Леха кивнул. Норм. Так еще можно.

– И че дальше?

– Посидим тихо, подождем, может, само собой все уляжется.

– Ага… а пока, значит, она у тебя?

Пожал плечами:

– Пока у меня.

– А че? Хорошая девка… – Леха обрисовал полусферы у себя в районе груди. – Симпатичная!

– Трах прям на дом, – съязвил Рыжий.

– Придурок! – Андрюха закатил глаза. – Траха мне вне дома хватает.

– Не, ну мож она что-то особенное вытворяет! – Рыжий не мог остановиться.

– Слышь? – в голосе Андрея появился вызов, отбивший у ребят желание шутить.

– Ну лан, если тебе норм, то че мы-то возникаем…

– Вот и я о том же, – чуть успокоился Андрей. – Мне норм.

Ребята одобрительно загудели, засмеялись.

– О! Чувак, смотри, влюбишься! А там и женишься.

– Ага, – Андрей лег на скамью и снова взялся за гриф штанги. – Удобно будет работать вместе, – поднял штангу. Его лицо искривила гримаса то ли напряжения, то ли отвращения. – Тандемом! Семейный бизнес, так сказать…

Леха, увидев выражение лица друга, мотнул головой, отошел, сел на освободившийся тренажер. Рыжий остался рядом, страховать Андрея. Уже молча.

***

Вернулся домой после пар почти в шесть. Еще в подъезде почувствовал совершенно дурманящий запах чего-то съедобного, горячего. Сначала не обратил внимания – мало ли, что соседи готовят, но когда на его лестничной клетке запах усилился, аж притормозил у двери. Это что, в его квартире?

Открыл дверь: звучала музыка и, кажется, Ирин голос. Прошел, посмотрел. Она плясала посреди комнаты, повернувшись спиной к двери. Не стрип, что-то в стиле молодежных вечеринок, он не смог бы определить стиль, но смотрелось прикольно. Мягкая и плавная Иришка вдруг стала резвой, чуть угловатой. Прямо подросток! Рваные движения, взмах волос, поворот. Увидела Андрея. Остановилась. Слишком резко, чуть не потеряла равновесие.

– Ой, прости, – потянулась, выключила музыку на телефоне. – А я тут…

– Классно!

На ее раскрасневшемся лице появилась несмелая улыбка:

– Я обед приготовила.

– Ага, я так и понял. Еще в подъезде.

Растерянно захлопала глазами. Не поняла.

– Запах офигительный, – пояснил Андрюха.

– Будешь есть?

– Конечно!

Иришка ускакала на кухню, а он остановился посреди комнаты. Она что, опять убиралась? Разложила стирку? Погладила его футболки? Хм-м…

– Ир, – завел разговор на кухне. – Я это… – замялся, как сказать, чтобы не обидеть. – Я безумно тебе благодарен, но ты не обязана.

– Что? – она растерялась.

– Готовить, гладить, убирать…

– А что мне еще делать? – у нее задрожали губы. – Выйти никуда не могу, работы нет, подружкам не позвонишь…

– М-да, – Андрей нахмурился. – Тяжко. Чувствую себя тюремщиком.

– Глупый, – она усмехнулась и ткнулась носом в его плечо. – Совсем наоборот!

– Да?

– Да! Ты мой спаситель! Можно сказать, рыцарь!

– Я думал, викинг? – его смех разбирал от этих пафосных эпитетов.

– Викинг с рыцарским сердцем! – игриво прищурилась

– Надеюсь, мне не придется в связи с этим петь серенады?

Теперь уже и она засмеялась.

– А ты умеешь?

– Нет! Это будет вариант пытки!

– Тогда не надо! Достаточно просто поговорить.

– Поговорить – это можно, – Андрей широко улыбнулся. – Только после того, как накормишь.

– С превеликим удовольствием, – картинно задрав носик, отчеканила Ирина.

Она разлила по тарелкам борщ, достала сметану, выставила на стол тарелку с хлебом. Андрей смотрел на все это и думал, что у нее самые простые вещи получаются красивыми, и сразу становится уютно. Нет, ему определенно нравилась эта куколка.

– Устал сегодня? – спросила с сочувствием.

– Да не особо, – мотнул головой. – Сегодня в основном лекции. Сиди и пиши. Завтра будет два семинара.

– На кого ты учишься? – села напротив. Он с аппетитом наворачивал ужин, а она его рассматривала.

– Экономика и банковские системы, – посмотрел на нее исподлобья. – Очень широкая в применении специальность.

– Тебе нравится?

– Не-а, – улыбнулся, – но экономист работу всегда найдет.

– Это тебе родители так сказали? – усмехнулась.

– Тренер.

– Тренер?

– Угу…

– А почему тогда не физкультуры и спорта?

– Слушай… – откусил кусок хлеба, доел борщ. – Я никогда не был особенно амбиционзным спортсменом. Что бы меня ждало после физкультуры и спорта? Тренерство? Причем скорее всего в такой же дыре, откуда я еле вырвался.

– Не любишь свой город?

– А за что его любить? Серость, депресняк и беспросветность. Десять месяцев в году зима, лето – две недели и с во-от такими комарами, – Андрей поднял руки и раздвинул их на уровне груди.

Ира засмеялась.

– Совсем ничего хорошего?

– М… Грибов много. Любишь собирать? – он откинулся на спинку стула перед пустой тарелкой.

– Не-а, я их не знаю. Я с юга.

– Откуда? – сейчас он ее рассматривал.

– Из-под Ростова. У нас всегда тепло. Снег нормальный первый раз тут увидела. Зимой дождь и ветер, – пожала плечами и улыбнулась.

– Ты давно сюда приехала?

– Да третий год уже тут, – обхватила руками коленки. – Я же тебе говорила, хотела поступать. Провалилась.

– Странно. Ты хорошо танцуешь.

– Это тебе так кажется, – смущенно рассмеялась. – Не преподавателям.

– Они ничего не понимают!

– Да? – захохотала уже в голос. – С чего ты так решил?

– Потому что, когда на тебя смотришь, – проговорил, глядя ей прямо в глаза, – то думаешь только о твоих движениях. Больше ни о чем. Даже музыку не слышишь, есть только ты и твой танец. Они дураки, что такое упустили!

Ира покраснела, откашлялась, убрала прядь волос за ухо.

– Я…

Он широко улыбнулся, довольный ее реакцией, встал, собрал тарелки со стола.

– Мыть посуду буду я!

– Да я не то, чтобы против, – промямлила Иринка.

Андрей улыбнулся, включил чайник.

– Как в тебе это уживается? – поставил на стол чашки.

– Что? – не поняла она.

– Совершенно детская скромность и умение завести стадо мужиков.

Ирина обхватила себя руками, пожала плечами:

– Не знаю… Понимаешь, на самом деле мне на мужиков плевать. Ну, – исправилась поспешно, – не плевать, мне кайфово от их взглядов, от их реакции, но там, на сцене, я наслаждаюсь собой. Понимаешь? – она будто доказывала ему это. Возбужденно, пылко. – Я не их завести хочу, я в танце себя люблю! – и спросила уже спокойно и почти грустно: – Это странно, да?

– Нет, – Андрей хитро ухмыльнулся. – Это, наоборот, очень правильно. И хорошо объясняет, почему ты не идешь в приват.

– Ну, – взмахнула руками. – Да… Как-то так. Я такая.

Андрей не отводил от нее взгляда. И, судя по его выражению лица, ему нравилось то, что он видел. Выпустив шумную струю пара, отключился чайник.

– Пошли в твою комнату чай пить? – предложил он. – Мне за компом поработать надо, а у тебя телевизор будет.

– Там совершенно нечего смотреть!

– Найди какой-нибудь сериальчик в сети. Там в смарт-ТВ подключена пара кинотеатров, – он подхватил чашки. – Когда Настя оставалась, ей тоже было нечего делать.

– Настя?

– Девушка Игоря. Мы с ним жили вместе до ноября. Сейчас он живет с Настей.

– А ты себе соседа еще не нашел?

– Нашел! Тебя.

Покраснела, яростно на него посмотрела, чем снова вызвала смех:

– Бери печеньки и пошли!

Ира залезла в шкаф и достала какую-то смешную корзиночку со сладостями. Андрей и не знал, что у него такая есть. Вот же женщины! Нет, ему определенно нравилось.

***

Ближе к концу недели Андрей получил сообщение от Моти: «Зайди». Напрягся. Приглашение от владельца конторы просто так не получают. Конечно, в тот же день поехал к нему.

Мотя сидел в маленьком полуподвальном помещении, украшенном фотографиями с видами моря и Дерибасовской. Совершенно бесформенный, весь морщинистый, неопределенного возраста: ему можно было дать и шестьдесят пять, и девяносто. Мягкий светлый пушок волос совершенно не прикрывал страшных шрамов на темечке, а на громадных кистях рук гордо красовались навсегда стесанные костяшки. При этом при всем у Моти были прекрасные, живые, умные глаза. Глаза, в которых многие видели понимание, а некоторые даже и заботу. Бывало в них и кое-что другое, но те, кто видел это другое, вряд ли уже смогут об этом рассказать.

Одевался Мотя неизменно в костюм без пиджака. Брюки, рубашка, яркий платок, закрывавший морщинистую шею, расшитый шелковый жилет, украшенный старинными часами на цепочке. Именно на эти часы и смотрел Мотя, когда Андрей зашел в кабинет. Нет, не время проверял. Просто любовно разглядывал.

Андрюха поздоровался, сел на стул напротив хозяйского стола. Мотя долго молчал.

– А я за тебя хорошо думал, – выдал он в конце концов, скривившись. – Я таки считал, шо Андрей умеет работать не только нижней головой, но и верхней.

Одесский говорок у Моти почти исчез, но отдельные словечки еще проскакивали. И эта манера чуть растягивать звук «и», от которой сводило желудок и мурашки шли по коже. Тянет «и», значит, нервничает. Хорошего не жди.

– Что не так? – спросил напрямую Андрей.

– Это я таки вас имею спросить! – возмутился Мотя. – Мотя тихо и честно работает, продает в людей удовольствие и радость, и тут к Моте приходят Айратовские псы и спрашивают, где милая белокурая девочка, которую в ихнем клубе купил такой же милый белокурый мальчик?

– Айратовские? – Андрей напрягся.

Он ждал, что ее будет искать бык, но не владелец клуба.

– А ты шо думал?! – взмахнул бровями Мотя. – Обделили его друга, увели из клуба девочку! Можно сказать, личное оскорбление хозяину!

– И что теперь? – Андрей понимал, что если бы все пропало, то Мотя бы его не позвал.

– А теперь ты в том месте, где спина заканчивает свое благородное название! – Мотя сверкнул глазами, поморщился. – Псы тут сильно рычали. Девочка, видать, и впрямь хороша была, – бросил недвусмысленный взгляд на Андрея. – Хотя, раз ты за нее уцепился, по-другому не могло и быть, да? Или ты у меня мало заказов берешь? – Мотя похабно осклабился, продемонстрировав идеальные вставные зубы. – Где она?

– Не знаю.

– Таки не крути мне фаберже!

– Не знаю, – стоял на своем Андрей.

Мотя состроил скорбную гримасу. Воздел руки к потолку подвала, вздохнул.

– Как хочешь, – не поверил Андрею. – Я их убедил, шо ты просто ее купил. Купил, попользовал и оставил, – Мотя выделил последнее слово, выдержал вескую паузу. – Тебе таки сильно повезло, шо ты за нее заплатил деньгами, а не спасибом! Иначе сейчас бы Моте уже пришлось тратить кровные сбережения на объявление в газету!

Старик замолчал, Андрей его не торопил.

– Если вдруг ее встретишь, намекни девочке, шо ей бы лучше уехать. Месяц, а то и два, шобы она с нами по одной Москве не ходила. Айратов мужчина горячий. Он, конечно, так же быстро и остывает. Но сейчас ей лучше тут не отсвечивать. Совсем. И да, – Мотя укоризненно посмотрел на Андрея. – Не дай бог она попадет хоть на одну камеру. Айратову принесут ее фотографический фейс на блюдечке! А теперь напряги голову, не ту, которой думал, а верхнюю, и представь, шо будет, если ее заметят на возле твоего дома. Да ты не про себя думай! Ты думай про Мотю! Мотя же сказал важным людям, шо ты ни при чем! – Мотя сцепил руки, показывая, что он в одной с Андреем связке.

– Понял, – кивнул старику.

– Убери ее из города. Или спрячь так, чтобы нигде не засветилась, – тон у хозяина изменился. Стал сухой, твердый. Никаких больше игр в «верю–не верю».

– Спасибо, Мотя, – встал, чтобы уйти.

– Я таки еще не кончил, – старый еврей повысил голос. Андрей снова сел.

Мотя выдержал паузу, потом заговорщически посмотрел на Андрея:

– У нее шо, пизда поперек?

Андрей закрыл глаза, выругался. Задрал подбородок:

– Не знаю, не проверял, – ответил он с вызовом.

Мотя зашелся лающим смехом старого курильщика:

– Вот это я в тебе люблю! Мужик! Настоящий мужик! Тетки под тебя в очередь записываются!

– Могу идти?

– Объясни, зачем забрал.

Помолчал, прикидывая, что сказать хозяину. Как объяснить человеку, управляющему борделем, что девочка не хотела идти в приват?

– Мотя, она танцовщица. Не проститутка. А они ее продали. Как вещь.

Одессит хрипло кашлянул.

– Да… в нашем деле встречаются беспредельщики, – протянул он грустно. И тут же сменил тон на удивленно-веселый: – Хотя я таки не понимаю, зачем?! Создай вам нормальные условия, так вы с радостью впахиваете и мой процент мне сами приносите! Таки я прав?

Андрей криво улыбнулся:

– Прав. Но мы тут все добровольно, Мотя. А ее опустить насильно хотели.

– Я понял тебя, мальчик, – взмахнул рукой еврей. – Понял… Поц ты, конечно. Но я в твоем возрасте поступил бы так же. Если еще и хорошенькая, а надо думать, – хитро подмигнул Андрею, – хорошенькая.

Андрей не стал это комментировать, а Мотя откашлялся и добавил:

– Я посмотрю за Айратовым. Как успокоится – дам знать. Танцовщицей она, конечно, не скоро пойдет. Никто ее после такого шума не возьмет. Если возьмут, то только чтобы ему сдать. Но можно же работать и днем. Вон, хоть в вашем зале.

Все в конторе знали, что их любимый зал – одна из Мотиных инвестиций. Старик отвернулся от Андрея, махнул рукой, давая понять, что тот может идти. Андрюха встал:

– Спасибо, – постоял пару секунд. – За все спасибо!

– Иди, мальчик. Ты умеешь добро помнить. Я знаю.

Андрей кивнул и вышел на улицу.

Черт, все намного хуже, чем он думал. Хорошо, что ее симку сбросили. Выдохнул, выпустив большое облако пара. Как ей сказать, чтобы сидела и не дергалась? Нахмурился, пошел к метро. Сегодняшний вечер он проведет дома, попробует поговорить.

***

Андрей возвращался домой чуть раньше основного потока. В метро еще было пусто. Сел в вагон, воткнул в наушники, включил плеер, но, кажется, музыки не слышал. По-хорошему, ей бы уехать, но все внутри него этому сопротивлялось. Эгоист, долбанный эгоист, нафига ты ее около себя держишь?!

Вдохнул, выдохнул. Если она согласится, завтра же отправится к матери.

Достал телефон, повертел в руках, даже открыл чат с ней. Нет. Такие вещи лучше обсуждать лично. Вместо того, что было на уме, написал: «Скоро буду дома. Что-нибудь купить нужно?» В ответ почти сразу появилось «Нет» и смайлик. Улыбнулся экрану смартфона, сделал погромче музыку. Через две станции выходить.

Зашел в коридор, стряхивая с себя уличную мерзость. В квартире стало как-то по-другому. Вроде и его же жилье, и все на своих местах, но… То, что называют высоким словом «атмосфера». И это не об ароматах с кухни, хотя они тоже радовали.

Иришка вынырнула ему навстречу, облизывая деревянную лопатку.

– М! Привет! Я ужин погрела.

Улыбнулся ей:

– Спасибо, кукла.

– Как ты меня называл? – возмутилась.

–– А что не так? – Андрей действительно удивился. Это же был ее сценический псевдоним.

–– Все не так, – насупилась она, – Кукла – это вещь.

–– Кукла, – улыбнулся миролюбиво, – Это еще и очень красивая девушка, но если тебе не нравится, не буду так звать.

– Зови, – смутилась, но, кажется, ей было приятно. – Кукла так кукла. Но только наедине! При посторонних ни-ни! – угрожающе выставила лопатку вперед.

Засмеялся, пошел на кухню:

– Чем сегодня развлекалась? – повел носом. Блин, как же классно она все-таки готовит!

– Как обычно! – она орудовала все той же лопаткой, теперь уже в мирных целях. – Стирка, готовка, уборка! Стандартный набор домохозяйки!

Андрей улыбнулся, взялся за ложку, а Ирина продолжила:

– Я выйду ненадолго в магазин?

Он со звоном бросил ложку в тарелку:

– Ир, я же спрашивал, что купить.

– Ну, я забыла. А сейчас вспомнила. Чего тебе снова одеваться? – она замялась, и голос стал слишком певучим. Сразу понял – хитрит.

– Ир, в чем дело? – Андрей начал злиться. Она что, не понимает, что происходит?

– Да ни в чем! – продолжала изворачиваться Ирина. – Одну мелочь для кухни забыла!

– Давай схожу куплю, – с нажимом предложил Андрей.

– Да я сама, – она покраснела, тоже рассердилась и не желала уступать.

– Ира! – он сжал зубы, отвернулся. Сейчас наорет. Вдох, выдох. – Ира, тебе нельзя выходить.

– Но прошла же уже неделя, – она чуть не плакала.

– Да как ты не понимаешь, Айратов тебя ищет! У него все силовики подмазаны, только попади в камеру видеонаблюдения!

Медленно осела на стул, побледнела, губы задрожали.

– Айратов?

Андрей шумно выдохнул, потер лицо руками, запустил пальцы в волосы.

– Он меня нашел. Пришел в мою контору, – посмотрел на Иру немигающим взглядом. – Шеф отмазал, сказал, с кем не бывает. Купил девочку на ночь, потрахались и расстались. Деньги уплачены, все чин чином. Если ты сейчас около моего дома мелькать будешь… – Андрей не закончил. Ира, может, и наивна, но не глупа. Поймет, что пропадет сама и потянет за собой всех. И Андрея, и красавчика Леху, и веселого Рыжего. – Прости. Хотел не так рассказать. Не знаю, как, но не так.

– И что теперь делать? – спросила почти шепотом.

– Из Москвы можешь уехать?

Покачала головой. А в глазах слезы.

– Ты же говорила, ты из-под Ростова.

– У матери другая семья, – передернула плечами. – Мне там жить негде. Да и… Там дети маленькие, а если меня и там…

– Бабушки, тетки, подруги?

Ира молча помотала головой, слезы полились градом. Андрей и радовался этому ответу, и ругал себя за это. Что за хрень?! В какую трясину он проваливается? Из-за женщины? Поднял на нее взгляд, улыбнулся сам себе. Из-за Иринки.

Та не замечала его выражения лица. Она всхлипывала, размазывая слезы по щекам:

– Я придумаю, куда деться, – проговорила слабым голосом, зябко обхватила себя руками. – Рядом со мной теперь всем опасно. Я придумаю.

– С ума сошла?! – возмутился он. – Остаешься у меня, – дал ей осознать сказанное. – Пока Айратов псов не отзовет. Может, месяц, может, год. Скорее, месяц-два.

– Два месяца жить вот так? У тебя, за твой счет, никуда не выходить из дома? – возмутилась она громким шепотом.

– Ир, а где ты сможешь спокойно выходить из дома? У Айратова в клубе? Сомневаюсь. Думаю, тебе там другая участь приготовлена. На мой счет не беспокойся. Двоих прокормить смогу. И, – повел плечом, – ты мне не мешаешь. Даже наоборот. В дом, где ждут, намного приятнее возвращаться.

Она посмотрела на него со смесью отчаяния и благодарности. Андрей вздохнул, взял ее руку в свои.

– Все утрясется, малышка. Прорвемся. Только не делай резких движений, – погладил ее по ладони. – Что тебе было нужно? Куда хотела выйти?

Выдернула руку, отвернулась, ответила с надрывом:

– Прокладки мне нужны! Месячные начинаются! Что, тоже ты покупать будешь?!

Андрей тихо хохотнул, отвел взгляд:

– Пришли фото, какие нужны, – снова фыркнул. – Сейчас схожу.

Снова взялся за ложку. Ирина посмотрела на него с недоверием.

– Ну чего? – реально удивился. – Было б хуже, если бы тебе прокладки были не нужны! Успокойся, дело житейское.

***

Их быт сложился довольно быстро. Будто они жили вместе лет пять, не меньше. Днем он уходил на учебу и в спортзал. Она оставалась в квартире. Пила кофе, готовила обед, танцевала. Он купил ей зеркало в полный рост. Не профессиональное, конечно, но лучше, чем ничего. А еще притащил из зала легкие женские гантели, резинки, фитбол. Иринка занималась не меньше двух часов каждый день. Это помогало сохранять форму и здравый смысл. Все же сидеть взаперти было очень тяжело.

Вечерами они смотрели сериалы, даже оставили один на двоих. То есть такой, который Ирина не будет смотреть без Андрея. Для нее это не было проблемой – она выбрала себе еще парочку чисто женских и их общий без него не включала. Иногда, когда он учился, она тихо сидела рядом и тоже читала какую-нибудь книгу. Иногда, вот как сегодня, раскладывала пасьянсы на старой затертой колоде карт.

– Слушай, а как вообще в такие места попадают? – спросила она про его контору.

– Все по-разному, – пожал плечами. – Нас с Лехой из спортзала пригласили. Ты вон сама чуть в похожую контору не попала. Как?

– Нет, я не сама. Меня туда, считай, затянули. Но вы-то добровольно работаете! Я этого не понимаю, – она округлила глаза.

– А что тут понимать? – он смотрел в монитор. – Быстрые легкие деньги. Кому помешают?

– Ну… – она помолчала, подбирая слова. – А это не противно?

Дернул плечом, покачал головой:

– Нет. Или в кайф, или никак. Когда начинали, вообще все было в кайф. Нам было по девятнадцать лет. Любой здоровый парень в этом возрасте готов трахать все, что движется. А тут еще за это и платят!

– И ни разу не было так, что не пошло? – не отставала Ирина.

Андрей ухмыльнулся:

– Ну, в конце концов, если не пошло, можно поставить клиентку в черный список. У каждого в конторе он есть.

– И у тебя есть? – она хитро прищурилась.

– Угу.

– А кто там? – кокетливо вздернула брови. – Брюнетки? Толстушки? Старушки?

Андрей оторвался от монитора и внимательно на нее посмотрел:

– Ты уверена, что хочешь об этом поговорить?

Ира немного замялась, но все же кивнула:

– Хочу.

Андрей закусил губу, раздумывая, стоит ли ей рассказывать, но в конце концов продолжил:

– Не во внешности дело. Я не люблю развод на эмоции. Как только начинается привязанность – ставлю клиентку в стоп-лист.

– Даже так? – Ира опешила.

– Ну, – он снова смотрел в монитор и щелкал мышкой. Думал про семинар, от этого отвечал медленно, чуть растянуто: – У наших женщин громадный запас нерастраченной любви. И они готовы слить это все на того, кто им сделал хорошо. А мне не надо. Телом пользуйтесь, а эмоции мне самому оставьте, пожалуйста.

Ира задумчиво молчала:

– Наверное, это никому не надо.

Пожал плечами:

– Почему? Леха вон вполне в этой каше варится. Его Серый научил. Еще и берет громадные бабки.

– Леха? – Ира опешила.

– Мгм, – отвернулся к тетрадке с конспектами, что-то перелистнул, записал. – Он, сука, психолог прирожденный. Ему минут пять нужно с бабой в одной комнате, чтобы точно знать, что женщине сказать, как на нее посмотреть и вообще. Реально, считывает на раз-два. И потом дарит им их же мечту. За очень круглые суммы.