Особенности воспитания небожителей

– Отвлекающий маневр, – пожал плечами Юншен. – Теперь они будут помнить развратного небожителя, а вовсе не Янли из семьи Тан, ее брата или телохранителя. После того, что видел их начальник, и моего замечания все наши приметы буквально вылетят у них из головы, останутся только непристойные фантазии и домыслы.

– Умно, – согласилась я. – Только ты… предупреждай в следующий раз. Я-то ладно, зато твой шиди чуть в нижний мир не отправился. Зря мы его, что ли, размедитировали на троих?

К упомянутому шиди медленно возвращался нормальный цвет лица, но на моего мужа он до сих пор смотрел такими глазами, что непонятно было, убить хотел или чего другого.

Мы с Юншеном аккуратно вернули шиди на подушки сиденья и устроили более-менее удобно. Пациент молчал. Может, не такой он и дурак? Или просто язык отнялся?

– Я тебе это еще припомню, А-Шен.

Ясно, все же дурак.

– А потом поблагодаришь за спасение, – невозмутимо ответил Юншен, убирая с помощью заколки обрезанные волосы шиди в неаккуратный и куцый хвост.

Постойте-ка, как шиди моего мужа назвал?

Ну да, у них же были доверительные отношения… хотя Юншен чуть старше и по правилам чудик его так называть не должен. То есть… может, конечно, но тогда это прямо семейная связь. И вот «родной братец» моего мужа бросил его умирать… Ладно. Позже разберусь.

Повозка довольно бодро бежала по дороге, нас потряхивало, но в меру. Я занялась детальным осмотром пациента, а он и не возражал, похоже, после «тройного самосовершенствования» еще не оклемался. Или решил, что скрывать теперь все равно нечего.

По факту… Юншена так не калечили. Не представляю, в чем причина, но, помимо знакомых повреждений, которые я диагностировала моему небожителю сразу после покупки, тут имелся еще целый букет, и я не понимаю, где его можно заполучить, если не в пыточной. Парню сломали ребра, отбили почки и селезенку (слава девяти небесам, совместная медитация ликвидировала наиболее жуткие последствия), кроме того, у него на спине места живого не было – хлестали, наверное, кнутом. На запястьях и щиколотках красовались глубокие раны от кандалов, кое-где бедолагу явно прижигали каленым железом… а что еще с ним делали… об этом я даже размышлять не хотела. Единственное, чего избежал низвергнутый небожитель, – морения голодом и простуды. Видимо, в отличие от Юншена длительное время провинившегося в темнице не держали, а потащили продавать.

Хотя… понятно почему. Его почти убили. Долго бы он не протянул.

Вел себя пациент довольно мужественно: сдерживал стоны, стараясь не ойкать, не пытался отодвинуться, когда я обрабатывала раны едкими антисептическими растворами и мазями. В его поведении легко угадывался бывалый воин, привыкший к ранам и увечьям. Наверняка он не раз попадал к целителям, а потому был лоялен и терпелив. Но все равно он мне не нравился. Настолько, что пришлось напомнить себе о долге врача: личные отношения остаются за дверью операционной.

– До дома довезем, – сделала я заключение спустя некоторое время, затянув узел на тугой поясной повязке. Сломанные ребра следовало зафиксировать. – И запустим курс… Для тебя я мигом реабилитацию организовала, а этого небожителя сперва придется починить… а уж после ванны, иголки и прочие процедуры. Будете на пару развлекаться.

– На пару? – уловил главное Юншен и напрягся.

– А ты думал – все? – съехидничала я. – Нет, дорогой, с тобой мы только начали. Я не успокоюсь, пока не верну тебя в ту форму, в которой ты был до случившегося безобразия.

– Тогда давай хотя бы вторую бочку купим. В одну мы вдвоем не поместимся, – хмыкнул муж.

– По очереди не устраивает? – развеселилась я, искоса глядя, как сушеный шиди чутко прислушивается к нашему разговору и пытается не сойти с ума. – Купим, не проблема. И вторую, и третью… покрупнее.

Юншен, похоже, собирался спросить, зачем нам третья, да побольше, но не успел. Повозка съехала с дороги, и колеса мягко запрыгали по траве.

– До гостиницы к ночи можем и не доехать. – Занавеска отдернулась, явив озабоченное лицо моего брата. – Остановимся здесь.

Я кивнула. А затем чинно сидела и наблюдала, как мужчины оборудуют лагерь, разводят костер, возятся с котелком и прочим хозяйством. Хорошо быть «достопочтенной женой». Лун Вайера мы оставили в экипаже, чтобы не простудился, сложили оба сиденья, и получилось довольно просторное ложе со множеством подушек, где нежданный «подарочек» и устроился. Интересно, он в курсе, что и мы там спать собирались? Наверное, нет, иначе не был бы настолько спокоен.

Я ждала, когда Юншен закончит с ужином и придет ко мне, чтобы отпихнуть «покупку» к стеночке, но увы. Поспать сегодня ночью нам было не суждено.

Глава 9

Юншен

– Что это? – испуганно спросил А-Лей, глядя на тихо стонущую ношу змея.

Шенсан ходил за дровами для костра, а вернулся… с женщиной на руках.

Молодой, одетой в шелка с золотыми вставками и вышивкой, с заколками из драгоценного нефрита в растрепавшейся прическе. Со сбитыми и испачканными травяным соком и грязью матерчатыми туфельками. И… с огромным животом.

– Женщина, – послушно доложил змей. – Кажется, умирает.

Очень информативно, молодец, Шенсан!

– Не умирает, а рожает, – рявкнула вдруг у меня за плечом жена, расталкивая нас с А-Леем в стороны. – Вашу… шуйсяо!

– Одно другому не мешает, – растерянно сказал я. – Роды благородной девы в лесу, без повитух и лекарей… Такое обычно ничем хорошим не заканчивается. А еще она, похоже, от кого-то бежала.

– Вот спасибо, дорогой супруг, за благоприятный прогноз прямо под руку, – огрызнулась лиса, снова отпихивая меня и бесцеремонно начиная ощупывать стонущую женщину прямо на руках у змея. – Ее нужно положить в повозку. Юншен, помоги. А-Лей, оба ведра в зубы и к реке, таскать и кипятить воду. Возьми в помощь возницу. Шенсан, отнесешь – и бегом им помогать, дров для костра понадобится много.

– Прямо к Вайеру? – неуверенно переспросил я, но находку у змея забрал.

– Ничего, подвинется, – отмахнулась Янли и нахмурилась, ощупывая дергающийся при каждом стоне живот несчастной девы. – Будет играть роль родильного кресла.

– Надо бы покрывала и подушки оттуда убрать, потом кровь не отмоем, – предложил я, припоминая страшные картинки из трактата супруги.

– Тогда и твоего шиди надо раздеть, чтобы халат не запачкать, – нервно хохотнула Янли, но быстро себя одернула и насупилась. – Не о том думаешь. Молись, чтобы ребенок правильно лежал, иначе…

– Что это?! – Мой шиди успел задремать на почти королевском ложе и явно удивился, когда мы ввалились в повозку со стонущей ношей.

– Роды, – коротко проинформировала Янли, спихивая шиди с подушек, а затем перекладывая их в одном ей известном порядке и бесцеремонно загоняя на них Вайера. – Сиди и держи ее руками под грудью. Прямо обними и не отпускай ни в коем случае. Я научу тебя, как дышать, будешь следить, чтобы она так и делала, понял?

– Я? Роды?! – Бравый и опытный воин всерьез испугался, в его глазах была паника, какой я не видел даже на рабском помосте или во время нашей совместной медитации. – Меня? Дышать?

Честно говоря, я его понимал. У самого руки тряслись. Одно дело – рана, полученная в бою, или болезнь, а совсем другое… лучше бы я воду таскал. Реку бы вычерпал. И прокипятил.

Мне совершенно не хотелось увидеть вживую то, что я рассмотрел на картинках из трактата о родах…

Но лисица не собиралась меня отпускать, она была собрана и деловита, как полководец перед сражением. Мы носились по поляне, словно испуганные хищником птицы, но суета оказалась, как ни странно, организованной. Пока Янли учила объятого страхом шиди правильному дыханию в родах и успокаивала плачущую деву, я успел вытащить из сумки жены походный хирургический набор – ножи, иглы и закорючки, до жути смахивающие на инструменты палача. Вместе со змеем я прокипятил все приспособления в котле с чем-то пахучим, а во втором котелке заварил несколько трав. А-Лей только и успевал бегать за дровами.

– А-Шен! – заорал вдруг из повозки Лун Вайер, и столько было в его голосе искреннего ужаса, что я едва не уронил чашку с отваром, которую как раз нес.

– Тихо, без паники. – Янли возникла у повозки будто тень, бесшумно и мгновенно. – Ага… воды отошли, раскрытие есть. И на наше везение, идет малыш правильно… Все будет хорошо. Шиди, следи за дыханием. Давай, помогай ей! Дышите животом! – Жена неосознанно озвучила обращение «шиди», взятое из моих воспоминаний.

Я вздрогнул, а напуганный Лун Вайер даже не обратил на это внимания, послушно сосредоточившись на молоденькой женщине, которую сейчас обнимал обеими руками, шепча что-то на ухо. Наверное, призывая дышать, как было велено.

– Первородка, а плод крупный, порвется по уши, – шипела жена, прячась в складках широкого ханьфу роженицы.

Я старался туда не смотреть, мне хватало впечатлений сполна.

– А-а-а-а! – Вроде бы женщина расслышала слова Янли и тоже… впечатлилась.

– Дышать! – яростно рявкнула жена, но не на деву, а на несчастного шиди. – Правильно! Следи! Гуй вам в… У меня был курс акушерства, но не профильный, а здесь практики мало… но хоть сколько-то было ведь… – шептала она себе под нос, перебирая инструменты. – Ничего, и разрежем, и зашьем… справимся. Юншен!

Я стоял на подхвате и выполнял команды Янли, обливался потом и думал, что никогда и ни за что… не заставлю свою женщину так мучиться.

Но детей… если Янли пожелает родить ребенка? Надо бы почитать свитки о зачатии вне чрева. Они, конечно, обычно используются парами совершенствующихся, не способными слить кровь воедино, но применять технику мужчине и женщине никто вроде не запрещал.

– Не спи, помоги… – вывел меня из прострации голос жены. – Ну!

Дева в объятиях Лун Вайера уже не стонала, а кричала в голос, и ее последний, буквально звериный рык прошил меня до костей.

– Дыши! Тужься! – рявкнула жена. – Давай!

Следующее мгновение длилось и длилось, после чего роженица обмякла, а на поляне прозвучал шлепок и новый крик – звонкий недовольный писк ребенка, похожий на мяуканье кошачьего детеныша.

– Вот и молодцы, умнички… все, – нежно ворковала Янли. – Отлично справились… даже нескольких часов не прошло, а мы уже родились, да? Маленький поросенок, сладкий-сладкий. – Она быстро что-то сделала с пищащим комочком и передала младенца в руки обессиленной матери.

Точнее, в руки белого как мел Лун Вайера, который, повинуясь взгляду моей жены, положил ребенка на грудь девы.

Лиса еще некоторое время занималась роженицей. Я искренне не хотел, однако видел, как Янли что-то зашивала тончайшими нитями из паучьего шелка там, внутри. Как обмывала женщину от крови и проводила множество других манипуляций.

С одной стороны, мне было радостно: все-таки новая жизнь пришла в мир.

А с другой – страшно: ведь я воочию увидел, насколько непросто роды даются женщинам и как дорого они платят за возможность иметь детей.

– А ты думал? – Янли присела у костра рядом со мной и устало положила голову мне на плечо. – Вот как мы платим за вашу любовь… Некоторые еще пенять смеют, когда вместо сына дочь рождается. Вместо того чтобы радоваться: здоровый младенчик, мать выжила – счастье!

– Заклинателям безразличен пол малыша. – Я не оправдывался, просто констатировал факт.

Да, пол действительно безразличен. Зато потенциальную силу и стихию отслеживают строго. Порой благородные ни во что не ставят дочерей, впрочем, бывает, что и заклинатели… ни во что не ставят «бесталанных» сыновей.

– Наши дети будут желанными, независимо ни от чего, – сказал я наконец, обнимая жену и целуя ее прикрытые от усталости глаза, и тотчас одернул себя: – Если ты, конечно, их хочешь.

Янли не ответила, только улыбнулась так, что ответ стал понятен без слов.

Глава 10

Янли

– Знаешь… кажется, мы нашли ту преступницу, которую искала императорская стража, – тихонько сказала я мужу, когда устроилась у него на плече.

– Я тоже об этом подумал, – негромко ответил Юншен, прижимая меня крепче. – Еще тогда, увидев ее потрепанную, но дорогую одежду. Вышивка драгоценными нитями, шесть слоев шелка и украшения стоимостью в поместье. Возможно, это… одна из обитательниц Пурпурного дворца.

– Ащ… – Я снова вздохнула. – Только проблем с императорскими наложницами нам не хватало.

– Угу.

Повозка была занята роженицей, ребенком и Лун Вайером, который если и хотел оттуда сбежать, то все равно не мог и был оставлен «помогать молодой матери». А мы устроились между двумя высокими колесами, прямо под дном экипажа, бросив на землю несколько мешков, набитых травой, и кучу покрывал поверх – благо в Поднебесной какая-то нездоровая страсть к одеялкам, которые стелют, раскладывают и развешивают везде в немереных количествах, даже в паланкинах.

– Может, и к лучшему, что мы не доехали до гостиницы, где нас легко найти. – Я зевнула, поудобнее притираясь к мужу и чувствуя, как его рука, обнимающая мою талию, поднимается выше и ласково гладит мне спину. – А место, где мы свернули с дороги, обнаружить невозможно. Поэтому утром спокойно соберемся, доедем до развилки и повернем в сторону дома. Девочке и ее ребенку необходим постоянный уход.

– Ты хочешь забрать и преступницу? – В голосе Юншена не было обвинения, скорее легкий сарказм. – Тебе нас с шиди уже не хватает?

– Послушай. У меня в повозке только что родившая женщина и младенец, который точно ни в чем и ни перед кем не виноват. Кстати, твой шиди неплохо справляется, пусть и дальше за ней ухаживает. Ей сейчас совсем нельзя сидеть. Только лежать или стоять, пока швы не заживут.

Юншен весьма ощутимо поежился. Он мужественно помогал мне принимать роды и в принципе не слишком зеленел в процессе, но явно пребывал под впечатлением. К счастью, в обморок не падал, как А-Лей. А ведь тот и близко к повозке не подходил во время схваток. Зато, увидев обильно окровавленное тряпье, которое я потащила застирывать в реке, мягко осел на травку.

А еще хорошо, что Юншен не вел себя как змей, на которого нападал паралич всякий раз, когда роженица испускала очередной особенно громкий и мучительный вопль. Телохранителя приходилось стимулировать пинком или иглой в неприличное место, чтобы дальше шевелился и следил за костром.

– Но… не легче ли отдать ее клану Чоу? Уж за роженицей-то они смогут присмотреть. Да и судя по тому, как они тряслись за высокую плодовитость, у них и опыта будет поболее нашего, – предложил муж.

– Приедем домой – разберемся. В любом случае, пока она не встанет на ноги, ей нужен медицинский уход. Куда мы ее отдадим? Толку от их плодовитости… Змеи и родных детей сберечь не умеют, разве можно… – я не выдержала и зевнула, – …доверить им нашего?

– Нашего? – недоуменно переспросил заклинатель.

– А мы ему теперь точно не чужие. Без нас ни мать, ни малыш не выжили бы. Значит, надо брать на себя ответственность…

Юншен вздохнул и вдруг поцеловал меня в лоб с настолько трепетной нежностью, что у меня сердце зашлось. А после укутал в покрывало и поудобнее уложил мою голову себе на плечо.

– Похоже, ты намного ответственнее моих родителей, – прошептал он еле слышно. И добавил громче: – Спи, лиса… Все заботы будут завтра. А сейчас отдыхай.

* * *

До дома мы добрались лишь к вечеру следующего дня, и я могу честно сказать: путь оказался нелегким. Правда, тяжелее всего пришлось не мне, Юншену, змею или брату, и даже не молоденькой девчонке с младенцем, которую я рассмотрела только утром, – в момент родов как-то недосуг было думать о ее внешности и возрасте.

Круче всех пришлось недобитому шиди моего мужа.

Суть в том, что я совершенно безжалостно его эксплуатировала. В смысле – лечила, конечно, тоже, но и в остальном спуску не давала, ибо моя мстительность только-только начала входить во вкус. Благодаря тройной медитации поправлялся он гораздо быстрее Юншена, что давало мне право шиди не жалеть.

Мамочка спала, поскольку вымоталась почти насмерть. Ребенок оказался на редкость милым и почти не писклявым сверточком и дрых все то время, когда не ел. Слава девяти небесам, с молоком у матери проблем не было.

А Лун Вайер, когда не получал иголки в руки (до других частей тела я дома доберусь) и не сидел несчастной медитирующей «колбасой в бутерброде» из меня и Юншена, служил юной матери подушкой, поддержкой и самоходным гинекологическим креслом. Мне же нужно обрабатывать швы!

Но когда, уже в поместье, осторожно выгрузив из повозки весь этот цирк (змей порадовал меня сноровкой: он сразу разогнал к гуям кагал любопытных девиц, что толклись у ворот в Жасминовые Сады) и разместив троицу в павильоне для гостей, я вручила покупному чучелу веер и велела махать им под юбкой у женщины, шиди впервые попытался продемонстрировать мне характер.

Юншен, кстати, как раз вышел. А я заметила, что именно в его присутствии «покупка» заметно съеживается и прячет глаза.

– Тебе надо, ты и маши, – рыкнул Лун Вайер и с силой отбросил веер в сторону, отчего тот жалобно хрустнул. – Или в твоем поместье мало служанок?

Девочка, которую я устроила на кровати, переодетая и обтертая влажными полотенцами, испуганно сжалась, обняв едва слышно пискнувший сверток. А я закрыла глаза и посчитала до десяти. А затем до единицы. Наконец подняла ресницы и посмотрела на придурка так, что он невольно дернулся, словно хотел отползти по кровати, на которую его сгрузил мой муж. Ходить калеченый небожитель пока еще не мог.

– Кажется, – тихо проговорила я, – кто-то забыл, что у него есть хозяйка.

Мне категорически не нравилось показывать свою власть, но я была уверена: рабская печать на шее небожителя вспыхнула огнем и… Да, я впервые сделала это осознанно.

– Ты. Будешь. Делать. То. Что я. Скажу, – каждое слово падало на его голову как камень. – Служанкам тут не место. Мне не нужны сплетни. Больше поручить некому. Все. Заняты. Делом! – С ума сойти, характер не пропьешь. Могу ведь просто приказать. Но все равно объясняю как человеку. Однако и без особого толку.

– Шл… демоница! А-Шена ты ведь тоже унижала, прежде чем уложить в свою постель?

– А вот туда не лезь. – Я успокоилась и просто пожала плечами.

– Нравится издеваться? Придумала дурацкое занятие, чтобы помучить меня, ладно. Но женщину тогда зачем?! Она чем тебе насолила? Косо взглянула на твою собственность? – Именно так шиди отреагировал на смущенный румянец юной мамочки.

Та сперва тоже ничего не поняла и испугалась, когда я к ней под юбки стала запихивать мужика с веером. Но в отличие от заклинателя-истерика не возражала и покорно выполняла все инструкции. Ягненок на заклание и тот побольше инициативы проявляет.

– Что ж, сам напросился. – Я прищурилась и поглядела на упертого смертника. Хочет ликбез? Будет ему ликбез. – Во время родов мне пришлось разрезать мышцы рядом с лоном, чтобы вынуть ребенка. Повторяю: разрезать, шиди. У матери – настоящая рана, хоть я и наложила швы. Но женщина очень дорого платит за ребенка, в частности еще много дней будет кровоточить. Даже прикладывая ткань, влагу не впитать: это лучшая среда для размножения бак… болезней. Поэтому пусть жидкость стекает на подстилку, а тело необходимо присыпать обеззараживающими порошками, как я сделала, и потом регулярно подсушивать. – Я чуть ли не силой втиснула Лун Вайеру в руку надломленный веер. – Теперь ясно, зачем под юбками нужен свежий воздух?

Бледно-бледно-зеленый шиди сглотнул и кивнул. Веер в пальцах вяло шевельнулся.

– Что у вас случилось? – На пороге возник Юншен с подносом. Он ходил в мои покои и даже без ошибок заварил нужные травы, которые я велела найти ему в ящичках комода. Не муж, а подарок. Особенно на фоне некоторых.

– Да ничего. Твой шиди посвящается в тонкости женской анатомии и теории родовспоможения.

Глава 11

Юншен

Я взглянул на отвернувшегося Лун Вайера и понял, что не собираюсь спрашивать у жены, зачем шиди машет веером под юбкой у женщины. Не хочу стать… просвещенным в женской анатомии и родовспоможении. Мне хватило. Я однозначно как-нибудь достану из библиотеки закрытого пика трактат о зачатии вне чрева. Ну… в крайнем случае, отца попрошу. В качестве последней просьбы. Не думаю, что откажет в малости, если, конечно, вообще вспомнит о существовании сына.

В каком-то смысле неловкая ситуация спасла меня от иной… не менее щекотливой. Пока мы выкупали и спасали Лун Вайера, бежали сломя голову и принимали роды, я помнил о том, что сделал шиди, но как-то отстраненно. Понимание его предательства никуда не пропало, лишь притупилось и скрылось за остальными переживаниями.

А теперь, когда мы находились в поместье, в относительной безопасности, появилось время дышать и думать.

Мысли были чересчур трудные, тяжелые и острые, как обломки скал, потому держать их в голове не хотелось. Лучше обратить внимание на что-то другое, но отвлечься не получалось, и я сдался. Мне нужно и важно разъяснить ситуацию. Пусть пока только для себя.

Я… люблю шиди как младшего брата. Этакого брата-идиота, непослушного, неидеального и в какой-то степени жестокого. Но все равно – родного. И готов спасать его, рискуя многим. Но могу ли простить Лун Вайера? Могу ли забыть, как он ушел, не слушая моих криков?

Я-то слышу их до сих пор, стоит только глаза закрыть.

А без прощения… сумею ли хотя бы просто заговорить с ним о прошлом? Или лучше в свободное время, когда мы не занимаемся «медитацией на троих», держаться подальше от павильона, спрятанного в гуще жасминовых зарослей, и пусть шиди сам во всем разбирается? Янли с пациентом прекрасно справляется, а я… а мне на него смотреть больно.

Вот когда мы его «медитируем», как говорит жена, или когда я раздавал указания, или дразнил Лун Вайера в дороге… в общем, тогда было гораздо проще. Вероятно, стоит этим и ограничиться? Да и необычное лечение ему помогает, шиди уже спустя сутки после рабского помоста перестал походить на умирающего низверженного небожителя. Поправится и… уйдет своей дорогой. Лиса возражать не будет, через год или два точно его отпустит – тут у меня полная уверенность.

Я буду за него спокоен, но потом мы, конечно, никогда не встретимся.

А может, он покинет поместье и раньше. Медитация на троих оказалась действенным методом лечения. Наверное, потому, что передавать энергию шиди для меня было привычным делом: тело Лун Вайера воспринимало мою ци практически как родную. Или дело в количестве – мизерный объем, что я вначале получал от жены, не шел ни в какое сравнение с нынешним стабильным многоцветным потоком гармонизированной энергии. Причем сразу от двоих людей.

А еще тело шиди крепче и закаленнее – он был лучшим воином ордена. И его пытали, но не иссушали несколько месяцев, как меня.

Пока я мучился, ворочая в голове неподъемные камни мыслей, мои руки заварили особый чай, расставили на столике принесенные легкие закуски и цветочные пирожные, легли на плечи окончившей осмотр пациентов Янли и принялись разминать напряженные от усталости мышцы. Жена работает больше, чем любая знакомая мне женщина ее положения. Если честно, не каждая служанка так тяжело и много трудится… а лисица делает все добровольно и с энтузиазмом.

Даже не знаю, хорошо это или плохо. Думаю, хорошо… ведь ей нравится, целительство – ее призвание. А чтобы останавливать от чрезмерного перенапряжения – у нее есть я. Муж.

– М-м-м, как приятно… – Янли откинула голову мне на грудь и прикрыла глаза, расслабляясь под моими пальцами. – Спасибо, А-Шен…

Я хмыкнул. Разумеется, она подхватила детское обращение. Но в ее устах – мне по душе, пожалуй. Хотя и противоречит тому, как жена должна разговаривать со своим супругом и господином.

– Заканчивай. Все устали после долгой дороги, тебе надо отдохнуть.

– Да, только отец хотел о чем-то побеседовать… и матушка звала зайти в ее покои и выпить чаю… – Янли чуть развернула плечи, подставляя мне затекшие места. – А ты маши давай, не отвлекайся! – кинула она Лун Вайеру, заметив, что шиди под шумок попытался отсесть подальше от молодой матери.

– Навестишь их позже, родные поймут. Если хочешь, я схожу и извинюсь перед достопочтенными родителями, – предложил я вариант. Заодно и поговорю с ними с глазу на глаз.

– Не стоит, ведь нам еще вещи надо разобрать, травы, что привезли, разложить: некоторые очень хрупкие и привередливые. Еще нужно приготовить целебные настойки, чтобы сдать в лавку: покупка шиди пробила брешь в моем бюджете. Его спасительница, кроме хвоста, ничего мне не предложила, знаешь ли… Ой! Нет! Предложила! Мешочек!

– Какой мешочек?

Янли нахмурилась и полезла в рукав. Долго копалась и вытащила наконец испачканный кровью безразмерный мешочек цянькунь. С именным иероглифом шиди, вышитым на шелке.

– Это мой! – внезапно заволновался Лун Вайер, бросая веер, сползая на край кровати и протягивая к артефакту руку.

– Уже нет, – отрезал я, отчего шиди по-детски обиженно отшатнулся. Однако я понимал Лун Вайера, именные цянькуни для заклинателей – дороже сокровищниц. Но… – Ты даже сам себе пока не принадлежишь. Кроме того, зарядить мешочек ты явно не сможешь, не то что использовать.