Хэлвегард. История одного королевства

Собеседница отрицательно покачала головой. Ни к чему было королевской дочке искать себе спутника жизни, обычно это делают за неё родители. Хоть для Микаэллы теперь это и было недоступно, но поиск возлюбленного вообще никак не вписывался в её образ жизни, словно ему вообще не место в ней. Она представления не имела, где и на чём будет ночевать грядущую ночь, хоть бабка и сказала, что оставит её у себя. А уж о дальнейшей жизни и речи не шло.

– Странная ты, – проворчала Дэгрун. – А об «Осеннем Круге» тоже не слышала?

– Слышала, – кивнула собеседница. – Это тот, которым завершается сбор урожая?

– Конечно же, он. Немыслимо! С учётом того, что проходят они в твоём родном поселении ульваров.

Микаэлла лишь растерянно пожала плечами. Не до экзаменов ей по знанию родного края. Возмущаясь вполголоса, бабка поплелась дальше.

– Тут – таверна, самое приличное место из всех забегаловок, – указала завсегдатая городка на двухэтажное бревенчатое строение. – Если кого-то ищешь, лучше идти сюда. В остальные таверны не суйся, неправильно поймут. Напротив, чуть поодаль – кузня, там заведует Скьельд. Их семейное кузнечное дело живёт с основания поселения, он – уважаемый здесь человек.

В ответ на её реплику из распахнутого окна кузни высунулся широкоплечий бородатый бьярнвар вполне приличного вида.

– Привет, Дэгрун! – бросил он женщине. – Какими судьбами ты сегодня тут?

– Знакомлю внучку с местностью, – отозвалась она.

– У тебя же нет детей!

– Это Вигдис из ульваров, моей двоюродной сестрицы.

– Как звать-то, красавица? – добродушно ухмыльнулся старший мужчина, и девушка тоже не сдержала улыбки.

– Миа, – отозвалась она.

– Миа – повторил он. – Добро пожаловать к нам, Миа. Чувствуй себя как дома.

– Скьельд, попроси своих парней принести мне в избу койку для внучки, – прервала его любезности Дэгрун. – Девице где-то нужно спать сегодня.

– Будет сделано, – отозвался бородач и скрылся в недрах кузни, оставив после себя чёрное пусто окно.

Вот и одним вопросом меньше. Микаэлле, конечно, не пришлась по душе тёмная конура целительницы, но всё лучше, чем на дереве в лесу.

А тем временем они двинулись дальше. Судя по всему, круг деревенских дорог должен был замкнуться возле дома травницы. По крайней мере, Микаэлле сквозь густые ветви кустарников стал виден знакомый просвет над её избой. Но женщины не успели вернуться в неё.

– Пойдём, Дэгрун, Хакон хочет видеть тебя, – догнал их со спины молодой крепкий мужчина, мельком оценивший Микаэллу с головы до ног. – Стефан убит…

– О, Боги, не может быть! – ахнула старуха, и неподдельное удивление мелькнуло в её глазах – прекрасная игра. – Что же теперь будет?

Но крепыш не стал ей отвечать, а лишь двинулся довольно шустро в обратном направлении. Вздохнув, старуха поплелась назад.

– Тебе тоже будет полезно, – сообщила она растерянной девушке. – Правителя необходимо знать в лицо, это безопаснее, чем не знать.

От круглой площади с обрядным костровищем они отклонились в сторону по узкой тропе, сокрытой от невнимательного взгляда резким поворотом за кусты. Не знаешь – ввек не найдёшь.

– Ничего не бойся, – бубнила Дэгрун девушке по дороге. – Говорить буду я. Хакон сильный и гневливый, но быстро остывает. Ты – из селения ульваров, твоя бабка отправила тебя ко мне в гости. Ничего не знаешь, замка – в жизни не видела.

Спутница кивнула, благодарная акушерке за легенду.

Огромный двухэтажный дом появился из кустов внезапно, словно вырос из ниоткуда. Микаэлла успела только ахнуть и на секунду задрать голову к богато убранному коньку здания, когда их провожатый пресёк всё любопытство:

– Поторопитесь, Хакон не любит ждать.

Посетительниц загнали внутрь и плотно прикрыли дверь за их спинами. Они оказались в обширной квадратной комнате с высоким потолком, уставленной вкруг стен скамьями. Большие сводчатые окна пропускали мало дневного света и много лесного сумрака и закрывались на кованые решётки, совсем как в замке. Возле дальней стены стояло огромное деревянное кресло, обитое медвежьей шкурой, объявляя комнату этаким тронным залом.

В кресле сидел человек, едва ли не вдвое превосходящий по габаритам отца Микаэллы. Верзила носил узкую тёмную косу, начинающуюся у самого лба, с обеих сторон от которой зияли загорелые гладковыбритые череп и виски. Тяжелые брови, крупный нос и густая тёмная борода правителя придавали ему веса, а чёрные зрачки сверлили новенькую подозрительным взглядом.

– Кто она? – вопросил он громоподобно, и старуха раболепно сжалась от его голоса.

– Это моя двоюродная внучка из «волчьей деревни», – отчиталась Дэгрун. – Там началась неразбериха, и сестра отправила её пожить ко мне, пока всё не утихнет.

– Это может не утихнуть и с двадцать лет, она, что, всё это время будет жить у тебя? – возмутился бородач.

– Она умелая и храбрая, лишние руки нам не будут лишними. Испытайте её на «Кругах»! Сестрица говорила, в ней живет воинственный дух.

Микаэлла представления не имела, о чём говорит её спутница, и как девушку можно испытать на «Кругах мужества», она лишь в оцепенении разглядывала деревянный пол.

– Сама займёшься ею, – кивнул Хакон и потерял интерес к незнакомке. – Что дальше? Нашли лазутчика?

– Нет, – мотнула головой бабка.

Правитель нахмурился. Он поднялся с кресла и подошёл к окнам, приглаживая в раздумьях бороду. Микаэлла заметила, что одежды правителя отличались от её штанов и рубахи лишь размером. Теперь она поняла, что имела в виду старуха, говоря о полезности знакомства. Девушка ни за что бы не отличила в Хаконе высокопоставленного человека, вояка как вояка. А между тем недооценивать его было нельзя.

– Стефана предупредили, что мы придём на разговор, – прогудел он, не оборачиваясь на визитёрш. – И предупредили недобро, нас прижали охраной, заставили сдать оружие. Когда колльбьёрны ворвались в зал, мы не смогли даже отбиться толком, многие остались там навсегда. Я до сих пор не знаю, где и каким сном спят мои воины, твои сыны, Дэгрун!

Отчаяние и ответственность за подопечных сквозили в его голосе, отчего Микаэлла невольно прониклась жалостью и уважением к этому человеку.

– Мы найдем, Хакон, обещаю, – произнесла травница больше для поддержки.

– Как?! – вспыхнул правитель, повысив голос. – Ты и так много чего наобещала мне в обмен на наш план! Стефан мёртв, умер на руках у моих людей. Что дальше?

Он отошёл от окна и с болью в глазах уставился на пожилую женщину в своей обители, игнорируя молодую, словно той и не было. Дэгрун же даже не моргнула от его эмоций, железная бабка.

– Дальше должно успокоиться пространство, – проговорила она важно, словно она была правительницей, а не он. – «Волки» выставили защиты вокруг замка и своего поселения. Поговаривают, отряд ормарров движется в их сторону. Хэлвегарду грозит гражданская война.

Микаэлла только изумлялась стойкости женщины. Её игра была гибкой, уважительной, напористой, отступающей, беспрекословной, заискивающей, но тут же отрубающей посильнее боевого топорика, проникновенной, внедряющейся в собеседника, но тут же дающей нагоняй. Девушка во все глаза смотрела на хитрую старуху, крутящую вокруг пальца видавшего виды бойца.

– Ормаррам-то что понадобилось возле замка? – всплеснул руками Хакон, проседая в капризного ребёнка под воздействием этой ведьмы. – Охраняли они въезд в долину, вот и продолжали бы топтаться у подножия гор! Их ещё не хватало.

– Хакон, кто-то убил королевскую семью! – отрезвила его бабка чистым звенящим голосом. – Осознай эту информацию и пойми, что ничего уже не будет как прежде. Много лет минует, прежде чем мы поймём, как жить дальше.

Старуха сверкнула сталью в своих голубых глазах, и гигантский бородач совсем сник. Огромную силу имела она, как бы не старался предводитель бьярнваров храбриться и делать вид, что никого не страшится. Похоже, Микаэлла попала к нужной женщине.

Когда они вернулись в избу, сумерки уже опустились на поселение. Возле дома Дэгрун, обнесённого тёмным лесом, это ощущалось особенно, и Микаэлла, не желая вглядываться, что за тень мелькнула между стволов деревьев, скользнула на крыльцо. Хозяйка же дома уставилась вдаль своими выцветшими глазами и, распрямив спину, подняла ладонь к лесу, будто останавливая кого-то. Вдали хрустнула ветка, и лес затих.

Дверь оказалась открыта, а в помещении случилась перестановка, пока травницы не было. Теперь вдоль стены стояли две койки, а тумба с сундуком покоились ближе к печи.

– Ты не запираешь дверь? – удивилась девушка.

– Незачем. Ни один вменяемый человек не пойдёт против моего запрета.

– Почему?

Бабка окинула её подозрительным взглядом и поплелась к сундуку. Там она откопала кое-какие тряпки и принялась кидать их на кровать, вставшую ближе к выходу, намекая девушке на работу. Микаэлла не стала спорить, принялась устилать себе койку.

– Местная знахарка – человек неприкосновенный, – тем временем объясняла наставница. – Она не принадлежит поселению, но работает на гармонию мира. Я помогаю не только бьярнварам и колльбьёрнам, деточка. Но и ульварам, например.

С последней фразой она указала на Микаэллу, и та потупила взор.

– А ормарры?

– Им до нас не добраться. Слишком уж топкое болото, и горная река течёт не в том направлении. Но бывало раз, я спасала молодого «змеёныша», попавшего к нам с полевыми в качестве заложника. Природа не потерпела подобного, в ту же ночь разразилась такая гроза, что едва не смыла с лица земли всё поселение. Я уговорила Хакона отпустить мальчишку, и уже по реке он сплавлялся в мирную погоду.

– Разве такое возможно? – удивилась девушка, заканчивая с постелью. – То есть, погода – она ведь не подчиняется людям.

– Между людьми и матушкой-природой нет подчиненных или начальников, – проговорила старуха. – Но есть зеркало равновесия, первичного баланса, который нельзя игнорировать. Вот ты задумывалась, как ты попала из замка к бьярварнам, миновав любое другое поселение, находящееся явно ближе к каменному чреву, чем наше захолустье? Нет? Вот то-то же. Задумайся.

– Я обходила звуки и шорохи, – припомнила принцесса.

– Духи леса вели тебя к нам.

Тем временем началась полноправная весна. Остатки ледяных островков впитались в землю, и та благодарно заколосилась редким волоскам свежей зелени. Природа только и ждала тепла, тут же развернув смолянистые почки с молодой листвой. На особо солнечных проплешинах расстелился ковёр сочной кислицы, а по благородным землям полезли первые дикоросы – сныть и крапива, которые местные жители тут же срезали, балуя своих домашних витаминными салатами. Зима отступила, хоть и ненадолго.

Новостей с земель замка не приходило, мир учился жить без короля тихо и смиренно, под негласной вуалью траура. Поселение бьярнваров жило свою обычную жизнь, словно и не было ужасных новостей два месяца назад.

Улицы, даже не самые оживлённые, всё чаще стали наполняться молодёжью, а окна таверн и торговых лавок – распахиваться настежь, приветствуя долгожданное тепло.

Две темноволосых девушки шли от реки вдоль жилых домов, сжимая в руках корыта с мокрой одеждой, когда к ним в компанию подскочила на помощь третья, стройная, голубоглазая и, судя по всему, очень желанная их компании. Селянки улыбнулись подруге и остановились для обмена новостями.

– Миа, тебя вписали в «Круги мужества», Дэгрун со Скьельдом поручились за тебя! – воскликнула восхищённая Анника. – Это так волнительно! Ты готова?

– Нет, конечно же, – вздохнула принцесса, привыкшая за время к своему новому имени. – С учетом того, что на «Кругах» соберётся оба поселения «медведей»!

Внучка местной травницы была достаточно осведомлена, что новичок мог попасть в «Круги» лишь в том случае, если за него поручится старший человек. Чтобы быть настоящим воином, мало махать мечом, тут нужна честь и благородство, уважение полевых воинов, подтверждённое старшим со стороны. Миа представления не имела, чем она очаровала кузнеца, что и он вписался за неё, но назад пути не было. Отказавшийся от участия новичок считается дезертиром и изгоняется из «Кругов» навсегда.

– Ещё и полевые воины, не забывай, – добавила Кайя, старшая сестра её подруги, игнорируя страх голубоглазой красотки. – Анника, это будет лучшее время подобрать тебе жениха. Все мужчины в одном месте, красивые, наряженные, сильные, статные. Самый чудесный праздник года!

Сама Кайя вышла замуж прошлой весной. Важный ритуал украсил её, помог почувствовать себя любимой и защищённой, и теперь она искренне желала того же абсолютно всем девушкам поселения, словно иного счастья и быть не могло.

– Я была на нём дважды, никто не приглянулся, – сокрушённо произнесла Анника, уже непозволительно долго гулявшая «в девках».

– В этом суть ежегодных повторений, всякий раз бойцы – разные, – заверила её Кайя. – Я верю, на сей раз тебе непременно кто-то приглянётся!

Миа лишь горько усмехнулась на легкомыслие подруг. Договорившись встретиться позже, девушки распрощались, и принцесса пошла к реке, сжимая под мышкой корыто со стиркой.

Обдумывания ни к чему позитивному не привели: очевидно, ей предстояло тренироваться с местными парнями старше неё, и меч в руке не располагал к тому, чтобы строить им глазки. Хоть многие ребята и засматривались на новоявленную жительницу поселения, та не выпускала из головы свою цель, зачем она вообще оказалась здесь.

Вечерами ей всякий раз напоминала об этом Дэгрун, с которой Миа обсуждала политику, новости и слухи по поселению. Спустя неделю или около того с того дня, как девушка осталась у травницы, та прижала её к стенке ожидаемым разговором:

– По Хэлвегарду усиленно пошла весть, что тела королевской дочки так и не нашли после битвы в замке. Ничего не знаешь об этом? – поинтересовалась старуха, лукаво усмехнувшись, и Миа вздрогнула, испуганно мотнув головой. – Я так и думала.

Вообще было странно, что повитуха так просто приютила у себя беглянку. Без вопросов и рассуждений. Словно изначально знала, кто она есть.

– Когда ты догадалась? – поинтересовалась Миа, понимая, что спорить уже глупо.

– Почти сразу. Ничего не бойся, держись старой истории и не вздумай никому открываться здесь. Девчонку ищут не для того, чтобы вернуть домой и погладить по головке.

– Чтобы убить?

– В конечном счёте – да, – кивнула Дэгрун, тяжело вздохнув. – Она – угроза новому правительству, потому как имеет прав на престол больше, чем кто-либо другой. Но сперва её используют в корыстных целях. Только не спрашивай, в каких, у каждого мерзавца свой план по завоеванию мира.

И теперь принцесса держала этот разговор в голове, понимая, что, выжив, она оказалась в центре бушующего урагана Хэлвегарда. Какие уж тут дела сердечные? Однако она стойко играла роль двоюродной внучки травницы и привыкла уже к ней настолько, что не представляла, как раньше справлялась без её мудрых советов.

– Тебе полезно освоить бой, – заявила ей наставница, едва Миа вернулась домой со стирки. – Я редкого за кого поручаюсь, тут же просто уверена.

– Я и слова не успела сказать, Дэгрун! – возмутилась та. – Ты вообще позволишь мне самовыражаться и задавать вопросы, или так и будешь читать мои мысли?

Старуха лишь усмехнулась и, поставив ей блюдо с обедом, ушла во двор, чтобы развесить чистое бельё. Миа уселась за стол, совсем как «медведь», чуть сгорбившись и зависнув над плошкой. Как же замечательно, что никто не требует соблюдать надоевший до оскомины придворный этикет. Конечно, минусов от этой свободы было больше, чем плюсов, но принцесса подбадривала себя, иначе могла легко погрязнуть в унынии и горе, которые были опасны для её легенды.

Спустя неделю тренировок с местными юношами она научилась отбивать атаку меча и ухмыляться недобро, совсем по-медвежьему. Она перезнакомилась со всеми имеющимися в доступе участниками, являясь единственной девушкой-бьярнваром на «Кругах», и это позволило ей расширить поле своих информаторов.

– Как дела, Моди? – спросила она, приближаясь к месту тренировки.

– От твоего вопроса – чуть полегче, Миа, – ухмыльнулся ей кудрявый черноволосый парень, с виду всего на пару лет старше неё. – У нас в погреб пробрался какой-то хищник, сожрал часть запасов, а остальные прикопал. Лис или волк, не иначе.

– Хорошо, что на дворе весна, не помрёте с голоду с матерью, – ткнул его в бок Хьярти, сын Скьельда, явно положивший глаз на Мию ещё в кузне.

– Ну, уж умереть с голоду им не даст поселение, – не согласилась девушка, вспоминая, что мать Моди была главной поварихой в таверне. – Фрея наверняка найдет способ протянуть до первых урожайных сборов.

Обычный разговор обычной молодёжи в поселении, если бы не зоркие глаза Мии, сканирующие тех, кто может дать хоть какую-то информацию. Однако эти парни были свободны на светлую мысль. Всё их внимание, судя по болтовне на тренировках, занимали «Круги», еда и девушки. Последних при Мие не сильно обсуждали, видимо, всё же претендуя на сердце таинственной красотки, но ей и дела не было до их чаяний: валькирия всецело отдавалась тренировке. Азарт от битвы наполнял её кровь чем-то неизведанным, словно в поселении открылись доселе спящие ресурсы и возможности.

За неделю до начала «Весенних Кругов» начали прибывать первые полевые воины. Полевыми назывались те, кто, помимо размахивания оружием и знания тактики боя, умудрялись ещё как-то выживать в лесах Хэлвегарда. Принять решение уйти в поля – это очень серьёзный и отважный шаг для мужчины, далеко не все рвались идти на передовую.

– Зачем они вообще идут в поля? – спросила как-то Миа у Дэгрун, и та ответила.

– Кто-то для заработка: за накладки и оружие побеждённых в кузнях могут дать неплохую цену. Кто-то ради званий и слухов – всё же почетно быть не просто воином, а полевым, тем более, легендарным, кто не раз выходил из смертельных схваток живым. Так же есть лазутчики, кто добывает и продаёт информацию. Простые торгаши или ремесленники тоже могут стать полевыми, вынужденные по тем или иным причинам застрять в полях: заготовка дров, восстановление сил, собирательство, да и мало ли что ещё. Но быть полевым – всегда включает в себя выживание и защиту собственных границ.

Грозные, в подтёках засохшей грязи и крови, полевые воины стайками подходили к дому Дэгрун и, получив благословление на проживание и предстоящие игры, расходились по местам заселения.

Миа удивлялась, сколько «медведей» находятся в полях – на войне, в походах и охране. Полевые воины выглядели совсем иначе, нежели элита из кузни и таверны. Менее хилые и более поджарые, они отличались грозным норовом, отсутствием жалости и низкой эмоциональностью, а также обилием боевых шрамов. Обвешанные шкурами и оружием, походным скарбом и тяжеловесными щитами, они никого не оставляли равнодушными. Кто-то косился на полевых с искоркой страха, кто-то прерывисто вздыхал, глядя вслед бравым воинам, а кто-то понимал, что хочет быть на них похожим.

В числе последних оказалась и Миа. Отпросившись у Дэгрун на тренировку пораньше, она, стараясь не ускорять шаг, приблизилась к знакомой поляне возле реки. Там уже были все её знакомые юноши и девушки, с кем успела сдружиться за месяц жизни в деревне беглянка, в компании высоких рослых бойцов в медвежьих шкурах и накладках. Копошащаяся масса великанов подверглась допросу молодых людей, воинов знали по именам абсолютно все, кроме самой Мии. Девушка топталась у подножия поляны несмело, пока её не окликнула подруга.

– Миа, как же замечательно, что ты пришла! – встретила её восторгом Анника, и принцессе показалось, что в той что-то изменилось.

Она вплела в волосы ленты и завязала две толстых косы, собранных в кольца, кроме того принарядилась в платье.

– Ты просто красавица! – воскликнула Миа, осмотрев подругу со всех сторон, и та зарделась.

Словно в ответ на все её немые вопросы из толпы полевых вышел рослый мужчина в широкой чёрной рубахе поверх крупного тела. Его добрые карие глаза улыбались Аннике вместе с ртом и даже, как показалось Мие, с телом, если таковое вообще возможно. Та, завидев фигуру, точно так же улыбнулась всем своим естеством, и солнце засияло с неба ярче для этих двоих.

– Познакомься, это – Айварс, он из колльбьёрнов, – представила Анника друга, и всё стало ясно. – Айварс, это – Миа, она из ульваров, но сейчас живёт у бабушки Дэгрун, пока… Пока там всё не придет в норму.

– Очень приятно, Миа, – пробасил Айварс, обнимая Аннику.

Девушка искренне порадовалась за подругу, что та, наконец, нашла себе человека по сердцу. Странно всё же будет биться против этих бравых солдат, пусть и понарошку.

Вдруг она ощутила на себе тяжёлый прожигающий взгляд. Миа резко обернулась и заметила крупного мужчину лет двадцати двух, широкоплечего, кареглазого, без единого шрама на лице. Его борода была коротко острижена, лишь на щеках лежали гладкие бакенбарды, а голова увенчивалась обычной стрижкой, как у простого ремесленника. Под огромной чёрной шкурой он выглядел квадратным, как большой шкаф, накрытый мехом, хотя ростом был ниже по сравнению с остальными бойцами, всего на голову выше самой Мии.

– Кто это? – спросила она тихонько у нового знакомого.

– Бьёрн, – благоговейно протянул Айварс. – Ты что, не знаешь Бьёрна?

Миа отрицательно покачала головой, не сводя глаз со странного типа. Обычно все, кто сталкивался взглядом с голубоглазой девой, отводили взор, но не этот. Он, не отрываясь, смотрел на девушку, и выражение лица его оставалось статично серьёзным, отчего Миа сама потупилась, смутившись.

– Ого, похоже, и тебе Бьёрн приглянулся, – усмехнулся Айварс. – Займи очередь, красотка, он лучший! Вся деревня знает его. О, нет! Всё королевство! Странно, что ты о нём никогда не слышала. Он легенда!

– Ой, заканчивай! – прервала его вздохи Анника. – Обычный «медведь», что ты его обожествляешь? Посмотри на него? Щегол, ни одного шрама. Плюс, он слишком молод для легенды. Сколько он в полях? Два года?

Три пары глаз уставились на воина, но тот не отрывался от Мии, словно пытался прожечь в ней дыру.

– Десять, – уточнил Айварс. – Ушёл в двенадцать лет, взяв благословление матери. Был самым молодым из полевых, команды менялись, воины уходили, а Бьёрн всякий раз возвращался, словно воскресал из мёртвых. Истинный бьярнвар!

– Я слышала, у него мать из колльбьёрнов, – не согласилась Анника.

– Его прибирают к себе и «волки», и «змеи», до того он велик и живуч! Но зовут его – Бьёрн, а не Ульв или Орм. Он – точно из наших, в каком бы поселении из двух ни родился. Увидишь на «Кругах», это лучший «медведь»!

Миа слушала их спор вполуха, потому что странный воин продолжал смотреть на неё безотрывно. И под его взором становилось не по себе, словно он видел её суть до нутра. Решив для себя не замечать его внимания, девушка старалась общаться с теми, кого знала, но всякий раз ловила на себе взгляд незнакомца.

А что, если он знал её? Если видел во дворце? Тогда ей могла грозить опасность. Нужно испытать его прямо сейчас, иначе Миа не сможет спать ночью от страха. Собрав смелость в кулак, она направилась к тому, кто не сводил с неё тёмных карих глаз.

– Привет, я Миа, – выпалила она, едва подошла к нему достаточно близко. – Я из новеньких, приехала погостить к бабушке Дэгрун.

– Бьёрн, – бросил тип.

И больше ничего. Просто продолжал смотреть на неё так, словно имел право.

– Я тоже буду участвовать в «Кругах», – продолжила она уже не так жизнерадостно.

– Постараюсь тебя не убить.

Ей показалось, или искорка усмешки блеснула в его глазах? Что себе позволяет этот тип? Пялится на неё во всеобщее обозрение, а потом насмехается?

– Я тоже постараюсь тебя не убить, – фыркнула она презрительно, потеряв интерес к задаваке.

Тоже мне легенда!

Но воина подобное отноешние ничуть не смутило. Игра в гляделки продолжалась весь вечер, пока воины не разошлись с площадки для тренировок. Ушла и Миа, провожаемая десятком пар глаз новых обожателей голубоглазой воительницы. Однако отсутствие объекта неприязни перед глазами не принесло ей спокойствия, и девушка приняла решение расспросить об инциденте бабку-травницу.

– Дэгрун, а кто такой этот Бьёрн? – начала она как можно более беспечно.

Женщина замерла и уставилась на неё таким же взглядом, что и воин с полчаса назад, они что, сговорились?

– Что ты о нём знаешь? – насторожилась целительница.

– Ничего?

– Вот и не бери в голову.

Старуха вышла из избы, очевидно, разговор был окончен. Миа растерянно похлопала глазами и рванула за наставницей. Та уже собирала бельё с верёвок во дворе, опасаясь ночью дождя.

– Постой, Дэгрун, – окликнула её девушка. – Ты никогда ни о ком так не говорила! Чем он такой особенный?

– Ничем не особенный, обычный «медведь», – отрезала бабка. – Разве что дерётся уж больно ловко даже для полевого, и живучий, как пёс. Остальное мне неведомо.