Его размер

А потом я поняла, чего он хочет, и опять похолодела. Но делать было нечего, и я встала на четвереньки, отставив зад. Судя по удовлетворённому выдоху сзади, который огрел меня всю, монстр остался доволен. Почувствовала, как его пальцы опять аккуратно поддевают мои лодыжки и тянут их врозь, но так, чтобы колени не выпрямлялись. Послушно развела ноги шире, становясь в самую развратную позу, какую могла, а он ещё и легонько придавил меня между лопаток, заставляя опуститься лицом вниз, чтобы задница торчала выше головы.

– Это просто максимально жесть какая-то! – проскулила я, укладываясь и ожидая, что он будет делать дальше.

Из-за этой позы анус расслабился и набрал воздуха. Если этот громадный мужик опять полезет, можно будет громко пукнуть ему прямо в рот, чтобы отстал. Но пока, судя по близкому жаркому дыханию, он рассматривал меня. Свет от огня был то ярче, то тусклее, но горел более менее ровно. Не так чтобы очень отчётливо всё было видно, но и не совсем темень. «Наверное, у этого чудища зрение острое, раз он так внимательно пялится на мою красоту излизанную», – решила я, а следом раздался опять тот мерзкий склизкий звук, который означал одно – великан высунул свой слюнявый язык.

Горячая мокрая поверхность плашмя легла на меня сзади, шлёпнув и ноги, и задницу. Слюни потекли по моей пояснице вверх к загривку, а мой анус испуганно сжался, потому что в него потекло прямо внутрь.

– Фу-у-у-у! – протянула я, не имея сил сдержаться, потому что уже вся была обслюнявлена им с ног до головы.

Из задницы вырвался абсолютно мерзкий хлюпающий звук, и я услышала, как великан опять смеётся.

– Ну да, что ещё мужику для счастья надо? – проворчала я. – Голую бабу и пёрнуть повеселее, чтоб смешно было!

А следом заткнулась, потому что он опять начал облизывать меня.

Горячий шершавый язык прислонился ко мне, толкнув немного вперёд, но я упёрлась руками в простынь, а великан провёл этой массой плоти по мне, постаравшись сделать так, чтобы язык поглубже прошёлся у меня между ягодицами. Убрал его, жарко выдохнул, и полез опять, а затем снова, и снова, и снова. И елозил им старательно, заливая меня слюнями. То как мороженое облизывал, то задерживал язык плашмя так, чтобы вся моя задница утопала в мягком и склизком, то напрягал кончик, который просовывался мне в промежность, видимо, чтобы ощутить мой вкус.

Я лежала, чуть постанывая от его прикосновений. Не столько от удовольствия, сколько из-за того, что уже сил моих не было терпеть этот абсурд. Меня орально насилует огромный голый мужик! Серьёзно?! Да такое под веществами не всякий нарик увидит! А я – чувствую!

А затем я услышала. Нет, не только его жаркое дыхание, которое становилось всё тяжелее и чаще. А откуда-то сзади дальше – чавкающий ритмичный звук. Сначала пыталась понять, что происходит, а потом до меня дошло: он наяривает свой член, пока меня лижет. Он самозабвенно на меня дрочит, и уже скоро кончит, судя по частоте движений.

Не успела разобраться с тем, что происходит, как язык убрался, и вмиг стало холоднее. Тяжёлое дыхание послышалось откуда-то из-под потолка, а вот чавкающая дрочка совсем рядом. Я, стараясь не менять позы, изогнулась вбок, чтобы посмотреть, что сзади, и чуть не завизжала! Надо мной блестела огромная головка члена, которую часто и порывисто накрывала крайняя плоть, а в центре зияла дыра, из которой вытекала прозрачная смазка. И я была уверена, что смогла бы засунуть в эту дыру руку до плеча.

– Мамочки! – проскулила я, понимая, что сейчас…

А следом произошло именно то, чего я так боялось. Я будто в замедленной съёмке увидела, как дыра раскрывается, и сначала внутри темно, а затем оттуда выкатывается белое, а после этого стремительным потоком, как вынырнувший дельфин, стреляет прямо в меня.

Я успела лишь зажмуриться, а вот отвернуться нет, поэтому его сперма плюхнулась огромной каплей мне на спину и лицо, опять попав в нос и рот. Следующим толчком она полетела на мою задницу, ударив промежность, а потом ещё несколько раз, заливая меня всю.

Я почувствовала себя героиней ужастика из Девяностых! Одно дело – слюни, которые скользко смочили всё тело. Они хотя бы были относительно жидкими, пусть и вязкими. Сейчас же меня покрывала такая хрень, из-за которой волосы прилипли к щеке, а сама я чувствовала себя, словно на меня вылили литров двести густого йогурта. Но это был не йогурт. Это была конча огромного мужика! И она пахла трусами парней из пионер лагеря. Я тогда не знала, что это, когда в меня кинули, а сейчас поняла, что так пахнет мужская сперма.

Содрогнулась в сухом спазме и закашлялась, а сзади послышалось успокаивающееся дыхание. Великан опять лёг на бок. Так, чтобы я оказалась напротив его груди, и я почувствовала, как меня накрыла его рука.

Я попыталась изменить позу, но он подхватил меня в ладонь, накрыл второй и стал старательно вымазывать меня в своём семени с ног до головы, закусив губу от наслаждения. Я бы и попыталась вырваться, но было настолько скользко, что мои барахтанья лишь раззадоривали его, и он улыбался всё шире. В конце концов он обхватил мою талию большим пальцем, как тогда, фиксируя лёжа на своей ладони, а второй рукой стал аккуратно поглаживать мои скользкие от спермы груди. Приподнял их с боков указательным и большим пальцем, полюбовался, а затем отпустил и потянулся рукой себе к паху.

Я посмотрела туда и видела белеющий в свете огня огромный хер, который опять стоял. Великан взял его в руку и стал дрочить снова, неотрывно глядя на меня, а я лежала, начиная замерзать в этом комке засыхающих слюней и кончи, и думала лишь о том, чтобы он в порыве страсти не сжал меня слишком сильно.

Но мужчина этот оказался с железной волей, потому что даже когда он широко раскрыл рот, готовясь снова эпически эякулировать, палец, держащий меня, даже не дрогнул. Но радовалась я рано, потому что он потянулся рукой, в которой я была, вниз, направляя меня ногами к своему члену. Я ещё и раскорячилась неудобно так, что ноги опять коленями врозь раздвинулись, и он застонал, став дрочить быстро и сильно, и через секунду в меня опять полетел огромный белый жидкий комок, ляпнувшись прямо на живот и лицо.

В этот раз я хотя бы успела закрыть рот и нос руками, зато по промежности струя семени ударила так, что я не сомневалась – попало и внутрь. И во влагалище, и по испачканному анусу в зад! У меня такое только как-то раз в бассейне было, когда я прыгнула неудачно, но вода вытекает сразу, а вот эта дрянь… Эта дрянь точно нет! Божечки, какая же мерзость!!!

Радовало одно – залететь от такого красавца вряд ли получится, потому что его сперматозоид даже не заметит мою яйцеклетку! Слишком крохотная. Но то, что сперма протекла мне во влагалище с таким-то напором, не сомневалась. Это почти что как душ в себя направлять.

Вот и лежала я на руке великана вся в его конче, пытаясь понять, что это вообще всё было?

4. Ступень

Когда гигант отдышался, а монструозная елда скукожилась и спрятала головку в крайнюю плоть, рука, что держала меня, опять поднялась на уровень его лица, и я увидела абсолютно счастливую умиротворённую мужицкую рожу. Его глаза сонно слипались, а на губах плыла сытая улыбка. Он потянулся свободной рукой куда-то дальше, и я поняла, что он тянет на меня простынь. Только тут я заметила, что она не настолько большая, и сам великан лежит на огромной подстилке из сена. А ткань, похоже, он приготовил лично для меня. Интересно, это его носовой платок? Или трусы? Ах да, трусов этот сударь не носит!

Сударь тем временем уложил меня на ткань, накрыл одним краем сверху, а потом перевалил меня на вторую руку и стал заворачивать, как я в детстве закутывала в одеяло кукол. То, что я при этом всё ещё была с ног до головы перемазана в его конче, похоже, его заводило, и он даже не пытался меня вытереть, наоборот оставляя всю засыхающую на мне жижу внутри, и лишь заматывал слоями, чтобы мне, по всей видимости, было тепло. Впрочем, тут он оказался прав, и я наконец-то стала пригреваться.

Когда он закончил, то подтянул меня к груди поближе, склонил голову и задышал совсем рядом. Накрывшая свёрток ладонь будто гладила меня, и я подумала, что теперь знаю, как чувствуют себя котята, которых взяли в постель дети. Тоже вроде тепло, уютно, но вообще хрен его знает, что от этой здоровой херни ожидать!

Но, к моему удивлению, лежали мы так недолго. Едва дыхание мужика стало размеренным и глубоким, он внезапно встрепенулся, будто не планировал спать, а после поднял меня и потянулся мной куда-то назад. Положил чуть выше на выступ, который походил на удобную полку с приподнятым краешком, как у мыльницы, похлопал чуть-чуть по складкам намотанной ткани и улёгся спать на спину.

«Он что? Он меня вот так и оставит?» – удивилась я и повеселела, понимая, что, как только он заснёт, запросто выберусь и смогу сбежать. Но… пока ждала, от усталости и пережитого заснула сама.

Проснулась уже на рассвете от навязчивого и мерзкого запаха спермы. Я вся была в ней, я чувствовала, как к телу прилипла ткань, в которую меня замотали. Открыла глаза. Вернее, попыталась открыть, а на самом деле еле-еле разорвала слипшиеся ресницы. Даже рот склеился, а в уголках осыпалось.

– Боже, какая же мерзость! – выдохнула я, разлепив-таки губы. – И я в этом всём спала, о господи!

Подавила рвотный позыв и огляделась. Я лежала на невысоком выступе с углублением, который действительно напоминал полку. Может, выдолбили, а может, реально так природно получилось – неясно. Остальной пол больше напоминал рукотворный – настолько ровным казался, зато своды точно выглядели натуральными.

Похоже, великан прозорливо устроил меня подальше от себя, чтобы случайно не заспать. Значит, всё же не совсем глупый и убивать не собирается. Впрочем, его, пусть совершенно бестактное, но всё же бережное отношение вчера наводило на мысли, что я теперь – его любимая игрушка. Или зверушка домашняя? Хотя, судя по тому, что он со мной делал – личный Порнхаб. Который ещё и во рту подержать можно, ага.

Кстати, гиганта в пещере не было, а её саму освещал мягкий свет. Я задрала голову и увидела, что своды не сплошные, и там есть прорехи, в которых видна покачивающаяся буйная зелень, а кое-где внутрь свисали длинные вьюнки. Зал казался просто огромным, но, зная, кто тут живёт, это ощущение терялось. В полный рост этот Гулливер бы не встал, но сидеть мог вполне себе ровно, и даже на коленях башкой не бился. Ровный пол у противоположной стены весь был застелен соломой, на которой ночью спал гигантский мужик, слева маячил поворот, а за ним, похоже, выход.

Снизу чуть дальше потрескивал костёр в огромном по моим меркам очаге. По меркам же хозяина это скорее была плита. На которой грелся «чайник» в виде большого круглого казана, в котором я бы поместилась целиком и даже занырнула бы.

Дальше разглядывать убранство я не стала, а, прислушавшись, стала шустро выбираться из наверченных слоёв ткани. Засохшая сперма делала движения неловкими, осыпалась струпьями и вызывала просто дикое отвращение. Плюс, тело всё сильнее чесалось, и я уже просто мечтала поскорее выбраться отсюда и выкупаться хоть в самой ледяной на свете воде – лишь бы смыть с себя следы наглости великана.

Выбравшись из складок, я аккуратно спрыгнула на пол, заозиралась в надежде, что мои кроссовки и пижама где-то рядом, но, увы, не нашла ничего, и решила, что стоит пользоваться моментом и валить сверкая пятками хотя бы так! Вернусь как-нибудь! Хоть по звёздам, хоть по наитию! Пойду в полицию, а там уж пусть меня хоть в дурку проверять отвозят, лишь бы весь этот абсурд кончился!

«Бред сумасшедшего просто!» – потрясла я головой и, стараясь держаться у стенки, обогнула пещеру и бросилась к огромному выходу, из которого шло больше всего света. Бежала недолго – метров через пятьдесят пещера заканчивалась рукотворным порогом в человеческий рост, а за ним вдали уже виднелся лес и изломы гор на горизонте. Наверное, где-то там же и то самое озеро, в котором вчера меня полоскало это похотливое чудище, осталось забраться наверх и удостовериться.

Подошла ближе и поняла, что для меня это – серьёзное испытание. Это великану такая вот ступенечка – мелочь, а мне, голой, надо подпрыгнуть, ухватиться пальцами и как-то умудриться подтянуться на них, чтобы взобраться наверх. Причём, желательно, не до кости ободрать и так измученные колени. И, как назло, нигде нет ни выступа, ни осколков скал, чтобы зацепиться!

Но сдаваться было нельзя. Кто знает, что на уме у этого акселерата озабоченного? Может, он меня пощупает-пощупает, да и сожрёт? Или случится у него, как у большинства мужиков бывает, день не с той ноги, он психанёт и кинет меня в стену. Потом будет, конечно, извиняться, но мне-то с размозжённой головой уже как-то всё равно будет. Я и по соседям это знала, и по начальнику, как мужики истерики иногда закатывают. Вечно смеются с наших критических дней, а у самих ещё хуже ПМС бывает! А тут ещё и не разговаривает, дикарь какой-то.

В общем, делать нечего, и я, стараясь не плакать от боли, стала карабкаться наверх. Разодрала колени в кровь! Сорвала пару ногтей, трижды упала, причём последний – самый болезненный раз. Но всё же смогла! Смогла! Запыхавшись на трясущихся руках приподнялась и перевалилась через край, стараясь отдышаться. Порог я преодолела! Осталось спуститься с него с внешней стороны и…

А потом я поняла, что что-то не так. Скосила взгляд в сторону свободы, приподнялась на локте и с замиранием сердца подползла к краю.

Это был не порог. Это была огромная ступень. Отвесная, гладкая, с чёткой кромкой. А внизу, метрах в десяти виднелся милый коврик из плетёных лиан.

– Мне пиздец, – со вздохом констатировала я.

Села на край, свесив ноги и опёршись ладонями о кромку, взглянула в далёкую гладь того самого озера, что разлилось прямо напротив выхода, превращая пейзаж в самую прекрасную картину, какую можно представить, вздохнула и беззвучно расплакалась.

Было откровенно плохо. И физически, и морально. Колени и ладони саднило, мышцы ломило, голова чесалась, а внутри всё плыло с недосыпа. Накатывала слабость и иногда тошнота, когда я вновь и вновь вспоминала раскрывающуюся уретру, из которой на меня выпрыгнул ком титанической спермы. А ещё я чувствовала себя бесконечно жалкой, слабой и беззащитной. Меня предала подруга. Да и пусть, что так себе подруга на самом деле, но я всё же надеялась, что у нас всё наладится. Так-то давно зла на неё не держала, каждый может ошибиться, а она, как я до этого верила, всего лишь ошиблась, поэтому недостачу повесили на меня. А вчера эта самая «подруга» накачала меня какой-то наркотой и пыталась подложить под чужого мужика! А потом я бежала по лесу, ночевала под какой-то ёлкой, пила из речки. И теперь я сижу, вся истасканная, замученная и использованная, будто дешёвый презерватив. Воняю спермой, хочу пить и пи́сать, но не могу сделать ни первого, ни второго. Хотя? Я чуть приподняла булку и стала мочиться прямо под себя. Смысл терпеть-то? Куда ещё мне это делать?

Закончила и передвинулась на полметра вбок. Что делать, совершенно не знала. Куда бежать? Как? Зачем? Голой, босой, без денег, без связи, без питьевой воды даже. Куда? А если звери? А если тут и жуки такие же огромные есть? А если просто волки? Или обычная гадюка, а я пяткой на неё? Или просто не смогу найти выход из леса, да так тут и помру? Да и как голой помощи искать? У кого? На дороге голосовать, чтобы точно себе приключений найти? А то что-то мало мне насильников за последние сутки… Как ни возьми – везде не вариант.

Когда рядом послышались шаги, а затем из-за поворота появился бритый, мытый сияющий бодрый великан, я даже не дёрнулась. Так и сидела на краю с поникшей головой, а по щекам катились слёзы.

Мужик подошёл, оказавшись животом напротив меня, склонился, видимо пытаясь заглянуть в лицо, а затем опёрся руками на ступень рядом, которая доставала ему чуть выше пояса, ловко подтянулся и сел по соседству, возвышаясь на несколько метров. Поёрзал, а вниз полетело мелкое каменное крошево, которое ему, должно быть, казалось пылью, а следом я почувствовала очень бережное прикосновение к голове. Великан пытался меня гладить! Пальцем, по слипшимся волосам, по спине. И не так, как вчера похотливо, а как-то… сочувственно.

Я вытерла слёзы и глянула на него, а он едва заметно улыбнулся и кивнул. Затем перелез внутрь полностью и, протянув руку, подставил прямо мне под ноги, видимо, приглашая встать на неё. Я, чуть подумав, повиновалась. Аккуратно слезла, придерживаясь за большой палец, и села ему в ладонь, а он медленно и бережно меня приподнял и потащил назад в пещеру. Добрался до своего ложа, занёс меня над уступом, где валялась моя смятая «постель», и помог перебраться на всё ещё воняющую ткань. После уселся напротив сам, не стесняясь свесившихся между ног яиц, которые вальяжно улеглись на солому, став диваном для гигантского писюна, и полез к костру. Снял казан с огня, поставил перед собой на гладкий каменный пол, занёс руку над поверхностью, а потом деловито полез куда-то в угол. Там оказалось огромное ведро с водой, из которого он долил в «чайник» и стал пробовать температуру.

Только на третий раз остался доволен, спокойно задержав внутри пальцы, а после отставил ведро и потянулся ко мне. Я неосознанно подалась назад, и он замер, боясь меня придавить пальцами. Я привстала, а он аккуратно поддел меня под зад, приподнял и поднёс к котлу.

– Нет-нет-нет-нет! – завопила я, стараясь вырваться. – Не надо меня варить! Нет!!!

Но почти сразу заткнулась, похоже, понимая, что ошиблась. А мужик медленно опустил меня в тёплую чистую воду, подождал, пока я встану на дно, убрал руки и замер напротив, с улыбкой наблюдая за мной.

«О боже, ванна!» – пронеслось в моей голове, и я наконец-то застонала от удовольствия. Засохшая сперма стала опять склизкой, и я начала тереть кожу, отмываясь. Почти тут же догадалась нырнуть, чтобы волосы тоже начали отмокать, и принялась оттираться, уже не обращая внимания на то, как смотрел на меня великан.

«Похоже, он всё-таки не мудак, – думала я. – Нет, так-то мудак, конечно. И мразь. И насильник. И извращенец. И эгсги… Эксбиги… Эксгибиционист! Но хоть не совсем мудак. Может, и договоримся?»

Но о чём, я пока так и не смогла придумать. А он сидел и смотрел на то, как я тру свою кожу, а любопытная гигантская елда приподнималась.

5. Знакомство

Сколько отмывалась, даже не знаю, но вода успела остыть. Когда встала в казане на самое дно так, чтобы было по грудь, и огляделась, не зная, как вылезти, молчаливо наблюдающий за мной мужик потянулся обеими пятернями, погрузил их в воду и подхватил меня под зад. Вынул, дождался, пока стечёт, а затем потянул к меня к лицу.

– Нет-нет-нет! – напряглась я, видя приоткрывающийся рот, который мог опять начать извергать на меня потоки слюней. Выставила ноги и упёрлась ступнями ему в губы.

Гигант удивлённо приподнял брови и тихо, во всяком случае, по его меркам, рассмеялся. Ловко повернул меня боком и быстро поднёс к себе вплотную. В моё лицо и бок впечатались огромные мягкие губы, а макушку и плечи огрело глубоким выдохом из носа. На этом нежности закончились, и чудовище опустило меня на пол и дало встать. После наклонилось ко мне, с любопытством оглядывая, а затем будто спохватилось и, обернувшись, полезло куда-то себе за спину. Через минуту в огромной руке повисла вторая простыня, на этот раз, судя по виду, чистая, и гигант протянул её мне, похоже, предлагая вытереться. Тут же перехватил края, расправил и аккуратно закутал меня со спины, дав дальше разбираться самой.

Собственно, я не возражала, а завернулась в тряпку, про себя удивляясь, что это реально хлопковая белая ткань. Откуда она у него?! Он что, сам стирает, что ли?! Но дальше моё удивление стало ещё больше, потому что великан встал, сходил к выходу, а когда вернулся, передо мной расправилась широкая ладонь на которой стояла… Накрытая полотенцем корзина.

Мужик двинул рукой в мою сторону, будто настаивал, чтобы я приняла, и я поддалась любопытству. Подошла, выкрутилась наполовину из-под простыни и сняла полотенце.

– Нихера себе, это откуда вообще?! – выпалила я, удивлённо подняв взгляд на довольного великана. – А пирожки ты тут где раздобыл?! Ты Красную Шапочку, что ли, ограбил?!

Но ответа, кроме улыбки, не последовало, и я, недолго думая, ухватилась за ручку, стащила добро и понесла в уголок, чтобы там устроиться на завтрак. Но не тут-то было – передо мной появилась гигантская ладонь, преграждающая путь. Я поставила корзину и обернулась на мужика, а он, похлопав по каменному полу, покачал головой.

– Что? Ты про что? – удивилась я, а в следующий момент меня под колени легонько ударило ребро второй ладони, и я хлопнулась задницей в мягкое тёплое углубление.

Судя по улыбке хозяина, он был доволен результатом. Аккуратно подхватил корзину за ручку двумя пальцами и поставил её рядом со мной, а после опять похлопал по полу и помотал головой.

– Это ты что? Это ты, типа, чтобы я на холодном не сидела? – спросила я у него и внезапно, к полному моему удивлению, гигант кивнул! – Ты?! Ты меня понимаешь?! – воскликнула я, позабыв о завтраке, но мужик нахмурился и ткнул пальцем в корзину, а после нас с ней затрясло, потому что он стал устраиваться боком полусидя на своей соломе поудобнее, в конце достав откуда-то сверху шмат жареного мяса размером с половину коровы.

«Ага, значит, у нас завтрак», – поняла я и наконец взялась за еду. Нормальную! Впервые за последние сутки! Поэтому набросилась так, что даже на время забыла, где я и что вокруг.

Помимо пирожков в корзине оказалась крынка свежего молока, хорошо запечатанная промасленной бумагой, чтоб не расплескало, пяток варёных яиц, зелень с овощами и один кривой, но старательно имитирующий рожицу пряник, будто делал ребёнок. Я без зазрения совести сожрала столько, сколько влезло, а после сыто откинулась на торчащий вверх большой палец. Глянула на жрущего мясо мужика и со всей своей дури рыгнула. Он удивлённо посмотрел на меня, а потом рассмеялся.

«Ну да, похоже, манерами мне его не отпугнуть, его это только радует! – подумала я с досадой. – Ещё, не дай боженька, решит, что при мне, такой, можно не сдерживаться, и тоже рыгать и пердеть начнёт! Я тогда тут точно как муха от дихлофоса сдохну!»

Покончив с трапезой, великан выбросил кости в «окно», затем деликатно ссадил меня на солому и жестом велел ждать. Подхватил казан после моей мыльни, ведро, и пошёл на двор. Хозяйственный какой! Я, пока его нет, расправила простыню и попыталась половчее замотаться в неё, чтобы хотя бы как платье было или что-то типа тоги. Вышло так себе, но всё же получше, чем в первый раз. И уж точно лучше, чем голой!

Великан вернулся умытый с влажными руками, поставил полное ведро в угол, деловито повесил казан со свежей водой над огнём, подбросил поленьев, а затем опять уселся на своё место и потянулся ко мне. Я попятилась, но он был проворнее, поэтому я не успела сбежать, запутавшись в простыне, и опять хлопнулась задницей в его ладонь. Он сперва улёгся на спину, опёршись затылком на стенку пещеры, как на подушку, и посадил меня себе на живот. Затем, чуть подумав, поднялся повыше, чтобы почти сидеть, и пододвинул меня удобнее, пристроив перед пупком, где было ещё горизонтально. Я как раз упруго уселась на образовавшейся складке, лишь чуть ощущая уклон назад. Живот подо мной плавно опускался и приподнимался, а волосы и края простыни то и дело колыхало выдохами гиганта, что с наслаждением оглядывал меня. Пахло чуть мясом, но всё же больше его дыхание не имело чёткого запаха. Удивительный мужчина! С голыми мудями ходит, а за чистотой следит круче, чем мой начальник! Небось, и причиндалы свои каждое утречко полощет. Надеюсь, хоть не в том же месте, откуда воду питьевую берёт.

Я старалась не думать о волосатом чудовище за моей спиной, но казалось, что я затылком чую взгляд одинокого «глаза» монструозного елдака. Прищуренный из-под крайней плоти, но цепкий, настойчивый, из-за которого по позвоночнику бегут мурашки. Мне кажется, я даже чувствовала отсюда запах его спермы, которая генерировалась в огромных яйцах. Либо он ещё не выветрился из волос? После целой ночи в этакой маске.

Оглядела себя и внезапно пришла к выводу, что моя кожа выглядит здоровее, а на ощупь бархатная и нежная. Даже сыпь после того, как я плечи рюкзаком натёрла, прошла! «Ничего же себе, масочка! – рассмеялась я про себя, хотя на лице застыло выражение удивления пополам с отвращением. – Белковые обёртывания! Натуральный продукт, новый шаг в уходовой косметике! Два в одном: нанеси и блевани!»

Мужик разглядывал меня с улыбкой, придерживая под спину ладонями, а я сидела боком на его коже и чувствовала, как он дышит.

– Эй, ты меня понимаешь? – решилась я наконец.

Великан кивнул, а улыбка стала шире. Сердце у меня забилось громче, и я выпалила прежде, чем успела подумать, что не стоит спешить: