Полная версия
Магический приказ. Мечник
По закону подлости, стоило мне удалиться на приличное расстояние от улиц, по которым пролегают маршруты городского транспорта, как дождь заметно усилился, словно вознамерившись заставить меня пожалеть о выборе пешеходного маршрута. Однако я человек упрямый: раз уж решил добраться домой пешим порядком, то сделаю это непременно, если только совсем уж не разверзнутся хляби небесные и не обрушат на землю страшной силы ливень. А пока все не так уж плохо. Просто накину на голову капюшон и пойду дальше. Авось насквозь не промокну, попросту не успею.
Прибавив шаг, я миновал два квартала, оставив позади здание «Рембыттехники», «Компьютер Хаус», «Мебельный» и мастерскую по ремонту смартфонов. Перешел дорогу, секунду помедлил на углу, у непонятно когда успевшей здесь возникнуть «Пятерочки», размышляя, не свернуть ли на улицу Победы, но решил-таки и дальше двигаться по Курганной.
Погруженный в свои невеселые мысли, я не слишком обращал внимание на происходящее по сторонам, капюшон ограничивал периферийное зрение, а монотонный шум дождя постепенно успокаивал, потому ярчайшая вспышка молнии застигла меня врасплох. На мгновение я просто ослеп от нестерпимо белого света, запоздало вскинул руки к глазам, но тут вокруг громыхнуло так, что земля ощутимо вздрогнула, а в голове моей раздался взрыв, мигом погасивший сознание…
Не знаю, сколько прошло времени, прежде чем я снова начал хоть что-то ощущать. Вроде бы я спал, никак не мог проснуться и оттого чувствовал все нарастающее беспокойство. Кроме того, в моем тягучем сновидении время от времени мелькали странные образы: лица людей, которые почему-то казались смутно знакомыми, старый обветшалый замок, дорога, летящий мне прямо в лицо огненный шар и прочая ерунда.
Несколько раз чувствовал возможность продраться сквозь липкие объятия сна, но сил на решающий рывок не было, и вокруг меня вновь начинали кружиться незнакомые образы, странные здания и пейзажи. Потом, спустя целую вечность, я все же сумел разлепить тяжелые веки. Разлепил и ничего не увидел, кроме неясных размытых теней. Испуганной птицей в голове забился страх из-за потери зрения, я запаниковал, судорожно заморгал глазами, и – о чудо! – резкость восстановилась, явив моему взору не слишком чистый беленый дощатый потолок! О как! Оказывается, я лежу! Видимо, в больничку загремел.
С трудом скосив глаза, осмотрел свою больничную палату. Странно. Она была совсем небольшой, примерно два на три метра, с высоким, не менее четырех метров, потолком, беленными по грубой штукатурке стенами и каменным полом. Да-да, не бетонным, а именно каменным, как будто здание построили прямо на скале! Свет в помещение попадал с улицы через совсем небольшое окошко, благодаря чему углы комнаты даже днем тонули в тени. Рядом с кроватью стоял потемневший от времени табурет, а у противоположной стены – невысокий деревянный столик. Более мебели в помещении не было.
– Что за бред? – вслух произнес я, удивляясь какому-то незнакомому звучанию собственного голоса и попутно пытаясь объяснить нежданный провал в памяти. – Шел, потерял сознание, упал, очнулся непонятно где.
То ли молния в меня шибанула, то ли от нервного напряжения сосуд в голове лопнул, то ли еще беда какая приключилась, но вырубило меня знатно, хорошо, что вообще жив остался. Только неясно, куда попал. Помещение-то более чем странное, как бы это правильно сказать… олдскульное, что ли. Потому как помимо примитивного ремонта здесь еще и полностью отсутствовало электричество!
Я специально приподнял голову и осмотрелся – ни светильника, ни выключателя, ни розеток в комнате не наблюдалось. Разве что все это было надежно спрятано от моих глаз. Так может, я в психушке?
Да ладно! Бывать в психиатрических лечебницах мне не доводилось, но как-то не очень верится, чтобы там все было плохо до такой степени. Хотя… что, если я тронулся умом и все, что теперь вижу, является лишь плодом моего воображения?
Интересная и страшная версия на самом деле. Как проверить? Да кто знает? Руки-ноги при мне, голова на месте, только раскалывается, да левая щека саднит. Помню ли, кто я? Никаких проблем: меня зовут Роман… Ох, черт!
Как только я задумался по поводу своей личности, где-то в глубинах подсознания словно раскрылись двери запретной комнаты, и на меня вывалилась масса информации. И вот тут уже точно впору было сойти с ума! Потому как принять то, что тебя самым беспардонным образом вырвали из привычной жизни и поместили в тело квелого ученика какой-то магической школы непонятно где находящегося мира, – это выше человеческого понимания! Мой мозг не выдержал такого издевательства и благоразумно отключился от этой безумной реальности.
3
Магистр Тайной стражи Энрата Элизар Тулео закончил свой еженедельный доклад и с едва заметным вздохом облегчения закрыл пухлую кожаную папку. Работы у его службы всегда было много, а уж сейчас, когда притихший было после неожиданной смерти императора Фрея Первого столичный бомонд отошел от страха, тем более.
Империя Энрат представляла собой лоскутное одеяло, сшитое грубыми нитками, и в относительно спокойном состоянии находилась исключительно при сильном властителе на троне. Нет, восемь провинций-герцогств, некогда бывших отдельными королевствами, а позднее присоединенных к «старым» землям империи, не стремились вновь обрести самостоятельность. Они уже настолько долго были частью большого государства, что даже прапрадеды нынешних герцогов не мыслили себя вне Энрата и о выходе из империи не помышляли. Зато эти «хозяева» провинций постоянно грызлись и между собой, и с главами восьми так называемых великих имперских кланов, до сих пор заправлявших на «старых» землях. Причиной конфликтов могло быть что угодно: земельные споры, денежные вопросы, косой взгляд или неосторожно сказанное слово. Все это было делом обыденным, и для пресечения беспорядков чаще всего достаточно было грозного окрика из местного отделения имперской Палаты правопорядка или из храма Единого, однако сейчас все было намного сложнее.
Фрею-младшему всего четыре года, и хотя он и объявлен новым императором, в силу возраста править страной не может. Вполне могла бы справиться с этой задачей его девятнадцатилетняя сестра Летиция, но аристократия Энрата и слышать ничего не хочет о женщине во главе государства. Да и странно было бы ожидать другого отношения, когда настоящая власть маячит впереди на расстоянии всего-то одного шага – стань регентом и правь империей на законных основаниях до совершеннолетия императора. Хвала Единому, что в подобных случаях закон предписывает проведение Ассамблеи всех правителей герцогств и великих кланов, иначе дело могло бы закончиться кровавой междоусобицей.
Впрочем, оно и так может этим закончиться. Потому что плох герцог, не мечтающий стать королем, а в случае Энрата – императором. Ну или хотя бы регентом для начала. Для начала, потому что за столько лет с Фреем-младшим всякое может случиться, глядишь – и регентство превратится в начало правления новой династии. Вот и заплелись кружева интриг вокруг трона, как только стало известно о том, что самодержец умер своей смертью. Поначалу-то все сидели поджав хвосты да опасались, как бы служащие Элизара в поисках убийцы императора не замели их без разбора на виновных и невиновных. И надо сказать, опасения высшей аристократии не являлись беспочвенными – было у магистра Тайной стражи страстное желание под шумок устроить масштабную чистку, да принцесса Летиция отговорила. Правда, вовсе не по доброте душевной – уж этим она сроду не страдала, – а как раз с целью посмотреть на развитие событий.
Потому что на самом деле его императорское величество умер не своей смертью. До сих пор оставалось загадкой, как злоумышленники это сделали: на теле Фрея Первого не было обнаружено ни смертельных ран, ни каких-либо признаков действия яда. Более того, не сработал ни один защитный амулет – ни личный, ни из охранного контура спальни. Тем не менее выглядел император так, будто его неожиданно лишили возможности дышать. Тайная стража носом землю рыла, однако до сих пор даже приблизиться к разгадке не смогла. Пока не смогла. Элизар прекрасно знал, что истина может открыться спустя несколько лет, так не раз уже бывало за годы его службы. Так что он не отступится. Убийца будет найден и не останется безнаказанным.
Элизар Тулео вырос вместе с императором, прошел с ним через горнило нескольких войн, пережил пару попыток дворцовых переворотов, распутал множество внутренних интриг. Он поддерживал своего суверена всегда и везде, рисковал ради него своей жизнью, охранял его покой и вполне искренне считал своим другом. А Фрей помнил добро, ценил верных людей и умел дружить. Мало того что он был хорошим правителем, он был еще и неплохим человеком. И вот теперь кто-то взял и убил его, причем так, что лучшие ищейки Тайной стражи никак не могут взять след!
Магистр сжал кулаки, попутно отмечая, что это реакция не только на мрачные мысли о неисполненной мести, но и на манеру принцессы вести дела. Девятнадцатилетняя девчонка сидела с абсолютно бесстрастным выражением лица, ни жестом, ни взглядом не давая понять, слушала ли она вообще докладчика или пропустила все мимо ушей. Не так, совсем не так общался с ним ее отец. Эх, куда катится Энрат?..
– Правильно ли я понимаю сложившуюся ситуацию, что каждый из восьми герцогов и восьми глав имперских кланов желает видеть регентом своего кандидата? – Летиция наконец-то обратила к Тулео холодный взгляд своих льдисто-голубых глаз.
– Не совсем так, ваше высочество, – Элизар позволил себе мимолетную ухмылку, – образ мыслей наших герцогов по-прежнему отличается от мышления глав великих кланов. Наши провинциалы порой чересчур независимы и воинственны, но при этом прямолинейны. Они хотят воспользоваться шансом улучшить свое положение, но больше стремятся решить это через законный брак с вами, нежели посредством просто получения должности регента. Кланы – наоборот. Вы для них представляете ценность лишь в случае смерти вашего брата, а в иной ситуации они будут стремиться отодвинуть вас подальше от престола, например, выдать замуж за границу…
– То есть герцоги приедут свататься, а кланы будут пытаться от меня избавиться?
– Если упрощенно, то вы высказались очень точно. На деле же возможны различные варианты.
– Вариантов много, – согласилась Летиция, – только у них свои планы, а у меня свои. Ты вот как считаешь: можно ли допустить к управлению государством ставленника кланов или герцогств?
– Ну это примерно как запустить козла в огород, – с тяжелым вздохом ответил Тулео.
– То-то и оно. Но и идти на прямую конфронтацию сейчас я не могу. По крайней мере, не со всеми сразу.
Вступать в конфликт со всей высшей аристократией империи было чревато во все времена, а уж сейчас, в отсутствие крепкого законного правителя на троне, тем более. Как только распространился слух о смерти прежнего самодержца, герцогства стали всеми способами тормозить отправку налогов в столицу. Так, на всякий случай. У кланов же «внезапно» начали стремительно снижаться объемы налогооблагаемых доходов. При живом императоре Фрее никто бы не посмел даже подумать о подобном.
Элизар давно говорил, что в Энрате слишком много завязано на личный авторитет правителя, так быть не должно. Да Фрей и сам понимал это, но менял систему слишком мягко, деликатно, чтобы не вызвать возмущений. Сейчас эта деликатность выходила боком его детям. Казна стремительно пустела, сановники начинали метаться в поисках надежных покровителей, способных гарантировать им сохранение должностей, армия начинала роптать из-за задержек жалованья. Тулео знал из опыта, что еще месяц-другой безденежья – и ситуация может стать неуправляемой. А тут еще, очень «кстати», кланы начали набор воинов в свои отряды охраны, где платили всегда хорошо и вовремя – не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, для чего это делалось. Ну и, кроме всего прочего, еще зашевелились орки Золотого леса. Уже несколько недель с границы приходили тревожные донесения о замеченных там вооруженных отрядах беспокойных северных соседей.
Эта активность может быть связана с обычной для орков обкаткой молодежи в пограничных набегах либо с проверкой обороноспособности, вызванной докатившимися до вождей Золотого леса сведениями о смерти грозного императора Фрея. Но хуже всего, что это вполне может быть результатом сговора с врагом кого-то из высшей аристократии Энрата – угроза серьезного военного конфликта как фактор дополнительного давления на принцессу, подталкивания к выбору регента, способного быстро осадить лесных орков.
– Было бы неплохо заручиться сейчас поддержкой герцогов, – осторожно подал голос Тулео. – На наше счастье, главы великих кланов до сих пор смотрят на них свысока, не хотят считать себе равными. Те же в ответ не доверяют кланам и не упускают случая щелкнуть их по носу. Главное в таком деле – соблюсти баланс. Посулить достаточно, чтобы заинтересовать, но не загонять себя в угол невыполнимыми обещаниями.
– Баланс, – тут принцесса впервые проявила эмоции, сморщив свой хорошенький носик, – отец тоже часто повторял про его соблюдение. Но к чему нас это привело сейчас?
– Ваше высочество, вы знаете, что я бы с удовольствием устроил публичную порку парочке крупных кланов. Правда, для этого нужна армия, а полки уже начинают роптать из-за задержек жалованья. С другой стороны, было бы ошибкой до Ассамблеи ворошить это змеиное гнездо.
Ассамблея должна была состояться уже через десять дней, по этому случаю в расположенный неподалеку от Радигора Асток уже съезжались представители всех крупнейших аристократических семейств.
– Ты прав, до Ассамблеи не будем делать резких движений, – согласилась Летиция, – но если все получится как нам нужно, то ее результаты вряд ли устроят кланы. Вот тогда и нужно будет преподать хороший урок одному из них. А если все сделаем правильно, тогда и деньги в казне появятся, и остальные кланы попритихнут.
– Я все подготовлю, ваше высочество, – прижав руку к груди, Элизар поклонился, собравшись уходить.
– Постой! – неожиданно окликнула его принцесса. – Ты много общался с отцом и должен знать, что он хотел выдать меня замуж за сына герцога Дуана из Кростена.
– Совершенно верно, но тогда все было иначе, – вспомнив друга-императора, Элизар Тулео невольно вздохнул. – Император был здоров, как бык, и умирать не собирался. Он бы легко прожил еще пятнадцать-двадцать лет. За это время ваш брат спокойно бы вырос и выучился, а Энрат обошелся бы без потрясений. Тогда такой брак не повлиял бы на соотношение сил, не привел бы к чрезмерному усилению какой-то семьи. Сейчас все по-другому.
– Рада, что наши мнения совпадают, – Летиция поднялась и, пройдясь вдоль дальней стены, остановилась у большого, высотой в человеческий рост, зеркала. С минуту она разглядывала свое отражение, разгладила складку платья и поправила выбившуюся из высокой прически прядь каштановых волос. – Да, многие в Энрате были бы рады избавиться от меня, быстренько выдав замуж и отправив куда-нибудь в Веорию или Ротан, но я не доставлю им такого удовольствия. Нравится это кому-то или нет и кто бы ни стал регентом, я сама буду править империей до тех пор, пока не придет время передать власть брату. Знаю, что могу рассчитывать на твою помощь, но хотелось бы услышать твои условия. Чего ты ждешь за свою верность? Точнее, не так. Не чего ждешь, а что являлось бы достойной наградой в случае благополучного исхода дела?
– Вы правильно заметили, ваше высочество, что я ничего не жду, ничего не требую. Я верно служил императору Фрею и буду верно служить его детям. Все, что мне для этого нужно, – это полное обеспечение и гарантии безопасности для семьи в случае моей смерти и абсолютное доверие в делах.
Снова ни один мускул не дрогнул на лице дочери императора. Ни жестом, ни взглядом не выказала она своего недовольства, хотя Элизар прекрасно знал, что делиться своими планами с кем бы то ни было Летиция не любит. Впрочем, может, на этот раз и не было недовольства – понятно же, что его требование о доверии продиктовано исключительно интересами общего дела. Императору Фрею слишком долго пришлось ждать рождения сына, ну а в отсутствие наследника он много времени уделял воспитанию и обучению дочери, так что отделять личное от государственного принцесса умеет.
– Разумно, – Летиция наконец отошла от зеркала и теперь смотрела прямо в лицо главе Тайной стражи Энрата, – будут тебе и гарантии, и доверие. Тем более что полностью доверять я могу лишь тебе да Сонху с его орками.
Капитан Сонх, сам будучи орком, возглавлял личную охрану принцессы, насчитывающую полсотни орков исключительно с принадлежащего империи острова Турборн. Элизар не слишком жаловал серокожих, как, впрочем, и большинство жителей империи, прочно отождествлявших всех представителей этой расы с жителями Золотого леса и Черных равнин, но отдавал должное их боевой подготовке и организованности. Обитатели Турборна несколько веков назад присягнули императорам Энрата и с тех пор ни разу не дали повода усомниться в своей верности.
– Тебя ведь сейчас больше всего интересует, кого бы я хотела видеть в роли регента? – холодно улыбнулась Летиция.
– Да, мне необходимо это знать.
– Я тщательно все обдумала и решила согласиться с предложенной тобой кандидатурой. Осталось только протащить ее через Ассамблею.
Пряча довольную улыбку, глава Тайной стражи учтиво поклонился.
– Рад, что наши мнения в этом вопросе совпадают, – повторил он фразу, несколькими минутами ранее произнесенную принцессой.
Однако никакой реакции на свои слова не получил. Лицо дочери императора Фрея снова осталось бесстрастным.
– Разрешите идти? – сухо поинтересовался задетый ее холодностью Тулео.
– Есть какие-то новости по расследованию? – вместо ответа задала свой вопрос Летиция.
– Не то чтобы новости, – тихонько вздохнул Элизар. Не любил он оглашать еще толком не проверенную информацию, но было бы не очень хорошо, если бы принцесса узнала об этом от других. – Проверяем сейчас информацию от Магического приказа по поводу одного правонарушителя. Судя по всему, приторговывал запретными заклинаниями, а когда его поймали за руку, сбежал из столицы. Когда это дело дошло до Тайной стражи, маги пообещали сами доставить его в Радигор. Если через неделю результата не будет, отправлю за ним своих ищеек.
– Колдун? – принцесса медленно покачала головой. – Сомнительно. У отца были сильнейшие амулеты, но ни один из них не сработал.
– Ваше высочество, чем дольше я живу, тем больше убеждаюсь, что магия слишком многогранна, а наши маги слишком ограниченны, чтобы понимать это. Следствие не прекращается ни на миг, а это всего лишь еще один факт, который нужно проверить.
Они проговорили еще полчаса, обсуждая и заново перебирая подозреваемых и версии произошедшего, но ничего нового не выяснили. Элизару и так было понятно, что пустыми разговорами дело с места не сдвинешь, но принцесса в который раз скрупулезно проговаривала каждую мелочь, будто боялась упустить нечто важное.
Уходя из ее покоев, начальник Тайной стражи чувствовал себя выжатым лимоном. Утирая платочком выступивший на его гладко выбритой голове пот, Элизар думал о том, что, несмотря на юный возраст и высокомерие, принцесса Летиция достаточно умна, образованна и обладает сильным характером. Кроме того, она уже имеет представление о политике и умеет реально оценивать ситуацию. По всему выходит, что она будет хорошей правительницей. Если только не свернет себе шею из-за чрезмерной уверенности в своих силах.
4
На следующее утро в мою палату – а я уже точно знал, что нахожусь в больничном крыле Второй имперской школы магии Энрата в городе Пилмар – зашел толстенький хромоногий мужичок. Это был профессор Ольмо Рикс, и преподавал он травоведение, а заодно заведовал школьной лечебницей. Мужик он добродушный и преподаватель отнюдь не требовательный, но специалист в своем деле непревзойденный. К Теодору Кейлору, то бишь теперь ко мне, относится ровно. Совсем не так, как некоторые преподаватели, откровенно презирающие одного из самых бестолковых учеников.
– Ужасно выглядишь, Теодор, – сказал он, окинув меня внимательным взглядом.
– Молодой, исправлюсь, – прохрипел я в ответ.
Ночка действительно выдалась тяжелая. Мозги буквально кипели от безумной смеси моих и чужих знаний, чувств и воспоминаний. Несколько раз я едва не терял сознание от острых приступов головной боли. Стискивая зубы, я терпел и в глубине души робко надеялся, что вслед за болью смогу переместиться назад, в свой привычный мир. Но сбыться этим надеждам, похоже, было не суждено.
Я точно не знал, что за питье стояло на столике в большой глиняной чашке, но из-за отсутствия альтернативы всю ночь утолял им жажду. Может, помогло, а может, организм в конце концов сам справился, но к утру я сильно пропотел и ненадолго уснул беспокойным сном.
– Еще один такой приступ – и уже никто не в силах будет удержать тебя в этом мире, – укоризненно покачал головой Ольмо.
Можно подумать, я сам себе эти приступы организовываю.
– Больше приступов не будет, – неожиданно твердо заявил я, заставив профессора травоведения удивленно вскинуть брови. Объяснить свою уверенность я не мог, просто чувствовал, что так будет, и все тут.
– Молодец, Кейлор, – одобрительно цокнул языком Рикс, – вера в свои силы иногда творит чудеса.
Оставив на столе кувшин с новой порцией отвара и пообещав мне скорый завтрак, профессор удалился. Я снова оказался предоставлен самому себе, что в данной ситуации меня полностью устраивало. Поскольку в голове моей по-прежнему царили сумбур и смятение, нужно было использовать время нахождения в больничной палате, чтобы хоть как-то разобраться в происходящем.
Несмотря ни на что, трудно было смириться с новой реальностью, потому я никак не мог избавиться от мысли, что все это какой-то дурной сон, наваждение, которое вот-вот развеется. В конце концов, у меня просто случился тяжелый день, явившийся апогеем черной полосы в моей жизни, но разве это повод для подобного фантастического выкрутаса? У людей случаются ситуации и похуже моей, однако что-то я не слышал, чтобы с ними приключалась вот такая ерунда.
Впрочем, откуда я мог об этом слышать? Мало ли людей по стране исчезает? Мало ли историй, как молодой и здоровый человек внезапно умирает? Кто его знает, что происходит с сознанием таких людей? И если взять подобный случай за основу, то выходит, что там, в своем мире, я умер, а мое сознание было перемещено в чужое тело.
При этом важным было то, что я не только сохранил свою память, но и получил доступ к памяти Теодора Кейлора, к его опыту, знаниям. И вот от этого-то дополнительного массива информации у меня и раскалывалась голова весь прошлый вечер и всю ночь. Однако возникает закономерный вопрос: что случилось с прежним хозяином тела? Можно предположить, что он не выжил. Вернее – не выжил его разум… или душа… даже не знаю, как правильно сказать. Занял ли молодой Кейлор мое тело в том мире, тоже оставалось непонятным.
Что же я успел выяснить на данный момент? Обладателю этого тела – никак не привыкну пока называть его моим – восемнадцать лет, он старший сын лорда с северной окраины герцогства Кордения, и в перспективе ему по наследству должен перейти маленький, порядком обветшалый замок со всеми его проблемами. Причем перспектива эта весьма близкая, поскольку родителя, согласно последним письмам из дома, добивает тот же самый недуг, что изводит и Теодора. Что за недуг? По всей видимости, что-то вроде эпилепсии, но точно не знаю.
Сам наследник не может похвастаться ни крепким здоровьем, ни умением находить общий язык с людьми, ни особой сообразительностью. Зато гонора, хвастовства и наглости у молодого человека хоть отбавляй. По всему выходит, что Тео, как называют его окружающие, личность весьма неприятная. И было бы для него пределом мечтаний жить местечковым лордом в своем захолустье, не обнаружься у него зачатки способностей к магии. А маг в этом мире – существо редкое и оттого весьма ценное. Потому и возятся наставники до сих пор с этой неблагодарной бестолочью, даже не думающей заморачиваться учебой.
Такой вывод напрашивался сам собой из-за крайне скудных сведений о большинстве изучаемых в школе предметов. Более или менее приличными знаниями этот «ученичок» обладал только по географии и истории империи, зачеты же по остальным предметам ему помогал получать единственный друг Пайрус Крин. Да и как – друг? Может, парень и верит в дружбу Тео, но тот банально использует скромного тщедушного отличника из простолюдинов в своих целях. Честно говоря, я бы сам с таким типом, как Теодор, ни за что дружить не стал.
В коридоре послышались шаги и шум голосов, вскоре дверь распахнулась, впуская в комнату вместо обещанного завтрака троих мужчин и женщину. Вернее, не совсем женщину… или правильнее сказать – странную женщину… В общем, это была эльфийка!