Ты снова моя

Денис решил не тратить время впустую и лично контролирует ремонт нашей школы. Пропадает там целыми днями, а потом приходит в номер злой и уставший. Мы в последнее время стали мало общаться, в основном по делу о моём разводе. Чувствую себя виноватой, хотя не стоило бы, как говорит Марина. Ведь, с одной стороны, он виноват, что я докатилась до такой жизни. К тому же, его никто не заставлял, он сам вызвался, вернее, настоял, чтобы я ушла от Гриши. Только я не такой человек, мне становится неловко и некомфортно, когда доставляю неудобства другому. Глупо, наверное, но ничего с этим не могу поделать, мучаю себя мыслями постоянно.

– Знаешь, правы были люди, когда советовали не разрешать тебе работать, – проговаривает Гриша, продолжая одной рукой закрывать мне рот, а второй начинает шарить по моему телу.

Мычу в его ладонь, брыкаюсь, пытаясь вырваться, когда он сжимает мою грудь, но мне только сильнее рот зажимают. В этом помещении ни грамма света, пахнет чистящими средствами, и вряд ли кто-то зайдёт сюда.

– Сука! – шипит Гриша, когда я кусаю его ладонь, не собираясь сдаваться просто так.

Наступаю ему на ногу и, воспользовавшись его заминкой, делаю шаг вперёд, чтобы выбраться и убежать. Не побежит за мной, там в холле люди, и Юра должен был вернуться из детской комнаты. Но не успеваю дойти до двери, как меня хватают за волосы и со всей силы тянут обратно. Не удержавшись, а может, Гриша на это и рассчитывал, но я сваливаюсь на пол, больно ударившись головой.

– Надо было пристрелить тебя в тот день, давно бы меня в этом городе не было уже, – проговаривает, забравшись на меня верхом.

У меня же от боли в голове словно птички вокруг летают, а в темноте перед глазами белые блики мелькают.

– Ну ничего, сейчас исправимся, – сказав это, Гриша сжимает моё горло двумя руками.

Никогда не понимала фразу «вся жизнь перед глазами пролетела», казалось, это что-то из области фантастики. Однако сейчас, когда моё горло сжимают с такой силой, что дышать невозможно, а перед глазами мушки летают, прекрасно понимаю значение этих слов. Потому что и в самом деле в памяти всплывают все счастливые моменты, которые я пережила.

– Трахнуть бы тебя во все щели или лучше мужикам на заводе отдать, – слышу отдалённо голос Гриши. – Да опозорюсь только, – с этими словами он убирает руки от моей шеи, и я давлюсь воздухом, жадно вдыхая.

– Гриш, отпусти меня уже, – хрипло, едва слышно прошу его я.

– Какая же ты тварь, – шипит мне в лицо, сжав его до будущих синяков. – Подобрал суку со щенком, а она к другому кобелю, – плюнув мне в лицо, с силой толкает мою голову, и я врезаюсь затылком в пол, на миг теряя сознание.

Уже не понимаю, что происходит, от звона в ушах почти ничего не слышу. Чувствую, как под платье забираются руки, сжимают бёдра, разводят ноги в сторону, а следом мою промежность накрывает потная ладонь.

Сил не хватает, но я всё равно пытаюсь оттолкнуть, сопротивляться, ударить Гришу, но мои попытки вызывают у него только смех. Сдаюсь в какой-то момент, расплакавшись, словно ребёнок, но мне тут же закрывают рот, а заодно и нос, перекрывая кислород. Пока брыкаюсь на инстинктах, чувствую, как в мою промежность упирается головка члена, и только сильнее извиваюсь. Но не долго, от нехватки воздуха я отключаюсь до того, как Гриша сделает задуманное.

Просыпаюсь я от резкого запаха и сразу же начинаю отбиваться, кричать, пока есть возможность, давиться слезами и пытаться прикрыть ноги подолом платья.

– Успокойся, тихо, – раздаётся родной голос, и меня прижимают к твёрдой груди.

– Денис? – не верится, что это он. – Денис, – протягиваю и взрываюсь громким плачем, пряча лицо на его плече. – Там… Гриша… он…

– Я знаю, – цедит сквозь зубы.

Цепляюсь за него, как за спасательный круг, сжимаю в руках ткань рубашки, рыдая как ребёнок. Как я устала, как хочется уже уехать отсюда, не бояться и иметь возможность гулять по улице, не оглядываясь по сторонам.

– Ответьте на пару вопросов, – слышу незнакомый голос.

– Вопросы не ей задавать надо, – грубым тоном отвечает Денис.

Оторвавшись от мокрой рубашки, я вытираю щёки и поднимаю голову к мужчине. Так была увлечена слезами, что не слышала и тем более не заметила, сколько в холле гостиницы людей. Полиция, медики скорой помощи и любопытные носы постояльцев.

– Мы лучше знаем, как выполнять свою работу, – таким же грубым тоном проговаривает незнакомец.

– Всё нормально, – сжимаю руку Дениса.

– Нормально будет, когда этого урода закроют, – выплёвывает и переводит взгляд.

Проследив за ним, я вижу Гришу, избитого и всего в крови, а над ним стоят двое мужчин в медицинской форме. На лице мужа множество синяков, кровоподтёков и, судя по всему, ему сломали нос. Не могу сказать, что мне его жалко, я не раз наблюдала в зеркало такое. Много раз смотрела на своё отражение, и хотелось разбить чёртово зеркало на осколки.

– Это ты его… – осторожно спрашиваю Дениса.

– Я, а что? – недовольным тоном отвечает.

– Ничего, – сухо отвечаю, продолжая смотреть на Гришу, который наблюдает за нами с презрением, пока врачи скорой помощи обрабатывают его раны. – Спасибо, – добавляю, прижимаясь к нему.

– Мы вызовем вас для дачи показаний, – напоминает о себе незнакомец и, развернувшись, уходит.

Мне хочется спросить, насколько поздно меня нашли, и что успел Гриша сделать. По ощущения сложно понять, тело болит так, будто по нему катком проехались, и между ног тянет, но мне страшно.

Боюсь, что несмотря на то, что это было по факту изнасилование, Денис откажется от меня. Он вообще не подписывался на такое, столько времени терять, нервов, средств, чтобы спасти ту, которую любил в школе.

– Денис, я… – пытаюсь сказать хоть что-то, но не знаю, с чего начать. Извиниться опять? Я не выходила из гостиницы, как он и требовал. – Он… так внезапно всё произошло, – на выдохе проговариваю, и на глазах снова слёзы. – Я отбивалась, и я пойму, если ты не захочешь больше… после того, как он… – заикаюсь, не могу сказать это вслух, мне самой противно.

– Не захочу, что? – спрашивает с нажимом в голосе. – Если ты думаешь, что он успел тебя трахнуть, то можешь быть спокойна, – произносит, и я бы выдохнула с облегчением, но мне не позволяет его обвиняющий тон.

– Прости, – шепчу, стыдливо опустив голову.

– Угу, – всё, что срывается с его губ.

Я понимаю его, он тоже устал решать мои проблемы, которые бесконечным потоком обрушивается на его голову.

– Денис, правда, я не хотела ничего подобного, – выпрямляюсь на диване, ожесточённо вытирая лицо.

– Я понял, не надо повторять по сто раз, – выплёвывает и, достав свой телефон, копается в нём.

– Прости…

– Да господи, хватит уже! – рявкает так, что я вздрагиваю.

– Ты что разорался? – раздаётся голос Марины. – Ничего, что она по твоей вине стала такой и пережила столько дерьма?

– Ты-то куда лезешь? – вздыхает Денис.

– Если бы ты, козёл такой, не променял её и собственного ребёнка на карьеру в столице, ничего бы этого не было, – проговаривает подруга, не замечая мои просьбы молчать в виде жестов.

– Я не знал, что она беременна, – шипит Денис.

– А надо было знать, а не сбегать, как трус, даже не попрощавшись. Так что нехрен обвинять Катю во всём, ты тоже виноват. Она просто пыталась выжить с такими родителями, а потом с этим уродом.

– Марин! – обращаюсь к ней.

– Ну что? Если бы он не уехал, ты бы не жила как в тюрьме, – фыркает на меня. – И перестань рычать на неё, взялся помогать, так войди в положение и не срывайся на ней.

– Я и не рычу, – бурчит Денис и, встав на ноги, отходит на пару шагов.

– Зачем ты так? – спрашиваю подругу, но смотрю на мужчину, который кому-то звонит.

– Затем, что нечего на тебя срываться, – занимает его место, скрестив руки на груди.

– Он теперь ещё больше злиться будет…

– Если будет злиться, шли его к чертям, ты не затем от Гриши ушла, чтобы тебе кто-то другой указывал, как жить, – злобно бросает, а я замолкаю, думая, что мне уже показалось, что Денис не сильно отличается от Гриши.

Глава

5

Катя

Когда во время суда, который состоялся значительно раньше поставленной даты не без помощи денег Дениса, судья сказал, что развода не будет, потому что у нас общий ребёнок, я чуть в обморок не упала прямо там, в зале. Я была слишком рассеяна, напугана, всё время переживала, что не уделяю внимания важным вещам, больше волнуясь о том, что доставляю проблем Денису, а не о суде. Надо было подготовиться, что-то делать, а не сидеть и ждать у моря погоды.

Не понимаю, когда я стала такой тряпкой, вроде не глупая, мозги есть, и много с чем справлялась сама за все эти годы, а сейчас я сама себя не узнаю. Возможно, Марина была права, когда сказала, что я морально истощена. И Денис был прав, когда говорил, что мне нужно посетить специалиста.

– Общих детей у них нет, – уверенно заявил адвокат Дениса.

Вообще мужчина профессионал своего дела, предоставил суду кучу доказательств и фактов, что Гриша домашний тиран и абьюзер. Но судья всё равно упёрся, особенно на том факте, что у меня нет своего жилья и работа с мизерной зарплатой, но отнимающая много времени. В принципе всё так и есть: своего у меня ничего нет, единственное место, куда я могла бы пойти, – это родительский дом, но мои родные люди на стороне Гриши.

Папа вообще не пришёл на суд, заявив, что у него больше нет дочери, а мама, как всегда, поддержала Гришу, сказав, что в семье всякое бывает, подумаешь, собственный муж стрелял в меня. Не смертельно, всего лишь задел, что тут такого.

Они списали то происшествие на случайность, якобы Гриша был в состоянии аффекта, и он вообще никому не угрожал, просто оружие чистил, мол, на охоту собирался, и я уверена, тут Сафонов постарался. Доказательств побоев нет, в мед карте написано, что я то падала, то с дерева свалилась, черешню собирая, то лестница дома неустойчивая, а я всё равно полезла что-то достать с антресоли. В общем, я сама виновата, что у меня рёбра сломаны, частые сотрясения мозга и так далее. Показания дали только Марина и сосед, размером со шкаф, не боящийся Гришу. Дениса даже слушать не стали, потому что он никто и не жил поблизости. Да и мама прокричала из зала, что он мой любовник, и поэтому я от мужа ухожу, потаскуха такая.

Я едва не расплакалась, когда поняла, что развода мне не видать, а что страшнее всего – Гриша может забрать у меня ребёнка. И не потому, что он испытывает тёплые чувства к Егору, а чтобы меня наказать. У него есть квартира, хорошая работа и куча рекомендаций, люди на его стороне, так что он с лёгкостью это сделает. Ещё и справку принёс, что Денис его избил, когда он приехал в гостиницу с сыном увидеться.

Какой же он монстр!

– У нас на руках тест ДНК, который доказывает, что Григорий Попов не имеет никакого отношения к ребёнку, – громко говорит адвокат и отдаёт бумагу судье.

Документ приняли, но суд перенесли по просьбе нашего адвоката, и вот этого я не поняла. Вроде тест должен помочь, и нет смысла дальше тянуть или давать возможность Грише придумать что-то ещё. Но на мой вопрос никто не ответил, Денис и вовсе исчез из зала суда, Саша сказал что всё потом, а Олег велел ехать в гостиницу.

Уже глубокая ночь, а Дениса всё нет, я уже начинаю волноваться и придумывать себе всякое, особенно учитывая, что никто мне ничего не говорит. Саша отмахнулся и ушёл к себе, Олег сказал, что ничего не знает.

Уложив Егорку, я сижу в гостиной на диване, раскачиваясь и размышляя, что же происходит. Почему суд перенесли, если всё было почти готово? Куда Денис уехал? Моя фантазия отвечает на этот вопрос, подкидывая картинки, где он между ног девушки со стойки регистрации, которая всё время ему глазки строит.

Заметив, что Олег заснул в кресле, я аккуратно, стараясь не шуметь, встаю и направляюсь на выход, правда, не понимая, куда идти и что искать. Только едва я дверь открываю, как натыкаюсь на Дениса.

– Куда? – спрашивает, сделав шаг вперёд, тем самым толкая меня обратно в номер.

– Ты пропал, я волновалась, – тихо проговариваю, осматривая его с подозрением и пытаясь унюхать чужие духи.

Цветочный аромат проникает в нос, и я понимаю, что он был с женщиной. В груди больно колет, а в уголках глаз собираются горькие капельки. Я не имею права что-то ему предъявить, но разве он не обещал, что мы будем вместе? Что он заберёт нас с сыном, увезёт в свой дом, где мы будем семьёй? Так почему от него пахнет женскими духами?

– Денис? – дрогнувшим голосом обращаюсь к нему.

– Мы завтра уезжаем, – сухо бросает. – Егор спит? – интересуется, посмотрев поверх моей головы.

– Да, – сипло отвечаю, кивая.

– Пошли, – хватает меня за руку и тянет к нашей спальне.

Только переступаем порог, как он закрывает дверь, легко приподняв меня на руки, бросает на кровать и принимается избавлять меня от одежды. Наверное, впервые я не хочу его, не после того, как он был с другой женщиной. Хочется рыдать в голос, кричать, сопротивляться, оттолкнуть его, но я не могу. Я помню, чем заканчивались мои сопротивления с Гришей, не хочу повторения.

– В чём дело? – недовольным тоном спрашивает Денис, когда я лежу бревном, никак не реагируя на его ласки.

– Всё нормально, – сухо отвечаю, сглатывая ком в горле.

– Я по-твоему идиот? – приподнявшись, он упирается локтем в мягкий матрас. – Ты что доску из себя воображаешь? – задаёт вопрос раздражённым голосом.

– От тебя пахнет другой женщиной, – сдавленно произношу и прикусываю губу, чтобы не расплакаться.

– У меня была деловая встреча, – почти криком.

– Как скажешь, – всхлипываю и отворачиваюсь.

– Катя! – взяв меня за подбородок, он заставляет посмотреть на него. – Я встречался с этой сукой судьёй, долго и нудно уговаривал её принять решение быстрее и в нашу пользу. Предложил ей огромную сумму денег, чтобы перебить взятку твоего муженька, и наконец свалить из этого города, – когда он заканчивает, я уже вовсю лью слёзы. – Ну вот что ты плачешь? – вздыхает, закатив глаза.

– Опять я тебе проблемы доставляю, – сквозь рыдания проговариваю.

– Тебя точно надо к психологу вести, – мотает головой устало.

– Прости, – шепчу и, приподнявшись, сама его целую.

Пока что отблагодарить его я могу только телом, так что я толкаю его в грудь, уложив на спину, и раздеваю, как он меня несколько минут назад. Освободив стоящий колом член от тесных боксеров, я смотрю на багровую головку с выступившей прозрачной каплей. Провожу рукой по всей длине, замечая, какой он твёрдый, большой и горячий. Высунув язык, я собираю капельку и аккуратно целую нежную кожу.

Денис откидывает голову назад и шумно вдыхает. Закрываю глаза и провожу губами по всей длине члена, языком делаю круги вокруг головки.

Вбираю его в рот, пока головка не упирается в горло, и понимаю, что он не влезает. Закашливаюсь и пытаюсь отстраниться, но рука на моей голове не даёт этого сделать. Мужчина распускает мои волосы и наматывает их на кулак, начиная толкаться мне навстречу, сам задавая темп. Я впиваюсь ногтями в голые бёдра мужчины. Он шипит, стонет, рычит. Отпускает мои волосы и гладит по голове как зверёныша.

Я глотаю выступившие слёзы и продолжаю сосать его каменный член. Чувствую языком узоры выпирающих вен. Закрываю глаза и сама не понимаю, почему мне это нравится. Почему он кажется таким вкусным, и почему стоны мужчины так подбадривают. С Гришей это всегда было противно, мучительно и унизительно, но с Денисом я сама получаю удовольствие.

Помогаю себе рукой, всё быстрее насаживаясь ртом на горячую плоть. Чувствую, как напрягается мужчина, слышу, как шумно он дышит, постанывая. У самой между ног горит от желания, смазка уже стекает по бёдрам, уже хочется самой насадиться промежностью на толстый член, но я не могу оторвать язык от него.

– Хватит, – рычит Денис, вынимая свой стояк из моего рта.

Ловко опрокидывает меня на кровать, разводит ноги максимально широко и одним резким толчком врывается во влажное лоно, выбивая из моей груди рваный стон. Замерев на секунду, он прикрывает глаза, вдыхая и выдыхая, после чего начинает вдалбливаться в меня особо жёстко, будто наказывает.

Каждый толчок уносит меня далеко отсюда, заставляет забыть обо всех проблемах, оставляя только приятное удовольствие. Буквально выбивает весь воздух из груди, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не стонать в голос, потому что в номере мы не одни.

Чувствую, как тело натягивается, словно струна, как пружина внизу живота сжимается, а через очередной толчок я взрываюсь. Трясусь, словно к телу приложили оголённые высоковольтные провода. Долго бьюсь в конвульсиях, как выброшенная на сушу рыба, разрываясь от приятных импульсов по всему телу. Денис догоняет меня и вскоре сам, глухо зарычав, трясётся не хуже моего.

Упав лбом на мою часто вздымающуюся грудь, он сжимает меня в объятиях, и я отвечаю тем же, обняв его влажное тело.

– Завтра с утра собирай вещи, развод у меня на руках, нам здесь больше делать нечего, – кажется от этих слов я получила ещё один оргазм.

***

Собрать вещи большого труда не составило, потому что собирать почти нечего. Из дома я ничего не взяла, кроме документов, которые и так были со мной, остальные Денис обещал восстановить без проблем. Осталось только диплом из школы забрать и уволиться по собственному, чем и планирую сегодня заняться.

– Мне поехать с Олегом в школу? – интересуюсь у Дениса после завтрака.

– Олег останется с Егором, я поеду, заодно и стройку проверю, – отвечает, и я улыбаюсь.

Мы редко куда-то вместе выходили, кроме суда, но и тогда были с Олегом и Егоркой. Я женщина взрослая, конечно, но и мне хочется любви, романтических прогулок, где мы держимся за руки. И пусть едем мы по делам, мне всё равно приятно. У меня всего этого не было, были только приказы мужа, которые начинались с дома. Гриша контролировал, во что я одеваюсь, как крашусь и как укладываю волосы, ему всегда что-то не нравилось, поэтому мы всегда и везде опаздывали.

– Оставь так, что ты их собираешь, будто тебе шестьдесят лет, – говорит Денис, когда я собираю волосы в пучок.

– Но… – запинаюсь, размышляя, стоит ли упоминать Гришу и его психи. – Ладно, – решаю не делать этого, стягиваю резинку с волос, и они водопадом спадают по спине. – А платье? – поворачиваюсь к нему и разглаживаю невидимые складки на тёмно-зелёным приталенном платье.

Выбирала я его с помощью Марины, которая грозилась разорвать любую тряпку, похожую на те, что я носила в браке с Гришей. Не то чтобы мне нравились те платья-халаты в цветочек и длиной до колен, но человек ко всему привыкает и с лёгкостью меняет свои вкусы и взгляды, если ему это регулярно в голову вбивают.

– Мне нравится, – произносит, осматривая меня жадным взглядом. – Не знаю, что ты такого делаешь, – добавляет томным голосом и приближается ко мне. – Но я хочу тебя, стоит только на тебя посмотреть, – обвивает мою талию и поворачивает нас к зеркалу во весь рост.

– Я ничего не делаю, – блаженно улыбаюсь, накрывая его руки своими.

– Ладно, пошли, а то придётся задержаться, – в подтверждение его слов я чувствую твёрдый бугор, когда он прижимается пахом к моей попе.

– Угу, – прикусываю губу, сама возбудившись.

– Олег, – зовет охранника и отходит от меня.

– Слушаю вас, – мужчина появляется из комнаты Егорки.

– Мы уезжаем по делам, с ребёнка глаз не спускать, – тычет в него пальцем.

– Само собой, – кивает Олег.

– А куда вы идёте? – выходит сын и смотрит на нас с тоской.

– Мы решим пару вопросов, перед тем как уехать, – проговаривает Денис и опускается на корточки.

– А можно мне с вами? – спрашивает, но смотрит на меня.

– Тебе там будет скучно, а вот когда мы дела закончим, пойдём, куда ты захочешь, – с улыбкой обещает ему отец. – Договорились?

– Да, – кивает ребёнок и жмёт Денису руку.

– Настоящий мужчина, – встав на ноги, он треплет его по макушке. – Мы поехали, – приобняв меня за талию, толкает к выходу из номера.

Денис уверенно ведёт автомобиль, иногда отвлекаясь и сжимая моё бедро, от чего я вся покрываюсь мурашками. Мне ещё не верится, что я наконец стала свободной, что меня ничего не связывает с Гришей, что начну новую жизнь далеко отсюда. Счастливую, спокойную и без страха за себя и сына.

– Я пойду к прорабу, а ты иди за документами, – произносит, когда мы паркуемся у школы, которая сейчас ограждена высоким строительным забором. – Если закончишь раньше, жди меня в машине, – наклоняется к моим коленям и достаёт из бардачка дубликат ключей.

– Хорошо, – улыбаюсь во весь рот, забрав у него ключи.

Выходим из автомобиля, и Денис открывает ворота, пропуская меня вперёд. Осматриваюсь вокруг и хмурюсь, вроде говорили, что построят новый корпус на территории, чтобы вместилось больше классов, а старый снесут. Однако прошло столько времени, а всё, что они сделали – это новый фасад стен.

– Денис, а разве не должны были строить новую школу? – спрашиваю мужчину.

– Давай, ты не будешь лезть туда, где ничего не понимаешь, хорошо? – улыбается, но это не смягчает неприятные ощущения от его тона.

– Ладно, – киваю, поджав губы.

Может, я и в самом деле что-то не поняла, хотя чётко говорили про то, что построят новую школу, а не сделают то же самое, что наш мэр делает каждый год, чтобы выделенные средства списать, – красит стены.

– Вот и отлично, – шлёпает меня по попе и подталкивает ко входу, а сам уходит к рабочим.

Переступаю порог здания, где когда-то у нас и начался роман, где прошло больше половины моей жизни, сначала как ученицы, а потом в роли учительницы. Даже немного грустно становится, но я мотаю головой, отгоняя все мысли. Впереди меня ждёт всё новое и лучшее, не стоит грустить.

– Какие люди! – восклицает Илона Марковна, наша учительница русского языка. – Что, пришла похвастаться? – окидывает меня брезгливым взглядом.

– И вам здравствуйте, – вопреки её тону, улыбаюсь я. – Пришла уволиться и забрать документы.

– Правильно, неподобающе, чтобы в этом храме знаний работали потаскухи, – с умным видом проговаривает.

Глава

6

Катя

Смотрю на женщину с сединой в волосах в застёгнутой под горло блузке, юбке почти до щиколоток и вспоминаю, что она подруга моей свекрови. Наверняка перемыли мне кости не один раз, обсуждая, какая я плохая, что променяла её драгоценного сыночка на Дениса.

– Тогда что вы здесь делаете, Илона Марковна? – спрашиваю насмешливо, подавшись вперёд.

– Да ты… как… как ты смеешь? – багровеет на глазах от злости. – Я уважаемая женщина…

– Вы злобная, завистливая и несчастная женщина. Вас не любят, поэтому вы на всех рычите, купите себе резиновый член, чтобы хоть иногда улыбаться, – выплёвываю ей в лицо, обхожу её и гордой походкой продолжаю идти к директору.

Боже, неужели я смогла всё это сказать? Наконец, ничего не боясь, поставила её на место, не позволила себя оскорбить, отплатила той же монетой.

– Как вкусно пахнет свобода, – шепчу себе под нос и глубоко вдыхаю, но в нос проникает запах краски, и я морщусь.

Цокая каблуками, иду по пустому коридору, осматривая с тоской стены, пыльные окна и пожелтевшие шторы, на которые собирают деньги каждый год, но менять не меняют. Я буду скучать, но не сильно, мне уже нравится моя новая жизнь. Наконец я буду счастлива, не буду бояться никого и ничего.

– Тамара Валерьевна, можно? – спрашиваю, аккуратно постучав в приоткрытую дверь кабинета.

– Екатерина Павловна? – удивлённо смотрит на меня поверх своих очков. – Я думала уже не увижу вас, в городе говорят…

– Что я потаскуха? – усмехаюсь, пройдя вперёд.

– В этом городе все патаскухи, если делают так, как обществу не нравится, – отмахивается она. – Вы развелись?

– Развелась, – киваю и прячу глаза почему-то.

– И правильно сделали, – неожиданно такое от неё слышать. – Попов с детства только казался хорошим мальчиком, а на деле… эх, – вздыхает, а я округляю глаза.

Я была уверена, что только мне известно, какой Гриша на самом деле тиран, ведь в глазах общества он был просто идеальным мужем. Мог стул мне подвинуть, ухаживать за мной, комплименты говорить на виду у всех и даже руки целовать, а стоило переступить порог дома, все менялось словно по щелчку пальцев.

– Не знала, что вы знаете Гришу, – озвучиваю свои мысли.

– Знаю, он в школе с моей внучкой встречался, и когда Ирка пришла домой с синяком на шее, я запретила ей приближаться к нему, а Попову сказала, что если хоть пальцем мою внучку тронет, я сделаю всё, чтобы он школу никогда не закончил, – не перестаёт удивлять меня Тамара Валерьевна. – Да и знакомая у меня в поликлинике есть, – добавляет, и теперь мне всё становится ясно.

– Я пришла уволиться и документы забрать, – меняю тему, не желая больше говорить о Грише.