bannerbanner
Застывший огонь
Застывший огонь

Полная версия

Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
На страницу:
3 из 7

Ленни не сразу понял, что Франка имела в виду, а когда до него наконец дошло, он вскочил с табуретки и отрапортовал:

– Дорогая, я жажду тебя, жажду!

– Ну ты прямо как Шон Битти!

– Что еще за Шон Битти? – насторожился Ленни.

– Герой-любовник из сериала «Мой второй папа».

Спустя какое-то время довольный собой Ленни Фрозен лежал на тахте и изучал потолок комнаты. Рядом тихо посапывала Франка.

Ленни окинул девушку хозяйским взглядом и вспомнил: «Не забыть разбудить Франку через сорок минут». Он снова уставил взгляд в потолок, направление его мыслей изменилось: «Так кто же убил Тэда Лифшица? И вообще – где его голова?»

Глава 7

Жужжание миксерной камеры перешло в еле слышимый свист, на панели управления загорелся красный огонек. Человек в белом халате отключил аппарат и, обернувшись к своему напарнику, сказал:

– Все готово, Гастон.

– Да, Бред, уже иду.

Гастон достал из лабораторного холодильника большой сверток, подошел к миксеру и, открыв крышку, опустил сверток в камеру.

Бред нажал несколько кнопок, миксер медленно заурчал, омывая объект рабочей жидкостью.

– Сколько надо ждать? – спросил Гастон.

– Тебе что, не терпится?

– Это мое персональное задание, – пояснил Гастон.

– Минут пятнадцать будет оттаивать пластик. Потом мы его удалим и пустим азот. На все уйдет около часа.

– Успею покурить, – сказал Гастон.

– Успеешь, – кивнул Бред.

Гастон снял резиновые перчатки и пошел к выходу из лабораторного бокса. В коридоре он столкнулся с Бо Линдгрен.

– Привет, Гастон! – заулыбалась Бо.

– Привет, Бо, – сдержанно ответил Гастон. Он все еще помнил измену бывшей подруги.

– Не знала, что ты вернулся в Понтиери.

– Это не я решил, Бо, – отозвался Гастон, закуривая сигарету.

– Угостишь? – спросила Бо, указывая на пачку «Маус».

– Ты куришь такое дерьмо?

– Когда куришь, это все равно.

– Ну, тогда угощайся. – Гастон протянул сигареты.

Мимо прошли два молодых человека. Гастон помнил их – это были люди из оперативной команды Павлева. Один из оперативников кивнул Бо и улыбнулся.

«Она все та же шлюха», – сделал вывод Гастон и посмотрел на часы.

– Спешишь? – спросила Бо.

– Да нет. Просто у меня там процесс, – пояснил Гастон, кивнув в сторону двери с табличкой «Лаборатория».

– Понятно. – Губы Бо тронула легкая улыбка. – Я так понимаю, что ты занят дальше некуда?

– Это ты к чему?

– К тому, что если бы вечером у тебя оказалась пара свободных часов… – Девушка затянулась, и половина сигареты сразу превратилась в пепел.

– Послушай, Бо, все давно уже в прошлом. Зачем ворошить?

– Не будь таким дерьмом, Гастон. Я не говорю о домике у моря и трех карапузах, пьющих кефир. Я увидела тебя и обрадовалась, сама не знаю почему. И захотела провести с тобой один вечер. Если тебе это подходит, значит, мы встретимся, если нет, фитиль тебе в задницу, возвращайся в свою лабораторию и продолжай процесс.

– Извини, Бо, – произнес Гастон. Он бросил окурок в урну и, повернувшись к девушке, спросил: – Твой телефон не изменился?

– Нет.

– Я позвоню. – И он скрылся за дверью лаборатории.

Бред все так же сидел возле миксера и смотрел на экран, где объект медленно вращался под действием ленивых струй рабочей жидкости.

– Пластик практически отделился.

– Давай снимать, – решил Гастон. Он открыл крышку камеры и осторожно опустил пинцет в рабочую жидкость.

– Подсекай! – скомандовал Бред, но Гастон не торопясь ухватил край пластика и вытащил его на поверхность. – Ну все, я выпускаю жидкость. А ты давай-ка надень перчатки.

Гастон молча достал теплоизолирующие перчатки и надел. Еле слышно застрекотала помпа, уровень рабочей жидкости начал падать.

– Пару раз о тебе спрашивала Бо, – между прочим заметил Бред.

– Я ее видел, – сухо отозвался Гастон.

Жидкость ушла, и объект остался на самом дне камеры.

– Пускаю азот.

– Давай, – кивнул Гастон.

– Что там думаешь найти?

– Что положено.

– Ай-ай, какие мы секретные. Все равно я увижу.

– Ну так потерпи, пока увидишь.

Жидкий азот заполнил рабочую камеру, и Бред принялся регулировать тепловой вектор. На экране проектора было видно, как объект разделился на разноцветные слои, перетекающие один в другой по мере полного промерзания.

Наконец процесс завершился. Бред удалил из камеры жидкий азот, а Гастон получил возможность достать объект. Он аккуратно перенес его к стенду с дисковой пилой и осторожно зажал в держатель.

Алмазный диск завертелся с бешеной скоростью, Гастон плавно налег на управляющий рычаг. Пила завизжала, врезаясь в окаменевшие ткани, и стала медленно продвигаться вниз.

Гастон сделал глубокий надрез, затем перезакрепил объект и сделал еще два надреза, пока не вырезал нужный кусок. Отключив пилу, он подхватил препарат двумя пальцами и передал Бреду.

– Теперь можешь рассмотреть.

– Ты хочешь быть уверенным? – спросил Бред.

– Да. Железка должна быть идентифицирована на сто процентов. Мы должны знать – искать дальше или удача улыбнулась нам сразу.

Бред взял образец и, вернувшись на свое рабочее место, положил его под сканирующий микроскоп.

Он изучал образец несколько минут, а Гастон Ресар стоял поодаль и, чтобы скрыть волнение, рассматривал теплозащитные перчатки.

– Как звали этого парня?

– Тэд Лифшиц.

– О-хо-хо, – вздохнул Бред. – На этот раз мимо, Гастон.

– Что?!

– Эта железка не программатор.

– Не программатор? – подался вперед Гастон.

– Нет, не программатор. Этот твой Тэд Лифшиц очень любил баб и вживил себе волновой возбудитель – с ним он мог трахаться по нескольку часов подряд.

– Вот дерьмо! – Гастон стукнул кулаком по лабораторному столу.

– Не переживай так, Гастон. Тут любой мог ошибиться – все рабочие параметры очень похожи, даже внешний вид матрицы.

Гастон бессильно опустился на стул, перебирая в уме возможные варианты: «Фил Баттлер? Элрой Ривас или даже Ленни Фрозен? Что ж, придется начинать все с самого начала».

Ему вспомнилось, что вечером он обещал позвонить Бо Линдгрен. «Пожалуй, я погорячился, Бо. Вечером я снова работаю».

Он поднялся со стула и, подойдя к стенду с дисковой пилой, освободил из зажима изуродованную голову. Затем открыл люк конвертора и бросил туда свою бесполезную жертву.

Замороженный Тэд Лифшиц раскололся с мелодичным звоном, точно он был хрустальной вазой из магазина «Лайтвей».

«Так кто же из них? Кто?» – снова спросил себя Гастон Ресар. Он снял халат и бросил в урну перчатки.

– Я исчезну на несколько дней, Бред.

– Я понял, Гастон.

– Кстати, как тебе люди Павлева? – неожиданно спросил Гастон.

– Ребята как ребята, – Бред пожал плечами. – А что, перебегают дорогу?

– Да нет. Просто так спрашиваю, на всякий случай.

– А если на всякий случай, Гастон, то с ними лучше не вязаться.

– Это я уже понял, – буркнул Гастон и, не прощаясь, вышел из лаборатории.

Глава 8

Ленни кое-как застелил тахту и решил немного поработать – все документы по «Лукас эппл» были у него с собой.

Перебравшись в отделенный перегородкой кабинет, Ленни открыл папку с отчетом и стал бесцельно перелистывать страницы. На странице «Налоговые отчисления» он задержался и опытным взглядом сразу определил: «Лукас эппл» неумело лгали.

«Значит, нужно будет смотреть все», – невесело подумал Ленни.

«Работа, работа, а когда отдыхать? Когда ходить в «Пробку»? Когда спать с Франкой?»

Ленни решительно захлопнул папку с отчетом и вернулся в большую комнату. Там он сел на тахту и включил телевизор.

«Что будете смотреть?» – появилась надпись на экране. Ленни взял пульт и набрал: «Сериал «Мой второй папа».

Процессор тут же перебрал полторы тысячи каналов и сразу в восьми окошках разделенного экрана выдал сериал на разных стадиях показа.

В первом окне предлагалась тридцать восьмая серия, а в последнем – пятьсот четвертая.

Ленни выбрал пятьсот четвертую.

«О Аманда, никто не сможет разлучить нас!» – воскликнул герой с тонкими усиками и припал к огромной груди своей партнерши.

«О Браен, никто этого не сделает, никто!» – воспылала в ответ девица, закатив большие, как у коровы, глаза.

«О Аманда! Люция хочет разрушить нашу любовь!»

«Неужели это так, Браен?»

«Увы, любовь моя!»

«О Браен!»

«О Аманда!»

– Но это же полный маразм! – вскричал Ленни в полный голос. – Неужели Франка такая дура? Неужели ей нравятся сериалы? – И он переключился на другой канал, где показывали его любимые мультики про поросенка Нок-Хрюи.

Это была новая серия, и Ленни сразу же увлекся. На самом интересном месте, где Нок-Хрюи беседовал с ежиком Дамастасом, зазвонил телефон.

Ленни решил не поднимать трубку – наверняка это был его шеф Генри Петровски, но телефон все звонил и звонил.

Пришлось взять трубку.

– Алло, – нехотя ответил Ленни.

В ответ на его «алло» неожиданно зазвучала музыка. Ленни узнал ее, это была песенка «У Мэри был барашек».

Не успел он что-то сказать, как в трубке послышался голос:

– Двадцать шесть – иволга, четырнадцать – синий домик, восемь – подосиновик.

Снова прозвучал фрагмент из песенки про Мэри и ее барашка, и снова голос произнес:

– Двадцать шесть – иволга, четырнадцать – синий домик, восемь – подосиновик.

И на том конце дали отбой.

«Идиоты какие-то», – решил Ленни и положил трубку на место.

«Я не приду к тебе сегодня. Я приду к тебе завтра, когда волшебные ягоды обретут свою силу», – сказал поросенок Нок-Хрюи мудрому хомяку Твэйку.

«Кстати, – вспомнил Ленни, – Франка сказала, что придет только через три дня. И за это время все станет ясно. А что – все?»

Хомяк Твэйк сорвал неспелую ягоду и положил ее в рот.

«Не ешь! – едва не крикнул Ленни, глядя, как хомяк пережевывает неспелые волшебные ягоды. – Ну как он мог, ведь теперь крысиный царь захватит удавчика Молотилу!»

В голове у Ленни что-то неприятно бухнуло, перед глазами все закружилось.

«Это от секса», – решил он и, поднявшись с тахты, пошел на кухню – съесть бутерброд с колбасой. Случалось, это ему помогало.

В голове бухнуло еще раз, Ленни остановился перед шкафом с коллекционными шахматами. На доске из шлифованной яшмы стояли фигурки красного и белого цветов. Кони были выполнены в виде драконов.

«Школа мастера Бао», – отметил про себя Ленни.

Шахматная доска закачалась, Ленни Фрозен с каким-то отстраненным удивлением почувствовал, что падает на пол. Вопреки ожиданиям, он не ушибся, а упал будто на большую мягкую перину.

«У Мэри был барашек», – донеслись откуда-то издалека навязчивые слова.

«При падении нужно было выставить перед собой руки», – соображал Ленни.

«Двадцать шесть – иволга».

«А что такое иволга? – подумал Ленни. И с удивлением заметил, что разговаривает с Джадом Килхером. – Так что же такое иволга, Джад?»

«Убей его, Пит!» – выкрикивал Джад.

«Ха, кричит «убей», а сам меня боится!» – с усмешкой подумал Ленни и тут же услышал девичий голос:

«Нет, Ленни, так я боюсь. Лучше надень презерватив».

«О, а откуда же здесь Франка?» – недоуменно подумал Ленни.

«У Мэри был барашек».

«Это я уже слышал».

Глава 9

Ленни пришел в себя от нестерпимой жажды. Ощущение было такое, будто внутри кипела вулканическая лава, казалось, что если он не глотнет воды, то сейчас же рассыплется горсткой сухой пыли.

Превозмогая тяжесть и острую боль во всем теле, Ленни Фрозен поднялся с пола и, держась за стену, начал пробираться на кухню. Не тратя времени на поиск стакана, он приник к крану и, захлебываясь, начал поглощать драгоценную влагу.

Он пил не менее пяти минут, а когда из-за рези в животе наконец оторвался, почувствовал, что его мутит.

Рвотная судорога переломила Ленни пополам, и он извергнул всю выпитую им воду. Затем на трясущихся ногах перебрался на табуретку и, усевшись на нее, начал восстанавливать дыхание.

Перед глазами плыли разноцветные круги, а в ушах гремели десятки барабанов. Ленни попытался сосредоточить взгляд на окружающей обстановке, но у него ничего не получалось, внимание рассеивалось из-за неприятных ощущений.

Через какое-то время тошнота ушла, но ее место снова заняла жгучая жажда. Ленни еще раз припал к водопроводному крану и наконец почувствовал облегчение. Он глубоко вздохнул и опустился на пол возле стены.

Где-то далеко, у самого горизонта сознания, Ленни Фрозен оценивал ситуацию, пытаясь объяснить свое состояние. Мелькали обрывки мыслей о работе, о свидании с Франкой, о том, который сейчас час или день, но даже такое незначительное усилие быстро исчерпало все силы Ленни, и он снова потерял сознание.

Очнулся Ленни через сутки.

Он поднялся с пола и еще попил воды. Голова прояснилась совсем немного, но этого хватило, чтобы определить – он спал в луже собственной мочи и фекалий.

Ленни Фрозен никак не отреагировал на это происшествие и пошел в ванную. Там он стащил с себя одежду и тщательно помылся, затем вернулся на кухню и занялся уборкой. Все это время его голову не посещали никакие посторонние мысли. Он просто работал и наводил порядок. Наконец кухня засияла чистотой, и Ленни снова пошел мыться.

Он тер и тер себя мочалкой до тех пор, пока кожа на его теле не стала пунцовой. Лишь после этого Ленни успокоился и, подойдя к зеркалу, приступил к бритью. Бесстрастно отметив, что сильно похудел, Ленни вышел из ванной и надел новую пижаму. Затем подошел к шкафу с коллекцией и, раздвинув шахматы в стороны, открыл в стенке потайную дверцу.

Ранее Ленни ничего не знал о тайнике, однако теперь об этом даже не задумывался.

Он извлек из тайника упаковку сидатина и набор шприцев, сложил все на постель, аккуратно прикрыл дверцу и подвинул расставленные шахматы на прежнее место.

Вернувшись к тахте, Ленни поудобнее устроился на взбитых подушках и профессиональным движением отбил горлышко ампулы. Наполнив первый шприц, он отложил его в сторону. Потом взялся за остальные и стал наполнять их, пока перед ним не оказалась целая батарея из двадцати заряженных сидатином шприцев.

Схема уколов уже давно была в памяти, и, не медля ни секунды, Ленни начал делать себе инъекции.

Первые четыре укола он сделал в вены на обеих руках, остальные – в мышцы по всему телу. Последние уколы Ленни уже не чувствовал, отбросив пустые шприцы, он сразу же погрузился в глубокий сон.

Время понеслось с немыслимой скоростью. Во время коротких проблесков сознания Ленни слышал треск собственных костей и ощущал конвульсивные сокращения мышц.

Наконец он проснулся и открыл глаза так легко, будто ложился вздремнуть на какие-нибудь полчаса. Поднявшись с тахты, Ленни прислушался к своим внутренним ощущениям – голова была ясная, дыхание без хрипов, сердце билось ровно.

Войдя в свой маленький кабинет и открыв стенной шкаф, он начал выкладывать на пол стопки справочной литературы. Когда дно стенного шкафа обнажилось, Фрозен увидел дверку давнего тайника.

Мобильный аппарат субволновой связи, пара комплектов гражданской одежды, новые документы, кредитные карточки, несколько универсальных ключей, пистолет и две запасные обоймы. Все остальное: пароли, позывные, схемы движений, адреса явочных квартир – все было в памяти.

Ленни быстро скинул ставшую короткой пижаму и оделся в другую одежду, которая была ему впору. Затем взял расческу и аккуратно снял с головы вылезшие старые волосы, вместо которых теперь красовался густой ежик новых волос. Ленни Фрозен больше не был лысым.

Когда все было готово, Ленни надел миниатюрные наушники и связался с «Трестом».

– Говорит агент серии 0-18.

– Минуту, – отозвался дежурный, – я переключу вас на основной коммутатор.

– Говорите, – раздался знакомый голос.

– Здравствуйте, сэр. Лейтенант Мэнсон готов к выполнению задания.

Последовала пауза, затем послышался снова потеплевший голос полковника Кельвина:

– Рад слышать тебя, сынок. У тебя все хорошо, Смышленый?

– Да, сэр.

– У нас никаких изменений нет, поэтому отправляйся по старой схеме. И будь осторожен, сеть вскрыта.

– Я понял, сэр, – ответил лейтенант Мэнсон и отключился.

Разместив устройство связи в потайных карманах куртки, Мэнсон спрятал пистолет за пояс и выпустил рубашку. Затем зашел в ванную и проверил свой внешний вид перед большим зеркалом.

Неожиданно в дверь позвонили.

Мэнсон бросил последний взгляд на свое отражение и пошел открывать.

Нежданным гостем оказалась Франка.

– Ой, здрасьте, – сказала она, смутившись при виде незнакомого человека.

– Вы, наверное, Франка? – изобразив радушие, осведомился Мэнсон.

– Да. А Ленни дома?

– Увы, – развел руками агент Смышленый. – Ленни срочно уехал в Виннисбрук. У него скончался дядя Берк.

– А вы…

– А я брат Ленни. Двоюродный. Меня зовут Сибил де Близер. – Мэнсон широко улыбнулся, надеясь обаять девушку. – Заходите, Франка, выпьем чаю, – не переставая улыбаться, предложил агент Смышленый. Девушку нужно было ликвидировать, но делать это на лестничной площадке он не хотел – соседи могли увидеть это через дверные «глазки».

Симпатичный широкоплечий парень сразу понравился Франке, отсутствие Ленни было очень кстати, но… Что-то в поведении «двоюродного брата» настораживало.

– Раз нет Ленни, я пойду, – наконец сказала Франка. – Передавайте ему привет, и пусть позвонит, когда приедет.

– Обязательно, Франка, но, может быть, – не отступал Мэнсон, – ты все-таки останешься? Тебе будет хорошо со мной, крошка.

Возможно, Франка и поддалась бы на уговоры – заняться любовью с таким шикарным парнем было так заманчиво, – если б не это слово, «крошка». Девушка его терпеть не могла.

– Нет, э, Сибил. Может, в другой раз.

– Извините, Франка, если я был излишне навязчив…

– Извиняю. Всего хорошего. – Девушка повернулась и пошла вниз по лестнице, а лейтенант Мэнсон вытащил пистолет и стал ждать, когда она выйдет из зоны видимости дверных «глазков».

Наконец это случилось, и он поднял пистолет.

Внезапно сумочка выскользнула из рук Франки, она нагнулась, чтобы ее поднять, и в этот момент с угла обрушился довольно приличный кусок штукатурки.

«Надо же, – подумала Франка, – а если бы по голове?»

Уже выйдя на улицу, она продолжала мысленно негодовать против нерадивых домовладельцев, которые берут с жильцов большие деньги, а ремонт в подъездах не делают.

«Эта шлюха родилась в рубашке, не иначе», – решил Мэнсон, возвращая пистолет за пояс. Он поискал выброшенную гильзу и отнес ее в туалет.

Мощная струя подхватила опасное свидетельство и отправила в плавание по бесконечным коллекторам, а Мэнсон захлопнул дверь квартиры и спустился по лестнице.

Глава 10

Гастон Ресар слушал старшего оперативника и кивал головой. По его лицу нельзя было понять, доволен он создавшейся ситуацией или, наоборот, считает ее критической.

– В мусорном ведре найдены двадцать шприцев, на десять миллилитров каждый. Анализ остатков препарата показал, что это сидатин из семейства биодинамиков.

Старший оперативник сделал паузу и посмотрел на Ресара. Тот кивнул.

– В двух шкафах обнаружены потайные полости. Совершенно пустые. В одной следы оружейной смазки. Опрос соседей никаких результатов не дал, зато удалось обнаружить свежий след от пули.

– Где? – оживился Гастон.

– Прямо напротив двери Леннарда Фрозена. Можно сделать вывод, что он в кого-то стрелял, но промахнулся.

– И этот «кто-то» не заявил в полицию?

– Не заявил, сэр. Мы проверяли. Видимо, этот человек был сильно напуган, – предположил оперативник.

– Либо он просто не заметил, что в него стреляли.

– Промахнуться с пяти метров едва ли возможно, сэр.

– И тем не менее он промахнулся, – заключил Ресар и поднялся со стула. – Итак, Праймерс, вражеский агент благополучно скрылся. Моя вина в этом или ваша, мы обсуждать не будем. Пока существует вероятность, что он пойдет по одному из раскрытых нами адресов. Смогут ли ваши люди нейтрализовать этого, э, человека? Кто он, кстати, был по профессии в своей прошлой жизни?

– Аудитор, сэр.

– Отлично. Отныне мы так и будем его называть – Аудитор. Итак, Праймерс, нужны ли вам дополнительные люди? У вас достаточно сил?

– Можно было бы и добавить, сэр, но тогда мы станем слишком заметными.

– В таком случае оставим все как есть. Еще вопросы, Праймерс?

– Никаких, сэр.

– Тогда идите.

Оперативник вышел, а Гастон повернулся к молчаливому гостю.

– Ну и как вам, сэр, это безобразие?

– Да я думаю, что все нормально, Гастон.

– А по-моему, они просто саботажники. Упустить Аудитора, когда он минимум трое суток находился в коме.

– Ты уверен, что он менялся?

– Уверен на сто процентов, сэр. Наличие шприцев и остатки сидатина говорят о факте психоморфоза.

– Необязательно. Он мог колоть сидатин, чтобы восстановиться после тяжелого ранения. Но в нашем случае я с тобой согласен. Это психоморфоз в чистом виде.

– Я боюсь, что ребята Павлева навредят нам, сэр, – заметил Ресар.

– Думаю, ты перегибаешь палку, Гастон. Они нас не любят, но не настолько, чтобы изменить присяге.

– Если Аудитор уйдет на коммерческие магистрали, сэр, наша репутация будет подмочена. До сих пор мы справлялись…

– Не переживай так, Гастон. Если Аудитор уйдет на задание, он уйдет с подконтрольной Павлеву территории. Вести агента – это наша работа, но местные должны нам помогать. А если последует неудача – мы все свалим на плохую поддержку с их стороны.

Глава 11

Под номером первым у агента Смышленого числился адрес Роя Нимана, торговца подержанными автомобилями. Он не был законсервированным агентом и жил реальной жизнью Роя Нимана.

«Улица Саймак, дом двадцать пять, второй этаж», – повторил лейтенант Мэнсон, проходя перекресток улиц Саймак и Руджиери.

Было время обеда, и движение на улице Саймак оказалось оживленным. Тротуары были заполнены служащими, спешащими в кафе и рестораны.

Женщины направлялись в молочные и диетические столовые, мужчины, напротив, к заведениям, где подавали жареное мясо и острые подливки. Возле цветочного магазина дремал смотритель автоматов для чистки обуви. Чуть поодаль разговаривали двое полицейских. Мэнсону пришлось купить пирожок, чтобы не слишком отличаться от толпы. Он прошел мимо нужного ему дома и бросил беглый взгляд на открытый балкон. Тонкая занавеска слегка покачивалась от нагретого воздуха, но на балкон никто не выходил, что казалось вполне естественным.

Необходимо было выбрать наблюдательный пункт, и агент Смышленый поднялся на небольшую террасу возле старого дома, где разместилось уютное кафе.

Определив самое лучшее место, он сразу увидел человека с газетой, на столике которого стояло несколько пустых чашек. Лейтенант Мэнсон заказал слоеный пирог со сливками и начал в упор рассматривать подозрительного любителя кофе. Тот почувствовал на себе взгляд и оглянулся.

Корча из себя идиота, лейтенант Мэнсон повернул голову набок и улыбнулся. Любитель кофе тотчас отвернулся и уткнулся в газету.

Мэнсон встал и пересел к незнакомцу ближе. Тот настороженно выглянул из-за газеты, затем бросил на стол деньги и покинул место наблюдения.

Желая проверить свою догадку, лейтенант последовал за любителем кофе дальше. Он застал незнакомца в момент, когда тот говорил в микрофон, спрятанный в наручных часах.

«Докладывает обо мне», – решил Мэнсон.

Наблюдатель повертел головой и, снова увидев Мэнсона, начал быстро переходить улицу. Агент Смышленый последовал за ним.

Незнакомец нервно оглядывался, а Мэнсон, не переставая улыбаться, подгонял беглеца.

Уже почти бегом наблюдатель влетел в подъезд дома номер двадцать пять. Мэнсон последовал за ним, но ему тут же преградили дорогу двое рослых оперативников.

– Тебе чего, парень? – спросил один из них.

– Ничего, наверное, я ошибся номером. – Мэнсон сделал вид, что удивлен и напуган.

– Ну тогда иди ищи свой номер.

– Извините, – буркнул Смышленый и вышел на улицу.

На агенте Рое Нимане можно было ставить жирный крест. Мэнсон прокрутил в памяти следующий адрес: «Район Лиловые холмы, дом тридцать четыре. Робер Доре».

Глава 12

Доре жил в небольшом особнячке, выстроенном в колониальном стиле. Дом стоял посреди ухоженной лужайки. От ворот к дому вела посыпанная гравием дорожка, обрамленная множеством маленьких фонтанчиков.

Примерно четвертую часть участка занимали молодые плодовые деревья. Сейчас, в пору плодоношения, на них висело по два-три крупных яблока или по десятку пиквинских слив, покрытых матовым фиолетовым налетом.

Увидев идущего к дому незнакомца, Робер Доре вышел навстречу и, приветливо улыбнувшись, спросил:

На страницу:
3 из 7