Темный ратник. Факультет. Том 4

Первой ему кивнула Рин.

– Готовы, учитель.

Она обернулась и посмотрела на меня. Я еле заметно улыбнулся ей, и Рин опять повернулась лицом к Пьюко.

– Готовы, учитель, – повторила за сестрой Таби, после чего тоже обернулась, чтобы взглянуть на меня.

Пьюко это явно не понравилось.

– Эвен Нобу, прошу вас не отвлекаться! Этот молодой человек вам уже ничем не поможет. Он и без того подтолкнул вас к неразумному решению. А теперь, прошу вас, сосредоточьтесь. Экзамен опасен и требует от вас внимательности. Приготовьтесь!

Рин и Таби прошли ближе к стеклянным ящикам с животными. Зрители замерли в ожидании зрелища. Казалось, от всеобщего напряжения воздух в зале сделался тяжёлым и горьким.

Пьюко поднял руку вверх, подавая знак.

Напряжение в зале стало еле переносимым…

Я услышал, как натянулись лески на задвижках. Один за другим прострекотали щелчки – стеклянные ящики распахнулись. Эхо раздалось в потолке стадиона.

Таби и Рин переглянулись.

Возможно, для всех остальных они были неразличимо похожи друг на друга, но лично я видел точно, кто из них кто. Теперь мне не нужно было проверять, какого цвета нитка болтается на запястье каждой из сестёр, чтобы их различать. И сегодня именно Рин стала в этом тандеме главной.

Перед тем как начать экзамен, они обе присели и расшнуровали ботинки, затем стянули их, оставшись босиком.

Пьюко нахмурился, но ничего не сказал.

По залу пронёсся шёпот недоумения; кто-то и вовсе не сдержал смеха.

Ни Рин, ни Таби никого больше не замечали и не обращали внимания на усмешки. Девушки выставили вперёд правые руки, раскрыв ладони, и медленно направились вдоль выставленных ящиков.

Мягко переступая по песку, они пошли по кругу, двигаясь ровно и синхронно, как цирковые артисты. Шаг-выдох-шаг-вдох. Появилось ощущение, что девушек не две, а одна, просто вторая – её тень, повторяющая все жесты точь-в-точь.

Это им и было нужно.

Полное единение.

Сидя в кресле, я приготовился действовать, но всё ещё ждал момента – Рин должна была подать мне знак.

Девушки продолжали идти и исследовать глазами ящики. Они прошли императорских гадюк, огненных муравьёв, тарантулов, летучих мышей, бородавчатых лягушек… и вот остановились рядом с самыми агрессивными тварями.

Леданские кобры (а вот об этом мы не договаривались!).

Вообще-то, я надеялся, что Рин выберет зверюшек попроще, но она решила иначе. Что ж, пусть рискнёт, раз уверена.

Напряжение достигло предела. В зале стало жарко, и я почувствовал, как мой лоб становится влажным. По зрительским рядам снова пронёсся шёпот.

Учитель Пьюко приготовил копьё-гарпун, готовый в любую секунду пустить его, если одна из кобр атакует сестёр.

Рин и Таби встали друг к другу плотнее, соприкоснувшись плечами. Каждая из сестёр утопила пальцы правой ноги в песок.

Змеи тут же замерли и повернули головы в сторону потревоживших их девушек. Выждав несколько секунд зрительного контакта, Рин и Таби принялись выстукивать по земле босыми пятками правой ноги – той самой ноги, что наполовину утопала в песке.

Каждая из девушек приподнимала пятку и опускала, приподнимала и опускала.

Ровно, чётко, без суеты. Наверное по их движению можно было сверять работу секундной стрелки на часах…

Все кобры – а их было семь – выползли из ящика, поднялись на треть своего тела, раскрыли капюшоны и уставились на девушек. Это было невероятно. От опасного зрелища даже у меня пересохло в глотке, хоть я и ждал чего-то подобного.

Казалось, воздух стадиона не просто отяжелел и наполнился жаром – он готов был вспыхнуть.

Ещё никогда я не видел сестёр Нобу настолько едиными, будто они стали одним организмом, одним существом. Наверное, даже их пульс бился сейчас в едином ритме, а кровь неслась по жилам с одной скоростью.

И да, это был тот самый момент… тот самый… я ощутил его всем своим естеством, на каком-то нечеловеческом уровне…

Сначала ощутил, а потом ещё и увидел.

Ауры сестёр-близнецов объединились, сросшись точно так же, как когда-то моя аура объединялась с аурой Сьюн. Два розоватых туманных облака слились в одно и сменили цвет на бордовый.

Ни один маг яда не смог бы увидеть того, что сейчас видел я.

Рин, как и остальные, тоже не видела, но ощутила слияние с аурой сестры и незамедлительно подала мне знак.

Продолжая постукивать пяткой по песку, она скрестила пальцы на руке – указательный и средний. Вот теперь наступила моя очередь.

Не вставая с кресла, не меняя позы и даже выражения лица, я применил Оковы воли четвёртого уровня.

Это было бешеное чувство силы…

С повышением ранга моя аура стала намного пластичнее, мощнее и быстрее, да и управлять ей было легче, чем раньше. При этом я не нарушил обещаний не пользоваться силой четвёртой высоты до тренировки.

Уловка заключалась в том, что я не применял новые ранговые техники, а взял лишь старую, однако обновлённый ранг придал ей мощи.

Моя аура устремилась к ауре сестёр, и то, что я сидел близко к ящикам с животными, сыграло мне на руку. Расстояние до экзаменуемых было совсем небольшим.

Я никогда не применял Оковы воли на магах, только на монстрах и тёмных отбросах. На самом деле Оковы воли невозможно было использовать на магах, но Рин этого не знала. Она искренне считала, что именно я, суперкрутой маг, помогу ей обрести силу, скрепив их с сестрой ауру.

Она ведь не знала, что я лишь коснулся их общей силовой туманности, дав почувствовать, что использую Оковы воли, и вернул свою ауру обратно. Всё. Больше я ничего не собирался делать.

Это был мой сознательный обман.

Обе сестры приняли мои байки за чистую монету и сейчас были уверены в том, что с моей силой они способны на невозможное.

Рин и Таби перестали постукивать пятками по земле и замерли без движения, продолжая гипнотизировать кобр.

И тут по залу снова пронёсся изумлённый шёпот.

Позади меня забормотали студенты.

– Её метка… вы видели?..

– Кто это из сестёр? Таби или Рин?

– Да всё равно… Это же охренеть!

Я улыбнулся про себя, потому что тоже отлично видел метку Рин.

На указательном пальце её ладони, которую она до сих пор держала раскрытой перед змеями, замерцала вторая половина спирали райфу. Она была не красной, а розовой, по цвету ауры её сестры-близнеца.

При этом метка Таби оставалась половинчатой и помутнела.

Провернуть такое можно было только с близнецами Нобу, при их половинчатых метках.

Ещё месяц назад Таби обронила фразу о том, что из двух половинок можно составить одну, ведь они родные сёстры, да ещё и близнецы. Она сказала это больше в шутку, чем всерьёз, но те слова зацепились в моём мозгу. Правда, тогда я не представлял, как можно такое провернуть.

Сегодня, поразмыслив над этим, я вспомнил, как Сьюн сохраняла мне высоту, ещё припомнил пару параграфов из Теории уровней о пластичности силовой ауры, плюс учёл возможность половинчатой метки принимать в себя чужую силу райфу.

Всё это должно было сработать, но оставалась проблема: как убедить в этом Рин? Пришлось наврать, что на четвёртой высоте я овладел особой ранговой техникой.

Враньё сработало.

Рин считала, что именно я усиливаю её райфу, но ей помогала только сестра, а остальное она делала сама.

Все семь кобр опустились на песок. Шесть тварей отправились обратно в ящик, а вот одна осталась. Она подползла ближе к девушке и опустила голову, будто в поклоне.

– Ты будешь Мэйтири, что значит «чудо», а мы будем твоими хозяйками, – полушёпотом произнесла Рин. – Отныне мы неразлучны.

Серо-жёлтая змеиная кожа покрылась серебристой глазурью, потрескалась и осыпалась на песок.

Рин и Таби продолжали прижиматься друг к другу плечами. Они опустились перед коброй на одно колено и синхронно подали руки избранной твари. Полупрозрачное тело змеи сначала обвилось вокруг руки Рин, потом по её плечу переползло на руку Таби и исчезло.

В зале воцарилась звенящая тишина.

Представители экзаменационной коллегии с серьёзными лицами переглядывались, будто только что наблюдали феномен. Лишь старик с бусами, профессор Аджо, улыбался и смотрел не на коллег, а на сестёр.

Ну а учитель Пьюко уже не смотрел ни на кого.

Бедняга замер в шоке, глядя куда-то сквозь сетку-ограждение. Его копьё так и застыло в боевой готовности, хотя в нём уже не было необходимости.

Стеклянные ящики захлопнулись, и девушки поднялись во весь рост.

Вместе с ними поднялся и весь зал, в том числе, и я.

Громыхнули аплодисменты.

И тут в себя пришёл учитель Пьюко. Он воткнул копьё в песок и замахал рукой, пытаясь оборвать всеобщие восторги.

– Один питомец на двоих! Одна из сестёр не прошла экзамен! Один питомец на двои-и-и-их!

Его уже никто не слушал.

Студенты орали с трибуны:

– Нобу! Нобу!

В этот момент я почувствовал на себе пристальный взгляд и, обернувшись, увидел, что на меня смотрит Буф Такес.

Про него, если честно, я совсем забыл.

Он, как донор силы, отлично видел, что произошло на поле стадиона: видел слияние аур сестёр Нобу, видел мои Оковы воли и, возможно, посчитал, как и Рин, что именно я повлиял на усиление метки сестёр.

Когда все вокруг смотрели только на Таби и Рин, Буф смотрел на меня. От его пристального взгляда мне стало не по себе, будто Буф сейчас остановит экзамен и сообщит о том, что сёстры Нобу смошенничали.

Никакого мошенничества не было, но Буф-то об этом не знал…

Координатор Рубрума ещё пару секунд изучал меня взглядом, потом качнул головой и усмехнулся. На этом его интерес ко мне пропал. Он снова повернулся к полю стадиона и захлопал вместе со всеми.

Когда зал наконец успокоился, слово взял профессор Аджо, старик с бусами.

– Уважаемые адами и эвен, на моём веку ещё не было случая, когда ядовитый питомец подчинялся бы сразу двум магам яда. Один питомец на двоих – это феномен. Прежде чем озвучить результат экзамена, позвольте обратиться к сёстрам Нобу. Понимаете ли вы, что по отдельности не сможете использовать питомца в бою? Только вместе. Осознаёте ли вы риск того, что ядовитый питомец не придёт вам на помощь, если одна из вас будет ослаблена и не сможет дополнить другую?

Рин и Таби кивнули.

По привычке они продолжали двигаться синхронно, хотя их ауры уже разъединились.

– Да, мы понимаем весь риск, – ответила за обеих Рин.

Профессор Аджо склонился над столом и сделал пометку у себя в блокноте, затем опять посмотрел на сестёр.

– Мы позволим вам развивать ранговую технику «Ядовитый питомец». Мы принимаем экзамен у сестёр Нобу и считаем его пройденным. У вас есть возражения, учитель Пьюко?

Тот вздохнул.

– Нет, профессор. Никаких возражений, однако согласен, что о риске эти две девушки должны помнить всегда и не слишком надеяться на своего питомца в бою. Иначе наше одобрение сослужит им плохую службу.

– Вы бесспорно правы, адами Пьюко, – кивнул профессор. – Что ж. Тогда поприветствуем наших учеников Рин и Таби Нобу и их леданскую смертоносную кобру Мэйтири. Мои поздравления сёстрам Нобу!

Рин и Таби взялись за руки и покинули поле стадиона, аплодисменты же не смолкали ещё несколько минут. Пока зал рукоплескал, к сёстрам с трибуны спустились родители, ну а я решил, что пора бы ретироваться.

Вместе с толпой студентов я вышел из стадиона на улицу.

Уже порядком стемнело, но, похоже, никто не собирался расходиться. Студенты толпились у ворот стадиона, смеялись, обнимались и вопили на весь Квартал о тематической вечеринке в честь первого экзамена.

Я боялся даже представить, какая может быть тематическая вечеринка у магов яда.

Сунув руки в карманы своего красного плаща и стараясь не привлекать внимания, я направился в сторону общежития. Правда, уйти далеко не успел.

– Куда это ты собрался, старик?! – проорали за моей спиной недовольным голосом Майло. – Такое ты не можешь пропустить!

– Эй, Киро! Пошли с нами! – присоединились к его воплям другие студенты. – Твои сёстры произвели фурор! Надо это отметить!

Не успел я остановиться, как меня догнал Майло и перегородил дорогу.

– Я не прощу себе, если ты не попробуешь наш знаменитый пунш «Удар ядовитым плющом». Поверь, он сшибёт наповал даже каменного быка. Хватит трёх стаканов. А если ты закусишь это хлопьями из ядовитого картофеля в маринаде «Острая отрава», ты будешь вечно меня благодарить. – Он хлопнул себя по карману. – Ну и мой сиропчик всегда с собой, если уж захочется чего пободрее. Отметим твою четвёртую высоту, дружище!

– Да он красавчик! – закивали остальные парни. – Из нас никто ещё до второй не дотянул, а Киро уже четвёртую взял.

Даже я сам не до конца осознал, что владею четвёртой высотой, зато все остальные уже об этом знали. М-да, как же быстро разносятся слухи…

– У меня завтра тренировка, рано вставать, – сказал я и тут же ощутил себя самым отпетым занудой всего Квартала Рубрум.

– Да ты же ненадолго, – ответил Майло. – Пунш, танцы, море яда! Скучно точно не будет. К нам присоединятся ещё студенты из других Факультетов. – Он подмигнул несколько раз, будто у него случился нервный тик. – Даже Триш Лаван обещала прийти. Я её, правда, кое-как уговорил. Она сказала мне примерно то же, что и ты сейчас. «У меня завтра тренировка, рано вставать, бла-бла-бла».

Ни Триш Лаван, ни забористый пунш, ни странные развлечения магов яда меня не вдохновили, но я всё равно согласился остаться на полчаса. Хотелось ненадолго отвлечься и хоть немого снять напряжение в весёлой компании.

Вслед за группой студентов мы отправились в одну из местных забегаловок, в которой должна была пройти вечеринка, но меня снова остановили:

– Подожди! Ты почему нас не дождался?

Я и Майло обернулись.

В нашу сторону стремительно неслась Таби.

– Соскучилась по мне, крошка? – поиграл бровями Майло. – Ни минуты без меня не может. Извини, Киро, хоть ты и её брат, я всё равно для Таби ценнее.

Девушка, как ураган, пронеслась по улице и, не обращая внимания на своего парня, кинулась мне на шею.

– Киро! Почему ты ушёл?! Мы тебя потеряли!

– Э-э… а ничего, что я тоже тут, малыш? Меня ты не потеряла? – пробормотал Майло.

Таби наконец отпустила меня и уставилась на него, будто только что заметила.

– А, привет, пупсик. Не скучай, мы с братом скоро присоединимся к вечеринке.

Я вскинул брови.

– Пупсик?

– Вообще-то, она никогда меня так не называет, – покраснев, выдавил Майло.

– Вообще-то, я его всегда так называю, – объявила Таби.

Майло умоляюще на меня посмотрел: мол, только никому не говори, ладно?

Таби вцепилась мне в руку и потянула обратно в сторону стадиона, мимо студентов, спешащих на вечеринку.

– Мама очень хочет тебя видеть! И даже папа!

Я резко остановился и выдернул руку из цепких пальцев девушки.

– Слушай, может, в следующий раз? Мне некогда.

– Правда? Спешишь на слёт любителей маринованной картошки?

Она прищурилась.

– Родители гордятся нами, и тобой в первую очередь, а ты даже не хочешь с ними повидаться? Знаешь, что Рин им сказала? Что без тебя мы бы не проучились тут и дня. Она рассказала им всё. Как ты заступился за нас и не побоялся утереть нос сёстрам Мориц, как помог освоиться в общежитии, как познакомил нас со своими друзьями и как сегодня помог нам сдать экзамен. Разве это не повод, чтобы…

Я её уже не слушал.

Пока она высказывалась мне в лицо, позади неё появилась Рин в сопровождении родителей.

Сибилла махнула мне рукой и улыбнулась.

Тюдор не улыбался, но разглядывал меня с гордостью. Это было уважение, чувство достоинства и удовлетворения от успехов собственных детей. Отцовскую гордость не спутать ни с одной другой эмоцией. Тюдор мог ничего не говорить – всё было написано на его суровом лице, не привыкшем улыбаться.

Я вздохнул и пошёл к «родителям». Таби зашагала рядом, довольная собой.

Первым мне руку подал Тюдор.

– Ну здравствуй, сын. Отличная работа.

Что именно он имел в виду, так и осталось непонятным. То ли поздравлял с получением четвёртой высоты, то ли благодарил за то, что я не бросил сестёр, то ли говорил обо всём сразу.

Пришлось пожать его крупную ладонь.

– Спасибо, адами Нобу.

Да уж, лучше б я вообще молчал, чем называл «отца» адами Нобу. На его лице появилась печаль, но он ничего не сказал.

Тут не сдержалась Сибилла. Она еле дождалась, когда рукопожатие закончится, и крепко меня обняла.

– Как ты тут, милый? Рин нам всё рассказала. Мы так рады, что вы вместе… мы так гордимся вами… и этот экзамен, это было невероятно! Весь зал поддержал наших девочек.

– Без Киро у нас бы ничего не получилось, – добавила Рин серьёзно. – Верно ведь, Таби?

– Ещё бы! Он тут самый крутой, вообще-то! Его все уважают!

Сибилла чмокнула меня в щёку, потом во вторую, после чего снова обняла. Наконец Тюдор отодвинул от меня жену и протянул мне конверт из красного картона, без обозначений, гербов и вензелей, зато скреплённый золотистым сургучом, на котором я увидел уже знакомый мне оттиск символа из двух перекрещенных стрел.

На конверте каллиграфическим почерком было выведено: «Для Киро Нобу».

– Это пришло вчера, – сказал Тюдор, отдавая мне конверт. – Ни обратного адреса, ни вензеля какого-либо учреждения. Конверт протолкнули под дверь, но никто из соседей не видел, кто его принёс.

От вида символа на жёлтом сургуче меня пробрал мороз.

Я попытался распечатать конверт, но золотистая печать не поддалась. Одно было понятно: это послание от кого-то из магов Ниманда, либо даже от него самого.

– Вам придётся сменить место жительства, – тихо сказал я Тюдору. – Прямо сегодня, как только портал доставит вас в Дион, вы отправитесь не домой, а в такое место, где вас трудно будет найти. Никаких родственников и друзей. Нужно уехать туда, где бы вас никто не стал искать.

Мой тревожный тон насторожил Тюдора.

– Ты что-то опять натворил? С кем опять связался?

Ну что он мог ещё спросить у сына, в недавнем прошлом вечного поставщика проблем.

– Нет, я ничего не творил, – ответил я серьёзно. – Но для вашей же безопасности придётся переехать. Хотя бы на время.

– Что ты такое говоришь? – ахнула Сибилла. – Куда же мы переедем, Киро? У нас ни денег, ни связей…

Рин и Таби нахмурились.

– Если Киро говорит, что надо переехать, значит, надо, – сказала Рин. – Он никогда ничего не говорит просто так.

Она произнесла это с такой уверенностью, что Тюдор тоже нахмурился.

– Киро, это действительно необходимо? Может, пояснишь, в чём дело?

– Это на всякий случай. Может быть, ложная тревога, не знаю, но лучше пока переехать.

– Но куда, сынок? – покачала головой Сибилла. – Кто нас примет? Кому мы нужны?

– Не причитай, мы что-нибудь придумаем, – оборвал её Тюдор, хотя вряд ли он сейчас мог бы придумать спасительный вариант.

Зато я мог, потому что на глаза мне кое-кто попался.

– Подождите минуту, – бросил я и быстрым шагом направился к стадиону.

Там, почти у самого входа, стоял Том Обри.

Вид он имел несчастный, потому что над ним нависла его пышнотелая мамочка, требующая снова показать ей невесту сына.

– Где она, Томми?! – вопрошала женщина, гремя браслетами на запястьях. – Ты что-то натворил, и она бросила тебя, да?! Признавайся! Что ты натворил? Ты опять грыз ногти? Я точно знаю, ты грыз ногти у неё на глазах! А носки менял? Когда ты в последний раз менял свои носки, Томми-и-и-и?!

Густо покрасневший Обри невнятно бормотал в ответ, полностью оправдывая своё прозвище – Мямля Обри. Увидев меня, он был готов упасть на колени и умолять снова показать его матери Сьюн.

– Молодой человек, – обратилась ко мне эвен Обри, сделав подозрительное лицо, – скажите мне, где Олли?

– Кто? – Чёрт дёрнул меня задать этот нелепый вопрос: я совсем забыл, каким именем тогда назвала себя Сьюн.

Женщина всплеснула руками.

– Кто?.. Вы спросили «Кто?». Ох, какая прелесть! Вот и мой сын спросил: кто?

Она была готова задохнуться от возмущения.

– Как это, кто? Где невеста моего сына? Где та прекрасная девочка? Где моя Олли Беннет?

Услышав свою настоящую фамилию, я внутренне поёжился.

– Она не пришла, мама! Просто не пришла! – завопил Обри, воздев руки к небу, будто прося богов сжалиться над ним и отослать мамашу восвояси. – Она не обязана всегда быть рядом со мной и встречать тебя по первой прихоти!

– Ты перечишь мне? – замерла женщина. – Ну точно. Она тебя бросила. Я так и знала!

– Извините, эвен Обри. – Я насильно отвёл Тома чуть дальше и прошептал: – Я обеспечу тебе настоящую невесту, из плоти и крови, только уговори свою мать принять ненадолго у себя моих родителей. Пусть они поживут на вашей ферме, во фрактате Сольвейг. Они помогут по хозяйству, если нужно.

Обри вытаращился на меня.

Он был так ошарашен моими словами, что не сразу смог говорить. Я ожидал резкого отказа, но Обри выдавил:

– Ты правда найдёшь мне невесту? Настоящую?

– Самую настоящую. Поверь, тебе понравится.

Его глаза заискрились от счастья. Он заулыбался и хлопнул меня по плечу.

– Один момент, дружище!

Ему, и правда, понадобилось совсем немного времени, чтобы уговорить свою мать принять гостей. Одинокая женщина была даже рада помощи. Какой бы тираншей ни была эвен Обри, семью Нобу она не считала ниже себя.

Том и я познакомили своих родителей друг с другом и поспешили ретироваться, но напоследок Сибилла снова меня обняла.

– Скажи, что с тобой всё будет хорошо, – прошептала она мне на ухо.

Её оттянул от меня Тюдор.

– Не начинай, Сибилла. Он взрослый человек.

Мужчина пожал мне руку, положив вторую ладонь на запястье.

– Удачи, сын. Удачи.

– Скажи, Киро… скажи, что с тобой всё будет хорошо, – продолжала просить меня женщина, не отводя глаз. – Пожалуйста, скажи.

Я кивнул.

– Всё будет хорошо.

Услышав это, она улыбнулась сквозь слёзы и наконец позволила мужу увести её в сторону. Вместе с матерью Тома Обри они направились к порталу.

Рин и Таби ещё долго смотрели вслед удаляющимся фигурам.

– А теперь скажи, почему они должны прятаться? – спросила меня Рин. – Что случилось, Киро?

Я сунул руку в карман. Пальцы нащупали конверт с золотистой печатью и стиснули его.

– Пока ещё не знаю, но точно что-то неприятное…

***

Вечеринка магов яда проходила в баре «Красный Скорпион», неподалёку от общежития для третьего курса.

Я явился туда в сопровождении двух сестёр.

Мы опоздали совсем ненадолго, но веселье было уже в разгаре.

На баре подавали тот самый пунш, на столах стояли закуски, но главным блюдом тут явно считалась огромная миска (больше похожая на чан) с хлопьями из маринованного картофеля.

Все, кому надо было перекусить этой сиреневой хренью, подходили к чану и большой поварёшкой черпали из него хлопья, ссыпая свою порцию в приготовленные рядом бумажные стаканы с надписью «Ядовитые хлопья. Отравись за свой первый экзамен, неудачник!».

– Это самые вкусные хлопья на свете! – сообщила Таби. – Их делают из ядовитого картофеля, потом вымачивают в специальном маринаде с противоядием. Круто, да? После этого у хлопьев появляется такой же вкус, как у обычного картофеля.

Я поморщился.

– А просто из обычного картофеля нельзя хлопья сделать?

– Какой ты приземлённый и скучный, – бросила Таби и рванула к чану с хлопьями, а я и Рин уселись за ближайший столик.

На сцене отыгрывал настоящий оркестр: барабаны, труба, гитара и даже что-то похожее на контрабас. Под ритмичную музыку пела симпатичная девушка. Похоже, студентка-старшекурсница.

Собравшиеся отплясывали, кто на что горазд, дёргались в бодром ритме, махали руками и визжали от восторга. Забористый ядовито-зелёный пунш лился рекой, а картофельные хлопья исчезали из чана, будто после нашествия оголодавших гусениц.

– Как тут здорово, – улыбнулась Рин. – И я так счастлива, что у нас теперь есть ядовитый питомец. Спасибо, Киро. Если бы не твоя сила…

– Я ничего не делал, вы всё сами с Таби провернули, – ответил я, откинувшись на спинку стула.

Рин оторопела.

– Сами? Без тебя?

– Без меня.

– Ты нас обманул?.. – Она несколько секунд приходила в себя, и наконец выдавила: – И тогда нам не нужно будет каждый раз просить тебя помочь объединить наши метки?

– Нет, вы сами справитесь.

Девушка закусила губу и вскочила.

– Вот это да, Киро! Мы с Таби сможем пользоваться общей меткой. Теперь и нам бы хотелось чем-нибудь тебе помочь.

Ответить я не успел, хоть в голове и возникла мыслишка, чем Рин могла бы мне помочь.

К нашему столу подвалили сразу несколько человек: Майло в обнимку с Таби и её картофельными хлопьями в стаканах, а ещё Зак, Йорго и Гровер. Удивительно, как они сдружились после лагеря в Юбрионе.