Три Африки для Миши и Лизы

Зайдя вместе с Узомой за спину Абубакара, Миша вытащил какой-то небольшой предмет из своей набедренной повязки, сделал пару движений и откинул запорное устройство рогатины. Абубакар был свободен.

Удивились все, а участники восстания – в первую очередь. Миша уже зашел за спину Бомани и проделал тот же трюк.

Конечно, Миша очень рисковал. Если он неправильно оценил личные качества Абубакара и Бомани, то сейчас мог остаться в одиночестве и все в той же рогатине.

Но внезапное освобождение двух невольников оказало на охрану неожиданно сильное влияние. Из рядов безмолвно стоявших наемников вышел черный мужчина, поднял руки и закричал:

– Я иду!

– Иди медленно. Что у тебя в руках?

– А как я вас освобожу? Инструмент!

Абубакар не менее других удивился своему чудесному освобождению, но вида не подал и не забыл о главном ни на секунду. Он закончил обвязывать ремнем кнута Диего и бросил тушку отца к сыну. Диего что-то тихо шептал, но даже обнять сына не мог.

Грозный Диего, много лет водивший караваны невольников, сейчас не видел ничего и никого, кроме сына, лежащего совсем рядом. Он видел, что сын жив, но без сознания. Жив. Пока жив.

Миша продолжал орать, боясь упустить инициативу и рассеять внимание толпы:

– Хорошо, иди сюда. Если сделаешь лишнее движение, то будешь сразу убит. Покажи свое умение на мне! Я посмотрю, насколько ты ласков, и можно ли тебе доверить моих друзей! Тут у нас девушки есть. Не хочу, чтобы ты им не понравился.

Своей маленькой армии шепнул тихонько:

– Следите за ним. И шуметь надо продолжать, чтобы не успокаивались.

Стараясь делать вид, что ему нет дел до наемника, орудующего у него за спиной, и что он совершенно спокоен, Миша продолжал командовать сгрудившимся охранникам, чтобы они сдавали оружие. Кучка ружей, ножей, тесаков и кнутов росла, но очень медленно.

Умелец не подкачал. Миша скоро почувствовал, что свободен, следом за ним был освобожден Узома, затем сняты ножные кандалы со всех мужчин, а потом и с женщин Акоко и Яа. Своих российская полиция не бросает.

Почувствовав свободу, повстанцы немного расслабились. И эта была роковая ошибка. Миша знал, что такое случается, но отсутствие ненавистной рогатины сделало свое дело.

Михаил, находившийся в состоянии эйфории от внезапно обретенной свободы, услышал глухой щелчок откуда-то справа, а затем женский вскрик. Почти тотчас отреагировал пистолет в руках Абубакара, и Бомани, передвигаясь зигзагом, бросился проверять в дальние кусты, достиг ли выстрел цели. Скорострельность кремневого оружия не очень велика, поэтому можно было рассчитывать на несколько секунд форы, если у стрелявшего не было еще одного заряженного ружья.

Выяснилось, что Абубакар очень метко стреляет даже на звук. В кустах обнаружился труп одного из приспешников Диего. Как он оказался в той стороне, было непонятно. Возможно, на начало конфликта он отсутствовал в лагере, а потом мужчина наблюдал издали и ждал возможности вмешаться. Стрелял охранник явно хуже Абубакара. Было сомнительно, что он собирался попасть в девушку, скорее всего, целью был Миша. Во время выстрела совсем рядом с пострадавшей Яа была Акоко, а Миша немного дальше.

Ранение Яа было легким, по касательной. Но для очень впечатлительной девушки это был стресс. Она лежала на земле, тяжело дышала и, кажется, готовилась умереть. На взгляд Миши, часто наблюдавшего огнестрельные ранения, ситуация была простой даже при отсутствии нормальной медицины. Но развернуть максимально масштабную в данных условиях спасательную операцию пришлось. Акоко оторвала кусок от того, что называлось платьем, и перевязала подругу. На этом помощь считалась оказанной.

Мужчины тем временем закончили разоружать и связывать охрану, и сажать на цепи собак. Бомани и Узома от души позубоскалили, рассказывая жуткие истории об удивительных личных качествах великого вождя Миша, который может без отмычек открывать рогатины, усмирять ненавистных хозяев и убивать без оружия, обращаясь за помощью к духам. А уж как он умеет дождь вызывать в засуху! Никто не может сравниться с ним в этом умении! Какие обряды проводит!

Миша истории слышал, но не пресекал. Как в эти истории могли верить охранники, которые, скорее всего, были свидетелями битвы тела Миши за жизни отца, жены и ребенка, непонятно. Почему-то такой великий человек не смог помочь своей семье. Вполне возможно, именно сейчас рождалась легенда, которую будут пересказывать из поколения в поколение. Легенда о человеке, который безоружный победил вооруженную команду.

После того, как оружие было собрано, все наемные работники связаны, а собаки изолированы, перешли к невольникам в караване, им до поры до времени было велено не мешать. Освобождаемые узники вели себя по-разному. Некоторые сразу убегали, почувствовав себя свободными. Некоторые долго благодарили. Некоторые подходили к сидевшим на земле связанным охранникам и плевались на них.

Ирония судьбы: охранники, которые вели несчастных невольников, сами стали невольниками, поскольку на них нацепили освободившиеся рогатины и наножные кандалы.

Бывшим невольникам предлагали переночевать всем вместе, чтобы не стать ночью добычей диких зверей. Некоторые слушали совет, но некоторые, не веря внезапному счастью, сбивались в небольшие компании и разбегались в разные стороны.

Вскоре на месте лагеря остались только шестерка восставших рабов, Диего и Арнальдо в наножных кандалах и ошейниках, наемные работники Диего в рогатинах и негры братья Иму и Нгози. Потрясенные внезапным освобождением, бывшие невольники просили освободителей взять их с собой. Куда угодно, но с собой. Деревня парней сгорела, родители погибли, и все равно идти им было некуда. Судя по их словам, они знали ту область, в которой сейчас находились. И это большая удача для повстанцев.

Абубакар, Бомани и Узома явно хотели поговорить с Мишей, но он понимал, что пока не готов к разговору, и делал все, чтобы не оказаться с ними наедине. Самому еще надо было все обдумать.

Темнота наступила внезапно, как всегда в регионах, близких к экватору. Сложный день подошел к концу. Надо было ночевать, а утром уходить в новую жизнь. Составили график охраны, назначили очередность и отправились спать. Ночью к лагерю подходили дикие звери, но ушли, отпугнутые выстрелами охраны.

Глава 7

Поднялись с первыми лучами солнца. Надо было быстрее уходить с этого места, потому что, судя по изобилию человеческих костей вдоль дороги, это обычный путь для караванов с невольниками. В любое время мог появиться другой караван, и тогда придется принять бой. Поэтому Миша во сне с трудом распрощался с Лизой, которую привел домой знакомиться с мамой. Пусть пока посидят, чай попьют в ожидании возвращения своего героя с подвигов. У него на сегодня большие планы.

Утром оказалось, что все собаки мертвы. Кто уж это сделал, разбираться Миша не стал. Последними дежурили Узома и Бомани, а бывший полицейский неоднократно слышал, что Узома был очень зол на собак охраны, ведь оба раза после побегов его находили именно собаки. В общем, ругаться не стал, но очень пожалел, что с вечера не обсудил этот вопрос со своей гвардией.

Времени на расследование не было. Предстояло разобраться с добром, которое вез Диего в караване. Наверняка у него было что-то очень ценное.

Узома в этом деле оказался незаменимым, у него явно оказался талант хорошего завхоза. Он вместе с Нгози и Иму мигом разобрался, где что лежит, и активно складывал в одну большую кучу все, что могло пригодиться в дороге. Куча росла и обрела название «Очень полезно в дорогу».

Плененную охрану накормили тем, чем весь путь кормили невольников. Бывшим невольникам выдали еду из хозяйских запасов. Миша всем объяснял необходимость начинать есть понемногу, чтобы не болели животы, но он не был уверен, что его поняли. Очень кстати оказалось свежее заготовленное мясо бонго. Его тоже понемногу всем раздали, хотя Миша очень переживал, что голодные бывшие невольники сразу на него набросятся, и потом будут болеть.

Что касается своей команды, он был уверен, чтобы не даст никому переесть, в первую очередь – себе. Тем более, что опытные Абубакар и Бомани сами хорошо понимают, какое последствие может быть от переедания после голодовки.

Также бывшим невольникам выдали ножи из тех, что забрали у охранников, и часть товаров, которые несли в тюках. Там оказалось то, что обычно являлось предметом обмена: одеяла, ткани, украшения, одежда, посуда, бусы, мука, крупа, сушеное мясо. Действительно ценные товары из тюков решили людям не раздавать, чтобы их никто не заподозрил в воровстве.

Найденные бумаги и деньги в сундучке отдали Мише. Он тщетно надеялся увидеть хотя бы дату чеканки на монетах, но не смог разобраться в странных значках. Бумаги развернул и снова свернул, поскольку пока было не до них.

Особо Мишу порадовало, что в товарах оказалась абсолютно новая одежда. Он нарядился в простую небеленую рубаху и штаны и был почти счастлив. Все же предложенная дикими обстоятельствами форма одежды его напрягала, уж очень она вольная. Глядя на него, оделись и все остальные члены команды. Женщинам тоже нашлась одежда. Яа, обрадовавшись новому наряду, чуть подзабыла о своем ранении. Правда, ни женской, ни мужской обуви почему-то не было.

Вещи, отложенные Узомой в кучу, которая называлась «Очень полезно в дорогу», сложили в тюки и навьючили на лошадей. На все про все ушло часа полтора – не больше. Все понимали, что надо действовать молниеносно. Решили сначала отъехать подальше, и там уже поговорить, что делать. Лошадей было даже слишком много, но решили брать пока всех. Хозяйственные Узома, Бомани, Иму и Нгози носились по лагерю, собирая все нужное, и не упускали возможность поиздеваться над бывшими охранниками, уныло сидевшими в рогатинах в ожидании продажи в рабство. Другого развития событий они не ожидали. Возможно, так бы и произошло, если бы неудачливый лейтенант из будущего не взял власть своей твердой рукой.

Все утро Миша умудрялся быть в трех местах разом, весело насвистывая мелодию про Владимирский Централ, ветер северный. Через некоторое время навязчивую мелодию напевали почти все.

Когда освобожденные невольники разбежались, поминая духов предков, осталось решить, что делать со свитой Диего и Арнальдо и с ними самими. Все друзья Миши были за то, чтобы хозяев ликвидировать, а бывших охранников отвезти на невольничий рынок.

Миша даже крякнул от неожиданности, потом сделал скидку на местный менталитет и предложил свой вариант.

Гуманное предложение своего предводителя повстанцы выслушали, лекцию о том, что все люди братья – тоже, но Бомани все же проворчал:

– Убить было бы вернее. Можно хотя бы кисти отрезать, я ведь уже предлагал. Духи родовые нас поймут, ведь Диего и его компания убивала людей, и твою семью убили. Странные какие-то в твоих краях обычаи, Миш. Не забывай, Диего и Арнальдо – наши враги. Зачем их оставлять живыми? А про позорное рабство – так они же хотели нас продать. Почему мы теперь не может сделать то же самое?

Даже Абубакар не понял человеколюбивое предложение нового друга, но сопротивляться не стал.

Сделали так, как предложил Миша. Он же пошел разговаривать с Диего, бормоча себе под нос:

– Ну что, граждане хулиганы, тунеядцы, алкоголики. Кто хочет поработать? Песчаный карьер – два человека! Цементный завод – два человека! Но нет здесь цементного завода здесь, и песчаный карьер не вижу. Эх, где мои хулиганы, тунеядцы, алкоголики! Расцеловал бы всех!

Подойдя к лежащему Диего, Миша разомкнул его рогатину:

– Диего, вставай.

Диего поднял красные, воспаленные глаза на своего бывшего раба:

– Что тебе еще нужно? Ты погубил моего сына.

– Вспомни, кого ты убил у меня. Но сейчас я пришел поговорить. Вставай.

Диего освободил шею от рогатины и медленно встал.

– Вот так, хорошо. Диего, твой сын еще жив. Ему плохо, но он жив, ты это знаешь. Я могу подарить вам обоим жизнь за обещанье никогда не преследовать меня и моих друзей и за то, что ты бросишь это грязное дело – торговлю рабами. Дай слово. Надеюсь, ты его будешь держать.

Нисколько Миша не стал бы обнадеживаться, что Диего пообещает и выполнит. Но небольшой торг надо было изобразить.

– Хорошо, обещаю.

– Вот и отлично. Сейчас мы с моими друзьями уйдем. Тебе оставим двух коней, людей и оружие для защиты. Еды оставим. Думаю, своих людей сможешь освободить. Надеюсь, ты это сделаешь, они тебе в дороге понадобятся. Ты куда, в какой город пойдешь? – спросил Миша с тайной надеждой разобраться в местной географии.

– Не знаю. Наверно, в Лагос, или в Абуджу. Здесь всюду далеко, а надо идти туда, где смогут оказать ему помощь. Ты его крепко приложил, – Диего перевел взгляд на застонавшего сына, – ты точно меня отпустишь?

– Мы же договорились. Мои друзья уже собрались. Постарайся больше на глаза мне не попадаться. Во второй раз я уже не буду таким добрым.

Миша направился к своей группе и не видел, как недобро блеснули глаза Диего. Очень недобро.

А перед Михаилом в полный рост встала новая проблема. Давно забытый курс обучения верховой езде в школе полиции опирался на оснастку, существующую в двадцать первом веке. Да и сам курс был просто ознакомительным, очень коротким, ведь из них не готовили конную полицию. И Миша не был там лучшим студентом.

А здесь…

На каждой лошади из оснастки было накручено что-то свое. На некоторых не было вообще ничего, неужели всадник ездил без седла и без стремян? Во всяком случае, Нгози и Иму, взявшие на себя задачу по обслуживанию лошадей, ничего не нашли, но что-то накрутили из веревок и лиан. Во всяком случае, весь полезный груз как-то распределили по всем лошадям, которых собирались забирать. В сторонке стояли только кони Диего и Арнальдо.

Как сейчас не оконфузиться?

Все уже сидели по коням, ожидая Михаила. Он шел к единственной лошади без седока и мучительно вспоминал свое короткое безрадостное общение с лошадкой по кличке Каир. Та зараза каждый раз пыталась сбросить его на землю и злорадно ржала в ответ на команды двуногого глупого существа.

Но там было не очень стыдно, ведь почти все такие были. Деревенских ребят в группе не было, да и деревенские ребята в двадцать первом веке с лошадьми не всегда ладят. К концу курса фанатов конной полиции в группе не обнаружилось. Но это там, в двадцать первом веке.

Здесь, судя по всему, отсутствие навыка езды на лошади может вызвать вопросы. Оказалось, что даже многие женщины довольно свободно сидели в седлах.

Миша вообще опасался, что соратники считают его серьезным парнем, а потому могут выдать самого лихого коня. А вот тогда будет фиаско.

Он подходил к группе всадников, крутя в голове фразу из песни:

– Сяду я верхом на коня,

Ты неси по полю меня,

По бескрайнему полю моему,

По бескрайнему полю моему… (Автор А.Шаганов)

А дальше он не помнил. Хотелось верить, что песенный конь седока не свалил на землю.

Ну, что же. Мерседес-Бенц G-класса не подогнали. Эх, увидеть бы еще такую брутальную красотку! Но придется брать то, что есть.

Конь, приготовленный для предводителя, выглядел не слишком страшно. Михаил помнил, что инструктор говорил всегда устанавливать контакт с животным. Потому сначала подошел к лошадиной морде, заглянул в огромные выпуклые глаза, похлопал по шее, почесал слегка за ушком и с обреченным «господи, благослови» вставил босую ногу в стремя. Раз конь не сопротивляется тому, что трогают его уши, если он их не прижимает, не скалит зубы, это значит, что он тебя принимает – это Миша помнил.

Все же первый владелец этого тела явно был неплохим наездником. Во всяком случае, тело само оказалось в седле, тронуло пятками бока крепенького жеребца, и вся компания направилась налево вдоль леса. Нгози и Иму говорили, что в той стороне находится небольшая река. Вот как раз реку Миша хотел найти в первую очередь, а потом было необходимо отыскать надежное место для отдыха. Братья уверяли, что знают такое.

Михаил не очень верил Диего и боялся, что тот направит в погоню за ними своих работников из числа проводников. Даже без собак хороший проводник мог бы отследить путь, по которому движется большая группа всадников. А группа получилась достаточно большая: шестеро мужчин, две женщины и шесть вьючных лошадей. Четырнадцать лошадей – это очень большой отряд! Поэтому была задача найти неглубокую реку и пройти по ней, чтобы запутать следы. И это надо было сделать максимально быстро, поскольку слишком долго задержались со сборами.

Насчет ближайших планов поговорили на ходу. Когда Миша понял, что легко держится в седле и позорное падение ему не грозит, он приободрился. Теперь от него только требовалось не смотреть вниз под ноги лошади, а только вперед. Так не возникало чувство легкого головокружения. Все же Мишины мозги еще сопротивлялись телу, считая, что за рулем автомобиля надежнее. Поскольку автомобилей в ближайшее время не предвиделось, Миша поговорил сам с собой:

– Кто генерал? Я генерал! Лиза, ты видишь, какой я лихой всадник?

Добравшись до неширокой ленивой речушки, все остановились, чтобы скорректировать планы. Нгози и Иму достаточно толково рассказали, что ждет всадников на том берегу, и все двинулись вниз по течению. Мише не очень хотелось оставаться в воде долго, поскольку недостаток общих знаний про Африку у него усиливал панический страх перед теми существами, которые в этих речках обитают, например, крокодилами.

На короткое время остановились, чтобы сделать то, что Миша считал жизненно необходимым: помыли емкости, в которой была старая вода, затем набрали свежую из реки.

Потом очень недолго шли по воде, выбрались на пологий берег, постарались там наследить. Приходилось хитрить, чтобы люди Диего, если они за ними пойдут, решили искать именно там. Через несколько десятков метров снова вошли в воду, очень осторожно, стараясь не оставлять следов на покрытом галькой берегу. Через некоторое время повторили трюк, но уже не оставляя явных следов. Опытный следопыт, конечно, во всем разберется, поскольку целый конный отряд не может не наследить, но была надежда, что очень опытных работников у Диего нет.

Только после этих нехитрых действий углубились в подступавшие к самой воде джунгли и быстро направились к известному проводникам месту. Уже через полчаса ехать стало совсем невозможно. В густой чаще прорывались, используя огромные тесаки. Лианы были повсюду: обвивали деревья, стлались по земле, свешивались толстыми стволами с верхушек занятых ими деревьев.

Сильные руки сами работали острым тесаком, прорубая дорогу, а мозг продвинутого человека фиксировал удивительные создания природы, окружавшие со всех сторон. Даже те же лианы, которые приходилось беспощадно рубить, были разнообразными.

Одни из них были снабжены природой пучками острых длинных колючек. Они сначала свисали сверху, потом внезапно круто изгибались и росли, направляя свои опасные колючки так, чтобы нанести максимальный вред существам, которые решат пройти рядом.

Другие лианы были настолько ползучими, что покрывали по земле огромные расстояния от места, где начинался их рост. У них есть цветы, напоминающие цветы алоэ.

Росли лианы, напоминающие длинные веревочки, хищно ловили свои жертвы такие, на которых по всему ходу растут острые крючья. Освободиться от их захвата непросто.

Некоторые разновидности лиан были толщиной как молодые деревья, некоторые – не более пяти сантиметров в диаметре, а некоторые – совсем тонкие и эластичные.

Михаил немного переживал, что их проводники заблудились, раз ведут такими нехожеными тропами, но и Нгозу, и Иму наперебой уверяли, что все правильно, просто они обходят более людные места, чтобы никого не встретить. Здесь же может встретиться только зверь, но он предпочтет не сталкиваться с человеком.

С самого утра были очень жарко, сильно парило, но в чаще леса стало чуть прохладнее. Правда, приходилось активно работать тесаками! В самых глухих местах встречались завалы из окаменевших деревьев. Они лежали здесь не первый десяток, а то и не первую сотню лет. Некоторые деревья падали на уже лежавшие деревья и застывали на века, поражая ощущением постапокалипсиса.

Сильно досаждали насекомые. Как только вошли в чащу, они налетели так, как будто ждали именно эту группу вкусных теплокровных существ. Сначала Миша яростно начал отмахиваться от этого звенящего и жужжащего гнуса, потом обратил внимание на то, что остальные члены группы нисколько не реагируют на эту атаку. Потом понял, что физически ему действительно не было очень дискомфортно. Казалось, что на него накинулись только из-за его активных попыток защищаться, размахивая руками и сорванным листом папоротника. Типичное поведение нашего современника, когда вокруг поднимается тоненький назойливый писк.

Видимо, это мозг человека двадцать первого века пытался командовать телом, для которого все, что было вокруг, являлось естественной средой обитания. Не сразу получилось задавить в себе обреченное «сожрут заживо». Но когда получилось, то и впрямь оказалось, что не все так плохо. Ну, летают. Ну, звенят противно. Ну, и ладно.

Миша в очередной раз принялся мурлыкать без слов облюбованный с утра «Владимирский Централ, ветер северный». Коллектив радостно присоединился. Даже показалось, что утомительная работа по прокладке дороги уже не такая бесконечная.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.