Атомная лопата: Достучаться до небес

После чего рассказал такую (не слишком интересную, потому что раки сволочные, но занятную, в плане мутационно-эволюционных путей) историю. Раки эти напрочь лишились головного рта, как класса. Обзавелись взамен хлебальником-сосальником в заднице, на конце своей гадкой шейки. И жрут они задницей всякий планктон и мелкую донную живность. Но они здоровые, их немало, и сдохли бы они все, изведя мелочёвку. Так вот, выходит, что они охотятся на “подкорм”. Трупы их жертв падают на дно, к этим трупам ни одна приличная (и неприлично-мутантская) рыба не сунется, потому что заклешнят. А сжирает заклешнённых донная живность, на обилии жратвы плодятся, ну и обеспечивают клешнястых пропитанием.

– Хотя, подозреваю, полуразложившуюся плоть раки уже могут поглощать, – дополнил Дмитрич. – Но на отменных вкусовых качествах раков, Георгий, это не сказывается! – заявил он и ускакал.

Вот точно – сам пусть жрёт! Мало того, что раки противные, так ещё и гнилоеды-трупоеды! Меня после этого “аппетитного” предложения от того, чтобы поделиться завтраком с Печорой, удержали только титанические усилия ЗЖКТРУ!

И всё, из достоверного. Ну были рассказы рыбаков, которым явно не хватало рук, чтобы описать “КАКААААЯ!” была рыба, лягуха, ещё какая тварь. И тут даже Светка вставала в тупик.

– Жор, я не понимаю, врут они, или говорят правду! – аж помотала она головой. – Это… ну у десятков человек! Совсем ничего не понимаю, – призналась рыжая.

– Так всё довольно просто, Свет. Это – рыбаки. Они сами не знают, врут или правду говорят. Вот и ты понять не можешь. Свойство у рыбаков такое, вроде всегда было, – задумчиво добавил я.

И понятно, что рыбацкие рассказы нас никак не продвинули, в плане: а что нас ждёт-то? Точнее, так: времени до отплытия всё меньше, скоро и плюс будет. И появилась у меня идея, не самая умная, не самая глупая. А именно, побродить по льду под Сталедаром, посмотреть электрозрением на речных сволочей. Ну хоть размеры примерные установить, а то товарищи рыбаки врали ТАКОЕ, что и не товарищи, а вообще пациенты! При этом, а вдруг не врали?

Ну и лёд под Сталедаром твёрдый, подстрахуюсь. Да и не буду долго бродить – но вот речные рыбины и прочая живность тридцатиметровыми, а то и пятидесятиметровыми описывались! Реально интересно, да и небесполезно может оказаться.

Светка на мою идею ответила в стиле “чем бы Жорик ни тешился, лишь бы водил аккуратно”, зловредина такая. Но в целом – не возражала, так что направился я на лёд Печоры. И не просто так, а с нейлонобелковым страховочным канатом, Ловчим с бобиной, в полной броне. В общем, как следует подготовился.

Ну и направился бродить по льду, а Светка Бейго удерживала-успокаивала: опасности нет, а если и появится – ему не по зубам. Вот чисто собачья у него привычка прорезалась – ждать, когда удержат. Но всё равно – отличный пёс!

И вот, брожу я, разглядываю мне доступное. Ну и в целом – рыбаки оказались рыбаками. Никаких китов речных и прочего, хотя фауна и здоровая, и обильная, с этим не поспоришь. Побродил часок, поразглядывал, направился обратно… И, как дурак, поскользнулся! На пустом месте! Ну на льду, конечно, но всё же. Обидно, на зад шлёпнулся, Светка захрюкала веселясь, смешно ей, блин!

И тут мне по кумполу прилетает. Неслабо так, аж в глазах потемнело! Я за оружие хватаюсь, башкой вращаю, даже боевой форсаж врубил… И вырубил. Но ощущение стукнотости пыльным мешком со мной осталось!

– Кто-нибудь смолжет мне обяснить, – ошалело смотря на стукнувшее меня, спросил я у всего, – КАК и ОТКУДА мне на голову свалился рабочий ЭВМ Солнышка Знаний?!

Потому что был это именно он, с малым терминалом, полноценный, хоть и не стационарный ЭВМ Солнышка! С весёлыми рожицами и пластиной ГОСТа! И рабочий, судя по диодам!

Светка хрюканьем своим неприличным поперхнулась, соскочила с края настила. А Бейго, умный пёс, остался, только тихим подвыванием выражал сочувствие.

Подошла подруга к Солнышку, посмотрела, присвистнула.

– Приподними ка меня, Жор, посмотрю, “откуда”, – выдала она.

Ну, мне не сложно, подставил ладони, поднял Светку на вытянутых руках. Осыпался какой-то гнилой трухой, хорошо, что в шлеме. И с минуту, пока Светка сверху в переплетениях крепей и арматуры шебуршала, задавался вопросом: ржа то-откуда? Сталедар, как бы, из нержавейки, нечему там ржаветь!

Наконец, Светка спрыгнула, мной поймалась, и встала в театральную позу. Даже прокашлялась, артистка!

– Свет, ну что?! – не выдержал я.

– Жорочка, я тебе не раз говорила – ты ОЧЕНЬ прочный, чрезвычайно, уникально прочный комсомолец, – начала эта язва. – ТЕПЕРЬ – я в этом уверена абсолютно. Получить по голове двумя центнерами – и даже не потерять сознание… Ты поразителен, Георгий Верхазов! – приложила она ехидные ручонки к груди.

– Светочка, я тебе не так часто говорил – ты ОЧЕНЬ стервозная, вредная и ехидная девушка-андроид. Рыжая притом, – дополнил я, под дорольные кивки рыжей. – А теперь будь так любезна, расскажи: как Солнышко Знаний долбанулось мне на голову?

– Ну ладно, такие приятные комплименты, Жора, я от тебя редко слышу, – показала мне язычину Светка. – Заслужил.

И на самом деле – особого секрета не было. Это не роторник в холодильнике, блин! В общем, короб Солнышка просто держался на магнитном зацепе на распорной балке. На ней, потому и не виден. Но вот если сама балка – нержавейка, то с магнитами такой финт не выходит. И зацеп, со временем, просто потерял защитное напыление и проржавел. А короб ЭВМ замер на наклонной распорке, в шатком равновесии. Которое мое падение (И, как врала Светка, многоэтажный мат. Точно врала – не помню ничего такого!) нарушило. И свалился ЭВМ на меня, причём на голову, чтоб его микросхемы!

– Спасибо, Свет, – искренне поблагодарил я. – Только что на распорке делало Солнышко?

– Думаю, Жора, это либо так любимый тобой несун – спёр что мог, в процессе возведения настила. И не смог забрать. Или во время нападения роботов стройка прервалась. Мы, кстати, неподалёку от одного из сталедарских Солнышек, – потыкала в настил над нами пальцем Света. – То есть поставили…

– А возвращаться за ним стало некому. А потом и не заметили.

– Или оба варианта одновременно, – кивнула Светка.

– Так, тут всё понятно, кроме одного: а что нам с учебным ЭВМом делать-то?

– Точно не оставлять тут, – категорично заявила Светка.

– Это-то понятно, – согласился я. – А делать-то что?

– Жора, я понимаю, что тебя стукнуло, – сочувственно покивала рыжая. – Тогда поясняю: поднимаем Солнышко на настил. Тащим в Вездетанк. Там отпусти его, не держи в руках! И подумаем, а что с ним делать. Твоя моя понимай?

– Пока ты по-русски говорила – понимай, – буркнул я. – Ладно, давай тебя сначала поднимем.

В общем, дотягали мы ЭВМ до Вездетанка, а там сели и стали ломать голову – а что с этим свалившимся на голову в прямом смысле слова прибором делать-то?

Глава 3. Прощальный ледоход

Несмотря на комичность (И болезненность, чёрт побери! Достало меня всякое барахло по башке стучать!) появления обучающего ЭВМ, задача перед нами со Светкой встала нетривиальная. Солнышко Знаний, по нынешним временам… Ну даже не знаю, какого уровня ценность. То есть, по сути – основа цивилизации, краеугольный камень любого поселения. Без Солнышек люди скатились бы в беспросветное дикарство, а, скорее всего, просто вымерли, сожранные агрессивной фауной и безмозглыми мутантами.

Впрочем, дифирамбы Солнышку можно петь долго, и они будут правдивы. Но это нас никак не приближает к ответу: а что с ним делать-то?

Продать? Вот большего бреда и не придумаешь! Мы, по сути, направляемся в один конец. Ну ладно, предположим, столкнулись мы в Нижневартовске с препятствием непреодолимой силы. Таких не бывает, и со всем справимся, но как теоретическая возможность. И вот, возвращаемся мы к цивилизации, где жопы имеют ценность. Сквозь Сибирь, в которой если даже и выживем на обратном пути, то точно сможем найти что-то достаточно ценное, чтобы стоить гораздо больше жетонов, в соотношении вес-объём. В общем, эти жопы просто не стоят того места в Вездетанке, которое занимают. А нам ещё и продавать архиважную и архинужную вещь, за нафиг не нужные жетоны? Ну просто уникальный, единственный и неповторимый аттракцион идиотической и бессмысленной жадности выйдет.

Отдать? Ну это… да правильно выходит, по-комсомольски. Отдать нужную людям вещь, от которой тебе – никакого проку. Вот только…

– Жора, я, в принципе, твой подход разделяю, хоть меня двумя центнерами по голове не стучало, – стервозничала Светка. – Кроме того, не забывай про законсервированный завод. Даже если орбитальный лифт окажется недоступен – цель в Сибири есть, относительно неподалёку. И жопы будут не нужны. Только твоя, – ущипнула она меня за соответствующую деталь. – Ты с ней поосторожнее, Жора. Чай, не голова комсомольская, – совсем уж ехидно захихикала язва.

– Да понятно, что разделяешь, – вернул я щипок щипательнице, не без удовольствия. – И твоя тоже пригодится, – уточнил я. – Значит – отдаём, решено…

– Решено-то решено, Жора, – уже серьёзно кивнула Света. – Остаётся главный вопрос: кому?

А вопрос-то на самом деле и главный, и ОЧЕНЬ неоднозначный. У нас десяток дней до отплытия. Ну, может, чуть больше, от ледохода зависит: Дмитрич намеревался отчаливать на третий день ледохода, а пока намёков на него не наблюдается, даже температура выше нуля всего пару часов в день, не каждый день и весьма условно.

Ну да ладно, пусть даже три недели. И если отдавать нуждающимся – надо этих нуждающихся найти, убедиться, что они не дрянные люди, может, ещё чем помочь… В общем, времени на это у нас банально нет, а наша цель – важнее, как ни крути.

Просто отдать Сталедару? А кому? Я Сталедар не просто так махновщиной называл, под пристмотром островных. Группы влияния, причём не самые приятные, если уж совсем начистоту. И немцы-перцы противные, и парткомовцы клоунские – одежду нацепили, а самое главное пролюбили! Не все, конечно, но очень и очень многие. Островитянам? Так тоже сволочи, если разобраться. Сидят на своём острове, не вылазят, никого не пускают.

Нет, сказать, что Сталедар – такое уж совсем дерьмовое место, не выйдет. Нормальное место, а по нынешним временам – и неплохое даже. Особенно на фоне всего нами виденного. Не в последнюю очередь, кстати, за счёт этих самых Солнышек. Но отдать обучающий ЭВМ любой группе – значит просто её усилить, довольно сильно. А с учётом того, что симпатий не вызывает ни одна, вопрос “кому” становится ОЧЕНЬ сложным.

В общем, ни черта не понятно, но что-то делать надо. Просто оставлять не то, что не по-советски, но даже не по-человечески. Но вопрос… хотя, кажется, я нашёл решение двух, даже трёх вопросов!

– Ты чего это радостный такой, Жора? – задумчиво поинтересовалась Светка, встряхнулась и взглянула на меня уже заинтересованно. – Придумал?

– Мне кажется – да, – скромно погордился я, – Слушай… – и озвучил свою идею.

– Это… По-жоровски, – выдала, выслушав, Света. – Вообще – идея неплохая. Вот только Жора, нужен надёжный человек, который этим будет заниматься.

– Ну я думал про Шнипперсона…

– Жора, он на кухне пашет по шестнадцать часов в день! Каждый день.

– Я знаю, Света.

– И деньги любит!

– Но честный! – нашёл аргумент я.

– Нууу… Ладно, честный, – признала рыжая.

– И понятно, что сам заниматься не будет. Но присматривать – почему нет?

– Если согласится.

– Давай узнаем, – развёл я руками. – По самому варианту у тебя возражения есть?

– Да нет, в общем-то. Тупо копить для того, чтобы было… Я, возможно, уже и не совсем советский андроид. Но не настолько!

Ну это Света на себя, конечно, наговаривает. Стервозна, конечно, да и к людям в общем не очень хорошо относится. Но она – советский андроид, однозначно!

Так что направились мы в “Таки Покушать”, где Сруль, за деловитой разделкой всякого таки покушать, нас выслушал.

– Таки я вас внимательно выслушал, Жора. И могу таки вам сказать – вы таки редкостный молодец! – торжественно заявил повар.

– А вы займётесь? Ну, или хотя бы подскажете человека? – перешёл к конкретному вопросу я.

– Таки займусь. И человека найду, Жора. Те же мутанты – скажу вам, как на духу, есть среди них местами приличные люди! Я вам таки это ответственно говорю словами, потому что многое из продуктов они мне и приносят, – покивал Шнипперсон.

– Мутанты – ладно, – кивнул я. – Но и дети жителей Торгового Района. Да и других, а то завели моду – за учёбу деньги брать!

А идея была такова: у нас сейчас есть Солнышко, куча жоп, да и оборудования совсем не нужного, только место занимающего – немало. А в Сталедаре за экзамен, да и за учёбные программы по программе Солнышка Знания, брали жопы, причём немалые! Не говоря о том, что мутантам вообще доступ не давали, да и их детям. Я сам, как нормальный советский человек, мутантов недолюбливаю. Но лишать образования – хуже, чем апартеид! Да и в торговом квартале куча народу без образования, многие даже читать не умеют: “картинки узнают” на вывесках, запомнив, как выглядят нужные слова.

– А вот тут я вам, Жора, скажу за жопы. Учить людей без жоп нельзя, – покачал головой жадный Сруль.

– Да вы, Сруль Изральевич… – начал раздражаться я, прикидывая, в какую часть частнособственнического и единоличного организма Шнипперсона мне смачно плюнуть.

– А вы таки не сердитесь, Жора, а послушайте старого Шнипперсона. Я вам скажу, как на духу: не будут ребятёнки учиться сами. Будут, но не все, – поправился он. – Играть будут, прогуливать, лениться. А таки если бесплатно – то и родители за этим смотреть не будут. Тоже не все, но вот готов об заклад с вами биться, Жора, что половина всех детишек на второе занятие не придёт!

– Так уж и половина, – усомнился я.

– Таки чуть больше, чуть меньше – две совсем небольшие разницы. Главное, Жора, надо, чтоб родители за учёбу таки платили. И таки не смотрите на меня так страшно, вы пугаете старого Шнипперсона! Если они заплатят жопу за обучение и жопу за экзамен – это таки никого не разорит. Для многих – деньги и впрямь немалые. Потратив жопы, родители будут гонять своих отпрысков учиться! И проверять, чтоб учились! – веско покивал Сруль.

– Да? – задумался я, на что мне покивал не только повар, но и, подумав, Светка. – Ну ладно, может, и так. Две жопы себе даже самый небогатый позволить сможет, пусть и не без труда. Но сирот…

– Таки сирот – бесплатно. Вот вы, Жора, думаете, старый Сруль – жадина с жопой вместо сердца. А я вам скажу – я сирот кормлю! И ни жопы за это не беру на пощупать!

А после стали обсуждать, как бы нам распродажу устроить. А то барахла навалом, а для нового учебного заведения лишние жопы – не лишние. Ну и времени немного, но знающих всех и вся Шнипперсон посулил всех, кого надо, оповестить.

Правда, Светка около него задержалась, пошушукала, на что Сруль покивал, и подскочила ко мне.

– Это чего это ты? – резонно заинтересовался я.

– Да, – махнула рукой подруга, – попросила, по возможности, немцев в известность не ставить.

– Это правильно, не фиг цеховикам средневековым наше барахло отдавать. Недорого же продавать будем, – покивал я.

– И ещё без аукциона, – покивала Света.

В общем, Сруль занялся организацией, а мы начали перетряхивать наше барахло, которое “может пригодится”. Как у Плюшкиных оказалось, честное слово! Набрали барахла, самому неудобно. Причём с учётом маршрута на Вездетанке – большую часть придётся оставить. Ну никак не лезет, даже если нам втроём закуток два на метр оставлять. Тот же малый ионообменник, старые башенки, огнемёт… в общем – барахла куча, и всё ненужное. Тот же огнемёт, возможно, и пригодился бы – так он топливо жрёт, как свинья народное достояние! В общем – всё на продажу!

Правда перетряхивая плюшкинские запасы, я вспомнил про САПА, Снайперский Атомный Пускатель Автоматический, который. Ещё во Владимирской области на неё глаз положил, думал тогдашнему Автобусу как артиллерия будет, но не сложилось.

А САПА, вообще-то – вещь. Станковая дальнобойная снайперская разгонная винтовка. И в ряде технических моментов уверенно делает немецкие, да и мои поделки. Промпроизводство Союза: качество, надёжность. Не говоря про замечательную оптику, которой сейчас днём с огнём не найдёшь. И без огня тоже.

И вот, казалось бы, а на кой мне, избавляющемуся от кучи барахла, САПА? А дело в двух вещах: станки в Вездетанке, позволяющие изготовить высокоточные патроны для сапы. И ОПБК – я из неё смогу с рук стрелять. А по мощности сапа наши башенные рельсы уверенно делает, при том, что ручная выйдет. В общем – небесполезная вещь, много места не займёт, а пригодиться на самом деле может.

Так что, таская всякую технику на распродажу, прошвырнулись мы, на обратном пути, по магазинам. И нашли, причём не одну – сапы использовали, как я изначально предполагал, как лёгкую высокоточную артиллерию на технике. Причём, хоть даже неудобно немного, почувствовал немалое удовольствие, придирчиво разглядывая образцы, находя мелкие недочёты (или не мелкие) и отказываясь покупать. Буржуйство какое-то, хоть и приятно.

В итоге, приобрёл себе новенькую, ещё в оружейном масле. Снял опоры, сгонял по-быстрому за Сталедар – испытать. Ну и вещь замечательная, хотя отдачей меня, несмотря на ОБПК и прочее, сдвигало. Не получалось всю отдачу погасить, несмотря на то, что половина энергии в момент выстрела шла не на разгонные катушки, а на гасители и компенсаторы. Но всё равно – вещь!

А так – перевезли распродажное барахло в арендованный склад. Даже наёмникам противным за охрану заплатили – я не хотел, но Сруль и Светка настояли. Да и правильно вообще-то, не должны личные симпатии и антипатии влиять на дело, маленькое или большое.

После – проехались ещё разок по магазинам Сталедара. Не за какими-то там капитальными закупками, а ну мало ли, может, что полезное найдётся в плане запчастей. И нашлось, хоть и немного. Не зря ездили.

Ну и открыли мы распродажу, в полдень третьего дня. Сруль привёл четверых парней, за честность их “старый Сруль ручается головой, Жора! И даже своей!” Эти парни встали вдоль столов с ассортиментом, продавать. А мы со Светкой расположились на платформе-возвышении в конце ангара. И присмотреть, да и просто посмотреть интересно, народ послушать.

Покупателей в самом начале было немного. Заходили, присматривались, цены узнавали. Но через часок прорвало, даже потасовки локальные, растаскиваемые наёмниками, образовались.

– Гражданин Верхазов!!! – вдруг раздался вопль души от дверей в ангар, с характерным акцентом.

– Здравствуйте граждане! – ответно прокричал я, помахав рукой.

А перед входом в ангар, копошась, подпрыгивая, заламывая руки и ими помахивая. суетилась десятка немцев. Внутрь их толпа покупателей не пускала, даже вопли слышались: “В очередь, свинские дети! В очередь!”

– Прекратите! Остановитесь! – верещала немчура, бодро подпрыгивая в своих меховых шубах и весело помахивая ушами меховых ушанок.

– Так я и так стою! – ехидно указал я на факт, данный в ощущениях.

– Инженерная Гильдия готова скупить у вас всё продаваемое за полуторную цену! – надрывались занятые спортивными прыжками на месте немцы.

– Так скупайте, – щедро предложил я, обводя рукой ангар. – Берите, покупайте, лишние жопы на столик положите, найду применение. Если доберётесь, – дополнил честный я.

Толпа, притихшая и слушающая эти “переговоры”, грохнула хохотом и вернулась к закупкам. Немчура страдала, но подпрыгивать не перестала. Хотя не такие уж и убытки… В общем, чёрт их немецкое нутро знает – как-то уж совсем раздухарились.

– Вы продаёте свои поделки! – завопил один из немцев.

– Продаю, – подтвердил я.

И КАГи переделанные были, да почти всё продаваемое так или иначе доводилось мной до ума. А часть – вообще делал с нуля, но не пригодится, как выяснилось сейчас.

– Господа! – заверещал всё тот же немец, обращаясь к толпе. – Эта техника не прошла проверки! Не имеет стандарта НеСТ!

Уж не знаю, на что рассчитывал немчура. Но чтоб чего-то добиться, надо было это кричать СНАЧАЛА. Потому что не успел я ему ответить, как из толпы раздался ехидный голос:

– НеСТа у Свинобоя нет. И, значит, эту непроверенную технику вы скупать по полуторной цене собрались, – просто сочился сарказмом голос. – Нам и самим пригодится! – подытожил он, поддержанный гулом толпы.

А немцы сгрудились вокруг крикуна нестовского. Что делали – толком не разглядеть, но судя по резким движениям выражали коллективное неудовольствие. Необдуманным заявлением, с занесением в личное тело.

В общем – настроение мне немчуры подняли напоследок. А то “орднунг” и прочие неприличные херы.

Барахло наше раскупилось, жоп принесло немало, ну и направились с этими жопами к Шнипперсону. Выгребли все жетоны, оставили Солнышко. Пугать и требовать не стали, да и глупо. Ну а если мы в человеке так ошиблись, что он рвачом-жадюгой окажется… Да и чёрт с ним. Со временем, из Нитронска, раздадим. Землю – колхозам, заводы – профсоюзам. Рвачам – по пейсам. Ну не Срулю, конечно, не Срулю. Какой он рвач? Он Сруль. Наш, родной, почти советский!

Перекусили напоследок, да и направились к Хариусу, сытые и довольные. Я задумался напоследок – не осталось ли в Сталедаре дел каких, и даже у Светки полюбопытствовал на тему – не подзабыл ли я что.

– Ну, с Дылдой нашим ты прощаться вряд ли хочешь, – рассудительно ответила Светка, обозначив нашим “внутренним” прозвищем хозяина лодочной мастерской Поликарпыча.

– Он уже “попрощался”, – хмыкнул я. – Толкался у рядов, руки свои длинновязые заламывал, торговаться пытался, – хмыкнул я.

– Вот жадина, – хихикнула Света. – Мы же за гроши продавали.

– Но не бесплатно! – важно ответил я. – А ведь и приплатить стоило! – похихикали, Светка ещё подумала.

– Никто в голову не приходит, Жора. Разве что Носик сносным человеком оказался, но…

– Именно, что “но”. Нечего бедолаге на нервы действовать нашими с тобой персонами. Нормальный участковый, пусть служит, – подытожил я.

На этом мы и решили, что в общем дела сделали: посмотрели на Сталедар от пристани, прощаясь, по сути. Ну, без особых сожалений, но и с некоторой ностальгией, всё-таки.

И тут за спинами раздалась буквально артиллерийская канонада. Бейго к земле припал, скалясь и рыча, мы оружие выхватили… И тут же опустили.

– Ледоход, – констатировала Света. – Символично вышло.

– Символично, – согласился я. – Но так и поседеть не долго!

– Я, Жора, передам твоё недовольство в небесную погодную канцелярию при первой же возможности, – съехидствовала Светка.

– Вот и передай. При возможности, – хмыкнул я.

Забрались мы на Хариус, да и завалились отдыхать. И отдыхали три дня, до самого отплытия. Нам не помешает, да и делать толком нечего было. А мы уже чёрт знает сколько времени не то, что без санаторного отпуска, а без выходных!

Глава 4. Боцманский загиб

В общем, отплыл Хариус без каких-то торжественных речей и проводов. Печора от льда практически освободилась, ну и об отплытии мы узнали только по бодрому матерку Петровича и покачиванию судна. Выбрались, конечно: интересно всё же. Посмотрели на исчезающей Сталедар, ну и вообще окрестностями полюбовались. Я было активировал электрозрение, и зашипел, чудом не матом.

– Ты чего, Жора? – удивилась Светка, да и Бейго тявкнул вопросительно.

– Да ничего страшного, просто электромагнитные поля вокруг нас в страшном напряжении. Практически ослепили: так-то и нестрашно, но не ожидал, – ответил я.

– Понятно, – кивнула Света.

– Интересно, – уже всерьёз заинтересовался я, – А что это у них тут такое?

– Так давай спросим, – пожала плечами подруга.

Прикинули мы и решили у Петровича просветиться. Он хоть и матерщинник, но в корабельной машинерии разбирается. Должность у него такая.

– Это, б…дь, е…учие проекторы ЭМ-поля, – любезно сообщил нам старший техник. – Мощности реактора жрут – пи…дец сколько!

– А зачем они тогда? – озадачился я.

– Ты мудак, Верхазов? – поинтересовался Петрович.

– От мудака слышу! – возмутился я. – Ты, Петрович, в край охренел! Ну материшься – ладно, чёрт с тобой. Но на вопрос отвечай, сволочь некультурная!

– Справедливо, бл…дь, – признал Петрович. – Эта х…йня распугивает большую часть е..учей живности. Сейчас она нам нах…й не сдалась – в Печоре особо опасных нам х…есосов нет. Но проверить, бл…дь, надо. Может, поправить что. Да и пусть не опасные, но просто ху…есосы тут водятся.

– Так мы просто доплывём без столкновений с фауной? – озадачилась Света.

– Х…й тебе!

– Так, Петрович, – нахмурился я.

– За…бали! Его х..й – тебе! – обратился он к Светке, тыкая пальцем в меня.

– Ты, Петрович, отвали от нашей личной жизни, – буркнул я под Светкины кивки. – Сами разберёмся: что, чей, кому и куда! И ответь по-человечески… ну хоть по-петровичевски, – смерил я ругателя взглядом.