Атомная лопата: Лучезарное завтра

– Долбанные жиробасы! – откомментировал я ощущения.

Затылок и виски были выбриты, покрыты застывшим регенерационным гелем. А, судя по буграм – мне ещё и голову расковыряли! Ладно, пока надо понять, куда меня выкидывают.

И, выходило, что чуть ли не в серёдку Уральского хребта.

– А оно мне надо? – вслух задумался я.

Как-то я много говорить стал… хотя, с другой стороны – понятно. Единственный достойный советский человек рядом – я. А с достойным человеком отчего бы не поговорить, хмыкнул я. И стал прикидывать, благо капсула ещё в атмосферу не вошла и время в запасе было.

Так, Урал – место хорошее. Но горы: хрен знает, где капсула сядет, ручного управления нет, только область приземления, обозначенная навигационному вычислителю. И надо садится в центральной части Союза – там разобраться проще будет. Наверное.

Тут взгляд упал на кусок пластика, на котором были кривые каракули. Приложив немало усилий, я смог понять, что жирдяи мне написали. Помимо восхвалений “высших на Небесах” и прочей хренотени, послание содержало этакое “задание”.

А именно – достать конвертор. Принести его в город-стартовую точку орбитального лифта, то есть Нижневартовск. Показать “железный раб” – видимо, андроидам. И, кстати, судя по всему, связь с ними у жирдяев есть. Но непонятно, если есть связь, почему высокоразвитые андроиды не навели порядок? Или в Магнитогорске только сервисные роботы? Ладно, разберёмся.

И, кстати, совершенно не факт, что мне нужно этой ерундой заниматься, дошло до меня. Высажусь и посмотрим. Союз точно уцелел, если цела планета. Коммунистов так просто не возьмёшь!

А значит – найду товарищей, а там: будем смотреть. Вообще, этих потомков пионеров лечить надо. Головы их – в первую очередь. Но будут ли силы и время этим заниматься? Вот если подумать – вызывают эти жирные типы у меня сильное отвращение. Понимаю, что они не виноваты, скорее всего: среда их такими сформировала. Но всё равно, гадливы они мне, противны.

И тут у меня в голове раздался голос! Не в ушах, в голове! И перед глазами замелькали огоньки! Блин, эти жирдяи во мне что-то киберхирургом сломали! Но привычный голос вычислительной машины Нитронска если не успокоил, то заставил… призадуматься.

– … старшина. Верхазов Георгий Андреевич, младший научный сотрудник лаборатории трансформ реликтовых излучений. Отдел высоких энергий, Лаборант 213-654-08 А. Требуется подтверждение личности, – равнодушно бубнил голос в голове.

– А… как? – задумался я.

– После установки БАППХ ЭУМ-03 связь с вычислительной машиной лабораторного комплекса прорывных технологий осуществляется мысленно. Товарищ Верхазов, подтвердите личность!

– Подтверждаю, – проговорил мысленно я.

– Принято.

– Погоди, комплекс прорывных технологий – это же “Коммунист в пространстве”? – ошарашенно уточнил я.

– Данные верны. “Пребывание человека в открытом космосе без прекращения жизнедеятельности” – проект комплекса прорывных технологий, товарищ Верхазов.

А я совсем растерялся: дело в том, что эксперимент “Коммунист в пространстве” – был не просто на слуху. Это был величайший прорыв советской науки: пребывание человека в безвоздушном пространстве в течении десяти минут без скафандра и запаса кислорода. Выполнение технического задания и возвращение в Нитронск, без вреда здоровью.

Буржуи свой злобный ультиматум-то после этого величайшего прорыва прислали: мол, раскрывайте нам Геном Советского Человека! Так Верховный Совет им и ответил: так и так, становитесь советскими – получите геном. На то он и советский. И правильно сделали!

Ну да ладно, вопрос в том, что лаборатория – секретнейшая, закрытая. и с действительно прорывными технологиями. И жирные шары… Ничего не понимаю!

– Расшифровка аббревиатуры БАПАХ? – подумал я.

– Аббревиатура отсутствует в базе. Интерпретирую запрос как “БАППХ ЭУМ-03”. Верно, товарищ Верхазов?

– Верно.

– Бионический Ассистент-Планировщик Пошаговой Химеризации ЭУМ-03. Экспериментальная универсальная модель, без ограничений.

– Химеризации? – задумался я.

– Правильно, товарищ Верхазов.

– Как осуществляется взаимодействие со мной? Аббревиатуры и условные названия расшифровывать!

– Принято. Связь осуществляется имплантированной в мозг НВМ, Нейронной Вычислительной Машиной типа УСЧ-2, “Ум Советского Человека”, версия два. Связь осуществляется квантовыми колебаниями электромагнитного поля, товарищ Верхазов.

– У меня в голове – ЭВМ? – напрягся я.

– НВМ, – уточнил вычислитель. – Часть нейронов переконфигурирована и дополнена имплантом, как управляющая часть БАППХ ЭУМ-03. Отмечаю неполную имплантацию ассистента-планировщика. Требуется срочная госпитализация…

– Невозможно. Я в спасательной капсуле.

– Информация учтена. Рекомендации – разнообразное и обильное питание, до возможности прибыть в медицинский центр лаборатории. БАППХ имеет канал связи с носителем и способен самостоятельно уведомить о необходимых для осуществления жизнедеятельности веществ и материалов.

– А ты?

– Я – Лабораторный Нейровычислитель 121-32, с приставкой декодирования квантовых колебаний. Связь возможна до преодоления радиационной зоны атмосферы.

– А центральный вычислитель?

– Центральный вычислитель орбитального города Нитронск пребывает в режиме сна. Работают только аварийные протоколы. Выведение из режима…

– В курсе, ручками, – вздохнул я. – А что за красные вспышки у меня перед глазами?

– Системы БАППХ интегрируются в зрительную зону головного мозга носителя, необходимо для установки каналов коммуникации.

– А вспышки – настройка, – дошло до меня.

– Верный вывод, товарищ Верхазов.

– Так, текстом, максимально полную информацию о том, что это за БАППХ, – через несколько секунд подумал я. – И вообще – давай всё мне доступное. И почему неполное.

– Принято. Ожидайте, товарищ Верхазов. В рамках ЧС, присваиваю вам воинское звание согласно образованию: Лейтенант Красной Армии. Звание временное, требует подтверждения в Министерстве Обороны. Также, согласно протоколу ЧС, вы выводитесь из запаса и приравнены к военнослужащему Красной Армии.

Да уж, скакнул из старшины до лейтёхи. Но, как я понимаю, в рамках Чрезвычайной Ситуации этот вычислитель просто даёт мне максимально возможные права для доступа к информации. Наш, советский, вычислитель!

И перед глазами (хотя, судя по всему – в голове) появились строки красного текста. С возможностью пролистывать, переходом к интересующим и связанным деталями: молодцы программисты и каталогизаторы!

И выходило, что в меня поместили трёхкомпонентное устройство, но без одного компонента. Уж не знаю, сделали это жирдяи из жирной злобы, или где-то потеряли этот самый третий компонент, представляющий из себя ничто иное, как искусственное сердце.

Да и вообще, если подумать, сомневаюсь что они ПРЕДСТАВЛЯЛИ, что в меня вставляют. Судя по всему, эта жирдяйка просто запускала программы киберхирурга, не понимая их толком, руководствуясь поверхностным описанием.

Ну да ладно, выходило, что во мне – система именно химеризации. Механизм, не портящий Геном Советского Человека, при этом добавляющий носителю… Очень много всего. По мере надобности. И выживание в вакууме – тут не самое сложное…

Но времени нет, а судя по документации, списки и описания улучшений и дополнений есть в БАППХ. А мне нужны именно данные со станции – времени-то меньше часа!

Так вот, управляющая машина в мозгах у меня есть. Но это не главное. Главное – искусственный желудок . Это расщепитель питательных веществ, как я понял – самостоятельный организм, под управлением “ума советского человека”. Может переварить даже кирпич (в списке веществ – термообработанные глиноземы и керамика!), о классических гвоздях даже разговор не идёт. Переварить гвозди может любой боец строительного батальона, без всяких ЗЖКТРУ.

И маленький он, эффективный. Я бы, если бы у меня спросили – согласился бы и сам на такую прелесть. А ещё он содержит репликатор: эдакую фабрику химерных тканей, органики и не только. Способны они постоянно или временно заменять органы и ткани, выдавая такие характеристики, что у меня глаза на лоб полезли!

Вот только вся эта прелесть должна питаться третей составляющей – АСАП-14, Атомное Сердце Ассистента-Планировщика. И вот его у меня нет. И это неважно: ЗЖКТРУ, в теории, может обеспечить меня энергией. Но, как и предупреждал меня лабораторный вычислитель – “обильно и разнообразно питаться”. А если простыми словами – жрать в три горла! Это просто на поддержание жизнеспособности, чтоб его! А чтобы что-то модифицировать – страшно становится. Хотя посмотрим – вещь-то замечательная. А вернуться в Нитронск за АСАПом я смогу. Если, конечно, жирдяи его не сломали или потеряли. Посмотрим, в общем. Как и с списком всяких изменений – всё по приземлению, в спокойной обстановке, а не так как сейчас. Вещи замечательные, только вот жрать столько надо, что страшно. И набор веществ несколько пугает: надеюсь, мой УСЧ содержит таблицы, рассказывающие откуда это жрать. А то у лабораторного вычислителя их точно нет.

Информации по тому, что произошло – вычислитель Нитронска не имел. Перевод в режим консервации по приказу, и вывод из него в силу ЧС – Октябрёнок состыковался с близлежащим к лаборатории шлюзом, а расконсервация жилого пространства имела высший приоритет.

Но зато он имел доступ к ряду технической и личной информации. И даже к моему персональному досье, которое я и не видел никогда. Так что, пробежавшись по общей информации и отложив, что можно, я с интересом вчитывался в данные о Георгии Верхазове. Так-то я себя знал, конечно. Но что там понаписали обо мне руководители – было чертовски интересно.

Глава 3. Пролетая над гнездом

Досье было подробным, обстоятельным. Где родился (Омск), с кем женился (Ни с кем – чёрта с два Жору на эту удочку поймают!). Дошкольная, школьная, училищная жизнь. Октябрёнок, пионер, комсомолец. Стройбат, в конце концов. Ну это понятно, я это просто пробежал взглядом. Но данные очень подробные и с деталями.

А на истории со Алкой-стервой-извращенкой я остановился. Интересно, да и на жизнь повлияло, как ни крути. И извращенка она, кстати, не в койке! Там рыбой снулой была, есть с чем товарищу Верхазову сравнивать. Естественники, чтоб их! Сектанты чёртовы! И ведь даже не догадывался, блин. Повёлся на смазливую мордашку, а потом чуть из училища не вылетел! Да и в стройбат попал не просто так, и раньше догадывался, а сейчас по досье видно. Геном Советского Человека этим придуркам был не мил. Неестественно им! А жить под радиоактивными дождями им естественно?! Придурки и уроды, слов нет!

Ну да ладно, судя по досье – отметили, как и то, что сообщил о этих придурках компетентным товарищам – тоже.

…испытывает ярко-выраженную эмоциональную антипатию к генетическим извращенцам и ретроградам, нетерпим к приверженцам устаревших геномных корректировок, считая таких граждан позорными саботажниками советского трудового прогресса. Фанат-почитатель советского генезиса, убежденный противник расовых предрассудков и рас……испытывает ярко-выраженную эмоциональную антипатию к генетическим извращенцам и ретроградам, нетерпим к приверженцам устаревших геномных корректировок, считая таких граждан позорными саботажниками советского трудового прогресса. Фанат-почитатель советского генезиса, убежденный противник расовых предрассудков и рас…

Ну да, а как иначе-то? Раса есть одна, самая лучшая – Советская. И просто люди, которые глупостями занимаются и буржуям мошну набивают! Только Жора не расист, а прогрессивный кандидат! В члены! Ну и трансгуманнист немножко, но об этом вслух неприлично. Все же свои вокруг.

А вот дальше началось интересное: ну, за стройбат я был обижен – всё же, закончив училище был я КМС по СамБО, как-никак. Ну и да, на губу часто попадал, молодой-глупый. Зато гвозди научился переваривать и строем ходить, хе-хе.

Но не это интересно. Дембельнулся я, да и поехал в Румынскую ССР отдохнуть. И познакомился, да и покувыркался там с некоей Вайорикой. Пару месяцев под одной крышей прожили, но расстались. Мол, туповат я, да не интересен ей! Я ей: мол, ну давай чпокаться просто так! А она мне – а о чём с тобой чпокаться?

Я тогда на заочное и поступил – очень обидно стало, честно! Но, вот сейчас, выходит, что не просто Вайка-стерва. А… задание выполняла.

…действие сотрудницы имело положительный эффект, перспективный объект проявил усиленный интерес к обучению……действие сотрудницы имело положительный эффект, перспективный объект проявил усиленный интерес к обучению…

Вот даже не знаю, обидно мне или нет? Наверное – не очень, если подумать. Я, всё-таки, до научного сотрудника дорос. Аспирант, есть чем гордиться. И не просто – в Нитронске работал, на орбите, как-никак, на передовой советской научной мысли!

Да и… ну нет уже её, вздохнул я. Так что только и остаётся: спасибо сказать румынке этой, да светлой памяти пожелать.

Любит детей. Болеет за владивостокское «Динамо». В свободное от работы время волонтерствует по сибирским деревням, ремонтируя системы безопасности малых домохозяйств. Мечтал посетить подводные черноморские города, в частности Арктурск, но из-за остраконофобии постоянно откладывал поездку.

Ну да, про меня, хмыкнул я. И… чертова остраконофобия! Угораздило же меня в омском океанариуме свалиться в садок с этими мерзкими, хитиновыми, щупальцастыми… бррр, вспоминать тошно! Но, вроде бы, преодолимая… Хотя не хочется преодолевать: вообще эту пакость видеть и думать про неё не хочу! Креветки, крабы, осьминоги, медузы… терпеть эту мерзость ненавижу!

Семейное положение: холост, содержит карликового медведя по имени Круша.Семейное положение: холост, содержит карликового медведя по имени Круша.

Вредные привычки: курит, пьет, не пропускает ни одной юбки.

Фобии: инсектофоб, остраконофоб (боязнь моллюсков и ракообразных)

Отметка в деле: в юности пережил травматическое событие, будучи едва не вовлечен посредством чувств и половой близости в секту естественно-генников.

В течение последнего года совершил четыре месячных вахтовых полёта на ЛТРИ-03, где поддерживал работу оборудования, записывая результаты потоковых экспериментов и показатели с телескопов Явлинского для НИИ Космонавтики. Работа сложная и ответственная, так как из-за специфики изучаемых материалов наличие на борту станции вспомогательных андроидов невозможно. Нареканий к работе нет. Является ценным сотрудником лаборатории, по причине исполнительности, аккуратности и отсутствия каких-либо технических имплантов, могущих вступить в конфликт с изучаемыми спектрами энергий.

Вот же… дотошные. Компетентные товарищи, блин. И Крушу жалко. Ну да ладно, его, наверное, Ленка забрала. Точно забрала – она девчонка ответственная, да и в постели – огонь… Была, да уж. И ей светлая память.

Встряхнулся я: нечего страдать как дурак. Есть как есть, а что было – только добрым словом и памятью вспоминать. Не тряпка раскисшая я, всё-таки!

Да и пока читал – капсула закончила виток переориентации, начав входить в атмосферу. Так что связь с лабораторным вычислителем посбоила, да и пропала. А я стал с интересом всматриваться в обзорные иллюминаторы, в плане того, а что там на Земле?

А на Земле выходило неважно, даже несмотря на искажённые из-за плазменного щита цвета, и немалую облачность. Заходил я с западного полушария на восток, так что, для начала, полюбовался на материк Амеров, империалистов клятых. И за что сразу зацепился взгляд: береговая линия явно выше, чем была. Амерам так и надо, придуркам. Но, это значит: поднятие общего уровня мирового Океана, а это хреново всем. Союзу не так плохо, конечно: у нас есть подводные города. И есть их немало. У нас, как-никак, не погоня за прибылью буржуев. В Союзе есть где жить Советскому Человеку, несмотря ни на какие козни буржуев. Но плохо это, как ни крути – плохо. И причина к этому “плохо” приведшая по настоящему пугает.

Капсула, тем временем, постепенно снижаясь, двигалась на восток. Видна стала часть японского архипелага и нашего побережья, ушедших под воду частично, тут понятно. Но… странно, наблюдал я за просторами Сибири. Полностью, всё видимое, было покрыто растительностью. Ну, я думаю что растительностью: цветов-то не различить, но нечему больше. Нижневартовск, точка-финиш орбитального лифта – просто не виден. И нет зоны вечной мерзлоты: растительность вплоть до северного ледовитого океана.

А вот следующий момент, за который зацепился взгляд, был совсем хреновым. Байкал перестал быть озером, став глубоким заливом от Охотского моря. И это значит, что произошло не только поднятие уровня океана. Это – тектоника, не те высоты у Байкала, чтоб с океаном в прежних берегах слиться. И это совсем-совсем хреново: городов за Уралом не видно совсем. Хотя, пока не стоит психовать: отсутствие мощных радиопередач может быть связано с этой новой, квантовой связью. Города – под растительностью. Ну, возможно же?

И Омска родного не видно, и Новосибирска. А южнее – пустыни, хотя вроде и не совсем. Но в сибирской части Союза, точно не видно городов. Скрыты в лесах. Пока будем считать так, окончательно решил я, дабы не трепать нервы больному, то есть себе. Меня ржавый робот недавно кромсал! И кишки украл!

А вот в проклятии и благословении (тут даже Партия не определилась) Советского государства, Подкаменной Тунгуске тоже эти леса. Ни радиоактивной пустыни как ранее, ничего такого, как было больше ста лет с падения того самого метеорита. Хотя, даже в Академии Наук были теории, что не метеорит это был: так и не нашли его. А осколки… так ведь была реакция распада: был бы цельный метеорит и Союза-то, да и Евразии бы не стало, слишком мощный получился бы взрыв.

И наблюдение за местом падения (или не падения) как-то всколыхнуло в памяти историю. Ну а что ещё делать? Не в ассистенте же копаться, это я после приземления успею.

Упал метеорит (или не упал) чёрт знает что в 1904 году в Подкаменной Тунгуске случилось. И это почувствовала вся Земля: год северные сияния по всей планете видны были, землетрясения случались, цунами. Но это всех по шарику угораздило, а вот нам больше всего досталось: радиационный фон в круге на полтысячи километров был в полтора-два килорада. Посёлок Подкаменная Тунгуска – исчез, но это ладно, хотя людей жалко. Проблема была в том, что фон не падал. Совсем не падал: последние измерения в 2010 показывали пару с копейками килорадов в эпицентре. В общем, зона смертельной ионизации, даже для советских, генетически улучшенных, людей.

И фон не падал, а там рядом река, плюс сильный ветер, да растения, которые заразились и сгорели, распространяя радиоактивный пепел. Вдобавок появились постоянные ветра типа муссонов или пассатов каких-нибудь. Так что всю территорию Союза регулярно накрывало радиоактивными осадками. И япошки, сволочи такие, через год напали: через Сибирь просто боялись перемещаться, что за напасть там – никто ещё не знал. Но там отбились, даже особо и без проблем.

Зато на месте падения появился новый, короткоживущий радиоактивный элемент: тунгуссий. Ну как, короткоживущий – лет сто полураспад где-то, хотя странный он, сверхтяжёлый. Триста восемьдесят протонов в атоме как никак! Еле в периодическую систему влез, да и то у ученых сильные сомнения в том, что ему там есть место. Да и не осталось его почти, сейчас только делают, да и я в Нитронске занимался. А было тунгуссия тьма тьмущая. Именно поэтому в метеорите и сомневаются: ядерный взрыв-то точно был. А был бы цельный метеорит – началась бы цепная реакция. И материк бы точно раскололо, не говоря об остальных последствиях.

Зато этот элемент дал очень многое уже советской науке. И пока буржуи ковыряли нефть, уголь, газ и прочий вонизм, в Союзе появились первые трактора на турбинах с ядерными котлами. Электричество, тепло. Правда, с медициной была беда поначалу: мутации, рак, смерти. А сволочи-империалисты только ржали!

Но нет проблем, с которым бы не справился Советский человек. И в 1967 году был открыт “генный шифр Лосева-Опалиной”. А через год – вакцина конфигуратора, закрытого “генным шифром”, меняющая ДНК человека. А это стабильный геном, улучшенный иммунитет, резистентность к смертельным обычному человеку дозам радиации. И не только: советские учёные неустанно были заняты улучшением вакцины. Взрослые, особенно первое время, не всегда переживали вакцинацию: мутации, опухоли, да в целом – здоровье не то. Даже шутки были черные: мол, “вакцина от прошлого”. Не смешно ни хера!

Я – модификация генного шифра Волжанин-62, плановый срок жизни: 262 года, улучшенные нейроны и иммунитет. Последняя разработка, какую помню – Новгородец-80, появилась в 2012. Как раз они – могли и дожить, вот только в 2014 совсем же карапузы были.

А буржуи, как у нас появился генный код, взвились: ну как же, не их богатеи долго живут! А люди, простые, советские люди! И начались провокации, конфликты. Эмбарго это дурацкое. В штатах американских коммунистов на пожизненное отправляли! Не за преступление: за то, что коммунисты! Уроды чёртовы!

Ну да Верховный Совет правильно на их наглые требования ответил: Геном Советского Человека – для Советских людей. Ничего нам от вас не нужно, у себя разгоните попов и буржуев, становитесь советскими. Только рады будем передать вакцину братьям-трудящимся. Зашифрованную, конечно.

Так нет, “достояние человечества”, врали буржуи. Только почему-то я уверен: генный код получили бы только богатеи-миллионщики.

А мы ведь ни на кого не нападали. Даже помогали, вздохнул я, смотря на материк. Ну… было один раз. Но его и подельников расстреляли! И мы даже извинились! А Европу от оккупации и концлагерей спасли! И ничего взамен не требовали, хотя может и зря… Ну да ладно, что уж.

Тем временем, спаскапсула, снижая скорость, перевалила через Уральский хребет. И совсем поскучнело: такого буйства растительности, как за Уралом, не было. Были этакие пучки. И… пустыня. И городов не видно! Маленькие разве что…

А меня несло в центр здоровенной, даже сквозь плазменный экран заметной, пустоши. На сотни километров растительность клочками, речки мелкие и жалкие, проплешины степные какие-то… Не совсем голяк, конечно, но глазу радоваться нечему. Сразу видно, что местность дикая, ни городов, ничего подобного. И мне еще выбираться теперь отсюда черт знает сколько…

Ну да ладно, прорвёмся. И стал я пристально вглядываться в пустоши эти: несло меня прямо в её центр, где и была Столица. А сейчас, похоже, озеро-пруд, километров в тридцать диаметром, почти круглое. Это хорошо, что я на пригород нацелился. Так-то радиацию выдержу, с неделю – точно. Но в озере мог и столько схватить, что не выдержу…

Уведомление пользователю: БАППХ ЭУМ-03 позволяет функционировать организму советского человека при уровне заражения в 1 килорад в течение тридцати суток, без негативных последствий,

– появилась красная надпись на периферии зрения.

Это, конечно, сила: чуть ли не двадцатикратное превышение ПДД! Но неудобно-то как сделано: надписями весь обзор перекрывает.

– Взаимодействие с тобой мысленное? – подумал я.

И тишина. Точнее – надписей ни черта нет. Блин, какой-то дурацкий ассистент! Ну да ладно, будем разбираться после приземления. Благо, до него уже немного осталось. И пожрать надо, отметил я натуральный голод. Это… так, у меня, по сути, нет ЖКТ – там стоит ЗЖКТРУ. Какая потребность в энергии и веществах я у него сам видел, ну а потребность эту он выдаёт естественным способом, похоже: чувством голода.

Значит так: сухпай в капсуле есть, правда хрен я пока до него доберусь: шкаф с АН открывается только при приземлении. А то, в капсуле, у народа и нервы сдать могут: просто так в спаскапсулу не попадают. А в аварийном наборе и оружие есть, на минуточку. И не только, повеселел я.

Я вот как-то не задумывался: сначала думал, что, по приземлении, попаду к своим, к товарищам. Не выйдет, похоже. И прокладывал маршрут из этого большого ничего – есть, кстати, даже лес какой-то всего в сотне километров от озера, а там буду разбираться. Но вот что не с голыми руками и с едой – это хорошо. ЗЖКТРУ подтвердил моё отношение механическим ритмическим попискиванием. Это у нас, выходит, вместо бурчащего брюха, усмехнулся я.

Тем временем, створки иллюминаторов закрылись – плазменный щит вышел на закритический режим, гася скорость. На тело навалилась почти трехкратная перегрузка, довольно неприятная из-за последних часов моей непростой жизни. Но, к счастью, раньше в Нитронске и на станции моей гравитация была обычной, а время в капсуле холодного сна не считается. Так что все неприятности приземления ограничились парой минут перегрузки, после чего последовал легкий толчок и капсулу слегка перекосило. Значит – приземлился, отметил я. Автоматика капсулы тем временем отстреливала крепежи, как одноразовой двери, хотя её и придётся отталкивать, как и фиксаторы на противоперегрузочном кресле. А главное – крышку ящика с аварийным запасом космонавта.