180 дней

Забегу вперед. Сам того не осознавая, молодой человек приклеил этому мужчине кличку. Его до конца так и будут звать – Бобер, а чтобы не так обидно было – Боб. Кстати сказать, он и правда очень похож на Бобра.

Боб ищет глазами камеру. Вот она. Он подходит все ближе и ближе. Останавливается и замирает. Молча идет к другой и наконец, произносит:

– Их взломали.

С кухни доносятся запахи жареной рыбы, мяса. Они смешиваются с ароматами пряностей, каши, блинов, сосисок, кофе. Стоит галдеж.

Светлана Евгеньевна – про таких говорят «сама доброта» – предлагает всем собраться на открытой террасе, чтобы установить правила проживания в отеле, где нет замков, сейфов, охраны.

– Да идите вы на фиг со своими правилами. Мы сюда отдыхать приехали, а не по струночке ходить, – выкрикивает парень. – А бабло надо было прятать, чтобы соплями потом не захлебываться.

Пора и с парнем вас познакомить. Он не раз уже мелькал в нашей истории. Зовут его Санек.

– Камеры не просто так сломали. Тот, кто это делал, будет воровать продукты, – возмущается Боб. – Нужно установить график дежурства.

– Ну вот и карауль свои макароны, а я пошел. Здесь жратвы на год хватит.

Санек уходит.

– Ну, вы, как хотите, а я свой паек забираю, – говорит Боб и уходит.

Весь оставшийся день Боб в простыне переносит свои продукты в потайное место. Да вот только не замечает, как за ним следят два глаза.

День третий

Утро. На кухне Светлана Евгеньевна стоит у плиты, готовит яичницу для себя и Майи. Наша героиня сосредоточена. Она пишет заметки в дневнике. Санек дожаривает бекон. Врывается Боб. Щеки красные, глаза безумные, волосы взъерошены, в руках морковка. Без приветствия он орет:

– Я говорил, говорил, что продукты надо охранять!

– Что случилось? – спрашивает Светлана Евгеньевна.

– Продукты! Продукты мои украли! Все! Буквально все выгребли!

– Откуда? – интересуется Майя.

Боб медлит. Он трет ладонь о ладонь. Думает.

– Я это… Вчера перенес свои продукты в укромное местечко, но, видимо, за мной следили. Сегодня пошел, а там ничегошеньки нет. Вот одна морковка.

Майя только сейчас замечает, что его грушеобразное туловище с небольшой головой и раздутыми красными щечками напоминает мультяшного бобра, в руках которого крошечная морковка. А еще эти два выпирающих зуба, между которыми щель, идеально вписываются в образ. От этого сравнения Майя не может сдержать смех, хотя ее мозг понимает, что ситуация невеселая и ничего хорошего не предвещает. Майя опускает голову и захлебывается от смеха. Светлана Евгеньевна одергивает подругу, но чем серьезнее у нее лицо, тем сильнее распирает Майю.

Боб стоит растерянный. Он подходит к Светлане Евгеньевне и делится с ней своим горем:

– Пятерку под камушек положил, гад. Типа не украл, расплатился. А на кой мне здесь эта пятерка?

– О! Друг, – включается в разговор Санек, – теперь она тебе как раз очень пригодится.

Санек откусывает хрустящий бекон и предлагает:

– Хочешь, я тебе бекончик продам за пятеру?

Майя резко замолкает. Встает, подходит к парню и говорит:

– А хочешь, я тебе за пятеру язык отрежу?

Боб разворачивается, уходит. Светлана Евгеньевна с недоумением смотрит на Майю.

– Интересно, а как он будет хранить замороженные продукты? Вместе с холодильником нашим потащит или распилит? – И опять Майя взрывается смехом. Она живо представляет толстяка с раздутыми щечками с холодильником на горбе.

Светлана Евгеньевна раскладывает яичницу по тарелкам, и они переходят на террасу. Садятся за стол. Светлана Евгеньевна ест, а Майя держит вилку во рту. Ее взгляд отстранен и сосредоточен, как всегда, когда она думает. В этот момент она не видит окружающих, не слышит ничего и никого. Она выпадает из реальности.

– А почему Боб не отреагировал на меня, когда я смеялась? – спрашивает задумчиво Майя.

– Ему надо было выговориться, поэтому ушами для него стала я. Ему не до тебя сейчас, – откусывая хлеб, отвечает Светлана Евгеньевна.

– Хм… Я бы отреагировала, – говорит Майя и с аппетитом приступает к завтраку.

***

Солнце касается кромки морской глади. Вот-вот оно на глазах начнет тонуть в подводном мире. Майя с берега наблюдает за закатом и мысленно описывает его. Но тут же вспоминает, куда шла, и направляется к лодке, около которой крутится Дмитрий. Она подходит к нему, приветствует.

Молодой мужчина скручивает канат, кивает. Он задерживает взгляд на Майе и про себя отмечает, что она намного лучше выглядит, чем при первой их встрече. Дмитрий улыбается. Они перекидываются дежурными фразами, но по проницательным глазам собеседницы он понимает, что женщина пришла не просто так. Не привыкший ходить вокруг да около Дмитрий напрямую спрашивает о цели ее визита.

– Что за эксперимент вы здесь устраиваете? – спрашивает Майя.

Дмитрий выдерживает паузу и отвечает:

– С чего вы взяли?

– Вы в первый день людей называли туристами, гостями, но у вас проскользнуло слово «участники». Вы сказали, что ваши диетологи рассчитали количество еды для каждого участника. Участника чего? И раз вы выплатили такие огромные деньги, значит, не просто так. Вы не желаете, чтобы люди уезжали отсюда. Вам надо, чтобы они остались до конца. И это сработает, даже если кого-то хватит инфаркт. Он будет здесь торчать, чтобы заполучить десять лямов. Так что за эксперименты вы тут на людях проводите?

Дмитрий задумывается, откидывает скрученный канат в сторону.

– Ну, раз вы сделали такие выводы, то сами-то что думаете? – спрашивает Дмитрий.

– Думаю, вы аферист. Заманили сюда людей, зная о каждом все, зная их слабости, боль, их проблемы. Каждому нашли причину, по которой вознаградили столь щедрым подарком. Правдоподобно или нет – неважно. Главное – сработало. У халявы всегда есть причины. Всегда! Халява – это и есть сыр в мышеловке. Вы обещали дать людям то, что они больше всего хотят. Вы Светлане Евгеньевне что говорили?

– А что я говорил?

– Вы ее убедили, что у нее будет возможность сильно сбросить вес, так как здесь будет для нее диета. Вы же мне этого не говорили. Меня этим не зацепишь. Не знаю откуда, но мне показалось, что вы знали все обо мне и давили на то, что это лучший способ забыть все и всех на свете.

– А разве это не так? Оглянитесь вокруг. Лучшего места для писателя не найти. Всякая беда приносит новые возможности. Воспользуйтесь этим. Пишите.

– Я больше не пишу романы, – отвечает Майя.

– Да? А я вижу вас всегда с тетрадкой и ручкой.

– Это дневник.

Дмитрий сдвигает лодку в море и запрыгивает в нее.

– Сегодня дневник, завтра бестселлер. А ответы вы сами здесь найдете на все свои вопросы. На этом острове каждый получит, что искал, и каждый получит, что заслуживает.

Лодка отчаливает. Майя смотрит ему вслед и серьезно задумывается над его словами. Достает блокнот и записывает их.

А Дмитрий во все лопатки гребет веслами и думает: «Как трудно жить на свете кристально честному человеку. Сколько раз в жизни его кидают и предают из-за доверчивости? И каждый раз этот бедолага считает себя глупцом, восклицая: „Ну, какой же я дурак!“. Сколько раз тебя, Майя, надо кинуть, чтобы научить осторожности? Надеюсь, тебя здесь научат».

У вас, мой дорогой читатель, наверняка возник вопрос: «Откуда Дмитрий знает про роман, украденный у Майи? Ниоткуда. Это его бездоказательные предположения. Дмитрий давно знает Андрея по одной из местных редакций, откуда его выкинули с должности журналиста. Его корявые и неинтересные статьи не устраивали главного редактора, но знание русского языка были у Андрея безупречные. Долго не размышляя, бывший журналист сколотил себе хорошую клиентскую базу и работал на дому как корректор. Когда Андрей получил Нобелевскую премию, Дмитрий был очень удивлен. А когда знакомый еще и позвонил ему по поводу отправки женщины за границу, вот тогда и возникли первые подозрения. Сотрудники из службы безопасности выяснили, что Майя писатель, которого никто не знает. Да и на встрече с ним она была похожа на сбитого летчика. Чтобы убедиться в своих подозрениях, Дмитрий попросил Майю написать для него заметку в популярный журнал. Вечером, прочитав статью, Дмитрий понял, что «Забияку» и текст писал один и тот же человек.

День десятый

Сколько уже я описала событий, но ни разу не упомянула о пляже. Заглянем туда.

Белый мелкий, как мука, песок тянется вдоль всей береговой линии. Вода играет лазурно-бирюзовыми красками. С двух сторон от пляжа пышная зелень скрывает небольшие холмы и невысокие горы. Между пальмами растянуты огромные гамаки. Под деревянным навесом выстроены катамараны, водные велосипеды. Здесь же хранятся и спасательные круги с жилетами. Все продумано для хорошего отдыха.

На лежаках распластались наши герои.

Светлана Евгеньевна наслаждается морем. Она часами плавает, чтобы похудеть. Но морская вода хорошо держит ее тело, поэтому особых усилий не приходится прикладывать.

Майя несется по песку за газетой, которую уносит ветер. Санек с дружком Витькой наблюдают за ней, потягивают пивцо и хохочут.

Чертова газета ускользает каждый раз, как только Майя приближается к ней. А вот и геолог нарисовался. Теперь они на пару забавляют отдыхающих. Геолог ловит газету и отдает Майе.

На лежаке Светланы Евгеньевны обложкой вверх лежит книга «Забияка». Майя берет ее в руки и впервые открывает. Она листает страницы и бегло читает текст. «Хоть бы строчку где поменял, гад», – думает с горечью женщина.

Светлана Евгеньевна накупалась. Она застает Майю, которая обертывает книгу газетой.

– А. Правильно, Майечка, – говорит Светлана Евгеньевна мягким голосом. – Надо было мне самой догадаться сделать это. Вон уже мокрый песок на ней.

На Майю опять обрушивается волна обиды и боли. Только она сейчас не плачет. В ней рождается другое чувство – злоба! Необузданное желание отомстить. Но только в ее мести нет подлости и коварства. Скорее, это звучит как наказание обидчику. «Я напишу бестселлер, и тебя забудут», – с твердой уверенностью говорит себе Майя.

Со стороны она не кажется уже такой несчастной, какой была всего пару недель назад. Сейчас ей самой противно от того, насколько жалко она выглядела.

– Я ее обернула не для того, чтобы она не испачкалась. Я не могу смотреть на фамилию этой твари, который украл мою книгу и получил Нобелевскую премию.

Майя поднимает глаза и смотрит на Светлану Евгеньевну.

– Теперь вы понимаете мою реакцию в самолете, когда я ее увидела?

– Господи, боже мой, Майя. Как же так? – взволнованно спрашивает женщина, потрясенная услышанным. Она хочет еще много сказать чего-то утешительного, но на ум ничего не приходит. Да и что скажешь в подобной ситуации?

Майя рассказывает подруге всю историю и заканчивает словами:

– Кто-то сказал: «Слава длится до тех пор, пока о вас есть что писать». Сейчас так и происходит, но рано или поздно эта волна пройдет. На смену одним приходят другие. И этим другим буду я.

Майя встает и, не дожидаясь, что скажет Светлана Евгеньевна, бежит к воде в футболке. Не оборачиваясь, она кричит:

– Мне надо охладиться!

А Светлана Евгеньевна прячет книгу в сумку и в дальнейшем никогда больше при Майе читать ее не будет.

***

Обед. На кухне толкутся люди. Пахнет жареным мясом. Боб на сковороде переворачивает увесистые окорочка. Санек наблюдает.

– Ты так все мясо скоро сожрешь. И чем будешь дальше брюшко свое забивать? – спрашивает парень.

Боб ничего не отвечает. Он перекладывает мясо на тарелку и переходит на террасу. Садится за стол. К нему подсаживается Санек. Напротив сидят Светлана Евгеньевна и Майя.

– Слушай, – обращается парень к Бобу, – аппетит у тебя нехилый. С таким обжорством твои пташки скоро закончатся. Что будешь делать? Я тебе предлагаю за хорошую сумму часть своих продуктов, причем на твой выбор. Как тебе, а?

– Вот когда придет время, тогда и обращусь, – отвечает тучный мужчина.

– Когда придет время, цена будет другая. И поверь, если сейчас пакет риса стоит… – Санек закрывает один глаз, второй закатывает вверх и соображает: – Три тысячи, то потом десятку.

Боб от услышанной цифры выпрямляется и с набитым ртом отвечает:

– Ты что, ошалел? Он стоит рублей сто, ну, пусть двести, триста.

– Ну, ты и жмо-о-от, – протягивает Санек. – У тебя бабло халявное. Три ляма. Ладно бы были заработанные, тогда дело другое. Я и сам такую сумму не назначил бы.

– А какую бы назначил? – интересуется Боб.

– Да никакую. Так поделился бы.

Боб качает головой. «Как же, поделился бы», – думает он. Санек встает, выходит из-за стола. Боб рукой задерживает его и предлагает переговорить после обеда.

Сидящие за столом начинают возмущаться тем, как молодой человек торгуется. Санек подходит к столу и обращается к отдыхающим:

– А вы-то чем лучше меня? Сидите уминаете свои макароны. Я-то жертвую своим брюхом, пусть за деньги, но они ему халявно достались, как и всем нам. Прошла неделя, а вы хоть поделились с ним чем? – громко спрашивает парень.

– Да, – вступает в разговор Майя. – Мы со Светланой Евгеньевной восемь пакетов ему своих отдали.

– И мы. И мы, – слышатся голоса из-за стола.

Санек переводит взгляд на пухлого Бобра и протягивает:

– Ах, ты-ы еще и хитрожопый, оказывается. Жрешь одно мясо, чтобы показать людям, какой ты несчастный?

Боб вскакивает, швыряет вилку.

– Да не показываю я ничего. Ем что хочу. Я не могу без мяса. Я здоровый. Мне много надо, а ты дрищ, чем только питаешься? И потом. У меня там в основном одни макароны. Мне их нельзя. Я диабетик. Иди, загляни на мою полку.

Санек молчит. Все затихают. Боб идет на выход. Молчание прерывает Светлана Евгеньевна. Она предлагает всем отдыхающим встретиться вечером и собрать полный комплект продуктов для Боба с учетом его заболевания. Отдыхающие принимают предложение.

Проходит два часа.

Санек, Витька и Боб стоят в домике, где хранятся сухие продукты. Тучный мужчина роется на полке худого парня. Боб рассматривает пакеты и откладывает их в сторону. Мужчины начинают торговаться. Боб в который раз бьется за снижение цен, но каждый раз проигрывает. Они спорят, но в итоге Боб соглашается, достает деньги и расплачивается.

Наш геолог Леонид сегодня задержался с обедом. Он рассматривает пакеты и думает, что побыстрее приготовить. Его удивляет, как торгуются эти люди. Он вспоминает, как однажды на Камчатке с коллегами две недели голодали и как делились друг с другом последним куском хлеба. Он хочет обматерить Санька и Витьку, призвать к их совести, но видя только алчность в их глазах, уходит, понимая их сущность. Следом за ним выходят Санек с Витькой. Боб перетаскивает продукты на свою полку.

Вечером отдыхающие восполняют запас продуктов для пострадавшего. А пока все в сборе, Светлана Евгеньевна предлагает объединить провизию и готовить по очереди на всех.

– В колхозе больше воруют, чем у частника, потому что колхозное не жалко. А потом, повар да не притащит шматок сала домой? – мужчина смеется и продолжает: – Я-то знаю. Жена всю жизнь поварихой была. Нет. Кто ворует, ему все равно, у кого переть. Лучше оставить как есть. Думаю, нам не случайно всем продукты индивидуально раздали.

На том и порешили. Каждый сам за себя.

День двадцатый

Еще вчера заметно штормило, но сегодня утром море спокойное. Тишь да гладь. Леонид свободно и счастливо бредет по прозрачной воде и рассматривает, что выбросило на песок. Колют ноги мелкие раковины, обломки отмерших мангровых стволиков. Леонид поднимает комок бурых водорослей, пахнущих йодом, и трясет их. Оттуда сыплются цветные хитрые рыбешки, которые намеревались дождаться прилива и спастись.

Вчерашний ливень пропитал и спустил с крутого склона древней террасы множество мелких оползней, язычки тальки и щебня. Кое-где лысинами проглядывает «Тыловой шов», вдоль которого древние морские осадки прислонялись к горному массиву из розового туфа.

Но Леониду он не очень интересен. Остров вулканический, всюду либо лава, либо пепел, который уплотнился и стал туфом. В Армении он на такой от души насмотрелся.

Геолог собирается вернуться, но видит в красной туфовой стенке темное узкое продолговатое отверстие. «Вход в пещеру или грот?» – думает Леонид.

Под темной дырой в скале громоздится гора мелкой щебенки из-за сошедшего ночью оползня. «Что там?» – Геолога раздирает любопытство. Он знает, что это не та местность, где можно по кустам и травам безоглядно лазить, как в Подмосковье. Множество смертельно жалящей живности поджидают в самых неожиданных местах.

Леонид бежит в лагерь. В отличие от всех отдыхающих, которые берут на курорты наряды да косметику, в его арсенале всегда сапоги, рукавицы, куртка и джинсы. Надо переодеться. Азарт и исследовательский дух, присущие ученому, подстегивает геолога. Переодевшись, он возвращается. По дороге вооружается увесистой мангровой дубиной.

Два часа Леонид работает, освобождая проход. Ноги разъезжаются по жидкой глине. Вся одежда в липком желтом месиве. Дыра приближается. Хочется побыстрее заглянуть в нее. Он просовывает длинную палицу в пещеру и долго тычет по дну. Уж он-то знает, что такие места могут облюбовать змеи.

Леонид в пещере. Он осматривается и оценивает ее размеры. Да, пещерка немалая! Она не глубокая, но, видимо, длинная. Солнце освещает лишь два-три метра, а дальше полумрак. Над головой свисают мощные нити паутины, переливаясь перламутром. Под ногами вязкая жижа. Оползень добрался и сюда. Леонид палкой прощупывает землю и ступает. И так шаг за шагом.

Под сапогом что-то хрустнуло. Он поднимает ногу и тычет палкой. На что-то натыкается. «Что это? Я на чем-то стою», – думает Леонид и разгребает вязкость. Вылетает пакет с печеньем. «Бог ты мой», – бормочет он и продолжает откидывать сгустки глины. Вместе с месивом разлетается разорванный пакет с рисом, за ним сыпется то ли горох, то ли бобы и еще какие-то испачканные продукты.

Леонид возвращается. До лагеря еще с километр. На пути он встречает Майю.

– В чем это вы? Где вы лазили? – удивленно таращась на его одежду, спрашивает наша героиня.

– Я бы вам показал, да барышням туда вход воспрещен, – отвечает Леонид с улыбкой.

О! Лучше бы он этого не говорил! Из Майи льется целая тирада о том, что можно женщине и что нельзя. Она вспоминает и бабу за рулем, и бабские куриные мозги, и писателей-женщин, которые до недавнего времени печатались под мужскими именами. И много чего другого. Наконец ее запасы иссякают.

Леонид закидывает голову и взрывается смехом. Майя, обиженная, идет дальше. Геолог окликает женщину, удерживает ее за локоть и предлагает удовлетворить ее любопытство. Майя, конечно же, охотно соглашается и идет за Леонидом.

Мужчину забавляет такая настойчивость и решительность нашей героини.

Они доходят до пещеры. Останавливаются. Леонид берет ее на руки и дотаскивает до входа.

– Ну а дальше, барышня, вам по глине придется лезть. И берегите коленки, здесь щебенки много. Я первый. Вы за мной.

Майя кивает. Леонид поднимает брови, покачивает головой и смотрит на белое платьице Майи с кружавчиками.

Они стоят в пещере около горки испорченных продуктов, которые сложил Леонид. Серьезное лицо Майи очень изменяет ее внешность. Она кажется старше, и в такой момент вряд ли кто захочет над ней подшутить. Хотя, если бы не эта горькая ситуация, я бы написала: «Веселье начинается там, когда заканчивается чистота». С белого платьица стекает рыжая смесь. Ладони растопырены, как у шаловливого ребенка, который весь день провел в грязной песочнице, ползая на коленках.

Майя из жижи тянет размокший пакет. Высыпаются остатки муки.

– Это явно продукты Боба. Только вопрос. Либо тот, кто украл у Боба, перетащил их сюда на новое место, либо Боб врет, что его обокрали, – говорит Майя.

– Зачем ему врать?

Майя вспоминает утро, когда Боб ворвался на кухню и рассказал о краже.

– Зачем Бобу врать? – переспрашивает Майя. – А может, он на то и рассчитывал, что сердобольные люди поделятся своим пайком. Ведь мы собрали столько же, сколько у него было. И потом. Перед тем как принять нашу жрачку, он много купил продуктов у Санька. Мне кажется, не очень красиво брать у людей столько харчей, когда ты уже имеешь.

– Значит, у него сейчас должно быть продуктов больше, чем было раньше. Надо посмотреть его полку. Если там провизии немного, то он часть пакетов сюда перетащил. Хотя трудно сказать, – Леонид задумывается. – Когда Боб швырнул вилку, он ушел обиженный. Слишком правдоподобно, или он хороший актер.

– Пойдем отсюда скорее. Не надо, чтобы вор нас увидел. Мы ничего так не докажем. Даже если кто зайдет сейчас, то скажет, что его, как и нас, сюда привело любопытство. Нам надо подкараулить негодяя. Только где-то спрятаться придется. Рано или поздно он здесь объявится, – говорит Майя.

Леонид разваливает горку с испорченными продуктами, подхватывает Майю на руки и доносит до выхода из пещеры. На берегу они отмывают грязь с одежды. Идет разгильдяйской походкой Санек.

– О! Парочка. А чего не нагишом? – смеется парень.

– Да пошел ты, – отвечает Майя.

– А я и иду, – загребая воду в сандалии, отвечает Санек и идет в том же направлении, откуда пришли наши «детективы».

Леонид и Майя встречаются взглядами и без слов понимают друг друга: «Подозреваемый?».

– А что, если это Сашка? С чего бы ему продавать столько своих продуктов? – шепчет Майя.

– Не знаю. Может, представился случай деньжат срубить. Парень шустрый. Витька говорит, что он был лучшим менеджером на фирме. Втюхивал товар, который годами лежал. Ты вспомни, как он торговался с Бобом. Хороший продавец, но еще не значит, что вор. И хотя мы не будем его исключать из подозреваемых, но мне мало верится, что это его рук дело. В нем есть хорошие задатки. Помнишь, как он говорил: «Если бы не халявное бабло, поделился бы и так». А еще фраза его: «А чем вы лучше меня? Прошла неделя, а вы хоть поделились с ним чем?» – рассуждает Леонид. – Да и прогуливаться в том направлении может кто угодно. Вон, смотри, твоя Светлана Евгеньевна идет.

Сами того не замечая, они переходят на «ты».

По дороге домой Майя рассказывает Леониду, как хохотала над Бобом в день кражи, а реакции от него никакой не было. Появляется палаточный городок. Пришли.

В этот же день Леонид возвращается к пещере, находит подходящее укрытие для наблюдательного пункта. Он тщательно продумывает, как обезопасить место от змей и тропической живности. Вход в лаз незаметно обкладывает сухими ветками. В случае плохой видимости в темноте можно будет услышать, как они ломаются, если кто-то на них наступит. Приступает к дежурству.

Майя просматривает полки Боба. Ничто не указывает на то, что он что-то заныкал.

День двадцать девятый

Проходит больше недели с того момента, как Леонид обнаружил в пещере продукты.

Они по очереди с Майей дежурят в наблюдательном месте, откуда хорошо просматривается вход. Леонид приходит вечером и остается на всю ночь. Майя утром сменяет его. Иногда они часами сидят вместе и тихо разговаривают.

Майю совсем не смущает, что она в полном одиночестве просиживает весь день. Ей даже нравится, что здесь ее ничто не отвлекает от ее романа. Она строчит без устали, иногда отводит взгляд в сторону и сосредоточенно думает.

Леониду приходится тяжелее. Ночью спать нельзя, а днем он готовит еду для себя и Майи и бежит ее кормить. Урывками в течение дня он погружается в сон. Но такой ритм жизни его не смущает. Он вспоминает, что были времена и похуже.

Стягиваются тучи. Небо становится с каждой минутой все злее и злее. Майя голодная. Она вцепляется зубами в мякоть кокоса и думает: «Где ж Ленька-то со своей стряпней?» А Ленька спит. Вымотали его бессонные ночи. Гром будит геолога. Он вскакивает и понимает, что проспал. Леонид хватает брезентовую накидку и летит к Майе. Темнеет. На душе скверно. То ли от предчувствия чего-то нехорошего, то ли оттого, что обязательный и дисциплинированный по жизни человек проспал.

Хруст веток. Майя вздрагивает, откладывает кокос и обеспокоенно крутит головой. Хруст. Майя в страхе быть замеченной пригибается к земле и тянет голову в сторону пещеры. Как назло, разрывается туча и как из таза хлещет воду на лицо. Да, это не наши подмосковные дождички.

Мужская фигура ныряет в темное продолговатое отверстие. Разглядеть, кто это, не удается. Сердце бешено колотится. «Вот черт, – ругается Майя. – Если он выйдет, то смогу и не разглядеть». С каждой секундой становится темней. Она принимает решение приблизиться к дыре.

Майя перебежками добирается до входа в пещеру и прислоняется к туфовой стенке справа, понимая, что выходящий сразу свернет налево, в ту сторону, откуда пришел. Небольшой выступ прикрывает ее.

Человек ползет из пещеры. Из черной дыры появляется голова в капюшоне. Молния! Светло, как будто тысячи фонарей осветили весь остров и белые женские кроссовки, которые торчат из-за выступа. Вор замечает их. Он не поднимает голову, резко бросается в сторону Майи, хватает ее за ноги и рывком опрокидывает женщину. Майя падает в растекшееся месиво оползня. Руками она пытается защититься от нападающего. Все тело, как в вареном скользящем геркулесе. Она изо всех сил работает ногами и как мыло выскальзывает из-под тела противника. Пытается встать, но ноги разъезжаются. Оборачивается, и в этот момент камень попадает ей в голову. Лоб рассечен, кровь стекает по глине, перемазывая все лицо Майи. Она отключается. Вор слышит: кто-то бежит, срывается с места и несется в противоположную сторону.