Тайная поклонница

Тесса Бейли

Тайная поклонница

Посвящается Кристи,

настоящей подруге, давней вдохновительнице и могущественной защитнице.

Спасибо за десять лет смеха и откровений.

Я готова к следующим десяти годам.

Tessa Bailey

SECRETLY YOURS

Copyright © 2023 by Tessa Bailey This edition published by arrangement with Taryn Fagerness Agency and Synopsis Literary Agency Cover illustration by Monika Roe

© Рябцун М., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава первая

Хэлли Уэлч опустила уголок раздела комиксов и посмотрела на Грейпвайн-Уэй. У нее внутри все сжалось. Еще одна компания местных обошла «Закупоренный», ее любимый сонный маленький винный магазинчик, в пользу «Откупоренного» – нового кричащего чудовища по соседству, на витрине которого рекламировались острый соус и винные бокалы. Снаружи «Откупоренный» был выкрашен в золотистый металлик, который отражал солнце и ослеплял прохожих, не оставляя им иного выбора, кроме как проковылять внутрь или рисковать ослепнуть. Со своего места на скамейке Хэлли видела в переднее окно их ультрасовременные винные фонтаны, стену вонючих сыров и кассовый аппарат, освещенный, как автомат для игры в пинбол.

А вот облупившиеся белые столы из кованого железа в переднем дворике «Закупоренного» пустовали, позабытые. Хэлли до сих пор видела за крайним правым столиком свою бабушку, перед ней стоял скромный бокал каберне. Проходя мимо, все останавливались, чтобы поздороваться с Ребеккой. Они спрашивали ее, какие расцвели цветы и какие луковицы лучше всего сажать в определенный месяц. И хотя она вечно читала, она аккуратно закладывала между страниц шелковую закладку с кисточками и всем уделяла внимание.

Газета в руках Хэлли опускалась все ниже, медленно сминая яркие воспоминания, и в конце концов упала ей на колени.

В переднем дворике «Откупоренного» был устроен настоящий танцпол, а с карниза свисал диско-шар. Он вращался весь день напролет, отбрасывая блики по всему тротуару и превращая людей в явных зомби, предпочитавших вино из торгового автомата. Ночью этот кусочек леса размером десять на десять квадратных метров был битком набит подвыпившими туристами с сумками чересчур острого рокфора, и никто из них не стремился в «Закупоренный» по соседству. В крайнем случае они с рвением новичков посмеивались над названием.

Месяц назад, когда магазин только открылся, Хэлли почти жалела бестолковую молодую пару. Бедняжки, тратят с трудом заработанные деньги на какие-то фокусы. Это никогда не привлечет лояльных местных жителей Напы, которые чтят традиции и обычаи. Она оказалась не права.

«Откупоренный» процветал. Тем временем Лорна, милая пожилая владелица «Закупоренного», уже даже перестала выходить на закате, чтобы зажечь свечи на своих уличных столиках.

Хэлли бросила взгляд на небьющийся бокал для вина в своей сумочке. На этой неделе она каждый день приносила его в «Закупоренный» на дегустации, пытаясь поддержать разоряющееся заведение, но ей был нужен план получше. Непрерывная дневная пьянка начиналась весело, но дни стали сливаться воедино, и этим утром она нашла ключи от своей машины в микроволновке. Если поддерживать «Закупоренный» с помощью лишь парочки друзей, это не помешает любимому бабушкиному столику исчезнуть с тротуара. А он должен там остаться. Кажется, в последнее время слишком много частичек ее бабушки развеялось по ветру, но только не этот стол. Не то место, куда Хэлли приходила с Ребеккой каждый воскресный вечер, начиная со средней школы, и постигала искусство садоводства. Оно должно остаться.

Ладно, хорошо. Время наступать.

Хэлли очень осторожно сложила комиксы и сунула их под мышку. Оглядела тротуар в поисках друзей или клиентов, быстро пересекла улицу и направилась к «Откупоренному». По обе стороны от двери они добавили пару горшков с фикусами, красиво обрезанными в форме рожка для мороженого, но команда магазина не получит дополнительных очков за надлежащий уход за растениями. Даже за пышную, всеми любимую зелень. А если Хэлли Уэлч, хозяйка «Цветов Бекки» и главная садовница Святой Елены, не прониклась к кому-то симпатией за усердный уход за растениями, это значит, что ее по-настоящему разозлили.

Кроме того, сейчас она сосредоточилась не на растениях.

Она остановилась возле «Откупоренного» и, переминаясь в своих резиновых шлепках, посмотрела на диско-шар.

«Беда не приходит одна», – донесся откуда-то из ее подсознания голос бабушки. Сколько раз Ребекка, глядя на Хэлли, произносила эти слова? Сотни раз? Тысячи? Теперь, в отражении окна «Откупоренного», она видела, как ее бабушка могла бы произнести это предсказание. Вспомнить ее мимику.

Два круглых пятна румянца на щеках.

Решительно выпяченный подбородок.

Дьявольское выражение лица?

Начнем, пожалуй.

Миссис Кросс, владелица кофейни через дорогу, вышла из «Откупоренного» с бутылкой какого-то знаменитого вина в руке и бумажным фартуком на шее с надписью «Пей, пей, ура!» спереди. Заметив Хэлли, она резко остановилась и виновато склонила голову.

– Я не знаю, как так получилось, – начала миссис Кросс, быстро срывая фартук. – Я позволила им добавить меня в свою рассылку просто из вежливости, а сегодня утром… меня разбудило сообщение о бокалах, обмакнутых в шоколад, и мои ноги сами привели меня сюда на трехчасовой сеанс.

– Как тебе вино? – поинтересовалась Хэлли, чувствуя, что начинает задыхаться. Еще одна повержена. – Крепкое, с послевкусием предательства, полагаю.

Миссис Кросс поморщилась – и у нее хватило наглости слизнуть немного шоколада с уголка рта.

– Прости, дорогая. – Она проскользнула мимо Хэлли на пешеходный переход, сжимая в руке бутылку «двуличия». – Нужно бежать. Я работаю в вечернюю смену…

Хэлли сглотнула и повернулась к диско-шару. Яркий свет заставил ее прищуриться.

На секунду задумавшись, она взяла кусок коры, который использовался для посадки ближайшего фикуса, и, протянув руку, вставила его в верхний мотор диско-шара, остановив очередной оборот противного бельма. И сбежала.

Ладно, может быть, «сбежала» было преувеличением. Побежала трусцой.

И быстро поняла, что одета неподходяще для побега с места своего первого акта вандализма.

Резиновые шлепки годились на то, чтобы медленно гулять по земле и траве, а не для того, чтобы ее могли безуспешно преследовать. Яркая плетеная сумочка через плечо при каждом шаге хлопала по бедру, множество разномастных ожерелий подпрыгивало вверх-вниз в знак солидарности с грудью. В кармане у нее была бирюзовая резинка для волос, которую она планировала использовать позже, чтобы на работе сделать на макушке пучок. Должна ли она сейчас остановиться и собрать волосы, чтобы было легче бежать? Кудри быстро и яростно летели в лицо, садовая обувь на каждом шагу издавала смущающий скрип. Преступление явно проваливалось.

Когда на ее пути на тротуаре возникло знакомое лицо, Хэлли чуть не упала в обморок от облегчения.

– Только без лишних вопросов, можно спрятаться у тебя на кухне?

– Черт возьми, что ты натворила на этот раз? – поинтересовалась ее подруга Лавиния, переехавшая из Британии мастерица готовить пончики. Она как раз собиралась закурить сигарету – редкий случай для Грейпвайн-Уэй на Святой Елене, но опустила зажигалку, когда увидела мчащуюся к ней Хэлли: вихрь ожерелий, локонов и потертые джинсовые шорты. – За напольным миксером. Поторопись.

– Спасибо, – пискнула Хэлли, катапультируясь в оснащенный кондиционером магазин пончиков «Сливочная помадка Джуди», быстро проходя мимо группы разинувших рты покупателей и протискиваясь на кухню через вращающуюся дверь. Следуя совету, Хэлли заняла место за миксером и воспользовалась возможностью наконец-то собрать в пучок кудри.

– Привет, Джером, – окликнула она мужа Лавинии. – Очень красивые «медвежьи когти»[1].

Джером наклонил голову, наблюдая за Хэлли поверх оправы очков, и слегка осуждающе хмыкнул себе под нос, прежде чем вернуться к глазировке пончиков.

– Что бы это ни было, на этот раз не вовлекай в это мою жену, – протянул он.

Привыкшая к грубоватому, деловому поведению Джерома, Хэлли отдала честь бывшему детективу из Лос-Анджелеса.

– Никакого вовлечения. Я тебя услышала.

Лавиния ворвалась на кухню, принеся с собой запах сигарет.

– Госпожа, не желаете ли объясниться?

– О, ничего особенного, я просто испортила один диско-шар возле известной тебе винной лавки. – Хэлли привалилась боком к стене. – У нас еще один перебежчик. Миссис Кросс.

Лавиния казалась возмущенной, и Хэлли любила ее за это.

– Эта хозяйка кофейни? Эти шлюхи – предательницы. – Она скопировала позу Хэлли, прислонившись к спине мужа. – Что ж, я знаю, где я не буду покупать свой послеобеденный кофе.

– Тот, который ты наполовину выплескиваешь и разбавляешь виски? – вставил Джером, сразу получив за это локтем под ребра.

– Я знала, что ты меня поймешь, – сказала Хэлли, протягивая Лавинии руку.

– Ой. Конечно, я понимаю, – поморщилась женщина. – Но даже я больше не могу проводить в «Закупоренном» ежедневные дегустации. Вчера из-за божоле я раздала три дюжины бесплатных пончиков и призналась в любви почтальону.

– Да. – Хэлли припомнила вой остановившегося диско-шара и свое последующее бегство. – Я начинаю думать, что дневное употребление алкоголя может негативно повлиять на мое поведение.

Джером кашлянул – это была его версия смеха.

– А чем можно оправдать твое поведение до того, как ты начала посещать ежедневные дегустации вин? – поинтересовался он. Мужчина отвлекся от глазировки и прислонился к металлическому столу, скрестив волосатые руки на груди. – Когда я служил в полиции, мы называли это эскалацией.

– Нет, – в ужасе прошептала Хэлли, вцепившись в ремешок сумки.

– Оставь ее в покое, Джером, – пожурила Лавиния, шлепнув мужа по руке. – Ты же знаешь, через что прошла наша Хэлли в последнее время. И неприятно видеть, как все, словно большая стая леммингов, мигрируют в «Откупоренный». Слишком много перемен, и все сразу, не так ли, детка?

Сочувствие Лавинии отозвалось в груди Хэлли острой болью. Боже, она любила своих друзей. Даже Джерома с его жесткой прямотой. Но их доброта заставляла Хэлли чувствовать себя спокойно. Ей было двадцать девять, и она пряталась за напольным миксером после того, как совершила диверсию с диско-шаром и прервала рабочий день двух нормальных людей. Ее телефон в сумочке непрерывно жужжал, без сомнения, у нее была назначена встреча на три тридцать, и ей нужно было объяснить свое опоздание.

Ей потребовалась целая минута, чтобы выудить жужжащее устройство из набитой сумочки.

– Алло?

– Хэлли! Это Вероника с Хэллис-лейн. Ты собираешься сегодня днем озеленять мою дорожку? Уже больше четырех часов дня, а у меня планы на ранний ужин.

Четыре часа? Сколько времени она размышляла через дорогу от «Откупоренного», притворяясь, что снова и снова читает один и тот же комикс о Нэнси и Слагго?[2]

– Это прекрасно. Давай, отправляйся. Я скоро приду и примусь за дело.

– Но меня не будет дома, чтобы впустить тебя, – объяснила Вероника. Хэлли открыла рот и закрыла его.

– Твой сад снаружи, верно?

– Да, но все-таки я должна быть здесь, по крайней мере, чтобы поприветствовать тебя. И соседи должны видеть, как я подтверждаю твой приход, чтобы они не подумали, будто ты вторглась на чужую территорию. И… о, прекрасно, может быть, я была бы не прочь немного понаблюдать. Я очень разборчива.

Вот оно что. Личный поцелуй смерти Хэлли.

Клиентка, желающая контролировать посадку цветов.

Ее бабушка терпеливо относилась к такого рода вещам, внимательно выслушивая требования клиентов и мягко направляя их в свой лагерь. У Хэлли не было пары лайковых перчаток. Она могла создавать прекрасные сады, пышущие цветом и жизнью, – и она это делала. По всей Святой Елене. Сохраняя имя «Цветов Бекки» живым, в духе бабушки, которая воспитывала ее с четырнадцати лет. Но у нее не было метода для своего безумия. Только интуиция и хорошее настроение.

Хаотичные, как и вся ее жизнь.

Именно это работало. Безумие занимало и отвлекало. Когда она садилась и пыталась привести себя в порядок, именно тогда будущее казалось ей слишком ошеломляющим.

– Хэлли? – прощебетала в ухо Вероника. – Ты идешь?

– Вероника, я очень сожалею о причиненных неудобствах, – сказала она, сглотнув, надеясь, что бабушка не слышит ее с небес. – Учитывая, что сейчас конец июня и все такое, боюсь, мой график немного трещит по швам. Но у меня в городе есть коллега, который, насколько я знаю, мог бы проделать в твоем саду потрясающую работу – и он гораздо лучше меня интерпретирует конкретное видение. Уверена, ты слышала об Оуэне Старке. Я ему позвоню, как только закончу этот разговор, и попрошу его тебе перезвонить.

Через мгновение Хэлли отключилась.

– Что ж, теперь мой вечер свободен. Может быть, схожу разгромлю круглосуточный магазин.

– Сопри мне пачку сигарет, пока будешь этим заниматься, детка, – попросила Лавиния, не сбиваясь с ритма. – И немного антацидов[3] для нашего Джерома.

– Для сообщников – все, что угодно.

Джером фыркнул.

– Я бы не задумываясь сдал тебя полиции, – сказал он, возвращаясь к своим «медвежьим когтям» и посыпая их сахарной пудрой.

«Он не это имел в виду», – одними губами произнесла Лавиния, обращаясь к Хэлли.

Хэлли покосилась на подругу. По правде говоря, она не винила Джерома за его раздражение. Она уже не в первый раз пряталась за напольным миксером. Если подумать… прошел ли вообще полный месяц с последнего раза? В день открытия «Откупоренного» она, кажется, стащила несколько листовок, которые распространялись по городу. И под «несколькими» подразумевалось, что она отменила все свои встречи и тайком ходила по магазинам, вытаскивая их из витрин. На последнем этапе поисков ее застукал расфуфыренный менеджер в твидовом костюме и маленьких круглых очках. Он преследовал ее полквартала.

Она должна перестать так беспокоиться о том, что не может изменить. Если она чему-то и научилась, пока росла с матерью-бродягой, так это тому, что перемены неизбежны. Вещи, люди и даже традиции частенько сменялись. Но ее бабушка была не такая. Ребекка была как штурвал корабля. В каком направлении пошла бы без нее Хэлли?

Хэлли заставила себя улыбнуться.

– Хорошо, я вас оставлю. Спасибо, что приютили. – Она слишком хорошо себя знала, поэтому скрестила пальцы за спиной. – Обещаю, что это в последний раз.

Лавиния согнулась пополам от смеха.

– Боже мой, Хэлли. Я вижу твои скрещенные пальцы в отражении в дверце холодильника.

– О. – Она с пылающим лицом отступила к черному входу. – Я сейчас посмотрю, как я выйду…

– Погоди! Я забыла. Есть новости, – резко сказала Лавиния, быстро шагая в направлении Хэлли.

Она схватила ее за руки, проволокла через маленькую парковку, затем побежала за лавку пончиков и остальные магазинчики Грейпвайн-Уэй. Как только за ними захлопнулась сетчатая дверь «Сливочной помадки Джуди», Лавиния закурила очередную сигарету и посмотрела на Хэлли взглядом, который кричал: «Это важная новость!» Именно такой способ отвлечься был нужен Хэлли, чтобы заглушить настроение самокопания.

– Помнишь дегустацию, на которую ты затащила меня несколько месяцев назад в «Виноградник Воса»?

От имени «Вос» у Хэлли перехватило дыхание.

– Да.

– А помнишь, ты напилась и сказала мне, что влюблена в Джулиана Воса, сына владельца, с тех пор, как училась в старшей школе?

– Ш-ш-ш. – Лицо Хэлли стало цвета свекольного сока. – Говори потише. Лавиния, в этом городе всем известно, кто они такие!

– Может, прекратишь? Здесь только мы с тобой. – Прищурив глаз, она глубоко затянулась и выдохнула в сторону дым. – Он вернулся в город. Я узнала это прямо от его матери.

Парковка, казалось, сжалась вокруг Хэлли, земля вздыбилась волной асфальта.

– Что? Я… Джулиан? – То благоговение, которое она вложила в произношение его имени, могло показаться неловким, если бы она дважды за один месяц не пряталась за напольным миксером этой женщины. – Ты уверена? Он живет недалеко от Стэнфорда.

– Да, да, блестящий профессор. Высокий, темноволосый, задумчивый ученый. Почти твой первый поцелуй. Я помню все – и да, я уверена. По словам его матери, сексуальный блудный сын следующие несколько месяцев будет жить в гостевом доме на винограднике, он хочет написать историко-фантастический роман.

Хэлли словно пронзило током от макушки до пяток.

Образ Джулиана Воса всегда, всегда хранился наготове, и сейчас он всплыл в ее сознании на передний план, живой и восхитительный. Его черные волосы, развевающиеся на ветру, семейный виноградник, словно окружающий его бесконечный лабиринт, пылающее яркими пурпурными и оранжевыми красками небо, губы, приближающиеся к ее губам и замершие буквально в последнюю секунду. Он был так близко, что она ощущала нотки винных паров в его дыхании. Так близко, что Хэлли могла бы сосчитать черные искорки в его темно-карих глазах, если бы не закат.

Еще она до сих пор помнила, как он схватил ее за запястье и потащил обратно на вечеринку, бормоча о том, что она первокурсница. Величайшей трагедией в ее жизни, вплоть до того, как она потеряла бабушку, было то, что Джулиан Вос так ее и не поцеловал. Последние пятнадцать лет она прокручивала в уме альтернативные концовки, иногда даже заходила так далеко, что смотрела в интернете его лекции по истории и отвечала вслух на его риторические вопросы, будто какая-то психопатка, разговаривающая сама с собой. Хотя она предпочла бы унести эту унизительную практику с собой в могилу.

Не говоря уже о свадебном альбоме для вырезок, который она приготовила для них двоих в девятом классе.

– Ну? – подтолкнула Лавиния.

Хэлли встряхнулась.

– Что «ну»?

Лавиния взмахнула рукой с дымящейся сигаретой.

– Ты вскоре можешь столкнуться на Святой Елене со старой любовью. Разве это не захватывающе?

– Да, – медленно произнесла Хэлли, моля, чтобы колесики в голове перестали вращаться. – Это верно.

– Ты не знаешь, у него никого нет?

– Думаю, нет, – пробормотала Хэлли. – Он нечасто обновляет свой профайл в соцсети. Когда он это делает, это обычно новостная статья об исследовании космоса или археологическом открытии…

– Я с тобой монашкой стану!

– Но в статусе у него по-прежнему стоит «холост», – засмеялась Хэлли. – Стояло в последний раз, когда я проверяла.

– Не возражаешь, если я спрошу, когда это было?

– Может, год назад??

Скорее, конечно, месяц, но никто ведь не считал.

– Разве не было бы здорово получить второй шанс на тот поцелуй? – ткнула ее под ребра Лавиния. – Хотя он будет далеко не первым на данном этапе твоей жизни, а?

– О да, это будет, по крайней мере, мой…

Ее подруга прищурила глаз, тыча пальцем в воздух.

– Одиннадцатый? Пятнадцатый?

– Пятнадцатый. Ну, ты поняла. – Хэлли кашлянула. – Минус тринадцать.

Лавиния посмотрела на нее долгим взглядом и тихо присвистнула.

– Господи. Неудивительно, что у тебя так много нерастраченной энергии. – Она затушила сигарету. – Ладно, забудь, что я говорила насчет того, чтобы с ним столкнуться, ты невинная пони с двумя поцелуями. Случайность здесь бесполезна. Придется устроить какую-нибудь тайную встречу. – Она на секунду задумалась, и у нее тут же возникла идея. – О-о-о! Может, заглянешь в интернет и посмотришь, скоро ли в «Винограднике Воса» состоится очередное мероприятие. Он там обязательно будет.

– Да. Да, я могу посмотреть, – закивала Хэлли. – Или я могу просто связаться с миссис Вос и узнать, не нуждается ли ее гостевой домик в новом ландшафтном дизайне. Мои восковые бегонии придадут приятный красноватый оттенок любому палисаднику. И кто устоит против лантанасов[4]? Они остаются зелеными круглый год.

– Хэлли…

– И, конечно же, я предложу скидку на конец июня.

– Ты никогда не ищешь легких путей, верно? – вздохнула Лавиния.

– У меня гораздо лучше получается разговаривать с мужчинами, когда у меня руки чем-нибудь заняты.

Подруга приподняла бровь.

– Ты сама поняла, что сказала?

– Да, я извращенка, я поняла, – пробормотала она, уже поднося к уху телефон. Когда раздались гудки, у нее в животе затрепыхалось волнение. – Ребекка всегда говорила, что нужно искать знаки. Я не случайно только что отменила ту двухнедельную работу с Вероникой на Хэллис-Лейн. Так что я открыта для этого. Потенциально. Возможно, Напа у меня в крови, но винные дегустации – не моя стихия. Так-то лучше. В качестве прикрытия у меня будут мои цветы.

– Пожалуй, это достаточно справедливо. Ты просто немного взглянешь на него.

– Да! Крошечный невинный взгляд. Ради ностальгии.

Лавиния закивала вместе с ней.

– Черт возьми, Хэл, я в самом деле начинаю немного волноваться. Не каждый день девушка получает второй шанс поцеловать свою давнюю любовь.

Точно. Вот почему она не собиралась слишком много об этом думать. Сначала действуй, думать будешь потом. По крайней мере в половине случаев это ее кредо срабатывало. У многих вещей шансы куда хуже. Как, например, в лотерее. Или если разбить яйцо, а оно окажется с двойным желтком. Однако, что бы ни случилось, она снова увидит Джулиана Воса. Во плоти. И скоро.

Очевидно, такой образ действий может иметь неприятные последствия. Запросто.

Что, если он даже не помнит ни ее, ни ту ночь в винограднике?

В конце концов, прошло пятнадцать лет, и ее чувства к Джулиану в старших классах были прискорбно односторонними. До ночи почти-поцелуя он пребывал в блаженном неведении насчет ее существования. И сразу после этого мать забрала ее из школы в длительную поездку в Такому[5]. Вскоре после этого Джулиан окончил школу, и она больше никогда его не видела.

Пустой взгляд мужчины, который играл главную роль в ее фантазиях, мог стать сокрушительным разочарованием. Но в январе, после потери Ребекки, она стала еще импульсивней, и сейчас было так заманчиво броситься в неизвестность. Позволить фишкам падать куда попало, не обдумывая свои действия. Легкое покалывание в шее предупреждало ее, веля остановиться и притормозить, дать себе время подумать, но она его проигнорировала и приосанилась, когда в ухе прозвучал резкий, почти радостный голос Коринн Вос:

– Алло?

– Миссис Вос, здравствуйте. Это Хэлли Уэлч из «Цветов Бекки». Я каждый сезон занимаюсь ландшафтным дизайном вокруг вашего бассейна и обновляю вашу веранду.

Короткая пауза.

– Да. Здравствуйте, мисс Уэлч. Что я могу для вас сделать?

Хэлли отодвинула телефон, чтобы набраться храбрости и сделать глубокий вдох, затем снова прижала экран к щеке.

– На самом деле, я надеялась, что смогу что-нибудь сделать для вас. Мои восковые бегонии в этом году просто потрясающие, и я подумала, что некоторые из них могли бы прекрасно смотреться на вашем участке…

Глава вторая

Сюжет катился по наклонной, но Джулиан Вос все равно заставлял свои пальцы двигаться по клавиатуре. Он определил, что будет тридцать минут писать без остановки. Следовательно, за тридцать минут работу необходимо было завершить. Его герой, Векслер, который путешествовал во времени в прошлое, теперь размышлял о том, как сильно он скучает по фастфуду и сантехнике будущего. Все это надо бы удалить, но он должен писать еще тридцать секунд.

Двадцать девять. Двадцать восемь.

Входная дверь гостевого дома открылась и закрылась. Джулиан нахмурился, но не оторвал взгляд от курсора. На экране Векслер повернулся к своему коллеге и сказал: «Сегодня днем здесь никого не должно быть».

Сработал таймер.

Джулиан медленно откинулся на спинку офисного кожаного кресла, позволил себе оторвать руки от клавиатуры и положил их на колени.

– Эй? – не оборачиваясь, окликнул он.

– Это мама. – Четкие шаги переместились из прихожей в коридор под лестницей, который вел в кабинет с видом на двор. – Я стучала несколько раз, Джулиан, – сказала мать, останавливаясь в дверном проеме за его спиной. – Что бы ты там ни писал, должно быть, это очень увлекательно.

– Да. – Поскольку она не спросила, что именно он пишет, он предположил, что ей это неинтересно, и не стал вдаваться в подробности. Джулиан развернул стул и встал. – Прости, что заставил ждать. Я заканчивал тридцатиминутный цикл.

Коринн Вос выдавила легкую улыбку, на мгновение проявились морщинки вокруг глаз и по бокам рта.

– Вижу, ты до сих пор придерживаешься строгого графика.

Джулиан коротко кивнул.

– В холодильнике – только газировка, – сообщил он, жестом приглашая мать первой выйти из кабинета.