Противоположные начала

– Идём, Ягла? – тихо пролепетала Василиса, теребя пуговичку на куколке. – Яблонька была бы рада, если ты пошла бы…

Ягла удивилась рассуждениям девочки, она ведь догадалась, что корова так и не вернулась, хотя виду не подаёт, что ей Яблоньку ещё пуще Яглы жальче. Некуда теперь уже деваться, нужно уважить Василису, если бы не она – лежать бы теперь Ягле на дне болота рядом с коровой.

– Спасибо тебе, Василиса. – Ягла присела, поравнявшись взглядом с девочкой, и взяла её теплые маленькие ручонки в свои продрогшие. – Где же ты Велеслава сыскала? Как не побоялась с ним заговорить?

– А чего его бояться? На коне мимо ехал, я и остановила. Не боюсь я его! – Василиса искренне удивилась и округлила свои большие глаза. – Ворог он какой? Красивый он, может, когда тоже мне ромашки подарит…

Девочка мечтательно улыбнулась, пряча свои раскрасневшиеся щёчки в венок, будто нюхая совсем уже увядшие цветки. Ягла тоже не удержалась, хихикнула по-детски, сгребла девчушку в охапку и закружила посреди двора.

Тем временем и Велеслав домой воротился. Решил за корой в лес съездить, а получилось воно что! Корову, конечно, жалко, но жизнь человека важнее, тем более хорошего. Наслышан был Велеслав о добрых делах Яглы: она и стариков врачевала травами и совсем маленьких младенцев выходить помогала. Дурное об этих поступках ходило от людей неграмотных, например, что Ягла младенцев крадёт и в печи готовит. Посмеялся тогда Велеслав, услышав такое у колодца от взрослых женщин, а сам смекнул, что к чему. Читал Велеслав много, поэтому и достаточно знал. Если малыш появлялся на свет раньше срока, слабенький, недуги имел всяческие, не набрал сил в чреве у матери, его необходимо было додержать в печи, чтобы он «дозрел». В таком случае у него появится больше шансов на выживание. Поэтому к Ягле и обращались, когда наступала необходимость поддержать того, кто только появился на этот свет.

– Здравствуй, брат!

Из раздумий Велеслава вывел бодрый голос Беломира, который стоял у ворот в новом кафтане и улыбался во весь рот, подбоченившись.

– Я рад тебя видеть, брат! – кивнул Велеслав, спешившись. – Куда нарядился?

– Чего это ты, братец, запамятовал? Или Морена совсем тебе голову вскружила? Опять к ней заезжал? Где пропадал?

От упоминания Морены у Велеслава задёргался глаз. Обхаживала его эта девица красная давно, одна его совсем не страшилась и стороной не обходила. Высокая, кучерявая, всегда с уверенным взглядом, появившаяся будто ниоткуда.

Первый раз Велеслав встретил Морену в зимнем холодном лесу. Мороз стоял такой трескучий, что он диву дался, как девица не замерзла в своем полушубке.

– Что ты тут забыла? – Велеслав держался отстранённо и насторожено.

Темноволосая девушка ловко пробиралась сквозь сугробы, не отводя взора от незнакомца, а приблизившись, протянула ему руку.

– Чего замер? Пособи!

Велеслав помог девушке выбраться из сугроба на накатанную санями колею и с интересом продолжил разглядывать чудную. Молодая девушка, глаза тёмные, смотрящие, будто сквозь тебя, а взгляд из под густых бровей суровый, горделивый, умный и внимательный.

– Мореной звать меня. – Девушка вытянулась стрункой и подняла глаза на собеседника, даже стоя вровень она была ему чуть ниже плеча.– К тётке иду я из соседнего селенья, матушка захворала, нужно снадобье кое-какое взять, да вернуться засветло.

Велеслав опустил руку Морены и кивнул на лошадь, запряженную в сани. Девушка сразу приняла помощь уже знакомца, хотя имя его выведала только тогда, когда они добрались до избы её тётки.

С тех пор завязалась меж Велеславом и Мореной тесная дружба, но тайная. Заезживать стал парень к своей знакомице часто. Долго разговаривали они на разные темы, встречаясь у старой пасеки, либо на току. Наблюдали за тетеревами, глухарями, ягоду собирали. Там и случился их первый поцелуй. Насколько первый у Морены, то неведомо, а у Велеслава, что ни наесть первый.

– Оглох что-ли, Велеслав?

Беломир удивленно повёл бровями, глядя на задумавшегося о чем-то брата, и недоумевал.

– Брат, что-то случилось?

– Яга твоя чуть не утопла, следом за коровой своей. – Велеслав произнёс это так спокойно, будто меж делом, нахмурился и повёл коня в стойло.

Беломир встрепенулся и нервно зашагал за братом, пытаясь ухватить того за рукав чёрной косоворотки, да разговорить.

– Как утопла? Что с ней?

– С Ягой-то? Хорошо, дома уж, поди.

– Да стой же ты! – совсем разнервничался Беломир, уж больно переживал он за девушку. – Расскажи, всё как на духу расскажи.

Беломир силой развернул к себе брата, тот, оступившись, чуть не свалился к коню под копыта.

– Ты совсем сдурел? Дай коня разнуздаю, да и расскажу. – пытался вразумить Велеслав Беломира, который от волнения уже тяжело дышал, жевалки его заходили, кулаки сжались.

Поумерив свой пыл, Беломир кивнул, попятился назад и опустился на бревна, всё ещё валявшиеся посреди двора. Эти пару минут показались ему вечностью. В голову лезли только плохие мысли, хотелось вскочить и помчаться на всех парах к избе Яглы. Но какое он имел на это право? Не хотел он снова ставить девушку в неловкое положение, на холодную голову хотел действовать.

Только темная макушка Велеслава замаячила ближе, Беломир в миг встал, отряхнулся и молча ждал рассказа. Выслушав всё, что произошло, Беломир успокоился, выдохнул и с благодарностью похлопал Велеслава по плечу.

– Спасибо, брат. Ты же жизнь человеку спас.

– Да это вышло-то случайно. – пожал плечами тот.

Не любил он похвалу да лесть, но понимал, что брат благодарен ему от чистого сердца, нравилась ему Ягла уж больно сильно.

– Так, а что же с праздником-то? – Беломир нервно потёр затылок рукой, задумавшись, а потом смекнул. – Ты обещал! Идём. Может и Ягла придёт.

Ягла, конечно же, пришла. Девушка сменила мокрую одежду на белое платье с обережной вышивкой, распустила волосы и надела венок, заботливо сплетенный Василисой. Девочка шла рядом с Яглой и взахлеб рассказывала новую сказку о цветке папоротника, которую сочинила сама в честь праздника.

На берегу уже разожгли костры. Девушки плели венки из трав, парни, усевшись в круг, внимательно слушали старцев. Среди них были и Беломир с Велеславом. Ягла очень удивилась присутствию второго, ведь Велеслав не любил шумной компании и на праздниках ранее замечен не был. Это насторожило девушку. Она продолжила наблюдать за братьями, прислонившись к молодой берёзке, не забывая кивать Василисе, тем самым давая знать, что слушает её.

– Ягла, как тебе моя сказка? – Василиса с интересом глянула на девушку, но заметив её интерес совсем другим, тоже развернулась к кругу парней. – С кем будешь через костёр прыгать? С Беломиром?

– А? – Ягла вздрогнула, она не расслышала вопроса, но когда увидела хитрый взгляд Василисы и того, на кого она смотрит, улыбнулась.

Тем временем праздник шёл своим чередом. Девушки вереницей потянулись к огню, собирали всех парней в хоровод. Тогда Беломир и заметил Яглу, стоящую неподалёку и о чём-то беседующую с Василисой. В три шага преодолев расстояние между ними, он осторожно начал:

– Ты как, Ягла?

Ягла, увидев беспокойство в глазах Беломира, улыбнулась и постаралась как можно спокойнее ответить.

– Всё хорошо, спасибо Велеславу. – Ягла мельком глянула в сторону одиноко сидевшего на берегу темноволосого парня, потом обратно на Беломира. – И тебе спасибо за приглашение…

Договорить она не успела. Беломира схватила за руку пробегающая мимо девушка с длинной светлой косой, и громко хохоча, потащила его к костру.

– Постой же, Забава! – только и успел опомниться Беломир. – Ягла, я…

Голос парня затерялся в звонких голосах девушек, которые затянули очень красивую песню и завели хоровод. Яглу никто схватить так и не решился, а Василису девчата в хоровод всё ж заманили. Девочка отдала свою куколку Ягле и весело побежала к ярко полыхающему огню.

– Видимо мы тут чужие? На этом празднике. – раздался за спиной Яглы вкрадчивый голос Велеслава.

Девушка обернулась, да так резко, что венок не удержался на голове и упал в траву, прямо к ногам парня. Они одновременно склонились к земле, легонько столкнувшись лбами. Губы Яглы, которые улыбались, вмиг сомкнулись от удивления. В ее глазах читалась растерянность. Взгляды на миг пересеклись. Велеслав изучающе посмотрел на Яглу, ему вдруг стало интересно узнать, о чем она думает, что в её мыслях сейчас. Он резко поднялся, протянув венок Ягле, и оглянулся назад. Пары уже вовсю веселились и прыгали через костёр.

– Почему Яга? – первое, что пришло на ум, спросила Ягла.

– Что? – растерялся Велеслав, он точно не ожидал такого вопроса. – Я… Мне… Мне кажется, что одна буква будто лишняя. Не знаю, привык я так.

Велеслав пожал плечами, и устало потёр переносицу. Ягла молчала.

– Хочешь и меня зови, как тебе удобно. Не обижусь. – прервал он неловкое молчание, стараясь снять напряжение, витавшее в воздухе.

– Велес? – Ягла проговорила медленно и тихо, будто пробуя новоё имя, которым она нарекла Велеслава, на вкус.

– Велес? Велес и Яга? – Велеслав рассмеялся, наверное, никто и никогда не слышал такого искреннего смеха от парня, не считая самых близких, да Морены.

Только он сам уловил эту мысль, как улыбка сошла сама собой. Разум приказывал ему шагать своей дорогой, где на пути нет места девушкам. Путь знаний, который он избрал для себя, серьёзен, ответственен и страшен.

– Мне пора. – Велеслав медленно отступил на пару шагов, не разрывая зрительного контакта с Яглой, и снова уловил себя на мысли, насколько он питает уважение к этой девушке, и, наверное, только поэтому позволил себе следующие слова. – За цветком папоротника.

Ягла будто в землю вросла после услышанного, она не могла сдвинуться с места, лишь ошарашено смотрела в след убегающему в чащу леса Велеславу, стараясь унять своё частое сердцебиение.

Глава 3

В этом мире всё иллюзорно и бренно, только Свет души вечен.

Велеслав стремглав нёсся сквозь мшистые стволы упавших деревьев, глаза уже привыкли к темноте и парень мог с лёгкостью ориентироваться в пространстве. В лесу было тихо, пахло сыростью и гнилью распавшейся древесины. На ходу нащупав за поясом нож, убедившись, что тот на месте, Велеслав ловко перескочил сквозь колючие кусты шиповника и оказался в окружении березняка, под тенью которого разглядел резные пышные листья высокого папоротника. Разгоряченный, изрядно уставший, Велеслав остановился, пытаясь выровнять дыхание, и обеспокоенно стал оглядываться по сторонам. Вдруг резко задул холодный ветер, из-за чего лес сильно зашумел, будто негодуя, и сейчас же, резко и пугающе прогремел гром. От этого грохота у Велеслава по спине пробежали мурашки, и трепетно сжалось сердце. Почто согласился он на уговоры брата, он теперь и сам не понимал. В голове лишь звучало одно: «…хочет овладеть знаниями, силой, тот пусть отправляется в путь». Слабое свечение чуть слева привлекло внимание Велеслава, но он вмиг потерял его из виду, когда небо озарилось яркой вспышкой молний. Молнии вспыхивали почти непрерывно одна за другой. Не утихая, гремел раскатистый гром. Близился дождь. Велеслав метался из стороны в сторону, пытаясь вновь увидеть то самое свечение, но вдруг его цепкий взгляд остановился на близстоящей берёзе, которую только что осветила вспышка. Из-за её белого ствола показалась Ягла. Девушка дрожала от холода, обхватив свои плечи руками, и с опаской взирала на Велеслава, не решаясь подойти ближе.

– Ты это видишь? – прошептала Ягла, покосившись на то место, где Велеслав предположительно и видел свет.

– Что ты видишь? – сквозь зубы процедил парень, не моргая, смотря туда, куда указала Ягла, и чуть громче повторил вопрос. – Что ты видишь, Яга?

– Там свет… – девушка тяжело задышала, опустила руки, не веря своим глазам, и обессилено прислонилась к гладкому стволу дерева.

Она отчетливо видела, как из под листвы папоротника пробивается яркий свет. Девушка боялась отвести взгляд, боялась, что это – видение, что ей всё это чудится, и может вмиг исчезнуть.

– Подойди ко мне, Яга. – Велеслав тоже не сдвинулся с места, в его голосе послышались грубые приказные нотки, но в то же время решительные.

Он недоумевал, почему Ягла видит свечение, а он уже нет. И указывает девушка именно на то место, которое поначалу заприметил Велеслав.

– Яга! – Велеслав уже начал выходить из себя и прикрикнул так, что Ягла, испугавшись, вздрогнула, но от свечения взгляда оторвать не посмела, как и ослушаться Велеслава.

Она понимала, что происходит что-то совсем невероятное, невиданное и неведомое ей раньше. От этого становилось чуть боязно, но в то же время интерес завладел всеми её страхами, завладел телом и разумом. Девушка медленно и смиренно приближалась к Велеславу, тот же, как только Ягла оказалась совсем близко, осторожно взял её ладонь в свою, приблизился почти вплотную и шепнул на ухо:

– Веди, Яга…

Ягла, точно по указке, сжала теплую большую шершавую ладонь Велеслава крепче и повела его к свету, исходившему из листвы. Холода она уже не замечала, так же как и не замечала несмолкающий гром, бушующий порывистый ветер и ослепляющие вспышки молнии. Через пару осторожных шагов Ягла остановилась, высвобождая свою ладонь из ладони Велеслава, опустилась на колени и стала ощупывать землю под листьями папоротника. Велеслав молча наблюдал за девушкой. Не отрывая от неё любопытного взгляда, он завёл руку за пояс и медленно вынул нож, незаметно пряча его в рукав рубахи, дабы не напугать Яглу. Именно в это время девушка подняла свой взгляд и увидела, как блеснуло остриё, скрывшись в одеждах Велеслава.

– Коли желаешь получить то, за чем пришёл, не таись от меня. А то помогать не стану. – грозно произнесла Ягла, дав понять, что нож не укрылся от её зорких глаз.

– Ты всё ещё видишь свет?

– Вижу.

– Что ещё ты видишь?

– Цветок.

– Каков он?

– Велес… – Яга заговорила медленно, вкрадчиво. Она увидела, как Велеслав нервничает и хотела его успокоить. – Присядь ко мне и дай свою руку.

Теперь уже Велеслав стал беспрекословно исполнять то, что говорила Ягла, он даже не заметил того, как она назвала его. Велеслав опустился на колени рядом с Яглой, она обхватила его руки своими ладонями и поднесла к чему-то тёплому и мягкому, к тому, что Велеслав так и не смог разглядеть. Но он почувствовал. Его крепкие руки чувствовали нежные ладони Яглы, а под своими он прикасался явно к бутону цветка, который был даже теплее кожи девушки. И это тёплое и мягкое легко щекотало руки Велеславу, он не сдержал улыбку и трепетно взглянул в голубые широко распахнутые глаза Яглы. У него совсем не осталось сомнений. Это был он. Тот самый цветок. Но почему же Велеслав с появлением Яглы перестал видеть его свет? На это у него ответов не находилось.

– Доставай свой нож. – кивнула Ягла, освободив одну руку Велеслава, вторую же удерживала в своих ладонях на цветке папоротника.

Велеслав ловко вынул нож из рукава, с помощью Яглы очертил круг вокруг цветка и принялся срезать его на ощупь, стараясь не поранить Яглу.

– Получается? – поинтересовался Велеслав у Яглы, чуть отвлекшись от своего орудия.

– Осторожнее. – зашипела девушка и одёрнула руки.

На её запястье образовался крохотный порез, из которого потекла тонкая струйка алой крови. И вдруг Ягла заметила, что больше не видит яркого свечения, оно будто вмиг испарилось. Стало так темно и зябко, а через секунду полил крупный дождь. Ягла не видела, куда Велеслав убрал ни нож, ни загадочный цветок, под такой стеной ливня мало что вообще можно было разглядеть. Девушка сняла с себя поясок, обмотала им ноющее запястье и поднялась с земли, убирая со лба нависшие, уже промокшие пряди тёмных волос.

– Нужно уходить. – Велеслав засуетился, схватил девушку под руку и потащил её вслед за собой из леса. – Только не оглядывайся!

Пара бежала, не разбирая дороги, тонкие ветви изредка хлестали их по лицу, мокрая трава холодила ноги.

– Воробьиная ночь сегодня, – тяжело дыша, прокричала Ягла, не отставая от Велеслава.

– Разгулялась нечистая сила! – вторил тот ей в ответ, замедляя шаг. – Бежим к нам в сарай, а то бабушку разбудишь. Обсушиться надобно тебе.

По пути они никого не встретили, люди, ещё завидев грозу, разбежались по домам с берега. Ягла же решила проследить за Велеславом, чуяло тогда её сердце, что задумка эта ничем хорошим не закончится. Она пустила свой венок по воде вместе с Василисой, воротила ей куколку, кивнула на прощание Беломиру, удостоверившись, что он проводит девочку до избы, и незаметно прошмыгнула в лесную чащу.

И вот, теперь, благодаря этому, Ягла и оказалась в сарае своих соседей. Девушка отжала подол своего платья, скрутила мокрые волосы в жгут, подоткнув пряди в собранную шишку, и устроилась на тюке соломы, переводя частое дыхание и искоса наблюдая за Велеславом. Тот достал из-за пазухи цветок, из-за пояса нож и полоснул острым концом вдоль своей ладони, вкладывая в неё бутон. Цветок, на удивление, оказался совсем обычным: жёлтая, чуть вытянутая сердцевина, обрамлённая алыми нежными лепестками. Ягла, кажется, забыла, как дышать. Она с изумлением взирала на Велеслава, затаив дыхание, будто боялась спугнуть что-то волшебное, невидимое глазу. Но ничего не происходило. Совсем ничего. Велеслав разжал ладонь, алый бутон упал к его ногам и он со злостью растоптал его тяжёлым сапогом, не обращая внимание на сочившуюся из раны кровь.

– Что ты сделала? – оскалился Велеслав, переводя свой разгневанный взгляд на Яглу, притаившуюся на тюке соломы.

Ягла ахнула, заметив капли крови на полу, спрыгнула с тюка, разматывая своё запястье, и хотела было одолжить свой поясок Велеславу, но тот вытянул окровавленную руку в её направлении, тем самым останавливая девушку.

– Не приближайся! – рявкнул Велеслав, глядя прямо в испуганные глаза Яглы. – Ты забрала то, что предназначалось мне!

Ягла быстро взяла себя в руки, поняв, что именно имеет в виду Велеслав, сделала уверенный шаг навстречу парню и, гордо вскинув голову, проговорила:

– Супротив девки воевать вздумал? Ничего твоего я не брала!

Велеслав резко схватил Яглу за порезанное запястье, подняв его прямо перед глазами девушки, и кивнул на него, привлекая внимание к уже подсохшей ранке.

– Зачем ты пришла в лес? – Велеслав, не ослабляя своей хватки, начал трясти запястьем Яглы перед лицом и продолжал буравить её своими тёмными глазами.

– А ну, пусти! – Ягла пыталась вырваться из мёртвой хватки Велеслава, но ей это слабо удавалось, так как парень пуще прежнего, со всей силой, стал сжимать запястье девушки.

Велеслав сжал настолько сильно, что кровь начала медленно проступать сквозь корочку на ранке и тонкой струйкой потекла по запястью, прямо в его ладонь. Тогда и случилось самое удивительное. Из места соприкосновения рук Яглы и Велеслава, там, где две их крови соединились воедино, забрезжил маленький лучик света. Он был огненно-красным, ярким, обжигающим, пугающим.

– Что за ворожба такая? – Ягла не отводила взгляда от сцепленных рук, гадая, что же это за диковинка приключилась. Свет от папоротника в лесу не шёл ни в какое сравнение с этим.

– Значит солгали заезжие, – нахмурился Велеслав, не веря в то, что сейчас происходит, но руки Яглы из своей так и не выпустил, а хватку всё же ослабил.

– Ты что, веришь всем россказням? – теперь нахмурилась Ягла, удивившись тому, как такой серьёзный начитанный человек как Велеслав пошёл на поводу у обряда, неподкреплённого никакими другими источниками, кроме болтовни заезжих.

– Лучше молчи, Яга. – покачал головой Велеслав и, наконец, разжал свою ладонь, отстранившись от девушки на полшага. – Будем искать этому хоть какое-то объяснение, но завтра.

Велеслав развернулся, он уж было хотел выйти из сарая, даже чуть приоткрыл дверь, как Ягла тут же ринулась к нему, обошла спереди, и ловко прислонилась к двери спиной, перекрывая парню ход.

– Ну, уж нет, Велес. Сначала ты всё расскажешь.

– Нечего рассказывать.

– Шагу не ступлю с этого места, чтоб мне провалиться! – настаивала на своём Ягла, упрямо глядя на насупившегося Велеслава.

– Сказал же – завтра всё.

– Сегодня. Сейчас.

– Ты думаешь, я не знаю другого выхода из собственного сарая? – смешинки заплясали в глазах Велеслава, его позабавило упрямство девушки, но отступать и не держать своё слово он не умел.

Парень зашагал вглубь сарая, разгрёб кучку соломы у стены, отодвинул пару досок в сторону, по-молодецки юркнул в образовавшуюся щель и исчез из поля зрения Яглы.

– Да чтоб тебя, Велес! – разозлилась Ягла и с силой пнула валявшуюся на полу деревянную плошку.

Ягла проследила за её движением и заметила, что она укатилась ровно в том направлении, где недавно стоял Велеслав, и остановилась точно там, куда упал цветок. Девушка подошла ближе, опустилась ниже, но никаких следов цветка она там не нашла. Только иссохшая доска пола оказалась, будто обожжённой огнём – немного почерневшей от гари. Глубоко вздохнув, Ягла выпрямилась, разгладила подол платья, подпоясалась и незаметно выскользнула из сарая через скрипучую дверь. Двор был пуст, стояла звенящая тишина, дождь уже закончился, пахло свежестью и свежескошенной травой. Ягла на цыпочках прокралась к калитке, прошмыгнула за ворота и побежала к своей избе. Она даже не заметила, как колыхнулись занавески на окне соседского дома, так же она не заметила и осуждающий взгляд Беломира из-под полуопущенных светлых ресниц.

Ягла до утра не сомкнула глаз. Не успокоили её мытарства ни мягкая подушка, ни тяжёлое пуховое одеяло, ни сухая чистая одежда. Из головы не выходил весь прожитый день. Только было, она смирилась с потерей кормилицы Яблоньки, как новое потрясение одолело её. Велеслав ворвался в её жизнь совершенно случайно и неожиданно, но он, определённо, перевернул жизнь Яглы с ног на голову. Лучше бы снова обходить его стороной и не замечать. Как раньше сторониться, только здороваясь по утрам. Но теперича всё иначе. Не оставит Велеслав её в покое, пока не доберётся до истины. Ведь вся сила цветка, по его мнению, должна была принадлежать только ему. Единолично. А теперь непонятно, что приключилось. Толи вся его сила теперь у девушки, толи поделена она теперь меж Велеславом и Яглой, а может, вообще никакой силы-то и нет вовсе. Но тогда, как объяснить тот удивительный свет и загадочное исчезновение цветка?

– Ягла? – бабушка Весея появилась в проходе так неожиданно, что Ягла вздрогнула и все её думы вмиг улетучились. – Я думала, ты вчера не вернулась вовсе.

Старушка всплеснула руками и зашагала в сторону сундука, который ютился в углу светёлки. Весея начала что-то бормотать себе под нос, перебирая тряпицы, которые выуживала из сундука. Кое-что она возвращала на место, бережно сворачивая, а кое-что отбрасывала на скрипучие половицы.

– Бабушка, ты чего встала так рано? – Ягла приподнялась на локтях, пытаясь понять, чем занята с утра старушка.

– Мне нужно отлучиться ненадолго. – Весея покряхтывая, закрыла крышку сундука и принялась собирать тряпицы, разбросанные недавно ей же самой, с пола. – От старушки покойницы Прасковьи я слыхала, что в селенье соседнем есть семья одна, стада свои держит, хочу у них коровёнку подглядеть, может, сменяемся на что.

– На что сменяемся? У нас же нет ничего. – Ягла совсем опешила, она рывком поднялась с палатей и принялась подсоблять бабушке собирать тряпки.

– Урожай хороший у нас нарождается, на него и выменяем. На коровёнке и свезём.

– А сами с чем же останемся?

– С молоком, сыром, да творогом, – уверенно произнесла бабушка, прижимая тряпицы к себе, исподлобья глянув на Яглу. – До весны протянем, а там и урожай какой-никакой поспевать начнёт.

Ягла спорить не стала. Ведь если бабушка что решила, переубедить её бесполезно, стало быть.

– Пойди к Даниле, снеси ему травяной сбор, в холщовом мешочке на скамье лежит. И приниматься за косьбу надобно бы. Вдруг дело моё сладится.

Ягла натянула сарафан, передник подвязала, заплела косу, умылась холодной водой, чтобы окончательно проснуться, и пошла выполнять наказ Весеи.

Утро стояло солнечное, свежее от ночного ливня, петухи уже вовсю пели, а народ засветло толпился у колодца, громко о чём-то беседуя. Ягла кивнула людям, здороваясь, и молча отворила соседскую калитку. Во дворе она заприметила Беломира, который стаскивал шероховатые брёвна в аккуратную кучу и о чём-то тихонько напевал.

– Беломир! – окрикнула Ягла парня. – Здравствуй, Беломир.

Тот поднял голову, выпрямился, отряхиваясь, и зашагал в сторону гостьи.

– Ну, здравствуй, Ягла. – Беломир поравнялся с девушкой, нахмурился и учтиво кивнул. – Как вчера до дома добралась? Вот погода разбушевалась. А сегодня, будто и не было ничего – тишь, да гладь.

– Всё хорошо, – коротко ответила Ягла, протянув мешочек с травами. – Почему один работаешь?