Горький вкус ванили

– Это вы о чем?

– О промоакциях, – коллега сладко улыбнулся и осушил новый бокал. – О промоакциях.

Близилась посадка. Коллега продолжал разглагольствовать. Гийом прикрыл глаза и погрузился в сон. Хотя бы здесь ночной кошмар оставит его в покое.

Глава 4. Сладкая работа

Клэр натянула одеяло, ныряя назад в тепло. За окном шумели автомобили, торопясь по делам. Парижская «двушка» Вивиан отличалась уютом: крошечный столик, кресло и диван для Клэр, открытая американская кухня, легкая вуаль занавесок, балкон чуть больше спичечной коробки, на котором ворковали голуби и пушилась герань. Простор родительского дома для Клэр сменила мебель в миниатюре.

– Вшавай, шоня!

Ви, так ее называла Клэр, высунулась из ванной с зубной щеткой во рту. Рыжие кудри ее небрежно собрались в тугой кукиш на макушке. Махровый малиновый халат, маникюр, стильный макияж выдавали уверенную в себе неприступную парижанку, а вовсе не родившуюся на юге девчушку.

Клэр нехотя пошевелилась под одеялом.

– Парижане просыпаются ра-а-а-ано, а ложатся по-о-о-здно-о-о, – пропела подруга, издав горловые звуки полоскания рта. – Вставай!

Клэр высунулась из-под теплого укрытия.

– Мне страшно. Новое место. Новый город, – она сбросила одеяло и по-детски обхватила руками колени, уткнувшись в них носом.

Вивиан не дала договорить. Выпустив огненный каскад волос на свободу, она присела на краешек дивана:

– Во-первых, в Париже побывал, пусть даже и мысленно, каждый человек. Через песни, фильмы, – она бросила взгляд на книгу, – через твоего обожаемого Гюго, на худой конец. И у тебя в этом городе есть человек, который заменит десятерых, ма шери. Догадываешься, кто это?

Клэр рассмеялась:

– Президент?

– Лучше. Гражданка Франции Вивиан Люсиль Моник Шоплен.

Спустя пару минут подруги сидели за столом: тосты, кофе и мамино варенье из абрикосов.

– Обожаю южные вкусы. Твоя мама – богиня конфитюра, – облизнула ложку Ви, заканчивая завтрак. – Мне пора.

– Спасибо, что приютила меня, – Клэр благодарно улыбнулась подруге.

– Да ты что! Я не могу поступить иначе, зная, что лучшая подруга решила крутануть жизненный глобус, – Вивиан допила кофе и посмотрела на свежие тосты, круассаны и конфитюр. – Тем более, твоя сладкая работа благодатно скажется на моей фигуре, пополнеть бы немного. И возможно, я наконец научусь готовить.

Ви уже стояла перед входной дверью. Брызнув на себя облако любимых духов, она схватила сумочку, ключи и, бросив подруге: «Всё получится», исчезла за дверью.

«Всё получится», – эта мысль свежим ветром ворвалась в сознание Клэр, и оно скомандовало: «В душ».

А всё ли получится? Об этом ли стоит мечтать? Мама предупреждала, что печь тортики в тридцать непрестижно и уж точно не в сорока съемных квадратных метрах напополам с подругой, тоже одиночкой.

Клэр всё же видела себя с семьей, с заботливым мужем, на любимой работе. Нужно было начать всё заново. Она тряхнула мокрыми волосами, и брызги полетели в стороны. Хорошо, что удалось найти стажировку, хоть и за гроши, но в одной из известных кондитерских неподалеку от Елисейских Полей. Придется показать себя, постараться завести знакомства, и всё получится.

Всё получится. Всё полу-у-у-учится. Наверняка мозг можно у-бе-дить.

Утро постепенно вступало в свои права, солнце пыталось пробиться через утренний туман. Париж подставлял улочки скромным лучам. Забытые осенью листья разлетались в разные стороны от спешащих прохожих, пытаясь зацепиться за обувь. Кафе ждали первых посетителей, официанты заботливо расставляли стулья и столики для тех, кто не боялся осенней прохлады.

– Газета «Ле Монд»! Дамы и господа, свежий номер! – кричал продавец киоска, зазывая купить новый, с только что остывшей типографской краской номер.

Клэр оглядывалась по сторонам. Люди, здания – всё выглядело иначе. Не верилось: она – в столице! Интересная, возбуждающая воображение умеренно урбанистическая атмосфера нравилась Клэр. Хотелось прыгнуть в старинный автомобиль и мчаться на встречи и завтраки, обсуждать идеи, делиться впечатлениями с коллегами, а вечером устраивать с подругами богемные посиделки за коктейлем под звуки джаза. Хотелось жить, дышать и чтобы эта жизнь таки растекалась по остывшим венам Клэр.

Кондитерская «Мирабель» стояла по плану во второй понедельник ноября. Начало рабочего дня в девять ноль-ноль. Оставалось проверить адрес.

– Успеваю, – довольно заметила она и погрузилась в кресло метро. Вместо телефона – потрепанная книга о Квазимодо и Эсмеральде.

Через час Клэр несмело вошла в залитое теплым светом помещение. Солнце пробиралось сквозь мозаичные окна, переливалось янтарем на старинных деревянных балках, которые подпирали массивный потолок, отражалось в причудливых зеркалах. В глубине зала Клэр заметила будущих коллег. Несколько девушек, словно пчелы, порхали над приготовлениями. Сердце замерло от запаха шоколада и ванили. Чувствовалось присутствие цедры лимона, корицы. На витрине пирожные, причудливые пряники и изысканно-простые булочки с изюмом аккуратно соприкасались хрустящими корочками, как на картинке кулинарной книги с десертами. Небесно-голубые, нежно-лавандовые оттенки идеально ровной глазури, безупречно украшенные тарталетки с фисташками вместо вишенки и с золотой фольгой.

Вот это качество!

– Вы, должно быть, мадемуазель Бриже?

– Бланше, – Клэр покраснела. – Месье Альфонсо?

Мужчина вышел из-за прилавка и, прищурив маленькие глазки, замер, оценивая ее. Его усики вздрагивали, а на почти лысой голове, искусно прикрытой парой волосинок, проступил пот.

– Бонжу-у-у-ур, – протянул он, словно доставал ложку из жидкой карамели. Альфонсо облизнул пухлые губы, они уже покрылись влагой.

– Бонжур.

– Фартук здесь, – он указал на полочку в дальнем углу за прилавком. – Колпак тоже. Добро пожаловать. Смотрите и учитесь, позже представлю вам всю команду.

Альфонсо без стеснения разглядывал Клэр с головы до ног, причмокивая. Неравнодушный к женскому полу, он невольно напоминал гнома из сказки про Белоснежку, но Клэр отбросила сравнения. Это был первый рабочий день в статусе начинающего кондитера. Она собрала волосы в пучок, надела колпак, фартук, на котором гордо красовалась утонченная «М» с завитушками, и последовала за шефом. Пять мадемуазель трудились в «Мирабель». Несмотря на гномовскую внешность, Альфонсо пользовался популярностью у женщин. То и дело приходили дамы, любезничали с ним. Заведение отличалось качеством и оригинальностью десертов, а за горячим шоколадом частенько выстраивалась очередь и прибегали посыльные. Отзывы мелькали в лучших изданиях-гидах, и считалось престижным включить его заведение в резюме.

– Вы учились у шефа Виньи, не так ли?

Альфонсо поправил очки, приглашая Клэр в свой кабинет на втором этаже. Ступеньки скрипели в такт шагам. Клэр следовала за ним.

– Да, месье, я выиграла грант на обучение.

– Чем же вы занимались до этого?

– Я… у меня были некоторые проблемы в личной жизни.

Альфонсо усмехнулся.

– Тогда вы выбрали то, что нужно. В Париже вы наверняка найдете свой главный ингредиент.

Что он имел в виду под «главным ингредиентом» Клэр не понимала, но знала одно: продержаться, получить рекомендацию и найти работу в столице – вот цель.

День был насыщенный. Клэр изучала рецепты знаменитых сладостей «Мирабель» – Альфонсо хранил их вот уже тридцать лет; осваивала хитрости приготовления глазури и теста для профитролей, соленой карамели и «Плавающего острова» – меренги с английским кремом. Клэр быстро схватывала и к концу дня уже помогала остальным. Девушки, работающие у Альфонсо, были профессионалами и доброжелательно подсказывали Клэр, что к чему. Амели – красивая шатенка, ровесница Клэр – выиграла несколько кондитерских конкурсов. Мия – постарше, высокая и худая – больше молчала и с филигранной точностью отмеряла дозировки ингредиентов. Еще три девушки – Карина, Матильда и Элиз – были кондитерами во втором и третьем поколении. Они работали сосредоточенно и сдержанно улыбались.

Такие они все умницы, наверное, поэтому такое качество.

– Отлично. Важно, чтобы шоколад имел нужную температуру, – сладко комментировал патрон из-за плеча Клэр, перемешивающей густое какао.

Она послушно кивала и продолжала совершенствоваться.

«Не заскучаешь по своим бухгалтерским отчетам? Белый тебе совсем не идет», – в какой-то момент вспомнился утренний вопрос Ви. Она считала, что строгий костюмчик, прическа и шариковая ручка в руках – абсолютный лук для Клэр. Но ей хотелось красок, вкуса, ощущений и возможности дарить всё это богатство другим. Она с детства любила запах ванили на кухне, неожиданный союз ингредиентов и эмоций. Сочетать корицу, яблоки и не только. Темный, белый, молочный и даже рубиновый шоколад. Хорошо, что та выскочка Марлен ее подставила – подложила накладные и сказала, что видела их у Клэр. В итоге бухгалтерия потеряла крупного клиента, а Клэр уволили. Теперь появилась возможность дотянуться до детской мечты: стать настоящим кондитером.

Рабочий день закончился, когда Елисейские Поля оделись в вечерние костюмы. Клэр глубоко вдохнула, парижский воздух был свеж и сладок. Улыбнулась сама себе и, закутавшись в шарф, спустилась в метро. Впереди ждало настоящее. Неизвестно какое – главное, она его чувствовала.

Уставших после рабочего дня парижан убаюкивал однообразный такт вагона. Тук-тук, тук-тук, тук-тук. Клэр заняла свободное место и с приятной усталостью и удовольствием зашелестела страницами, отключившись от реальности.

Вивиан уже вернулась с работы и успела из продавца люксовых украшений переодеться в домохозяйку.

– Как прошел первый день? Надеюсь, там есть мужчины? – звенела она посудой на кухне.

Клэр подняла глаза к небу и рассмеялась:

– Неплохо. Мука, сахар. Всё как ты любишь. К твоему сведению, ни грамма мужчин, если не считать усы моего босса.

– Послушай, одинокая девушка не читает «Собор Парижской Богоматери». Что за древность? Прочти лучше Мюссо! – не унималась подруга, расставляя тарелки.

– Возможно, я старомодная. А еще и невезучая: то телефон потеряю, то ступеньки, помнишь? – ответила Клэр, перекрикивая шум воды из ванной.

– А, это когда ты перед всеми расстелилась в реверансе? Помню-помню тот недосчет ступенек на дискотеке. Как можно забыть такую вечеринку. Потерять работу, мужчину, телефон. Ну, и как это тебе удается? Ты их коллекционируешь? – Вивиан уже выпила бокал красного.

– Мужчин?

– Неудачи. Хотя парней уже давно пора.

Клэр заняла место перед столиком, продолжая втирать крем круговыми вращениями ладоней.

– С моей-то внешностью? Нос-остряк, челка-провинциалка. Во мне нет парижского шика. Ни уверенности, ни строгости, ни шарма. И вообще, я работать приехала, а не «Жюля» или «Николя» искать.

Подруги рассмеялись, соединив бокалы с бордо.

– За муку и сахар! – торжественно произнесла Ви.

– Чин-чин!

Позже Клэр уснула на диване и Вивиан, укрыв ее пледом, вернулась в спальню. Ей хотелось скорее нырнуть под одеяло и снять маску независимой парижанки. Она задернула шторы. Душевный получился вечер, девичий, как в юности. Хорошо, что Клэр приехала, теперь Ви стало не так одиноко.

Шел второй час ночи, уснуть не получалось. Утром на работу, потом домой привычной дорогой, одинокий вечер и забытье. Как же надоело еженощно греться в одинокой постели.

Привлекательная, веселая и умная Вивиан всегда пользовалась успехом у мужчин, но разочаровалась в отношениях еще в университете. Из-за сына банкира Яна, который на зависть подругам привозил ее в шикарном феррари, баловал подарками, а потом рассказал друзьям, что она встречалась с ним из-за папиных денег. Потом был владелец ресторана Дориан, старше на десять лет. Он любил выводить в свет свою молоденькую пассию, при этом ревновал до жути, в итоге запретил появляться на публике и ходить на вечеринки. За ним красавец Антони из модельного агентства изменил Вивиан с подругой-фотографом.

Ви выбирала успешных, словно сошедших с глянцевых обложек красавцев, но они раз за разом разбивали ей сердце. Ви казалось, что деньги решают проблемы и гарантируют успешность и честность, что они могут всё и даже больше.

Однажды ее сердце забилось чаще. Вивиан уже подумала: «Вот оно – счастье!» Пусть и не такое, как она представляла. Бенуа не отличался привлекательностью и не имел больших денег, зато был умным и честным. Да, он не умел шутить, но с этим и сама Ви отлично справлялась. Она хотела вить семейное гнездышко и не искать в избраннике недостатки.

– Вивиан, ты не создана для отношений, – сказал ей Бенуа и перешел в категорию бывших. Уходя, он разбил ее сердце и мамину любимую вазу. А ведь Ви к нему почти переехала, научилась готовить и, кажется, полюбила. Но не вышло. Чувства Бенуа к рыжеволосой остыли быстрее чем кофе. Вивиан не стала этим делиться с Клэр: подруге и так хватало несчастий.

Ви перевернулась на другой бок в тяжелых размышлениях: когда же наконец и ее глаза засветятся от любви? Ей очень хотелось верить, что всё еще может перемениться.

Глава 5. Твой кошмар наяву

– Это всё потому, что количество тел в твоей постели равняется одному. Вам, месье Лекомт, противопоказано одиночество. Физика против химии. Наукой доказано, что присутствие дополнительного человека благоприятно сказывается на сне. Ка-а-ажется, – голос Себастьяна сонно протягивал гласные в трубку.

В воскресный вечер в компании пачки чипсов и бутылки содовой он приготовился смотреть игру «Пари Сен-Жермен» и «Осера». Телефонный звонок нарушил планы. Себастьян жил в Аньер-сюр-Сен, пригороде Парижа, и редко выбирался в город. Помимо работы любил кота и свою холостяцкую рутину. Шаркая изорванными когтями питомца тапками, пришлось поискать телефон и ответить. Это был шеф. И друг. Себастьян хотел отвертеться от разговора, перевести стрелки на психолога, но понял, что нужен Гийому.

– Любая сбежит с твоим ритмом жизни. Да еще с кошмарами… – прокомментировал Себ, не отрывая глаз от экрана, на котором сине-бело-красные флаги истерично взвивались в воздух. – После обмана Габриэль на твоем месте я бы вообще перестал верить женщинам.

– Себастьян, давай не будем. Это в прошлом, как и всё остальное, – размышлял Гийом по ту сторону трубки, расположившись напротив окна гостиной.

– Может, гипноз попробовать?

– Ерунда. Раз психолог не помог, то что они смогут.

– Они и не такое видели.

– И что я скажу? Меня зовут Гийом Лекомт. Я успешный руководитель. Вижу призраков, мучаюсь кошмарами наяву?!

Повисла пауза.

– Снова тот же сон? – Себастьян догадался о причине ночного звонка.

– Тот же… – после долгого молчания Гийом продолжил: – Иногда не могу уснуть. Задаю себе вопрос снова и снова: почему он сделал это? Почему родной брат не попросил помощи, если нуждался? Не рассказал, что происходит? Я бы придумал, помог. Спас бы его. Понимаешь? Эта чертова вина грызет меня каждый день, каждую ночь…

– Как мой усатый – тапки, – пошутил Себ, чтобы разрядить обстановку. Но другу, похоже, было не до шуток.

– Это я… виноват в его смерти, – выдавил Гийом, голос его сорвался. – Не заметил. Окружил себя бизнесом, как забором, видел только успех, придавал значение другим отношениям и даже хвастался перед ним.

Себастьян замер от этого признания и уже не замечал, как кот расправлялся со вторым тапком.

– Ну-ну, не наговаривай, дружище, – попытался приободрить он Гийома. – Вы оба взрослые люди, доверяли и понимали друг друга. Жером свел счеты с жизнью потому… – Себастьян перевел дух, – потому, что так решил сам. Ты не стоял со свечкой, пока он закидывал веревку на… Так? И потом, он же встречался с кем-то?

– Да, у него была подруга.

Вокруг последних дней брата Гийома ходило много разговоров. Говорили, что за год до смерти Жером познакомился с девушкой по имени Донна. Прелестная, но несвободная. Ее возрастной муж работал на Нью-Йоркской бирже, пара приехала в Париж по делам. Жером влюбился сразу. «Мою крышу подхватил ветер и унес на Гавайи», – говорил он брату в хмельном настроении. Брат-близнец не размышлял над последствиями: он просто любил. Не считал ни денег, ни времени, ни последствий. Не то что Гийом. Донна не хотела оставлять мужа и благополучное положение в обществе – понятно: слишком многое могла потерять. Они расстались. Жером страдал, пытался забыть, залить, заглушить. Стал пропадать. А с ним и деньги. Он говорил о ней: «Аромат ее духов впечатывается в память, губы шепчут: “дотронься”. Голова кругом от этой женщины».

Гийом замолчал.

– Мне жаль, что так произошло. Правда. Но время не повернешь вспять, Эйфелеву башню не разберешь, как говорится.

Гийом в задумчивости прикрыл рукой лицо:

– Я потратил год на психолога, обратился к Ранвье, одному из самых известных у нас. А результат? Звоню излить душу лучшему другу.

– С тебя двести евро, – Себастьян рассмеялся, чтобы растопить атмосферу, – но дюжина круассанов тоже сгодится. Ты же знаешь, как я люблю их.

Гийом хохотнул:

– Двести евро? А тарифы с последнего раза подорожали.

– Нет стабильности, дорогой шеф, сами знаете, евро дорожает, – наигранно-деловым тоном ответил Себастьян. – Я хоть и не привлекательный, как некоторые, но скажу как холостяк холостяку: тебе нужно раскрепоститься. Съездить в отпуск, завести романчик, отвлечься. Попробуй сайты знакомств, наконец.

– Слышу слова эксперта.

– Оставь надежду всяк туда входящий. Для меня сидеть там – всё равно что поставить фото Карлсона на аватар и ждать, пока понравлюсь. Мне тридцать три. Ни жены, ни подруги, ни даже мимолетной интрижки на горизонте. За два месяца два лайка в соцсетях – грандиозный успех. Владельцы сайтов знакомств наверняка обогащаются благодаря моему профилю.

– Я уверен, дружище, что обязательно найдется девушка, способная оценить доброту человека с мотором.

Себастьян вздохнул:

– Надеюсь, Вселенная тебя услышит. Говорят, она работает с опозданием.

– Что ты имеешь в виду?

Себастьян помолчал и процитировал тоном магистра-джедая Йоды:

– В битве сомнений не должно быть. Должна быть только вера.

– Жаль, не было возможности пересмотреть сагу, всё время занимала учеба. Что ты этим хочешь сказать?

– А то, что жизнь не проходит в режиме ресторанного меню, как ты привык: первое, второе, сыр, десерт. Иногда сразу переходишь к горячему: встретился, влюбился, женился. Но это не наш случай, – Себ добродушно расхохотался.

– Спасибо, что выслушал. Завтра в офисе в девять?

– Я начальство не меняю. Даже если у них псевдопризраки ночные в квартирах.

– Себастьян…

– Так когда ждать дюжину круассанов? – успел спросить Себастьян, но не услышал ответа из-за шума сирен из телевизора. Любимый парижский клуб снова был в плюсе.

Глава 6. Бриллиант в сердце

– Ви, милая, не расстраивайся, я что-нибудь придумаю, – Клэр металась по квартире в поисках жаропонижающего.

– У-у-у-у… Пора на работу, попробую встать, – невероятным усилием воли Вивиан попыталась вылезти из-под одеяла.

– Ну ты что! Таким носом всех клиентов распугаешь. Слушай… кондитерская сегодня закрыта на проверку бухгалтерской отчетности. А знаешь что? Я подойду вместо тебя?

– Успокойся, мадам метеор, я что-нибудь придумаю, – Ви хлюпнула в новый платок и повалилась на кровать. – Тем более я на «ты» с кассовым аппаратом. Помогала отцу с продажей вина, помнишь?

Бам! С кухни донесся глухой удар. Кружка вдребезги.

– Упс. Ви, не переживай, в твоем ювелирном я буду очень осторожна, положись на меня, – рассмеялась вошедшая в спальню Клэр, протягивая подруге горячий чай с имбирем. – Решено. Звони своему, как его, Дюбуа. Он у вас дедушка-душка, поймет.

Юбка. Пиджак. Волосы в тугой хвост. Легкий макияж наспех.

– Огонек ты мой, – Вивиан отправила воздушный поцелуй захлопнувшейся двери и набрала рабочий номер.

Спотыкаясь, Клэр выбежала из здания, по дороге покрывая губы яркой помадой.

Бутик, в котором работала Вивиан, отличался шиком. Зал сиял зеркалами, богатые люстры отражались в витринах, монохром и хром красиво сочетались в интерьере. Что касается украшений, то Клэр не понимала девушек, которые жаждали безделушек в таком количестве: ожерелья, серьги, диадемы, кольца. В ее арсенале из драгоценностей был только медальон – подарок отца.

– Бриллиант должен быть в сердце, а не на пальце, – говорил ей в детстве отец, поглаживая каштановые волосы.

– Бонжур, вы должно быть мадемуазель Бланше? – месье Дюбуа поприветствовал идеально белоснежной улыбкой.

Ви не раз о нем рассказывала: добродушный мужчина семидесяти лет, с элегантной бабочкой и в ежедневных костюмах в клеточку. Его серебристая борода и усы всегда были искусно уложены, в глазах мерцала мудрость с искорками неугасшей молодости.

– Благодарю, что пришли подменить Вивиан. Надеюсь, она скоро поправится. У нас всё просто: вы отвечаете на звонки, помогаете на кассе, наблюдаете за работой с клиентами. А девочки, – он кивнул в сторону коллег, – вам помогут, – коллеги Вивиан помахали Клэр из разных уголков бутика, слышимость в зале была прекрасная. – Я всех предупредил.

– Спасибо, я постараюсь, – поблагодарила его Клэр, усаживаясь за один из компьютеров.

День прошел незаметно. Телефонные звонки, письма, кофе клиентам. Главное, ничего не разбила и не потеряла. Справилась. Дюбуа показал ей мастерскую. Оказалось, это было четвертое поколение ювелиров в их семье: его дед передал мастерство и опыт отцу, тот – сыну, ему, а он – своему внуку. Каждый знал свое дело наизусть и умел влюблять в драгоценности.

– Мы передаем любовь к ювелирному искусству из поколения в поколение. В каждом изделии хранится секрет, послание, поэтому наши клиенты всегда выбирают особенные изделия для близких и родных, – гордо рассказывал он.

Клэр задумалась.

– Интересно. Раньше я думала, что все безделушки… простите, украшения – пустая трата денег. Получается, не так? Почему нельзя сказать словами то, что чувствуешь?

– Вы знаете, Клэр, в жизни возникают ситуации, когда слов недостаточно. Неважно, радостное событие или нет – на помощь приходим мы.

– Заполняете пустоту изящными драгоценностями?

– Именно. Как флористы – цветами, а кондитеры – пленительными десертами, – Клэр покраснела. – Замечательная идея у вас – перебраться в Париж вслед за мечтой. Да, Вивиан нам рассказывала о подруге с юга. Поддерживаю полностью. Я сам какое-то время жил в Провансе и должен сказать, что променять солнце на туман непросто.

– Я не совсем уверена, правильно ли я поступила. Возможно, не стоило бросать всё вот так.

– Время покажет, а сейчас вам пора. Будем рады видеть снова и благодарю, что подменили Вивиан.

Коллеги Вивиан оказались приятными, проводили Клэр до метро. Вместе подшучивали над ее неуклюжестью, подметили добрый нрав и отзывчивость. Спустились на нужную линию, двери вагона открылись, оттуда вывалилась толпа. Час пик. Девушки стремительной стайкой заняли места и продолжили разговор, обсуждая клиентов.

– А вот тот, в черном пиджаке, когда увидел цену кольца, позеленел и сказал: «нет» своей жене, а она покрутила пальцем: «Запакуйте». Но он был непреклонен. Нет и баста. Да и кольцо – самое дорогое из коллекции. Зеленый бриллиант. Его еще отец Дюбуа сделал, называется «Эсмеральда». Огромных денег стоит! – тараторила Элоди, энергичная брюнетка, одна из лучших продавщиц, как успела за день выяснить Клэр.

– Под таким давлением даже статуя не устоит, – ответила Бриджит, тонкая блондинка с острым носом.

– Повезет же кому-то, – мечтала Жаннет с миндалевидными глазами.

Надеюсь, у меня получится не хуже. Завтра первый день практики и нужно показать Альфонсо, чему я научилась.

Клэр оставалась спокойной на фоне веселого женского хохота – она села в свободное кресло и достала книгу.

На следующий день после разговора с Себастьяном Гийом возвращался с работы. Хотелось прогуляться по городу, поэтому отпустил шофера. Он любил Париж, несмотря на его суету: мог пройти по набережной, помочь парочке туристов сделать красивый снимок, купить самый парижский сэндвич – с ветчиной и маслом, ну а после спуститься в метро и рассматривать выразительные в своем многообразии лица. Этот город просыпался рано, а вечерами пах романтическими свиданиями.

Устроившись на твердом сиденье вагона, Гийом заскользил взглядом по пассажирам.

Тишина, состав стоит. Вот мадам в желтом пальто. Ее пепельные волосы выглядывают из-под шляпки, на губах помада цвета апельсина, а в руках ужасная сумочка – рыбья голова. Милый шпиц выглядывает из сумки и лает в шуме двинувшегося вагона. Снова наступает тишина и менторный голос объявляет остановки на французском, испанском и японском языках. Кто-то разбивает паузу свежим искрящимся смехом. Должно быть, его обладательнице рассказали анекдот или смешную историю, потому что она сначала успокаивается, а потом закатывается снова и снова. Смех звучит открытый, наивный, словно ручеек в кипучем подземном движении. А, это подружки или коллеги возвращаются с работы. Одна из них, блондинка, томно протягивает руку, демонстрируя отсутствие кольца на пальце.