Граф Суворов

– Сегодня знаменательный день, со всей страны собралось больше пятисот воспитанников, но только сорок получат места в суворовском кадетском колледже, – продолжил спикер, окинув стройные ряды внимательным взглядом. – Добиться этой величайшей чести можно лишь одним способом – трудолюбием и самоотверженностью! Проявите свои лучшие качества. С богом!

– Служу отечеству! – раздался нестройный глас, который я едва успел подхватить. Интересно-то как, пять сотен? Толпа, конечно, порядочная, но даже все собравшиеся в коридоре на такое количество не тянули. Значит, экзамены будут проходить где-то еще, а потом нас соберут вместе. Все чудесатее и чудесатее.

– Седьмая группа, заходим, – раздался женский голос, и мои товарищи по экзамену начали втягиваться в аудиторию. Судя по тому, как они рассаживались, все получили инструкции, так что я не стал ломать систему. Вот только входил я по росту, и теперь мне остались только две передних парты. Подумав секунду, я выбрал ту, что дальше от преподавателя, уже сидевшего за кафедрой.

– Напоминаем, что пользоваться телефонами, камерами и наушниками для сдачи экзамена категорически запрещено, – поднявшись со своего места, сказал молодой мужчина лет тридцати в строгой военной форме. – Пойманные на списывании будут немедленно отстранены от дальнейшего прохождения испытаний и отчислены. Выход в туалет только в сопровождении одного из экзаменаторов. Вопросы?

Вопросов не нашлось, да и что можно было спрашивать, когда все интуитивно понятно. Все сидели с постными лицами и просто ждали.

– Раз вопросов нет, приступим. Раздайте конверты, – распорядился военный, и в аудиторию вошли две девушки, несущие пухлые сумки. Передо мной, как сидящим на первой парте, тут же лег желтый непрозрачный пакет, запечатанный полиэтиленом. – До звонка не вскрывать!

Несколько нервничающих студентов, уже потянувшихся к конвертам, тут же отодвинули руки.

– В пакете содержится все, что вам нужно. Ваш билет со списком вопросов. Бумага, линейка и ручка для ответов. Как только вы выполните все задания – сложите все принадлежности обратно в пакет, напишите на его внешней стороне свое ФИО и вложите документы абитуриента. Бумага гербовая, так что не пробуйте мухлевать, – строго объяснил экзаменатор. – После окончания экзамена все пакеты с документами должны быть запечатаны и сданы, независимо от степени вашей готовности. Приготовились!

Все в напряжении замерли, и даже мне понадобилось несколько секунд, чтобы сбросить навязываемое напряжение и, глубоко вздохнув, полностью прийти в себя. Молодец экзаменатор, здорово накачал аудиторию. Так что, стоило прозвучать звонку, как десятки рук разорвали упаковку на конвертах.

Мне понадобилась вся выдержка, чтобы не следовать примеру других студентов. Спокойно разорвав угол прозрачного пакета, я извлек линейку и уже ей, словно ножом для бумаги, распечатал остальные документы. Разложив их в нужном порядке, я проверил слова военного, выделил себе пару листов, с помощью линейки отчертил у них заголовки и крупно написал сверху – «черновик».

Для ответов мне хватит других листов, а вот сделать математические задачи без дополнительных проверок я даже не рассчитывал. Ведь к этим вопросам я готовился слабо, а в списке обнаружилось сразу четыре задачи на геометрию и алгебру. Хотя вернее было бы их назвать баллистикой.

Всего в списке заданий было десять вопросов. Три по истории, четыре по математике, два по праву и дворянскому уложению и один на знание военной техники. Русский язык, естественно, будет оцениваться по самим письменным ответам, а литература – по смежным ответам с историей.

Тезисно набросав ответы по освобождению от татаро-монгольского ига и крещению Руси, я чуть не застопорился на взятии Парижа в 1966-м. Вторая мировая тут проходила по совершенно другим правилам и привела к событиям, которых в моем мире не было и не могло быть по определению.

Чего стоит только то, что Гитлер не стал фюрером. После распространения эффекта резонанса проигравшая с разгромным счетом Пруссия надолго затаилась и только к 1925-му году при поддержке Гуго Стиннеса избрала рейхспрезидента Пауля фон Гиденбурга, графа Вальдека. Но настроения народа и жажда реванша победили и в этом мире, и Третий рейх во главе с президентом пошел отвоевывать свои земли.

Российская империя в этот момент была занята как внутренними проблемами, так и войной с Японией на территории Манчжурии, так что заключила соглашение о ненападении как с тройственным союзом, так и с Атлантическим альянсом. И только когда война пошла по уже совсем мерзкому сценарию – вмешалась.

Быстро, беспощадно, с применением передовых воздушных судов, отрядов дарников и штурмовых доспехов. Немалую роль сыграла и реактивная авиация, и диверсионные группы. Да и пропаганда с умелым использованием народных настроений позволила существенно сократить жертвы среди граждан империи. В результате в Париж российские войска входили под салюты и восторженные крики, как после победы над Бонапартом.

Закончив расписывать исторические события и чуть добавив свое мнение по их поводу, я перешел к правовым вопросам и дворянскому статусу. Но здесь все оказалось до банальности просто – расписать клятву дворянина перед императором и ответную клятву государя. Помню, когда только изучал этот вопрос, сильно удивился, узнав, что это не одностороннее обещание и император тоже берет на себя множество обязательств.

Второй вопрос касался разницы между боярскими и дворянскими родами, личное и родовое дворянство, а также примеры личных титулов, переходящих в фамильные. Судя по всему, тут подразумевалось перечислить все достижения А. Суворова, но я пошел дальше, вспомнив о Меньшиковых и Демидовых, бесспорно, сильнейших неимператорских родах России.

Задачи на математику шли подряд, больше относились к геометрии и тригонометрии и стали настоящей головной болью, которую в прямом смысле пришлось заливать энергией, стимулируя мозг, чтобы вытащить из него все нужные формулы. Получилось, я даже дважды перепроверил на черновиках, но ответы сошлись и легли на бумагу. Остался только дополнительный вопрос по военной технике.

Хмыкнув, я с благодарностью вспомнил Василия, подсунувшего мне журнал с доспехами, ведь именно в нем я видел нужную модель – легкий бронеход «Славянка». Больше похожий на страуса, он имел двух членов экипажа – водителя и командира-наводчика, – причем так, чтобы оба были дарниками с емкостью резонанса не меньше двух тысяч.

Это не позволяет бронеходу летать, но вот бегает он со скоростью под сотню километров в час по пересеченной местности, преодолевает водные препятствия глубиной не больше двух с половиной метров и несет на себе как пушечное, так и ракетное вооружение, способное уничтожать даже самую тяжелую наземную технику. Закончив описание, характеристики и тактику применения, я схематично зарисовал машину.

Подписав желтый конверт, я аккуратно сложил листы, прибавил к ним собственные документы и рекомендации. В отдельный пакетик сунул ручку, карандаши и линейку и только после того, как запечатал сверток, поднял голову. Удивительно, но, судя по напряженным лицам, я справился одним из первых. Даже те, кто закончил, то и дело возвращались к написанному, перепроверяя себя.

С другой стороны, некоторые из парт оказались пустыми, сдать работу раньше срока претенденты не могли, так что оставался один вариант – студентов выгнали за списывание, а я так увлекся, что даже этого не заметил. И вообще, воспринимал все происходящее скорее с интересом, чем с переживаниями.

Нет, поступить, безусловно, было нужно, но я и так все написал на максимум и накручивать себя лишний раз не собирался, тем более что мне еще предстоит «практика». Вместо того чтобы скучать, я погрузился в медитацию и начал накачивать праной все доступные чакры и связывающие их меридианы.

– Внимание, пять минут до конца экзамена, – строго произнес военный, выдергивая меня из медитации. – Подготовьтесь к сдаче работ.

Ему пришлось повторить трижды, и все равно у некоторых из студентов проверяющие забирали конверты чуть ли не силой. Ребят понять можно, для них это, возможно, самый важный в жизни момент. Сдать экзамены, чтобы получить шанс не просто стать кем-то значимым, а возвыситься, сразу перепрыгнув пять ступеней табеля о рангах, и получить дворянство.

Вот только и я сдаваться не собирался. Если моя оценка верна, они все получат достойную работу и будущее. А вот я, если не пройду экзамен, рискую оказаться на улице и даже без поддержки государственных институтов. Кто его знает, что будет дальше, возможно, мной заинтересуются в тайной канцелярии, и тогда меня просто убьют. К открытому противостоянию я не готов. Пока что.

– Построиться в колонну по три! – приказал военный, когда последние документы были собраны и нас вывели в коридор. – В малый спортзал для проведения следующего испытания шагом марш.

По дороге студенты обсуждали попавшиеся вопросы и задания, а я поблагодарил судьбу за малый рост – хоть я и плелся в конце, но зато не приходилось искать дорогу. На меня совершенно перестали обращать внимание, все были заняты собственными переживаниями, и только когда в спортивном зале началась жеребьевка по весу, обо мне снова вспомнили.

– С девочками я тебя поставить не могу, – нахмурившись, проговорил экзаменатор, после того как я встал на весы и они показали всего пятьдесят пять кило. – Пойдешь в легкой категории, но на твоем месте я бы вообще от испытания отказался, если хорошо сдашь письменный экзамен – поступишь на инженерный.

– Благодарю за заботу, но все в порядке, – улыбнувшись, проговорил я. – Если надо, можете и против бугаев ставить.

– Иногда глупость невозможно отличить от храбрости, – вздохнул тренер и ткнул пальцем в нужную группу. Нужно признать, что даже среди попавших в легкую категорию я смотрелся настоящим дистрофиком, на тему чего один из парней немедля пошутил, но его ткнул локтем сосед, и юморист отвернулся.

– Повезет кому-то, первый бой халявный, – не сдержался другой парнишка, чуть выше меня, но с жесткой рельефной мускулатурой.

– Надейся, что не тебе, – разминая плечи, улыбнулся я, но случилось ровно наоборот, и через минуту после жеребьевки мы уже стояли в двухметровом круге.

Глава 5

Поджарый парнишка напротив ухмылялся во все тридцать два зуба, видно, уже представлял, как повалит меня одним ударом и пройдет в следующий поединок. Естественно, доставлять ему такое удовольствие я не собирался, но, судя по резким поставленным движениям, полным новичком в рукопашных схватках он не был.

– Эй, на меня смотри! – возмущенно выкрикнул противник, когда я прикрыл веки, чтобы активировать насыщенные энергией зрачки. Мир тут же переменился, стал расплывчатым, без четких очертаний, а со всех сторон ко мне шло свечение.

Одна из техник уровня мастера и разновидность внетелесного зрения, смешанная с перенасыщением праной глазных яблок. Из-за неразвитости организма приходилось действовать почти наугад, лишившись нормального зрения, но зато я получил шанс на победу, главное, чтобы остальной организм не подвел.

– Да эта сопля глаза от страха закрыла, что сейчас бить будут, – раздался рядом уже знакомый юношеский бас, но я не позволил себе отвлекаться на провокатора.

Противник шагнул вперед, затем сместил центр массы на заднюю ногу и, прижав локти к бокам, с громким уханьем ударил голенью мне в ухо. По крайней мере, попробовал, как только я увидел начало движения, незаметно сместился к сопернику. Удар вышел смазанным, удалось поймать его на предплечье, и в то же мгновение я ткнул костяшками под колено.

Парень вскрикнул, рухнув на пол, но тут же вскочил, прыгая на одной ноге. Наступать на вторую он не мог, она словно отсохла, и стоило мне сделать шаг вперед, как противник бестолково замахал руками в попытке меня отогнать. Быстро, слишком быстро для моего нового тела, но мне снова удалось поймать удар на плечо и вбить кончики пальцев под ребра.

– Стоп! Бой окончен, – подскочил к нам экзаменатор, когда противник, тихо хрипя и подвывая, свалился на пол и прижал ноги к животу, одновременно закрывая локтями голову. Я и не думал бить лежачего, но у окружающих это, похоже, было в порядке вещей. Что ж, в принципе, разумно. Солдат, в отличие от воина, должен побеждать любыми способами. В том числе бить лежачих и убивать безоружных.

– Что ты с ним сделал? – строго спросил мужчина, осмотрев скукожившегося на полу ученика.

– Все с ним в порядке, через пять минут будет как новенький, – с улыбкой ответил я, закрыв глаза и постепенно выводя энергию из радужки. А то начнет сиять, и я раньше времени раскрою свои способности.

– Сестра! – громко позвал преподаватель, мир вернулся к привычному многоцветию, и я вновь мог рассмотреть не только потоки праны, но и человеческие лица. Подбежавшая медсестра наскоро осмотрела пациента, подергала конечности, размяла мышцы, убирая застой крови, и парень начал розоветь на глазах.

– Бой завершен техническим нокаутом, – сказал, внимательно посмотрев на меня, экзаменатор. – Победитель – Александр Брониславович Иванов. Можете отдыхать.

– Не требуется, ваше благородие, прошу выделить второго соперника, – по форме обратился я к учителю. Тот помрачнел еще больше и вновь показал на скамейки для ожидающих своей очереди.

– Дождемся, пока пройдут первые отборочные бои. Не будете же вы биться с проигравшими? – едко поинтересовался экзаменатор, и мне не оставалось ничего другого, кроме как занять свое место в первом ряду. Что тоже оказалось неплохо, я мог присмотреться к возможным противникам и их тактике.

С первого взгляда стало понятно, что все бойцы делились на три больших школы по предпочтениям, а скорее по тренерам и наставникам. Вероятно, программу подбирали не индивидуально, а как в любой армии или школе – по группам и классам, делая лишь небольшое отличие по уровню владения рукопашным боем и телосложению.

Со своей колокольни я мог разделить всех сражающихся на чистых боксеров – они почти не работали ногами, но при этом старались прикрывать голову и отлично контролировали дистанцию, не позволяя противнику отойти и постоянно блокируя удары предплечьем и локтями.

Вторая большая группа – бойцы смешанного стиля, армейский рукопашный бой они использовали с применением бросков, захватов, ударов коленями и ногами, стараясь держать расстояние и выматывать противника, отсушивая мышцы. Пара удачных ударов по бедру, и вот хромающий враг уже не может держать идеальный блок.

Третьи, и это самое странное, использовали непривычную для меня тактику, которую с первого взгляда можно было принять за неумение, но в которой прослеживалась четкая система. Минимум прямых ударов, низкая пружинистая стойка, замахи, требующие времени, но со сложно контролируемой траекторией.

Почти пять минут мне потребовалось, чтобы понять, что они вообще не бьются врукопашную – скорее это сабельный бой… без сабель. Глупо и не слишком эффективно, но, если вспомнить, как Ведьма нашинковала вооруженных огнестрелом гвардейцев, все вопросы отпадали сами собой.

– Брониславович, к барьеру, – приказал экзаменатор, и я с готовностью вышел в круг. – Правила те же, по лицу не бить, по голове – допустимо. Проигрыш можно признать, просто выйдя из круга или постучав ладонью по полу.

Пока тренер объяснял, в круг вышел мой второй соперник, и у меня засосало под ложечкой. Происходящее все больше и больше напоминало грубую подставу. Изменение в регламенте экзаменов, перенос времени первого теста, а теперь еще и это. Мой противник был на голову выше и килограмм на тридцать тяжелей.

Парень в зелено-красных цветах интерната с черным орлом в значке на груди выглядел полностью уверенным в своих силах, но в глазах не было и следа презрения или наглости. Легкая злоба – возможно, но скорее он негодовал на преподавателя, а не на меня, не то не видев предыдущий бой, не то посчитав это случайностью и не воспринимая меня как соперника.

Что ж. Это его и погубит.

Закрыв левый глаз, я заполнил его праной и уже через мгновение понял, что не зря перестраховался. Противник сделал резкий подшаг и обрушил на меня град ударов, ушедших в пустоту. Я отступил на полшага, и его кулаки буквально взбили воздух, оставляя после себя соленую взвесь пота.

Миг, и мне приходится вновь отступать, дожидаясь, пока глаз привыкнет, но я уже вижу сокращение его меридианов, плотную энергию, которая толчками расходится по всему телу. Быстрый, техничный и умелый противник, который без труда уложил бы моего первого соперника за пару секунд. Разница в классе понятна даже постороннему.

И все же мне удается обходить его по кругу, все время оказываясь чуть-чуть дальше, чем достают его молниеносные кулаки. Во время первого удара парень не сдерживался, и мне удалось замерить максимальную дистанцию, на которую он дотягивается, после чего за руками я следить вообще перестал, наблюдая только за ногами и тазом, не позволяя ко мне приблизиться.

– Добей соплю! – раздался гневный возглас от студентов, и уже знакомый мне бугай тут же получил затрещину от соседа, но напряжение и в самом деле нарастало. Будь я хоть на треть так же развит, как мой соперник, сумел бы его вымотать и тогда выбить силой, но сейчас мое едва окрепшее тело было самой большой проблемой. Я выбьюсь из сил раньше, а значит, придется отвечать ударом на удар.

Я замер на месте, и обрадованный противник яростно впечатал кулак в мою голову. Попробовал, ведь я не защищался, но вместо этого его рука прошла по касательной, едва задев волосы, а мои пальцы впились ему в шею, точными нажатиями перекрывая кровоток и блокируя нервные окончания.

Его второй удар вышиб из меня дух, чуть приподняв в воздухе, и, хоть я сумел в последнее мгновение подставить руку, кости затрещали. Я отшатнулся, чуть не выйдя из круга, но противник лишь тупо махал кулаками, не в силах сдвинуться с места и постепенно синея. Несколько секунд он стоял, мотая головой, а затем рухнул на пол и начал дрыгать ногами. Черт, неужели я перестарался?

– Врача! – выкрикнул экзаменатор, подскочив к студенту. В движениях тренера явно чувствовалась многолетняя практика, так заблокировать парня, чтобы он не дергался, это надо сильно уметь. Коленом он прижал грудь, а руками схватил голову. Через несколько секунд к нам подбежала уже знакомая медсестра, с беспокойством прощупала шею парня, но я уже видел, что кровь начинает проходить дальше, а энергия – течь по меридианам. Полчаса – и он придет в норму сам.

Но врач так долго ждать не собиралась, раскрыв свой рюкзак-чемоданчик, она тут же извлекла шприц и, наполнив его каким-то прозрачным лекарством, ввела прямо в шею моего прошлого соперника. Парень тут же расслабился и порозовел, мышцы отошли от судороги, а сам студент почти мгновенно отключился, крепко заснув.

– Что это было, Иванов?! – заорал тренер, подскочив ко мне и возвышаясь на три головы, да я за этим бугаем даже лампы не видел. – Какого хрена ты себе позволяешь?

– Прошу прощения, ваше благородие, не понял вопроса, – вытянувшись по струнке, сказал я.

– Не понял? Не строй из себя идиота, прекрасно ты все понял! Ты чуть не убил Боброва! – продолжил орать экзаменатор.

– Никак нет, он полностью в порядке и без вашей помощи пришел бы в себя через полчаса – час максимум. А вот я бы сотрясением после встречи с его кулаком вряд ли отделался, – не улыбаясь, но с трудом сдерживая сарказм, ответил я, глядя прямо в глаза тренеру и не отводя взгляда.

Несколько мгновений мы стояли друг напротив друга, а затем он вздрогнул и отступил на полшага. Я не понял, что произошло, а потом как понял. В пылу схватки, отходя от удара соперника, я забыл убрать энергию из левого глазного яблока, и сейчас моя радужка чуть светилась.

– Бой завершен… техническим нокаутом. Победил Александр Брониславович Иванов, – сумел выдавить из себя экзаменатор. – Я обязательно сделаю пометку в вашем деле о том, что вы калечите соперников на простом экзамене!

– Прошу прощения, ваше благородие, но я могу с этим согласиться только после проведения всестороннего медицинского осмотра проигравших, – сказал я, не собираясь спускать ему явную подставу с соперниками.

– Смеете перечить преподавателю? – усмехнулся мужчина. – Это я тоже занесу в ваше личное дело!

– Безусловно, сразу после того, как в ваше занесут подсуживание и подбор противников вне весовых категорий. Посмотрим, сколько вы после такого продержитесь на службе, – громко и четко произнес я, заставив экзаменатора побледнеть. Страх или гнев? Не так важно, главное, что, судя по эмоциям, я полностью угадал, а значит, здесь происходит масштабная провокация, направленная лично на меня.

– Я требую смены экзаменатора в связи с предвзятостью судьи, – еще громче произнес я, и на меня начали оборачиваться не только ближайшие студенты, но и преподаватели, стоящие в противоположном конце спортивного зала.

Поднялся ропот, вначале тихий, но постепенно становящийся все громче. Обсуждали происходящее сидящие на лавках претенденты, негромко переговаривались тренеры и проверяющие. Похоже, мое поведение совершенно поломало стройную схему, построенную чьей-то невидимой рукой. Василий утром упоминал Меньшиковых, борющихся за наследство Бронислава, могла ли это быть его юная вдова или матриарх семейства Людмила?

Внезапно все шепотки стихли, будто отрезало, и, проследив за общими взглядами, я увидел мужчину в пенсне, несколько часов назад проводившего нам инструктаж перед письменным экзаменом. Преподаватели и студенты, мимо которых он шел, вытягивались по струнке и старательно кланялись.

– Что здесь происходит? – спросил он с насквозь лживой улыбкой.

– Господин замдиректора, у нас бунт, – замерев в положении руки по швам, проговорил экзаменатор. – Воспитанник калечит других студентов, да еще и на преподавателей смеет рот раскрывать!

– Вот как, и где же этот хулиган? – с едкой ухмылкой спросил замдир.

– Вот он, ваше высокородие, – показав на меня, произнес тренер. Надо же, значит, у нас тут целый статский советник, никак не меньше. А это нечто среднее между полковником и генералом, с таким не забалуешь. А по виду молодой, не больше сорока… получил из-за врожденного титула?

– Этот? – с удивлением посмотрел на меня заместитель директора интерната. – Очень интересно, я-то уж подумал, что у нас тут жертва. И что, кого он может бить? Девочек обижает да таскает за косы?

– Никак нет, ваше высокородие, уработал Боброва, так что его в лазарет унесли, а до этого одного из сибирских, – вытянувшись по струнке, ответил экзаменатор. – Александр Брониславович Иванов, согласно документам.

– Вот как, – новым взглядом окинул меня замдир.

– Точно так, а еще у него левый глаз странный, – снова вставил тренер.

– Странный? Молодой человек, взгляните на меня, – потребовал мужчина, и я легко согласился, благо свою оплошность я уже исправил и энергию скрыл. – Ничего необычного не вижу. Жаль. Что ж. Вы выиграли два боя, третий я подберу сам и надеюсь, ни у кого сомнений по поводу моей непредвзятости не возникнет? Возвращайтесь к своим делам, у нас тут не балаган!

Одного приказа хватило, чтобы у всех в зале нашлось чем заняться, даже студенты, перед которыми мы стояли в паре метров, внезапно начали отворачиваться и смотреть куда угодно, только не на нашу троицу. Заместитель директора протянул руку, и экзаменатор без подсказок вложил в нее планшет со списком учащихся.

– Так-так. Бобров отпадает, сколько он боев до этого выиграл, два? Один? Плохо, пойдет на переэкзаменовку через месяц, с остальным потоком. Терять такой талант нельзя, – проговорил управляющий, делая пометки на полях. – Даниил Кин?

– Здесь, ваше высокородие! – вскочил со скамьи парнишка, которого я раньше не примечал. Замдир кивнул с легкой улыбкой, и студент с готовностью выбежал вперед, встав в очерченный круг. И только когда он поклонился мне, прижав ладонь к кулаку, я понял, что попал.

Да, парень был низкорослый, чуть выше меня, но при этом очень жилистый и с явно очерченной мускулатурой. Фамилия и разрез глаз кричали о том, что передо мной азиат, а то, с какой плавностью он двигался, говорило, что он еще и мастер единоборств. Учитывая его пятнадцать-шестнадцать лет, явный талант, отточенный многолетними тренировками. Такого и против взрослого поставить не стыдно.

Подняв взгляд на управляющего, я заметил едва промелькнувшую улыбку. Либо в курсе, либо в доле, поэтому преподаватель вел себя пусть и подобострастно, но достаточно уверенно. Этот азиат уделает меня в десяти случаях из десяти и даже не вспотеет. По крайней мере, в этом уверены и заместитель, и тренер.

А вот сам парень трезво оценивает свои шансы и смотрит на меня настороженно, не спеша бросаться в бой. Это с одной стороны хорошо, даст мне время для маневра, а с другой – почти ничего не решает. Уровень подготовки не просто разный, он как небо и земля, меня от одного удара пополам сломает. Значит, нельзя ему дать этот удар провести.