В объятиях дьявола

– Валяй, любитель медведей.

Телохранитель никак не реагирует на мой комментарий и начинает меня щупать. Его огромные лапы проходятся по спине, рукам и задерживаются на талии. Напрягаюсь, когда охранник находит под моим ремнем выпуклость. Так и знала, что надо было спрятать его в обувь! Телохранитель сощуривается, намекая, чтобы я достала предмет, спрятанный под поясом. Понимая, что другого выхода нет, запускаю ладонь под ремень и вытаскиваю свой складной нож-бабочку. Мама тяжело вздыхает и прячет лицо в ладонь, а телохранитель протягивает свою руку и забирает его у меня. Перевожу взгляд на Росса, который с интересом смотрит на меня, ожидая объяснений.

– Я не собиралась вас убивать, мистер Кинг, – любезно говорю я, натянув милейшую улыбку. – Он нужен мне для самозащиты.

Росс кивает в сторону двери в коридоре, и охранники скрываются за ней вместе с моим ножом. Открываю рот, чтобы начать перепалку за право оставить свою вещицу у себя, но мужчина меня опережает:

– Здесь тебе ничего не угрожает, Селена. Тебе не нужен нож.

– А если я захочу нарезать яблоко? – с вызовом бросаю я и складываю руки на груди.

Губы Росса изгибаются в ухмылке. В его глазах появляется хищный блеск. До чертиков пугающий, честно говоря. Тут же начинаю жалеть, что посмела открыть рот. Росс смотрит на меня выжидающе, словно ему интересно, продолжу ли я свое представление или мне хватит ума заткнуться. Он глядит на меня, будто я – добыча, а он – хищник. Скорее всего, так и есть. Мы все угодили в капкан.

– Я с радостью нарежу его тебе на дольки, – с веселыми нотками в голосе хрипит Росс. Он разворачивается и бросает через спину: – Прошу, чувствуйте себя как дома.

Провожаю взглядом телохранителей, ушедших досматривать наши вещи. Надеюсь, они не выкинут мой ножик и не станут рыться в моем белье. Мама собачкой бежит за Россом и пытается взять его за руку, но тот ловко убирает ее.

Оли не бежит за мамой, а протягивает ко мне руки. Он устало зевает и потирает глаза. Мягко улыбнувшись, беру его на руки и поднимаюсь по стеклянной лестнице, чтобы узнать, где мы будем сегодня ночевать. Второй этаж пентхауса выполнен в таком же стиле, что и первый, только он немного меньше. В одну из дверей Росс заводит маму, и я решаю, что это хозяйская спальня, однако сам он говорит, что его комната в конце коридора.

То есть мама с Россом достаточно близки, чтобы она перевезла к нему детей, но спят раздельно? Либо мистер Кинг очень великодушный, либо голосок в голове не ошибается, и все происходящее действительно подозрительно.

Мама остается в выделенной ей комнате, а Росс ведет нас с Оливером дальше и открывает одну из дверей. В спальне, отделанной бежевыми тонами, стоит двуспальная кровать с горой подушек, туалетный столик, имеется собственный санузел. Комнату украшают фотографии пасмурного леса и гор, а небольшие настенные светильники отбрасывают мягкий свет на них. Красиво, просто и со вкусом.

– Думаю, тебе будет удобно здесь, Селена, – говорит Росс, пропуская меня внутрь. Его глаза задерживаются на брате на моих руках, и меня тут же одолевает желание спрятать Оли подальше от этого устрашающего мужчины, но я сдерживаюсь. – Тебе, мистер Оливер, я выделил комнату рядом с маминой.

Оли застенчиво опускает взгляд, тянется к моему уху и тихо спрашивает:

– Можно я останусь с тобой?

Я киваю и чмокаю брата в висок. Росс вопросительно вскидывает брови. Я ставлю брата на пол, чтобы он осмотрел комнату. Когда Оли отходит на приличное расстояние, я делаю шаг вперед и объясняю:

– Оливер расстроен из-за смерти гов… то есть своего отца, поэтому он останется со мной.

Росс, на мое удивление, понимающе кивает, подходит к двери и напоследок говорит:

– Ужин будет готов через два часа. Вещи вам принесут минут через десять. Отдыхайте.

– А нож? – сжав ладони в кулаки, с надеждой в голосе решаюсь спросить я.

Росс тихо хмыкает. Его красивые губы снова растягиваются в ухмылке. Мужчина складывает руки в карманы своих брюк и, изучающе оглядывая меня, парирует:

– Если расскажешь, зачем он тебе так нужен, я подумаю.

На самом деле, я не особо дорожу им. Точнее, нож действительно напоминает мне о хорошем времени. Но все же плохого в нем больше. Его подарил мне мамин ухажер, бывший военный. Джон специально покрыл его голубой перламутровой краской, чтобы нож не казался слишком опасным для девочки. Он заботился обо мне и маме, всегда говорил, что мы должны научиться защищаться. Джон был хорошим, и мне он, правда, нравился, пока я не застала его с закатанными глазами и шприцом, воткнутым в вену. Вернувшись из Ирака, он не смог справиться с потерей своих солдат и подсел на героин.

– Нет, – качаю головой, отмахиваясь от воспоминаний.

– Тогда пока он побудет у меня.

Росс уходит, и я могу лишь смотреть ему вслед, испепеляя взглядом.

***

Перед ужином нам отдают вещи, и я переодеваю Оли в голубую футболку-поло и джинсы, потому что он не захотел наряжаться в костюм, подобранный мамой. Я тоже отказываюсь от платья и натягиваю спортивные шорты с майкой и рубашкой. Уже представляю, как мама будет краснеть от негодования. У нее есть дурная привычка притворяться той, кем она не является. Мама словно забывает, что мы чертовы стриптизерши и почти нищие.

Причесываю Оли и, взяв его за руку, веду вниз. В квартире маминого ухажера кухня и столовая разделены. Мы идем вслед за двумя женщинами, похожими на поваров, и оказываемся в просторном помещении с большим столом из светлого дерева, накрытым для ужина на четверых, стульями, обитыми серым бархатом, и видом на высотки Нью-Йорка. Небо становится темно-синим, почти черным, и все огни города переливаются ярче. Ненадолго задерживаюсь возле окна, любуясь видом, Оли делает также. Он хочет подойти ближе к окну, но глубокий мужской голос одергивает нас:

– Отсюда открывается лучший вид на город.

Разворачиваюсь, ожидая увидеть Росса вместе с мамой, однако он один. Мужчина одет в тот же костюм, но волосы немного опали и начали лезть на лоб и глаза. Его взгляд бесстыдно перемещается с окна на мои ноги и медленно ползет от щиколоток до бедер. Шорты просторные, закрывают все интимные места и большую часть бедер. Нехорошая вспышка в глазах Росса говорит о том, что моя одежда не препятствие для его воображения. Я танцую стриптиз с шестнадцати лет, и различать похоть во взгляде мужчины – часть работы, наработанный за почти три года навык. Разумом понимаю, что Росс переходит границу, но по телу разливается тепло. Между нами пробегает невидимый заряд тока. Чувствую электричество кончиками пальцев всего на долю секунды, однако этого хватает, чтобы позвоночник пронзила дрожь.

Не могу ни пошевелиться, ни отвести глаз. К счастью, Росс осознает, что так нельзя, откашливается и, опустив взгляд, приглашает нас к столу. Мои щеки багровеют от стыда, хочется пнуть себя и помыться в кипятке, изгнав неправильные мысли о мамином женихе.

Оливер все еще смотрит на ночной город, когда в столовую вплывает мама. Она надела обтягивающее персиковое платье с длинными рукавами, спущенными на плечах и вырезом в форме сердца. Мама выглядит безукоризненно. Она знает, как подчеркнуть свои достоинства, и определенно хочет показать их Россу. Не припомню, чтобы она так старалась для Джорджа, хотя зачем? Она не один год танцевала в его клубе в откровенных нарядах или вообще обнаженной. Росс, на мое удивление, почти не обращает на нее внимание. Он что, вдруг ослеп? Мама великолепна! Она проходит к своему избраннику, обнимает и целует в щеку. Росс вновь отстраняется, но не так явно, как при первой встрече. Его холодность сбивает с толку, и я не могу не нахмуриться.

Моя интуиция продолжает твердить, что я что-то упускаю. Не может один и тот же мужчина вести себя настолько по-разному со своей женщиной и малолетней незнакомкой. Малолетней, потому что разница между нами четырнадцать лет, если верить гуглу.

– Мама, ты выглядишь волшебно, – стрельнув предупреждающим взглядом в Росса, говорю я.

Мама благодарно улыбается, никак не прокомментировав наши с Оливером наряды, но я вижу неодобрение в ее глазах. Я лишь улыбаюсь ей и одергиваю полы рубашки.

Росс с вызовом вскидывает брови, глядя на меня, затем ближе прижимает маму к себе и с обольстительной улыбкой делает ей комплимент:

– Селена преуменьшает. Ты обворожительна, дорогая.

Мне не нравится, что мужчина похвалил маму, словно хотел что-то доказать, а не выразить свои чувства. Я устала от ублюдков, в которых влюбляется моя мать. Она заслуживает любви и счастья, а выбирает себе в избранники лишь отребье. Мой отец и отец Оливера – прямое тому доказательство.

– Спасибо, милый, – мама густо краснеет и убирает несколько прядей за ухо.

Росс галантно отодвигает для нее стул. Оливер с интересом наблюдает за мужчиной, решает повторить за ним и помогает мне сесть. Не могу сдержать улыбку и покалывание от любви в сердце. Я уже упоминала, что мой брат – лучший мальчик во всем мире? Чмокаю Оли в висок, когда он садится рядом. Он выпячивает грудь вперед и становится таким довольным, а на его лице читается гордость за себя.

Когда все занимают свои места, наступает неловкая пауза. Я боюсь оторвать глаза от своих коленей и взглянуть на Росса, сидящего напротив, Оли стесняется заговорить первым, а мама и ее избранник накладывают себе еду. До сих пор я не понимала, насколько проголодалась, но когда аромат пряной курицы достигает моего носа, я сдаюсь и поднимаю голову. Росс уже держит тарелку с мясом, макаронами и салатом и протягивает мне ее с самодовольной ухмылкой. Раздраженно фыркаю, но все же беру еду и бормочу нечто вроде «спасибо».

Едим мы молча. Тишина просто ужасно угнетающая, и я сдаюсь первая:

– Как вы познакомились с мамой, мистер Кинг?

Мужчина наливает нам с мамой белое вино, и я рада, что он забыл о том, что мне еще нельзя пить алкоголь. Сразу делаю большой глоток из бокала, чтобы немного снять напряжение. Мне пригодится любая помощь, потому что этот вечер итак слишком странный.

Росс слегка подается вперед, снимает с себя пиджак и вешает его на спинку стула. Его мышцы и татуировки становятся виднее. Во рту тут же становится невыносимо сухо. Ворот его рубашки отгибается, и я могу разглядеть загорелую кожу груди с цветными рисунками. Особенно в глаза бросаются две змеи, опоясывающие его шею. Из их открытых пастей капает яд на лепестки желтого цветка, спрятанного под одеждой. В голове появляется навязчивое желание увидеть все татуировки Росса.

Делаю еще один глоток вина, чтобы избавиться от противного постыдного ощущения. Нельзя так, нельзя… Мистер Кинг ловит мой взгляд, устанавливает между нами зрительный контакт и с наигранным весельем рассказывает:

– Можно просто Росс, Селена. Мы случайно столкнулись в Центральном парке. Твоя мама облила меня кофе. Слава Богу, он был холодным. Мы разговорились, пообедали и начали общаться. Немного банально, знаю.

Не скажу, что мама светится от любви, но она действительно с теплыми чувствами смотрит на Росса. Это хорошо. Возможно, она наконец-то поняла, что благополучие важнее, чем ее заветная любовь. У мамы двое детей в ее тридцать три. Хорошо, меня можно убрать из этого уравнения, но все же она мать-одиночка. Это нередко отталкивает нынешних принцев.

– Кстати, дорогая, ты не против, если я расскажу? – Росс берет маму за руку и целует тыльную сторону ладони. Она снова краснеет и качает головой, давая ему добро. Росс смотрит на Оливера, затем на меня и говорит: – Мы обручились и собираемся пожениться.

Едва осознав его слова, мы с Оли на пару давимся едой и закашливаемся. Мало того, что мы узнали про существование мужчины в жизни мамы лишь вчера, так она еще и замуж собирается? Стучу брата по спине и, скептически взглянув на новоиспеченных невесту и жениха, выдавливаю:

– Мы просто… удивлены, прошу прощения. Поздравляю вас, мама и мистер… Росс.

Дальше за разговором я слежу вполуха и изучаю мужчину напротив себя. С ним что-то не так. Мое шестое чувство уже не шепчет, а кричит, что надо спасаться самой и забирать маму и брата от Росса Кинга. Он опасен, и я ощущаю угрозу на физическом уровне каждой клеточкой тела.

***

Накрываю спящего Оливера одеялом, а сама укутываюсь в плед, беру пачку сигарет и зажигалку и иду на балкон. Не могу заснуть из-за странного чувства тревоги. Отсутствие ножа под подушкой лишь усиливает беспокойство.

Я не чувствую радость за маму. Слишком много подозрительных звоночков в появлении Росса в наших жизнях. Все складывается очень странно: убийство Джорджа, помолвка мамы с человеком не нашего уровня. Я бы позвонила в полицию, чтобы узнать, как продвигается расследование, но детективы и так смотрели на меня, как на подозреваемую. Рискованно. Маму спрашивать бессмысленно.

Зажигаю сигарету и втягиваю в себя дым, чувствуя покалывание в теле. Ужасная привычка, но и желания расстаться с ней пока нет. Наступил июнь, но ночи все еще прохладные. Нью-Йорк не спит. С балкона слышу, как внизу сигналят автомобили, кричат люди, и воют сирены. Выкуриваю три сигареты, складываю пачку и зажигалку в карман и захожу обратно. В пентхаусе тишина: нет ни охранников, ни других работников. И мне следовало бы идти спать, но вдруг вспоминаю, что мой нож не выбросили. Он до сих пор в квартире.

Глупая идея забирается ко мне в голову, и, даже не обдумав ее, я пробираюсь в коридор.

– Черт! – ругаюсь я, когда вижу, что здесь две двери.

Дергаю ручку у первой, но внутри оказывается нечто вроде гардеробной. Вряд ли телохранители оставили бы мой нож здесь. Захожу во вторую дверь и замираю, потому что в помещении горит тусклый свет. Слышу тяжелое дыхание, глухие удары и мягкие прыжки, но никого не вижу, потому что комната извилистая. При входе стоит тумба с ящиками на замках, в которые, на мою удачу, вставлены ключи.

Бинго!

Тихо, чтобы меня никто не услышал, открываю верхний ящик и начинаю в нем рыться. Кинжалы, пистолеты, патроны на любой вкус. Черт возьми… Зачем Россу столько оружия? Я могла бы взять другой нож на замену моему ножу-бабочке, но я хочу свой. Блестящий, смертоносный, специально созданный для девочки. Он мне слишком нравится, чтобы я меняла его на что-то другое. Открываю следующий ящик и уже замечаю голубой блеск, но раздается тихий кашель. Подскакиваю на месте, ударившись рукой о тумбу, перевожу взгляд и вижу перед собой Росса. Он, нахмурившись и сложив руки на груди, смотрит на меня. Мужчина одет лишь в спортивные шорты и тренировочные кроссовки, его руки обернуты в спортивные бинты. Тело, покрытое цветными и черно-белыми татуировками, блестит от пота, с шеи стекают тонкие струйки и бегут по ключицам и плечам. Грудь Росса часто вздымается, а мышцы немного подергиваются от перенапряжения.

Святое дерьмо, насколько он накаченный! Силы мышц на его мизинце хватит, чтобы сломать мне шею. Сглатываю от наступившего страха и делаю шаг назад, упираясь спиной в стену.

– Почему ты не спишь? – Росс говорит грубо, в глазах ни капли вечернего озорства. Сейчас он похож на зверя, который готов напасть. – И какого черта ты здесь делаешь?

Ладони потеют. Чтобы скрыть свой унизительный страх перед ним, провожу руками по бедрам. Однако тут же жалею об этом, потому что взгляд Росса – холодный, но в то же время яростный – опускается на мои ноги. Мне не нравится это настолько, что я, не подумав, рявкаю:

– Хватит пялиться на меня. Я не слепая и расскажу матери, что ты творишь. Я не твоя шлюха. Если у тебя недотрах, то иди и переспи с моей мамой, старик. С твоей невестой, напомню.

Ох, я и мой большой рот… Мне стоило родиться немой: я бы избежала кучи проблем в своей жизни!

Росс в два шага оказывается возле меня и с силой вжимает в стену своим телом. Плед тут же падает на пол. Нога мужчины вклинивается между моих бедер, и я ахаю, когда его колено упирается прямо в мою промежность. Лицо Росса оказывается прямо напротив моего. Терпкий аромат мужского пота, смешанного с дезодорантом, бьет мне в нос. Поднимаю руки, чтобы оттолкнуть Росса, но мои ладони лишь соскальзывают с его влажной груди. Одна рука мужчины перехватывает мои запястья и поднимает их над головой.

Что он творит?!

– Прикуси язык, девчонка, – выплевывает он. – Не твое дело с кем я трахаюсь, и с кем я хочу трахаться. Ты красива, а я не слепой, чтобы не видеть твое тело, но ты слишком много на себя берешь.

Насколько бы не был велик страх, я не могу игнорировать давление его колена на мою промежность. Встречаюсь с Россом глазами и вижу дерзкие огоньки в них. Его горячее дыхание обжигает мое лицо, пока я пытаюсь скрыть, что мне не только страшно, но и… приятно. Чувствую, как соски под майкой твердеют, и молюсь всем богам, чтобы Росс не заметил это.

В таком положении мы стоим несколько минут, руки затекают, спина каменеет. Мир вокруг замирает. Не решаюсь даже дышать, опасаясь реакции Росса. Вскоре он все же расслабляется, его глаза перестают быть такими жестокими. Росс делает глубокий вдох, опустив веки.

– Повторяю еще раз, – спокойно говорит мужчина. – Что ты здесь искала?

Сглатываю комок нервов, вставший поперек горла, стараюсь сделать голос твердым и отвечаю:

– Мне нужен мой нож. Я не нанесу никому вреда, он нужен мне для спокойствия.

Росс пару секунд обдумывает мои слова и отпускает меня. Вижу, как его губы изгибаются в ухмылке. Ему что, вдруг стало весело? Потираю руки, отступаю к двери, пытаясь максимально увеличить расстояние между нами, и жду, что Росс сделает дальше. Он переводит взгляд на ящик и достает мой нож. Пару раз крутанув его в руке, Росс подмигивает мне.

– Лови, – он кидает нож, и я ловлю его, не скрывая удивления. – Хорошие рефлексы. Спокойной ночи, Селена.

Убегаю прежде, чем Росс успеет передумать или заколоть меня моим же ножом, добираюсь до комнаты и запираю дверь изнутри. Дыхание прерывистое, сердце громко стучит в груди, руки трясутся. Оли мирно сопит, развернувшись в сторону окна лицом, и я, держась за стену, пытаюсь успокоиться, чтобы не разбудить его. Ложусь в кровать рядом с братом в полном шоке. Адреналин все еще бурлит в крови, поэтому заснуть удается мне только на рассвете.

Глава 3

В пентхаусе мы не задерживаемся и на следующий день уезжаем в Гринвич в штате Коннектикут, где находится дом Росса. Не удивлена, что у него недвижимость в этом районе. Гринвич – настоящее сосредоточение богачей. Готова поспорить, что дом Росса будет чуть ли не самым огромным и точно защищенным. Я уже усвоила, что мистер Кинг очень беспокоится о своей безопасности.

К слову, о событиях, произошедших в пентахусе. Разумеется, я не собираюсь рассказывать маме о том, что Росс схватил меня. Да и о тех репликах, кинутых нами в адрес друг друга, ей знать не стоит. К счастью, утром, когда я спустилась вместе с Оли в столовую, Росса не было, потому что он уехал на работу. Не буду врать, я выдохнула с облегчением. Все мои органы сжимаются от страха, когда я думаю о мамином женихе. Ужас вполне объясним, однако мне неприятно признавать, что я боюсь его. Думаю, мне стоит избегать его или все-таки научиться держать язык за зубами.

Пока я летаю в своих мыслях, мы подъезжаем к особняку. Вряд ли, я когда-нибудь перестану удивляться богатству семьи Кинг. Автомобили въезжают в кованые извилистые ворота. Забор высокий, и чуть ли не на каждой кирпичной колонне установлены камеры видеонаблюдения. Дорога длиной почти в полсотни метров ведет к каменному особняку в европейском стиле. Вокруг – высокие деревья и идеально подстриженный газон. Территория огромная: сюда войдет чертов футбольный стадион! Дом трехэтажный, в основном бежевый, с коричневыми вставками. На втором этаже расположена терраса со светлым ограждением и диванчиками. Также у многих комнат есть собственные веранды похожего стиля. Крыша треугольная шоколадного оттенка с окошками – скорее всего, там чердак. Особняк формой напоминает прямой угол. На внутреннем дворике, наверное, тоже есть, на что посмотреть.

Машина останавливается, и я выхожу, взяв Оли за руку. Моя челюсть падает на землю. Поворачиваю голову и выдаю ругательство от шока. Слева особняка есть пристроенный гараж, который, на вид, вместит не менее шести автомобилей, а справа есть одноэтажное здание по стилю такое же, как основной особняк. Это гостевой домик? Неужели все гости не влезают в основной особняк, черт возьми?

– Можно я осмотрюсь здесь? – спрашиваю маму, продолжая с открытым ртом рассматривать территорию поместья.

– Думаю, да, – с усмешкой отвечает она. – Прислуга отнесет вещи в твою комнату.

Оли остается с мамой, а я медленно огибаю гостевой домик и вижу каменную лестничную балюстраду. Ноги сами ведут меня туда. Территория дома находится на возвышении, поэтому с лестницы можно смотреть на пляж и залив. Если спуститься, то можно и самой прогуляться по белому песочку.

Следующим местом моей экскурсии становится внутренний двор.

– Черт возьми! – присвистнув, бормочу я.

На внутренний двор выходят панорамные окна гостиной и стеклянная дверь. Там располагаются бассейн и джакузи с подсветкой, несколько пляжных лежаков, беседка, открытое патио, через которое также можно зайти в дом, со столом, скамейками и креслами, несколько декоративных горшков с кустарниковыми растениями. Забор прикрыт деревьями, создавая видимость уюта, хотя это и ловушка. Внутренний двор – идеальное место для проведения вечеринок и приемов, потому что здесь спокойно поместится человек сто. Подхожу к бассейну и, наклонившись, опускаю в него руку. Он с подогревом – вода теплая. В заливе плавать еще рано, а вот здесь вполне можно.

Позади себя слышу, как дверь из гостиной открывается, и поворачиваюсь. Ко мне подходит миловидная смуглая женщина лет пятидесяти пяти в сером костюме, состоящем из пиджака и юбки длиной ниже колена. Ее черные волосы с легкой проседью завязаны в тугой узел на затылке, осанка и походка отточены по всем нормам этикета. Несмотря на строгий образ, я верю ее вежливой улыбке. Выпрямляюсь во весь рост, встречаюсь с ней взглядом, улыбнувшись в ответ, и делаю несколько шагов навстречу. Женщина приветственно кивает.

– Добро пожаловать в поместье семьи Кинг, мисс Грей, – здоровается она. Голос твердый, уверенный, при этом добрый. В нем слышится акцент, возможно, мексиканский. – Мое имя Елена, я домоправительница. Если позволите, то я проведу вам экскурсию по особняку и покажу вам вашу комнату.

– Да, конечно, только прошу называйте меня Селеной, – неловко прошу я. – До «мисс» из ваших уст я еще не доросла.

Было бы странно, если бы я называла взрослую женщину по имени, в то время как она обращалась бы ко мне с таким уважением. Елена кивает и открывает мне дверь в дом. Экскурсия начинается с гостиной, обставленной кремовым диваном и креслами из шенилла, на полу лежит персидский ковер. Напротив дивана расположен камин, отделанный серым кирпичом. В стеллаже из темного дерева стоят телевизор, фотографии в рамках и книги. Окна занавешены плотными шторами. В левом крыле дома есть зал, где проводятся приемы в холодное время года, но туда мы не заходим. Так же есть просторная столовая с камином и картинами. Кухня размером с две наши квартиры заполнена поварами и другим персоналом. В этом помещении есть настоящий бар, несколько холодильников и стол, за которым можно поесть в одиночестве. Для работников также отведены комнаты: собственная столовая и несколько спален для тех, кто находится в поместье на постоянной основе. Но персонал в основном живет на третьем этаже, где Росс обустроил библиотеку, кабинет и пару комнат, от которых ключи есть только у хозяина.

Моя спальня находится в правом крыле, как и все хозяйские комнаты. В ней нет ничего лишнего, но она шикарна. Простой интерьер с однотонными стенами, люстрой, комодом, туалетным столиком. Все в светлых оттенках.

Теперь у меня не только собственная кровать кинг-сайз с шелковым постельным бельем и гардеробная, но и санузел с ванной, тропическим душем с застекленными дверцами и туалетом. На каждой стене, отделанной мелкой мозаикой золотистого оттенка, висит по зеркалу, на полках стоят дорогие шампуни, ароматные гели для душа, крема и спреи для тела.

Это точно не мое.

– Мистер Кинг обо всем позаботился, – объясняет Елена, увидев мое замешательство.

В моей новой комнате напротив кровати Росс или кто-то из его помощников поставил рабочий стол, а на нем лежат ноутбук и телефон самых последних моделей в коробках.

– По-моему, он переборщил, – бормочу я, прикидывая, сколько все стоит.

– Мистер Кинг не принимает отказов, так что пользуйтесь, – с усмешкой говорит Елена. – Располагайтесь, Селена. Ваша одежда уже развешана в гардеробной. Ужин будет готов через час и будет подан в столовой.

– Спасибо, – искренне благодарю Елену.

Голова кружится от всего увиденного, поэтому решаю проветриться. Распахиваю шторы и удивляюсь еще больше. У меня есть собственная веранда! Открывая дверь и выходя на свежий воздух, я снова восхищаюсь красотой поместья. С моей веранды открывается вид на подъездную дорожку и пляж.