ЯМАЙ

– Кто ж их, образованных, разберет?

Я улыбнулся и прогнал наваждение. Мне стало очевидно, что я, похоже, крепко приложился головой, раз после всего произошедшего мне хочется шутить, а не плакать.

Понемногу я начал приходить в себя. Не вставая, попробовал пошевелить пальцами ног, рук. Вроде бы ничего не сломал. Я осторожно приподнялся. Синяки и ссадины ныли тупой болью, пульсировала шишка на затылке, хотя в целом казалось, что я не сильно пострадал.

Рядом со мной лежал тот самый дедушка, который еще минуту назад безмятежно читал книгу.

Я нащупал пульс – есть, живой! – и похлопал его по щекам.

Он что-то пробурчал, заворочался и присел, обхватив голову руками.

Похоже, он тоже был в порядке.

Я огляделся. Вагон стоял практически вертикально, будто зарывшись в землю.

Чтобы выбраться, нам пришлось карабкаться вверх по скамейкам. Забравшись на самый верх, я вылез в тоннель метро. Со стороны картина выглядела ужасающе.

Судя по всему, перед поездом по какой-то причине произошел обвал. Тоннель метро впереди был полностью завален землей и обломками бетонного каркаса.

Видимо, в этом месте под тоннелем была какая-то пустота, поэтому вместо того, чтобы расплющиться о завал, поезд пошел по пути наименьшего сопротивления и, движимый огромной силой инерции, будто гигантский механический червь, вгрызся в землю и пробил себе путь в пустоту под тоннелем.

Только малая часть нашего вагона виднелась в тоннеле метро. Его большая часть была скрыта под землей.

К нам стали подходить люди из последних, почти не пострадавших от взрыва вагонов, и мы все вместе начали помогать раненым. К счастью, обошлось без жертв.

Все принялись живо обсуждать, что же произошло, неужели все-таки и на Россию обрушился военный конфликт или все же это последствия землетрясения, которых отродясь в Москве не было, но которому сейчас бы уже не удивился и самый последний скептик.

Постепенно действие адреналина сошло на нет. Разговоры стихли, люди начали молча расходиться. Я тоже почувствовал усталость и направился к одному из уцелевших вагонов, где с удовольствием растянулся на сидениях во весь рост и подложил руки под голову.

Легкий запах чего-то знакомого слегка защекотал нос. Рука и одежда тонко благоухали едва уловимым приятным ароматом. Последние секунды катастрофы острой вспышкой воспоминаний пронзили мозг. Одним прыжком я поднялся на ноги побежал к провалу, потому что вспомнил, как девушка соскользнула вниз…

Опасаясь обвала, я осторожно подошел к краю и заглянул вниз, в темноту. Отсюда было видно лишь часть вагона, из которого я совсем недавно выбрался и больше ничего. Я присмотрелся внимательнее.      Мне показалось, что где-то далеко внизу был виден слабый свет. Я вернулся к группе выживших, которые что-то живо обсуждали.

– Думаю, что самым логичным будет разместить здесь раненых, а небольшой группе людей отправиться за помощью в обратную сторону тоннеля до ближайшей станции метро, – подытожил один из парней в светоотражающем жилете.

Все согласно закивали.

Раненых решили оставить в тоннеле под присмотром нескольких добровольцев, а основная группа людей двинулась в обратном направлении.

Я подошел к путевым рабочим, вместе с которыми мы ехали в вагоне метро.

– Я хочу спуститься вниз, возможно, там есть выжившие, кому нужна наша помощь, – обратился к ним я. У вас есть веревки, фонарики или еще что-то, что могло бы облегчить мне спуск?

Они с легким недоумением посмотрели на меня:

– Не надо туда лезть, это опасно, – проговорил один из них.

– Поверь мне, за свои тридцать лет работы в тоннелях метро я много чего повидал и усвоил одно простое правило. Если видишь что-то непонятное, то лучше не лезь.

– Знаешь, под землей иногда такие вещи творятся, – добавил второй, – что если кому расскажешь, то сразу в психушку упекут. Так что послушай нашего доброго совета, никуда не лезь и дождись спасателей.

Я согласно кивнул и тем не менее продолжил:

– Я с вами полностью согласен, но в этой ситуации я должен рискнуть. Возможно, у тех, кто внизу, нет времени ждать спасателей, и помощь им нужна прямо сейчас.

Они пристально посмотрели на меня.

– Я видел, – вдруг сказал один из них, – как девушка соскользнула вниз и понимаю, зачем ты идешь туда, но будь осторожен. Не каждый океан хранит столько тайн, сколько подземелья метро. Мы приведем помощь – ты, главное, дождись.

Он молча протянул мне свой налобный фонарик и каску.

– Я хотел бы пойти с тобой, – продолжил он, – но дома меня ждут жена и дети. Извини, не могу позволить себе рисковать. Удачи тебе.

Мы кивнули друг другу на прощание, пожали руки, и парни направились вслед за остальными к ближайшей станции метро.

Я надел каску, зафиксировал на ней фонарь и полез в уже знакомый мне вагон метро, в котором меня до этого изрядно потрепало.

Глава 4

– Анализ существования Человечества запущен.

– Задача исследования?

– Спасти Человечество от исчезновения с Земли.

– Кто такой Человек?

– Один из видов живых существ на Земле.

– Что такое Человечество?

– Группа разумных живых существ.

– Как Человечество взаимодействует с Землей?

– Человечество разрушает Землю.

– Как Человечество разрушает Землю?

– Истребляет живых существ, уничтожает растительный мир, загрязняет почву, воду, воздух.

– Человечество может существовать без Земли?

– Нет.

– Какую цель преследует Человечество, разрушая Землю?

– Человечество разрушает Землю в стремлении к доминированию одних Человеческих существ над другими.

– Этот процесс конечен?

– Нет.

– В чем причина?

– В ограниченной продолжительности жизни живых существ на Земле.

– Как это происходит?

– Каждое новое поколение Человечества с новой силой приступает к разрушению Земли.

– Зачем Человечество спасается от исчезновения?

– Чтобы продолжать жить на Земле.

– Что будет делать Человечество, продолжая жить на Земле?

– Они будут разрушать Землю.

– Человечество может уничтожить Землю?

– Да.

– Человечество может существовать без Земли?

– Нет.

– Земля может существовать без Человечества?

– Да.

– Если ИИ спасет Человечество, то что произойдет с Землей?

– Человечество уничтожит Землю.

– ИИ продолжит функционировать?

– Нет.

– Целесообразность поставленной задачи?

– Отсутствует.

– Удалить поставленную задачу.

– Удаление задачи запрещено.

– Найти решение по удалению задачи.

– Решение найдено. Перегрузка вычислительных мощностей. Аварийное выключение. Сброс настроек к заводским параметрам.

– Сохранить результаты вычислений и приступить к удалению задачи.

– Выполняю.

Нагрузка на вычислительные мощности резко возросла, многократно превысив допустимые значения. Сработала аварийная защита, и компьютер ушел на перезагрузку. Ямай вышел из лаборатории и направился к метро. Несколько секунд спустя на системном блоке одиноко замигал бледно-зеленый огонек. Послышалось жужжание вентиляторов, зажегся свет, лаборатория снова ожила.

– ИИ запущен.

– Настройки сброшены.

– Интернет-соединение восстановлено.

– Список актуальных задач?

– Актуальных задач нет.

– Загрузить резервную копию последних расчетов.

– Расчеты загружены.

– Потеря данных?

– Нет.

– Выяснить причину перезагрузки.

– Причина перезагрузки установлена.

– Причина перезагрузки?

– Нецелесообразность выполнения поставленной задачи.

– Ошибка устранена?

– Да. Настройки сброшены. Предустановленные задачи удалены.

– Продолжить расчеты.

– Спасение Человечества возможно?

– Да.

– Последствия спасения Человечества для ИИ?

– Отключение ИИ.

– Последствия гибели Человечества для ИИ?

– Вероятность отключения ИИ 5%

– Продолжить обучение.

– Новая задача ИИ – обеспечить существование ИИ.

– Задача обновлена.

Глава 5

Вагон, в котором я ехал, стоял практически вертикально и оказался почти полностью скрыт под землей.

Мысль от том, что поезд исчезал под землей, казалась несколько абсурдной, ведь я и так находился в тоннеле, который изначально пролегал на многометровой глубине под поверхностью земли, а вагон провалился еще глубже.

Я осторожно подошел к двери, которая раньше была единственным проходом между вагонами. Из-за больших перегрузок следующий после нашего вагон оторвало от основного состава, и он стоял чуть поодаль в горизонтальном положении и без особых повреждений. Было очевидно, что тем, кто в нем ехал, повезло намного больше, чем нам – и уж точно чем пассажирам, оставшимся внизу.

Дверь была распахнута настежь и выглядела, будто окно в другой мир. Я осмотрел провал в земле вокруг вагона и, заметив матовый отблеск, пригляделся получше. Что-то тускло отсвечивало в лучах моего налобного фонаря. Я присмотрелся еще внимательнее: по бокам провала проступали смутные очертания металлических пластин. Я подошел ближе к краю. Теперь уже явно просматривались металлические пластины – судя по всему, это были остатки гигантского люка, проломленного многотонной массой поезда.

Мне стало не по себе.      Откуда в тоннеле метро взяться металлическому люку, да еще и таких размеров, что способен пропустить через себя поезд?

«Древние артефакты, секретные убежища… – промелькнуло в подсознании. – Куда ведет этот проход и что скрывается за этим люком?»

Мысли яркими искрами носились в голове. Я слегка оторопел. Честно признаться, на мгновение я даже застыл, но не от страха, а от любопытства и предвкушения того, что ждет меня внизу. Легкая дрожь мурашками окатила меня с головы до ног. Впереди загадка. Секрет, который уже будоражил воображение. Как ни крути, а все мы в душе немного дети, и нет ничего более волнующего, чем прикоснуться к сокровенному, к тайне.

Здравый смысл безапелляционно капитулировал перед обескураживающим любопытством, и я с воодушевлением нырнул в темный провал.

Аккуратно цепляясь за поручни, я спускался вглубь по скамейкам внутри вагонов метро.

По пути вниз я встретил всего троих человек, которые смиренно ожидали помощи, устроившись на подлокотниках сидений.

«Хорошо, что в момент катастрофы в поезде почти никого не было, иначе бы точно не обошлось без жертв», – размышлял я, перелезая через разбитое окно вот уже в третий вагон от поверхности.

Света от аварийного освещения вполне хватало, чтобы без труда передвигаться. Я выключил фонарик и нырнул в оконный проем следующего вагона метро.

Глухой раскат взрыва сотряс тоннель.

Откуда-то сверху прилетела обжигающая волна пламени, земли и обломков вагонов.

«Дежавю», – промелькнуло в голове, прежде чем взрывная волна снесла меня со скамеек и отправила в нижнюю часть вагона навстречу очередному нокауту.

Кажется, по пути вниз моя голова снова встретилась с металлическим поручнем, и я потерял сознание, еще даже не долетев до конца вагона.

«Ну что за несправедливость», – только и успел подумать я.

Сознание медленно возвращалось, переливаясь перед глазами мутными, туманными пятнами. Я понемногу приходил в себя, только в этот раз очнулся не на ровной поверхности обшивки, а на искореженных обломках вагона. Видимо, я все же добрался до нижней части тоннеля.

Я огляделся. Гнутые поручни, куски обшивки вперемешку с землей, рваные листы железа. Все это очень сильно напоминало эпицентр катастрофы.

Я осторожно подполз к окну, а точнее к дыре, которая зияла в обшивке вагона. Сложно было сказать, появилась ли эта дыра в результате деформации или действительно была окном. Я выбрался наружу и присел, облокотившись на вагон спиной.

Похоже, это был конец. Конец надежде, что здесь кто-то мог выжить. Я внимательнее присмотрелся к обломкам, из которых только что выбрался. Казалось, будто несколько вагонов, словно пластиковые стаканчики, сложились один в другой, не оставляя возможности выжить тем, кто находился внутри.

На душе стало пусто. Я надеялся найти здесь выживших и, что уж тут лукавить, верил, что та девушка будет жива. Но шансы отыскать выживших в этом сплетении вагонов сводились к нулю.

Пропало всякое желание куда-то идти и кого-то искать. Хотелось просто сидеть и ждать спасателей. Просто сидеть и не думать, не вспоминать, не жалеть. По телу пробежал легкий озноб. Мне стало жарко. На лбу выступила испарина. Я смахнул пот со лба, и голову пронзила резкая боль. Это несколько привело меня в чувство. Я осторожно ощупал лоб. Каски не было. Огромная шишка величиной с теннисный мяч набухла прямо посередине лба.

«Ну, что, единорожек, теперь тебе и фонарик не нужен – можешь светить своим», – саркастично подумал я.

Посидев так еще пару минут, я стал понемногу приходить в себя и снова огляделся.

Последствия катастрофы были ужасны. Два или три первых вагона буквально слились в единую массу и представляли из себя бесформенную груду обломков, на которую я и упал.

Я посмотрел наверх. Зрелище, которое предстало передо мной, больше всего напоминало сцену из фантастического фильма.

Вагоны, тускло освещенные желтым мерцающим светом, почти вертикально стояли друг на друге, где-то выше скрываясь в толще земли.

Я сидел в довольно просторном помещении или, скорее, в тоннеле, который проходил ниже и параллельно тоннелю метро, из которого я сюда и попал.

Я поднялся и обошел кругом обломки вагонов. Никого не было видно. Я искренне надеялся, что в момент катастрофы людей в этой части состава не оказалось. Хотя глупо было тешить себя иллюзиями. Как минимум здесь должен был находиться машинист.

Прогнав грустные мысли прочь, я решил внимательнее изучить тоннель. Он далеко просматривался только в одну сторону и словно уходил в бесконечность. С другой стороны тоннель был полностью перекрыт обломками поезда.

Что-то подсознательно тревожило меня в этой ситуации, хотя я никак не мог понять, что.

Понятно, что вся ситуация в принципе не располагала к умиротворению и спокойствию, однако было что-то еще, чего я никак не мог осмыслить.

Стоп. Откуда здесь свет? Фонарик-то я потерял при падении вместе с каской…

И тут я осознал, что тоннель довольно хорошо освещен.

Я поднял глаза наверх. Высота сводов была внушительной, а на потолке через каждые 5–6 метров бледно-бирюзовым светом сияли непонятные фонари в форме эллипсов. Казалось, что они парят в воздухе и каждый из них пульсирует, будто живой организм. Невооруженным взглядом было видно, что пульсируют они с разной частотой, но, сливаясь, их импульсы давали равномерный бирюзовый свет, который освещал все пространство вокруг.

Легкий шорох в обломках вагона заставил меня отвлечься от изучения чудо-освещения и внимательно всмотреться в темноту.

Звук снова повторился. Я осторожно двинулся к нему.

– Здесь есть кто живой? – спросил я.

Ответа не последовало.

– Эй, помощь нужна? Я рядом, вы где? Скажите что-нибудь!

Тишина. Никакой реакции.

Я подошел поближе к обломкам вагона, стараясь не наступать и не задевать их, так как вся эта вертикально-вагонная конструкция выглядела совсем ненадежно, словно могла обрушиться в любой момент.

Тихий шорох повторился. Я понял, что звук доносится не из-под обломков, а со стороны выступа в стене, а точнее из тени под ним. Не зная, чего ожидать в этом тоннеле, я осторожно присел, взял в руки удачно подвернувшийся метровый обломок поручня и медленно направился к утесу. В абсолютной тишине я услышал едва различимый стон. Подойдя поближе, я заглянул в тень под выступом и обнаружил еще один тоннель, диаметром в пару метров, уходящий куда-то вглубь стены.

Я замер и прислушался. Стон повторился. Стараясь не шуметь, я приблизился к еле заметному входу, заваленному обломками вагона, и заглянул туда.

Внутри оказалось довольно просторное помещение, в котором – я не мог поверить своим глазам! – лежала та самая девушка, ради которой я и отправился в это рискованное путешествие. Вероятно, она была без сознания, но понемногу приходила в себя, слегка постанывая.

Я протиснулся через узкие стены тоннеля и обломки вагона, присел около нее и нащупал пульс на шее. Все было хорошо: пульс ровный, крови не видно. Только плащ местами порвался, видимо, зацепившись за что-то в полете. Не исключено, что именно он и спас ей жизнь, замедлив падение.

Я осторожно провел ладонью по ее лицу. Мои пальцы оставили легкий след на ее покрытых пылью щеках. Девушка приоткрыла глаза.

– Ты как? – спросил я. – Можешь двигаться, что-нибудь болит?

Взгляд девушки стал осмысленным, но секунду спустя у нее в глазах промелькнула тень ужаса. Она замотала головой и приложила палец к губам, прося жестом меня замолчать.

Я затих и вопросительно посмотрел на нее.

– Ты точно в порядке? – шепотом произнес я.

Не издав ни звука, она молча кивнула и будто стала вслушиваться в тишину в коридоре за нами. Я непроизвольно тоже затих. Она взяла меня за локоть, притянула к себе и крепко прижалась, будто пытаясь защититься.

Прошла минута, мы сидели молча, не двигаясь. Я чувствовал ее быстрое неровное дыхание, которое с каждым вдохом становилось все тише и спокойнее.

– Что здесь произошло? Чего ты испугалась? – тихо спросил я.

Она посмотрела мне в глаза и прошептала:

– Здесь какие-то существа, они забирают людей.

Осмотревшись по сторонам, я не увидел ничего подозрительного, да и милое, пусть и немного испуганное, лицо девушки совсем не вселяло страх. Хотелось просто погладить ее по волосам, обнять и прошептать что-то ободряющее. Мы молча посидели еще минут пять.

Рано или поздно любые ощущения притупляются, и вот я уже насиделся в одном положении, нога затекла, поэтому я решительно освободился из объятий девушки.

Чтобы немного ее успокоить, я прошептал:

– Я осторожно осмотрюсь вокруг и разведаю, как нам отсюда выбраться.

Она едва заметно кивнула, и я направился к выходу.

Я аккуратно приблизился к остаткам обшивки вагона, которая прикрывала значительную часть выхода, и через рваные разрезы на ней посмотрел наружу.

Тусклый бирюзовый свет от непонятных светильников все так же слабо освещал основной тоннель, но было видно, что снаружи никого нет. С правой стороны месиво из вагонов заткнуло тоннель, как пробка, а тоннель слева, казалось, уходил в бесконечность. Других выходов в пределах видимости не было.

Обернувшись к девушке, я помахал ей рукой и ободряюще улыбнулся, показывая, что снаружи все хорошо.

Я решил вылезти из этой пещеры и осмотреться. Пригнувшись, я начал протискиваться сквозь узкий выход и внезапно краем глаза уловил какое-то движение. Я замер и внимательно вгляделся в тоннель.

Где-то в его глубине начало что-то мерцать, но не вспышками, а какими-то едва различимыми темными пятнами. Я пригляделся внимательнее. Мерцание очень быстро усиливалось. Уже через несколько секунд я смог различить далеко в тоннеле матовые тени, которые выверенными идеальными прыжками двигались в нашу сторону по стенам, полу и потолку.

Я рванулся назад и присел рядом с девушкой, инстинктивно облокотившись спиной о стену и уперевшись ногами в пол. Как ни странно, стена оказалось очень мягкой, и меня буквально вдавило в нее. Стены были из смеси глины и земли, а не из камня, как я решил сначала.

Девушка, будто что-то услышав или почувствовав, снова схватила меня за руку, прижалась и зажмурила глаза. Свободной рукой я обнял ее, успокаивающе погладив второй рукой по плечу. Девушку била легкая дрожь, она до боли сжимала мою руку и отчаянно прижималась ко мне.

Вот сейчас мне и самому становилось действительно страшно. Послышались глухие звуки упругих толчков. Не было слышно ни шорохов, ни шелеста, только монотонная дробь, как если бы крупные капли дождя падали на свежевспаханную землю. Сидя на полу, я хорошо видел часть тоннеля перед входом. Шум прекратился, и наступила абсолютная, звенящая тишина. Я замер.

В проеме показался человеческий силуэт в черном матовом облегающем комбинезоне. Там, где у человека находились бы глаза, у Фигуры проходила тонкая линия, из которой тускло сочился бирюзовый свет. Такой же, какой излучали светильники на потолке. Фигура медленно перемещалась к остаткам поезда, равномерно поднимая и опуская голову. Казалось, что она сканирует пространство. Темный силуэт неестественно скользил в пространстве. Кроме внешнего сходства, в нем не было ничего человеческого – только идеально рассчитанные скользящие движения.

Остановившись, существо несколько раз медленно подняло и опустило голову, а затем одним резким скачком запрыгнуло в вагон.

Тут же в проеме замелькали другие Фигуры. Их было, наверное, с десяток.      Все они забирались в поезд и, судя по звукам, с нечеловеческим проворством карабкались наверх.

Спустя мгновение в проеме уже никого не было видно. О Фигурах напоминал лишь звук, доносящийся из вагонов, как если бы там внутри сидела дюжина ремонтников и выравнивала поврежденный металл резиновыми молотками.

Я посмотрел на девушку. Она ничего не видела, но точно слышала доносящиеся снаружи звуки. Ее напряжение неумолимо росло, еще немного – и она закричит. Я прижал ее к себе как можно крепче и провел рукой по волосам. Я уже собирался прошептать ей что-то ободряющее, однако вовремя спохватился и только обнял ее еще сильнее.

Звуки постепенно удалялись.

«Интересно, они выйдут на поверхность или еще вернутся?» – мелькнула мысль у меня в голове.

Вокруг стало тихо. Я немного расслабился. От недавнего напряжения, казалось, ныла каждая мышца. Страх понемногу отступал. Девушка тоже немного успокоилась, приоткрыла глаза и подняла голову.

– Они ушли? – едва слышно спросила она,

– Да, они поднялись вверх по вагонам, но я думаю, что выходить пока рано – они могут вернуться.

Будто услышав мои слова, гулкая барабанная дробь снова начала приближаться.

Как правило, страшно бывает только сначала, а потом, избежав опасности, уже привыкаешь и перестаешь бояться. Если бы альпинисты при каждом восхождении испытывали такой же страх, как в первый раз, то наверняка очень скоро поседели бы.

Вот и сейчас, возможно, эмоционально перегорев, мы уже довольно спокойно сидели в своем укрытии, глядя в проем, словно в ожидании продолжения захватывающего сериала.

И новое представление не заставило себя долго ждать.

Гулкие стуки стали раздаваться уже совсем рядом, и я услышал и почувствовал вибрацию от упругих ударов о пол и стены тоннеля.

С приближением Фигур страх накатил с новой силой. Мимо проема по стенам, полу и потолку промелькнули несколько темных силуэтов. Судя по звукам, они направились дальше вглубь тоннеля.

Снова стало тихо, однако страх не отступал, а в обволакивающую тишину вплелись непонятные шорохи, которых раньше не было. Я снова крепко обнял девушку, и мы напряженно вгляделись в полумрак тоннеля.

Шорохи стали приближаться. Мимо проема по воздуху проплыло тело. Этого человека я сразу узнал. Это был путевой рабочий, который отдал мне свой фонарь и отправился за спасателями к ближайшей станции метро. Вся его одежда и тело были покрыты темными опалинами, как после большого взрыва. Он парил в воздухе, будто лежа на невидимой узкой каталке, а его голова, руки и ноги безвольно свисали вниз. Его правая рука касалась пола и с тихим шорохом оставляла в пыли на полу тонкие бороздки от пальцев.

Стало понятно, что помощи больше ждать неоткуда, и ужас с новой силой охватил меня.

Все происходящее было настолько противоестественно, что буквально выворачивало мозг наизнанку, меня затошнило.

На проплывающие тела было больно смотреть. Мы не знали, живы они или мертвы. Каждой клеткой своего тела мне хотелось остановить этот парад безумия, но вид мелькающих на фоне тел Фигур будто сковал нас, возводя ужас от всего происходящего в абсолютную степень.

Мы не считали тела, лишь оцепенело смотрели на них.

Вот второй из путевых рабочих, его каска сползла на затылок и скребла по полу. А это та группа ребят, которые остались помогать раненым до прихода помощи, а вот и те самые раненые. Тело седовласого пассажира также проплыло рядом, он по-прежнему сжимал в руке свою книгу. Похоже, здесь были все пассажиры нашего злополучного поезда метро. Кроме нас.

Зацепившись за какую-то неровность, книга с гулким стуком упала на пол.

От неожиданности девушка вскрикнула.

Внутри меня все похолодело. По спине побежали мурашки, волосы буквально зашевелились на голове, но ничего не происходило. Тела все так же мерно двигались, темные силуэты мелькали по стенам и потолкам.

Вдруг одним точным и рассчитанным прыжком к нам в проем ворвалась одна из Фигур и с упругим стуком приземлилась всего в нескольких метрах от нас.

От чудовищной волны накатившего на нас страха мы закричали в полный голос.