Тридцать свиданий

– Иззи, – драматично заговорила она, входя на кухню с ним и Поппи на буксире, – мужчина без напитка – это настоящая трагедия.

Из-за двери холодильника показалась женщина с вопросительным выражением и теплой улыбкой на лице и автоматически повернулась к раковине со льдом и пивом. Но улыбка исчезла с ее губ в тот же момент, когда она увидела, кто стоит на кухне.

– Какого черта ты здесь делаешь?

– Иззи! – В шоке Поппи оборвала ее.

– Дин. – Он осторожно кивнул.

– Что он здесь делает? – снова прошипела Иззи, как будто его здесь не было. Как-то отчаянно.

– Он гость… – Тори прищурилась, затем обернулась, чтобы взглянуть на него. – Разве нет?

– Он мой босс! – с жаром произнесла Дин.

Тори отпустила его галстук, и тот вяло повис на шее. Две другие женщины повернулась к Гарри, и на всех трех сердитых женских лицах была написана удивительная солидарность.

– Экс-босс, – напомнил он ей. Правда, хотелось надеяться, что не надолго. Он протянул руку: – Гарри Митчелл.

– Ты действительно он? – пискнула Поппи.

– Но ты великолепен, – восхищенно добавила Тори. – Я представляла тебя отвратительным и старым.

Лицо Дин пылало.

– Тори! Достаточно того, что ты сидела у него на коленях.

Та закатила глаза:

– Я ведь не знала, Из. Это же очевидно.

Дин потянулась к своему бокалу и крепко схватила его, как оружие, – у нее даже побелели костяшки.

– Зачем ты пришел?

– Чтобы увидеть тебя.

– Я надеюсь, ты не собираешься умолять ее вернуться? – рассмеялась Поппи. – А то ты зря оплатил поездку на метро.

Умолять. Уговаривать. Подкупать. Маленькая мисс сквернословка внезапно стала самой желанной в Великобритании женщиной. Как бы возмутительно это ни было.

– По почте пришло приглашение для всех сотрудников. – Он пожал плечами. – Я сотрудник.

– Ты не сотрудник, ты мой босс, – подчеркнула Дин. Хотя она говорила в настоящем времени, многообещающе это не звучало.

– Руководство не было исключено, – возразил он.

– Тебя исключают обыкновенные правила приличия, – парировала она.

Да, вот это уже больше походило на Айседору Дин, которую он знал. Взвинченную и обороняющуюся. И всю такую возбужденную и задыхающуюся от бешенства. А бесил он ее часто.

– Что же поделать, я уже пришел.

– Тебя здесь не ждут, – произнесла она, как будто в этом кто-то сомневался. Не самое грубое, что он слышал от нее. У Гарри в памяти всплыла картина ее ухода, которую сменило воспоминание о ее губах, облизывающих палец.

Он откашлялся:

– Могло быть и хуже. По крайней мере, я не переезжаю сюда.

Дин моргнула:

– Что?

– Там снаружи парень с двумя набитыми дорожными сумками. По крайней мере, ты знаешь, что я здесь только на несколько часов.

Поппи нахмурилась:

– Снаружи?

Он бросил на нее косой взгляд. Достаточно нежный, потому что она ему понравилась, кроме того, она действительно пыталась спасти его от Маты Хари.

– Сходи и сама посмотри.

Поппи бросила на Дин виноватый взгляд, а затем, извинившись, выскользнула из кухни – через приоткрытую дверь к ним донесся шум из гостиной, где вечеринка была в самом разгаре.

От одной уже избавился, осталась еще одна. Митчелл хотел поговорить с Дин наедине. Если он собирался унижаться, то не при свидетелях.

– Он достаточно привлекательный, – небрежно добавил он.

Тори, к ее чести будет сказано, держалась. Примерно четыре секунды. Потом…

– Извини, Из, – прошептала она и поспешила за Поппи.

Глаза Дин потемнели еще больше, когда он встретился с ней взглядом.

– Это мой дом, мистер Митчелл. Тебя не приглашали.

– Я сюда точно не вламывался. Входная дверь внизу была открыта и специально зафиксирована. Думаю, что в этом случае закон будет на моей стороне.

– Только не закон о защите сотрудников от домогательства.

– Ты уже не моя сотрудница. – Единственная причина, почему он дал волю своим гормонам.

Она схватила бутылку шампанского и наполнила свой бокал, в спешке перелив немного. Жидкое золото текло вниз по ее длинным выразительным пальцам, вцепившимся в стеклянную ножку.

– Думаешь, я поверю, что тебе было настолько нечего делать в пятницу вечером в Лондоне, что ты пришел на прощальную вечеринку сотрудницы, которая пару часов назад тебя посла…

– Осторожно, Дин. Ты действительно хочешь повторить это?

Ее гнев утих, как шипение пузырьков в шампанском.

– Почему ты здесь?

– Айседора, как нам стать лучше, если у нас проблема с обратной связью? – резонно спросил он.

– Иззи! – выдохнула она. – Никто не называет меня Айседорой.

– Это имя написано в твоем личном деле.

– Но это не значит, что я хочу, чтобы меня так называли.

И так без малейшего труда он получил разрешение называть ее привычным именем, и враждебность между ними значительно снизилась. Но не настолько, чтобы он не отметил про себя ее уязвимое место, – при необходимости этим можно будет воспользоваться в будущем.

– Хорошо, Иззи. Если ты будешь называть меня Гарри.

– Я вообще не собираюсь тебя никак называть. Ты уже уходишь.

– Я еще ничего не выпил.

Она посмотрела на него:

– Если я принесу тебе какой-нибудь напиток, ты уйдешь?

– Может быть. Все равно я только что упустил свой самый большой шанс на интрижку.

Его попытка возымела совершенно правильный эффект. Иззи снова вспыхнула:

– Она не для интрижки. Вообще-то у Тори есть парень.

– Значит, она меня обманула, – парировал он.

Иззи передала ему открытое пиво, словно это была граната.

– Интересное место, – наконец сказал он, глотая обиду вместе с янтарным нектаром. Он должен сделать свою работу, а пока она сердится, ему ничего не добиться.

– Нам нравится.

Ладно, не сдаваться.

– Бывший старый завод?

Она сделала длинный глубокий вдох и, казалось, наконец осознала свою грубость. Даже если он был не совсем гостем.

– Пожарная часть. Мы занимаем верхний этаж и башню. Под нами несколько небольших квартир и кафе на улице.

О, так скупо и неохотно. Будь он проклят, если позволит ей так с собой обращаться. Поэтому Гарри начал расспрашивать:

– Ты живешь в башне?

– Это моя спальня. – Тут на ее бледной переносице обозначилась морщинка. – В смысле, была раньше.

Он открыл было рот, но Иззи прервала его:

– Это не приглашение.

– На самом деле я очень доволен своей комнатой с видом на Темзу.

Ее шелковистые волосы качнулись, подчеркивая острый подбородок.

– Шикарный вид на реку – почему это меня не удивляет? – съязвила Иззи.

– Что шикарного в том, чтобы смотреть на реку?

– Это просто такое клише.

Он проигнорировал ее последнюю реплику. Все лучше, чем признаться, что ему необходимы запах и звуки воды, бьющейся о стенки набережной, чтобы оставаться в сознании. Снова наступило неловкое молчание.

– Как тебе живется с соседями по квартире? – наконец решился он.

– Великолепно. Я привыкла.

Он оперся бедром на кухонный остров и попытался заговорить самым небрежным тоном, на какой только был способен, чтобы Иззи и не вспомнила, что он практически пообещал уйти, когда получит пиво.

– Когда ты начинаешь новую работу?

Ее зрачки расширились.

– Не… сразу. Я с удовольствием немного отдохну.

– Везет.

– Я умоляю… – выдохнула Иззи, отчего край бокала запотел. Все его тело напряглось при воспоминании о ее эффектном представлении в офисе. – Только не говори мне, что ты с зарплатой руководителя не можешь позволить себе отдыхать, когда захочешь.

– Нет, если я хочу зарабатывать столько же, – пробормотал он. – У меня уже пять лет не было человеческого отпуска.

И это была правда. Он проводил почти столько же времени дома, исследуя конъюнктуру рынка, сколько в кабинете, занимаясь выполнением бизнес-плана. На его взгляд, время, потраченное на отдых, было потерянным временем.

– Ну, это многое объясняет.

– Например?

– Возможно, если бы у тебя время от времени были выходные, с тобой было бы легче работать.

Видимо, шампанское придало ей мужества.

– Ты считаешь, это со мной тяжело работать?

Она заметила его ударение.

– Да, я так действительно думаю. Я придерживаюсь мудрости: на каплю меда поймаешь больше мух.

Да уж. Тут он готов биться об заклад. Все, что касалось меда, очень подходило Айседоре Дин. Ее тон кожи, ее голос. Он перевел взгляд на ее губы.

Мед. Определенно.

– Ты полагаешь, что менеджер должен быть добр со своими сотрудниками все время? – спросил он, чтобы отвлечься от своих мыслей.

– Я думаю, деловые отношения – это партнерство, а не тирания.

– Партнерство, где я плачэ тебе за работу.

– Только подумай, насколько продуктивнее я работаю, если хочу добиться твоего уважения.

Ой.

Но его, по крайней мере, немного утешило то, что она употребила настоящее время. Может быть, все это простая уловка амбициозного сотрудника, чтобы получить больше денег. То что надо – он был уполномочен повысить ее зарплату на десять тысяч.

– У меня тридцать три прямых подчиненных. Не слишком рационально быть на короткой ноге с каждым из них.

Особенно если он старался под любым предлогом затащить одну сексуальную и непокорную сотрудницу к себе в кабинет.

– Ха-ха-ха. – Громко рассмеявшись, она допила остатки шампанского. – В любом случае это уже официально не моя проблема, так как я больше не являюсь твоим сотрудником и никогда им не буду.

Он подвинулся ближе к ней. И ему это понравилось. Раньше он никогда не позволял себе приближаться к ней на такое расстояние. Слишком опасно.

– Никогда?

Она стояла на своем:

– Нет.

– Может, тебе нужно пару дней, чтобы все взвесить и назвать цену?

Иззи вспыхнула от оскорбления:

– Нет.

Она прижала руку к груди – его взгляд упал на ее длинные, липкие от шампанского пальцы, которые прижимались к блузке и небольшой выпуклости под ней. Но он сумел перебороть себя.

– Все имеет свою цену.

– Так ты за этим пришел? – Иззи уставилась на него. – Чтобы узнать, сколько тебе будет стоить вернуть меня?

Он не мог позволить ей думать, что она особенная.

– Мы много вкладываем в наших сотрудников. Я не хочу, чтобы кто-то уходил с такими инвестициями. Или нашей внутренней информацией.

– Я подписала соглашение о конфиденциальности. Секретам «Бродмор Натбли» ничего не угрожает.

На самом деле Гарри верил ей. Может, она и принцесса, но принцесса сдержанная и профессиональная. Та среда была исключением. Иззи смотрела на него своими огромными глазами и выглядела очень искренней.

Он не будет больше умолять.

Будь проклят Рифкин.

– Я говорил им, что ты пошлешь меня к черту.

В ее глазах сверкнуло понимание. А на губах заиграла озорная улыбка.

– О, понятно… Тебя послали сюда.

– Я попытался, – выдохнул он. – Тогда ты должна вернуть пропуск.

– Служба безопасности не может его просто заблокировать? – холодно спросила Иззи.

– Эта карточка стоит десять фунтов.

Она покраснела от обиды – получается, она не достойна даже этого.

– Понятно. Следуй за мной.

Гарри сделал последний глоток пива, затем поставил полную на три четверти бутылку на кухонную скамью и потащился за Иззи, наслаждаясь видом ее округлой подтянутой попки.

Раз уж у него появилась такая возможность.

Глава 2

– Осторожнее, – пробормотала Иззи в тот самый момент, когда ее бывший босс нырнул в сторону и вниз, чтобы избежать удара головой о стальную раму антресольной лестницы, ведущей в спальню над ними. Хотя шрам, вероятно, только украсил бы его.

Она толкнула плечом дверь.

– Ты дурачишь меня. – Он пытался перекричать танцевальную музыку. – Ведь это в твоем стиле?

Иззи обернулась и обнаружила, что Гарри был гораздо ближе, чем она ожидала. И это лишь напомнило ей, какой крошечной была ее новая комната. И какой хаотичной.

– Как бы я ни хотела запереть тебя в кладовке и слушать, как ты будешь стучать в двери, хотя тебя никто не услышит, мне действительно нужно спать здесь сегодня ночью. Так что я просто найду свой служебный пропуск, и ты можешь уходить.

– Что случилось с башней?

Почему он так переживает?

– Поппи сдала ее кому-то другому.

– Твоя лучшая подруга выселила тебя?

– Боже, нет. Она никогда на этом не настаивала. Я просто переехала в другую комнату. Экономия на масштабе.

– Экономия – это правильно, – пробормотал он. – У меня гардеробная больше, чем это помещение.

Иззи натянуто улыбнулась:

– Ты всегда так любезен?

На его шее проступили красные пятна – от волнения, – и такое проявление застенчивости смутило ее.

– Просто… эта комната не подходит для жилья.

– Ничего не подходит, как ты видишь.

Гарри окинул взглядом очень небольшое расстояние от левой стены кладовки до правой, включая жалкую постель и кучу вещей.

– Поэтому ты уволилась из компании?

От его огромной фигуры, диссонирующей с крошечной комнатой, мужского аромата, заполнившего каждый уголок, сексуального акцента и, возможно, нескольких быстро выпитых бокалов шампанского у Иззи перехватило дыхание. Но не настолько, чтобы она не смогла возразить его монументальному самолюбию.

– Мир не вращается вокруг тебя, Гарри Митчелл, как бы удивительно это ни было.

– И ты решила жить так, потому что…

– Потому что я аккуратно обращаюсь с деньгами. – О, какая ложь. – И потому что Поппи легче сдать в аренду самую лучшую комнату, чем эту.

А ни в коем случае не из-за того, что, несмотря на высокие заработки за последние несколько лет, ей очень мало удалось отложить на черный день, который сейчас наступил. Что она немного слетела с катушек и растранжирила первые реальные деньги, которые появились в ее распоряжении, а затем глупо привыкла к этому образу жизни. Стала зависимой от него. Поэтому кучи барахла, лежащие вокруг них и захламлявшие пространство, состояли из очень качественных и дорогих вещей… Но все равно это были кучи барахла…

У Иззи всегда был диссонанс между тем, чего она хотела, и тем, что жизнь ей дала. Единственная девочка на детской площадке со столичными амбициями.

Многие люди назовут это неприятием действительности.

Встав позади нее, Гарри прислонился к стене, пока Иззи искала служебный пропуск. Его не было в куче вещей, которые она бросила наспех на стол. В тот день она была в жакете.

Ее жакет… Где жакет, который она надевала в среду?

Иззи повернулась к двери и практически врезалась в Гарри:

– Извини.

Гарри выпрямился, и она протиснулась мимо него, прижимаясь икрами к кровати, а грудью к его дорогому расстегнутому пальто. Его губы скривились немного, когда он вытянулся, чтобы пропустить ее, и вежливо сосредоточил взгляд на какой-то точке в противоположном конце небольшой комнаты. Иззи порылась в одежде, висящей за дверью, через которую они только что вошли, наконец нашла укороченный джерсовый жакет, который был на ней в среду, и отстегнула бейдж, все еще приколотый к лацкану.

– Вот, держи. – Она прижала пропуск к груди Гарри, когда снова протискивалась мимо.

Его пальцы автоматически попытались схватить карточку, прежде чем Иззи отпустила ее, но вместо пластика он поймал ее руку и прижал к своей мощной груди.

Иззи замерла. Тепло просочилось сквозь его хлопчатобумажную рубашку и обожгло ее кожу.

– Серьезно, – настаивал Гарри, когда Иззи подняла на него глаза, – измени решение.

Его голос прозвучал низко и хрипло, и акцент показался ей особенно восхитительным.

– «Серьезно», – передразнила она. – Я не меняю своих решений.

– Никогда?

– Никогда.

– Даже плохих?

– Особенно плохих. К ним нельзя возвращаться, только идти вперед. – И она знала это по собственному опыту.

Иззи взглянула в его бездонные глаза, и с ее губ сорвались слова, удивившие своей откровенностью:

– Эта работа убивала меня. Давно пора было уйти. Независимо от всего остального.

– Но ты занималась этим всего несколько лет.

– Дело не в скуке. Дело – во мне! – в работе.

– Так перейди на другую позицию внутри фирмы.

Иззи вдруг осознала, что ее пальцы все еще упираются в его грудь, и она осторожно высвободила их и прижала к себе.

– Что это с тобой? Почему тебе не все равно?

– Потому что ты была хорошей сотрудницей, – пробормотал он сверху, весь такой сексуальный и привлекательный. – Моей лучшей сотрудницей.

Пфф.

– Мы же ругались каждый день.

Он засунул руки в карманы брюк и оттолкнулся от стены. Иззи не сделала ни шагу назад. Из принципа. Это были ее владения, пусть и крошечные. Душистая волна тепла, исходящего от Гарри, накрыла ее, но Иззи лишь крепче сжала кулаки.

– Ты каждый день бросала мне вызов, – поправил он.

Было странно испытывать его сейчас, стоя так близко и глядя на него снизу вверх. Не очень похоже на позу властителя. Тем не менее она чувствовала, что все тузы у нее.

– Ты принял несколько ужасных решений.

Только когда его губы скривились, она вспомнила, какой у него великолепный рот. Когда из него не вырывались смешные требования.

– Разумеется, ты так думала. Но я должен был это сделать.

– Если ты хочешь, чтобы тебя окружали подхалимы и подпевалы в отделе, тогда зачем ты пришел и пытаешься вернуть меня?

– Потому что считается, что разнообразие оздоравливает трудовой коллектив…

– Нет, если это формальность.

– …и, как бы удивительно это ни звучало, я ценю темперамент в женщинах.

– Как в лошадях? – фыркнула Иззи.

Он мудро проигнорировал ее комментарий.

– Темперамент и мозги.

– Угу. То есть каждый раз, когда мы с тобой сцеплялись в споре, это… восхищение заставляло тебя краснеть?

На его щеках снова вспыхнул румянец, а в глазах появился опасный блеск.

– Разумеется.

Она сердито скрестила руки на груди, что лишь подчеркнуло ее соблазнительное декольте, особенно если смотреть сверху. И Гарри, само собой, сразу воспользовался своей выгодной позицией. Но Иззи опустила руки вниз, отняв у него игрушку. Гарри не оставалось ничего другого, как посмотреть ей в глаза – кипящие от возмущения, умные и такие близкие.

– Ну же, Дин, – промурлыкал он, – ты не можешь отрицать, что наши… дискуссии давали ежедневной рутине продуктивный толчок.

Бывали моменты, когда ей хотелось дать пинок Гарри Митчеллу под зад, чтобы он вылетел прямо из окна своего офиса на двенадцатом этаже.

– Ты, возможно, удивишься, но моя продуктивность повышается, когда меня уважают как профессионала.

Его брови взлетели.

– Ты думаешь, я тебя не уважаю?

– Ты не уважаешь мое мнение. Вообще ничье.

– Расходиться во мнениях и не уважать не одно и то же. Во всяком случае, иногда я с тобой соглашался.

Она знала это. И такие дни сбивали ее с толку сильнее всего. Потому что он делал это без всяких условий. И от всего сердца. Иззи закусила губу, и он заметил это ее детское движение.

– Ты знаешь, о чем я подумал? – пробормотал Гарри, все еще не отводя взгляда от ее губ.

– Просвети меня.

– Может быть, вся наша борьба – просто замаскированное сексуальное влечение.

Комната была слишком мала для ее взрыва хохота.

– Ты, наверное, шутишь.

– Вовсе нет. – Он улыбнулся, и это было самое хищное выражение, которое она когда-либо видела. И самодовольное.

– Потому что ты настолько неотразим?

– Потому что между нами существует химия. Мне казалось, что только я это чувствую, но среда поставила здесь большой вопросительный знак.

Нет, все это ерунда. И химия, и Гарри Митчелл. Пусть даже и сексуальный и притягательный.

– Может быть, ты просто даешь волю гормонам?

– А ты не чувствуешь?

Это был вызов, не вопрос. Как будто он уже знал ответ. И она тоже. Но Иззи выросла упрямой. Она тряхнула короткими волосами:

– Не особенно.

Лгунья, лгунья…

– Двадцать первое февраля этого года, – дразнил он. – Вечерняя суета после трудового дня столкнула нас в тесном пространстве лифта. Мы ни слова не сказали друг другу, единственные непокрытые части тела, которые соприкасались, были наши руки без перчаток. – Он шагнул чуть-чуть ближе. – Но мы оба вышли из здания, ощущая покалывание во всем теле.

– Нет, мы…

– Третье апреля. – Он поднял подбородок. – Я раскритиковал одну из твоих идей, и ты весь день таращилась на меня через стеклянные стены – красная от ярости, в глазах презрение, – а я в результате провел большую часть дня с эрекцией.

Вздох застыл где-то глубоко в груди Иззи. Она должна была возмутиться, а не задохнуться.

Не обрадоваться.

Взгляды, которые она бросала через весь офис с открытой планировкой на его величественный стеклянный кабинет, были в основном негодующими и гневными, но не всегда. Она чувствовала это, но понятия не имела, что он был в состоянии разглядеть эмоции.

Боже…

– Ты приукрашаешь.

– Проверь свой ежедневник, – бросил он, засовывая руки еще глубже в карманы. – Одиннадцатое июня, как раз перед ланчем. Ты стояла у меня в кабинете, ругаясь на чем свет стоиOт из-за новых индексов, а я просто позволил тебе выпустить пар, потому что мне было любопытно.

Иззи сглотнула комок ужаса. Она помнила одиннадцатое июня. Офис был пропитан чувственной энергией, и Иззи вышла оттуда после ссоры, практически ощущая пульсирование внутри. А потом весь день изводила себя из-за нелепости всего произошедшего. Он был ее боссом. Он был плохим парнем.

Слова сами сложились в предложение, вопреки всем ее лучшим побуждениям.

– Что именно было любопытно? – спросила она.

Его губы скривились.

– Ты никогда не слышала выражение: каков человек в драке, таков он и в посте…

– Стоп! – Иззи глубоко вдохнула, и воздух замер в легких. – Я думала, в танце.

– В этом отношении одиннадцатое июня показалось мне чрезвычайно знаменательным. Но эта среда стала настоящим откровением.

Сейчас единственная надежда Иззи на спасение заключалась в том, сумеет ли она пробудить в себе немного сексуальной уверенности Тори. Она откинула волосы назад и взглянула Гарри прямо в глаза:

– Ты никогда и виду не подавал.

– Конечно нет. Это было недопустимо.

Иззи боялась, что с ней случится истерика.

– А сейчас?

– Ты не очень-то отодвигаешься от меня.

Она посмотрела на бардак вокруг них:

– Это скорее результат захламленности моей комнаты, чем твоей сексуальности.

Черт. Она не это имела в виду. Совсем не это.

Его левая бровь поползла вверх.

– Я сексуальный?

– Ты невыносим. – Этот самодовольный оскал уж точно.

– Ты думаешь, что я привлекательный.

– Я думаю, что ты в шаге от судебного иска.

Его смех эхом прокатился по комнате.

– За что?

– Сексуальное домогательство по отношению к подчиненной.

Он помахал ее пропуском:

– Ты уволилась, помнишь?

– Тогда просто сексуальное домогательство в общем.

Он подвинулся ближе:

– Ты все еще не попросила меня уйти. Одно лишь слово.

Нет. Что за…

– Возможно, я надеюсь, рыцарство все еще живо. – Может, в глубине души она хотела дать ему еще один шанс остаться порядочным человеком.

– Впечатляющие рыцарские жесты были единственной возможностью компенсировать сексуальную неудовлетворенность в двенадцатом веке. – Гарри ухмыльнулся во весь рот. – Как наши схватки.

– Ну тогда, возможно, твой шикарный жест мог бы заключаться в следующем: ты героически выходишь из дверей и уезжаешь.

Гарри широко улыбнулся, отчего стал еще более привлекательным. Иззи это раздражало.

– Или мы могли бы избавиться от этой напряженности более традиционным способом.

– Нет. – Предложение показалось бы ей смешным, если бы у нее не перехватило дыхание от самой мысли, что это возможно.

– У тебя есть кто-то? – предположил он. – У меня нет.

Иззи отчаянно пыталась уловить нить разговора. Глаза Гарри говорили, что он не шутил, но как это было возможно? Такого с ней еще никогда не случалось. Несмотря на все ее усилия.

Она глубоко вдохнула:

– За исключением твоей карьеры.

На долю секунды его глаза потускнели.

– Мы с ней договорились.

– На тот случай, если тебе захочется переспать с кем-то?

– Ты считаешь, что речь об этом? – Предположение Иззи задело его. – О сексе?

Сомнение закралось ей в душу.

– Ну разве что ты предлагаешь мне веселую партию в шахматы?

– Что-то подсказывает мне, что ты совсем неплохо играешь в шахматы, – пробормотал он. – Я предлагаю нам изучить друг друга, познакомиться поближе. Старый проверенный способ – старомодные ласки, переплетающиеся языки и тяжелое дыхание. Когда в последний раз у тебя было такое?

Ах… нет. На этот вопрос она не собирается отвечать.