bannerbanner
Атомная лопата: Охота за полимерами
Атомная лопата: Охота за полимерами

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
4 из 6

Пёс был пыльным, частично обгоревшим, но на белом боку, среди подпалин, были отчётливо заметные, нанесённые синим пластиком буквы: “бей го”. Видимо, имя, хотя какое-то дурацкое решение, синим пластиком-изолятором писать по шерсти. Да и оплавились буквы, ещё и помучив псину. Хотя, он условно-разумный, ошейник… ну не знаю, в общем, есть и есть.

– У Бейго позвоночник, вроде бы, цел, судя по электроактивности, – озвучил я, – Ушиб, контузия – что-то такое, электроимпульсы проходят. Ну и вообще проверить надо.

Пока я выковыривал из закромов медблок, пока ставил-разворачивал, Бейго временами открывал глаза, совсем тихонько поскуливал, и смотрел на меня. Ну а я, смотря на стадальческое выражение морды, окончательно уверился – правильно я псину спасаю, а то так и совсем оскотиниться недолго.

Поднял псину, положил на развёрнутый стол и призадумался – стандартные программы походного медблока были ориентированы на человека. Разница не так велика в плане обмена веществ и прочего, но строение – НЕМНОЖЕЧКО отличается. И во что перекосоёжит автохирург бедного пса, подгоняя бедолагу под “здорового человека”, мне даже представлять не хочется.

– Жор, садись, – подала Света, решительно поднимаясь. – Тягать волка не придётся, а в медицине я разбираюсь.

– А? Ага, – согласно кивнул я.

Светка, вообще-то, базово медик, помимо всего прочего. И уж точно в медицине разбирается получше меня. А уж в полевой, с полувековым опытом – можно даже не говорить.

Так что поменялись мы местами, а я следил за происходящим, раз в три секунды бросая взгляд на дисплей – никто возможной гадости не отменял, на то она и возможная.

Но гадость не случалась, а Светка просто в считанные секунды перепрофилировала медблок. Удачно, судя по тому, что Бейго не дергался на работу щупов и пробников.

– Контузия, не сильная, это мы поправим, – констатировала Светка, а автохирург молнией воткнул и выдернул щуп-манипулятор в спину пса. – Ушибы внутренних органов, но некритичные. Сами пройдут – крепкая зверюга. Витаминов и обезболивающего на денёк – и здоров, считай.

А я смотрел за занятной мимикой Бейго и вообще его реакциями. После одного из уколов выражение морды (чертовски выразительной) стало удивлённым, глаза широко открылись. Посмотрев на Светку несколько секунд, пёс зажмурился, аж помотал башкой и пристально уставился на меня.

– Вылечим мы тебя, Бейго, – озвучил я, на что он отчётливо кивнул, прикрыв глаза.

Ну, в общем, учитывая уровень развития мозга десятилетнего ребёнка – и неудивительно. Может, даже поумнее некоторых человеков – такие придурки встречались, да и встречаются.

– Всё, – констатировала Светка. – Разбирайся со своей псиной, собачник, – с иронией озвучила она.

– И этим горжусь, – отпарировал я, меняясь со Светкой местами. – Ну… – обратился я к псу, но замер.

Бейго несколько раз подёргал задними лапами, вывернул передние в невозможную для собаки позицию и… встал на ноги. Согнутый, естественно, но придерживаясь за стол медблока, он именно стоял. И не сводил с меня взгляда. Как-то… ну не неуютно, конечно, но странно я себя почувствовал, да и заготовленная речь забылась.

А пока я думал, как на вот всё это реагировать, Бейго, всё так же смотря на меня, кивнул, и в несколько ныряющих (ну, лапы, всё-таки) шагов добрался до люка Автобуса. Открыл его, обернулся на меня, посмотрел внимательно и прыгнул в открытую дверь. Приземлился уже на четыре лапы и за секунду скрылся в лесу.

– Э-э-э… – откомментировал я.

– Видимо, мы правы были, Жорочка, – послышалось от Светки.

– А-а-а?

– Ты удивительно красноречив сегодня, – ехидничала рыжая. – Хозяин из уехавших. Тамбовские Волки очень сильно привязаны к хозяину, органически, насколько я понимаю. Ушел за хозяином.

– И даже поблагодарил, – наконец проявил я восхваляемое Светкой красноречие. – Они же речь понимают?

– Даже буквы, я видела, как тамбовский из детских кубиков слова складывал. Писать, правда, не могут – всё же лапы, хоть и развитые.

– Ну, удачи, значит, ему, – заключил я, закрывая дверь автобуса.

Ну а что? Если у него есть хозяин, так путь к нему возвращается. Я по внутренней потребности помог, а не из каких-то там меркантильных соображений. Хотя от пса не отказался бы, но тут и не совсем пёс, если разобраться…

Ну да ладно, Светка заняла место в пулемётной башне, я прибрал медблок, занял водительское кресло, да и двинул потихоньку. Несколько быстрее, но не больше пары десятков километров в час – всё же были опасения.

Хотя дорога, прямо скажем, была получше всего, что мы видели в прошлые дни. Правда, теперь добавился развороченный участок, но в остальном – дорогой явно пользовались.

И тут, на пустом месте, в лесу вдруг появилась, согласно телеметрии… группа крупных… да ракет каких-то, блин! Километров сто в час переть, по тайге, кто еще способен?!

Только я успел рявкнуть Светке, как раздались несколько выстрелов импульсника, а не успевший набрать ход Автобус… просто откинуло! Из леса вылетели какие-то зелёные стоги развевающегося сена, с лютейшими рогами. Тонны на три, да все пять, учитывая, что Автобус откинуло одной тварюгой!

– Ходу, Жора! – несколько излишне, но очень обоснованно крикнула Света.

Но я и без того выставил обороты турбины на максимум, с полным сцеплением. И, не переставая, матерился – дорога была “получше”, а никак не “хорошей”. От удара в Автобусе что-то повело, хорошо хоть, что шасси армейское. И тут – ещё удар, с громоподобным блеянием, но хоть скорости придал…

– Козлы?!

– И не говори, Жор, – послышался из кучи барахла сдавленный голос Светки. – Постарайся удержать Автобус, я сейчас.

Времени на разговоры не было, как и на вопросы, какого хрена Светка не на башне и не стреляет в охреневшую фауну. Я просто старался удержать Автобус на дороге, увернуться от редкостных зелёных казлов. Ну и зло копил – какого хрена она вообще не пристёгнута, что “сейчас”, блин?!

Впрочем, озвучить я свои претензии не смог, что и к лучшему: через минуту козлинского автородео, когда Автобус получил несколько ударов, хорошо хоть по касательной, раздался голос Светки.

– На месте, надеюсь – поможет.

А после – шипение огнемёта, с заливающим, согласно телеметрии, заднюю полусферу потоком пламени. Козлы на это… ну, замедлились, паразиты. Но не отставали, а высовывали свои козлинские морды и прочие детали из потоков огня. А вот Светка жгла в белый свет, как в копеечку.

– Свет, куда ты стреляешь?! – не выдержал я, благо, казлы реально отстали и появилось время спросить, какого хрена переводится боеприпас. – И почему не ТИППом?!

– А он их не берёт, Жора, – ровно ответила Светка. – Я перебралась за огнемёт. А стреляю – по козлам и пчёлам. Видимо, от пчёл козлы и бегут.

– А нам-то что за дело до козлиных проблем? – озадачился я.

– Щели в обшивке Автобуса, Жор. Его повело.

– Пи…дец, – констатировал я.

– Он самый. Ускоряйся, Жора, если возможно.

– Не особо, но ускорюсь, – парадоксально, но правдиво ответил я. – Вот же казлы, – в сердцах ругнулся я.

Но по сравнению с кромешным… этим самым начала нападения – было сносно. Автобус я гнал, Светка отсекала нас огненной завесой, в нас никто не врезался. Правда, бак не бесконечный…

– Треть бака, Жора, – ответила на мои мысли Света.

– Нормально, хотя… Большие щели?

– Пара сантиметров. А что?

– Да уже ничего, – вздохнул я. – Через минуту-полторы будет река, но со щелями…

– Мда. Что делать будем, Жор?

– Дожигаешь бак, за десять секунд – предупреждаешь. Торможу, тащу запасной. Выжигаем его. Потом – или пчёлы и козлы кончатся. Или кончусь я.

– Жор…

– Свет, ты хороший товарищ. И прости… хотя ты сама виновата! Что так с рукой…

– Жорочка, ты охренительно трогательно прощаешься. Но… Да нет, похоже, оптимальный вариант. Только Жора, после подноса бака – заткни щели, сколько успеешь. Я от огнемёта не отойду, да и от тебя толку больше. И… не надо, – странным голосом заключила Света.

А я в телеметрию увидел, как козлы сворачивают к реке, сайгача к ней тлеющими стогами сена.

– Пчёлы за ними? – уточнил я, поскольку Светка перестала стрелять.

– Угу, – устало ответила она.

А я, наконец, уставился на мост. Мощный, высокий, металлический. С оборонительным автоматическими, да и не только, сооружениями – на стальном бункере было две натуральные танковые башни!

Но ни шлагбаумов, ничего такого. И тут замигала телеметрия – радиопередача в УКВ диапазоне.

Я ухватил рацию из аварийного набора – можно было принять и на наушники, но Светка тоже пусть послушает. Благо вроде бы, непосредственно нам ничего не угрожает.

– Ну вы отожгли! – раздался весёлый голос в эфире. – А откуда вы такие весёлые, смертнички?

– Владимир, – осторожно ответил я.

– Придурки, но везучие, – пробормотал голос.

– Хорош обзываться!

– Парень, ты на среднем шасси с пехотным пулемётом и огнемётиком ездишь по ТАЙГЕ! Кто ты, если не придурок?!

– Георгий я, – буркнул я.

– С чем тебя и поздравляю. В Сталедар?

– Угу.

– Ну и езжай, раз до сюда добрался.

– А перед нами никто не проезжал? – уточнил я.

– Последние сутки – нет. Всё, отбой.

И поехали мы потихоньку через мост. Укрепрайон, как он есть: за стальным бункером чуть ли не до середины моста висели ПСЗДцы, автоматические ракетные системы…

Хотя проезд – был, без всякого намёка на заграждение. Хотя, с тутошней огневой мощью шлагбаум – как плавки поверх скафандра высшей защиты.

– Мдя, – констатировал я, проезжая через мост.

– Что-то не слышу энтузиазма, Жорочка.

– Плохо слушаешь, – отрезал я. – До Нижневартовска мы доберёмся. Или я…

– Обесчестил честную девушку и бросить?! Не отпущу!

– Кто кого обесчестил! – возмутился я. – И сам, может, не отпущу…

– Вот и не отпускай.

– Свет, хорош! В общем. Готовиться надо явно ГОРАЗДО основательнее, нежели я предполагал, – подытожил я диалог.

– Вот-вот, – оставила за собой последнее слово Светка.

А через пять минут показался Сталедар – город-над-рекой, в самом прямом смысле слова. Несколько высоток советской постройки гордо высились посреди реки – видимо, остров. А вокруг, видимо, на мостовых конструкциях, высился город-новострой. Не такой высокий, но достигающий нашего берега реки. И даже отстроенный на нём.

– Это сколько здесь народу живёт? – задумался я, несколько ошарашенный.

– Сотни две, максимум три… тысяч, Жора, – подала голос Света. – Застройка малоэтажная, да и не вплотную. А над рекой – безопасность, видимо.

– Видимо, – признал я.

Но вообще, на фоне Собинки – просто всем мегаполисам мегаполис, посверкивающий освещением в вечерних сумерках. И люди тут, похоже, будут получше собинких чинуш. И снарядиться выйдет, да и Светке помочь, довольно заключил я, подгоняя Автобус к здоровенным, метров в семь высотой, металлическим воротам. В них упиралась дорога, были они приоткрыты, открывая вид на ближайшие дома Сталедара.

Глава 6. Привратный дебош


Видимые в тяжёлые раскрытые ворота Сталедара дома были типичным “новостроем”. В смысле, составленными из УЖМов-бытовок двух- и трёхэтажными зданиями, ничем не отличающимися от таковых Базара или Собинки. Только их было значительно больше, да и на улицах почище.

Правда, кроме самих ворот, никаких оборонительных механизмов не наблюдалось: либо их хорошо укрывали-маскировали, либо оборонительная линия Сталедара была вынесена вовне города. Что-то типа укрепрайона на мосту: вполне вероятно, что оборона этого большого города контролирует именно подступы, что разумно со всех точек зрения, если, конечно, позволяют ресурсы.

Охрана у ворот присутствовала, но стояла за декоративным, из пластика, шлагбаумом. Который, вдобавок, перекрывал далеко не весь проход: справа и слева от него оставались немаленькие зазоры, очевидно – для пешеходов.

– Свет, идём вместе, – озвучил я, припарковав Автобус перед шлагбаумом и поднимаясь из водительского кресла.

– Думаешь, положительно отреагируют на андроида? – уточнила Светка, надевая своё скрывающее отсутствие руки пончо.

– А чёрт их знает, – честно ответил я. – Рассчитываю, что да. А если нет, или даже негативно отнесутся – то хоть сразу узнаем.

– Тогда из люка высунусь, но выходить не буду, – заключила Света, на чем и порешили.

После чего потопал я общаться с местной милицией. Милицией не ради красного словца – вся пятёрка за шлагбаумом носила космотрудовскую форму милиционеров. Правда с дополнением: на груди у каждого был вычурный, с завитушками, значок-монограмма “СД”.

Сталедар, догадался проницательный я. И подошёл к шлагбауму, а навстречу мне шагнула парочка из милиционеров, с чуть отставшей тройкой позади. Вооружены они были, кстати, совершенно неизвестными мне моделями оружия. Вот вообще непонятно, что за фигня, но разберёмся, думаю, со временем.

Хм, низкорослые и субтильные. Даже меньше, чем жители владимирской области: метр семьдесят – потолок.

– Ипануться, ты здоровый, – озвучил своё отношение к занимающей меня разнице в росте один из милиционеров, постарше, очевидно – главный. – Мутант, что ли? Тогда учти, паря: ношение огнестрельного оружия мутантами на территории Сталедара запрещено, – указал он рукой на мой “КАГ”, – Владеть можешь, но за огнестрел за шлагбаумом – расстрел. Это если повезёт, и нам попадёшься.

А я внутренне херел, по нескольким причинам. Меня, носителя генома Советского Человека, обвиняет в мутации явный мутант. Не патологический, конечно, да и у самого явно есть код, но малый рост – явная мутация.

А вот следующая была именно интересной: мутантам разрешено. То есть, если во владимирской области рожу с явной мутацией в девяноста процентах случаев пристрелят, как только увидят. Не самое правильное отношение, конечно, да и те четырёхсуставные из-за такого отношения озверели, тут понятно. Но в общем – понятное и оправданное.

А тут – просто стволом не размахивай, а так ходи-броди, проблем нет. Помахивая мутантными частями организма. И, наконец, “нам попадёшься”. И расстрел – везение. Это что, местные граждане самосудом Линча занимаются, против вооружённых мутантов? А милиция это просто признаёт, как факт?

– Каши много кушал, – ответил я, пока пауза не перешла в напряжённое молчание. – И не мутант я, не видно, что ли?

– Да видно, что не мутант, Кузьмич, – подал голос один из троицы. – Только здоровый, как козёл.

– Сам такой! – возмутился я. – А я просто – норма… здоровый. Как тягач, – уточнил я.

Ну, быть сравнённым со слоном – как-то приятнее, чем с козлом каким-то там!

– А ты не обзывайся, паря, – посуровел главный.

– А ему можно?

– А мы – Власть, – важно заявил он, начав меня СИЛЬНО напрягать, – Хотя с козлом ты, Стёпка, неправ. И вправду тягач вылитый, – потыкал он в меня пальцем под смешки милиционеров. – Ладно, хорош трепаться. Оружие массового поражения, наркотики, рабы – есть? – потыкал он пальцем в Автобус.

– А зачем тебе? – подозрительно уточнил я.

А эти милиционеры все дружно заржали. И Светка, из Автобуса выглядывающая, хихикнула.

– От ты дурной – не знаешь, зачем они нужны, – аж вытирая слёзы, выдал главный, но посерьзьёнел. – Так есть?!

– Да нету ничего такого, – буркнул я.

– Тогда ладно. За въезд средней уашки, тебя и… андроида. А кто-то ещё есть? – уточнил он, на что один из троицы сзади вполголоса ответил “нет”, сверившись с наручным приборчиком. – Да, за уашку – полсотни жоп. За тебя – двадцать, за андроида… а, не помню, тоже двадцать пусть будет, – озвучил он.

– За въезд? – уточнил я, на что последовал кивок. – А чего так дорого?

– А поищи дешевле, – глумился этот нехороший человек. – А если жоп нет – вали, не отвлекай людей при исполнении!

Что-то мне всё это не нравится, но что делать? У нас Автобус в хлам раздолбан, перед нами – казлы, позади – козлы. Ну может, и не совсем казлы… разбираться надо. Может, за эти жопы что-то делается полезное, медицина там, образование. А приехал – вложи свою долю, что в чём-то логично.

Так что заплатил я жопы, да и проехал на указанную милиционерами стоянку. Светка пофыркала, на тему: “почему не узнал ничего?” – но и сама понимала: какие-то эти милиционеры не такие, надо разобраться, прежде чем вопросы задавать, особенно на въезде.

Подъехали мы даже не к стоянке – просто открытому полю, забитому вразнобой различной техникой и слонами. Страусов не было, а вот ряд техники меня заинтересовал: натуральные танки, самоходки… Правда, при ближайшем рассмотрении это оказались новоделы, сделанные по лекалам красноармейской техники. А то я уже было обрадовался: если есть техника, то и красноармейцы, а значит, цепочка преемственности не разорвалась, есть обучение, имплантация опознавателя. Но, видимо, всё же нет. Может, и есть, конечно, но техника-новодел – не показатель.

И тут к Автобусу подошла группа граждан, от которой отделился паренёк, вопросительно уставившийся на лобовое стекло.

– Чего это ему? – уточнил я, на тему нет ли у Светы каких мыслей.

– Думаю – жоп хочет, как и его эскорт, – озвучила андроид.

– За стоянку, – сообразил я.

– Угу, за деньги будут удерживать хулиганов и вандалов от слома техники.

– Это каких это? – оглядел я, в общем-то, пустое пространство стоянки.

– От себя, конечно, – фыркнула она.

– Ну, может быть. Хотя я думаю – просто поставим мину, на десятой части заряда, но не одну, – прикинул я.

– И плакаты пригодятся, – ухмыльнулась Светка.

– Но сначала – выясним, может, дело какое, – разумно отметил я.

Высунул я физиономию из Автобуса и тут же был контужен таратореньем паренька. Видимо, его товарищи говорливостью скинулись, да всю ему отдали. Сами-то стояли в десятке метров, глазами лупали, молчали.

– Предлагаем защиту твоей уашке, паря! За результат отвечаем – колёса не открутят, добро не потырят! У нас имя! – аж приподнял он палец, – Хорьки, не хер лосиный! Аж под Парткомом ходим! А то видно, что потрепало вас знатно. Но мы не дорого возьмём! И фирма гарантирует! А чего это ты, паря, на такой развалюхе ездишь? И чего такой здоровый? И…

– СТОП! – рявкнул я.

А то у меня уже глаза в кучку стали сходиться, а уши в трубочку сворачиваться! Этот деятель строчил, как из пулемёта, руками размахивал, жестикулировал, чуть ли не на месте подпрыгивал. Тем временем Светка, видно, пожалевшая мой мозг, высунулась рядом, да и как застрочила…

– Имя. Должность. Принятые обязательства. Взаимоотношения с Парткомом. Чёткие сроки и расценки на услуги. Место базирования, на случай неисполнения принятых обязательств! Отвечать чётко, только на заданные вопросы! – рублено, командно так озвучила андроид.

Паренёк аж присел, а его группа товарищей даже приосанились, что-то вроде “смирно” пытаясь изобразить. Хреново получилось, но видно было, что старались.

В общем, провела Светка настоящий “полевой допрос подозреваемого в несоветском поведении гражданина”. Паренёк на неё глазами испуганно лупал, отвечал голосёнком подрагивающим. А я в очередной раз себе напомнил: Светка – не только стервозная рыжая, андроид с тяжёлой историей и явными проблемами с характером, но и высококлассный психолог. И, кстати, в своих подколках и язвлении она всегда держалась ровно на “грани”, никогда меня не доводя до ручки. А главное, в некоторых случаях скорее помогает, приводя в себя, встряхивая. В десятой части, остальное время – стервозничает из любви к стервозности, но факт того, что она ЗНАЕТ, что делает, это не отменяет.

Вытрясла Светка из паренька за четверть часа кучу важной и полезной информации. Важно кивнула, залезла мне в карман, вытащив пяток жоп (что, в общем, нормально, она – товарищ, а средства именно наши), параллельно пощупав и мою персональную, единственную (что хулиганка однозначно!).

– Пару суток проследите, – царственно бросила она, передав пареньку жопы. – А мы пока посоветуемся, да и по делам направимся, – утащила она меня в Автобус и люк прикрыла.

А вот в Автобусе расслабленно плюхнулась на мешок с зерном, ну и уже нормальным тоном поинтересовалась:

– Что делать будем, Жор?

А я, пристроившись неподалёку, призадумался. Потому что выходило в Сталедаре странно и непонятно. И неприятно местами, хотя, конечно, источник информации у нас не самый надёжный… Но полиграф у Светки есть, а раз не говорит – значит, и не врал паренёк Долговязый Петруха, как он представился. Хотя мог и сам обманываться, но исходить надо из того, что всё есть, как он сказал.

В общем, выходило, что Сталедар – какая-то махновщина. Есть четыре основных “сектора контроля”, в которых верховодят довольно автономные группы. Партком среди которых – не главный и единственный, а всего лишь один из. Самая лучшая, как заявлял Петруха, что и логично.

Про остальные ничего толкового не сообщил, кроме того, что “сволочи”, но это понятно, что отдельно выяснять надо. Друг с другом эти группы… ну не воюют, конечно. А конкурируют, как отделы за финансирование, если не жёстче. На определённой территории следят за порядком, поддерживают жизнеспособность механизмов, решают споры, собирают налоги – ну, в общем, ведут государственную деятельность.

Это картина за номером раз, странная, и разбираться надо, потому что, кроме гадостей, про остальные три группировки Петруха ничего не говорил. Их и больше, и меньше может быть, да и совершенно не факт, что они именно группы. Может, как я сравнивал, это именно отделы горадминистрации, с таким, специфическим, конкурирующим форматом организации. Чтоб не рукосуйствовали, не воровали и друг за другом приглядывали.

Но даже не это было странным, а две организационные единицы. Первая – Остров. Именно остров на Печоре, место с высотками советской постройки. Вроде как город-в-городе, закрытый район, основатели города и судьи. То есть решающие конфликты между группировками, собственно – основная власть города. Но совершенно закрытые, попасть на Остров можно, якобы, только по приглашению, а там прям коммунизм и берега кисельные.

Далее – Трудолагерь, именно так и называется район, обширный. Где живут… мутанты. Люди, с ярко выраженными и не скрываемыми мутациями. Именно живут, трудятся: как трещал Петруха, большая часть аграрного сектора Сталедара за городской чертой – на мутантах. Тяжёлые работы на заводах – на них. Техработы низкой квалификации – на них.

То есть, вроде как угнетаемый рабочий класс, возмутиться в пору… но ведь тоже надо разобраться. И вот угнетаемые, а вот платят им жопы за труды – тоже факт, Петрухой отмеченный. Может, поражение в правах – ну оружие не носить, к детям не приближаться. Тоже не слишком приятно, но мутанты всё-таки. А мутации не только по телу, но и по мозгам бьют, никто им, мутациям, этого не запрещает. В общем, может быть эксплуатируемое и угнетаемое сообщество. А может – попытка сосуществовать с советскими людьми (условно-советскими, но всё же), поражёнными мутациями, на более-менее приемлемых условиях. Тоже вполне себе вариант.

– Вот что я думаю, Свет, – гордо озвучил я свою позицию.

– Ты такой у-у-у-умный, Жорочка! – преувеличенно восхищённо захлопала глазами Светка. – Делать что будем?

– Нужна более достоверная информация, Свет. И в первую очередь – по запчастям для андроидов. Город большой, может, и сервисный центр есть.

– Это… крайне маловероятно, Жора. Но спасибо, – кивнула она. – И это не ответ.

– В столовку какую-нибудь, конечно! – поддерживаемый овацией ЗЖКТРУ озвучил я. – Достал уже сухпай, а в столовке и информацию у народа можно узнать. И если мы сейчас на территории этого Парткома – то должны быть какие-то разъяснения и прочее, – дополнил я.

– На границе, Жор, – уточнила Светка. – На север от ворот – Партком, а на Юг – Торговый район.

– Частники или кооперативщики, но что-то у меня сомнения в достоверности знаний этого Петрухи. В то, что он верит в то, что плёл – я и сам верю. А по факту давай уточним.

– И ты перекусишь.

– Само собой, – покивал я.

В итоге потратил полчаса, наклепав этаких мин-петард. Эти Хорьки у меня, признаться, доверия особого не вызывали – хулиганы, а не охранники. Ну, по ощущениям. Хотя и против оплаты Светкой не возражал – как по мне, она платила за информацию. Насколько достоверную – чёрт знает, но в любом случае не лишнюю.

Заминировал вход, барахло наше – не так просто, между прочим, чтоб ручки шаловливые поломало, а наше добро в сохранности осталось! Но справился, по крайней мере, теоретически. И потопали мы со Светкой под ручку, искать столовку.

Впрочем, подойдя к ошивающимся неподалёку Хорькам (патрулируют, однако, даже удивили), я добрым голосом предупредил о том, что любопытные до наших вещей носы постигнет судьба Варвары. А Светка вытащила данные о “недорогой, но приличной и вкусной” столовке довольно-таки недалеко. Причем выходило занятно: название у столовки было “Безигтес Швайн”, “Побеждённая Свинья” на немецком. Но несколько Хорьков назвали забегаловку “хорошей, хоть хозяева – те ещё сволочи!”

На страницу:
4 из 6