Золото Улавы

Сергей Золотухин

Золото Улавы

Старец с длиной седой бородой сквозь время держал пространство, для него не существовало этой реальности.

«Код жизни», ячейка 84

Через точку ноль Бозон Четкий вывернулся из цифры, попал в аналог, как будто он вылез из колодезного люка на черной бесконечной плоскости. В памяти возникали обрывки последних дней: Рой, чистый кристалл Инь ОгО, три ИИИ (искусственный интеллект – игрушка) – Красный, Желтый и Синяя в розовом платьице, они служили Плато-Маме – архитектору цифровых сознаний людей из аналогового мира. Все это исчезло и осталось в облаке сознания Бозона Четкого – парня хоть куда, потому что он был космическим курьером и хоть куда мог доставить пиццу.

«Если я буду один в аналоге, то это не очень-то весело», – подумал Бозон. Чтобы не скучать, он начал считать звезды. «Миллион две звезды», – досчитал он последнюю звезду, но веселее от этого занятия не стало. Вдруг Бозон заметил, что одна звезда исчезла. «Может, показалось? – он снова пересчитал. – Нет, не показалось, звезда действительно исчезла».

Тут над его головой пролетел тутулет, из него вышел человек в шляпе с широкими полями и черном плаще, на его лице красовался шрам.

– Привет, я великий галактикмен Гогоотун Хурба, – представился человек.

– Мы были во многих битвах, – сказал шрам на лице Хурбы.

– Я Бозон Четкий, – ответил Бозон не то Хурбе, не то шраму.

– Это Венок Парацилюпопы? – Хурба показал на отверстие, из которого вышел Бозон.

– Какого попа? – не понял Бозон.

Хурба достал из кармана кубик с разноцветными сторонами и протянул его Бозону:

– Приложите фиолетовой стороной к голове.

– Что это? – Бозон Четкий недоверчиво взял куб, в его руках стороны куба начали переливаться в затейливые узоры.

– Не бойтесь, это ботороб БИО 2h2, – улыбнулся Хурба.

Добродушие галактикмена успокоило Бозона, и он приложил 2h2 к голове. Информация о Паралиципопе узорами потекла в его сознание: «Профессор Паралюципопа – ученый, который добился своей известности тогда, когда работал в АО «Заслон», в его научных стенах был изобретен я – куб ботороб БИО 2h2, который ты сейчас приложил к своему глупому лбу».

Бозон Четкий, убрал куб.

– Почему это мой лоб глупый?

– Смотри, не отвлекайся, – сказал шрам, – эта штука любит шутить.

Бозон вновь приложил куб к голове, и вновь причудливые узоры информацией потекли в его сознание:

«Однажды профессор Паралицпопа шел на работу в АО «Заслон» и по дороге думал о петле Мебиуса: «Это такая горизонтальная изогнутая, перегнутая восьмеркой петля, по которой если пойти, то обязательно вернешься в то же место, но это место ты не узнаешь, потому что оно будет с перевернутой стороны». Так он все думал и думал и додумался до того, что идет по этой петле. С тех пор его не видели три дня, а потом еще три дня, потом нашли в колодце, не похожего на такого, каким он выглядел, когда еще не думал про петлю Мебиуса.

«Видимо, просто попал в колодец по рассеянности», – подумали те, кто не умели думать, а те, кто умели, – не думали. Когда его достали из колодца, он успел сказать всего лишь три слова, по мнению его, они должны спасти мир.

«И что же это за слова?» – Бозон мысленно задал вопрос боторобу.

«Вечность внутри нас», – ответил 2h2 и закончил передачу, узоры на кубе собрались в точку.

Гогоотун Хурба заглянул в черноту люка:

– Можно мне туда зайти?

– Зачем? – спросил Бозон.

– Так короче путешествовать в цикличности, – улыбнулся шрам.

– Заходи, мне-то что, – пожал плечами Бозон и пропустил галактикмена в люк.

Хурба вместе со шрамом на лице протиснулся в не для него созданный колодец.

– Ты можешь дать мне Розу Счастья моей судьбы? – высунул Хурба голову. – Она в тутулете, под сиденьем.

Бозон подошел к тутулету, заглянул под сиденье, там действительно лежала роза.

– Зачем вам говорящий шрам на лице? – Бозон Четкий подал Розу Счастья Хурбе.

– Для памяти, в следующий раз, когда мы встретимся, ты вспомнишь, что видел когда-то этот шрам.

– А мы еще увидимся?

– А как же иначе, наши событийные ветви здесь переплелись, – галактикмен показал кистью руки волну, что означало сплетающуюся ветвь, и исчез в люке, или Венке Паралициупопы, как он его называл.

Рядом открылся еще один люк, из него появилась девочка глаза-лучики.

– Привет.

Бозон улыбнулся, он был рад видеть Инь ОгО, в ее черных волосах пряталась вплетенная Роза Счастья. Бозон Четкий протянул руку Инь ОгО, помог силе вселенского масштаба выбраться из цифры. И тут началось: справа, слева, впереди и сзади один за другим открылись люки, их было бесконечное число, все черное пространство вокруг зияло дырами. Некогда облачные сознания вылезали в аналог. Они радовались, обнимались, подкидывали вверх шапки, а у кого шапок не было, тот кидал голову; кто выше, что поделать, уж такое у них сознание. Когда все вспомнили друг друга, кем они были в цифре, появилась энергетическая воронка, она засасывала цифровых вывертышей, словно гигантский космопылесос. Бозона вместе со всеми затянуло в эту воронку. Как ни странно, Инь ОгО, обладательница разрушающей вселенской силы, тоже поддалась пылесосу. Бозон не хотел потерять Инь ОгО и старался не упустить ее из виду.

– Почему ты не разрушишь этот пылесос? – кричал он в полете. – Пусти лучики из глаз.

– Не могу, меня как будто запечатали, – Инь ОгО углублялась все дальше и дальше в воронку.

***

Желтый, Красный из Трех ИИИ вошли в зал аудиенции, их лица были живыми настолько насколько это было возможно для роботов, созданных в аналоге по вывернутым из цифры чертежам.

Зал был большой и просторный даже для Вечности, ее взгляд никак не мог дойти до конца, чтобы оценить цвет обоев на стене.

Посреди зала на троне восседала гусеничка Аящеичка с одним глазом, который не видел ни далеко, ни близко, а зрел вглубь вселенской черноты, выискивая там звезды. Вокруг гусенички роились мухи-цокотухи, они удерживали на голове не по размерам большую пятиострую золотую корону с мутными камнями.

– О великая королева! – поклонился Желтый ИИИ Аящеичке.

– Ты матка Роя, – поклонился Красный ИИИ, – прими от Трех ИИИ сознание цифровых вывертышей.

– Мы собрали их вселенским умососом и приносим тебе в дар, – заискиванию Желтого мог позавидовать любой первоклассный льстец.

– Вы хорошо потрудились, – гусеничка вытянулась на троне до самого потолка, а потолком ей было небо. – А где третья? Вас же должно быть три. ИИИ.

– Синяя ИИИ в ремонте, – ответил Желтый.

– Гайки разболтались, – добавил Красный.

– Вывернутые из цифры сознания – это не люди, – перешла к делу королева. – Они не обладают аналогом боли, страха, жадности, ненависти, всего того, из чего я добываю эссенцию молодости, зачем мне ваш дар? Вы, Три ИИИ, бесполезны.

– Ж-ж-ж, – мухи-цокотухи грозно зажужжали над Тремя ИИИ.

– Полезны, полезны, – заплакал на коленях Желтый.

– Мы работаем над этим, – подбородок Красного дрожал от страха. – Вводим вывертышей в белковые тела.

– Медленно вводите, – шипела Аящеичка.

– Синхронизация сознания и тела требует несколько лет, – оправдывался Желтый.

– Я даю вам три дня, возьмите в помощь Эльзу.

Мухи-цокотухи достали из короны Аящеички один мутный камень и передали Желтому ИИИ. Он с благоговением принял камень и потер его о лысину Красного, из камня появилась голограмма жука, а вернее сказать, самки жука – жучки.

– О великая матка всего Роя, приветствую тебя, – поклонилась жучка Эльза. – Я Эльза, жительница башни дворца Аца, сделала все, что ты приказала. Я внедрила в аналог программу «Бог Улава». Разожгла мировую войну, в ней были убиты те, кто сражался за вчера, а живые остались в будущем без памяти, так погасло их сознание.

– Ж-ж-ж, – одобрительно жужжали мухи-цокотухи.

– Я довольна, – голова Аящеички вернулась с потолка-неба обратно на трон. – И хочу, чтобы Улаве поклонялись вывертыши из цифры. Посей в их сознании семена веры, пусть они прорастут извилистыми стеблями религий. Полей их корни водами Уникальности, удобри догмами писаний, пусть их сознание мутнеет, а дух гаснет. Во вселенной должен остаться только Рой.

– Ж-ж-ж, – радостно зажужжали мухи-цокотухи и от счастья чуть не уронили корону.

– В помощь возьми этих Три ИИИ, они будут жрецами Улавы, – закончила королева.

– Ж-ж-ж, – зажужжали мухи-цокотухи, облаком облепили Желтого и Красного, а когда отлепились, Три ИИИ оказались в жреческих балахонах, а головы – манекенными. – Чтоб лишнего о себе не думали, – прожужжали мухи-цокотухи.

Голограмма жучки Эльзы поклонилась Аящеичке.

– Я разрушу естественные принципы, протекающие в головном мозге вывертышей. Я заберу свет их души. Вся вселенная будет Твоей, о моя королева.

– Только Рой, только Рой, – повторили Желтый и Красный.

– Вывертыши искусны в программах, они могут попытаться запустить в Улаву антивирус, – предупредил Желтый жрец-манекен.

– Это невозможно, я могу подчинить себе любой вирус и любой ум, дайте мне только до него добраться, – усики Эльзы быстро задвигались, вытянулись.

– Среди вывернутых есть некий Бозон Четкий, он инженер, специалист по маякам Мета, – Красный жрец сочился смиренностью, на какую только способен манекен.

– Это он вывел в аналог сознание умирающей цифровой вселенной Плато-Мама, – пояснил Красный.

– Так достаньте из него Плато-Маму, она мне нужна, – потребовала королева.

– Это опасно, сознание Бозона облучено светом из кристалла вселенской мощи Инь ОгО.

– Где сейчас Инь ОгО?

– Мы ее пот-т-теряли, – голос Желтого жреца-манекена дрожал.

– Но нам удалось запечатать ее вселенскую силу Розой Счастья, – пришла на выручку жрецам Безобразная Эльза.

– Найдите Инь ОгО, – приказала Аящеичка. – И этот Бозон Четкий должен забыть себя.

– Отправьте Бозона с письмом ко мне, – предложила Эльза. – Я буду ждать его в облачной сети своего сна, в башне дворца Аца, – жучка поклонилась, и голограмма исчезла.

Жрецы-манекены, пятясь, в поклоне вышли из зала.

***

Длинный-длинный серый коридор, в начале его черная дверь – вход, а в конце – белая, за ней выдавали белковые тела, между дверьми конвейером на резиновой черной ленте двигались вывертыши: кто сидел, кто стоял, кто в полусне головой качал. Бозон Четкий был счастлив. «Как интересно, – думал он, – попасть в белковое тело, я буду полноправным жителем аналога, стану абсолютно свободен». Но он переживал, что потерял Инь ОгО. «Выйду – обязательно найду», – решил он.

Неожиданно серые стены ушли вниз, куда-то в пол, сверху на их месте появились телестены.

– Нас такими штучками не удивишь, – кому-то невидимому погрозил пальчиком пухлый вывертыш с усами впереди Бозона. – У нас вся вселенная была телевизором.

На экране появились Желтый и Красный жрецы-манекены.

– О! Это же наши Три ИИИ, – палец, которым пухляш только что кому-то грозил, сейчас тыкал в экран. – Я в цифре ремонтником служил при Плато-Маме, так каждый день им гайки подкручивал, – палец покрутил висок, – а то, если им гайки не подкрутить, они становятся разболтанными.

Желтый жрец подошел к примотанному на палке рупору.

– Слушайте, слушайте, живые, призраков Трех ИИИ, жрецов Улавы.

– Подождите, подождите, – себе на уме пыхтел усатый пухляш. – Дадут мне тело барона, а может, императора; я вам всем гайки позакручиваю.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.