Мария

– Прекратите, – оборвал диспут герцог. – Я жду предложений, а не россказней о разной нечисти.

– Осень начинается. Не лучшее время для войны. Урожай скуден, скот мрет, приметы…

– Я просил…

– Народ в страхе. Смерть барона Траубе послужила поводом для пересудов.

Генрих замер, боясь оказаться в центре внимания.

– Как это относится к делу?

– Судачат, что в землях объявился черный всадник.

– Что за черный всадник? – сурово спросил герцог, хотя сам прекрасно все знал.

– Поговаривают, что это сам Дьявол. Также поговаривают, что граф Гумбольдт, я прошу прощения, продал душу Дьяволу…

– И тот начал косить самых немощных рыцарей? – продолжил один из присутствующих. – Не говорите чепухи.

– Вы не верите даже в бога!

– За такие слова…

– Прекратить! – воскликнул герцог. – Я и сам готов поверить в то, что среди нас нечистая, раз мы позволяем между собой грызться, подобно волкам.

– Послушайте, господа, – подал слабый голос граф Штольберг, – давайте каждый в своей земле посчитает запасы и силы, коими мы располагаем, а после уже будем принимать дальнейшие решения.

– Ты, граф, за своей племянницей присматривай, говорят она красавица, а военные дела для тебя дело прошлое. – Раздался хохот.

– Я согласен с графом, – объявил герцог, заставив тем самым всех замолчать.

Услышав о приехавшей к графу племяннице, Генрих перестал слушать дальнейший разговор. Что-то кольнуло его прямо в сердце. Он ощутил непонятную тяжесть во всем теле, такую же, как испытал впервые, когда услышал о ее приезде. Он принялся высматривать графа Штольберга, сидящего по правую руку от герцога. У такого неказистого, обрюзгшего старика есть красивая племянница?

«Какое мне дело? – думал Генрих. – При дворе герцога предостаточно чудесных дам. И этих дам я уже видел. Матильда, Грета. Боже, я совсем о них забыл. И все незамужние. И все благоволят мне. Что меня так тревожит эта северянка, которую я не видел? Что-то со мной не так. Это черный всадник не дает мне покоя… Но при чем тут он? Я запутался. Они говорят о войне в то время, когда грядет зима, а с ней, возможно, голод, раз урожай настолько скуден… Боже, о чем я?»

Только сейчас Генрих ощутил, что у него кружится голова и подкашиваются колени. Он почувствовал тошноту. Как? С чего? Так неожиданно? Нет, это началось, – и он это осознал, – сразу, как он услышал… о племяннице графа.

– Проклятье, – прошептал он, прислонившись к стене. – Не хватало мне еще свалиться прямо тут.

В это время вокруг поднялся гвалт. Прения были в самом разгаре.

«Господи, прости… что со мной происходит?» Генрих попятился к выходу. Оказавшись вскоре на улице, он принялся жадно хватать ртом воздух. «В суматохе моего отсутствия не заметят», – подумал он. Генрих медленно шел вдоль крепостной стены. Его шатало в разные стороны. Вдруг ему показалось, что воздух вокруг него задрожал, а все, что он видел, оказалось искривленным. Он принялся креститься. Послышалось карканье ворон.

Генрих не понимал, куда направляется, его мотало из стороны в сторону, и, что самое необъяснимое, как он успел отметить, – люди, проходящие мимо, не обращали на него никакого внимания.

«Куда я иду?» Ему казалось, он теряет сознание…

– Ты куда, Вить? – окликнула мать.

– Пойду, прогуляюсь немного. У меня какое-то кислородное голодание, – смеясь, ответил Виктор, отпирая входную дверь.

– Ты думаешь, московский воздух тебе поможет с этим справиться? – спросил отец.

– В сквер загляну, – сказал Виктор.

– Время десятый час, – заметил отец. – Тебе на работу не нужно завтра?

– Я ненадолго. Кстати, я написал заявление на отпуск. Буду дышать весной. – Виктор вышел за дверь.

– Что происходит с нашим сыном? – встревожено проговорила мать.

– Он же говорил, переходный возраст, – сказал отец. – К тому же, весна.

– Да ну тебя.

Виктор вышел во двор своего дома. Тусклый свет фонарей освещал дорожку, ведущую на центральную улицу, где все еще шумел день. Дойдя до ближайшего сквера, Виктор окунулся в свежесть майской зелени, столь нечасто встречаемой в центре Москвы. Редкие прохожие брели взад и вперед мимо него. Ему казалось, что, не смотря на довольно поздний час для среды, они никуда не спешили.

«Москва – удивительный город. Несмотря на то, что в рамках мировых стандартов его нельзя назвать туристическим центром, тут сложно отличить человека, идущего с работы или, наоборот, на работу, от простого зеваки или, действительно, от туриста. Да и какая, собственно, разница. – Виктор присел на лавку, он тяжело дышал. – Возможно ли такое, что мне просто не хватает пространства. Как в физическом, так и в образном, философском смысле? Мне тесно. Не то, что бы мне тесно в квартире или в офисе. Мне тесно… на земле. Что со мной, черт возьми? Начал рассуждать, как обиженный на весь свет подросток. У меня, определенно, переходный возраст. А если нет? Тогда, что со мной? Как жаль, что я не обзавелся настоящими друзьями. Возможно, с ними, за кружкой пива, можно было бы обсудить все, что угодно. Родители? Это несколько не то. Эти сны, очень похожие на видения, или видения, похожие на сны. Устал? – Виктор на мгновение закрыл глаза и представил берег моря, моря холодного, моря на закате. – Закат. К чему это? – Виктор поднял голову. Он сидел под огромным старым дубом. – Дуб… зеленеющий».

Недалеко остановился троллейбус, высадил пассажиров и тронулся дальше.

– Ты никого не взял с собой, – прошептал Виктор.

«Когда мне невмочь пересилить беду,

когда подступает отчаянье,

я в синий троллейбус сажусь на ходу,

в последний,

в случайный…»

– 6 –

Утром следующего дня Мария сидела перед столом, на котором были выложены четыре карты: пиковый король, бубновая шестерка, трефовый валет и бубновая дама. Глубоко вздохнув, она отложила шестерку и даму в сторону.

– Зачем вы мне? – обращаясь к картам, спросила Мария. – Хотите продлить мой отпуск? Что мне с вами делать? Ради вас сочинять вашу жизнь? Как вы ко мне попали? Как я вас сама к себе зазвала? Разгулялась, Машенька. Ладно, выясним, кем вы должны стать, и там уж решим, что из вас получиться. Валет треф! Главное действующее лицо в этом покере. Здравствуй, Валет! Хочу тебя поздравить, если выполнишь задание, получишь приз, пока твой двойник сидит в банке под стражей. Ты хоть и полный кретин, но не до такой степени, чтобы отказываться от сладкого. А вот уровень твоего внутреннего сумасбродства мы и проверим. Подпалить самую мертвую крысу, и она встрепенется. Извини, Валет, за грубость. Может, я и не права относительно тебя. Но, что это я? Я редко, когда бываю неправа. Ух, ты, сказала. Я всегда права. Ну, что ж. С тобой будет проще. Отложим. А начнем мы с тебя, пиковый король. Не обессудь, но твое досье у меня в голове. Сложный ты тип, король. Что ж, такси вызовем сейчас или дождемся вечера, когда ты будешь в своем привычном образе? Пожалуй, до вечера. А пока мы с господином полковником навестим банк. А ты жди, король.

Мария встала, потянулась, и тут взгляд ее упал на шкатулку с колодой карт. Она помрачнела и тут же вышла на балкон.

– Банк, потом король. После валет треф. А там видно будет.

Мария взяла телефон.

– Доброе утро, Вадим Николаевич. У меня к вам предложение. Как вы относитесь к прогулке к истоку, я о банке? У меня небольшой план, по дороге расскажу.

– Как вам план, Вадим Николаевич? – спрашивала Мария Железнова, когда они уже подъезжали к банку.

– Замечательный! – не пытаясь скрыть иронии, ответил полковник. – И вы хотите, чтобы я сейчас пошел и изложил его директору банка?

– Я хочу, чтобы мы изложили его директору банка, – поправила его Мария.

– И как мне вас представить? – спросил полковник.

– Специалистом по связям с общественностью, – нашлась Мария.

– Допустим, – согласился Железнов. – Ну, а где вы найдете двойника?

– Он у меня уже есть, – ответила Мария.

– То есть, мне вы об этом сказать не потрудились? – возмущенно спросил полковник.

– Я и ему об этом еще ничего не говорила, – сказал Мария. – Всему свое время. Сейчас нам нужно получить согласие директора на фиктивную передачу, ну, и получить материал.

– Вы о программе?

– О ней, разумеется. На той стороне не станут доверять пустой флэшке. Мы же не в казаки-разбойники играем… – Мария задумалась. – Стоп, я прекрасно понимаю ваши намерения, во всяком случае, догадываюсь о том, что бы вы сделали. Как только контрагент получит данные, вы его сотрете с лица земли вместе со всеми концами…

– С чего вы так решили? – наигранно удивился Железнов.

– А у вас есть какой-то запасной план? – спросила Мария. – Он, возможно, и мог бы возникнуть, да вы не потрудились об этом подумать. Вы однолинейны, полковник.

– Что? – не понял тот.

– Вы зациклились на том, чтобы осуществить передачу, да заполучить информацию, а вот как вы это будете объяснять тому же банку, вы не подумали.

– Форс-мажор, – нашелся Железнов.

– Чудесно, что вам известно такое непростое слово, но операции «Исток» не разморозит, удовлетворившись этим замечательным существительным. Вы еще предложите на роль покупателя своего человека, да сообщите о банке, в котором он работает. Не нужно считать всех идиотами. Исток плотно сотрудничает с рядом банков, одним из которых является «Аркада». Это факт. Логично, что клерк Истока завел знакомство с клерком из «Аркады». Он дилетант и искать покупателя со стороны, что было бы гораздо безопасней, не стал. Да почему дилетант? Просто, дурак. Какая разница? Вы уверены в том, что ваш человек из «Аркады» контролирует ситуацию?

– Уверен. И я не вижу преград для того, чтобы он сам выступил в качестве покупателя при передаче.

– Вы хотите аннулировать промежуточное звено физически? – поинтересовалась Мария.

– Вопрос государственной… – начал Железнов.

– Да заберите у «Истока» информацию, – прервала его Мария, – а заодно и деньги, которые вам так необходимы, силой. Какие проблемы?

– Это разные…

– Вы сами рискуете, полковник, – строго произнесла Мария. – Или вы забыли о том, что факт преступления известен МВД. И это не единственное препятствие вашим абсурдным идеям. Очевидно, что клерк «Аркады» не согласиться на отказ от посредничества, рискуя тем самым потерять свой бонус. Под давлением он может выкинуть что-нибудь неприятное. Просто возьмет, да и настучит в «Исток» за определенное вознаграждение, и не будет думать о последствиях, – ведь он будет обижен. Так что, не стоит изобретать велосипед. Есть покупатель, есть промежуточное звено. Осталось отмазать вашего инициативного товарища.

– Так что вы предлагаете?

– Придумайте легенду для клерка с той стороны задним числом, – сказала Мария. – Если вы предложите ему сотрудничество до передачи, он может пойти в отказ. Ведь никаких доказательств у вас нет. Единственный, кто его знает, сидит в клетке у «Истока»…

– Остановитесь! – воскликнул Железнов.

– Что такое? – удивилась Мария.

– Я ничего не понимаю. Какая легенда задним числом? Что… – рассеяно заговорил Железнов.

– Хорошо, – улыбнувшись, сказала Мария. – Итак, вы не трогаете клерка до передачи. Он просто испугается или, я уже говорила, выкинет что-нибудь. А по факту передачи, то есть, совершения преступления, когда деваться ему будет некуда, и он будет этим прижат, вы, при наличии таких технических и людских ресурсов, какие есть у вас, незаметно для «Истока», который тоже будет контролировать передачу, перехватите его и переориентируете на какой-нибудь неугодный банк. Поинтересуйтесь в «Центральном банке», с кем можно сделку заключить… Шутка. Вы понимаете? Получится так, что он совершает покупку не для «Аркады»! Со стороны все просто, вы не находите?

– Откуда вы такая взялась? – проворчал полковник.

– Я вам уже говорила – вам лучше не знать.

– А двойник? На него можно положиться?

– Он сотрудник органов, то есть, практически профессионал.

– Вы только что говорили о том, что МВД… – начал возмущаться Железнов.

– И как раз, для того, чтобы и МВД не остались в обиде, а заодно и поучаствовало в расследовании, которое вы у них отобрали, мы и привлечем их сотрудника.

– Вы меня дурите? – серьезно спросил Железнов.

– Как можно, господин полковник? – Мария кинула свой хищный взгляд.

– Что дальше? – полковник напрягся.

– Все. Дальше по ситуации.

– Принято, – выдавил из себя Железнов.

– Браво! Мы приехали. В принципе, я могу молчать. Вы же все запомнили? Напомню, главное сейчас добиться договоренности вашего крота с покупателем о встрече. И чтобы эта информация досталась нам, а не была использована этими лицензированными боевиками… ну, что я повторяюсь. Я помогу. У меня с директором банка связь.

– Чего у вас? – не понял Железнов.

– Так вы все запомнили?

– Вот только не надо еще и…

– Идемте, товарищ.

Переговоры с директором банка действительно вел полковник Железнов. Мария, сидя в стороне, на том же диванчике, лишь корректировала некоторые нюансы, и, как правило, используя язык взгляда, что в отношении полковника, что в отношении директора банка. И переговоры прошли успешно. Геннадий Вениаминович согласился на все условия, предложенные Железновым, уточнив при этом, что носитель с программой он передаст двойнику лично в руки перед его отправкой на задание. Данное условие полковник счел справедливым, попросив, с подачи Марии, получить фрагмент программы, или демо-версию, на что директор согласился.

– Жду от вас двойника, – сказал Железнов, садясь в машину и захлопывая дверь.

– Ценю вашу вежливость, полковник Железнов, – медленно проговорила Мария, блеснув своими черными глазами вслед отъезжающему автомобилю.

Вернувшись к себе, Железнов сел за стол, извлек из одного кармана пачку сигарет, из другого кармана телефон. Прикурив сигарету, он набрал номер.

– Слушай меня внимательно, Сонин, – проговорил он, – я перекинул тебе фото одной дамочки. Получил? Хорошо. Я и говорю об этом. Первое – никто не должен знать о том, что я тебе поручаю. Есть только фото и имя Мария. Имя, скорее всего фальшивое, поэтому его в расчет не принимай. А фото пробей по всем базам, что у нас есть. Кровь из носу, но выясни, что это за тварь. Задание понятно? Выполнять!

– 7 –

Антон Климов родился в семье военных, и все детство провел в переездах. Особой любви к профессии военного он не испытывал, но его отец был очень жестким человеком, даром, что потомственный офицер, и никаких отказов, тем более, касающихся смены наследственной профессии, не принимал. Тем не менее, Антон, хоть и поступил в военное училище, но именовалось оно «Ленинградское высшее военное инженерно-строительное Краснознаменное училище».

С отцом они перестали разговаривать до тех пор, пока в составе Инженерных войск Антон ни оказался в Чечне, где был трижды ранен, в том числе, контужен, и неоднократно награжден. Именно контузия, вернее сказать факт контузии, сыграл с ним в дальнейшем злую шутку, если судьбу можно назвать шуткой. Но, об это чуть позже. После того, как Антон комиссовался, он через какое-то время перевелся в Федеральное агентство правительственной связи и информации. А после ушел и оттуда, навсегда порвав жизнь с чем-то, относящимся к военной службе, да и к службе вообще. Отец его к тому времени уже скончался. Сейчас он работал в проектном институте, заместителем главного инженера. Антон с самого детства был человеком сильным, и сильным не только физически. Он был высок, статен, одним словом, «настоящий полковник». Его сила и целеустремленность позволили вырваться его институту на такой уровень, что ему пророчили пост главного инженера. Но, человеком он был сложным. С людьми сходится тяжело. Характер! Об этом многое могли бы рассказать его коллеги, частенько ссылавшиеся как раз на его контузию. С женщинами он сходился так же, как и с людьми в целом, то есть, тяжело. Да что там говорить, с женщинами ему категорически не везло. Ирония судьбы. Такой мужчина – мечта любой женщины. Но нет, не так все просто в этой жизни. Хотя он даже был женат, дважды, оба раза продолжительность семейных отношений не превысила двух месяцев. Какие-либо другие отношения с противоположным полом заводились крайне тяжело и также не имели никаких признаков продолжения. От него мгновенно все отворачивались.

И он подошел к черте. Нет, он не размусоливал тирады о смысле жизни и о своем назначении в ней, он просто хотел разобраться, будучи на пятом десятке лет, разобраться, так ли все происходит, как должно происходить. И как оно все должно происходить. И что, или кто всему виной. Если бы он пришел к выводу, что причиной всех, происходящих с ним неурядиц, он сам, то он бы, будучи человеком сильным, постарался что-то изменить в себе, как бы ни смешно это звучало в его возрасте, да с его опытом. А если бы та черта, к которой он подошел, уперлась бы в тупик, то он, – и он это для себя решил, как человек благородный, как офицер, – не стал бы мешать жить остальным. Хотя к такому выводу, как и ко многим другим подобным, перспективным, он не надеялся прийти.

Сейчас он взял отпуск на месяц и принялся заливать свои размышления водкой и прочими напитками аналогичного свойства в самых дешевых барах. Утром он размышлял, вечером глушил свои изыскания. Он отчетливо осознавал, что попал в замкнутый круг, и что выйти из него ему вполне под силу, но, то ли в силу упрямства, то ли назло самому себе, он не хотел этого делать. Каждый вечер он сидел в полном одиночестве и заливал его спиртным. Сила тоже способна дать слабину. Возможно, ей нужен толчок извне?

Хозяин бара «Вест» старался придать заведению оттенок дикого запада. По стенам были развешены снимки из американских вестернов, болтались ковбойские шляпы, а над стойкой был даже прикреплен «Смит-вессон» 45 калибра, как будто настоящий. Было довольно грязно, что в какой-то мере добавляло определенного шарма в общую композицию. В соседнем помещении расположился американский бильярд. Звучала музыка в стиле «кантри». Большинство посетителей были мужчины, засевшие за столики с изрядным количеством алкоголя, дабы поговорить за жизнь. Женщин было мало – лишь один единственный коллектив, расположившийся в самом дальнем углу, отмечал какое-то событие и методично отгонял от себя назойливых мужчин, достигших степени опьянения под названием «А давайте познакомимся». Еще одна девушка сидела у окна и, видимо, кого-то ждала. За стойкой примостились две дамочки, перекрашенные настолько, что вряд ли бы кто промахнулся, задумываясь о роде их занятия и цели посещения заведения. Один, в дым пьяный мужчина, качался на табурете возле стойки, и еще один сидел за столом у окна, спиной ко всем, то и дело, налегая на виски.

Войдя в бар, Мария мгновенно оценила обстановку и присела за стойку, заказав коктейль. Как ни была она привлекательна, – хотя для данного заведения Мария и придала своей внешности соответствующий лоск, – на нее никто не обратил внимания. Даже раскрашенные, как индейцы, путаны, лишь искоса глянули на нее.

– Еще! – раздался голос одинокого мужчины, сидящего спиной.

Его не расслышали.

– Вы скучаете одна? – неожиданно обратился к Марии мужчина, качающийся на табурете.

– Возможно, – ответила она.

– А могу я поскучать вместе с вами? – протянул он.

– Вам не понравиться, – сказал Мария.

– Почему вы так думаете? – не меняя интонации, спросил мужчина.

– От скуки я пью кровь, – разглядывая ассортимент бара, проговорила Мария.

– Это такой коктейль? – решил уточнить мужчина.

– Нет, это кровь.

– Какая еще кровь?

– Ну, если поскучать вместе со мной хотите вы, – продолжила Мария, разворачиваясь к собеседнику, – то, скорее всего, это будет ваша кровь.

Мужчина потряс головой, развернулся и пошел обратно к своему столу, пробормотав:

– Ни хрена не понял. Надо выпить.

Становилось тоскливо.

– Еще! – словно опомнившись, крикнул мужчина, сидевший спиной к залу.

Посидев пять минут, мужчина поднялся и направился к стойке бара. Это был довольно высокий, статный мужчина крепкого телосложения, на вид ему было лет пятьдесят. Массивный подбородок его свидетельствовал о несокрушимой воле, а поникший взгляд – о безмерной грусти.

Он подошел к стойке, прямо к тому месту, где сидела Мария и потягивала через трубочку коктейль.

– Я уже долго жду, – обиженно проговорил он.

– Приличные люди просят не так, – смело заметил бармен.

Сравнив весовые категории бармена и подошедшего мужчины, Мария решила, что первого сейчас убьют. Но произошло совсем не так. Мужчина сказал:

– Извини, дружище, задумался. Плесни мне тогда прямо тут. Пятьдесят.

– Не вопрос, сейчас сделаем, – ответил бармен, – но тут же занялся чем-то другим, постепенно выстраивая план приготовления стакана виски.

Тут мужчина обратил внимание на Марию. Он посмотрел ей прямо в лицо, грустно улыбнулся и отвернулся к бармену.

Получив свой стакан, он, отпив его наполовину, попросил тут же повторить.

– Простите, мадам, – неожиданно, видимо даже для себя самого, обратился он к Марии, – вы так красивы, что вас трудно не заметить. А я тут сижу с вами, как баран… но, я все равно, не знаю, что вам сказать, так, что простите.

Бармен, подслушав разговор, криво усмехнулся и помотал головой.

– Угостите меня виски, – сказала Маша.

Бармен поскользнулся и растянулся за стойкой.

– Вы не ушиблись? – поинтересовалась Маша.

– Все отлично, – отозвался бармен.

Мария, только получив от бармена свой стакан, залпом осушила его. Мужчина удивленно кивнул.

– Маша, – представилась Мария.

– Антон, – сказал мужчина.

– Может, возьмем бутылку и вернемся на ваше место, – предложила Мария.

Антон оторопел, так же, как и бармен. Антон с Марией отошли и присели за дальний столик.

Прошло каких-то десять минут.

– Нет, с женщинами мне категорически не везет! – эмоционально рассказывал Антон Климов. – Дважды был женат, и все мимо, в молоко. И это все мелочи, житейские мелочи. – Он остановился. На мгновение задумавшись, он, постепенно увеличивая темп, продолжил: – Я вот задался целью изучить самого себя, но предметом моего изучения стали марки виски, да прочего пойла. Я не знаю, что вы делаете рядом со мной. Мне это более чем не привычно. Я… мне порой кажется, что я просто-напросто лишний на этой земле. Я был трижды ранен на войне. Думаю, меня должны были там убить, просто обязаны были. Это было бы гораздо гуманнее по отношению ко всему человечеству.

– Ну, это не вам решать, – заметила Мария.

– А кому? – воскликнул Климов, – Богу?

– Вы верите в Бога? – спросила Мария.

– Скорее, в Дьявола, – бросил Антон.

– Это ничего не меняет, – проговорила Мария, – веря в одного, вы автоматически признаете существование другого.

– Ну, значит, я просто не верю, – заключил Климов. – Мне так проще.

– Сильным людям это и не нужно, – сказала Мария, – в большинстве своем.

– Вы так считаете? Простите, но религиозные темы не мой конек. От них мне становится не по себе. – Климова передернуло. – Веет чем-то… вот, как в церкви.

– Что вы говорите? – внимательно глядя на Климова, проговорила Мария, – вас пугают церкви?

– Не то, чтобы… – Климов замялся. – Я не знаю, но мне от них как-то не по себе. А вы ходите в церковь?

– Я? – Мария машинально рассмеялась. – Ой, простите. Я – нет.

– А вы не ведьма, случаем? Такая красивая и соблазнительная.

Мария впилась черными озерами своих глаз в Антона так, что тот чуть не протрезвел. Он тряхнул головой.

– Уф, перепил. Показалось. Нужно добавить, – пробормотал он.

– Так вы воевали? – спросила Мария.

– В Чечне, в инженерных войсках… – Антон принялся рассказывать про войну.

Он был так поражен, что его кто-то слушает, что не мог остановиться.

– Почему ушли из армии? – спросила Мария.

– Не мое это, – нехотя ответил Климов. – Не люблю оружие. Это бессмысленное оружие.

– Что такое бессмысленное оружие? – поинтересовалась Мария.

– Убивающие против воли природы, – задумчиво произнес Антон.

– А вы интересный человек, – улыбаясь, произнесла Мария.

– Впервые это слышу.

– А после армии? – продолжила Мария.

– ФАПСИ.

– Ого! У вас богатый опыт. Успешно?

– Более чем, – без доли скромности ответил Климов.

– А сейчас? – не давала передохнуть Мария

– Сейчас я работаю в институте… – И Антон принялся рассказывать о своих проектах

Вскоре Мария знала об Антоне Климове все. Значительно больше того, что она смогла прочитать о нем в его глазах и мыслях.

– И чего вы хотите? – неожиданно спросила Мария.

– Сдохнуть, – не задумываясь, ответил Климов.

– Мне кажется, слабость вам не свойственно, – заметила Мария. – Тут что-то другое? Признавайтесь.

– Простите… – Антон осекся. – Не знаю. Я же вам говорю, я какой-то не такой, что ли. Со мной что-то не так. Вот вы со мной виски глушите и… я не пойму почему?