Притяжение. Книга 1

Мария Летова

Притяжение. Книга 1

Глава 1

Кирилл

– Ты вообще на мэра собираешься выходить? – слышу вопрос, который уже две недели у меня на повестке дня. – Время теряем.

– Он несговорчивый, – отвечаю, болтая виски со льдом в своем стакане.

– Ты с ним что, в цацки играешь? Денег ему дай, у тебя бюджет неограниченный, – говорит Слава.

– Я с ним еще не встречался.

– Ты здесь уже две недели. Мэра этого прогнуть не можешь? – продолжает. – Крестный отец пока молчит, но ты же понимаешь, скоро он позвонит. Не тебе, так мне. Что я ему скажу?

– Что все под контролем, – делаю глоток.

– Я знаю, что у тебя все под контролем, но с мэром нужно вопрос решить до конца месяца.

– Решим.

Мэр города с населением в полмиллиона человек – не то препятствие, которое могло бы остановить махину, которую я приехал здесь представлять: холдинг, двадцать лет находящийся в строительном бизнесе. Этот бизнес – семейный, и проект, с которым мы пришли в этот город, обещает космические дивиденды. Моя задача – найти нам землю под застройку, но местный мэр упорно отказывается со мной встречаться.

Руслан Чернышов. Тридцать два года. Молодой энергичный руководитель, на пять лет меня старше.

Из того, что я о нем успел разузнать, можно заключить – он не тупой и все отлично понимает: и то, что мне от него нужно, и то, что мы встретимся, рано или поздно. Я подожду, судя по всему, он к нашей встрече упорно готовится, возможно, роет информацию на меня самого. В любом случае, сам он решений нужного мне размаха не принимает, он нужен нам, чтобы выйти на губернатора.

В моей тарелке салат какой-то. Название ресторана и близко не помню. Сегодня у меня плавное слияние с местным строительным сообществом, в которое я официально вступил на днях, и в ответ получил приглашение на корпоративный банкет.

Программа мероприятия убаюкивающая. На сцене действующая “Мисс весна” города вручает награды местным бизнесменам. Они здесь все очень мнительные. Рот боятся раскрыть, если сильно пощупать, особенно перед чужаком вроде меня.

– Ты надолго приехал? – обращаюсь к Славе.

Ему тридцать девять, он в холдинге, кажется, с университетской скамьи. С самых истоков, а я всего три года, но трений по этому поводу у нас быть не может. Как я уже сказал, это семейный бизнес, и, в отличие от своего зама, я – часть семьи, но даже несмотря на это, он ровно под тем прессом ответственности, который его устраивает. Больше ответственности ему не нужно, именно это избавляет нас от конфликта интересов и конкуренции.

Не уверен, наследственность это или трудовая “мозоль”, но волосы у него седые не по возрасту. Не очень серьезная проблема, если учитывать, какие у него комиссионные. Это даже за временную импотенцию достойная компенсация.

– А я, Кирюшенька, насовсем, – разводит руками. – Вдруг тебе помощь понадобится.

– Всякое бывает.

– И я так подумал, – откинувшись на спинку стула, он обводит взглядом зал ресторана вокруг нас. – Че тут вообще, как? Есть кого трахать?

– Примерно как и везде, – отзываюсь.

– Ну не скажи. В Москве бабы жадные стали. Всем денег подавай.

– Может, это ты жадный.

Цинично ухмыляется.

– Ну, здесь, на первый взгляд, досуг обеспечен богатый.

Молчаливо соглашаюсь. На банкете пёстро, в качестве фона выписана команда из местного модельного агентства, судя по всему. На ночь на любой вкус найдется, вполне возможно, бесплатно. Сам я не ебаться в этот город приехал, поэтому поделиться опытом не могу, но если бы и мог, не стал бы. Это не интересно, и мое положение этого не предусматривает.

– Пошли, пройдемся, – Слава встает. – Я к тебе пять часов ехал, мне размяться надо.

Уважив его, встаю следом.

На ходу ослабляю галстук, пока двигаемся по залу. Он не настолько большой, чтобы долго думать. У Лугового глаз падает на барную стойку. Кивает туда, озвучивая:

– Пообщаемся?

– Ради бога, – делаю еще один глоток.

У бара миниатюрная блондинка в платье с претензией на внимание, и высокая брюнетка в принципиально скромном наряде: белая рубашка и узкая черная юбка.

– Дамы… – объявляет Слава.

Сопровождаю его подкат молча.

У меня интерес нулевой в обе стороны, хотя брюнетка действительно первоклассная, несмотря на то, что ей явно двадцать пять плюс и совсем не мой формат, слишком домашняя, а блондинка – тот случай, когда женщина красивая, даже слишком. Вижу это, когда подходим вплотную.

У меня в жизни было столько секса, что он почти перестал интересовать меня как процесс. Когда-то я получал “да” в ответ на отправленное сообщением слово “привет”, это, в частности, сильно деформировало мое отношение к женщинам в целом. По большей части мне скучно. Я перетрахал армию подобных блондинок, меня мало чем можно удивить, поэтому в разговоре я продолжаю отсутствовать.

– Владислав, – Луговой целует брюнетке руку.

– Оля.

Пока Слава играет в джентльмена, уделяя внимание второй даме, смотрю по сторонам.

– Позвольте вас угостить.

– Бар бесплатный, – слышу женский голос, в котором присутствует еле уловимый акцент.

С ленцой заглядываю в щедрый вырез блестящего платья и поднимаю глаза к лицу блондинки. Все же, посмотреть есть на что. Это касается и выреза, и всего, что выше. Черты лица тонкие, а губы пухлые. Острый подбородок. Не знаю, пластика это или нет, мне все равно. Результат, опять же, первоклассный.

Она роется в сумке и стреляет в меня быстрым взглядом, с которым пересекаюсь своим.

– Неловко, – рвется в атаку Слава. – Кирилл, – представляет меня.

– Очень приятно, – отзываюсь дежурно, продолжая изучать блондинку.

Есть ощущение, что за деньги она не сосет, но утверждать я бы не стал. Все же, за деньги многое можно купить, даже чьи-то принципы. Я видел это слишком часто, чтобы убедиться, и женщины в этом плане могут составить мужчинам о-о-очень уверенную конкуренцию.

– Тогда позвольте вам повторить, – Луговой машет бармену. – Кирилл, тебе повторить? – кивает на мой бокал.

Наблюдаю, как блондинка медленно поднимает на меня глаза, на этот раз изучая с толком и расстановкой. Разомкнув губы, ведет взглядом по моему лицу вниз до узла галстука, затем обратно, пока снова не встречаемся глазами.

Глаза у нее то ли серые, то ли голубые, это отлично подчеркнуто косметикой. Еще в них читается непонятный мне вызов, но я не припомню, чтобы успел дать для этого поводы.

– Я пас, – отвечаю не глядя.

Пф-ф-ф…

Посмотрев по сторонам, снова опускаю глаза на блондинку.

Интерес во мне все же просыпается.

Возможно, я бы потратил энергию на то, чтобы немного расслабиться, но, отвернувшись, девушка быстро объявляет:

– Мы уходим, было приятно познакомиться.

Инстинкт охотника во мне не срабатывает, но все же спрашиваю:

– Подвезти?

– Нет… – отводит от меня глаза. – Пошли… – тянет свою подругу за руку.

Окей.

– Хорошего вечера, – бормочет та.

Взглядом никого не провожаю.

Во-первых, давно не имею такой привычки, во-вторых, здесь Луговой, и он смотрит на меня, слегка выгнув брови.

Его удивление никак не комментирую.

Допиваю виски, опуская стакан на стойку.

Я дал своему заму слишком много возможностей, чтобы быть уверенным – прежде, чем трепаться обо мне в каких-либо целях, он подумает трижды.

Глава 2

Маша

Сжав пальцами край подушки, утыкаюсь в нее лицом и зажмуриваюсь со стоном.

– М-м-м… – мычу, цепляясь за ощущения, которые волнами прокатываются по животу.

Цепляюсь изо всех сил, потея. Сжимаю бедра, прогибаюсь в спине. Ловлю, ловлю проклятую волну, которая опять уходит, заставляя поджимать на ногах пальцы и тихо скулить:

– Нет-нет-нет-нет-нет…

Еще чуть-чуть. Чуть-чуть…

В голове произвольно вспыхивает образ карих мужских глаз.

Лицо высокого брюнета, который два дня назад в баре ресторана всего одним словом предложил мне переспать.

Умный взгляд. Взвешенный. Ленивый. Прямой ровный нос, правильные губы. Красивое лицо, которое я без зазрения совести использую в качестве спонсора чувственной ряби, обещающей мне те самые волшебные разряды, которые я почти забыла, как ощущаются. Чертов оргазм!

Когда мое тело в последний раз так реагировало на мужчину? Я даже не могу вспомнить.

Он слишком в моем вкусе.

Я успела забыть, что у меня вообще есть вкус.

Телефон на прикроватной тумбочке заходится назойливой сиреной будильника, образ в голове рассыпается на пазлы, будто по нему ударили кулаком, и собранные по крупицам ощущения рассыпаются следом.

– Твою мать! – рычу в подушку и ударяю по ней кулаком.

Перевернувшись на спину, швыряю в стену вибратор и разбрасываю в стороны руки.

Шелковая пижама неприятно липнет к телу, затылок мокрый.

Закрыв глаза, слушаю вызывающие нервный зуд звуки будильника и жду, пока тянущее между ног неудовлетворение уберется к черту. Рассыплется, но с ним все не так просто, как с моей головой.

Ощущения назойливые и зудящие. Неудовлетворение, с которым я уже срослась.

Утираю слезу, которая вытекает из уголка глаза.

Я много раз в жизни имитировала оргазм. Делала это для одного единственного человека из необходимости и страха, но навсегда запомнила тот случай, который стал последним.

Тело каменеет в ответ на неуправляемые вспышки воспоминаний.

Мужской кулак на моем лице. Потом снова. Боль, мои вопли и попытки защитить руками голову. Снова боль. Удары. Удары. Темнота. Яркий свет больничных ламп, голоса.

Паническая дрожь приканчивает любые другие ощущения. Сердце заходится, но я знаю, что делать: пытаюсь дышать глубоко, стремясь расслабиться каждой клеткой впавшего в панику тела. Представляю себя невесомой в каком-то вакуумном пространстве. Крошечной точкой. Вся эта чушь работает, если очень захотеть и постараться. Я всегда стараюсь, сейчас даже будильник не мешает. Больше года прошло. Я научилась концентрироваться на своей проблеме.

Я ненавижу, когда мое тело не слушается головы. Ненавижу эту липкую панику, которая накатывает, не спрашивая разрешения. То, с чем действительно пора смириться – я не смогу получить оргазм, даже если затолкаю себе в глотку седативных и какого-нибудь отключающего мозги дерьма.

В любом случае, оргазмы – последнее, что определяет мою жизнь сейчас.

Мне тридцать через неделю, и, в отличии от себя двадцатилетней, я точно знаю, чего хочу: защищенности и безопасности. Мне их обеспечивает мой банковский счет – компенсация от моего бывшего мужа. Точнее, от его хоккейной команды, которая слишком дорожит репутацией. Они не могли допустить огласку того, что их нового центрального нападающего арестовали за нанесение тяжких телесных повреждений своей жене.

Со спазмами в горле топчу воспоминания в том самом вакууме. Затыкаю этим воображаемым вакуумом глотку своему прошлому со злостью, от которой снова трясет, но окружающий мир уже слишком агрессивно вторгается в мое личное пространство и отвлекает.

Телефон на тумбочке звонит, перебивая сигнал будильника.

– Да? – отвечаю хрипло, на часах девяти утра нет, а я жуткая сова.

– Ради Бога, извините, что так рано звоню, – объясняется мой дизайнер интерьеров. – У нас с вами запланирована встреча в одиннадцать, но я, к сожалению, не смогу в одиннадцать. У меня ребенок заболел, форс-мажор.

– Ничего страшного, – отвечаю. – Давайте перенесем.

– В шесть вечера вам будет удобно?

В моей жизни нет никаких обязательств, которые я не могла бы подвинуть, поэтому отвечаю:

– Хорошо. Нет проблем.

– Отлично, – выдыхает облегченно. – Тогда до вечера.

– До вечера, – сбрасываю вызов и роняю руку на матрас.

Мы еще ни разу не встречались, но мне ее посоветовали с наилучшими рекомендациями. Я видела ее работы, мне все понравилось. В квартире, которую я купила буквально на прошлой неделе, голые бетонные стены и такие же полы. Это мое первое в жизни собственное жилье, и я хочу, чтобы в нем все было идеально.

В двадцать лет я думала, что цель моей жизни – уехать из этого города и никогда сюда не возвращаться, а теперь я вернулась и собираюсь остаться здесь навсегда.

Я вернулась домой, потому что я… мне просто некуда было больше идти…

Подумав минуту, набираю сообщение своему спортивному тренеру, спрашивая, возьмет ли он меня на занятие в одиннадцать. Не думала, что здесь в городе будет такой спрос на уроки самообороны, но у моего инструктора вечная бесконечная очередь. Возможно, дело в том, что на фотографии его контакта в мессенджере – голый мужской торс с полным набором идеальных кубиков, и это не фотошоп.

Я даже не уверена, что все эти навыки самозащиты смогу применить на практике, если дойдет до дела. Я понятия не имею, как поведет себя моя голова в реальной критической ситуации, возможно я просто превращусь в парализованное бревно, вот и все, но иллюзорное чувство защищенности меня успокаивает, а мой психотерапевт когда-то рекомендовал хвататься за любой шанс поймать это чувство.

Максим отвечает, что готов принять меня в одиннадцать, поэтому вытаскиваю себя из постели, направляясь в душ, где тщательно втираю в кожу гель, чтобы избавиться от следов очередной неудачной попытки снова почувствовать себя живой.

В нормальных условиях до фитнес-клуба мне добираться пятнадцать минут, но ночью был снегопад, боюсь представить, сколько времени я буду расчищать свою машину и что творится на дорогах, поэтому захожу в лифт в десять утра.

Моя арендованная квартира находится в пафосном клубном таунхаусе. Это отличное место, чтобы утереть нос всем моим родственникам и давним знакомым. Даже не представляю, сколько моих костей обмывается за ужинами и обедами каждый день с тех пор, как я вернулась, но ведь я кошка. У меня девять жизней.

– Доброе утро, – жизнерадостно здороваюсь с молоденькой соседкой, зайдя в лифт.

– Доброе… – отвечает, качая на руках малыша в синем комбинезоне.

Я вижу детское личико с соской во рту и почти слышу, как пахнет детская кожа, если прижаться к ней носом.

Когда-то ребенок был моей сокровенной мечтой, а сейчас…

Прячу глаза, боясь, что моя очевидная зависть расползется по кабине, как адский запах серы.

Глава 3

Маша

Прежде чем тронуться с места, дую на замерзшие пальцы.

Мизинец слушается с легким сопротивлением, но физиотерапевты заверили меня, что это пройдёт.

Откинув козырек, улыбаюсь своему отражению в маленьком прямоугольном зеркале, и моя улыбка настоящая. Она часто бесила бывшего мужа, но я не позволю ему убить свою природу так же, как он убил мою сексуальность.

Я люблю жизнь.

Смотрю в свои глаза, высверливая там, в отражении, дыру.

На свете нет ничего, что бесило бы меня саму так, как идеальная симметрия моего лица. Возможно, все мои проблемы разрешатся в тот день, когда я смогу полюбить эту искусственную, вынужденную, созданную хирургическим вмешательством симметрию. Как и себя саму.

Захлопнув козырек, выезжаю с парковки.

Через неделю закончится срок аренды моей машины, мне давно пора озаботиться тем, чтобы приобрести свою собственную, но мне было не до этого. Я пыталась ментально акклиматизироваться в городе, который сильно изменился со времен моего студенчества, когда я отсюда сбежала.

Двадцатилетняя и абсолютно безмозглая.

Я не жалею.

Моя безмозглость позволила бы нажить неприятностей и не выезжая за пределы города. Мои мечты были примитивными, шаблонными. Я хотела красивой жизни, толком не понимая, что она из себя представляет, а когда узнала, поняла, что и красота бывает уродливой.

Терпеливо жду, пока на светофоре загорится зеленый. Я двигаюсь по городу медленно, как черепаха, потому что не хочу поцеловать чей-нибудь бампер своим. Такие мелочи часто приводят к конфликтам, а я не выношу, когда рядом со мной кто-то орет или когда кто-то орет на меня. Просто не выношу…

Фитнес-клуб находится на первом этаже нового распиаренного отеля. Клубные карты здесь вписываются в концепцию – бессмысленно дорогие и включающие кучу дополнительных услуг, которыми я вряд ли когда-нибудь воспользуюсь.

Максим ждет меня в маленьком зале для индивидуальных тренировок.

Пристроившись у подоконника, парень делает какие-то пометки в своем блокноте. Он поднимает глаза, когда видит мелькание моей розовой спортивной формы для фитнеса на периферии своего зрения.

Ему двадцать пять. Он брюнет среднего роста и очень спортивный, и в нем нет агрессивности. Никакой. Его улыбки открытые. Безопасные. Я верю им. Я знаю, как выглядит агрессия, даже замаскированная.

Взгляд парня задерживается на моей груди, но быстро отскакивает к лицу. Тактично, как только возможно. Я знаю, что его интерес ко мне выходит за рамки нашей тренировочной программы, но я не обязана думать о том, что привлекаю его. Эту чертову мантру мой психотерапевт почти втер в мое подсознание: я не должна перекраивать себя, боясь привлекать внимание. Я не должна бояться его привлечь, иначе все станет только хуже. Я должна быть собой, иначе никогда не полюблю себя снова…

– Привет, – Максим убирает блокнот, положив его на подоконник.

– Привет, – кладу туда же свой телефон и ключ от шкафчика.

– Как сегодня настроение? Готова мне навалять? – пытливо смотрит в мои глаза.

– С удовольствием, – посылаю ему широкую улыбку.

– Я весь твой… – разводит в стороны руки. – Кхм… – смущается. – То есть, я в твоем распоряжении… блин… ну ты поняла… – смеется, запустив в волосы руку.

– Не парься, – успокаиваю. – Я плачу за тебя столько, что ты и правда весь мой.

– Да, – снова смеется. – Точно. Давай начнем с разминки.

Мы становимся лицом к лицу, зеркально повторяя движения друг друга: разминаем кисти рук, связки стоп.

Его карие глаза сверкают, они совсем не такие, как те, которые застряли в моей голове и которые заставили меня схватиться за вибратор этим утром. Тот тип из ресторана – настоящая гетеросексуальная скала, которая, я уверена, в горизонтальной плоскости всегда требует подчинения. То есть, он именно то, от чего новая версия меня держится подальше.

Выбросив его из головы, концентрируюсь на Максиме.

На этих занятиях я собираю волосы в хвост, не пряча за ними длинный шрам у себя за ухом. Несмотря на всю свою обаятельность, мой инструктор настоящий профессионал. У него есть международные награды по рукопашному бою, и я хотела, чтобы он понимал – все это для меня не развлечение, а чертова работа над собой.

– Займемся повторением, – объявляет Максим. – Давай сделаем захват “лицом к лицу”.

Его захваты очень профессиональные. Осторожные. Смешливое лицо становится серьезным, когда он ловит мои реакции, боясь перегнуть палку.

Мне комфортно, и я думала о том, что, возможно, могла бы попробовать с ним переспать. Просто чтобы отодрать этот пластырь. Хотя бы попытаться, даже несмотря на то, что не чувствую влечения. Я даже не была уверена, что теперь на него способна. До недавнего времени.

По моей подкорке снова расползается образ брюнета из бара. Мои установки не мешают этому образу собираться в животе сгустком тягучего напряжения.

Жадно вдыхаю, чувствуя волнение под кожей.

– Хорошо… вот так… – Максим позволяет нанести себе ненастоящий удар в пах, а потом в шею.

Я потная к концу занятия. Это отличная тренировка, она заряжает меня энергией, и я становлюсь немного агрессивной. Именно агрессия вскипает в крови, когда, заломив за спину руку, парень прижимает меня лицом к стене и слегка наваливается сверху.

– Помнишь, что делать? – спрашивает рядом с моим ухом.

По спине бежит озноб.

Легкий приступ тошноты мешает в ту же секунду действием ответить на его вопрос – ударить по его стопе пяткой, но я все же его наношу. В точности, как он меня учил.

Максим предлагает мне маленькую бутылку воды, когда мы заканчиваем.

Пока я пью, он выглядит так, будто хочет что-то сказать, но не решается. Крутит в руках свой блокнот, поглядывая на меня исподлобья.

Закручивая крышку, все-таки слышу:

– В субботу у клуба юбилей, один год. Здесь банкет будет, – указывает пальцем в потолок, имея в виду расположенный над нами отель. – Там наши все будут. Тренера и остальные. Кхм… хочешь пойти со мной? Музыка живая, фуршет… будет весело…

Я раздумываю ровно тридцать секунд. В конце концов, мне нечего терять. Максим никогда не дотронется до меня без моего разрешения, так что с ним можно пойти, куда угодно.

– Да, – пожимаю плечом. – Хочу.

– Правда? – Его лицо становится сияющим.

Возможно, это отличный повод пригласить его к себе, и во мне достаточно упрямства, чтобы это сделать. Он безопасный. Безопасный. И он не станет задавать вопросов, а это именно то, что мне нужно.

Глава 4

Маша

– Если я получу хотя бы один штраф… – пытаюсь быть строгой, но мой племянник даже вида не делает, будто ему страшно.

– Да понял я, понял. – Выставив вперед ладонь, он просяще сжимает и разжимает пальцы, ожидая, пока я положу в нее ключи от своей машины.

– Я серьезно, Степа, – пытаюсь вбить в его светловолосую голову хоть какое-то чувство ответственности. – Завтра утром машина должна быть у меня.

Его девушка топчется чуть в стороне, кутая нос в шарфе толстой вязки и глядя на меня во все глаза. Я вижу ее впервые, до этого у него была другая. Он очень привлекательный, даже чересчур, и пользоваться этим – первое, чему мой племянник научился еще в школе. Когда-то я и сама сделала то же самое, кровь не водица, кажется это тот самый случай.

– Ладно, ладно, – Степа активно кивает, соглашаясь на все мои условия.

Я отдаю ему машину не впервые, но за ним нужен контроль. Ему девятнадцать, и его отношение к жизни такое же легкое, как воздух. Случись с ним что-нибудь, и его мать, моя старшая сестра, во всех грехах обвинит меня, а не свой собственный подход к воспитанию ребенка.

Я оплатила ему аренду квартиры в городе, до этого он мотался на учебу из области, где они и живут, но вместо благодарности получила от сестры килограмм претензий за то, что влезла не в свое дело. Находить изъяны во мне и моих поступках ей жизненно необходимо, именно поэтому последние десять лет мы почти не общались.

Вкладываю в ладонь племянника ключи, слыша его ни капли не смущенный голос:

– А на кино дашь?

– Ты мог бы и сам на кино заработать.

– Начинается, – он закатывает свои зеленые глаза, пряча ключи в карман. – Еще скажи, что в моем возрасте ты заработала свой первый рубль.

– В твоем возрасте я работала по выходным официанткой. Иногда в общежитие возвращалась под утро, и у меня не было тети, которая оплатила бы мои хвосты в университете, поэтому все свои экзамены я получала автоматами.

– Ну, и где твой диплом? – посмеивается он. – Мать сказала, что ты универ не закончила.

Сжимаю губы, чтобы не передать через него пожелание моей сестре катиться к черту.

У меня нет диплома. И я ни о чем не жалею.

– Утром машина должна быть у меня, – говорю ему, разворачиваясь и уходя.

Злость, которую всколыхнули во мне его слова, я уношу с собой. Я не хочу быть злой. Это то чувство, от которого я навсегда хочу избавиться.

Моя семья понятия не имеет, как выглядела моя жизнь за красивыми фотографиями, которые я отправляла. И никогда не узнает. Об этом не знает почти никто, и я хочу, чтобы так и оставалось.

Каблуки моих ботинок вязнут в снегу.

– Черт! – чуть подвернув ногу, запрыгиваю на тротуар.

Я снова забыла перчатки, после семи лет жизни на Средиземноморье это та привычка, которая отвалилась и сдохла.

Прячу руки в карманы фиолетовой шубы из искусственного меха и принимаюсь ждать Максима у парадного входа в свой дом. Я очень надеюсь, что он не опоздает, потому что на улице холодно, но этот холод, по крайней мере, остужает мою злость.

Я не успеваю замерзнуть. Максим не опаздывает.

Выйдя из машины, обегает капот и открывает для меня пассажирскую дверь, говоря:

– Привет…

Его глаза смотрят на меня, почти не моргая. Откровенное желание в них немного натягивает нервы, но я должна бороться со своими страхами, и я борюсь. Наше желание может быть взаимным, если я, черт возьми, постараюсь.

– Привет, – отвечаю, послав ему улыбку.

– Ты очень красивая сегодня, – говорит почти благоговейно, оказавшись в машине. – И вообще красивая.

– Спасибо. – Оставляю его в счастливом неведении о том, что эти слова для меня совсем не комплимент. – Ты очень милый.

Скользнув глазами по его телу, отворачиваюсь к окну, за которым давно стемнело.

Всю дорогу до клуба пытаюсь избавиться от ощущения, что собралась на каторгу. В действительности я просто собираюсь пригласить к себе домой милого, красивого и приятного во всех смыслах мужчину. Если не струшу. Если…