Полная версия
Треугольник Сталина. Особое мнение сталиниста
Я уж не говорю о том, что именно вокруг принципа создания СССР между Ильичом и его «чудесным грузином» вспыхнул едва ли не первый в их совместной работе принципиальный конфликт, из которого «вождь мирового пролетариата», к сожалению, вышел победителем. Об этом мы, кстати, тоже ещё обязательно поговорим, но пока вернёмся к текущей теме. Зададимся вопросом, почему устроители шоу «Имя Россия» объявили Сталину Вторую мировую войну? Почему именно его, а не того же Ленина они сделали своей главной мишенью? И тут из ряда основных причин важно, на мой взгляд, выделить одну – главную, о которой все, почему-то, забывают. Напомню, что мы начали с тезиса о том, что именно Сталин должен был стать именем России. Но почему? Потому, что он велик, безгрешен и вообще «святой»? Не совсем! Диктаторы, стоящие во главе так называемых тоталитарных режимов по определению не могут быть безгрешны. Руководитель, если он руководитель, а не надсмотрщик, всегда лично отвечает за всё, что творится на вверенном ему предприятии, о чём мы ещё поговорим подробно. Нет, дело тут не в прошлом, в которое Сталин ушёл, а в будущем, в котором он растворился. Давайте вспомним политическую ситуацию на момент выхода шоу: президент В.В.Путин формально покидает пост главы государства, оставляя вместо себя «тёмную лошадку». Никто ещё не знает, каких убеждений придерживается новый президент, а вот Владимир Владимирович, надо полагать, знает и хочет предупредить общественность, прежде всего на Западе, что идеологически Россия не собирается сворачивать с пути обретения полного государственного суверенитета. А как лучше всего объявить об этом миру? Правильно – сделать символом России того, кто уже однажды успешно вывел нашу страну испод пяты мирового банкирства! А что же «пятая колонна» засевшая как в государственных структурах, так и в СМИ? Какова её задача в условиях готовящегося ультиматума? Правильно – сорвать ультиматум! Потому что если бы он состоялся, никакие будущие акции вроде «пере (за) грузки» и «Путин должен уйти», адресуемые напрямую Д.А.Медведеву (Медведев, стань Горбачёвым – Н.В.Стариков) были бы уже не возможны. Это мы сейчас знаем, что ничего из этого не сработало, но, во-первых, кое-что сработало (вспомнить хотя бы неоднозначную акцию «Катынская трагедия – это преступление Сталина и ряда его приспешников», о чём мы ещё поговорим), а во-вторых, Запад на эти и им подобные акции в то время делал очень серьёзные ставки. Потому проект «Имя Россия» и воевал так отчаянно с «вождём народа», что не в Сталине, в сущности, было дело, а в будущих перспективах мирового банкирства на успешный идеологический и, как следствие, управленческий перехват власти в России.
Как по мысли В.В.Путина и его сторонников должен был выглядеть эфир телеканала «Россия» в тот зимний вечер? А вы пересмотрите речи самого Владимира Владимировича, касающиеся его отношения к Сталину. Конечно, никакого возвеличивания «вождя» и близко не должно было быть. Предполагался спокойный разговор обо всех плюсах и минусах периода его правления. На правах самого что ни на есть официоза, должен был быть представлен шокирующе объективный взгляд на эпоху, с признанием определённых негативных последствий, связанных с административным фактором. Возвеличивание же ничего хорошего не несёт в плане правильного понимания истории. Оно столь же равноудалено от истины, как и демонизация.
Впрочем, давайте об этом поподробнее.
Глава третья. К слову о возвеличивание Сталина
Дело в том, что я и сам в своей работе не собираюсь выступать адвокатом Сталина. В последнее время у Иосифа Виссарионовича и без меня адвокатов преумножилось. С начала 2000-х годов регулярно и в большом количестве выходят книги, написанные с целью политической реабилитации вождя. Их авторы, от журналиста Ю.И.Мухина и ветерана Великой Отечественной войны В.С.Бушина, до профессиональных историков вроде Ю.В.Емельянова, вполне успешно и порой объективно ведут свою работу по очищению нашей истории от клеветы, обрушившейся на неё в перестроечный и постперестроечный период. Однако при этом многие их суждения, к сожалению, выглядят далёкими от историчности, и представляют собой образец откровенного славословия «великому вождю всех народов». Это не пустая риторика и не попытка «косить под объективиста», а стойкое убеждение, что современная пропаганда сталинизма зачастую только вредит делу правильного понимания нашей недавней истории. Причём, я не случайно употребил слово пропаганда. Казалось бы, разве давно умершего человека можно пропагандировать? Задача пропаганды превознести либо низвергнуть человека – это от задачи пропагандиста зависит. А зачем превозносить либо низвергать Сталина? Как правильно заметил всё тот же неугомонный Ю.И.Мухин в своём фильме: «В бюллетенях на следующих президентских выборах его точно не будет».
Тем не менее, сегодня целый ряд политических деятелей решил в своих целях пользоваться именем Сталина, либо запугивая обывателя, мол: «Если вы проголосуете не за меня, а за этого сталиниста, то вы вернётесь в ГУЛАГ за колючую проволоку, и всё будет, так, как в сталинском СССР, который, как известно, был тюрьмой народов». Либо, воодушевляя на сопротивление вышеозначенным деятелям, мол: «Народ, возьмем наше будущее в свои руки, взрастим по сталински твёрдых вождей, ведь при Сталине не было коррупции, при нём не было беспорядка, при нём не было воровства на государственном уровне, при нём…» и так далее.
Как видите, имя Сталина треплют как с той, так и с другой стороны. Но это ещё не всё. Политические деятели это, пожалуй, даже естественно, они для повышения своего рейтинга готовы даже чёрта лысого ангелом назвать и наоборот. Удивляют профессиональные историки, те, которым по долгу профессии положено быть объективными. Однако и этот контингент разделился.
Я, например, не понимаю, зачем целая когорта авторов стремится демонизировать Сталина, а другая его возвеличить. Причём первые не скупятся на грязь, вторые же – на восторженные оценки. Исход легко предугадать. Поумневший за последние годы обыватель более не верит в крайности. Прошло то время, когда в ходу были всевозможные сенсации и разоблачения. Постсоветский человек, товарищи, это одно, а современный – совсем другое.
Скажем, незадолго до старта проекта «Имя Россия» в свет вышел новый обширный четырёхтомный труд о Сталине историка К.К.Романенко. В целом объективная позиция автора щедро приправлена обожествлением «вождя народов». На каждой странице неоднократно подчеркивается, что Сталин был великим, непогрешимым деятелем чуть ли не вселенского масштаба. Единственным в истории мира умнейшим и всезнающим гением и прочее, и прочее, и прочее. Как и справедливо презираемые автором Волкогоновы с Радзинскими, К.К.Романенко, незаметно для самого себя, сел точно в ту же лужу, что и они.
Это в лютые для правильного понимания советского прошлого 90-е, когда положительно высказываться о Сталине и сталинизме, не смел ни один уважающий себя историк, а в фаворе находились как раз-таки Волкогоновы и Радзинские, Сванидзе и Млечины, славословия в адрес вождя, использовавшиеся в качестве противовеса злобным наветам, были не лишены смысла. В том время первые точечные удары в виде работ А.Н.Голенкова и В.М.Жухрая, содержащие революционные, не виданные на тот момент аргументы и факты, действительно были нужны и важны. Из их шинелей впоследствии вышли те, кого мы ныне так ценим и уважаем – историки новой породы или сокращённо «новые историки», совершенно по-иному трактующие наше недавнее советское прошлое.
Однако, скажите мне, только честно, какое историческое значение имеют труды того же В.М.Жухрая сегодня? Зачем уже вторую субботнюю беседу подряд, некий комментатор упорно рекомендует почитать его книги Н.В.Старикову? Поясню о чём речь. Дело в том, что все ценные с исторической точки зрения данные из книг В.М.Жухрая нам сегодня уже хорошо известно из иных куда более авторитетных источников, а те, что не известны, игнорируются этими самыми источниками как раз ввиду их сомнительности. Например, существование таких полумифических (а то и попросту мифических) персонажей как начальник личной контрразведки Сталина генерал А. Лавров и особенно его заместитель полковник Джуга (фамилия вымышленная, в чём даже сам автор откровенно признаётся) не подтверждается ныне ни одним официальным источником. В то время как именно с этими именами и связана добрая половина книги В.М.Жухрая, которую иначе как художественной назвать никак не получается. Второй момент. Рассказ советского оториноларинголога профессора Б.С.Преображенского в пересказе В.М.Жухрая опять-таки выглядит предельно художественно – с прямой речью и без необходимых в таких случаях ссылок на источники. То есть источник, конечно, есть. Это якобы «личный рассказ профессора Преображенского автору». Вот только Борис Сергеевич скончался зимой 1970 года и ни подтвердить, ни опровергнуть рассказ В.М.Жухрая, обнародованный в книги 1996 года издания, уже никак не мог. Так какой, спрашивается, уважающий себя историк-исследователь будет строить свою доказательную базу, на свидетельствах покойного профессора, чьи слова нигде, кроме как в его собственных воспоминаниях не были зафиксированы?
А ведь именно этот, с позволения сказать, историк уже в наше время, давая интервью для своего фильма «Сталин, правда и ложь», заявил, что «когда мы стали изучать этот вопрос, оказалось, что массовых репрессий вообще не было».
Ну, во-первых, не «мы стали изучать». Изучать начал исполин исторической мысли историк Виктор Николаевич Земсков, научному взгляду которого мы сегодня обязаны нынешними нашими позициями в исторической науке, под названием «сталинология». Во-вторых, В.Н.Земсков, всегда придерживавшийся строго нейтральных, не выходящих за пределы умеренного антисталинизма взглядов, никогда не утверждал и утверждать не мог, что «массовых репрессий вообще не было».
Результаты исследования учёного приводит историк Е.Ю.Спицын в своей работе «Россия – Советский Союз 1917—1945 гг.» из цикла «Полный курс истории России»: «Еще в начале февраля 1954 r. в МВД СССР была составлена информационная справка на имя Первого секретаря ЦК КПСС И. С. Хрущева о числе осужденных за контрреволюционные преступлении, т.е. по 58-й статье Уголовного Кодекса РСФСР и по соответствующим статьям УК всех остальных союзных республик, за период 1921—1953 гг., которую подписали три человека – Генеральный прокурор СССР Р. А. Руденко, министр внутренних дел СССР С. И. Круглов и министр юстиции СССР К. П. Горшенив.
В этом строго секретном документе «для служебного пользования» говорилось, что, по имеющимся в МВД СССР данным, в 1921—1953 гг. за контрреволюционные преступления Коллегией ОГПУ, Особым совещанием НКВД-МГБ СССР, Военной Коллегией, судами, военными трибуналами и «тройками» было осуждено 3 777 380 человек, в том числе к высшей мере наказания – 642 980, к содержанию в лагерях и тюрьмах на срок от двадцати пяти лет и ниже – 2 369 220 человек и в ссылку и высылку – 765180 человек. В этой же записке особо отмечалось, что созданным на основании постановления ЦИК и СНК СССР от 5 ноября 1934 г. Особым совещанием при НКВД СССР, которое просуществовало до сентября 1953 г., было осуждено 442531 человек, в том числе приговорено к высшей мере наказания – 10101 человек, к лишению свободы – 360921 человек, к ссылке и высылке внутри страны – 67 539 человек и к другим мерам наказания, в том числе высылке за границу и принудительному лечению – 3970 человек.
Еще раньше, в начале январе 1954 г. министр внутренних дел генерал-полковник С. И. Круглов направил на имя Г. М. Маленкова и И. С. Хрущева секретное письмо №26/К, в котором содержалась справка МВД СССР, составленная на основе статистической отчетности Первого спецотдела МВД СССР, в которой было названо точное число осужденных лиц за контрреволюционные и другие особо опасные государственные преступления в период с l января 1921 г. по l июля 1953 г. – 4 060 306 человек. Указанная цифра была сложена из числа 3 777 380 осужденных за контрреволюционные преступления и 282 926 осужденных за другие особо тяжкие государственные преступления, в том числе по статьям 59 (особо опасный бандитизм) и 193 (военный шпионаж).
Вплоть до конца 1980-х гг. эта информация являлась строжайшей государственной тайной и впервые подлинная статистика осужденных за контрреволюционные преступления была опубликована только в сентябре 1989 г. в статье доктора исторических наук, генерал-майора В. Ф. Некрасова, опубликованной в «Комсомольской правде». Затем более подробно та же информация была изложена в статьях В. И. Земскова, Д. Н. Нохотовича и А. И. Дугина, а самую подробную статистику, с реальной динамикой осужденных по годам, в 1992 г. опубликовал доктор исторических наук В. П. Попов в журнале «Отечественные архивы».
Что касается более детальной «расшифровки» этих данных, то в одной из справок, подготовленной тем же Первым спецотделом МВД СССР в декабре 1953 г. имеется особая пометка о том, что: l) В 1921—1938 гг. было осуждено 2944879 чел., из них около 34% (1000062 чел.) – уголовников, а это означает, что в указанный период «политических» осужденных насчитывалось только 1994 817 человек; 2) В 1944—1946 гг, по политическим мотивам было осуждено 321651 человек, из которых 10177 приговорены к высшей мере наказания – расстрелу».
Комментируя эти данные, введённые в научный оборот ещё в начале 90-х, автор книги «Историческая логика сталинизма» Б.П.Курашвили пишет: «Сталинские репрессии были столь масштабны и безжалостны, что, казалось бы, не поддаются преувеличениям. Преувеличения, вплоть до злорадных, бесстыжих, однако, последовали. И многими были приняты на веру. Реальной диктатуре пролетариата не хватило своего кошмара – ей её прибавили».
Не отрицает, что «прежний подсчет количества арестов и смертных казней в 1937—1938 годах оказался сильно преувеличенным», и американский профессор Венди 3. Голдман, автор книги «Террор и демократия в эпоху Сталина». При этом учёная уточняет: «Хотя жертв оказалось меньше, чем считалось ранее, число репрессированных из различных слоев населения оказалось намного больше. На основании новых данных было установлено, что жертвами репрессий были не только руководители экономики, партии и военачальники, бывшие оппозиционеры и иностранные коммунисты, ранее описанные историками, но и другие категории населения. Приказом №00447 о массовых операциях в июле 1937 года определялось, какое количество преступников, представителей деревенского духовенства, церковных активистов, бывших кулаков, лишенцев (лиц дворянского происхождения, промышленников и лиц, лишенных права голоса), а также прочих „враждебных элементов“ подлежит тюремному заключению или должно быть приговорено к смертной казни. Затем был издан приказ №00486 о порядке ареста жен осужденных за контрреволюционные преступления, а далее последовала серия „национальных операций“ нацеленных на немцев, поляков, румын, финнов, латышей и представителей других этнических групп. В результате массовых операций было арестовано 766 000 человек, из которых 385 000 были приговорены к смертной казни».
И это, по-вашему, не было репрессий? Да не охренели ли вы скопом, дорогие товарищи?!
Под эгидой вполне понятного желания очистить от лжи и клеветы нашу некогда сознательно и зачастую злонамеренно очернённую историю, эти легко увлекающиеся ребята, к сожалению, не удержались от соблазна перегнуть палку уже в свою собственную сторону. На смену тотальному нивелированию всех свершений и побед советского народа, достигнутых под руководством своего вождя, пришло недобросовестное обеление эпохи, путём замалчивания либо же отрицания и тех ошибок и преступлений, которые реально имели место при Сталине. Так особо отбитые почитатели вождя, вроде Петра Балаева, традиционно воспринимают в штыки любые разговоры об эксцессах периода коллективизации (да и «Великого перелома» в целом) или репрессий 37-го, искренне полагая, что под управлением «великого корифея» никаких таких эксцессов не могло возникать в принципе. В их сознании по сей день доминирует принцип «чем чище, тем лучше» в полном соответствии с тем, как в сознании их оголтелых предшественников времён перестройки прочно вбит принцип «чем грязнее, тем лучше». В моём же понимании сталинист – это человек, обладающий и оперирующий правильным пониманием сталинской эпохи со всеми её подводными камнями, а главное – пониманием сути происходящих тогда процессов. Заметьте, не обожествление Сталина, не признание его непогрешимости делает сталиниста сталинистом, а только понимание того, что является инициативами Сталина, а что «ответкой» на них. Здравомыслящий сталинист знает, что в ответ на конституционную реформу 1936 года, Сталин получил демарш тогдашних элит, выразившийся в развязывании массовых репрессий против советского народа. Как очень точно написал в своей недавней книге Валерий Пирогов: «Причиной того, что массовые репрессии охватили сотни тысяч рядовых советских граждан, в том числе и иностранных подданных, являлось то, что партноменклатура, желая отвести удар от себя, перевела острие террора на широкие слои общества». Пещерный же сталинист, а-ля В.М.Жухрай, понимает лишь лозунг «Сталина на вас нет!», и при этом исповедует тезис о том, что «никаких массовых репрессий при нём не было». Так что именно преодоление последней точки зрения в пользу первой и должно являться сегодня основным «вектором цели» для большинства исследователей, считающих себя настоящими сталинистами. Публичное же признание эпохи Сталина, самым светлым периодом в тысячелетней истории России, чем зачастую грешит тот же Ю.И.Мухин, ни к чему продуктивному нас никогда не приведёт. Поспорьте со мной, если считаете иначе.
И в заключение беседы о бездумном возвеличивании Сталина надо сказать следующее: выдающийся историк А.Б.Мартиросян однажды написал, что адвокатами Сталина являются подлинные факты подлинной истории, и другие адвокаты ему не требуются. Необходимо просто излагать на бумаге подлинные факты подлинной истории, а не заниматься славословиями. Уверен, что без всех этих безудержных восхвалений «вождя всех народов», упомянутая выше книга К.К.Романенко не стала бы хуже, но стала бы адекватнее. И главное, как ни странно, уважительнее к самому герою повествования. Ведь Сталин не нуждается в этом. Он и при жизни терпеть не мог то, что позже назовут «культом личности Сталина». Достаточно привести лишь один случай, чтобы понять, как вождь относился к своему безудержному восхвалению. Ю.И.Мухин пишет: «Киров, просматривая передовицу в „Правде“ начал иронизировать и над писаками, называвшими Сталина „великим вождём всех народов“, и над самим Сталиным. „Слушай, – говорил Киров, – ты не подскажешь, ты образованней меня, чей ты ещё великий вождь? Кроме времён и народов что ещё на свете бывает?“ А Сталин, смеясь и поддерживая шутку, называл Кирова „любимый вождь ленинградского пролетариата“. И тоже подтрунивал: „Ага, кажется, не только ленинградского, а ещё и бакинского пролетариата, наверное, всего северокавказского. Подожди, напомни, чей ты ещё любимый вождь? Ты что думаешь, у меня семь пядей во лбу? У меня голова – не дом Совнаркома, чтобы знать всё, чьим ты был любимым вождём“».
Конечно, кто-то скажет: «снова Мухин» и уже потому не поверит ни единому его слову, но вот вам до кучи свидетельство антисталиниста. Александр Ушаков в своей книге «Сталин. По ту сторону добра и зла» описывает следующий эпизод: «Произошло это в тот день, когда известный советский скульптор Вучетич представил на суд Сталина два сделанных им эскиза для памятника, который должен был быть установлен в берлинском Трептов-парке. На одном из них был изображен Сталин, на другом – солдат с девочкой на руках.
«Посмотреть работу пришло довольно много народа, – вспоминала Светлана Аллилуева. – Все столпились вокруг фигуры Сталина и громко высказывали свое одобрение. Наконец, появился Сталин. Он долго и мрачно разглядывал свое изображение, а потом, повернувшись к автору, неожиданно спросил:
– Послушайте, Вучетич, а вам не надоел вот этот, с усами?
Затем, указав на закрытую фигуру, спросил:
– А это что у вас?
– Тоже эскиз, – ответил скульптор и снял бумагу со второй фигуры…
Сталин довольно улыбнулся и сказал:
– Тоже, да не то же!
И после недолго раздумья заключил:
– Вот этого солдата с девочкой на руках, как символ возрождения Германии, мы и поставим в Берлине на высоком холме! Только автомат у него заберите… Тут нужен символ. Да! Вложите в руку солдата меч! И впредь пусть знают все – плохо тому придется, кто вынудит его этот меч поднять вновь!»».
Будучи хоть и наиболее честным, но всё же антисталинистом, Александр Иванович комментирует эту историю так: «И только раз за все время его правления в нем, похоже, проснулось нечто, похожее если и не на совесть, то хотя бы на справедливость <…> в тот раз Сталин сумел подняться над собой, но чаще бывало наоборот». Но если бы это и впрямь был «только раз» я бы с уважаемым историком согласился, однако свидетельств отрицательного отношения Сталина к культу его личности в истории накопилось достаточно. Скажем в интервью, данном немецкому писателю Лиону Фейхтвангеру, посетившему СССР в 1937 году, советский лидер так ответил на вопрос о некоторых явно преувеличенных и безвкусных формах выражения уважения и любви: «Неприятно, когда преувеличивают до гиперболических размеров. В экстаз приходят люди из-за пустяков. Из сотен приветствий я отвечаю только на 1—2, не разрешаю большинство их печатать, совсем не разрешаю печатать слишком восторженные приветствия, как только узнаю о них. В девяти десятых этих приветствий – действительно полная безвкусица. И мне они доставляют неприятные переживания.
Я хотел бы не оправдать – оправдать нельзя, а по-человечески объяснить, откуда такой безудержный, доходящий до приторности восторг вокруг моей персоны. Видимо, у нас в стране удалось разрешить большую задачу, за которую поколения людей бились целые века – бабувисты, гебертисты, всякие секты французских, английских, германских революционеров. Видимо, разрешение этой задачи (ее лелеяли рабочие и крестьянские массы): освобождение от эксплуатации вызывает огромнейший восторг. Слишком люди рады, что удалось освободиться от эксплуатации. Буквально не знают, куда девать свою радость.
Очень большое дело – освобождение от эксплуатации, и массы это празднуют по-своему. Все это приписывают мне – это, конечно, неверно, что может сделать один человек? Во мне они видят собирательное понятие и разводят вокруг меня костер восторгов телячьих».
Так чего же ради писаки подобные К.К.Романенко устроили посмертную, нет, не реабилитацию, а именно обожествление вождя – реанимировали ненавистный Сталину культ его личности. Они не боятся, что их кумир от этого в гробу перевернётся?
Глава четвёртая. Молчание шакалов
Впрочем, вышесказанное справедливо лишь в отношении безудержных почитателей «вождя» из числа пишущей братии. Другое дело – общественная реабилитация, ничего общего не имеющая с обожествлением. Этот процесс, идущий ныне полным ходом, мы можем только приветствовать. Ибо во времена так называемого «преодоления культа личности», ненавистники Сталина, в прошлом пострадавшие от режима, слишком много мусора нанесли на его могилу, и развеивать её приходится решительно, невзирая на отдавливание тех или иных любимых мозолей. Однако, как показала та же история с проектом «Имя Россия», в этом вопросе то и дело возникают… «непонятки». Складывается ощущение, что кто-то активно вставляет палки в колёса этому исключительно важному для последующей истории страны процессу. На телеканале Россия, государственном канале, по-прежнему господствует Николай Сванидзе. На НТВ, начиная с цикла передач «Кремлёвские дети», хоть и стали постепенно появляться настоящие историки – Ю.Н.Жуков, Ю.В.Емельянов, Е.А.Прудникова, однако антисталинская компания по-прежнему неуклонно проводится и там, порой даже вопреки тому, что говорят приглашённые гости. Например, в передаче, посвященной детям Вышинского, снова повторили, что Андрей Януарьевич якобы провозгласил и обосновал принцип того, что признание-де – царица доказательств, хотя ныне уже достаточно хорошо известно, что А.Я.Вышинский никогда ничего подобного не провозглашал и не обосновывал.
Причём установлен этот факт был в далёком 2000 году, когда в №16 газеты «Дуэль» за вышеозначенный год была опубликована статья некоего В.Л.Суховерского. Он писал: «…Это нелепое обвинение, как мне помнится, было впервые брошено в адрес А. Я. Вышинского еще на заре пресловутой перестройки Ваксбергом на страницах «Литературной газеты». С тех пор эта ложь гуляет и используется всегда, когда хочется или надо облить грязью наше социалистическое прошлое и представить его сторонников идиотами и самодурствующими кретинами.