Полная версия
– Пойду эту с балкона выгоню, – сказал он в воздух, – а то устроили там из балкона говорильню.
Давид проводил взглядом прошедшего в комнату Федоровича и вздохнул.
– Интересно, может им надоест так долбиться в дверь? – Давид замолчал и постучал по дверце шкафа, – тридцать четвертый раз уже стукает.
– Может и надоест, – Рустам потер рукавом грязь на брюках, – кто их знает.
Давид кивнул.
– Ваш Федорович ужасное хамло, – в коридор вошла Анжела, – такие вещи делать на балконе.
Она слегка прищурилась, рассматривая нагромождения в коридоре.
– Что? – недовольно спросила Анжела, заметив, что Давид улыбается, – ну ужас же.
– Ужас вон за дверью, – ответил Рустам, продолжая счищать грязь, – а Федорович просто пошел посрать.
Девушка фыркнула и скривила губы.
– А где Серж? – через минуту спросила Анжела.
Давид пожал плечами. Рустам молчал, разглядывая грязный рукав. Анжела вздохнула, постояла и ушла в комнату.
– Серж, – ее голос на мгновение приглушил тяжелый и глухой удар по двери, – Серж, ты где?
Раздался тихий скрежет и шкаф медленно пополз в сторону Давида.
– Еб твою мать, – Давид подскочил к шкафу и попытался придвинуть его обратно, – Люди, сюда.
Рустам переложил поднятый молоток в левую руку и пролез вперед, в сторону двери.
– Толкай, – крикнул он, поднимая молоток вверх.
– Сильнее, – удар молотком пришелся вскользь по косяку двери, Рустам поднял молоток еще раз – примерился, и с размаха ударил по чьим-то пальцам, еле различимыми в темноте и крепко держащими отогнутую часть двери.
– Сука, – Рустам бил уже по двери, вбивая отогнутую часть обратно, – пошли на хер, уроды. Валите отсюда.
В ушах стоял металлический грохот. Молоток ударился о препятствие и неожиданно отлетел назад. В темноте блеснуло и тут же пропало серебристое лезвие топора.
– Никого не задело? – Рустам выдохнул, уперся плечом в холодильник и надавил, придвигая холодильник к двери.
Снова грохнуло и в двери появилась еще одна дыра.
– Выходи оттуда, – заорал позади Федорович, – сейчас еще завалим мебелью.
Рустам попятился назад, отошел, и Федорович с Серго втиснули в узкую щель коридора непонятную часть мебели.
– Что это? – хрипло спросил Рустам, споткнулся и чуть не упал – поднял лежавший молоток и вытер вспотевший лоб, Давид тихо матерился.
– Шкаф еще один разломали, – Серго встал рядом и смотрел, как Федорович буквально втрамбовывает бывший шкаф в узкое пространство.
Давид уперся плечом в шкаф и молчал.
В темноте пыхтел и матерился Федорович, дверь отвечала ему громкими металлическими ударами, ноги Давида медленно скользили по полу – шкаф неуклонно сдвигался.
– Ебаные Гераклы, – Федорович появился так резко, что Рустам вздрогнул.
– Но мы тоже не зря в детстве овсянку ели, – Федорович страшно растянул губы в улыбке, – часть двери раздолбили, стену ломают. В комнату все. Быстро.
Последнее Федорович выкрикнул, больно и грубо вталкивая Рустама внутрь комнаты. Рустам влетел в комнату, сильно ударился спиной об стену, и моментально вскочил на ноги. Следом в комнату ввалился Серго, чуть не столкнувшись с Давидом, дернувшимся вперед от сильного толчка, и дверь комнаты с грохотом захлопнулась.
В коридоре что-то грохнуло.
Рустам сжал молоток в руке и шагнул вперед.
– На балкон, – прошептал он, облизывая сухие губы, – на балкон и нагнитесь.
Он не отрываясь смотрел на закрытую дверь в комнату. Позади тихо скрипнула и закрылась балконная дверь. Рустам шагнул в сторону закрытой двери, ведущей в коридор, и замер.
Второй дом.
От тусклого света по стене плясали гротескные тени. Лена подвинула свечу поближе к кровати и посмотрела на парня.
– Все нормально, сейчас пусть поспит, – парень встал с кровати, на которой лежал бледный Петр Васильевич и поправил ему одеяло, – все, что мог – сделал. Теперь вся надежда на него самого.
Лена кивнула.
– Хотите, посидите рядом, но не беспокоить его, хорошо? – добавил парень и повторил, – пусть поспит, отдохнет.
Лена еще раз кивнула. Дверь комнаты приоткрылась и Тамара заглянула в комнату.
– Артем, там люди на балконе, – шепотом сказала она, – все в порядке?
Парень кивнул.
– Спасибо, – голос Лены дрожал, – спасибо, что не отказали.
– Если что, зовите, – парень немного потоптался и вышел.
Лена осторожно села на край кровати и погладила руку Петра Васильевича.
– Все будет хорошо, – Лена проглотила ком в горле и попыталась улыбнуться, – все будет хорошо.
Артем прикрыл дверь комнаты и секунду постоял, привыкая к темноте.
– Люди там, – шепотом повторила Тамара, настойчиво потянув его за рукав, – иди посмотри.
Артем кивнул и пошел вслед за ней.
– Вы живы? – на балконе было прохладно.
Темный воздух слегка дрожал внизу огоньками костров, пахло чем-то вкусным и свежим. Артем вздохнул и повернулся на голос.
– Вы не представляете, как я рада, – незнакомый женский голос в темноте слегка успокаивал, – а мы тут сидим, сидим, а я слышу – в стену стучат, думаю кто?
– Это я вас услышала, – Артем вздрогнул от громкого крика Тамары.
– Представляешь, – Тамара повернулась уже к нему, – сижу и через стену слышу, бубнят. Я как давай стучать, потом Танька говорит, балкон же есть в квартире, ну и туда побежали.
Артем машинально кивнул, прислушиваясь к ночным звукам.
– А где она? – негромко спросил он у женщины.
– Там в кухне сидит, – Тамара отвернулась и перегнулась через перила, – Федорович, ты что ли?
Артем постоял, слушая перекрикивания Федоровича и Тамары через балкон. В стороне третьего дома стояла глухая темнота, изредка нарушаемая тонкими полосками света.
– Остатки огня, что ли? – Артем прищурил глаза, вспоминая, что днем с третьего дома шел дым, – или что?
Он поежился. Воздух становился холоднее.
– Ты их предупреди насчет стрел, – Артем тронул Тамару за плечо, – я пошел Татьяну посмотрю.
Тамара кивнула и Артем вышел.
– Татьяна, – Артем вошел на кухню и вспомнил, что он сегодня даже не завтракал, – можно вас на пару минут?
Татьяна повернулась от окна и кивнула.
– И кто там? – Юра оторвался от экрана телефона и подслеповато всмотрелся в сторону коридора.
– Федорович с компанией, – ответил Артем, – там Тамара осталась.
– Пойду хоть новости узнаю, – Юра выключил телефон и тут же споткнулся об табуретку, – черт, думал связь может появилась.
Он поднял табурет и осторожно прошел мимо Артема, вытянув руку вперед для уверенности.
– Как в днях триффидов, – Артем проводил хохотнувшего Юру взглядом и снова повернулся к Татьяне, – мне надо вас осмотреть, разрешите?
– Нет, – Татьяна нервно растерла перевязанной рукой плечо и отвернулась.
– Все в порядке, спасибо, – Артем едва расслышал слова Татьяны.
Он придвинул табурет и сел.
– Да мне не сложно, – Артем размял пальцы, – просто, понимаете, Ася – ей после стрелы стало плохо, а у вас рана.
Артем говорил в спину отвернувшейся Татьяны, одновременно с этим чувствуя, как в нем поднимается раздражение.
– Да вы же сами видели, – добавил он, – надо посмотреть, перевязать рану, в конце концов.
Татьяна молчала. Артем прикусил губу.
– Я настаиваю, – Артем встал и шагнул в сторону повернувшейся к нему Татьяны, – мало ли что.
– Нет, – пальцы Татьяны перебирали ворот кофты и гладили небольшой бугорок, выступающий у нее справа над грудью, – не трогай меня, понял?
Она шагнула в сторону, но Артем схватил ее за руку. Минуту они стояли молча – Татьяна наконец вырвала руку.
– Эй, – раздался голос Юрия из коридора, – быстрее, там на них напали.
Татьяна резко оттолкнула Артема и вышла из кухни в сторону комнаты.
Магазин.
– Чего? – Влад поднял голову от стола, положил пистолет на стол и присвистнул, – это что такое?
Свет в комнате становился все ярче и ярче. Влад встал. Стена пропала вместе с окном – вместо нее шла огромная, белая полоса света.
– Какого хрена? – Влад отошел к двери и выглянул на улицу.
Шел мелкий дождь – голова моментально намокла. Повернулся обратно и замер. Стол, стоящий около дивана – исчезал в прозрачном белом свете, вспышкой резануло по глазам, и Влад зажмурился.
– Выключи свет, – голос Влада утонул в грохоте разбитого купола над головой и вниз тяжелым дождем рухнула крыша.
– Черт, черт, – Влад пригнулся и побежал, прикрывая глаза руками.
Сирена орала над головой противными тягучими завываниями, земля разъезжалась под ногами в коричневую, вязкую грязь, и Влад упал. Стукнули зубы – подбородок еще раз ударился об землю. Что-то огромное перевернуло Влада и потащило за ногу. В открытый рот попала земля и Влад закашлялся, выплевывая комки жидкой грязи. Подпрыгнул спиной на яме и больно приземлился обратно.
– Пусти, – спина Влада пересчитывала ступеньки, дикая ярость волной накатила и Влад со всей силы пнул тянувшего его за ногу человека.
Он крутился, пинался, приподнялся и холодными немеющими пальцами разжал руку, сжимающую его за лодыжку. Движение прекратилось и Влад бессильно рухнул в грязь. Повернул голову – вдалеке веселыми огнями мигал город. Влад застонал и попробовал перевернуться на бок. Не смог – грязь буквально обнимала его, топя его все глубже и глубже. Дышать стало сложнее.
– Пусти, – заорал Влад, и тут его дернули.
Подняли ногами вверх, раскрутили, и тут Влад вскочил. Секунду простоял, оглядывая темный зал магазина.
Тут же рухнул обратно на холодный и твердый пол, застонал и попытался сесть. Сознание плыло, белый свет все еще раздражал глаза, одновременно болью выкручивало тело и возвращало в реальность.
– Сон, – вместо своих слов Влад слышал тяжелые хрипы.
– Тихо, ты чего? – раздался встревоженный голос рядом Георгия Олеговича, – чего вскочил?
Влад оперся на руку Георгия Олеговича и наконец сел. Зашипел от боли и стал заваливаться на бок.
– Что случилось? – с другой стороны появился Дима и Влад завалился на него, – эй, Влад, давай это, не помирай, не пугай нас, давай, давай.
Дима приподнял Влада и попытался усадить, но тело Влада не слушалось.
– Что делать? – Дима сорвался на крик, – чего ты копаешься там?
– Сади аккуратно, – Георгий Олегович перестал возиться за спиной Влада и помог уложить хрипевшего Влада на сложенные подушки, – вот так, нормально.
Георгий Олегович отпустил руку Влада на пол и сел рядом.
– Посмотри, чего в сумках есть, – попросил он Диму, – любые лекарства принеси, ему надо температуру сбить.
Дима встал и медленно пошел в сторону подсобки.
– Ватные диски и водку принеси, если лекарства не найдешь, – крикнул ему вслед Георгий Олегович, трогая мокрый лоб Влада.
– Голову еще разбил, дурак, – Георгий Олегович вытер кровь с ладони и пошел за перекисью.
Влад прикрыл глаза. Лицо тронуло прохладой – это вернулся Георгий Олегович.
В подсобке шумел Дима – он принес пакетик шипучего аспирина и тромбоасс.
– Это убери, – Георгий Олегович вытер салфеткой лицо Влада и протянул тромбоасс обратно, – на кассу положи.
Дима молча отнес таблетки и сел около кассы.
– Он умрет? – Георгий Олегович поднял голову и Дима повторил, – он умрет?
Георгий Олегович пожал плечами и посмотрел на стакан с водой.
– Сейчас шипение пройдет и можно пить, – Георгий Олегович поболтал стаканом и сел удобнее, – надо выпить, давай.
Он приподнял рукой голову застонавшего Влада и попытался его напоить.
– Давай, Влад, пей, – Георгий Олегович смотрел прямо в мутные глаза Влада, – пей, говорю.
Дима отвернулся к окну. Всхрипы Влада перешли в бульканье, стихли и слышалось только тяжелое дыхание.
– Внутри, видимо, что-то отбили, – раздался тихий стук – Георгий Олегович задел ногой бутылку и она упала.
Воздух за окном медленно дрожал, искажая темные стволы деревьев и брошенных машин.
– Никого, – подумал Дима, обсматривая улицу, – могли бы и уйти по темноте. Если…
Тут Дима обернулся и пожал плечами.
– Что с ним? – спросил он Георгия Олеговича.
Георгий Олегович промолчал.
– Понятно, – Дима встал и походил перед окном.
– Слушайте, – наконец кивнул Дима в сторону окна, – там никого нет.
Георгий Олегович поднялся.
– Сами посмотрите, – Дима подождал, пока Георгий Олегович подойдет к окну, – видите?
Георгий Олегович кивнул.
– Он же не жилец? – Дима почему-то перешел на шепот, – он же не жилец, верно?
Георгий Олегович кивнул еще раз.
– Вы его знаете? – и Георгий Олегович помотал головой, – я тоже нет. А я его видел вначале, он женщину пытался задушить. Я сам видел. Утром.
Георгий Олегович посмотрел на лежащего Влада и снова повернулся к окну.
– Можем аккуратно выйти, дойти до людей и позвать помощь, – Дима еще раз посмотрел в сторону окна, – он же все равно умрет, верно? Пока никого нет, мы же можем уйти.
Георгий Олегович продолжал молча смотреть в окно.
– Георгий Олегович, – Дима посмотрел на лежащего Влада, постоял, слушая его прерываемое тяжелыми стонами дыхание, – надо уходить.
– Давай его хотя бы в подсобку перетащим, – наконец сказал Георгий Олегович, поворачиваясь к Диме, – и поесть на дорогу что-нибудь возьмем.
Дима кивнул и они одновременно шагнули вперед, к лежащему на полу Владу.
Третий дом.
– Ты чего там усмотрел? – Саня растер ногу и снял ботинок, Валерий Иванович обернулся, – ноги сводит, давно по лестницам не бегал.
– Они здесь, – Валерий Иванович кивнул в сторону двери и отошел, Саня торопливо надевал ботинок обратно, – да он просто стоит и смотрит.
Саня встал и подошел к двери.
– Мда, – сказал он через минуту, – интересно, он один?
Валерий Иванович пожал плечами и достал сигарету, протянул ее Сане.
– Вот с сигами проблема будет, – Саня затянулся и медленно выпустил дым в сторону двери, – есть мысли какие?
– У меня несколько коробок есть, – Валерий Иванович прошелся около двери и посмотрел снова в окно – человек стоял также неподвижно.
– Мысли такие, – Валерий Иванович отвернулся и стряхнул пепел, – две мысли.
– Коробки в смысле пачки, – перебил его Саня, – извини, перебил.
– Нет, коробки в смысле блоками сигареты лежат, – Валерий Иванович кивнул.
– По случаю достал, – он нахмурился и добавил, – шесть коробок.
Саня хмыкнул.
– Первое, – Валерий Иванович загнул один палец, – утром все решится или мы проснемся и это сон.
Саня хмыкнул еще раз и сплюнул на пол. Валерий Иванович усмехнулся.
– Оптимизм никогда не мешает, – чуть с ехидцей уточнил Валерий Иванович, – и второе.
Он затянулся и замолчал, рассматривая железную дверь подъезда.
– Второе, – повторил Валерий Иванович лениво, – мы попали в жопу.
Саня засмеялся.
– Странно да, – отсмеявшись, сказал Саня, – а ведь они не подходят ни к викингам, ни к индейцам.
Валерий Иванович удивленно посмотрел на Саню.
– Не, я норм, – Саня вернулся обратно к матрасу, – версии разные прикидываю. Смотри, че там в фильмах показывают?
Валерий Иванович пожал плечами.
– Нас в другой мир забросило, нас в прошлое забросило и нас в будущее забросило, – Саня загнул третий палец и внимательно осмотрел свою руку, – вероятнее всего в другую вселенную.
Валерий Иванович потушил сигарету.
– Ну еще нас похитили инопланетяне, – на этих словах Валерий Иванович махнул рукой, Саня привстал, – не, ну мы же все версии рассматриваем. Верно?
Саня наклонился и потер ногу. Валерий Иванович походил и снова повернулся к окну – человек неподвижно стоял.
– Аномалией какой перенесло, – негромко рассуждал Саня за спиной Валерия Ивановича, – за грехи бог наказал.
– А у тебя есть такие грехи? – Валерий Иванович подмигнул стоящему за окном человеку.
Саня вздохнул.
– Ну, как сказать, – Саня помолчал немного, – наверно, есть. В молодости в драке убил человека.
Валерий Иванович усмехнулся.
– И все? – он развернулся к Сане, – это все?
– Ну, с работы иногда там брал всякое, – Саня замялся, – жене бывшей изменял так, по мелочи.
Валерий Иванович засмеялся.
– Саня, – наконец сказал он, – я тебе что, исповедник? Нашелся тут грешник. По мелочи – это как?
Саня криво усмехнулся.
– Дрочил на порнуху? – Валерий Иванович достал еще одну сигарету, – Будешь?
Он кинул сигарету Сане и снова закурил.
– Одно ясно, – Валерий Иванович развернулся обратно к окну, – мы в жопе. И надо думать, как из нее выбраться.
Человек за окном шагнул вперед и поднял топор.
– Красуется, зараза, – Саня подошел к Валерию Ивановичу и тоже рассматривал странные грациозные движения человека с топором, – вишь как.
Валерий Иванович молчал. Человек за окном опустил топор и подошел вплотную к окну. Он нагнулся, прижал лицо к стеклу и улыбнулся.
Глава 11
Второй дом
Анжела осторожно опустилась на корточки и затихла. В темноте возился с дверью Давид – он медленно закрыл дверь балкона и сел рядом. Грохот из квартиры стал глуше – дверь гасила звуки.
Анжела прислонилась к решетке балкона, прикрыла глаза. Ночной ветер обдувал лицо, приносил запахи еды, дыма и свежести.
– Неужели это моя последняя ночь на земле? – мелькнула тоскливая мысль и Анжела заплакала, не открывая глаз, – так же не честно, не честно.
– Правильно, – раздался шепот Давида, – молись, может мы выживем.
Анжела открыла глаза.
– Господи, еще и рядом с этим идиотом, – Анжела вытерла слезы и встала.
Давид потянул ее обратно.
– К стене прижмись, – зашептал он, – они тебя могут увидеть же.
– Там пока никого нет, – Анжела оттолкнула его рукой и снова прислонилась к стеклу.
В темноте комнаты едва различимыми силуэтами стояли Рустам и Серго. Раздался грохот – уже не такой пугающий. Еще грохот. Кто-то из мужчин в комнате сделал шаг к двери.
– Что там? – шепотом спросил Давид.
Анжела пожала плечами.
– Ничего пока, – также шепотом ответила она, – пока стоят.
– Может они Федоровича убьют и уйдут? – последние слова Давид произнес уже про себя, чувствуя, как начинает гореть лицо.
– Ну да, – протянула Анжела, – может так? Он же уже старый, чего ему жить, действительно.
Давид закрыл лицо ладонями, Анжела тоже молчала.
– Неудачно пошутил, – начал говорить он, когда раздался сильный грохот и в комнате неожиданно стало ярко.
Анжела отшатнулась и с размаха врезалась в решетку балкона. Мешком осела на пол. Мелькнула тень, дверь балкона дернулась, тяжело упало что-то и Давид вскочил.
– Господи, – он застыл на месте.
Прислонился к двери, одновременно запихивая ногой Анжелу в угол балкона. Обернулся – в комнате было трое человек и они неторопливо осматривались. Тот, что стоял посередине комнаты, шагнул в сторону балкона и Давид невольно отпрянул назад.
– Где же Рустам? – Давид перевел взгляд на стоящих людей.
Человек поднял фонарь и что-то отпихнул ногой на полу.
– Боже, – Давид автоматически проследил за движениями человека и узнал в лежащем Серго.
Человек с фонарем повернулся и что-то сказал. Один из незнакомцев убрал топор в кожаную петлю на поясе и нагнулся. Поднял Серго за воротник и вышел. На полу осталась яркая, небольшая красная лужица. Человек с фонарем продолжал осматривать комнату – задержался у картины с цветами, снял ее и осторожно отставил к стене. Второй незнакомец рассматривал половину разломанного шкафа, брезгливо откидывая ногой выпавшие вещи.
– Молись, Анжела, молись, – шептал Давид, разглядывая приближающего к ним человека.
Огромный человек поднял фонарь и посветил в окно. Нагнулся и всмотрелся. Его лицо вжалось в стекло, грубые шрамы на правой щеке медленно поползли вверх – он улыбнулся. Ужас заставлял Давида согнуться, убежать в немедленном желании спрятаться, и он вжался в стену рядом с дверью.
Человек выпрямился, поводил фонарем перед окном и поставил его на подоконник. Снова нагнулся и сел на пол.
Давида трясло. Он не дышал – слился со стеной. Свет от фонаря освещал нагнувшегося человека – заплетенные в аккуратную, толстую косу темно-русые волосы, украшенные какими-то торчащими острыми железками сбоку, ухо с серьгой и часть татуировки, спускавшейся с шеи вниз, под коричневую безрукавку. Незнакомец резко поднял голову. Еще один рваный шрам на левой, гладко-выбритой, скуле переходил в татуировку.
– Господи, сколько ему лет? Шестнадцать? Восемнадцать? Совсем молодой, – выдохнул Давид, сжимая кулаки.
Парень сидел и упорно всматривался в стекло, смешно и немного по-детски прищурившись. Свет фонаря отражался в его глазах стальным, ближе к металлическому, бликом и Давид понял – его не видно – мешал свет.
– Щенок, – Давида трясло от злости, – непуганый щенок.
Его подрывало открыть дверь и дать парню по шее, но ноги не слушались. Все тело не слушалось – оно застыло на месте.
– Он же такой молодой, так спокойно убивает, – мозг Давида никак не мог взять контроль над телом, – как же так можно, это же неправильно. Неправильно. Надо что-то сделать, надо спасти хотя бы Рустама.
Но Давид так неподвижно и смотрел через балконную дверь, даже когда парень резко встал, держа в руках что-то круглое и очень-очень знакомое.
Второй человек громко сказал что-то на непонятном языке и парень около окна звонко засмеялся. Он поставил свою ношу на подоконник, снова нагнулся, поднял молоток и небрежно засунул его в карман. Взял голову и кинул ее второму человеку.
– Меня не видно, – Давид как завороженный смотрел на кровь, оставшуюся на подоконнике, – меня не видно.
Парень перестал смеяться, весело ответил что-то своему товарищу и взял с подоконника фонарь. Грациозным движением поднес его к окну, облизал окровавленные пальцы и вдруг весело подмигнул.
Развернулся, осторожно поднял картину и комната снова погрузилась в темноту.
Давид сполз по стене вниз и тупо смотрел в ночное небо.
– Я никого не спас, – мысли давили и пригибали голову к полу, – никого.
Придвинулась и тихо всхлипывала Анжела – Давид чувствовал, как ее трясет. С соседнего балкона ветер доносил обрывки голосов, но Давид их не понимал. Еще и внизу почему-то стало тепло и мокро.
Дернулась дверь балкона и Давид отрешенно поднял голову. Начинало светать.
– Вернулись, – медленно подумал он, наблюдая как вскакивает Анжела, – сейчас все и закончится.
Его дернули вверх и грубо втащили в комнату.
Третий дом.
– Вот урод, – Саня показал человеку средний палец, – издевается, самым натуральным образом, издевается, скотина.
Валерий Иванович промолчал.
Лицо человека через стекло выглядело немного гротескно – его нос слегка расплющился по стеклу, губы тоже и выглядел он немного по-дурацки. И лоб он сморщил тоже по-глупому. Валерий Иванович разглядел висящий у человека на шее кулон – ромашку из розового камня.
– Кремом мажется, что ли? – Валерий Иванович почувствовал небольшой укол зависти к гладким щекам человека снаружи – у него всегда были проблемы с кожей, – или просто борода еще не растет.
– Шею качает, сто пудов, – Саня отошел на пару шагов назад и демонстративно рассматривал человека в упор, – недобиток. Наш Сашка-то покрасивше будет, этот как курица перекаченная.
Валерий Иванович хмыкнул.
– Наверно каждый смотрит свое, – подумал он, разглядывая парня дальше.
– Странно, – Валерий Иванович попытался сформулировать крутившуюся в голове мысль, – что-то в нем не то.
Он достал из кармана пачку и вертел ее в руке. В чем-то Саня был прав – человек вблизи выглядел очень здоровым, на Скалу похож, –подумал Валерий Иванович мимоходом, – молодого Скалу или Терминатора.
Человек еще раз улыбнулся, подышал на стекло и медленно выпрямившись, отошел обратно.
– Бля, он точно издевается, – Саня взял предложенную сигарету и засунул ее за ухо, – собака плешивая. Смотрит еще так.
Валерий Иванович закурил.
– На вид-то молодой, – сказал он, выпуская дым через нос, – лет двадцать наверно?
– Вот еще делать мне нечего, разглядывать его морду, – Саня прошел обратно к матрасу и сел, – топор у него на поясе видал? Нормальный топор такой.
Валерий Иванович вполуха слушал, как Саня на все лады склоняет родственников человека на улице и думал. Саня продолжал буйствовать.
– Молокосос, – Саня стащил ботинок и заглянул в него, – не воняют?
Валерий Иванович покачал головой.
– Щенок, – стукнул Саня ботинком по бетонному полу, – высматривает все, высматривает. Глаза ему в жопу затолкаю, и пусть высматривает оттуда, что хочет.
– Смотри, как бы не наоборот, – Валерий Иванович засмеялся, посмотрел в сторону улицы, потом на злого и красного Саню.
– Тут скорее он всего тебя в жопу запихает, – добавил Валерий Иванович, отсмеявшись, – отошел и ладно.
