Я стираю свою тень. Книга 8

Сергей Панченко

Я стираю свою тень

© Панченко Сергей

© ИДДК

Глава 1

Дребезжащий автомобиль, покрытый пятнами ржавчины, похожими на уродливую аэрографию, остановился на стоянке перед зданием районной администрации. Из него вышел мужчина средних лет. Вынул из салона тяжёлую сумку и перекинул её ремень через плечо. Огляделся по сторонам, сморкнулся на сырой, в весенних лужах, асфальт и направился к дверям. Походка его отличалась разбитной самоуверенностью. Глядя на неё, у большинства людей сразу бы появилась мысль, что денег в долг такому человеку давать нельзя.

Мужчина зашёл в фойе. Бабушка-охранница, управляющая турникетом-бабочкой подозрительно уставилась на визитёра.

– К кому? – спросила она кратко.

– К самому, – ответил мужчина, ничуть не смутившись.

– Он не принимает.

– Вам откуда знать, когда он принимает? – нагло усмехнулся посетитель. – Я приехал сюда издалека, чтобы встретить сублимацию маленького человека, развернуться и уехать ни с чем? У нас с ним оговорено. Открывай.

От такой наглости бабуля даже забыла спросить его имя и фамилию. Открыла турникет и пропустила наглеца. Мужчина прошёл до схемы расположения кабинетов, нашёл интересующий его и поднялся по ступеням на второй этаж. Направился в конец коридора, пока не упёрся в стерегущую покой начальника секретаршу.

– Вы кто? – спросила она, глядя на мужчину поверх монитора.

– Менеджер разъездного аттракциона. Я звонил вам и договаривался о встрече, – странно поводил глазами мужчина. – Пришёл минута в минуту.

– А, бродячий цирк. Извините, но нам неинтересно ваше предложение. Слишком вы подозрительные какие-то. Мы поискали вас в интернете и не нашли никакой информации.

– Кому это нам? Вы, я так понимаю, не уполномочены принимать решения. Разрешите мне поговорить с вашим боссом, и вы увидите, как он заинтересуется. А насчёт отсутствия информации, так это обычная практика среди нашего брата. Каждый сезон мы перерегистрируемся, меняем имя, чтобы, сами понимаете, минимизировать расходы. Мы считаем, что куда правильнее платить конкретным людям, оказывающим нам помощь, чем в бюджет расплывчатому образованию типа государства. – Он многозначительно постучал по пухлой сумке. – К тому же люди обожают развлечения, а у нас есть чем их удивить.

– Минуту, – смилостивилась секретарша и сняла трубку коммутатора. – Георгий Михайлович, к вам человек с очень серьёзным предложением. Помните бродячий цирк? Мне кажется, вам стоит с ними переговорить. – Она повесила трубку назад. – Входите, вас примут.

– Приятно общаться с понимающим человеком, – ухмыльнулся мужчина и прошёл к дверям обители главы администрации районного центра.

Кабинет чиновника был обставлен старой мебелью с аляповатыми инвентарными номерами, сделанными масляной краской. На полу лежал истёртый линолеум. В углу красовалась шикарная пальма в большом бочонке и рядом с ней флаг России. Краснолицый начальник сидел у открытого окна и курил.

– Здорова, циркач! Что, начался чёс, боитесь упустить сезонную прибыль? – высокомерно поинтересовался Георгий Михайлович.

– Какой вы проницательный человек. Именно так, время играет против нас. Чем быстрее принимаются решения, тем в большем профите оказываются участники сделки. Мы должны заранее сделать карту объектов, в которых администрации дают добро на размещение аттракциона. Понимаете?

– Вроде. – Начальник глубоко затянулся.

Мужчина подошёл ближе, снял с плеча сумку и поставил её на стол. Расстегнул молнию и показал содержимое. В сумке лежали деньги в банковской упаковке. У начальника загорелись глаза.

– Меченые? Подстава какая-то? – спросил он подозрительно, но горящие глаза выдавали невероятный интерес.

– Никакой подставы. Здесь семь миллионов рублей. – Мужчина вынул из кармана фонарик и включил ультрафиолетовый свет. – Выбирайте любую пачку.

– Давай из глубины, – предложил начальник.

Мужчина сунул руку в сумку и вынул пачку банкнот.

– Разорви и вынь из середины, – предложил Георгий.

Визитёр так и сделал. Вынул купюру из центра пачки и осветил её фонарём со всех сторон. Высвечивались только положенные водяные знаки и средства защиты.

– Устраивает? – спросил он.

– Да. Короче, поступишь так. Я дам тебе адрес, поедешь туда, скинешь свою сумку в машину, которая будет стоять во дворе, и вернёшься. За это время я уже буду знать, что ты всё сделал правильно. Секретарь подготовит договор, мы подпишем его и разбежимся, довольные друг другом.

– Отличный план. – Мужчина подал руку начальнику. – Приходите на шоу, для вас бесплатный вход.

– Посмотрим, посмотрим. Если не укачу на юг, непременно посмотрю, что за цирк вы устроили. – Георгий Михайлович рассмеялся и пожал руку.

– Приятно иметь дело с деловыми людьми.

– Да, моя Сонечка проинструктирует тебя насчёт адреса. Давай, не подведи.

– Угу, не подведу. – Мужчина вышел из кабинета.

Начальник администрации посмотрел ему в спину. На душе осталось что-то неприятное от посещения этого человека. Если бы не семь миллионов, он ни за что бы не пошёл с ним на сделку. Да и вообще, ему часто приходилось иметь дело с теми, кто был неприятен. Без негодяев, желающих обогатиться любым путём, он тоже остался бы не у дел.

– Гордей! Гордей, ты оглох? – раздался из кухни возмущённый голос Айрис. – Гордей, вынь Полинку из стульчика, у меня руки в муке, а она описалась.

– Иду, дорогая. – Я сделал вид, что спешу изо всех сил.

Мы с Никасом рубились в футбол на приставке, ничего не видя и не слыша. Несмотря на мои модификации, нельзя было сказать, что я играл однозначно сильнее. Сын тоже умел удивить. Наша мама и Полина в это время суетились на кухне, как и положено женщинам.

– Ого, вот это лужа, – удивился я, увидев под высоким стульчиком, на котором дочь сидела за столом, целое озеро.

– Она кряхтела, я думала, наелась и просится из-за стола. А она вон что устроила, потоп. Протри полы и займись ребёнком.

Полинка из-за сырости начала капризничать и тянуть ко мне руки.

– Ази, ази, – попросила она.

– Сейчас возьму, только море рукотворное соберу.

Я сбегал на балкон за ведром с тряпкой и стал собирать проделки дочери. Айрис в это время прибавила звук телевизора, висевшего на кухне.

– Странные похожие происшествия случились одновременно в нескольких местах южного полушария планеты. Как утверждают очевидцы, в них виноваты бродячие цирки, якобы похитившие людей во время демонстрации аттракциона «Огненное кольцо». – На экране показали снятое на плохую телефонную камеру светящееся кольцо. Оно ярко светилось по окружности и обладало слабым равномерным свечением внутри. – Вы можете видеть, как люди упираются в невидимый барьер и не могут сделать ни шага дальше, но некоторые проходят без всяких усилий. Как организаторам удалось провернуть этот фокус, никто не знает. Удивительно, но данный аттракцион во всех случаях был продемонстрирован в последний день аренды. В ночь цирк снимался и переезжал на новое место.

Репортаж закончился. Ведущий передачи усмехнулся.

– Да, всегда знал, что негативная реклама действует на людей гораздо лучше позитивной. Мы все хотим верить в чудеса, даже если они нас пугают.

– Как думаешь, этому можно верить? – спросила меня Айрис.

– Нет. Дай пульт. – Я забрал его, перепачканный в тесте. – Вас с Полинкой нельзя оставлять без присмотра, обязательно потом всё приходится отмывать.

– Женоненавистник, – усмехнулась Айрис. – Кстати, ты не забыл, что через три дня прилетит моя мама? Она наконец созрела для роли бабушки. Желает понянчиться с внуками.

– Как такое забудешь. Рад до безумия, с часов глаз не свожу в ожидании.

– Я так и знала, что ты будешь рад. У меня предложение. Что, если нам махнуть за город? – спросила она.

– Вдвоём? – Мне не приходила в голову такая мысль, но после предложения Айрис она показалась очевидной. – Хм, за город – это куда-нибудь в другую галактику?

– Нет, на самом деле за город. На природу, в лес, к реке, комаров покормить, попить пивка на берегу. Стены на меня стали давить, как бы клаустрофобию не заполучить. Дня на три, после того как введём маму в курс дела.

– Ты доверишь ей воспитание внуков? – Я-то знал, кого она сумела вырастить.

– Три дня ничего не решат. Мне хочется, чтобы она поняла, что мы ей полностью доверяем. Хочу такого же отношения между нами, как с твоими родителями, чувства родства и близости. Ей надо побыть с внуками одной, чтобы она полностью окунулась в их жизнь и заботы, а нам уйти в сторонку, а потом приехать, поблагодарить её и пригласить снова.

– Так она переселится сюда навсегда.

– Маловероятно, но если будет приезжать чаще, то я буду чувствовать себя лучше.

– А сейчас тебе плохо? – удивился я.

– Временами мне кажется, что я в вашей семье бедная безродная прилипала.

Иногда она в самом деле испытывала комплекс, к появлению которого я не имел никакого отношения. Это были её собственные измышления и душевные терзания. Айрис хотелось полноценной семьи, по образу и подобию моей. В ответ я пытался убедить её, что мои родители теперь и её, и не стоит из-за этого комплексовать.

– Место отдыха уже придумала? – спросил я, сделав вид, что не заинтересовался её терзаниями.

– Нет, но у меня есть идея взять карту и ткнуть в неё пальцем. Куда попадёт, туда и поедем. Надо дать шанс провидению.

– Обожаю случайности, – делано обрадовался я.

– Ази, а? – не выдержала дочь и протянула ко мне руки.

– Ладно, пошли, посмотришь, как мужчины в этом доме играют в футбол. – Я вынул её из стульчика, переодел и усадил между мной и братом.

Футбол Полине быстро наскучил. Она начала часто моргать, потом прислонилась ко мне и засопела. Я поставил игру на паузу, и дочь тут же открыла глаза. Продолжили игру, и она снова уснула.

– Настоящая женская реакция, – прошептал я Никасу. – В противовес мужской, когда засыпаешь от скуки в торговом центре.

Три дня в ожидании тёщи пролетели незаметно. Я отправился встречать её один. Закончил смену на работе и по темноте поехал за город, в условленное место. Хорошо, что космический транспорт ходил секунда в секунду. Вестлина появилась рядом с машиной в тот момент, когда я включил свет, глядя на часы. Будь рядом с нами случайный наблюдатель, думаю, он на всю жизнь задался бы вопросом о здоровье своей психики.

– Мама. – Я выбрался из машины.

– Так и знала, что ты не удержишься, сынок. – Тёща не любила такого обращения к себе и требовала называть по имени.

– Как долетела? – Я обнял её, затем взял из рук небольшую сумочку. – Присаживайся.

– Нормально, если не считать, что со мной в одной каюте летела мымра, называвшая Землю, нашу отеческую колыбель, планеткой дикарей. Я с ней начала спорить, а она за это пожаловалась на меня, за что я потеряла две сотни баллов.

– Почему? Разве спор наказывается? – удивился я.

– Я нечаянно задела её рукой и оторвала воротник. И у меня вырвалось ругательство, даже не пойму как. Я же никогда раньше не ругалась. – Вестлина смущённо посмотрела на меня.

Я рассмеялся.

– Это случается, когда собираешься лететь на нашу планету. Заранее настраиваешься на волну. Спасибо, что заступилась за Землю. Айрис ради тебя три дня тренировалась печь пироги, думаю, это достойная компенсация за потерянные баллы.

– Айрис печёт? – удивилась мать.

– Ещё как. Весь дом перемазала тестом.

– Я на самом деле голодна. Ничего не ела с утра в предвкушении земных деликатесов. Как внуки, ждут меня?

– Конечно. Никас уже заранее составил список мест, куда вы должны сходить.

– Раз собирается – значит сходим. Ему, наверное, будет интересно показать мне достопримечательности.

– О да, половина из которых связана с мороженым или нездоровым фастфудом.

– Ничего, я должна ассоциироваться у внуков с хорошим времяпрепровождением. Вы воспитатели, а я добрая фея. За неделю они не успеют разбаловаться.

– Мы за это даже не переживаем. Им полезна смена обстановки, да и нам тоже.

– А вы куда-то собрались? – догадалась Вестлина.

– У Айрис есть идея оставить тебя на три дня с детьми, а нам махнуть на природу. – Мои слова смутили юную бабушку. – Ладно, твоя дочь тебе сама всё расскажет в деталях. Может, передумает. – Я уже был готов отказаться от планов на отдых, поняв реакцию Вестлины.

– Я её знаю, она не передумает. Поймите, я не против, что бы вы ни думали про меня, просто для меня это непривычно. Полина ещё малышка, а я отвыкла от обращения с младенцами.

– Будете держать связь с моей матерью. Для неё это большая честь.

– Да уж, честь. Ладно, никто не обещал, что быть бабушкой это один непрекращающийся праздник. Пора действительно ею становиться.

– А что тебя смущает? Это же не признание старости, а всего лишь этап в жизни, связанный с собственным наследием. Новое поколение отпрысков, идущее от твоего корня.

– Ну хватит упражняться в генеалогических экзерсисах. Я чувствую себя королевой маточного поголовья. Нам долго ещё ехать? А то у меня от темноты закрываются глаза.

– Полчаса как минимум. Если хочешь, поспи, ничего интересного всё равно не пропустишь.

– Уговорил.

Вестлина откинулась назад. Меньше чем через минуту её голова безвольно упёрлась в центральную стойку. Пришлось сбавить скорость, чтобы она не стукалась об неё на кочках. По городу почти везде проскочили на зелёный свет и вскоре подъехали к нашему дому, серой многоэтажке, невзрачной снаружи, но уютной внутри. Вестлина и не думала просыпаться. Спящая, она очень походила на Айрис. У меня даже возникла мысль взять её на руки и отнести до подъезда, но я вовремя одумался. Тёща не привыкла к таким проявлениям мужской галантности и могла понять мои действия превратно.

– Мама, приехали. – Я открыл дверцу с её стороны.

– Уже. – Она сонно приоткрыла один глаз. – Ага, узнаю муравейник.

Я подал ей руку, помогая выбраться. На улице по ночам уже было прохладно. Вестлина зябко передёрнула плечами.

– Да, как это необычно, когда температура меняется от времени суток. У нас на станции она всегда одинаковая.

– Как и вся жизнь, – провёл я аналогию.

– Да. Если бы не выбор Айрис, мне бы так и казалось, что везде, кроме системы, жизнь похожа на одну большую проблему от рождения и до смерти.

– Нет, конечно, у нас бывают полугодовые перерывы на радость. – Я открыл перед тёщей дверь в подъезд. – Как раз на днях заканчивается этот период.

– Прекрати меня пугать. После твоего последнего залёта из-за этой взбалмошной дуры Ольги я вообще думала пойти в комиссию и заставить вас переселиться на станцию.

– У них же правила.

– А ими можно пренебречь, если вашим детям грозит опасность. Они же граждане системы.

– Мама, за нашей спиной никаких проблем не решайте. Айрис только благодаря свободе от вас стала нормальной женщиной. Как только снова соберёшься что-то решить за неё, она превратится в протестующего подростка.

Мы поднялись на этаж. Вестлина выглядела взволнованной. Вот что значит редко ездить к родственникам. Я открыл дверь и пропустил её вперёд. В доме пахло кулинарными изделиями моей несравненной супруги. Со свежего воздуха даже заслезились глаза. Айрис, услышав шум, выбежала из кухни.

– Мама! – бросилась к Вестлине. – Привет, привет.

– Привет, Ириска. Вот, держи, подарочки внукам. – Она протянула сумку, с которой приехала. А где они?

– Спят. Не дождались. Крепились-крепились, но не смогли. Время уже полтретьего ночи. Завтра сама подаришь, а то будет неправильно.

– Ну хорошо. Как они? – искренне поинтересовалась тёща.

– Нормально. У Полинки зубки режутся, иногда капризничает, а у Никаса всё тип-топ. То с подружкой на улице гуляет, то дома с отцом игрушки гоняют. Обычные мужские дела.

– Надо же, у него подружка есть? – удивилась Вестлина.

– Таиска, из соседнего подъезда. Мы повязаны с её родителями тайной. Никас затащил её через порталы в миры, подаренные высшими, а потом её мать вместе с Гордеем очень долго их там искала. С тех пор между нами какая-то магия, типа культа, образовавшегося вокруг тайны. Пришлось мужу Анны рассказать и показать, чтобы он её за психа не держал. Теперь дружим семьями. А дети симпатизируют друг другу.

– Ещё бы, наш Никас звёздный мальчик, – с гордостью произнесла Вестлина.

– Да, иногда звездануть ему очень хочется, чтобы научился вести себя. Балуем мы его, и будет здорово, если устроим ему смену обстановки. – Айрис прикрыла за ними дверь в кухню. – Мы тут хотели…

– Я уже в курсе. Гордей меня посвятил в ваши планы немного отдохнуть от семьи. Я согласна, – обречённо произнесла тёща.

– Спасибо тебе огромное, мама. Смотри, какой я пирог к твоему приезду испекла. – Она вынула из духовки румяный пирог с ромбовидной дырочкой по центру. – Рыба с квашеной капустой. Второй раз делаю. В первый раз недоглядела, так он подгорел, и посолить забыла.

– Мы всё равно съели. К нам в гости Апанасий с Камилой приходили, а он как раз на массе был. Утилизировал за милую душу.

– Да, ваш друг выглядит как отдельная ветвь человечества. Эволюция организма, строящегося вокруг желудка.

Айрис отрезала кусочек для матери и протянула ей.

– Запивать предлагаю квасом. Сама ставила. Когда я в первый раз попробовала его, мне он показался не очень вкусным, ждала чего-то более привычного, сладкого, но потом привыкла и теперь не хочу ничего другого. Если не понравится, я тебе чая налью. – Она вынула из холодильника запотевшую трёхлитровую банку и налила напитка в большой бокал.

Вестлина осторожно понюхала.

– В нём есть алкоголь?

– Почти нет, только запахом напоминает пиво.

Тёща сделала глоток, посмаковала на языке.

– Приемлемо. Я бы даже сказала, что гастрономически вкус подходит к пирогу.

– Вот и отлично. Приятного аппетита, – обрадовалась Айрис.

Мы просидели около часа, пока я не начал сдаваться. После пирога меня клонило в сон с неистовой силой. Пришлось извиниться перед дамами и пойти спать. Сколько они там ещё разговаривали, я не знаю, но встав утром, я обнаружил пустую банку из-под кваса и наполовину съеденный пирог. Полагаю, они общались после моего ухода часа три, не меньше. Я позавтракал и пошёл проведать детей. Они уже начали ворочаться и ждали, когда родители заглянут к ним.

– Подъём, лежебоки, – произнёс я шёпотом.

Полина подняла голову с подушки и хитро на меня посмотрела.

– Вас ждёт пирог и подарки от бабушки, – напомнил я им.

Никас вскочил с кровати и выбежал из спальни. Полина поднялась, держась за деревянное ограждение кроватки, и нетерпеливо заплясала, чтобы я тоже отнёс её туда, куда убежал брат. Я взял её на руки и пошёл на кухню. Никас уже вынул из сумки Вестлины две ярких упаковки.

– Какая мне? – спросил он, разглядывая незнакомый алфавит, которым бабушка подписала коробки.

– Тут написано твоё имя, – указал я на жёлто-зелёную упаковку. – А это Полине.

Сын сам справился с распаковкой, а я раскрыл дочери. Полина наблюдала за моими действиями, открыв рот, и готова была вспыхнуть от радости по окончании. Для неё я совершал магический обряд добывания чуда. Наконец я добрался до последнего слоя и вынул тяжёлую для своего размера пластиковую коробку. На ней имелись шероховатые участки, будто специально сделанные, чтобы брать её в этих местах. Я придавил слегка такой участок, хотя внешне он совсем не походил на кнопку. Коробочка выскочила из моих рук, полетела на пол, но не упала, зависнув в десяти сантиметрах от пола.

Вместо коробочки вдруг появился забавный объёмный мультяшный персонаж, ростом чуть выше Полины, с большими милыми глазами, блестящей шерстью и добродушной улыбкой. Дочь вначале взвизгнула от неожиданности, а потом уставилась во все глаза на технологическое чудо.

– Привет, меня будут звать так, как вы назовёте, – произнёс персонаж на космолингве. – Кто хочет со мной дружить?

Он так натурально рассмотрел нас всех, будто не был проекцией, а реально смотрел глазами. Голограмма совершенно точно копировала материальный объект, не просвечивалась и выглядела сделанной из настоящей шерсти.

– Вот эта девочка хочет с тобой дружить. – Я взял за руку дочь. – Её зовут Полина, и она будет твоей хозяйкой.

– Привет, Полина. Всегда мечтал о дружбе с такой девочкой.

– Азя. – Дочь испуганно прижала руки к себе.

– Зя, – успокоил я её. – Он хороший.

– Я хороший, Полина. Ты любишь играть? – поинтересовалась пока ещё безымянная игрушка.

– Она любит, но разговаривать ещё не умеет. Если ты такой умный, научи её, – предложил я ему.

– Конечно. Полина, скажи слово «тангретвариграика». Когда ты сможешь его выговорить, то и другие слова покажутся тебе простыми, – предложила умная игрушка.

Я отмахнулся от неё на время. Никас в это время разбирался со своим подарком. Это была пристёгивающаяся к предплечью вещь, похожая на часть рыцарского доспеха. Сын сумел её закрепить и не понимал, что с ней делать дальше. Он прощупал весь корпус, но ничего не произошло.

– Ерунда какая-то, – расстроился он. – У Полинки и то лучше.

Дочь поползла от нас в другую комнату, а игрушка, бесшумно левитируя, двинулась за ней следом, как на верёвочке. Полина изумлённо остановилась и села, разглядывая голограмму.

– Азя, – прикрикнула она на неё.

– Замечательное слово. А что оно значит? – поинтересовалась игрушка.

– Оно значит «нельзя», – объяснил я.

– О, понятно. А что нельзя? Мне нужно это знать, чтобы впредь не расстроить Полину.

– А ты сам догадайся, – предложил я голограмме.

– Нельзя… нельзя… нельзя. Сдаюсь. А хочешь, я поменяю цвет своей шубки? – Он нагнулся в сторону Полины.

– Азя. – Дочь махнула рукой в его сторону.

– Я понял. Что ж, я рад знать, что тебе нравится именно этот цвет. Синий – это цвет свежести. Ты любишь свежесть? А что ещё ты знаешь синего цвета?

– Пап, как ему отключить звук? – поинтересовался Никас. – Замучил уже болтать.

– Бабушка проснётся и покажет. Ну-ка, дай гляну, что тебе подарили. – Я взял руку Никаса с подарком в свою.

– Да ерунда какая-то. Может, она и не умеет ничего.

– Не может такого быть. Тут явно кроется какой-то секрет. – Я потискал доспех в своих руках.

Никакого эффекта. Тогда я присмотрелся к нему внимательнее. Поверхность игрушки была украшена узорами, напоминающими какой-то древний рисунок, но мой встроенный аудитор, способный видеть зависимости, заметил одну деталь. Витиеватые дорожки не прерывались, от начала доспеха и до конца. Я поставил палец на начало одной из них и повёл по ней. Уже к середине дорожка стала испускать слабое оранжевое свечение, а когда я довёл до конца, она светилась ярко, даже в освещённой комнате. При этом я почувствовал исходящее от доспеха поле.

– Я что-то чувствую, – признался сын.

Он дёрнул рукой, и компьютерный стул, стоявший рядом, вдруг дёрнулся.

– Постой. – Я начал догадываться о предназначении игрушки. – Направь руку на стул.

Никас вытянул руку с доспехом в сторону стула. Он откатился на полметра и упёрся спинкой в стол.

– Ого, – обрадовался сын. – Это же гравипушка. – Он направил руку в сторону голограммы, и та укатилась к самой стене. – Я могу двигать предметы! – грозным голосом произнёс Никас.

– Погоди, тут есть и другие функции. Давай попробуем их, – предложил я.

– Давай, – согласился он. – Только не сломай, хочу Таиске показать.

– Не сломаю.

Я провёл пальцем по другой дорожке, засветившейся зелёным.

– Пробуй.

Никас направил руку в сторону стула. Тот медленно дёрнулся и, наоборот, направился в сторону сына, набирая скорость. Никас направил руку вверх, чтобы остановить движение стула. На потолке подозрительно задёргалась люстра.

– Аккуратнее, пока не разнёс весь дом.

– Когда уже бабушка проснётся, хочу поблагодарить её. – Глаза сына сияли.

Никогда не думал, что тёща сможет угодить внукам подарками.

Она проснулись вместе с Айрис через час. Вестлина млела от того, какой эффект произвели её подарки. Никас носился по дому и двигал всё, что могла осилить игрушка. Хорошо, что у неё имелась защита. Игрушка понимала, что можно двигать, а что можно сломать, и автоматически блокировалась. На людей и органику она не действовала. Трюк с воровством пирога из-под носа бабушки у Никаса не прошёл.

Пока я работал два дня, Айрис посвящала мать в тонкости нашего быта и воспитания детей. К нам приезжали мои родители, и они обязались быть всегда на связи, чтобы Вестлина чувствовала себя спокойнее. А отец обещал возить их по городу, если возникнет такая потребность. Тёща преисполнилась важности от грядущих забот. Кажется, ей стала нравиться роль бабушки, как только она перестала видеть в ней признаки очередного этапа взросления. Молодые двадцатилетние парни, незнакомые с космической генетической хирургией, сворачивали шеи, когда она гуляла с внуками по городу.