Синеока, что делать?

***

Лиля взяла кратковременный отпуск. Но отказаться от контроля за объектом было нельзя, и она ежедневно отлучалась проверить, как идут работы в японском садике.

– Лиличка, мне кажется, или гальку нужно взять покрупнее? – бегая за ней по пятам, тарахтела хозяйка участка. – А вот здесь поставить японский фонарь. Я уже заказала в интеренет-магазине. Булыжник лучше выложить белый. А?

– Как вам, если белый булыжник мы уложим вдоль дорожки? На дорожку его класть опасно. Скользко ходить будет. Он не предназначен для дорожек.

– Мммм, – помялась женщина, борясь с желанием покапризничать, но не стала и согласно кивнула.

«Слава Богу! Есть ещё нормальные люди среди богачей…» – подумала Лиля, улыбаясь женщине в ответ. «А могла и заартачится. Вон какая вся. В леопарде… Уже больше шестидесяти, а всё молодиться. Лицо словно маска. Косметики, наверное, тонну наложила. Брови, ниточки… Но всё же… она приятная» – рассуждала Лилия, торопясь в Лисий Бор. Там уже царил настоящий хаос! Гудели трактора, расчищая площадь под строительство, грузовики месили грязь, подвозя брус и доски для коттеджей. Всё это происходило всего в какой-то сотне метров от пещер, и берегини содрогались от страха. Только самые смелые из них, берегини мужского пола, коих было мало – магический дар передается больше по женской линии, помогали Синеоке регулировать производство работ.

К обеду Синеока даже втянулась. Лиля возвращалась в Лисий Бор и заметила летающий вдоль трассы вертолёт.

– Как я не подумала! Стройка может привлечь внимание! И тогда проблем не оберёшься. Надеюсь, он ещё над Лисьим не был?

Лиля прибавила скорость и, несясь во весь опор, пыталась обогнать вертолёт. Подпрыгивая на каждой рытвине, она вырулила к озеру, и только тогда поняла, что вертолёт повернул в другую сторону. Остановив машину, Лиля сломя голову побежала искать Синеоку. Навстречу ей попадалось, много людей, что было совсем не характерно для такого тихого места как Лисий Бор. В первую минуту Лиля здорово растерялась, боясь спутать берегиню с человеком. В человеческой одежде берегини стали выглядеть совсем по-другому. Но, логически рассудив, решила, что женщин, а особенно девушек, среди строителей быть не могло.

– Мальва! Наконец, – увидела она знакомое лицо и облегченно вздохнула. – Мальва, над лесом в любую минуту может появиться вертолёт. Нужно установить защитный экран и спрятать от внешнего взора машины и саму стройку в целом…

– Нужно собрать всех берегинь. Я одна не смогу. Пойдём в дом.

Они спустились в пещеры, и Мальва стала собирать девушек.

– Сестрички! Нам предстоит построить защитный купол, чтобы обмануть тех людей, что летают, как птицы в небесах, на своих машинах. Им незачем подсматривать за нами со стороны. Пусть думают, что в лесу ничего особенного не происходит. Пойдём! Встанем на границах Лисьего бора и наведём чары. Щебеча, берегини гурьбой выбежали к озеру.

Они чинно встали в круг, приняв серьёзный вид, взялись за руки и произнесли несколько отрывистых фраз почти нараспев. Звучание фраз чем-то напоминало гимн. Лёгкий хлопок и вот они пропали. Так быстро, что Лилия даже глазом моргнуть не успела. В воздухе остался лишь сноп золотистых искр с пьянящим запахом лабазника.

– Просто великолепно! Эффектно и эффективно!

Лилия отправилась на шум стройки посмотреть, как идут дела там. Неожиданно для неё в реликтовом лесу появилось множество троп и дорожек. Некоторые из них были даже посыпаны сосновой корой и сухими иголками. Строители натоптали, а берегиням не по нутру пришлась грязь. Ни звери, ни феи таких явных троп не делают, выдавливая почву из дёрна. Вот и присыпали для порядка.

– Что может быть естественнее?! – восхитилась Лиля. – Синеока!

Домики ставили на лиственничные столбы. Решили, что так будет быстрее. Заливать бетоном или бурить винтовые сваи Синеока не позволила. «Землицу жалко да корешки…» Домики выросли уже на три, а где-то и на четыре венца. Работа шла споро.

– Мама, а возможно, как-то незаметно для строителей ускорить процесс? Ведь сегодня они ни за что не закончат!

– Не зови меня мамой. Просто Синеока. Я уже поразмыслила, – хитро подмигнула она с азартом игрока. – Пока строители удивляются, как ловко и быстро все выходит, почесывая в затылке, Дуб и братик мой Синегор наводят чары и поднимают по несколько венцов одновременно. Мы поняли технологию возведения домов на этом этапе. Василин, Репей и Лазурь, ребята уже взялись за фундаменты к другим домам, спрятанным среди деревьев. Рубят пазы, укладывают в них брёвна. Ловко выходит! Там они используют чары во всю мощь и дело идёт быстрее. С утра меня взбесило, как долго разворачивалось строительство. Трактора перелопатили гусеницами пол леса! Кощунство! Я пару раз даже прикрикнула на прораба. Но потом сообразила, что люди быстрее и аккуратнее работать не способны. Очень тяжело, когда в ушах часами стоит шум от этих дьявольски громко жужжащих железных жуков. А сколько мужчин! Не вынесу если в Лисьем Бору они задержаться хоть на один день больше!

– Дня за три управятся же с нашей помощью? – веселясь, спросила Лиля, наблюдая, что воздух просто-таки искриться от чар. – Как только они ничего не замечают?

Синеока в ответ лишь улыбнулась.

– Я выясняю, какие этапы работы предстоят. Освоимся и решим, как ускорить процесс. Не всё сразу! Любое дело требует усердия и времени.

– Я попросила Мальву и других берегинь поставить защитный купол над лесом. С вертолётов и дронов могут заметить суету, а потом выдать нам за незаконное строительство… по первое число. Пожалуйста, и наземные границы тоже проконтролируй! Лишних глаз лучше избегать.

– Ах! Ты молодец! Обязательно выставлю стражей… как я сама не догадалась! – всплеснула руками Синеока. – И всё-таки строительство… так необычно и волнительно. Я жутко переживаю! С утра, услыхав шум машин, ко мне наведался дед Емельян. Пришлось поделиться с ним планами.

– А… этому Емельяну можно доверять?

– Что ты! Конечно. Я лет так тридцать назад даже замуж за него хотела выйти. Он мне предложение сделал! До сих пор неловко, что пришлось отказать. Лесник наш человечек. Кстати, это платье? Как оно на мне сидит? Емельяша глаз с меня не сводил. Неужели я так нелепо выгляжу? Человеческая одежда совершенно безвкусна. А то платье с блёстками? Можно его носить?

– В лесу? Это вечерний наряд. Оно попало в баул случайно. На вешалке было несколько платьев, и я не заметила. Люди одевают подобные вещи только на торжественные мероприятия, – сказала Лиля и захихикала, вспоминая вчерашнюю политинформацию о моде в мире людей. Тогда она показала берегиням и подиумные наряды, и платья актрис с красных дорожек, и ассортимент интернет-магазинов… Платья с красных дорожек им понравились больше.

– Уиии, – визжали девчонки-берегини от восхищения.

– Мне такое нужно! – тыкала Мальва в сверкающее блёстками бежевое платье от кутюр с богатой люневильской вышивкой и открытой спиной, затянутой шнуровкой, усыпанной жемчугами.

– И мне!

– И мне. Только белое!

– Девчонки, такое в обычном мире не носят! Только на модных показах в Париже и Милане каком-нибудь. У нас эко, здесь приветствуются скромные, простого покроя льняные платья. Можно с традиционной вышивкой в русском народном стиле.

– Скукота! Понимаю, почему все стремятся попасть на подиумы… – сказала Иви.

– А мне нравится!

– И мне, – заверещали, словно маленькие колокольчики, некоторые из берегинь, те что поскромнее.

– Ну, пожалуй, вот это я бы носила, – указала Синеока на богато вышитое платье с широким поясом и присборенными на запястьях рукавами.

– В тебе говорит Владычица. Но на самом деле, всегда можно подобрать то, что хочется именно тебе. С этим сейчас ноу проблем! Все так и делают – экспериментируют. Только вот…

– Что? Скажи ещё, что тебе не хватает денег?

– Ну, как-то… да! – смутилась девушка. – Деньги с неба не падают!

– Я придумала, что сделать. Степан сказал, что я должна открыть счёт в банке. Личный и расчетный счёт предприятия. «АО» или «ООО», или что там обычно открывают? Отнесу в банк камни и золото в зачарованном виде. А потом пусть разбираются, откуда они взялись! – засмеялась она. – Вот и все проблемы! Тогда я сама смогу купить наряд, достойный Владычицы!

– Да, конечно… – только и вымолвила Лиля. А она ведь привезла лучшее из своего гардероба, только чтоб Синеока не чувствовала себя неуютно, одевая купленные Степаном в секонд-хенде вещи.

Пока счёт не открыли, пришлось потратиться Лиле. На поверку в Лисьем Бору оказалось около двухсот берегинь и берегинов (будем величать их так). Между собой лесной народ общался, называя друг друга по именам, а в наименовании по родам не упражнялись. Мужчин в общине от силы пять-семь процентов набиралось. Поэтому-то и охотились лесные красавицы на человеческих особей… Названия для берегинов, как таковых не было. Если подумать, нет мужского эквивалента у фей и нимф. Может быть, мужчина в подобных сообществах вообще нонсенс?

Дома Лиля перевела на счёт интернет-магазина кругленькую сумму за льняные платья, штаны с рубашками и тяжело вздохнула.

– Ну что ж. Всё равно лето придётся провести в Лисьем Бору. Будем считать, что я приобрела путёвку на двоих в «Eco-Village». Лисий Бор – не Алушта, конечно, но здесь я смогу окунуться в детство. А что может быть лучше? – она улыбнулась своим мыслям. – Отлично. Вперёд и прочь сожаления!

Поездка в город

Строители получили хорошие деньги, но Синеока пожелала, чтобы они никогда больше здесь не появлялись.

– Мужики они, конечно, работящие, но близкое расположение молоденьких женщин постоянно выбивало их из колеи. Левзея умудрилась закрутить роман на пустом месте! Не могли отодрать её от этого прохвоста! Осуждать её не могу, парень красивый… но всем ИМ на выезде из Лисьего бора пришлось удалить часть воспоминаний! Не только потому, что строительство поселка незаконное, а ещё и потому, что накануне они устроили здесь Вертеп!

– Кто устроил? Строители? А я-то грешным делом думал, что если фея не захочет, мужик не…

– Неправильно думал!

– А как оно правильно? – деликатно поинтересовался Степан.

– Никак! – разгневалась Синеока. Она была такой очаровашкой…

Степан прошёлся по поселку. Было жуть как интересно взглянуть на поселок в его законченном виде.

– Я поражен до глубины души! Дома словно век тут стояли!

И был прав. Берегини навели чары и свежее дерево на избах потемнело. Трава затянула взъерошенную тракторами землю. То тут, то там появились островки с цветами, крыши покрывал зелёный мох, а в домиках приютилась незатейливая мебель. Очень незатейливая.

– Поедем в город, я ещё немного всего прикуплю. Эти скамьи сколотили нам любвеобильные мужики. Мастера. И я не лукавлю. Отнюдь. Нужно моих непременно обучить, чтобы свои мастера имелись. Такое возможно?

– Почему нет! Пригласим опытного столяра, чтобы проведёт парочку мастер-классов на дому. Можно даже заплатить ему… натурой.

– Степан, ты с ума сошёл! Сегодня из тебя лезут всякие мерзости, – возмутилась Лиля, бросила на стол кухонное полотенце и стала бить мужа по плечу ладошками.

– Больно! Я имел в виду рыбу! Порыбачить пока живёт тут один-два дня. Рыбалка-то здесь ого-го! Днём – мастер класс, вечером – рыбалка. Всё чин-чинарём. Кстати, а они того… смогут? – косясь на берегинов, спросил Стёпа. – Они, поди, ничего, кроме цветов, в руках отродясь не держали?

– Ты не прав! – немного остыв, снова осерчала Синеока. – Они много работают по камню. И керамика тоже их рук дело! А то, что выглядят так… Нам необязательно применять грубую физическую силу. Природа с нами заодно. Мы можем жить с ней в любви и согласии.

– Что-то в ухе свербит… с кем в любви и согласии? Аа-а с природой. Понятно. Топор режет камень, как нож масло? Вот где правда-то! А многие думают, что инопланетяне! Лазером размягчают! Или ещё того хлеще!

– Не язви, Степан! Ты знаешь, с кем дело имеешь. Я увижу Лавра?

– Каникулы начались, и он хочет летом тут у вас позависать. Можно?

– Нужно, Стёпушка. И Лилечка нам тоже может понадобиться.

– Кажется, она взяла отпуск. Да, Лилёк? – спросил он у Лили, которая бегала из комнаты в комнату хлопоча по хозяйству.

– Это просто замечательно, – сказала Владычица и, развернувшись на каблуках Лилькиных туфель, направилась к машине. Лиля в задумчивости подняла бровь.

– Часть вещей можно привезти в следующий раз, – сказала она и последовала за Синеокой. Она специально поехала со Степаном подготовить дом к приезду Лавра. Он пробудет здесь долго, и хотелось, чтобы он почувствовал себя как дома.

***

Если бы Степан не знал, с кем имеет дело, то, наверное, и впрямь удивился. В паспортном столе паспортистка долго рассматривала поддельный документ, шерстила картотеку под пристальным взглядом Синеоки, но в итоге попросила заполнить бланки и выдала справку на время изготовления нового документа. Только один вопрос бередил её чуткий женский разум:

– Вам точно сорок пять? Здесь нет никакой ошибки?

– Нет, – довольно улыбаясь, отвечала Синеока.

– Но, если вам кажется, что я выгляжу моложе, можете сами проставить год рождения. Не возражаю. Вам тоже от силы двадцать пять дашь!

– Что вы! Мне тридцать два! – засмущалась паспортистка.

– В этом возрасте все женщины одинаково милы.

– Спасибо. Но с вами никак не сравнить.

– Ещё бы… – покидая помещение, кинула ей Владычица лесов. – Мне у вас нравиться! А теперь в банк!

– Что-то мне страшновато.

– Посмотри в сумку. Что ты там видишь?

Степан открыл баул и даже дышать перестал.

– Если ты видишь в нём деньги, то и все другие тоже увидят деньги и ничего более! Доверься мне, Степан, – сказала она и снова сделала непоправимую вещь: улыбнулась своей чарующей улыбкой и положила руку ему на плечо. Степан поплыл. Он не мог сопротивляться её невероятно сильным чарам. Ещё чуть-чуть, и он, как рыцарь и блистающих доспехах, вскинет берегиню на руки и понесёт, трепетно глядя в глаза, как щенок. Видела бы его Лиля. Ей бы это ох как не понравилось!.. Но, слава Богу, она продолжала курировать проект за сорок километров от сюда.

Лилечка была прекрасна, как фея, умна, дала бы фору любой из берегинь и конечно же любима. Но Степан с тех пор, как опять увидел Синеоку, начал чувствовать непреодолимую тягу к ней и постоянно находился в состоянии невидимой борьбы с самим собой. Он чувствовал, что Лиля всё видит и понимает. И стыдился этой своей слабости.

«Почему Бог создал мужчин такими слабыми?» – каждый раз думал он, ложась спать. Всё у них с Лилей ладилось, но засыпая, Степан всё равно вспоминал ту, что его околдовала.

– Ну вот! Денежки у меня теперь есть. Виртуальных банковских карт сразу три. Идём за покупками! Где у вас здесь мебель продается и техника? Не могу же я пользоваться твоим телефоном вечно!

Они сели в машину и через пару минут уже были на стоянке гипермаркета.

Владычица не успевала закрывать рот. Всё в городе было ей интересно. Стёпа, неверно истолковав эмоции Синеоки, даже немного разочаровался: какая же это лесная фея, если ей нравится город и человеческие вещички.

– Может, вы и вовсе в город переберётесь? – спросил Степан, когда Синеока, скупив полмагазина комодов, кроватей, столиков и кресел, взялась за люстры и шторы.

– Нет, что ты. Это просто невозможно! Здесь страшно! Шумно! Ужасный запах! И людей… здесь столько людей, сколько живности в нашем лесу. Но если кроты, лисы и зайцы прячутся, волков встретишь редко, основную массу птиц только слышно, но не видно! То люди… они снуют туда-сюда. А дороги!? Нет! Нет! И нет!

– Таких, как ты, именуют «хики». Те тоже сидят в своей норе и не смеют из неё нос высунуть. А покупки они делают через Интернет! Синеока, ты столько всего купила… вы столько… короче!

– Не юли! Зови меня на «ты». Всё-таки ты отец моих детей. Вы же с Лилей друг к другу на «вы» не обращаетесь.

– Нет. Но в давешние времена даже в семье между собой на «вы» обращались. Среди интеллигентов…

– Кто это? Интеллигенты…

– Образованные, культурные люди…

– Аааа? Ну ничего. То в древности. Мы с вами «люди современные». Я же вижу, что тебе неловко. Для чего этот огромный розовый зверь?

– Мммм. Хотел Виолке подарить. У неё, наверное, никогда не было таких игрушек? Как-то нужно навёрстывать разрыв в наших отношениях. Я, кстати, хотел спросить: куда вы… ты енто всё впихивать будешь?

– Всё войдёт. Мы можем расширить внутренне пространство настолько, насколько нам будет необходимо, – непринуждённо ответила Синеока, явно довольная тем, что Степан проявляет заботу о дочери.

– Впихнуть невпихуемое, значит, вам раз плюнуть…

– Тебе видней, как лучше назвать…

– Через неделю второй заход! Когда паспорт будет готов, внесём данные в бумаги и понеслось…. Главное – успеть!

Впихнуть невпихуемое на самом деле оказалось сложнее, чем кажется. К вечеру машина была набита битком тряпьем и нелепыми бесполезными побрякушками. Хорошо, что большую часть мебели доставят отдельно.

– Женщины, они везде женщины, – горел Степан от негодования. Синеока везла к машине большую тележку, набитую разными разностями, а в машине места уже не было даже для шариковой ручки.

– Ну?! И как мы с этим справимся?

Синеока кокетливо улыбнулась с выражением на лице, говорящим: «знай наших!» и щелкнула пальцами. Заглянув в салон, Степан увидел внутри автомобиля огромную пещеру, наподобие той, что находилась в Лисьем Бору. Где-то в дальнем углу пещеры ютилась кучка вещей, секунду назад под завязку заполнявших салон автомобиля.

– Войдёт сколько захочу!

– А вот интересно: на грузоподъемности моей Тойоты это никак не отразиться?

– Не могу сказать однозначно. Я делаю подобное впервые.

– Впервые? А если я с места сдвинуться не смогу после столь глобального шоппинга?

– Вот сегодня мы и проверим! Теоретически, если представить вместо машины олешку, то должно сработать по аналогии. Мой Одуванчик носил на себе ещё и не такие грузы.

– Одуванчик и олешек – это одно лицо?

– Да. Олень по имени Одуванчик. И любой другой из его стада способен выдержать торбу с грузом, по-вашему ну… примерно в тонну.

– В тонну? Бедные зверюшки!

– Я не заметила, что они страдают. Синегор, Репей и другие тоже, не особо утруждаясь, переносят груз с оленей в пещеры.

– Значит, вы используете оленей?

– Я люблю прокатиться с ветерком. Девушки патрулируют лес верхом и пешим ходом. Через омуты перемещаться – многое из виду упустишь.

– Ты имеешь в виду телепорты? Слышал от Лильки.

– Что такое телепорт?

– Разрыв в пространстве, который может доставить человека из одной точки в другую.

– Люди это делают?

– Нет. Пока это сказка. Желаемая, но не существующая опция.

– Мы называем ваш телепорт омутом. В нём воздух вибрирует, как будто находишься в воде. Мы мысленно представляем себе маршрут движения и входим в омут. Несколько шагов и уже на месте!

– Думаю, если бы у нас появилась такая возможность, мы не использовали для перемещения в пространстве машины.

– Не всякий предмет можно пронести сквозь омут. Да и торопиться нам сильно некуда. А теперь я хочу увидеть, какие продукты вы покупаете для еды?

Степан завёл мотор и, обогнув парковку, остановился с другой стороны торгового центра.

– Приехали?

– Да! Как правило, в одном месте может находиться сразу несколько крупных торговых точек. Вон, смотри: там строительный магазин.

– Строительный? Это нам подходит.

Степан пожалел, что сказал это. Такой глобальный шоппинг в его жизни был впервые. Они купили целый вагон разных вещей. В интерьерном отделе строительного магазина кроме прочего, Синеока купила картины, показавшиеся Степану дешевой репродукцией, светящиеся краски в баллончиках и даже цветы!

– Вот чего у вас в лесу не хватает, так это цветов! Тележка цветов! Это невероятно!

– Я впервые вижу такую красоту. Попробую вырастить.

– Все эти цветы комнатные, теплолюбивые. Растут в южных странах, где круглый год лето.

– Думаю, я смогу решить эту проблему.

– Э-хе-хе!

Гора покупок в руках Синеоки качнулась, и она расширила и без того большие глаза: высокая пирамида зависла в воздухе. Рядом с кактусом, размером с небольшого ребёнка. В непонятной позе замер и Степан. Он хотел помочь, не побоявшись грозного вида длинных колючек зелёного друга, но этого от него никто не требовал.

Синеока по одному брала замершие в воздухе вещи и складывала в маш… в пещерку. В самый её дальний угол. А Степан, стоял на шухере, глядя по сторонам, и надеялся, что никто не заинтересуется тем, как войдет в салон всё то, что пока ещё находится снаружи.

День медленно угасал. Пока они ехали по трассе, алое, как костер, солнце, пылая, садилось за горизонт.

Колос Шмель

Шмель сидел на широком пне и смотрел, как в синем бездонном море темного неба кругами летают светлячки. Он водил крючковатым пальцем в воздухе, и светлячки выписывали восьмёрки, спирали и всякие другие замысловатые каракули. Караваны светлячков громко жужжали, скрежеща крыльями. Они явно танцевали не в одиночку. Если присмотреться, можно было увидеть необычную картину: в паре со светлячками летали жужелицы.

Шмель скучал. Его работа заключалась в том, чтобы защищать пшеничное поле. Жужелица была здесь нарушителем спокойствия. Она была способна на многое, например, начисто съесть урожай. И он, почувствовав это, поднял жуков в воздух. Чтобы развеять тоску, этого оказалось мало, и Шмель решил добавить иллюминации. Насладившись представлением, он резко повернул палец в сторону поля. Сверкающая армия устремилась к пшенице. Шмель дирижировал. Основную партию теперь вели жужелицы.  Их длинные серповидные мандибулы косили стройные ряды пшеницы уже не ради собственной выгоды, а согласно эскизу.

Пень завибрировал, отзываясь на его грусть, отдавая последние крохи магии своему давнему другу. Словно прощался.

– Ну зачем? – угрюмо заметил Шмель. – Всё пропало! Всё! Ни осталось ничего и никого. Только жуки да полевые мыши. Я не знаю, сколько ещё протяну, дружище. Один ты поддерживаешь во мне жизнь. Но как только твои корни подрежут бензопилой и выкорчуют, я стану никем. Исчезну, как всё вокруг: лес, речка, семейство старого лиса, русалки и дриады. И даже Вонючка, этот противный енот и его полосатая свора.

В небе зажглась большая розовая звезда.

– Хай! Ты ещё там? Жаль, что нам не суждено…

Шмель услышал далёкий шум проезжающей машины и навострил уши.

–…берегини справятся. Наш мир будет жить… я сделаю для этого, что могу… природа поддержит нас. Пусть придётся пропустить этот мир через себя. Но мы же… целую вечность жили бок о бок с людьми. …магический мир сильнее, чем может показаться. Его корни так глубоки… – донеслись до него обрывки последней фразы. Машина скрылась за холмами, и чарующий голос незнакомки затих.

Шмель сорвался с места и побежал, забыв про всё: про поле, про жужелиц, которых должен был спалить, про круги на поле… Он несся со скоростью ветра. Длинные волосы его развивались на ветру, и в них, как светляки, мерцали непослушные искры. От этого волосы в темноте чем-то напоминали парящий в воздухе китайский фонарь привязанный за верёвочку к велосипеду. Босые ноги отбивали дробь мозолистыми костяшками пальцев, пятки горели огнём, но он не сбавлял скорости, надеясь, вновь услышать голос, подаривший ему надежду.

В какой-то момент надежда ослабла. Он бежал, а голос никак не попадал на радары его чутких ушей. Он подумал было, что сбился с пути и уже бежит параллельно дороге, по которой следовал автомобиль незнакомки. Но вдруг в глаза ударил яркий свет фар и сильный удар отключил его…

***

– Боже мой! Синеока! Мы сбили человека, – услышал Шмель далёкий голос. Почувствовал, как его приподняли, и мягкая рука легла на лоб, а потом его коснулись губы: «Как две ароматные чернички… Это она».

– Чудик жив. Или мне кажется, или он полон магии. Нашей, лесной. Не знаю, как и почему он бросился под машину. Наши так себя не ведут. Если вглядеться в его уши и ноги – похож на лешего. Посмотри: ты видел когда-нибудь такие уши у людей? Их форма больше напоминает гриб. Лисичку там или груздь. Выбирай сам. И почти не имеют извилин. Зато здорово напоминают воронку. Он услышит за километр даже писк мыши в норе. Кстати, он ничего так. Для лешего просто красавец! А как сложен! Чудо!

– Ну, хватит. Как сложен… красавец!.. Может, он бежал за нами и подслушивал разговоры? А у леших может быть потеря памяти? Ну… от удара головой…

– Не знаю. А вот от потери магии – случается. Если его магический круг утрачен, то волшебство испаряется, как вино в кувшине, долго стоящее на солнце. На дне остаётся только осадок. Грузи бедолагу в машину. В посёлке разберёмся…

Степан нехотя запихнул Шмеля в машину и небрежно опустил на пол. Красавец леший вызывал в нём чувство досады. С одной стороны, он не должен был ревновать, а с другой… Шмель упал рядом с фаянсовым унитазом в глубине пещеры и замер, потеряв последние искры сознания.