Любовь и время. Выбор судьбы

Все началось с бессонной ночи. Предчувствие грядущего горя острым коготком царапало душу, не давая расслабиться и погрузиться в сон. Потом Натан узнала, что многие женщины не смогли сомкнуть глаз в ту ночь, мучимые непонятной тревогой. Будто слышали, как стонет земля от взрывов в далекой стороне. Натан впала в забытье на пару часов. Разве могла она представить, что за этой бессонной ночью, наполненной раздумьями и тревогой, сжимавшей сердце, наступит утро, которое перевернёт весь её мир.

Измучившись постоянным проваливанием в кошмар, Натан встала в непривычно раннее время. Налила кофе, приготовила бутерброды и зачем-то включила телевизор. Услышав новости, замерла в отчаянии, не веря услышанному. Горечь кофе, смешавшись с соленостью слёз, залила реальность коричневым цветом. Наступила другая эра.

– Я подумал: может нам попробовать вернуться в прошлое? – Сергей заглянул в глаза Натан. – Столько лет потрачено на метания и поиски. Глупо было тогда расставаться. Помнишь, как мы ездили на источник в скит?

"Еще бы я не помнила", – все воспоминания Натан о времени вместе с Сергеем, освещались ореолом счастья. Тогда, накануне, он сломал руку и, взяв отпуск на работе, примчался к ней из Москвы.

Стояла поздняя осень. Золото листвы осыпалось на землю от малейшего дуновения ветерка. Начинающийся морозец истончал воздух, окрашивая сосны и травы нежной белизной патины изморози. Природа замерла в ожидании зимы, очаровывала смирением с приближающимся умиранием, звала в свои объятия на прощание. Неожиданно они решили поехать на Святой источник в Тихонову пустынь, недалеко от города.

Солнце встретило их в скиту, разогнав тучи, сопровождающие всю дорогу. Петух, из соседних домов – черный с красным отливом, сбитый с толку солнечным днем, устроил брачные игры с белоснежными курицами. Натан пошутила, что этот активный боец, кого-то ей напоминает, и лукаво посмотрела на спутника. Потом вместе смеялись, пьянея от воздуха соснового бора: сладкого с едва уловимой горчинкой от янтарной смолы, выступающей на стволах сосен. Когда влюбленные вошли в старинную часовню, старушки – прихожанки , обсуждая всех, кто попадает в поле зрения, восторженно зашептали им вслед: "Красивая пара! Такие счастливые!"

– Помню. Безумец, ты плавал в купели со сломанной рукой. А я растирала тебя полотенцем, чтобы не замерз. Я помню все, – Натан улыбнулась, чтобы не разрыдаться.

В тот день они в первый раз поссорились. Позвонил друг, и Сергей сказал, что уезжает. Появились какие-то срочные дела, хотя раньше он обещал остаться на неделю. Сергей никогда не впускал ее в свой мужской мир, и Натан раздражало его поведение. Она не привыкла жить так. Два брака за плечами и привычка совместных решений, это не тот багаж, от которого можно отказаться.

Сергей привык жить по-другому, совсем по-другому. "Ветер! Налетит, сожмет в объятиях нежности и страсти, и унесётся, оставляя сладкую истому, светлую грусть и надежду на новую встречу", – печалилась Натан. Но может этим и покорил ее? Ей так хотелось удержать ветер. Зачем? Он всегда возвращался.

– Ты хочешь этого?! Вернуться в прошлое? – Натан выдержала небольшую паузу. Ей хотелось, чтобы Сергей проявил инициативу, взял на себя ответственность за поступок. Она устала от необходимости иметь "стальные яйца". Рядом с любимым появилось желание стать слабой и мягкой.

– Ты мужчина, тебе решать, – Натан с трудом выдавила из себя фразу, которую долгие годы хранила в закоулках памяти. Она так много времени потратила на поиск знаков начала новой жизни, что теперь решила создавать их сама.

"Ты, мужчина – лучший на земле, я люблю тебя, и доверяю свою жизнь", – может, именно этих слов он ждет? А не вечные указания на все случаи повседневной жизни. В какой момент женщина путает роль возлюбленной с ролью матери?

– Да, я очень хочу прожить с тобой много счастливых лет в любви и согласии. Никогда и не с кем я мне не было так хорошо. Построить дом, посадить дерево и вырастить детей, – улыбка Сергея развеяла тревогу Натан.

– Мы бы могли сейчас не расставаться ни на минуту, – обрадовалась Натан.

– У меня есть еще одна причина… Я не могу сказать сейчас. Потом. Прошу поверь мне, – Сергей взял руку Натан, переплетая ее и свои пальцы.

У Натан перехватило дыхание, этот жест очень много значил для нее. Это был не только жест доверия, но и желания близости, слияния чувств. "Может, стоит в этот раз поверить ему? Просто так. Не задавая вопросов", – решила она.

– И какой же план действий? Надо же найти эту пещеру, и где взять кристалл, соединяющий кольца? – затараторила, пытаясь скрыть свои чувства, Натан. Начало потрясывать, как бывает при ознобе или упадке сил. Или это было предчувствие грядущих событий? Она не была уверена в правильности решения, впрочем, как всегда. Натан так долго ждала, что Сергей наконец-то возьмет на себя обязательства перед ней. Она хотела быть рядом с ним и надеялась, что будущее приключение соединит их навсегда, но ее пугала неизвестность. Натан была из тех людей, которые вечером, увлеченные идеей, готовы на подвиги, а утром с удивлением думают: "что это было?".

– Покажи мне кольца, – попросила Натан. Сергей достал из рюкзака маленькую шкатулку из красного дерева, открыл и положил на стол, на белоснежную скатерть, расшитую серебряными узорами. Багровым цветом вспыхнула загадочная шкатулка, гипнотизируя огненными переливами в поверхности древнего дерева. Зачарованная Натан открыла крышку, внутри шкатулки янтарным светом горели два странных кольца. Натан хотела взять одно кольцо в руки, но одернула в испуге. Пальцы не обожгло, но обдало жаром.

– Они узнали тебя, – удивленно прошептал Сергей, – для всех это холодные пластмассовые безделушки. Даже таможенники ничего не заподозрили.

Краем глаза Натан заметила, как в комнату вошел Тедди. Подошел к столу, и, не отрываясь, уставился на кольца. Они вспыхнули, как лампочки – ярким желтым светом. Натан почувствовала, что реальность взорвалась. В сознании замелькали странные картинки: солнце, падающее в горы, зеленый оазис в пустыне, говорящий сфинкс, море, поглотившее в мгновение сушу, и белые отливающие серебром птицы, разрывающие небо. Она потеряла сознание.

Пустыня надежд (гла

ва вторая)

Натан парила в абсолютной темноте. Ее пугала неизвестность и потеря ориентации в пространстве, когда невозможно определить – где верх, где – низ. Люди, миллионы лет привязанные к земной плоти, становятся беспомощными, отрываясь от нее. Натан всегда боялась высоты. Даже в детстве летая во сне – не выпускала из вида леса, поля. Ее восхищал подвиг космонавтов, покидавших надежное и родное пространство своей планеты.

– Люди – связанные путами чужих мнений, становятся слабыми и равнодушными. Пустота души губительна. Выталкивая из себя чувства, человек не превращается в автомат, а становится – равнодушным. Душа его постепенно умирает, задыхаясь от отсутствия любви. Если ты не живёшь, так как хочешь, ты наполовину мертва. Пойми себя, – Голос наполнил темноту теплом. Натан успокоилась, она почувствовала себя не рождённым ребенком в чреве Вселенной. Она ощущала мир, не видя еще его. Или это ее сознание, пытается найти ответы на вечные вопросы?

– Господи! Помоги! – взмолилась Натан.

– Помни сила не в правде, а в любви. Правды нет, а только манипуляция истиной. Спасение в любви – искренней и милосердной. Только ты сама можешь помочь себе. Вера помогает душе обрести мир, – Голос смягчился, наполняя надеждой.

В кромешной темноте появились мерцающие точки – звезды, потом они свернулись в хоровод, и исчезли. Натан погрузилась то ли в сон, то ли в явь. Две реальности смешивались в ее сознании.

"Наверное, так сходят с ума", – мелькнула мысль, и исчезла от невыносимого желания открыть глаза и увидеть мир. Каким бы он не оказался.

Натан лежала на диване, над ней склонились Сергей и Тедди. Они выглядели такими испуганными, что она свозь силу улыбнулась.

– Ну, ты и напугала, – с облегчением выдохнул Ежик.

Натан подумала о том, что мужчины редко умеют выражать свои чувства. Может, у них другой эмоциональный порог? Сейчас ей хотелось услышать теплые слова сочувствия и заботы, но это же – Ежик. Нежным бывает только в моменты сексуальной прелюдии.

Тедди принес стакан воды и капсулы с успокоительным средством. "Все важное – всегда просто!" Отличный лозунг для рекламы. Доступно и верно", – с иронией подумала Натан, радуясь заботе биоробота.

Натан хотела рассказать о своем видении, но не смогла. Надо было все обдумать. Простой пересказ фраз – будет звучать слишком банально. Люди настолько извратили вечные понятия слов "любовь, вера, истина", что упоминание о них, стало казаться пафосным, и чаще ассоциируются с мошенничеством, чем с искренним стремлением к переменам и мыслями о вечной жизни души каждого.

Натан заговорила о поездке в пустыню. Сергей вздохнул с облегчением, оживился, начал объяснять, как лучше добраться до Лунной долины. Повинуясь какому-то внутреннему импульсу, Натан сказала, что Тедди поедет с ними. Она уловила недовольство Сергея, но привела массу аргументов за совместное путешествие. Убедила, что они не заблудятся, благодаря встроенному навигатору в биороботе. Ее тревожило недоверие в отношениях Сергея и Тедди. "Это просто – ревность", – успокаивала себя Натан. Ревность, которая бывает в семье, когда дети, пытаясь завоевать все внимание родителей, устраивают вечные соревнования между собой.

Тедди взял все заботы по подготовке к поездке в свои руки, вернее лапы. Он закупил необходимую аппаратуру технические приспособления. Для Натан где-то раздобыл эксклюзивную одежду. Длинные перчатки, полупрозрачное шелковое покрывало, похожее на чадру и бесформенный балахон, вышитый сиреневым бисером и черненым серебром – создавали образ восточной госпожи из арабских сказок.

– Не из запасников ли музея появились такие шедевры? – засомневалась Натан, любуясь нарядами. Биоробот закатил глаза вверх, научился у нее демонстрировать свои эмоции. Молча открыл страничку в планшете и показал сайт местного дизайнера, печатающего одежду на 3D-принтере. Заказчик выбирал только фасон и материал.

– Почему не посоветовался со мной? – возмутилась Натан, жадно рассматривая фотографии на сайте. Вздохнула, спорить было поздно. И в чем-то Тедди оказался прав. С ее нерешительностью и страстью к экзотике она бы надолго зависла в интернет-магазине.

Сергей предложил добраться до Москвы на аэромобиле, а потом на самолете – до Аммана. Накануне погрузили все в машину, чтобы рано утром отправиться в путь.

Натан не могла заснуть, как, впрочем, всегда перед путешествиями. Радовалась возможному будущему вместе с Сергеем, но тревожилась, боялась неизвестного. Любимое успокоительное уже похрапывало, распластавшись во всю кровать. Натан обняла Сергея, прижалась к нему всем телом. Нахлынувшая волна нежности наполнила ее, утопила в блаженстве, которое испытывала только рядом с любимым. Покой и взрыв чувств – одновременно. Волны счастья унесли ее в глубокий сон, наполненный яркими картинами: то ли прошлого, то ли будущего.

Утро походило на гонку с препятствиями. Натан и Сергею казалось, что они забыли что-то важное, поэтому суетились и мешали друг другу. Тедди с изумлением наблюдая за бесполезными движениями людей, спокойно напомнил им, что важные вещи уже лежат в аэромобиле, а копии документов хранятся у него в памяти. Натан с Сергеем переглянулись и рассмеялись. Биоробот жил в настоящем, а они в прошлых тревогах. Успокоились и перед выходом даже успели "присесть на дорожку". Натан взяла с собой маленькую икону Николая Угодника. С крестиком, освещенной дочерью в Храме Господнем в Иерусалиме, она не расставалась никогда.

Сколько надо времени, чтобы дойти до машины? Минут пять. Для Натан прошла целая вечность. Бесконечность сомнений. "Боже, что я делаю? Путешествие через время – почти самоубийство, а религия требует принятия тягот реальной жизни, преодоления трудностей для совершенствования духовной силы. Значит я бегу не только от судьбы, но и от воли божьей? Любовь – слияние веры, свободы и земного чувства. А у меня? Выбор! Жизнь всегда приводит к развилке, где надо сделать выбор. А я всегда боюсь ошибиться! Все повторяется, только в других декорациях", – Натан вздрогнула, дернула плечом, словно так можно было сбросить груз сомнений.

Тедди и Сергей ушли вперед. Натан на секунду остановилась. Тишина в одиночестве, привычное страдание, обняли ее, не давая сделать решающий шаг. Натан взялась за ручку входной двери, на нее давила тяжесть осязаемого чувства дежавю. Казалось, что стоит только крепко зажмуриться, сделать шаг, а потом открыть глаза и попадешь во вчерашний день. "Это все от неуверенности в правильности поступков", – Натан глубоко вдохнула, успокаивая себя. Вышла во двор.

Наконец разместились в салоне аэромобиля. И хотя можно было поставить управление на автопилот, над окрестностями города пролетели на ручном управлении, сделав круг над скитом. Сергей захотел ещё раз напомнить, о том, что его и Натан связывают общие воспоминания.

"Как он ведет машину! Меня всегда восхищала его манера держаться! Это от предков – уверенность в себе, но горячая кровь волжских казаков не дает ему сидеть на месте", – с нежностью любовалась своим избранником Натан.

– А знаете, что раньше Амман назывался Филадельфией, в честь египетского царя Птолемея II, имеющего прозвище "Филадельфос", что означает "братолюбивый", – нарушил общее молчание Тедди, – а вообще, город достиг расцвета более семи тысяч лет до нашей эры. Он был столицей Аммонского царства, и часто подвергался нападениям других народов. Сначала его захватили древние ассирийцы, позже персы, потом греки, затем арабы. Кстати, в шестидесяти пяти километрах на восток находится Иерусалим. Амман расположен на семи холмах, и они изображены на флаге Иордании в виде семиконечной звезды.

Тедди еще долго рассказывал об истории страны, но Натан уже погрузилась в свои мысли.

Иерусалим – место, где она давно мечтала побывать. Именно место, а не город. Город – это живущие в нем люди, здания, история, наполненная событиями. Ей же хотелось увидеть место, связанное с решимостью сделать выбор. Выбор человека по имени Иисус. Можно понять предопределенность выбора сына Бога, признанного мессией. А человека? Предвидеть возможные последствия – мучительную смерть, и все равно выбрать такую судьбу. В том, что жил такой человек, она никогда не сомневалась. И стихи Бродского только подтверждали ее уверенность: "Он говорит в ответ:

– Мертвый или живой,

разницы, жено, нет.

Сын или Бог, я твой".

Люди любят слагать легенды. Потом. Когда надо оправдать смерть безвинного человека и успокоить свою совесть. Вести бессмысленные и бесконечные войны во имя любви к Богу, доказывая свою правоту кровью убитых врагов и случайных жертв.

Погруженная в себя, Натан не заметила, как приехали в аэропорт. У информационной стойка сначала выбрала Иерусалим, но оказалось, что прямых рейсов нет. Опять разгорелся конфликт интересов, и временно закрыты воздушные коридоры. Впрочем, она не захотела углубляться в проблему.

"Путешествие и приключения" – вот ее лозунг на ближайшее время, иначе своей повышенной тревожностью испортит настроение себе и своим спутникам. Лучше думать о предстоящей встрече с загадочной пустыней, и о том смогут ли – потом посетить Петру.

В самолете Сергей развлекал ее подробным рассказом об экспедиции, смешными курьезами, происходящими из-за его плохого знания английского и сложностей с переводчиком арабского языка. Плохая мобильная связь не позволила им пользоваться интернет переводчиком. А в том месте, где он оказался в последний день, телефон вообще отключился.

Знаешь, тогда я все-таки нашел пещеру бога пустыни, – признался Сергей.

– Почему ты не рассказал об этом сразу? – удивилась Натан, но не дождалась ответа.

– Я все время ломлюсь в закрытую дверь. Когда молчание не знак согласия, а признак недоверия. Ты боишься, что разочаруюсь в тебе? Или не привык прислушиваться к советам женщины? – загрустила Натан, – мои сомнения не отпускают меня, поэтому у нас не сложились отношения. Ничто так не раздражает, как эта игра в молчанку.

– Ну, ты понимаешь, тут такое дело, – почти шепотом заговорил Сергей, с трудом выталкивая из себя слова, – Короче, у меня большие долги, очень большие. С другом организовали небольшую компанию по строительству дачных деревянных домиков. Прибыль была небольшая, но стабильная. Повезло, что начался бум на эко-движения, типа возвращение к истокам. Но в последнее время дела пошли плохо из-за новых технологий саморастущих домов. Я решил все продать, и накопленный капитал вложить в акции, чтобы спокойно жить и ни о чем не думать. Друг предложил купить акции одного совместного предприятия. За первые полгода я получил такие проценты с прибыли, что видимо, поехала крыша от жадности. Ты же знаешь, ко мне особо деньги не липнут, а тут так подфартило. Взял кредит в банке, надеясь расплатиться с долгами за год. Но прогорел, во всех смыслах. Оказалось, что это мошенники, выдающие себя за известную фирму. А я же все проверил, все телефоны и реквизиты, и в головной офис ходил. Но там такие, тертые калачи. И скорее всего под прикрытием. Тогда около пещеры пришла мысль, что можно вернутся и не вляпаться во все это…

"Так я и знала!" – хотела завопить во все горло Натан, но сдержала крик, лишь стукнула Сергея по плечу. Ей требовалось избавиться от адреналина, закипевшего в крови. Обычно нервничая, она начинала ходить, чтобы успокоится. А тут? Не метаться же, в самом деле, по самолету.

Сергей от неожиданности вздрогнул, сгорбился, и, увидев его глаза, Натан пожалела о своем поступке. Нелегко далось ему это признание. Он всегда хотел быть сильным и независимым.

– Все будет хорошо, я с тобой, – прошептала Натан, обнимая Сергея, – Помнишь мое письмо? Тоскуя по тебе, я читала его, как молитву.

"Где ты, мой Ёжик? Не заблудись, не потеряйся в этом густом тумане. Я выйду тебе навстречу, и буду освещать твой путь. Я буду твоей рекой, нежной и ласковой, буду бережно поддерживать тебя, если только ты захочешь. Я буду твоей тропинкой, чтобы ты не заблудился в лесу… когда-нибудь, когда тебе захочется тепла и чая с можжевеловым вареньем – вернись ко мне. Я тебя очень жду – всегда – всегда …

И ты обнимешь меня, и скажешь – ты моя. Мы будем смотреть на звёзды – долго, долго – всю оставшуюся жизнь…

Я люблю тебя и буду ждать…"

Легко верить в красивые слова, но если нужна поддержка – разве можно отказать человеку. Остаток полета они сидели – обнявшись и молчали. И молчание не тяготило, а объединяло их. Сергей с облегчением и благодарностью думал о том, что любимая женщина верит и поддерживает его. А Натан? Она просто любила.

Шум и суета в аэропорту сводили с ума Натан, привыкшую к одиночеству. Наверное, в Вавилонской башне было спокойнее, по крайней мере, там не приходилось получать багаж, который норовил исчезнуть. Спас Тедди, уладивший все административные дела, подключаясь напрямую к различным административным системам. Вышли из аэропорта и сели в аэромобиль с панорамными окнами. И хотя окна были солнцезащитные, но спастись от палящего южного солнца было невозможно. Радовало, что посмотрели город.

– Очень похоже на Стамбул, – задумчиво сказала Натан, – та же смесь греческой и арабской архитектуры, с вкраплениями современных построек из стекла и бетона.

Стамбул много лет назад покорил ее именно этим переплетением арабской вязи с византийской изысканностью. Величие древних зданий ревностно охраняли и сохраняли, по наследству передавая дух древнего города из поколения в поколение. Только Стамбул окружало море, а в Аммане – вдалеке царили горы.

Поселились в отеле на самой окраине города, среди типовых двухэтажных домиков. Небольшой номер из двух комнат украшали тканые ковры – килимы, на полу лежали циновки. Натан вышла на балкон и замерла от восхищения. Вдалеке виднелись горы, их скрывал туман, к вечеру накрывший город. Горы походили на диковинных великанов, прилегших отдохнуть по дороге к морю. В небе перемигивались звезды, созерцая окрестности в ожидании восхода луноликой повелительницы влюбленных и безумцев.

Из репродукторов башен минаретов мечетей зазвучала молитва муллы, напоминая о единении с Богом. У древних городов есть что- то общее: время, скрученное в старинных улочках, замедляет жизнь и в новых кварталах. Ночной ветерок лениво бродил между домов, даря долгожданную прохладу и успокоение. Он нежно обнял Натан, рассказывая неторопливые легенды Востока. И опять, у Натан – возникло чувство дежавю, как будто склейка реальностей проходила через ее сознание, карябая прошлыми воспоминаниями.

Натан вернулась в номер и не нашла Тедди. Он ушел по делам их небольшой экспедиции. Люди давно привыкли, что биороботы выполняют административные функции, встроенный искусственный интеллект позволял им не оформлять необходимые документы, а встроенная система платежей – быстро совершать расчеты. Через полчаса Тедди вернулся, нагруженный пакетами и с новой информацией. Пакеты источали ни с чем несравнимый аромат восточной кухни, который дразнил обоняние, и разжигал аппетит. Сели ужинать, расположившись у открытого балкона, через который проникала вечерняя прохлада. Тедди рассказал, что пообщался с местными старейшинами, узнал, что войти в пещеру и совершить обряд можно только несколько дней в году. И завтра именно такой день, вернее ночь, потому что все может произойти только в полнолуние. Тедди нашел проводника, у которого есть микроавтобус. В автомобиль уже погрузили все наше оборудование, запасы воды и продовольствия. Увидев удивленные взгляды людей, Тедди объяснил, что еще в Москве послал электронное письмо в Министерство туризма Иордании, в нем просил разрешение на посещение Лунной долины. Получив разрешение, договорился с одним каналом на Rutube о покупке видеосъёмок и фотографий путешествия, и ему даже заплатили аванс. Натан не прельщала возможность стать медийной личностью, но она успокоилась, когда узнала, откуда у биоробота появились денежные средства. Единственное, что ее расстроило, то, что не удастся посмотреть город и Петру. Во всяком случае – в этой реальности.

Выехали на рассвете. Звезды и алая полоса в небе оттеняли красоту сиреневатых гор. Выползший из низины туман накрыл окрестности, создавая иллюзию сказки. Неторопливую волшебную восточную сказку, уплывающую в вечность.

Необыкновенная красота Вади Рам была соткана из ярких снов и фантастических декораций. Но ехать по каменистой пустыне щедро усыпанной песком было нелегкое удовольствие. Трясло так, как будто машину испытывали на прочность. А может, так и было? Места силы не любят вторжения посторонних из любопытства или для эффектных селфи. Они не всегда пускают в свои владения праздных туристов, проникающих повсюду и нарушающих вековые устои. Пустыня принимает ищущих себя и Бога. Тишина – не для суеты, а для познания. Поэтому Иисус уходил в пустыню, чтобы решиться сделать выбор.

В полдень для отдыха остановились в тени черной скалы, поставили надувные палатки. Есть не хотелось, было слишком жарко. Проводник заварил чай по особому рецепту, с добавлением местных трав. Чай получился необыкновенно вкусный, словно впитал всю изысканность и сладость востока. За чаепитием завязалась беседа, говорил в основном проводник Ибрагим, а Тедди переводил. Проводник был из племени бедуинов, когда-то кочевавших по пустыне. Теперь они жили в городе, где мужчины работали гидами у туристов из арабских стран.

– Мне нравится жить в пещере. Я чувствую слияние с пустыней. Ночью смотрю на звезды, играю на флейте и слышу, как пустыня подпевает мне. Душа наслаждается покоем и близостью с Богом, – Ибрагим загадочно улыбался.

– Счастье всегда близко, рядом с сердцем, – Натан поразили слова Ибрагима, и вдруг открылась ей простая истина смысла жизни. Быть счастливым.

– Ты мое сердце, – Сергей приобнял Натан и нежно поцеловал в щеку.

– Я отведу вас к пещере, но внутрь не пойду, – твердо заявил Ибрагим, – ни за какие деньги.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.