Необыкновенная история про Эмили и её хвост

Нептун молчал. Я оглядела зал и заметила мистера Бистона.

– Обратите внимание, даже у одного из ваших доверенных советников отцом был человек. – Услышав мои слова, смотритель повесил голову под взглядами окружающих. – Если подобный союз породил столь достойного и верного тритона, как мистер Бистон, что же тогда тут плохого?

Мой вопрос повис в воде. Я смотрела на царя, не зная, что еще добавить.

– Я просто хотела увидеть своего папочку, – повторила я.

Несколько секунд Нептун смотрел мне в глаза, затем грохнул трезубцем о пол.

– НИКТО не смеет мне говорить, что мои законы УСТАРЕЛИ! Как же ТЫ посмела?

Он поднялся и еще раз ударил трезубцем в пол. Все вскочили. Ворота распахнулись, появилась колесница, влекомая дельфинами.

– Я УДАЛЯЮСЬ ДЛЯ ВЫНЕСЕНИЯ ПРИГОВОРА! – объявил царь, запрыгнул в свою колесницу и покинул зал.

Рухнув на каменный пол, я стала ждать решения своей участи.

Глава 16

Несколько минут в зале было тихо. Мало-помалу публика начала перешептываться, словно дело было в библиотеке, где говорить громко строго-настрого запрещено. А может быть, и здесь было запрещено? Что если они вообще все тут позапрещали?

Вернувшись на свое место, я посмотрела на маму. Та сидела, закрыв лицо руками. Неужели рассердилась на меня?

Кажется, ожидание продолжалось целую вечность. Мы просто сидели и ждали. Некоторые даже ушли, другие жевали бутерброды с морской капустой.

И вдруг ворота вновь распахнулись. Появился Нептун. Все встали.

Царь взмахнул своим трезубцем, дождался полной тишины, после чего заговорил.

– ЭМИЛИ ВЕТРОХВАТ! – проревел он, ткнув в мою сторону трезубцем.

Я вытянулась, трепеща хвостом.

– МЭРИ ПЕНЕЛОПА ВЕТРОХВАТ! – Нептун указал трезубцем на мою маму. – Вы обе бросили вызов МНЕ и моим законам!

Сердце у меня ушло в пятки.

– Мое царство живет по этим законам уже много поколений. Я их устанавливаю, вы им подчиняетесь. Таково правило!

Я попыталась свыкнуться с идеей существования в камере: тюфяк из водорослей, морские блюдца на потолке.

– Вы ПОСМЕЛИ утверждать, что Я не прав? – все больше распалялся Нептун. – Считаете себя умнее МЕНЯ? ОШИБАЕТЕСЬ!

Морской царь навис надо мной. Интересно, сколько мне дадут? Десять лет? Двадцать? Пожизненное? Нептун замолчал и молчал ужасно долго. А когда заговорил вновь, в его голосе неожиданно проявилась мягкость. И говорил он так тихо, что мне пришлось затаить дыхание, чтобы его расслышать.

– Но как бы то ни было… – произнес он и снова надолго умолк, теребя бороду. – Как бы то ни было, – повторил он, – сегодня вы затронули некие тайные струны в моем сердце, напомнив, что не все в море сводится к законам, – его голос стал еще тише, – и к наказаниям.

Морской царь стукнул трезубцем о пол.

– ВЫ ОБЕ СВОБОДНЫ!

Собравшиеся ахнули и загомонили. Нептун поднял свой трезубец и грозно оглядел публику. Морской народ мигом притих.

– Да, вы преступили мои законы, – продолжил царь. – Но из-за чего? Могу ли я делать вид, что не понимаю? Притворяться, что сам никогда не испытывал подобных чувств? НЕТ, я не лицемер! И я НЕ БУДУ наказывать за любовь. НЕ БУДУ! Миссис Ветрохват, – он повернулся к маме и испустил громоподобный вздох: – ваш муж также будет освобожден.

Зал снова ахнул.

– Но при одном условии. Вы втроем отправитесь на тайный остров. Отныне он станет вашим домом. Если нарушите это мое условие, пощады не ждите. Вы поняли?

Он сурово посмотрел на нас с мамой. Я энергично закивала. Но не ослышалась ли я? Неужели мы скоро увидимся с отцом?

– Простите меня, ваше величество, – вперед с поклоном высунулся тритон в золотой мантии, – а как быть с другой русалочкой? Может возникнуть юридический казус…

– Отцепишься ты когда-нибудь от моего хвоста, Крючкоросль? – рявкнул Нептун. – Она может отправиться с ними, если захочет, мне-то что за дело? Переговори с ее родителями. Ну, или память сотри.

– Слушаюсь, ваше величество. – Прокурор попятился.

– Теперь вы, мои подданные, можете рассказать своим родным, что ваш царь не только могущественный, но и сердобольный правитель, который не наказывает за любовь. – Нептун посмотрел мне в глаза, поднялся с трона и стукнул трезубцем о пол. – Дело закрыто! – проревел царь и удалился.

***

Дальше началась какая-то свистопляска. В зале поднялся невероятный шум. Одни хлопали в ладоши и что-то выкрикивали. Другие вовсю судачили. Кое-кто даже подплыл ко мне и пожал руку.

– Можно мне идти? – спросила я конвоира.

Тот коротко кивнул, снял с меня наручники и указал на выход.

Едва я покинула зал, ко мне подплыла русалка с волосами, собранными в узел на макушке, и вцепилась мне в руку:

– Твою маму проводят через отдельный вход, вы скоро встретитесь. А я провожу тебя.

– Кто вы… – начала было я, но русалка уже тащила меня к лодке, напоминающей одновременно лимузин и субмарину: длинную, белую, с золотыми ручками на дверцах.

У лодки уже толпился морской народ.

– Эмили! Как ты себя чувствуешь? – крикнула какая-то русалка с блокнотом, в которой я узнала одну из журналисток, бывших в зале суда.

– Эмили не может сейчас разговаривать, – ответила моя провожатая. – Она…

– Чувствую себя прекрасно! – крикнула я. – Очень хочу увидеть маму и папу вместе!

– Спасибо, Эмили! – Журналистка застрочила в своем блокноте, а мы сели в лодку.

Внутри уже кто-то был.

– Шона!

– Эмили!

Мы обнялись.

– А мы поедем на остров! – сказала я. – Моего папу освободили!

– Пристегнитесь, – велела нам русалка, усаживаясь на водительское место.

Лодка торпедой понеслась вперед, а я принялась рассказывать Шоне о том, что случилось в суде.

– А еще царь добавил, что ты тоже можешь отправиться с нами, – закончила я.

Ну конечно же, она может! Неужели ее родители откажутся?

– Прибойно! – обрадовалась Шона.

– Осторожнее, сейчас будет подъем, – предупредила русалка.

Нос лодки задрался, и мы понеслись вверх. Наконец лимузин остановился. В его крыше открылся люк.

– Тебе пора выходить, – сказала русалка, пожимая мне руку, отчего я почувствовала себя немного глупо. – Удачи, Эмили, ты смелая девочка.

– Увидимся, Эмили. – Мы с Шоной одновременно засмеялись и обнялись.

Я выбралась на крышу лимузина и заморгала, привыкая к солнечному свету. Передо мной качался на волнах «Морской царь». Несколько тритонов плавали перед ним, держа в руках толстые канаты. Мама, перегнувшись с борта, протягивала руки кому-то, находящемуся в воде.

Я приподнялась, пытаясь разглядеть получше. Неужто у меня разыгралось воображение? Неужели… Нет-нет! Так скоро? Но я отчетливо видела черные спутанные волосы, налипшие на лоб, и родные темно-карие глаза. И тут папа меня заметил. Он улыбнулся, отчего на его левой щеке появилась ямочка, выпустил мамины руки и поплыл мне навстречу.

– Папочка! – Не раздумывая больше ни секунды, я бросилась в море, прямо в отцовские объятия.

– Моя маленькая жемчужинка, – прошептал он, крепко обнимая меня.

Мы, взявшись за руки, подплыли к лодке. Мама сжала наши ладони. Мы втроем стали одной семьей.

Позади раздались крики и громкий плеск: к нам приближалась целая стая «акул пера».

– Мистер Ветрохват! – Один репортер уже поднес к лицу моего отца нечто, напоминающее большой гриб, наверное, микрофон. – Саймон Водоклейм, радио «Морская волна». Вашей дочери удалось растопить сердце Нептуна. Что вы чувствуете, верша историю?

– Верша историю? – Отец расхохотался. – Все, что я сейчас чувствую, – это желание наверстать двенадцать лет, пропавших из истории моей собственной семьи.

– Миссис Ветрохват, – репортер сунулся к маме, – это правда, что осуществить ваши замыслы вам помогала нянька?

Только тут я заметила Милли на пластмассовом стуле. Рядом с ней, свесив хвост за борт, сидел тритон. На палубе перед ними были разложены карты Таро.

– Да, без нее мы точно не справились бы, – ответила мама.

– Эмили, – репортер обратился ко мне, – похоже, ты очень смелая русалочка, раз решилась на подобное. Наверняка тебе кто-нибудь помогал. Не хочешь ли ты поблагодарить этого кого-нибудь?

– Ну, во-первых, я бы хотела сказать спасибо маме за ее терпение и папе за то, что он нас ждал. – Отец тут же чмокнул меня в щеку. – А еще Милли: за то, что уснула очень вовремя.

Репортер засмеялся.

– Кроме того, я хочу сказать огромное спасибо Шоне. Она моя лучшая подруга. Если бы не она, я бы ни за что не справилась.

Краем глаза я заметила знакомую фигуру. Вокруг нас сгрудился морской народ, все весело болтали и смеялись, а этот тритон был один-одинешенек. Он поднял глаза. Несмело, криво улыбнулся и покаянно склонил голову.

И знаете что? Я его простила.

Ну, почти.

Хотя осталось еще кое-что. Одна вещь, которую он мог для меня сделать.

Я подплыла к нему и прошептала свою просьбу в самое ухо. Он даже подпрыгнул.

– Массовое стирание памяти? – выпалил он. – Но это безумие! К тому же опасное.

– Пожалуйста, мистер Бистон! – взмолилась я. – Вспомните, о чем я говорила на суде. После всего, что случилось, мне следовало бы возненавидеть вас навсегда. Но если вы исполните мою маленькую просьбу, я обещаю, что не буду.

Он мрачно посмотрел на меня. Интересно, кого он видел перед собой? Ту ли девочку, которую знал с самого ее рождения и к которой по-своему, но неплохо относился?

– Ну хорошо, – произнес он наконец, – уговорила.

***

Опустив голову, я стояла на краю бассейна. Одноклассники, сбившись в группки, болтали рядом. Джулия с Мэнди забились в уголок и над кем-то хихикали. Ну и ладно! Не нужна мне эта Джулия. У меня есть Шона, лучшая подруга на свете.

Мое сердце так громко стучало в ушах, что его стук заглушал все остальные звуки.

Пришел Боб. Я подняла руку и шагнула вперед.

– Прошу прощения, сэр. Мне бы хотелось кое-что вам показать.

Боб нахмурился.

– Я долго тренировалась, сэр.

– Раз так, то давай, – он махнул рукой, – покажи-ка нам, на что способна.

Я подошла к самому бортику.

– Ой-ой-ой, наша рыбка, – закричала из угла Мэнди. – Глядите, опять красуется.

– Верно, – ответила я, посмотрев ей прямо в глаза, – ваша рыбка опять красуется.

Бросила взгляд на окно. Высоковато, конечно. Мистера Бистона я не видела, но он должен был быть там. Он обещал.

У меня оставалось пять минут. Пять минут на то, чтобы испытать гордость, а не ужас. Пять минут полной свободы, свободы быть собой. И еще – целых пять минут, чтобы проучить Мэнди Раштон!

Я прыгнула в бассейн, постаравшись не брызнуть во все стороны. Проплыла под водой до противоположного бортика.

– Подумаешь! – фыркнула Мэнди. – Под водой проплыла, большое дело!

Пока она надо мной насмехалась, со мной кое-что происходило. Ноги исчезли, появился хвост. Меня охватило знакомое приятное чувство. Есть!

Я нырнула, выставила над водой хвост и помахала им, словно участвовала в синхронных ныротанцах. Сама же не могла дождаться, когда увижу физиономию Мэнди.

Вынырнула и откинула мокрые волосы с лица. Тридцать человек стояли разинув рты. Над бассейном повисла полная тишина. Ни дать ни взять – статуи. Если бы мы играли в игру «Морская фигура, замри!», даже не знаю, кому из них нужно было бы вручать приз.

Первой очухалась Мэнди.

– Но… но… – запищала он. – Но это же… Да как тебе…

– Знаешь что, Мэнди, – рассмеялась я, – больше тебе меня не запугать! Я не боюсь, и мне чихать на то, как ты меня обзываешь. Ты не помешаешь мне быть самой собой и никогда больше не будешь надо мной издеваться, потому что я уплываю на далекий остров вместе с мамой, папой и…

В дверь громко постучали.

Боб пошел открывать. В коридоре стоял мистер Бистон с большущим пакетом в руках. Он что-то тихо сказал нашему инструктору.

– Да-да, конечно, – плоским, невыразительным голосом произнес Боб. – Я совсем забыл, входите. Ребята, сегодня у нас гость. Он расскажет нам кое-что интересное.

Мистер Бистон встал перед классом.

– А теперь, детки, – сказал он, – слушайте меня внимательно. Я расскажу вам о маяках и об опасностях моря. Но сперва, – он открыл свой пакет, – угощу всех вас булочками с сахарной глазурью…

***

Пока мистер Бистон разглагольствовал, я выбралась из бассейна. Казалось, обо мне все забыли. А скоро они забудут по-настоящему!

– Спасибо, – проговорила я одними губами, и мистер Бистон мрачно кивнул мне.

Потихоньку покинув бассейн, я торопливо переоделась и вышла наружу. Оглянулась и невольно улыбнулась.

– Прощай, 7-й «В», – прошептала я и пошла прочь.

***

Мы покинули Брайтпорт той же ночью. Мама, папа и я. Нас ждала новая, полная неизвестности жизнь. Я знала только одно: отныне я – русалка.

Только учтите: все это между нами!

Благодарности

Множество людей помогли этой книге проделать путь от моего компьютера до ваших рук. Я очень хочу поблагодарить:

свою маму – за то, что она недрогнувшей рукой повычеркивала из текста массу «трепещущих сердец» и прочих «жарких объятий»;

папу – за то, что он замечал детали, ускользающие от остальных;

Питера Б. – за оригинальное название;

Кэт – за придирчивый, острый взгляд;

Хелен – за все то, чему я научилась у нее, работая в Cornerstones;

Кэмерона – за его познавательные книги о морских обитателях с прекрасными иллюстрациями, которые очень мне помогли;

и другую Кэт, которая, в общем-то, не имеет к моей книге никакого отношения, зато она замечательная подруга.

Особые благодарности:

Ли – за дружбу, вдохновение и настрой на одной волне с моими героями;

Джилл – за наше совместное путешествие, во время которого она безропотно выслушивала мою бесконечную болтовню о русалках;

Кэтрин – за поддержку и чуткое руководство, а также за то, что она нашла для Эмили такой чудесный дом;

Джудит и Фионе – за то, что они лучшие на свете издатели.

Что осталось за кадром «Мира Эмили Ветрохват»

Радио «Морская волна» представляет:

Дамы и господа, русалки и тритоны, радио «Морская волна» с удовольствием представляет вам первое интервью из нашей эксклюзивной серии бесед с популярными знаменитостями. Я – Саймон Водоклейм, а рядом со мной – Шона Шелкопер.

Саймон: Шона, добро пожаловать на нашу передачу.

Шона: Привет.

Саймон: Э-э-э, громче, пожалуйста.

Шона: (Слышатся возня и покашливание.) Извините. Я никогда прежде не выступала по радио. (Нервный смешок.)

Саймон: Уже лучше! А теперь, Шона, расскажи нашим слушателям о себе. Для начала – о своих волосах.

Шона: О волосах? Это такой вопрос?

Саймон: Скорее, утверждение. Они великолепны! Необыкновенно блестящие и красивые.

Шона: Спасибо.

Саймон: Но в чем же твой секрет?

Шона: Никаких секретов. Скорее, каждодневная рутина.

Саймон: Расскажи же нам.

Шона: Ну ладно. Честно говоря, по утрам мои волосы выглядят так, будто я заразилась осьминожьим бешенством. Они спутаны и всклокочены. Поэтому первым делом я мою голову шампунем с экстрактом ламинарии, после чего наношу немного бальзама из медуз. Кроме того, я расчесываю их по сто раз утром и перед сном. Вот и все.

Саймон: И все?! Лично я пару раз провожу по шевелюре щеткой из анемона и уже считаю, что перетрудился! Ладно, плывем дальше. Расскажи-ка нам о себе. Какие у тебя любимые школьные предметы?

Шона: Ну, это легко! Больше всего я люблю уроки красы и осанки.

Саймон: А почему именно их? Если не считать, конечно, упражнений с гребешком?

Шона: Мне кажется, что именно эти уроки учат тому, что значит быть настоящей русалкой, как подобающе выглядеть, разумно говорить и вообще быть лучшей русалкой во всех морях. На красанке мы учимся всяким хитростям. Например, известно ли вам, что одна крошечная капля чернил каракатицы сделает ваш хвост в два раза ярче?

Саймон: Нет, лично я ни о чем таком даже не подозревал.

Шона: То-то и оно! Кто бы мог подумать, правда? И все это мы изучаем на наших уроках. Еще: какой тон нужно взять, чтобы твое пение услышали за много миль, как грациозно плавать и прочие прибойные штучки.

Саймон: Звучит потрясающе. Для тебя, по крайней мере. Меня же такие вещи просто в сон вгоняют.

Шона: (Смеется.)

Саймон: Ну хорошо, а какой твой самый нелюбимый школьный предмет?

Шона: Хм, наверное, практические занятия по кораблеспасению. Мне нравится слушать обо всем таком, но, когда надо своими руками разбирать заплесневелые обломки лодок, я боюсь за свой маникюр. Впрочем, в прошлый раз мы обнаружили старый обруч, я показала находку Эмили, и она научила меня его крутить. Было ужасно весело! Мы крутили, крутили его, еще бы чуть-чуть – и создали бы настоящий водоворот! Потом мы играли: одна из нас держала обруч в руках, другая в него проплывала. К нашей игре присоединились дельфины. Это было суперприбойно!

Саймон: Да, звучит довольно весело! Думаю, мне известен ответ на следующий вопрос, но я все равно должен тебе его задать. Кто твоя лучшая подруга?

Шона: Эмили Ветрохват!

Саймон: Значит, я угадал! Что тебе особенно в ней нравится? Почему ты считаешь ее своей лучшей подругой?

Шона: Она самая преданная девчонка, которую я когда-либо встречала. Эмили готова сражаться за то, во что верит, защищать тех, кого любит, и не пасовать перед трудностями. Я бы не задумываясь доверила ей свою жизнь. Она потрясающе прибойная! А еще с ней весело.

Саймон: Весело? Тогда расскажи нам, чем вы обычно занимаетесь.

Шона: С ней я чувствую себя очень смелой и могу отправиться хоть на край моря. Взять хотя бы сегодняшний день. После окончания суда все тут же оказались ужасно заняты. Мы поболтались немного по округе, и Эмили сказала, что надо сплавать на разведку. Нептун накрыл огромный стол для всех желающих, так что мы набрали себе еды: всяких там пирогов с икрой, суфле из морской капусты и салата с меч-рыбой. Захватили по бутылке газированного рассола и уплыли.

Саймон: Куда же вы отправились?

Шона: К Большому Тритоньему рифу. И нашли там огромную пещеру. Внутри было так темно, что мы почти ничего не видели. На входе, точно стражник, сидел большой омар. Одна я ни за какие креветки туда не сунулась бы, но с Эмили мне ничего не страшно. Она щекотала омара до тех пор, пока он нас не пропустил. В глубине пещеры живут светящиеся рыбы. В их бледном свете мы ели принесенные с собой вкусности и рассказывали друг другу страшные истории.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

1

Пастуший пирог – картофельная запеканка с мясом, традиционное блюдо британской кухни.