Невеста сына

И уставился на нее.

– Предложение? – Маша хмыкнула, поворачиваясь к нему боком и поглаживая столешницу ладонью.

Да, чего-то такого она и ожидала, когда он начал размазывать ее эго. Типа, он выше ее, такой разумный, выдержанный и благородный, а она – конечно, кошелка и истеричка. Принизить, взрастить в ней чувство вины, чтобы соплями изошла, прониклась и поклонилась ему в ножки.

– Какое? – проговорила она и наконец взглянула на него.

Все это время Торопов ждал, выдерживал паузу, а тут подался вперед, положил локти на стол и сцепил в замок пальцы.

– Сейчас.

Строгое лицо, чуть посеребренные виски. Солидный, элегантный, все еще подтянутый и красивый сорокапятилетний мужчина. Выглядел убедительно, но только больно было на него смотреть. Но Маша не отвела взгляд.

А у него вдруг вырвался нетерпеливый жест.

– Ты не могла бы убрать эту дрянь с лица?

– А в чем дело? Тебе это мешает?

– Нисколько. Можешь ходить как угодно.

И сразу перешел к делу.

– Я тебя не обижу. Ты получишь все что нужно, и даже больше. Если бы сразу выслушала, ты бы поняла это.

Такой абсурд… Ей опять стало смешно, хотелось закрыть лицо ладонью, но лицо было жирно намазано кремом. Не обидит, значит? А то, что он сделал с их семьей, – это не обидно. Муж просто решил пожить в свое удовольствие и поставил ее в известность. Хорошо. Она готова была послушать, что в его понимании значит «все что нужно, и даже больше» для нее.

– Ты получишь хорошие отступные, – он назвал сумму. – Три сервиса и склад автозапчастей и сеть салонов. Двушку в хорошем районе или даже трешку, как получится. Разумеется, машина останется за тобой.

Как она и подозревала – крохи. Но даже не это было обидно… Однако она собиралась дослушать до конца. А бывший уже муж, очевидно, счел ее молчание за согласие и продолжил:

– Я с самого начала хотел предложить тебе самой инициировать развод и правильно объяснить это детям. Сделаем все без лишнего шума, никому из нас не нужна огласка. А раздел имущества мы проведем по взаимной договоренности.

Он замолчал и теперь смотрел на нее.

Вообще-то она и так собиралась первая инициировать развод. И более того, уже отзвонилась нужным людям, чтобы этим занялись завтра же. Но вот это его предложение, оно просто взбесило ее.

Не было уже смысла сдерживаться. Потому что достало все. Она встала, взяла чистое кухонное полотенце и вытерла крем. А потом повернулась к нему и сказала:

– Это тебе не нужна огласка, Паша. Потому что, когда начнется громкий процесс, ты рискуешь потерять свой пост. И мне не нужно ничего с твоего царского плеча, весь бизнес и так мой. Получишь ты то, что было у ТЕБЯ. А все остальное заработала я.

– Много бы ты заработала без меня?! – он резко поднялся, отбрасывая стул в сторону. – Ты всем обязана мне! Потому что это я стоял за тобой все эти годы!

Потом вскинул руку:

– В общем, так. Я дам тебе еще, – назвал пятую часть суммы, что он предлагал прежде. – Это достаточно, чтобы ты прожила безбедно остаток лет. А бизнес…

– Твоей девочке? – Маша расхохоталась. – Нет, дорогой. Просто НЕТ.

Он смотрел на нее некоторое время, потом встал и проговорил, прищурившись:

– Смотри, Маша, я ведь буду воевать с тобой. Безжалостно, жестко. И я не пощажу тебя, выгодных предложений не будет больше.

– Ага, давай, – кивнула она и показала в сторону двери.

А мужчина вдруг замер и прищурился. И заговорил пренебрежительно:

– На что ты надеешься? Ты хоть понимаешь своей куриной головой, что тебе понадобятся крутые адвокаты, чтобы бодаться со мной? А здесь никто не возьмется. Где ты их возьмешь?

Обидно было до дрожи, ее всю трясло, но Маша улыбнулась ему в лицо:

– За это не беспокойся. Я уже нашла того, кто за это дело возьмется.

– И кто же это?! – Павел засунул руки в карманы и презрительно хмыкнул.

– Вова Иевлев.

– Что?! – рявкнул он, разом растеряв все свое спокойствие. – Ну-ка повтори!

И резким жестом перехватил ее за руку выше локтя.

– Ты что? Думаешь, он еще помнит тебя? Собралась перед ним раздвинуть ноги, надеешься, что он клюнет на вот такое?

Она одним движением сбросила его руку и показала на дверь.

– Тебе. Пора.

А он не шевельнулся, так и стоял и смотрел на нее волком. Но в этот момент послышался звук отпираемой двери и шаги. На этот раз действительно пришел Коля.

Муж развернулся и пошел к выходу, Маша за ним следом. Чтобы увидеть, как отец с сыном здороваются. Оба рослые, похожие. Крепкое рукопожатие, объятия, как будто ничего не произошло…

Наконец Павел ушел, а сын подошел к ней. Хмурый, лицо серьезное.

– Ма, что ты сказала Наташе, что она собирает вещи? Ты что, правда выгнала ее?

Маша пришла в восторг. Надо же, как четко. Сказать правду и только правду. Но не всю! Получается, что это она злобная тварь, ни за что ни про что обидела и выгнала девочку.

Смотрела на Колю и думала: ведь молодой, красивый, сильный, слава Богу, небедный. Но это, оказывается, не может застраховать о того, что об тебя не вытрут ноги. Потому что ты далеко не такой прожженный, как некоторые. Ну да, конечно, жизнь еще не била.

А ее сын, ее умный и выдержанный мальчик, ждал ответа.

«Нет, не мальчик, – сказала себе Маша. – Мужчина, которого поимели и еще лапши на уши навешали».

Добился Паша своего! Объяснять сыну что к чему все-таки придется ей. И самое смешное, что сын ведь может ее и не услышать.

Она провела ладонью по лицу, стирая эмоции.

– Папа тебе ничего сказал?

– Нет. А что он должен был сказать мне?

Невольный жест, как оглянулся на дверь, через которую вышел отец. Доверие, сыновняя любовь. На мгновение стало больно, потому что после того, что она ему скажет, возможно, ничего этого не останется. И в этом тоже будет виновата она. А может, и нет.

Маша кивнула.

– Пойдем, разговор будет долгий.

И первая пошла в кухню с чувством, что все начинается снова и спать ей сегодня точно не удастся лечь вовремя. Сюр какой-то.

– Мать, я честно не пойму, что такого Наташа могла сказать, чтобы ты так отреагировала. Ее отец привез, она прямо дрожала от обиды и ничего не захотела мне объяснить.

– Угу, – Маша зажгла свет в кухне и наконец к нему обернулась, показывая на стол. – Садись.

А Коля вдруг нахмурился и подался к ней ближе, внимательно приглядываясь.

– Ма? Что у тебя с лицом? Ты что, плакала?!

Она отвернулась.

– Ничего особенного с моим лицом.

Однако тон у него изменился.

– Рассказывай, что происходит.

Коля сел за стол и сцепил пальцы в замок. Как его отец совсем недавно. Эта невольно проскочившая ассоциация резанула по сердцу. Но ей надо было сосредоточиться. Маша села напротив и тоже сцепила руки в замок.

– Мы с твоим отцом разводимся.

– Ну это же бред, – Коля отмахнулся, как будто она сказала что-то смешное. – Что за глупости?

– Дослушай.

Он опять нахмурился.

– Хорошо.

– Перед тем как твой отец привез к тебе Наташу… Кстати, как он объяснил это?

– Разве это надо объяснять? – повел плечом Коля.

– И все же.

– Ну, – он поморщился, глядя куда-то вправо. – Отец сказал, что вышла неприятная сцена и он забрал Наташу. Потом он уехал.

Осталось только в очередной раз восхититься. Так все повернуть. И опять ни слова лжи, сцена действительно была неприятная.

– Ну так вот, – она опустила взгляд на свои сцепленные руки. – Перед тем как твой отец привез к тебе Наташу собирать вещи, они приезжали ко мне. Твой отец сообщил, что ваша свадьба не состоится, потому что у них с Наташей отношения. Он не видит смысла дальше скрывать это, и во избежание неловких ситуаций он намерен со мной развестись.

– Что?.. Они… – Коля побледнел, лицо заострилось. – Отец и Наташа…

– Да, – она кивнула.

Некоторое время он смотрел на нее, потом сухо спросил:

– И давно?

– Как оказалось, давно.

Передавать сыну слова Наташи, что она его использовала, чтобы подобраться к отцу, Мария не стала. Не хотелось вконец ронять его достоинство. Нужно будет ему, сам выяснит подробности.

А сын отвернулся, постукивая пальцами по столу. Потом с силой провел ладонью по лицу и проговорил:

– Хорошо. Дальше что?

– Дальше твой отец вернулся ко мне, чтобы обсудить условия развода. Он с самого начала хотел предложить мне самой инициировать развод и правильно объяснить это вам. И сделать все без лишнего шума. Никому ведь не нужна огласка, не правда ли? А раздел имущества по взаимной договоренности. Сказал, что не обидит меня. Купит двушку, даст денег, – Маша назвала сумму. – Сеть салонов и автосервисы. Ах да, еще оставит мне машину.

– А бизнес? – сын вскинул голову.

– Он хотел, чтобы я переписала бизнес на его молодую жену.

Коля застыл, пристально глядя на нее.

Глава 3

Повисло звенящее молчание. А Маша просто не выдержала, встала из-за стола и отошла к окну. Слишком свежо было все и переворачивалось в душе снова. Сын неслышно подошел сзади и обнял ее. Хотелось закрыть глаза и затихнуть, и пусть все окажется сном. Наконец он негромко проговорил, глядя в стекло:

– Не обидит, значит? Ну что ж. Тогда пусть не обижается потом, если обидят его.

Камень с души ушел. Маша шумно вздохнула и замерла. Понял. Она все время подспудно опасалась, что сын не поймет ее, осудит. А сейчас вдруг отпустило.

Некоторое время они так и простояли, каждый думая о своем, потом Коля тихо проговорил:

– Мать, я останусь у тебя сегодня?

– Зачем ты спрашиваешь? – она взглянула она на него. – Это же твой дом.

– Спасибо, – Коля разжал руки и обернулся к плите. – А это что у тебя там?

У Маши вырвался непроизвольный жест, она повернулась за ним:

– Там паста и креветки в сливочном соусе. Только остыло все.

– Ничего страшного, – Коля уже заглядывал в сковородку. – Ммм, отлично просто.

Сложил себе в тарелку огромную порцию и поставил в микроволновку. Полминуты, и все согрелось, по кухне вновь поплыл вкусный запах.

Все это было так прозаически и так… правильно. Вроде бы рухнул мир, семья разрушилась, но есть незыблемые вещи, которые помогают жить дальше. И да, все-таки хорошо, что она приготовила ужин. Пригодился.

Внезапно стала накатывать усталость, накрывая мысли как войлоком.

– Коль, я… – начала она.

– Угу, – он уже жевал. – Ты иди ложись, мам. Я тут приберусь.

Такой сосредоточенный, повзрослевший, ей показалось, что даже взгляд теперь у сына другой. Она еще постояла, потом кивнула:

– Да, хорошо.

И ушла в спальню.

И только ушла к себе, как будто из нее вытащили штырь, помогавший держаться. Но постельное белье она, конечно же, сменила! Застелила новое, только что распакованное. Потом долго мылась в душе, отскребала от себя все это.

Наверное, надо было сразу лечь спать, но Маша по привычке заглянула в гаджет.

Там было два входящих от Павла. И сообщение от него же. Фу, как стало тошно. И нет, она не открыла сообщение, хотя внутренний голос говорил, что надо бы посмотреть. Не сейчас. Завтра будет новый день. Все завтра.

Выключила наконец ночник и постаралась уснуть. У нее даже получилось.

***

После разговора с женой Павел поехал на квартиру к сыну, где он оставил Наташу. По дороге, пока торчал в пробках, никак не мог переварить произошедшее и злился. Звонил Маше два раза, может, одумается, но она не брала трубку. Потом написал ей. Опять тишина. Не хочет по-хорошему. Не хочет!

Теперь еще царапала мысль, что она может наговорить детям. Мысль заставляла морщиться. Но дети должны воспринять правильно. Да и не изменится в их жизни ничего, если он разойдется с их матерью.

Коля? Коля должен понять. Как мужик мужика – должен. Сам не ангел, с тринадцати лет все что шевелится трахал. В конце концов, отцу тоже положено в жизни немного счастья!

А мысли снова съезжали на бывшую жену. Адвокатов она наймет, идиотка! Кто он и кто она?! Смешно.

Про Иевлева вспоминал, и бешенство накатывало снова и начинало душить его.

Пока наконец добрался до места, успел трижды прогнать по кругу все.

Наташу он там застал в слезах и в прострации. Сидела совсем убитая, вокруг бардак, вещи разбросаны.

– Не могу, – губы затряслись, как увидела его, снова потекли слезы. – Руки опускаются.

А Павла это все разом достало.

Ну, Маша, стерва какая! Как будто нельзя было сделать по-людски, нормально! Нет, надо довести все до абсурда!

– Довольно, – сказал он. – Что собрала – хватит. Поехали. Остальное как-нибудь потом.

Он отвез ее туда, где они уже некоторое время встречались. Небольшая квартирка, но уютная. И, конечно же, был секс. Им обоим это нужно было.

Потом Наташа, отогревшись в его объятиях, всхлипывала:

– Почему все такие злые кругом? Мы же никому ничего плохого не сделали, Паша. Неужели так трудно просто понять и порадоваться нашему счастью?

– Спи, – прижал он ее к себе плотнее.

Она еще сопела, но вскоре затихла и заснула. А он не спал. Думал, что будет делать завтра.

Но ведь были и другие мысли.

Сейчас, когда он остался наедине с собой, все снова начало ездить по кругу.

«Неужели так трудно просто понять?»

Да, черт побери. Его жена точно не из тех, кто способен понять его. Он вообще забыл, живя с ней, что это такое – настоящее мужское счастье! Жесткая, циничная. Машина, а не баба, никакой женственности, никакой мягкости!

И все же он пришел к ней первой, потому что доверял ей и не хотел больше обманывать.

Да, не хотел!

Это и без того тянулось долго. Непонятные, мучительные отношения, когда ты видишь, жаждешь и не можешь приблизиться. Он сразу запал на Наташу, как только сын привел ее в дом и познакомил их. Такая светлая, юная, хрупкая, нежная – все, чего он в жизни хотел.

Павел завидовал сыну. Как мужик завидовал. И понимал, что тот слишком молод для этой хрупкой девочки и никогда не даст ей того, что мог бы дать ей он. Настоящий мужчина, опытный. Но он был вынужден держаться на расстоянии, старался даже не смотреть на нее. Только чем дальше, тем это становилось труднее.

А когда понял, что девочка тянется к нему…

Все имеет свой предел, больше он просто не мог сдерживаться и не хотел.

Это было… Как прорыв! Солнечный свет, счастье. Никогда подобного не испытывал. Он словно родился заново.

Почти два месяца потом они пытались скрывать. Ему приходилось отпускать ее и заживо гореть от ревности при мысли, что она ложится с Колей в постель. В конце концов это зашло в тупик, и Павел понял, что дальше тянуть бессмысленно. Поэтому он и пришел с этим к Маше. Она, как взрослая женщина, должна была понять.

Но ждать от нее понимания?!

Хах!

Он беспокоился, думал – расстроится, слова подбирал. Расстроится?! Первое, что его жена сделала, когда услышала про развод, это заговорила о деньгах! Твою мать… Все-таки вместе прожили двадцать пять лет, что-то же должно было в душе дрогнуть? Нет. Вот тут-то и выяснилось, что он ничего для нее не значил. Есть мужик, нет его – плевать. Главное – деньги.

А что она сказала Наташе? «Не смей лезть к моему сыну в постель». Как у нее вообще язык повернулся. Все из-за ребенка, якобы та могла так забеременеть. Как будто он не может сделать ей ребенка! Это было оскорбительно и взбесило конкретно.

Однако больше всего его взбесила фразочка жены: «Рассчитывать ты можешь только на Пашину зарплату».

Он просто балдел от ее наглости! Корыстная стерва. Все это время сидеть за его спиной, а потом сказать, что это она все сама заработала, а его тут только зарплата? Пора Машу спустить с небес на землю и показать ей, кто он и кто она.

И все же он хотел дать ей шанс, пытался еще раз поговорить с глазу на глаз. Понимал, что Маша могла спороть горячку, старался войти в ее положение. Неожиданно для нее, да. Но потом-то? Он же объяснил ей по-человечески, что не обидит ее. Отсыплет ей столько, что ей по гроб жизни хватит. Может, даже больше.

Но остальное, извини, ЕГО!

А она, значит, решила с ним воевать. Адвоката уже нашла. **здец. И кого?! Думает, ноги раздвинет и он позарится на нее?! Да кому ты нахрен нужна!

Глухая ярость вскипела в душе.

Но тут Наташа завозилась рядом, он чмокнул ее в макушку, сказал:

– Спи.

И отвернулся.

На следующее утро первое, что Павел сделал, это навел об Иевлеве справки.

***

Накануне Маша легла поздно и засыпала с трудом, а утром проснулась, как обычно. Даже чуточку раньше. Сработала привычка.

Конечно, вид в зеркале был еще тот.

С лицом что-то надо делать.

Она залезла под душ, потом нанесла маску и некоторое время ходила так по дому. Пока прибирала постель и вертелась в кухне, готовя сыну завтрак. И вообще, всячески оттягивала время, перед тем как снова заглянуть в зеркало. Потому что видела она там взрослую бабу.

Гусиные лапки вокруг глаз, морщинки на лбу, носогубные складки завалились, кое-где подвисает шея. Даже если не считать следов вчерашних слез. Кожа уже не та, нет той шелковистой свежести. А глаза…

Надо ли удивляться, что муж нашел молодую? Может, он в этом не так уж и неправ? Любой мужик глянет и скажет, ну правильно, я бы тоже выбрал помоложе.

Ведь и она когда-то была такой же юной, с сияющей золотистой кожей. С хвостиками… Но двадцать пять лет, черт побери. Беременности, роды, хронический недосып, нехватка денег, маленькие дети, муж. Потом – работа, работа, работа. Поднимать семью, помогать ему, тащить на себе все. Но это в прошлом. Сейчас ей сорок пять, и у мужа молоденькая девочка. А она – как чайный пакетик. Использована, выжата. Только выбросить на помойку.

Это были страшные мысли, они уничтожали ее самооценку в ноль.

Даже становилось страшно. Куда ты лезешь? – хотелось сказать. Чего ты там добьешься? Человек, бывший твоим мужем, просто пройдется по тебе катком. Есть тысячи способов…

Просто возьми, что тебе дают, и уходи.

Она стояла, опершись ладонями о столешницу раковины, и смотрела себе в глаза.

Уйти и отдать все?

Нет.

Это достояние ее детей, и за них она будет биться.

Двумя резкими движениями стерла с лица весь крем и стала умываться. Все-таки, питательная маска сделала свое дело, Маша выглядела не так уж и плохо. Еще немного макияжа. Сейчас она была готова.

***

Выехала Маша немного раньше. Во-первых, не хотела стоять в пробке, а во-вторых, перед началом рабочего дня нужно было сделать кое-что.

Вчера она сказала Павлу, что уже нашла адвоката. Но дело в том, что она еще не связывалась с Иевлевым и не знала, возьмется ли он. Ведь дело будет непростое.

С Вовой Иевлевым они когда-то учились вместе, он ухаживал за ней и даже звал замуж. Но она тогда вышла за Пашу. Паша, кстати, тогда бешено ревновал к нему. Он и теперь беленится, стоит только услышать его имя. А все потому что они виделись несколько лет назад и немного общались. Неожиданно было узнать, что он так с тех пор и не женился. Вова тогда еще дал ей свой контакт, сказал – для экстренных случаев.

«Позвонишь, если будет трудно».

Она-то поблагодарила его и взяла, но думала, вряд ли ей это пригодится. А сейчас пригодилось. Но уже столько времени прошло, что если все изменилось? Или он вообще сменил этот номер.

В общем, она волновалась, и ей требовалось уединение, чтобы позвонить ему.

Поэтому ей нужны были эти четверть часа свободного времени. Пока поднималась, понемногу охватывало волнение. Мандраж. Ведь если сорвется, ей придется искать другого человека, а это будет непросто.

Ее офис-менеджер, личная помощница Валерия, уже была на месте. И пока Мария шла через приемную, тут же подкинулась:

– Мария Александровна, сварить вам кофе?

– Спасибо, Валерия, чуть позже, – на ходу ответила Мария. – Я дам знать. Занесешь кофе и сводку.

Прошла в свой кабинет и закрыла дверь.

И замерла на секунду.

Это был ее мир, здесь проходила ее жизнь. Теперь, когда она оказалась в этих стенах, наверное, волнение стало еще сильнее. Маша сделала над собой усилие и подошла к панорамному витражу. Теперь надо было достать гаджет и найти нужный контакт.

Сигнал пошел. А гудки такие громие, ей казалось, что в ушах грохочет, наверное, грохотало ее сердце, но в тот момент Маша не думала об этом.

На третьем гудке он снял трубку:

– Слушаю, Иевлев.

А потом радостно-удивленное:

– Маша, ты?

– Да… – а у нее голос сел, еле выговорила: – Да, это я. Здравствуй, Вова, – совсем дыхание сбилось, но надо было продолжить. – Ты извини что…

– Подожди, подожди, – сразу перебил он ее и спросил он уже другим тоном: – У тебя что-то случилось?

Ну вот. Ради этого она и звонила. Теперь надо сказать и попытаться выдавить улыбку в голосе.

– Я развожусь с Тороповым.

– Да ты что?

– Да, – Маша вдохнула полной грудью. – Будет раздел имущества. И я хотела спросить, ты не возьмешься?

– Ммм… Кхм. Он у тебя там же?

– Да, только пост теперь выше.

– Угу. А что там на тебе? ИП, ООО?

– ПАО, – Маша поморщилась и назвала размер уставного капитала.

Мужчина на том конце уважительно присвистнул.

– Ну как?.. – нервно сглотнула она. – Берешься?

– Конечно, – сказал он. – Жди, завтра выеду.

Разговор прервался.

После этого она чуть не всплакнула от облегчения. Постояла еще несколько секунд, глядя на город и замечая, как вдруг неожиданно стало солнечно. Потом побрела к рабочему столу, плюхнулась в кресло и набрала по внутренней связи личную помощницу:

– Лера, неси кофе и сводку.

Теперь можно было начинать работать.

***

Торопов был занят делами, когда пришел ответ на его запрос по Иевлеву. Он читал и хмурился, сведения оказались неожиданные.

Глава 4

Всегда трудно следить за иногородними, особенно если они тебе нужны как прошлогодний снег. А оказалось, что нужно было.

Потому что за последние несколько лет Вова Иевлев поднялся здорово. И неудивительно. У них и так был немалый семейный бизнес, да он еще сестру отдал за сына одного из хозяев города. Стоило только представить, какие он под это дело гешефты проворачивал. Но самым неожиданным было другое. То, что он расправился с этим весьма влиятельным товарищем (имя указывалось) и пустил его по миру.

Беспринципная сволочь! Павел с трудом сдержал желание выматериться вслух.

Иевлев никогда не нравился ему. Изворотливый мужик, скользкий, волк в овечьей шкуре. А то, что пытался подкатывать к Маше, вызывало острое желание размазать его. Даже сейчас, когда окончательно решил для себя развестись с женой, одна только мысль, что тот будет тереться вокруг нее, а эта стерва расставит перед ним ноги и позволит ему копаться в ЕГО бизнесе, вызывала бешенство.

У него стискивалось горло и сжимались кулаки.

Наконец он отбросил распечатку в сторону. Замер, глядя в окно, и уперся подбородком в скрещенные руки. Потому что неконтролируемо возникла одна мысль.

А была Маша честна с ним вообще?

Чееерт, какая это была дерьмовая мысль! Он раньше никогда не задумывался об этом, а тут неожиданно понял, что у жены всегда было множество возможностей обманывать и рогатить его. А он…

Сейчас, возвращая в памяти ее образ и мысленно воссоздавая детали, мужчина подмечал многое. На что раньше не обращал внимания. Как она выглядит, как ходит, говорит, как спину держит. Со спины так вообще пионерка, даром что уже за сорок.

– Да ну, нах!.. – он даже хмыкнул, отмахиваясь от того, что виделось в воображении.

Однако мысль упрямо сверлила.

У них последние два месяца не было секса. По вполне понятной причине: с тех пор как у него начались отношения с Наташей, Павел на жену смотреть не мог. Хотя вообще-то он и раньше на нее смотреть не мог, за двадцать пять лет все давно приелось. Но за два месяца Маша даже ни разу не заикнулась, не выказала недовольства.

Как это?!

А когда речь зашла о разводе? Только услышала – обрадовалась и тут же принялась делить деньги! Да ее же все устраивало!

Павел вспоминал ее реакцию и поражался, как он мог быть таким слепцом и сразу этого не понял. Значит, пользовалась тем, что он доверял ей, и…

Мысль, что жена все это время могла обманывать его, вызвала прилив душной злости. Мужчина резко оттянул галстук в сторону и встал из-за стола.

Плевать он на нее хотел!

Но обманывать себя не мог позволить.

Чем дальше, тем все это наворачивалось больше. И теперь он уже готов был сию минуту спросить ее в лоб. Потом пришла идея еще лучше – провести аудит, затрахать проверками! Поймать ее за руку, прежде чем она все сольет. Чтобы знала, что его нельзя на*бывать. И как можно скорее инициировать развод!

Но в этот момент зазвонил его оставленный на столе телефон. Этот гаджет был для личных контактов, и номер знали очень немногие. На экране высвечивался номер Наташи. Он принял вызов.