Сладкое увлечение

Подойдя к дому, он сделал глубокий вдох. Дверь ему открыла девочка-подросток, выглядевшая словно черный призрак. Черные волосы, черное платье, черный лак на ногтях.

– Ну? – спросила она в манере, соответствующей ее одежде. – Что вы хотите?

– Переговорить с Лавидж Амери.

– О чем?

– Скажи ей, что пришел Шон Макелрой, – произнес он. – Она знает.

Девочка пожала плечами.

– Бабуль, это к тебе! – крикнула она, опершись о дверь и уставившись на Шона таким взглядом, который мог бы напугать даже зомби.

«Бабуля?!»

– Нет… Мне нужна высокая женщина с темными волосами и светло-карими глазами. Она точно не бабушка, – прибавил он.

Девочка подозрительно прищурила зеленые глаза:

– Вам нужна Элли? Она на работе. И поздно вернется.

– В таком случае я приду завтра, – сказал Шон.

– Приходите до одиннадцати вечера. Она начинает работать в полночь. – Девочка уже собралась закрыть дверь.

– Кто пришел, Гейли?

Шон посмотрел поверх головы разодетой в черное девчонки. Навстречу ему, вне сомнения, шла женщина с фотографии, найденной в доме Базила, только постаревшая лет на сорок. Теперь ее седые волосы были уложены в пучок, однако глаза остались прежними.

– Все в порядке, бабуль. Он не к тебе пришел. Ему нужна Элли.

– Я не знал, что существуют две Лавидж Амери, – заметил Шон, понимая, кому именно предназначилось письмо Базила. – Элли рассказала вам о Розочке?

– Розочка? – озадаченно переспросила женщина. – Кто такая Розочка?

– Не кто, а что. Фургон для перевозки и продажи мороженого.

– Ах, вы о фургоне. Я все думаю, откуда он взялся. Он ваш?

– Нет… – Шону было намного труднее разговаривать с пожилой женщиной, чем с Элли. – Я оставил для вас письмо, – подсказал он. – От Базила.

– Базил? – Она сделала шаг назад, ее лицо скривилось. – Нет, – прошептала, задыхаясь, Лавидж-старшая. – Он не мог. Он не должен. Бернард разозлится…

– Бабуль… – Девочка обняла бабушку и бросила на Шона свирепый взгляд. А затем перед его носом во второй раз за день захлопнулась дверь.

Фредди остановил Элли, прикоснувшись к ее руке. Инстинктивно она хотела отдернуть руку, но напомнила себе, что Фредди знает ее с тех пор, как ей исполнилось восемнадцать лет. Он прикоснулся к ней как друг. Фредди, в конце концов, в таком возрасте, что годится ей в дядюшки или даже в отцы.

– Там в углу большая компания. Они заказали выпивку, и у них было достаточно времени, чтобы разобраться, чем они собираются закусывать. Обслужишь их?

– Конечно, Фредди.

За большим круглым столом в углу ресторана могло расположиться до десяти человек, а это предполагает достойные чаевые. Или дополнительный объем работы. Никогда нельзя узнать заранее.

«Улыбайся, Элли, улыбайся!» – твердила она себе, подходя к столу.

– Вы готовы сделать заказ? – спросила девушка. – Или вам нужно еще немного…

Она не договорила. Ее взгляд уперся в Шона Макелроя, и у нее задрожали колени.

Если она сейчас завопит, требуя объяснить, почему он приволок Розочку к ее дому и сбежал, то явно не получит хорошие чаевые. Поэтому Элли взяла себя в руки, откашлялась и произнесла:

– Если вам нужно еще время, я вернусь позже.

– Нет, мы готовы, – сказал мужчина, сидящий к ней ближе всех, и улыбнулся.

Посетители быстро сделали заказ. Проблема возникла только у Шона Макелроя.

– Извините, я не могу выбрать. Я хотел бы взять курицу в сухарях с травами. Не могли бы вы мне сказать, что это за травы? – произнес он и прибавил: – Элли?

Она подняла глаза и обнаружила, что он выжидающе смотрит на нее в упор.

Женщина рядом с ним – стройная, ухоженная и стильно одетая блондинка – повернулась, чтобы посмотреть на Шона. Явно заподозрив неладное, она нахмурилась:

– Я думала, ты собираешься заказать стейк, дорогой. Ты всегда заказываешь стейк, – прибавила она, словно подчеркивая, что Шон находится в ее власти.

– Правда? Я не думал, что настолько скучен и однообразен в своем выборе, дорогая, – бросил он, не сводя решительного взгляда с Элли. Женщина проследила за его взглядом и нахмурилась еще сильнее.

– Курица обваливается в смеси яиц с панировочными пшеничными сухарями, – быстро отчеканила Элли, – обжаривается и подается со смесью свежих трав: петрушки, лимонного тимьяна, шалфея.

– А любисток? – спросил он.

– Нет ни любистка, ни базилика, – произнесла она, держа карандаш наготове.

– Жаль. Тогда я закажу лосось.

Элли приняла заказ.

«Ты обслуживаешь обычного клиента», – сказала она себе, когда принесла кувшин с водой и корзинку с теплыми булочками.

– Булочки, мадам? – предложила она блондинке, но та отрицательно покачала головой.

Элли стала предлагать булочки остальным посетителям, сидевшим за столом.

Когда очередь дошла до Шона, он поднял на нее глаза. Его лицо оказалось так близко, что она заметила тонкий неровный шрам чуть выше брови. «Наверняка упал с велосипеда, когда был маленьким», – подумала она.

Шон долго раздумывал, потом наконец выбрал булочку, и Элли достала ее щипцами из корзинки. Едва она приготовилась поздравить себя с тем, что сумела сохранить самообладание, он прошептал:

– Скажите мне, Лавидж, кто такой Бернард?

В тот же момент булочка выскочила из щипцов, опрокинув стакан с водой, а выпечка из корзинки приземлилась на колени Шона.

– Одной булочки будет достаточно, – заметил он, поднимая теплое лакомство со своих коленей.

– Принеси свежую выпечку, Элли! Быстрее. – Вездесущий Фредди заметил происшествие. – И принеси новый стакан, – прибавил он, поднимая упавший. – Извините. Могу ли я предложить вам прохладительные напитки? За счет заведения, разумеется.

– Как насчет другой официантки? Той, которая умеет контролировать свои руки и глаза, – произнесла спутница Шона, демонстративно смахивая с платья несколько капель воды. – Мое платье испорчено.

– С официанткой нет никаких проблем, – заверил ее Шон, когда Фредди вытер лужицу воды и поправил скатерть на столе.

– Мы все заметили, что это исключительно твое мнение! – ехидно бросила она.

– В случившемся виноват только я, – продолжил Шон, обращаясь к Фредди и игнорируя свою спутницу. – И не нужно никаких прохладительных напитков. Все в порядке.

Шон смотрел, как уходит Лавидж Амери – Элли, – и обнаружил, что хочет взять ее за руку, прогуляться с ней в сумерках по деревне, проводить до дома и поцеловать, а потом попросить о еще одном свидании, как это бывало в старые времена.

– Что ты сказал ей? – требовала отчета Шарлотта.

– Я попросил булочку с тыквенными семечками, – объяснил он.

– И ты, конечно, ее получил, – сказал кто-то.

Все рассмеялись, кроме Шарлотты.

– Я тебе не верю. Ты флиртовал с ней с того самого момента, как она подошла к столу, – продолжала она обвинять Шона.

Он сообразил, что владелец ресторана по-прежнему стоит у их стола. И слушает.

– Если я и флиртовал, то она мне не ответила. – Шон заставил себя улыбнуться Фредди. – У нас все в порядке, в самом деле. Спасибо.

Другая официантка принесла чистый стакан и булочки, однако Шон не сводил взгляда с Элли, которая стала обслуживать посетителей в противоположном углу ресторана.

Шон понятия не имел, что на него нашло.

Когда они вошли в ресторан и сели за столик, он оглядел ресторан и увидел Элли. Ее волосы были заплетены в косу, на ней были черная рубашка и брюки, подчеркивающие аппетитные формы, а также длинный черный фартук.

Шон с неудовольствием отметил, как собственнически прикасается к ее руке тот парень, что позже разбирался с происшествием. Казалось, он отслеживает каждое движение Элли.

«Не твое дело», – твердил себе Шон. Но когда Элли подошла к их столику, чтобы принять заказ, подняла на него глаза, он, не выдержав, принялся флиртовать с ней.

На следующее утро, невыспавшаяся, Элли вошла в кухню. Ее глаза саднило, в голове без конца кружились мысли по поводу бело-розового фургона для перевозки и продажи мороженого и голубоглазого Шона. В кухне царила блаженная тишина.

Соррел, вероятно, отправилась с бабушкой в церковь, перед тем как воспользоваться бесплатным Wi-Fi в гостинице при ресторане «Синий вепрь». Гейли, скорее всего, снова отправилась в приют для животных.

Элли достала коричневый конверт и ключи от фургона из комода, стоявшего в коридоре, и положила их на кухонный стол, затем открыла заднюю дверь.

Ее окутал солнечный свет, аромат сирени и пение дроздов. Глубоко вздыхая, Элли чувствовала, как набирается сил после тяжелой ночи и неприятного инцидента с булочками в ресторане.

Фредди отправил ее обслуживать посетителей за другим столиком. Он сразу сказал, что не станет ее ругать, хотя прибавил, что клиент всегда прав.

Элли испытала облегчение после его слов. Потеря работы ей нужна сейчас меньше всего. У нее и без того достаточно проблем. Например, надо разобраться с Розочкой. Но сначала необходимо выпить чаю и что-нибудь съесть. Элли завязала волосы в хвост эластичной лентой, потом открыла хлебницу.

В ней не оказалось ничего, кроме крошек.

Девушка опустилась на колени, осматривая шкафы в поисках упаковки крекеров, которые купила вчера. И вдруг кто-то перекрыл солнечный свет, проникающий в кухню сквозь заднюю дверь.

Она подняла глаза, ожидая увидеть Гейли, которая решила второй раз позавтракать перед поездкой в Мейбридж с друзьями.

Но это была не Гейли.

Не успела Элли произнести и слова, как на кухню вошел тот, кто притащил к ее дому бело-розовый фургон.

Глава 3

Жизнь непредсказуема, поэтому начинайте обед с десерта.

Блог «Дневник Розочки»

Стоя на коленях, Элли подумала, что Шон Макелрой сейчас кажется более массивным и устрашающим. Возможно, он догадался о произведенном на нее впечатлении, ибо наклонился и предложил ей руку. Элли окутал запах его тела, совершенно затмевая аромат сирени.

От него пахло старой выделанной кожей и моторным маслом, и она вдруг почувствовала, что хочет прижаться к нему, как изголодавшийся по ласке котенок.

Ее глаза оказались на уровне его бедер, обтянутых мягкой хлопчатобумажной тканью джинсов.

– Как вы сюда проникли? – требовательно поинтересовалась она.

– Калитка была открыта.

О, замечательно! Элли постоянно твердила своим домочадцам, что следует соблюдать меры безопасности, но никто не воспринимал ее всерьез.

Оставив калитку открытой, Гейли выразила молчаливый протест по поводу того, что старшая сестра не желает впускать в дом ее четвероногих друзей, несмотря на их привлекательность.

Разгоряченная и взволнованная, Элли отмахнулась от предложенной Шоном руки.

– Это не дает вам права входить сюда! – рявкнула она, самостоятельно поднимаясь.

– Неужели? Но я тщательно запер калитку, – заметил он. – Кстати, в нее нужно врезать новый замок.

– В моем доме нужно многое обновить, мистер Макелрой. Единственное, что мне действительно не нужно, так это старый фургон. Могу ли я надеяться на то, что вы приехали сюда, осознав свою ошибку, и намерены забрать эту вашу Розочку?

– Я сожалею, – сказал он.

– Сожалеющим вы не выглядите. – Ей было очень трудно сдерживать раздражение.

– Станет ли вам легче, если я скажу, что искренне верил в то, что вы ждете Розочку?

– Правда? – спросила Элли. – Скажите, вы не поняли мое требование: «Убирайтесь отсюда и захватите с собой Розочку»?

Шон проигнорировал ее саркастичное замечание:

– Я думал, что, как только вы вскроете конверт, вам все станет понятно.

– Так почему же вы явились сюда сейчас?

Он пожал плечами:

– Я точно не знаю. Просто у меня появилось ощущение, будто что-то идет не так. А Базил оставил записку? – спросил Шон, кивнув в сторону коричневого конверта. – Я немного беспокоюсь за него.

– Обо мне вы явно не беспокоитесь. Ваш маленький трюк вчера вечером мог лишить меня работы. Понравился ли вам лосось? – бросила она ему обвиняющим тоном.

– Я должен признать, что вечер перестал быть душевным сразу после того, как вы уронили мне на колени горячие булочки, – вздохнул он.

– Я надеюсь, вы не ждете извинений.

– Нет. Я полагаю, вы получили записку, которую я вам оставил?

Он оставил ей записку?! Она покачала головой:

– Прошлой ночью мы с ног сбились. Было полно работы. У меня не было времени на чтение записок и милую болтовню.

– Неужели? – протянул он весьма странным тоном.

– Не верите? – взвилась Элли. – Я шесть часов провела на ногах.

– Это зависит от того, кто предлагает поболтать. – Она нахмурилась, и Шон покачал головой. – Ладно, забудьте об этом. Мне жаль, если у вас возникли неприятности, но вы должны признать, что, хотя не знаете Базила, при упоминании Бернарда вы подпрыгнули на месте.

– Вы все сказали?

– Ваша бабушка едва не потеряла сознание, когда я спросил ее, читала ли она письмо от Базила, – пояснил Шон.

– Бабуля? Вы хотите сказать, что приходили сюда вчера вечером? После того, как я ушла на работу?

– Я заглянул сюда по пути в «Синий вепрь», и тощая юная вампирша посоветовала мне зайти утром, – произнес он.

– Гейли… – Элли сдержала усмешку. – Я не видела ее сегодня. Я только что встала. А что сказала бабуля?

– Она была не совсем последовательной, но, думаю, суть в том, что Бернард не позволит ей получать письма от Базила. Она, казалось, запаниковала при этой мысли.

– Ну, это просто смешно. Бернард был моим дедом, однако он давно умер, – заметила Элли, потом потребовала: – Расскажите мне о нем.

– О Базиле? – Шон пожал плечами. – Я многого не знаю. Он обыкновенный старик, у которого в жизни две страсти – Розочка и покер.

– Он азартный человек? Может быть, он оставил Розочку в качестве залога?

– Базил никогда не стал бы рисковать Розочкой, – заверил ее Шон, потом прибавил: – Но это не означает, что, если он проиграется, его партнеры по игре не захотят получить Розочку.

– Итак, что вы хотите сказать? Вас попросили переправить фургон ко мне, а я должна дать ему убежище?

– По сути, да, – признался он и повел плечами, чтобы ослабить напряжение.

– Не делайте этого! – предупредила Элли, увидев, как соблазнительно напрягаются мускулы под мягкой тканью его темно-синей рубашки поло.

Шон нахмурился. Он понятия не имел, о чем она говорит. К счастью.

– Неужели Базил регулярно исчезает? – поинтересовалась Элли, прежде чем Шон смог о чем-то догадаться.

– Не знаю. Я его арендодатель, а не лучший друг. Я был в Лондоне, когда он смылся.

– Ну и что дальше? Он бросил конверт в ваш почтовый ящик и приложил к нему записку с просьбой перегнать фургон сюда?

– Я сожалею об этом, – извинился Шон. Кстати, он и сам поступил как Базил: подбросил ей конверт. – Я предполагал, что, просмотрев содержимое конверта, вы поймете, что следует делать.

Что делать?

«Ситуация усложняется», – подумала Элли, внезапно осознав, что ей предстоит делать.

– Мне очень жаль, Шон, но если вы приехали сюда, ожидая, что я внесу за Базила арендную плату, то вам не повезло. Я не знаю Базила Амери, но даже если бы и знала, не смогла бы вам помочь. Вам придется продать Розочку, чтобы получить задолженность за аренду.

– Продать Розочку? Вы что, шутите?

– Очевидно, – язвительно парировала Элли. – Так как Розочка – гордость и радость Базила.

– Вы не кажетесь мне жестокой.

– Мне нужно думать о более важных вещах. Кстати, как бы вы отреагировали, если бы неизвестный вам человек попросил вас выполнить его заказы по продаже мороженого?

Подумав, Шон предложил:

– Почему бы не поставить чайник? Я довольно сносно готовлю кофе.

– У меня нет кофе, – заявила девушка, заправляя за ухо прядь непослушных волос.

– Тогда чай? – легко согласился Шон, беря чайник, наполнил его водой и включил в сеть. Он взял две чашки с комода и чайные пакетики из жестяной банки. – С молоком, с сахаром? – спросил он, кладя чайный пакетик в каждую чашку.

Ей хотелось приказать ему убраться прочь вместе с фургоном, но потом она передумала. Шон прав. Нужно все выяснить.

– Немного молока.

– Как насчет сахара? Вы, очевидно, испытали шок, и у вас снизился уровень сахара в крови.

– Никакого шока у меня не было, – бросила Элли. – Произошла какая-то ошибка.

Да, ее семья была не самой обычной семьей в мире, но в ней не было секретов. Совсем наоборот. Вся округа смаковала подробности их жизни…

Шон оглянулся на нее:

– Чего вы так боитесь, Элли?

– Я не боюсь!

– Нет?

– Нет! – Элли приходилось оказываться и в более сложных переделках, но Шон прав: нынешняя ситуация вызывала у нее странные ощущения. – Вы должны нажать на кнопку.

Она протянула руку к чайнику и нажала на кнопку. Послышался легкий треск, и Элли получила незначительный удар током. Индикатор загорелся, вода в чайнике начала с шумом нагреваться.

Не говоря ни слова, Шон взял деревянную ложку из кастрюли на плите и с ее помощью выключил чайник, а затем вынул штепсель из розетки.

Но на этом Шон не остановился. Отключив чайник, он принялся поочередно открывать ящики комода.

– Что вы делаете?

Шон вытащил из ящика отвертку, которая лежала в куче обрывков веревки, бумажных мешков и другого хлама.

– Починить не удастся, – предупредила Элли. – Чайник просто отработал свое… Он старье. Как Розочка.

– Розочка никакое не старье, – возразил он, игнорируя ее протесты, и стал развинчивать штепсель.

– Это ваша точка зрения, – бросила она.

– Нет. Я объективен. Розочка на ходу, иначе я не сел бы за руль. – Шон поднял на нее глаза. – И я не перегнал бы ее к вам.

– Да? – Поняв, насколько грубо она себя ведет, Элли покраснела. – Да, конечно. Извините…

– Нет проблем.

– Я рада, что вы не обиделись, – заметила она, глядя на конверт, лежащий на кухонном столе. Информация из этого конверта могла произвести эффект разорвавшейся бомбы.

Многие поколения семьи Амери жили в Гейбл-Энд. Элли обитала в доме, где родился дедушка Бернард. Ее предки незримо присутствовали повсюду: их имена были написаны на форзацах книг, которые стояли на полках почти в каждой комнате, на ручках старых теннисных ракеток; на школьных портфелях, хранившихся на чердаке. Их лица можно было увидеть на множестве фотографий.

Но не было никакой информации о Базиле.

Или она все-таки существовала, но ее тщательно скрывали?

Бабушке знакомо его имя. По словам Шона, она повела себя немного странно. Да, бабуля порой смущалась, когда кто-нибудь из стариков начинал донимать ее разговорами, ибо по-прежнему была красива и привлекала внимание. Но ведь, услышав имя Базила, она запаниковала.

Глубоко вздохнув, Элли взяла в руки конверт и выложила его содержимое на стол, чтобы Шон не думал, будто она пытается что-то скрыть от него.

– Вот письмо Базила, – начала она, обращаясь к Шону, который стоял, прислонившись к шкафу, и по-прежнему занимался починкой штепселя. – Прочтите.

Она сунула письмо ему в руки, а сама сосредоточила внимание на тетради.

На первой странице, где обычно предупреждается: «В случае потери, пожалуйста, верните по такому-то адресу…», печатными буквами было написано «РОЗОЧКА», а также указан номер мобильного.

В тетради имелись номера телефонов с именами абонентов, случайные записи, цитаты известных людей, а также смешные комментарии самого Базила по поводу радости от поедания мороженого.

– Вчера он сделал запись «ГСГ» и подчеркнул ее. Вы знаете, что это за аббревиатура?

Шон подумал, потом покачал головой.

– Потом еще одна запись, сделанная в минувшую пятницу: «Автосервис, Шон». Вы автомеханик? В поместье Хотон имеется коллекция старинных автомобилей, не так ли? Вы их обслуживаете?

– Обслуживаю, – сказал он. – Базил интересовался, нужно ли менять масло в Розочке, и попросил проверить двигатель.

– Сколько он вам платит? – задала вопрос девушка.

Шон пожал плечами и едва заметно улыбнулся.

– Базил предпочитает расплачиваться натуральными продуктами, – признался он.

– Мороженым? – Элли оглядела его узкие бедра и мускулистые руки. – Сколько же мороженого может съесть один человек?

– К счастью, мне не приходится съедать его в одиночку. Базил приехал на Розочке на семейную вечеринку по случаю дня рождения, загрузив фургон мороженым и конфетами. Мне досталась порция шоколадного мороженого как плата за то, что я проверил тормозные колодки Розочки.

– Семейная вечеринка? У вас есть дети?

– Нет. День рождения праздновала моя племянница. Дочь моей сводной сестры. – Он пожал плечами. – У меня непростая семья.

– Как у многих, – сухо заметила Элли. – Но для дня рождения одной маленькой девочки мороженого все равно много.

– Вечеринка была пышная. Моя семья никогда ничего не делает в меру, – пояснил Шон.

– Да? – У них появилось нечто общее. Только семья Элли обычно не веселилась, а устраивала драмы. – Как вы познакомились?

– С Базилом? Он арендует коттедж в поместье Хотон.

– Это совсем близко отсюда. Я была там один раз со школьной экскурсией, когда мы изучали династию Тюдоров. Там красиво.

– Посетители поместья говорят мне то же самое.

– Вы там живете? – спросила она.

– Я там живу и работаю, замаливая грехи моей матери. – Он начал читать письмо. – Лалли? Так называли вашу бабушку?

– Да. Я сомневаюсь, что ее настоящее имя многим известно.

– И ваше.

– И мое, – согласилась Элли.

– Ну, Базил, вне сомнения, знал настоящее имя вашей бабушки, ибо хранил на каминной полке ее фотографию.

– Вы шутите! Фотографию моей бабушки?

Шон вынул телефон из кармана, нашел нужный снимок и показал его Элли:

– Я сделал фотографию вчера, когда зашел в его коттедж, чтобы убедиться, что ничего плохого не произошло.

– Вы имеете в виду, не покончил ли он с собой? – многозначительно произнесла она.

Он не ответил, хотя именно это имел в виду.

– У вас есть ключи от коттеджа? – спросила девушка.

– Да. Дубликат, который я храню на случай чрезвычайных ситуаций.

– Или на случай, когда арендатор делает ноги, – подхватила Элли, взяв у него телефон.

– Это она? – поинтересовался Шон, имея в виду женщину на фотографии.

Элли кивнула:

– Снимок был сделан в конце шестидесятых годов – до того, как она вышла замуж за моего деда.

Она вернула ему телефон:

– Как вы узнали, что это моя бабушка?

– Вы с ней похожи.

– Но она была…

Элли не договорила. Ее бабушка была любимой дочерью младшего сына графа Мелчестера и общепризнанной красавицей. Ее фотографии печатались на обложках модных журналов.

Граф не планировал выдавать свою дочь за представителя среднего класса. Поэтому аристократка Лавидж была практически изгнана из семьи, когда вышла замуж за Бернарда Амери.

– Я нисколько на нее не похожа, – решительно заявила Элли.

– У вас ее губы и глаза. Базил узнал вас, – заметил Шон и еще раз взглянул на письмо. – Ваша бабушка читала письмо?

– Нет! – Она покачала головой. – Ей нельзя его читать.

– Вы не показали ей письмо?

– Пока нет.

– Похоже, они были очень близки, – протянул он, снова принимаясь за письмо. – Он пишет, что она спасла ему жизнь.

– Он собирался утопиться в деревенском пруду, – сухо произнесла Элли. – Такого человека обязательно заметят в любое время дня и ночи.

– Ваша бабушка, очевидно, не просто спасла его, но и выслушала, успокоила, наставила на путь истинный.

Элли сомневалась, что ее взбалмошная и легкомысленная бабушка была способна наставить кого-то на путь истинный.

– Если это так, то почему они не встречались сорок лет? Если… – Она подняла глаза на Шона. – Если только в нее не были влюблены оба брата. Она была очень красивой.

– Да…

– Но непонятно, почему дедушка убрал из родного дома все, что могло напоминать о его брате. В конце концов именно он женился на моей бабушке, – размышляла Элли.

– Базил – гомосексуалист, Элли.

– Гомосексуалист? – повторила она безучастно.

– Вероятно, по этой причине семья отреклась от него, – предположил Шон.

– Нет! Это невозможно.

– Такое происходит даже в наши дни.

– Что бы там ни было, бабушка не должна ни о чем знать. У нее слабое здоровье, Шон. – Элли пролистала блокнот Базила. – Здесь написано: «Том и Сильви. КРЛ, следующая суббота». Что это означает?

– КРЛ означает клуб «Розовая лента». Это благотворительная организация, помогающая онкологическим больным. – Он помолчал, закручивая шуруп в штепселе.

– И их семьям, – закончила она за него, у нее сдавило горло. – Я знаю.

– В субботу состоится традиционная вечеринка. В этом году она будет проводиться в доме Тома и Сильви Макфарлан.

– Где это?

– В Лонгборн-Корт. Я видел рекламу этой вечеринки. Да и Базил упомянул о ней, когда попросил меня заменить масло Розочке. Мне показалось, что он вызвался помогать в организации вечеринки неспроста.