Земля лишних. Не пойду в шпионы

Утром заходил врач. Поинтересовался, кто мне делал перевязку. Хвалить не хвалил, но и не ругал особенно. Кровью не истек, и слава богу. Недобро прошелся по каким-то хитрым пулям, из-за которых простейшая царапина превращается в рваную рану. Но сейчас все хорошо, рана почищена и зашита, через пару дней можно отправляться домой, и приходить только на перевязки. Я поблагодарил, и мы расстались.

Заходил следователь, расспрашивал про вчерашнее. Рассказал ему, как было страшно, когда стреляли по машине, как больно меня ранило, как ужасно дернул ремень, когда мы влетели в кочку, как смело Джонатан открыл дверь, героически высунулся и метко стрелял. Такую массу эмоций на человека выплеснул, что он даже толком ничего и не спрашивал. Сказал – о причинах нападения говорить рано, но следствие работает. Вот и хорошо, пусть работает. А я через пару дней на Остров сбегу.

Забегала Юлька, жалела меня, просила подробностей, как убили Джонатана. Ничего интересного, говорю, мерзко это и противно. А еще она сумку мою из отеля приволокла, будет во что переодеться. И чем зубы почистить.

На следующий день опять заходил следователь, сказал, что дело закрыто. Московский протекторат на запрос по нашим стрелкам прислал свою ориентировку, где они разыскиваются как преступники, дезертиры, убийцы и грабители. А еще вымогатели и похитители людей. И даже перевел вознаграждение. Я бы удивился, если бы получилось по-другому. Мертвые сраму не имут, а живым надо задницы прикрывать. Объявить награду за голову действующего сотрудника Ордена – косяк изрядный.

Заодно озадачил следователя возвращением домой. Типа покойный Джонатан должен был доставить меня к самолету. К кому теперь за этим обращаться? Следователь обещал подумать, и уже утром следующего дня меня отвезли на аэродром патрульные. На броневике с пулеметом на крыше. Когда мы прощались, на их лицах читалось нешуточное облегчение. Спасибо, ребята, я тоже не люблю, когда по мне стреляют. И отписываться за чужие ошибки тоже не люблю.

Обратно летели долго и плохо. Самолет трясло всю дорогу, разболелось дырявое плечо. Ключица тоже просила о себе не забывать. Так что из самолета я вылез с желанием немедленно залезть на ближайшую стену.

Не успел. Тут же рядом мелкий следователь нарисовался. Все так же в черном, все так же в шляпе. Сегодня он у меня не вызвал прежнего раздражения. Просто маленький человек, который делает свою работу. И пытается выглядеть большим, не без этого.

Попросил отвезти меня не домой, а сразу в больницу. Он очень удивился, но возражать не стал.

Ну что, пора начинать спасательную операцию. Спасать себя, любимого.

– Харденера нет, так что докладываю тебе. Знаешь, что я должен был сделать?

– Передать русским дезинформацию.

– Знаешь какую?

– Нет.

– Тогда слушай.

Я пересказал разговор с Харденером.

– Не знаю, ради чего он пытался создать видимость, что Орден приволок сюда ракеты с ядерными боеголовками. То ли надеялся развести ПРА на ПРО (жаль, по-английски это не звучит как каламбур), то ли хотел посмотреть, где вылезет эта деза, и вычислить каналы передачи. Либо думал, что, получив столь горячую информацию, русские шпионы наплюют на осторожность и засветятся полностью. Не знаю. Но сделано было слишком топорно. Если присмотреться, видны следы неаккуратного фотомонтажа на картинках. Но это все детали, важнее другое. Конкретно такая изотермическая машина предназначена для перевозки современных боеголовок от больших современных шахтных ракет. А пусковая установка на фото – древний, как дерьмо мамонта, давно списанный «Грифон». Была раньше у ваших вояк идея запускать «томагавки» с сухопутных пусковых. Так что имеем на картинке очевидную для специалиста лажу. Потому русские и не поверили.

Потом я кратенько рассказал о том, что было на Базе, и даже показал протокол коммуникационной программы. Обратил внимание на последнюю фразу. В отличие от убитого безопасника, коротышка русского не знал. А еще в контрразведчики метит, слабак! Пришлось переводить.

– Очевидно, русские заметили фальшь и занесли меня в черный список. Харденер заигрался, влез туда, где не понимает ни бельмеса. С предсказуемым результатом. Попытка устроить Карибский кризис провалилась. И я вам бесполезен теперь.

Мужик в черном почесал кончик носа. В глазах его бегали хищные чертики.

– Спасибо, Влад, что рассказал. Пригодится.

– Странно только, что Джонатан уехал с базы в самый разгар веселья. Глядишь, и смог бы кого выследить.

– Так он Харденера ездил встречать. Тот два дня ходил из угла в угол, а потом полетел осуществлять непосредственное руководство. Хотел лично шпионов поймать.

Вот не зря у меня нехорошее предчувствие было. Как у барашка перед Курбан-байрамом.

– Странно, я его на Базе не видел.

– Все правильно, он тебе и не показывался. И вчера еще на Остров вернулся.

На прощание договорились держать друг друга в курсе и расстались почти друзьями. Когда черный «Тахо» остановился у приемного покоя, следователь оставил мне визитку, сказал звонить, если что. На визитке значилось «Томас Шорт», какая-то буквенная белиберда и номер телефона в Штатах. Ниже, ручкой, подписан местный мобильный номер.

Вот уж не повезло мужику так не повезло! И рост маленький, и фамилия смешная, так и переводится – «Коротышка», а еще и комплекс на эту тему. Ужас просто.

12

В больнице пожаловался дежурному врачу на свои проблемы. После чего меня четыре часа возили между кабинетами, просвечивали, слушали, кололи и ковыряли. По завершении лечебных мероприятий мыслей о возвращении домой не осталось. Осторожно угнездился на больничной койке и выпал в сон.

Хотя нет, еще успел позвонить Марлоу и слабеющим голосом доложить текущее положение вещей.

А наутро меня разбудил смерч по имени Лили. Она только сегодня заступила на смену, увидела список больных и примчалась.

– Да что ж это такое? На минуту отвернешься от этого бестолкового мальчишки, а он отправляется на край света и возвращается с дырками в организме!

– Мне хотелось сделать приятное тете Лили, чтобы она снова смогла меня лечить своими волшебными методами!

– Дурак! Тебя же могли убить! Хуже того, тебя могли залечить насмерть эти коновалы с Базы «Северная Америка»!

– Вроде не залечили. И даже зашили аккуратно…

– Что толку с той аккуратности, если они оставили внутри воспалительный процесс! И еще трещину в ключице не заметили.

Не зря ключица болела, ой не зря…

– Дорогая, но теперь-то я в надежных руках?

– Не подлизывайся.

Вроде сердится, но при этом садится на кровать, прижимаясь упругим бедром.

– И что теперь с тобой делать?

– Понять. Простить. Лечить. Любить.

Пытаюсь делом подкрепить слова, но удается плохо. Одной рукой шевелить больно, другой неудобно из-за повязки. Почему я не паук?

– Посмотрим на ваше поведение, больной!

И она ловко ускользает.

Лечебный процесс интенсивен, но короток. Меня перевязывают, что-то колют, где-то греют хитрым аппаратом, после чего оставляют в покое до завтра. Лили сегодня за троих – время отпусков, врачей мало, больных много, так что лежу, скучаю. Достал ноут, нашел внутренний больничный вайфай. Если знать, что и где подкрутить, оттуда можно достучаться до нашей рабочей локалки. Стукнулся к Димке, спросил, как дела. Все нормально, в отпуск отпускают, но не раньше, чем я вернусь на работу. Логично, в общем-то, начальство можно понять. Говорю, что уже на Острове, надеюсь выйти из больницы через пару дней. Еще бы от шпионских забот как-то избавиться…

А на следующий день приехал Марлоу. Как всегда, элегантный, как рояль. Сказал, что Харденера отозвали, как провалившего полученное задание, и все обвинения с меня сняты. Уж не знаю, агент Шорт ловко подкопал под начальника, или же сам Марлоу в привычной манере открыл ногой очередную высокую дверь, но я снова уважаемый человек, ветеран сражения за Остров и ценный сотрудник. Разве что иногда мелькает мыслишка написать майору Сидоренко. А то ведь так и не узнает, как ловко он распознал фальшивку и предотвратил новомирский Карибский кризис.

13

Как же здорово снова оказаться дома! Как прекрасно лежать в собственной кровати, да еще и в приятной компании! Валялся бы и валялся, но у Лили, как всегда, свои планы.

– Ты куда?

– Домой. Завтра рано на работу.

– И не лень тебе мотаться туда-сюда? Оставайся. Места полно, до работы близко…

– Это ты так меня замуж зовешь?

Вопрос оказался несколько неожиданным, и я не сразу смог ответить. А когда открыл рот, было уже поздно. Провалил экзамен на готовность к супружеству. Настоящие мужчины должны такие вещи без раздумий говорить, даже не дожидаясь вопроса.

– Вот видишь! Ты же предлагал остаться только потому, что тебе лень встать, дверь за мной закрыть.

– Не только!

– Да я бы в любом случае не согласилась. Удивлен? Мне не пятнадцать лет, и романтические грезы из головы успели выветриться. Я взрослая самостоятельная женщина, я неплохой специалист и способна себя обеспечить. Время подойдет – и ребенком сама обзаведусь, и сама воспитаю. Не веришь?

– Верю.

Детская инфраструктура на Острове организована замечательно. Тут тебе и ясли, и школа первой ступени – этакий гибрид детского сада и младших классов, туда с трех лет берут. А потом нормальная школа, и даже колледж есть, на десяток самых востребованных местных специальностей. И все это в формате интерната, хотя можно и каждое утро приводить, а вечером забирать – кому как удобнее. Серьезно Орден о своих сотрудниках заботится. Лишь бы работали, не отвлекались. Да и сама Лили – тот еще бульдозер, все пробьет, все организует.

– А семья не нужна?

– Семья? Тут… все сложно. Вы, мужчины, вечно норовите за нас решать и нами командовать, а я привыкла жить сама по себе. Поэтому предпочитаю короткие интрижки с вылечившимися пациентами – они послушны и признательны, хотя бы первое время. Но с тобой забавно до сих пор, поэтому я пока здесь. Ты не обиделся?

– С точки зрения заядлого холостяка, я, наоборот, – радоваться должен. Не охмурили, остался вольной птицей.

– Обиделся, я же вижу. Ревнуешь. Но не грусти. Пока я с тобой. А если надумаю уйти – скажу сразу. Договорились?

И унеслась, не дожидаясь ответа.

14

Вышел на работу, отпустил Димку в отпуск. Целых три недели, впору завидовать. Димкина Анна временами бессовестно пользуется данным Марлоу ей разрешением «обращаться, если что». Хотя у них дите, им нужнее.

Перед отъездом вкратце пересказал напарнику историю своих злоключений. Решили, что острой необходимости бежать вот прямо сейчас нет, но запасным аэродромом стоит озаботиться. Димка, кстати, к моим предупреждениям отнесся всерьез, на рабочие компы непрерывно сыплются предложения куда-то эмигрировать или хотя бы оформить вид на жительство. И недвижимость купить, куда ж без нее.

Еще вечером зацепились языками с Робби, нашим сисадмином. Рассказал ему про чудеса порто-франковской сетевой инфраструктуры. Тот хмыкнул.

– Важные орденские объекты соединены оптикой. Все три острова, базы, ну и АСШ с Зионом, куда же без них. Причем это наши собственные каналы, никого постороннего туда не пускают, даже само их существование не то чтобы секрет, но не особо разглашается. Используется для внутренних орденских нужд, ну и до кучи стабильная связь для VIP, если они куда-то поедут. Да и просто надежная связь нужна, в сезон дождей даже радио работает… нестабильно, прямо скажем.

– Ни фига себе! Да отсюда до баз Порто-Франко почти три тысячи миль! Это ж сколько денег пришлось Ордену выложить? Я-то думал радиорелейка какая-нибудь, уж больно медленно.

– Мне Моррис рассказывал… Он тут давно, все знает. Так вот, помнишь, наверно, в начале девяностых на Старой Земле начался интернет-бум? Резко подскочил спрос на быстрые каналы связи, в том числе и на оптику. Начали активно прокладывать подводные кабели. Один из орденских боссов вложился, купил кабелеукладчики всех возможных видов, приобрел акции производителей оптоволокна и соответствующего оборудования. Собирался прокладывать кабели через океаны, моря и реки и грести деньги лопатой, а тут бах, и изобрели оптический усилитель. Или квантовый транзистор – не помню точно.

– И что?

– А то, что раньше на кабеле через каждые сто, кажется, миль висел усилитель. Он превращал оптический сигнал в электрический, усиливал его, снова превращал в оптический и так дальше. По кабелю приходилось пускать кроме оптики еще и провода питания. А сейчас усиливается непосредственно оптический сигнал – мощным лазерным лучом, который идет по отдельному волокну. Кабель тоньше, легче, дешевле, усилители дешевле, их надо меньше, скорость выше на несколько порядков. Мог чего-то напутать, но основная идея такая.

– То есть все вложения были потеряны?

– Практически да. Под новый кабель нужна была иная инфраструктура, другое оборудование, даже кабелеукладчики другие. И орденский босс остался с кучей исправного, качественного, но устаревшего и никому не нужного железа. И стекла.

– И тогда он предложил Ордену создание подводной кабельной сети?

– Да, причем очень задешево. Мизерная прибыль лучше большого убытка. Протащили сюда бухты оптоволокна, оборудование и даже один кабелеукладчик. Самый большой, который в грузовые Ворота пролез.

– Я слышал, что через Ворота нельзя протащить ничего больше железнодорожного вагона?

– Сам толком не знаю. Через грузовые вроде бы можно. Те же «геркулесы» как-то протащили, а они даже в расстыкованном виде побольше вагона будут. Хотя большие корабли по секциям перевозят, а здесь собирают. Трудно сказать. Но кабелеукладчик у Ордена есть, это точно.

– Красота! Уважаю такую деловую хватку.

– Сначала прокинули кабель между Нью-Хэвеном, Островом Ордена и АСШ. Потом связали Круглый остров, Новый Британский союз и базы Порто-Франко. Насчет ветки на южный берег залива ничего не скажу, не знаю… А, еще один прикол забыл! Нью-Рино оплатил кабель к ним, после чего вся затея даже стала рентабельной!

– А им-то оно зачем?

– Так транслируют всякие матчи спортивные, бои, скачки, соревнования по стрельбе. И фильмы показывают. А самое главное – принимают ставки. И карточные игры в онлайне. Скучно людям зимой.

– А основные потребители этого…

– …Живут в АСШ. Правильно думаешь!

– Интересно, отбилось уже это их строительство?

– За прошедшие десять лет – много раз! Я практически уверен.

– Интересно, а как они прокладывали кабель в саванне?

– Никак. Бросили по дну реки с дополнительной защитой. Это дешевле, чем вкапывать столбы, а потом вешать на них мародеров.

– А почему тогда такая медленная связь между базами и Островом?

– Трудно сказать. Насколько я понимаю, чем длиннее линия – тем ниже скорость. Или тварь какая кабель успела пожевать и несколько ниток порвать. А под наши сетевые дела нам нарезали очень узкую полосу. В ней же и синхронизация баз данных, и банковские дела. Чем занято все остальное – не знаю.

Пару дней позанимался текучкой, все хвосты подчистил, но заскучать толком не успел. Зовет Марлоу. Вхожу и не верю своим глазам. У стола сидит Фокс, начальник охраны Виндмиллов, и еще какой-то мужик. Жму всем руки, незнакомый представился Фишерманом, юристом. На мой невысказанный вопрос Фокс хмыкает:

– Нет, сегодня мисс Виндмилл не приехала. У вас здесь небезопасно.

Как ни обидно, но он прав. Последнее время на орденских землях слишком много стреляют. Подпорчена репутация самого безопасного места в природе.

– Мистер Виндмилл решил-таки добыть скального варана, но приехал без дочери?

– Нет, Влад, мы в этот раз другим займемся.

В разговор включается доселе молчавший Фишерман:

– Вы, наверно, слышали, что у мистера Виндмилла был некий конфликт с миссис Викторией Эйдельман?

– У нее со всеми здесь конфликт. Вроде как по ее наводке пираты напали на Остров.

– Замечательная осведомленность. Так вот, по инициативе мистера Виндмилла ведется расследование противоправной деятельности миссис Эйдельман. На Старой Земле официальным путем обвинения предъявить не за что, поэтому там работают… неофициально. Здесь же мы планируем осмотреть ее поместье на предмет обнаружения следов совершенных или готовящихся преступлений. Среди прочего, там должна быть компьютерная техника, и нам может понадобиться помощь вашей службы. Мистер Марлоу уже согласился сотрудничать.

– Понял. Только один вопрос – как вы договорились с орденским руководством о доступе на Частные Территории? Насколько я слышал, это абсолютно закрытое для посторонних место…

Фокс заржал:

– Ты не поверишь, парень, мы будем охранять ее владения, да еще и за деньги!

– Если очень упрощенно, то да. Здешняя собственность Виктории Эйдельман арестована до решения суда о компенсации убытков пострадавшим от налета на Остров. Охранное агентство мистера Виндмилла было нанято для организации ответственного хранения имущества.

– Офигеть…

– Да, парень, босс не нажил бы своих миллиардов, если бы ограничивался только стандартными ходами. Ты готов?

– Сейчас, только ноут захвачу.

Во дворе стояла пара тонированных микроавтобусов. Я переложил пистолет из машины в ноутбучную сумку и залез в ближайший. Поздоровался. Из четверых Фоксовых бойцов двое оказались знакомыми. Не так давно вместе ездили папашу Виндмилла из бандитского плена вызволять. Аккуратно пожал протянутые руки, попросил не хлопать по плечу. Слово за слово, пришлось кратенько рассказать и про налет на Остров, и про поездку на Базу.

– Влад, а ты точно компьютерщик? Мы вроде как бойцами числимся, но ты воюешь больше нас.

– Мы мирные люди, но наш… эээ… вооруженный поезд стоит на запасном пути. Песня такая у нас, у русских, есть.

– Так ты русский!

Угу, и это многое объясняет.

Пока обсуждали причуды судьбы, успели добраться до КПП на въезде на частную половину Острова. Фишерман вылез из второго микроавтобуса с ворохом каких-то бумаг и отправился в будку.

Защитнички приватности сдались сильно не сразу. Минут пятнадцать пришлось ждать, потом прикатил какой-то охранный начальник и тоже подключился к обсуждению. Еще через полчаса приехал начальник начальника, судя по реакции охраны. Долго внимательно читал бумагу, потом кивнул и ретировался. Оставшийся просто начальник резко взялся командовать, нас пропустили за шлагбаум, даже не заглядывая вовнутрь. Потом он сел в свою машину и покатил перед нами, показывая дорогу.

Я вертел головой по сторонам и поражался. Не мог понять, как всего за полтора, максимум два десятка лет можно вырастить эти аллеи огромных платанов? Каких усилий стоило создать прекрасные сады и парки на здешних камнях? На фоне растительного великолепия даже изредка мелькающие вдалеке дворцы не казались чем-то исключительным.

Ехали мы довольно долго, минут сорок. Наш лоцман на абсолютно пустой дороге строго соблюдал правила и выполнял требования всех дорожных знаков. То ли нам показывает, как себя вести, то ли здесь действительно так принято. Для обслуги, по крайней мере.

Возле высокой арки с надписью «Виктория» он припарковался на обочине. Вылез, отодвинул в сторону полосатую полицейскую загородку. Наши автобусы покатили дальше по аллее между цветников. Деревья раздались в стороны, среди веток возились и орали яркие попугаи. Цветники сменились газонами, потом деревья снова подступили вплотную, а аллея все не кончалась и не кончалась.

Дом появился внезапно, после очередного поворота. Классический двухэтажный особняк белого плантатора. «Унесенные ветром» видели? Вот он и есть, только сильно больше. Хижина тети Скарлетт, ага.

Автобусы остановились напротив входа. Мы выгрузились. Места здесь было не очень много, но чуть дальше виднелась скромная такая парковка, среднему супермаркету впору. Вопреки ожиданиям, она не пустовала, а возле двери обнаружился представительный старикан в старомодном костюме, даже при жилетке. Осмотрел нас снисходительно и пророкотал глубоким красивым голосом:

– Добрый день, господа! Я дворецкий миссис Эйдельман. Я получил распоряжение оказывать вам всяческое содействие в охране ее собственности. Большая просьба бережно относиться…

– …К арестованному имуществу миссис Эйдельман, которое вот-вот по решению суда будет конфисковано. Не бузи, папаша, открывай.

Дворецкий явно надеялся на другую реакцию на свои слова. С видом оскорбленной невинности он достал связку солидных ключей на длинной цепочке и отпер входную дверь.

Заходим, осматриваемся. Если не отвлекаться на лирику – красота. Видал я в музеях обстановку и побогаче, но здесь-то не музей! Самый обычный жилой дом. Очень богатого человека, правда.

И даже свет включается. И климатика работает. И вентиляция. Вот только пованивает как-то… нехорошо.

Мы долго шли по бесконечному коридору и за поворотом наткнулись на труп. Седой мужик в свитере и джинсах лежал на животе в луже подсохшей крови, длинный бурый след тянулся за ним от прикрытой двери в тупичке слева.

Фокс ругнулся и достал телефон. Дозвонился до местного охранного начальника, вкратце описал увиденное, выслушал ответ, захлопнул крышку.

– Так, парни, пока наши… коллеги… едут сюда, быстро пробежались по всему дому. Ищем сюрпризы вроде этого и все прочее странное замечаем. Пошли.

Бойцы шустро ломанулись в разные стороны. Фокс показал на дырки на свитере:

– Кто-то в него стрелял, но сразу не убил. Хватило сил в коридор выползти. Пойдем посмотрим, что там за дверью.

Мы прошли вдоль кровавого следа. Железная дверь была снабжена замком, но до конца не закрылась. Внизу у косяка блестело донышко пистолетной гильзы. Сестра-близняшка моим 9х19, только латунная.

Кстати да, пора тоже пистолет достать. Расстегиваю сумку, достаю «глок». Фокс кривит морду:

– В меня не пальни, ковбой!

И толкает дверь плечом.

Внутри включен свет, гудит вентиляция, и мерзко пахнет горелым пластиком. Даже мерзее, чем кровью. Этой крови за порогом целая лужа. Перешагиваем, оглядываемся по сторонам.

Серверная. Две стойки с оборудованием, несколько компов рядом. И куча гильз под ногами.

Того, кто это сделал, мне сразу хочется убить наиболее болезненным и зверским способом. Каким надо быть уродом, чтобы стрелять по компьютерам! Лучше бы себе в башку пальнул, придурок. Зла не хватает.

Когда отпускают эмоции, подхожу поближе. Больше всего досталось блокам бесперебойного питания внизу стоек. То ли неизвестный стрелок выбирал самое крупное оборудование, то ли лампочек там было больше, то ли мигали они активнее… В любом случае, дырок хватало, электролит из аккумуляторов натек в приличную лужу и испортил все вокруг. Даже гореть что-то пыталось в правой стойке, но, по счастью, погасло.

Еще стрелка явно привлекали мониторы. Ни единого целого экрана в серверной не осталось, даже стоящие отдельно компы остались без дисплеев. Вот прямо комплексы какие-то у негодяя.

Зато сами серверы пуль избежали. Благо в два пальца толщиной всего. Корзина с сетевыми железками отделалась одной дырявой восьмипортовкой. Но это то, что снаружи видно, с потрохами еще придется разбираться. А вот в дисковый массив прилетело. На одной полке выбит один диск и один из источников питания. На другой – раз, два, три диска. Привет, это уже не лечится… Обидно.

Перво-наперво отключаю кабели от дохлых бесперебойников. Там сейчас внутри салат из металла и пластика, обильно заправленный электролитом. Короткое замыкание в цепях питания нам не нужно. Зову пару вернувшихся бойцов, советую надеть перчатки, какие не жалко. Благо дальше по коридору закут со всякими швабрами-тряпками. Совместными усилиями выкатываем мертвые блоки из стоек и выволакиваем из серверной. Раскидываю по полу бумажные полотенца, чтобы не ходить по кислоте, и начинаю потихоньку разбирать дисковый массив. Вынимаю простреленный источник питания. На каждой полке их по два, для надежности, и по шесть дисков. Диски установлены в центре, а питальники по краям. Пуля хоть и натворила делов внутри блока питания, но изменила траекторию и вышла наружу, не задев заднюю стенку с разъемами. А у соседнего диска просто разбит контейнер, сам диск уцелел. Повезло. Даже лишившись одного питальника из двух, эта полка сохранила работоспособность. Для успокоения смотрю кабели на задней стенке. Каждая полка дискового массива подключена к своему серверу, так что один сервер, считай, полностью живой.

Разбираю вторую полку. Два диска в труху, причем пули прошли насквозь и повредили кросс-плату. А вот третий, внезапно, цел, несмотря на драную коробку.

Теперь все зависит от того, как организован дисковый массив. Если по уму, с хорошей избыточностью, то можно попробовать оживить все. Если диски в массив не объединены, потеряется информация на убитых. А вот если был массив без избыточности – можно сделать данным ручкой. Увы.