Полная версия
– Блять, – Антон на четвереньках отряхивал руку о штаны, и тут на него сверху упала женщина, придавив обратно к земле.
Ее волосы щекотали его ухо, ладонь лежала рядом с его лицом.
– Божечки, – Антон хотел повернуться, но вверху завизжали, воздух легонько дрожал, дышать стало сложно – раздались громкие, бухающие шаги и к Антону подошли ноги в черных, местами грязных сапогах.
С него столкнули тело, следом прилетел пинок под живот. Антон задержал дыхание – боль сводила легкие, удар повторился, но Антон неподвижно лежал. Что-то сказали на непонятном языке, Антон молился про себя всем богам и святым.
Раздались крики из подъезда дома и Антон приоткрыл глаза. Огляделся – рядом лежала женщина, упавшая на него со второго этажа, поперек входа в подъезд лежал мужик, с которым он дрался, чуть поодаль еще лежали тела. Лучников не было видно и Антон зачем-то пополз обратно в подъезд.
Аптека.
Рустам прижался к прохладной стене. Пот стекал за воротник рубашки, губы пересохли – но облизнуть их он себе не позволил. Сердце бешено рвалось из груди, внутри все тряслось. Шаги раздавались все ближе и ближе. Что-то сказали на непонятном, лающем языке и шаги остановились. Снова шаг. Еще один. Кто-то подошел вплотную к стене, за которой стоял Рустам.
– Второй, – тоскливо подумал Рустам.
Люди за тонкой пластиковой стенкой горячо обсудили неизвестно что, но Рустам и этому был рад – чем дольше они разговаривали снаружи, тем дольше он оставался живым здесь, за дверью. Мелькнула тень, кто-то вошел в комнату, встал. Рустам перестал дышать. Человек постоял и вышел обратно. Что-то потащили из коридора, хлопнула дверь и Рустам медленно вздохнул.
Дверь хлопнула снова, еще раз ходили, но уже по залу аптеки, что-то загремело, раздался смех. Снова потащили.
– Трупы выносят, – Рустам не шевелился, – боже мой, они же вот люди, так же смеются, ходят, почему?
Вопрос ПОЧЕМУ крутился у Рустама в голове еще минут двадцать после того, как в последний раз хлопнула дверь.
Наступила тишина, хотя снаружи крики еще усилились – но Рустам стоял и дышал.
– Выходить-то можно или еще не все? – шепотом позвал Рустама Федорович из шкафа.
Рустам словно очнулся.
– Пока сидим, я проверю, – Рустам осторожно обошел дверь и аккуратно выглянул в темный коридор.
Тела исчезли. Никого не было. Дверь была закрыта.
– Выходите, только тихо, – Рустам повернулся к дивану.
Там согнувшись сидела Маша, ее плечи тряслись, лицо она уткнула в собранные халаты.
– Вам плохо? – спросил тихо Давид, вылезая первым из шкафа.
Маша всхлипнула.
– Тихо, тихо, – цыкнул Федорович, прикрывая двери шкафа.
Рустам вернулся в комнату и встал около стены. Дико дрожали колени, сводило живот.
– Туалет тут есть? – шепотом спросил он у Маши.
Та кивнула и показала на дверь напротив комнаты. Рустам поблагодарил.
Уже нажимая на спуск, он мысленно обматерил себя за шум, вышел и наткнулся на Федоровича.
– Слышал? – кивая в сторону двери прошептал Федорович, – еще больше орут. И ближе. До наших там не доберутся? А то у меня там попугайчик есть и Аська.
– Надо было взять рюкзак, – вмешался Давид, – лекарства бы набрали.
– Там есть Лизкин рюкзак, – Маша всхлипнула снова и попросила воду.
Рустам принес бутылки с водой и гематоген.
– Ну, – разворачивая плитку, пошутил Федорович, – от голода мы здесь уж точно не помрем.
– От старости тоже, – хмуро добавил Давид.
Дальше ели молча. Крики постепенно стихали. Потом молча сидели – Маша задремала, Федорович ходил и смотрел в окно – приходил и рассказывал, что видел.
– Хватит ходить, там уже сиди, – сказал наконец Давид, которого раздражало хождение Федоровича туда-сюда, – а то заметят.
– А ты мне не командуй тут, – огрызнулся Федорович, но ушел к окну и полчаса не возвращался.
Давид тоже задремал. Рустам сидел и бесцельно смотрел в потолок. Его бесцельное изучение потолка прервал вернувшийся от двери молчаливый Федорович. Он поманил пальцем Рустама в коридор.
– Что случилось? – шепотом спросил Рустам, тяжело поднимаясь на ноги.
Федорович кивнул в сторону улицы. Рустам вышел. Федорович молча шел к окну, Рустам за ним.
– Помнишь бабу, мелкую, которая с нами собиралась идти? – наконец заговорил Федорович.
Рустам кивнул.
– Ее только что протащили мимо, мертвую, – Федорович отвернулся и смотрел в окно, – и еще курьера помнишь?
– Антон, – утвердительно кивнул Рустам.
Федорович кивнул в окно, Рустам подошел ближе.
– Его вот тащили, когда я к тебе пошел, – мрачно проговорил Федорович, – некуда нам теперь возвращаться. Так получается?
Рустам молчал. Подошедший Давид тоже молчал. Они смотрели, как неизвестные лучники стаскивали людей за угол, возвращались и снова все повторялось.
– Что это за место? – спросил Давид.
Федорович облизал губы и впервые с тех пор, как он позвал Рустама, обернулся.
– Что это за люди? – вопросом ответил он, – вот что надо спрашивать, Давид. Они наших таскают как котят, один двух тащит, да еще и за шкирку.
Давид вздохнул.
– Надо отсюда выбираться, – добавил Федорович, – нас здесь всего четверо, а воняет из туалета уже как. И это еще Маша не ходила туда.
– Думаешь Маша больше срет? – грубо прервал его Давид.
– Он прав, – неожиданно вмешался Рустам, прерывая нарастающую ссору, – причем здесь это вообще. Воды нет, через два-три дня мы здесь просто задохнемся от собственной вони. Надо вернуться и обсудить куда идти.
Рустам повернулся и пошел в комнату – Маша уже не спала, а сидела на диване и делала перевязку.
– Давай помогу, – предложил вошедший следом Давид, и повернулся к Федоровичу.
– Извини, пожалуйста, – Давид облизал губы, – нервы не очень, я просто боюсь. Не хотел на тебе срываться.
– Нормально, – махнул рукой Федорович, стоя около входа и внимательно следя за крыльцом и входной дверью, – давайте решать, что делать.
– Можно тут пока пересидеть, – предложил Давид, – ночью выйти и проползти обратно.
Рустам выразительно показал на Машу.
– В принципе неплохо, – ответил Федорович, – но есть гарантия, что они ночью уйдут спать?
– У Рустама же пистолет есть, – Давид поднял палец вверх, – да и потом, выстрелов мы не слышали, а значит что?
– Значит, что они луками стреляют, дурак ты полный, – Федорович усмехнулся, – да и топоры у них точно не для красоты висят.
– Я имею ввиду, что Петра Васильевича значит не убили, – Давид развернул аскорбинку, – вот что. Спасся, значит, он.
– Или не успел выстрелить, – Рустам тоже взял аскорбинку, – а насчет патронов вот что. Их осталось три, два в обойме и один в стволе.
Федорович вздохнул. Маша почесала щеку.
– Маша, если ты в туалет хочешь, скажи, только не пугайся там, – добавил Федорович, – воды нет, ничего не смывали.
– А нет, – отмахнулась Маша, – просто я думаю, что может нам ползти не надо. Здесь где-то еще одна дверь была, в сам подъезд, во второй. Ее даже вроде и не закладывали, просто шкаф придвинули и все. Положен быть второй выход.
Рустам подавился аскорбинкой и долго откашливался.
– Чего сразу не сказала? – раздраженно сказал Федорович.
Маша пожала плечами.
– Ну как бы я и не сообразила сразу, – ответила она, – а потом эти еще пришли. Вот.
Давид подошел к шкафу.
– Не этот, в коридоре, – поправила его Маша.
– Притормози, – остановил его Федорович, – сумку или рюкзак надо, я там видел, лежал, соберем все, что поесть можно, витамины еще возьмем, лекарства, соберем в общем все, что нужно. А то потом может и не сможем выйти.
Давид кивнул. Федорович писал список лекарств, Рустам наблюдал за окном, Маша помогла освободить рюкзак, сообщила, где лежат пакеты, и Федорович с Давидом пошли собирать все по списку.
Глава 7
Магазин.
– Хватит, – Влад отбросил биту, он повернулся к Георгию Олеговичу, – это бесполезно. Так год ее долбить будем, через черный ход надо.
Тима кинул биту на пол, вытер пот и поднял голову к потолку. Шум за стенами постепенно затихал.
– Если вы откроете дверь, – сказал неожиданно Дима, – мы все умрем, они же сюда зайдут.
Тима сплюнул.
– Дай ключи, – он смотрел на Георгия Олеговича и тяжело дышал.
– Я понимаю, Тима, но вдруг уже поздно, – Георгий Олегович замялся.
– Так-то я, конечно, но все-таки, – Георгий Олегович пожал плечами и покраснел.
– Ключи дай, – зло повторил Тима.
Влад стоял, прислонившись спиной к прохладной стене, вытирал пот, и только сейчас понимал, как он устал и как болят порезы. Тима нагнулся за битой, поднял ее вверх и шагнул в сторону Георгия Олеговича.
– Давай не будем, – Влад устало вздохнул, Тима истерически засмеялся, бросил биту и лихорадочно бросился к двери.
– Дай ключи, – заорал он, дергая дверь второго выхода, – дай ключи. Я сам пойду, трусы.
– Успокойся, – Влад нехотя оторвался от стены и подошел к Тиме, – куда ты выйдешь? Там куча этих..
И Влад кивнул в сторону двери.
Тима разбежался и плечом врезался в дверь. Он отшатнулся в сторону – дверь ответила глухим эхом. Тима разбежался еще раз, и в этот раз отлетел от двери по коридору на пол.
– Дай ключи, – неожиданно тихим голосом сказал Тима, поднимаясь с пола, – вы не понимаете, что ли? Там моя сестра. Там мои племянники. Черт. Черт. Дай ключи.
Он повернулся к Георгию Олеговичу. Георгий Олегович посмотрел на Влада и второй раз пожал плечами.
– Я пойду один, – хрипло сказал Тима, – дверь за мной закройте и все.
Георгий Олегович достал ключи и бросил их Тиме. Влад оттащил неподвижное тело Славы чуть в сторону.
– Может тогда надо было сразу так и сделать? – спросил Дима, – чем в стену ломиться, так бы точно их спасли, а сейчас их уже убили, наверное.
– Какой же ты у нас умный, – чуть ли не по слогам произнес Георгий Олегович.
Дима замолчал, покраснел и отвернулся к окну.
Влад подошел к двери и встал рядом с открывающим дверь Тимой.
– Когда их найдешь, запрись. Номер квартиры какой? – шепотом спросил Влад.
– Тринадцатый, – ответил Тима тоже шепотом.
Влад нажал на ручку двери, плавно приоткрывая дверь на улицу. В коридор медленно вползла неровная, узкая полоса солнечного света – Влад вздохнул.
– А ведь это первый ясный день после недели дождей, – Влад облизал губы и кивнул.
Тима вздохнул и шагнул вперед. И тут же влетел спиной обратно, задев Влада плечом и упал на пол. Следом дверь распахнули так, что Влада по инерции протащили за ней следом, он уткнулся в чье-то плечо и сразу же впечатался в стену. Дыхание перехватило, болью, как будто током прошибло тело – раны, полученные в драке со Славой, моментально напомнили о себе. Влад вдохнул воздух и снова отлетел в сторону прохода.
Свет от распахнутой двери на мгновение потемнел – в магазин, пригнувшись, заходил человек. Влад перекатился, вскочил и рванул в сторону стеллажей.
– Нож, – Влад бежал к баррикаде, на которой он оставил нож Славы, – нож.
Где-то вдалеке завизжала Люда, что-то выкрикнул Тима и сразу же его крик захлебнулся в бульканье.
– Георгий, – заорал в пустоту Влад, – ключи в двери, дверь закрыть надо.
Он резко повернул влево и со всей силы врезался в незнакомца. Раздался грохот, Влад упал, пол на секунду расплылся и тут же приблизился. Мгновенно пришла боль в руке, Влад дернулся, увидев приближающуюся подошву сапога, но уклониться не смог. Боль была адская – лицо заливало кровью, дергалась почему-то правая нога, все звуки приглушились.
– Надо встать, – лениво в голове пронеслась мысль, – он меня убивает.
Люда завороженно смотрела, как в темном коридоре причудливо играет с тенями солнечный свет, когда дверь с грохотом распахнули и Тима фактически пролетел внутрь обратно. Темнота заслонила проход на какие-то доли секунды.
– Это же, – Люда дернула рукой стоящего рядом Диму, – это жее.
Следом в дверной проем, нагнувшись, шагнул человек, он выпрямился и огляделся. Швырнул Влада от двери в сторону прохода, тот с грохотом упал на пол. Люда перевела взгляд с упавшего Влада на незнакомца и вздрогнула. Человек смотрел прямо на Люду, сделал еще шаг вперед и жутко улыбнулся. Люда завизжала. Ее трясло, всю, визг перешел в хриплые всхлипы и Люда рухнула на колени.
– Это сон, это страшный сон, – твердила вслух Люда, не замечая, что лицо становится мокрым от слез, – это сон. Я сейчас проснусь.
Люда подняла голову от пола и завизжала сильнее. Человек медленно шел по коридору до пытавшегося отползти Тимы.
– Не надо, – выкрикнул Тима, когда человек достал топор, – не надо.
Его крик захлебнулся вместе с ударом топора. Люда кричала, закрыв рот руками – руки тряслись. Парализующий ужас накатывал волнами, ноги не слушались – мир вокруг как будто провалился в яму, настоящую, безнадежную, и от этого еще сильнее страшную.
– Дверь закрыть надо, – крик Влада выдернул Люду из кошмарного оцепенения.
И Люда очнулась, нагнулась, быстро поползла в сторону коридора, обогнула лежащего в крови Тиму, доползла до тела Славы, и выглянула на улицу.
Свет больно бил по глазам, привыкшим к полумраку темного магазина, воздух пах цветами, солнцем и лесом. Тишина. Пустота. Безопасность. Люда привстала, вслепую нашарила ключи, выдернула трясущимися руками их из замка, пригнулась и выбежала на улицу. Нежный, прохладный ветерок прошелся по заплаканной щеке Люды и она встала. Присмотрелась в темноту магазина и рывком захлопнула дверь. Вставила ключи.
– Я выбралась, – твердила она вслух, поворачивая ключи и закрывая дверь снаружи, – я выбралась.
Она выбросила ключи в траву, отбежала от двери и упала. Ее трясло, живот свело и Люду стошнило. Она отползла еще немного, рухнула лицом на землю и тяжело дышала. В рот лезла трава и пыль, Люда чихнула, перевернулась на спину и всмотрелась в небо.
– Он их все равно убил, – шепотом сказала она небу, – он их уже убил. Я просто заперла чудовище.
Люда прикрыла глаза рукой и просто лежала, наслаждаясь прохладным, влажным воздухом, теплой от солнца землей и бездонной синевой голубого неба. Пахло почему-то дымом.
– Как же хорошо, – Люда вдохнула воздух полной грудью, перевернулась на бок и оперлась на руку.
Она улыбнулась, рассматривая дома и деревья. Повернулась – со стороны второго дома показался человек.
– Я не одна, – Люда привстала и помахала рукой.
Улыбка не сходила с ее лица, счастье наполняло ее легкостью. И когда стрела попала ей прямо в лоб, она все еще улыбалась.
– Надо встать, убьют же, – мысли Влада текли с каким-то непонятным для него спокойствием, – убьют же, болван.
Влад с трудом открыл один глаз, силуэт человека навис над ним, двоился, глаз заливала кровь, второй глаз не открывался. Что-то с грохотом упало сверху и звонким металлическим стуком стукнулось об плиточный пол. Влад оцепенело смотрел, как в сантиметре от его плеча плашмя лежит окровавленное нечто, мысли до сих пор лениво предвещали смерть, а тело среагировало мгновенно. Он повернулся, схватил еще теплую рукоять и с размаху всадил топор прямо под колено стоявшего над ним человека.
Сверху раздался крик, силуэт шатнулся в сторону, Влад проехался по мокрому полу вслед за застрявшем в кости топором, выдернул его и еще раз ударил. Человек рухнул прямо на привставшего для следующего удара Влада. Сдавило шею, чья-то рука больно обшарила его голову, чужие пальцы пытались стиснуть голову, нащупали ухо.
– ААаааа, – Влад кричал от дикой боли, пытаясь просунуть руку и разжать чужие пальцы.
Воздуха не хватало, ухо жгло огнем и Влад отключился.
Пробуждение было очень болезненным. Кто-то бил его по щекам, отвратительно пахло кровью и водкой, издалека доносились глухие голоса, лежать было больно.
– Боже, – Влад застонал.
Его похлопали по щеке энергичнее. Защипал нос и рот моментально наполнился кровью. Он с трудом повернулся на бок, закашлялся, приоткрыл глаз и сплюнул кровь на пол. Перед лицом возникло лицо улыбающегося Димы, тоже все в крови – он тыкал в нос Владу какую-то тряпку.
– Ты не умер, – голос Димы оглушил, и Влад снова закрыл глаза.
Сверху что-то говорил еще один голос. Снова под нос влезла тряпка и запах водки вернулся.
– Ууу, – Влад снова закашлялся, его тошнило, – бери. Убери.
Он попытался привстать, но не смог.
– Лежи, лежи, – раздался голос Георгия Олеговича, – подушечку вот положу сейчас, лежи.
– Водички попей, – Дима раздражал своим веселым голосом, – вот еще аспирин нашли в чьей-то сумке.
Владу в рот втолкнули таблетку, следом полилась вода. Половину воды выплюнув, поперхнувшись и в который раз уже откашлявшись, Влад приподнялся на локте.
– Этот где? – охрипшим от кашля голосом спросил он.
Все болело, лицо стягивала засохшая кровь, тошнота то накатывала, то отходила.
– Мы его оттащили туда, в сторону двери, – доложил Дима, – битами сверху забили с Георгием Олеговичем.
Он шумно втянул носом воздух, застонал и потер шею.
– Поесть соображу нам, – Дима с трудом поднялся.
– Еле стащили его с тебя, – добавил подошедший Георгий Олегович, – если б не стонал, то. В общем, главное жив. Все, что портится быстро, неси, – добавил он вслед Диме.
Потом замолчал и покачал головой. Сел рядом, потер висок, осмотрел Влада.
– Обработать раны надо, – закончил он разговор.
– Погоди, погоди, – Влад пытался сложить все в целую картину, – битами, забили?
Георгий Олегович кивнул.
– Он когда тебя кинул, мы с Димкой до бит добежали, их взяли, – Георгий Олегович прикусил губы, потом облизал, – а он-то топор поднял, да здоровый гад, какой. А Димка как по руке его хрестанет. У него топор бах. Он-то еще Димке всколь попал, потом как заорет. Как кабан, ну вот ей-богу. А я его тоже битой – херакс. И потом Димка, и ты снизу его там топором подрубил. Вот когда упал, подбежали и как давай его херачить битами. Минут двадцать помирал, ползти пытался, сученыш. Но добили.
Вернулся Дима с водой, салфетками и едой.
– Ну что есть, – Влад скривился, когда перекись зашипела на ранах, – посмотрим.
Ели уже молча – адреналин спадал, навалилась дикая усталость и боль. Влад отставил упаковку от сыра, вспомнил про ухо – потрогал, на месте, передвинул подушку и устроился лицом к окну.
– А Людка убежала, – словно прочитав его мысли, сказал Георгий Олегович, – дверь закрыла и убежала. Так что нам теперь один выход.
Он махнул рукой в сторону баррикады.
– Ну, можно еще через окно, – добавил Дима, обтирая лицо салфеткой.
– Оба не вариант, – заключил Георгий Олегович.
Влад промолчал – он смотрел в окно.
Темнело. Влад хрипло засмеялся.
Второй дом.
Петр Васильевич поднялся неторопливо на шестой этаж, прислонился к окну, посмотрел – проклятый лес стоял на месте. Внизу сновали люди, деловито ходили туда-сюда, что-то тащили, просто стояли.
– Откуда же вы взялись? – думал Петр Васильевич, протирая мокрый лоб платком.
Медленно развернулся и пошел к себе, на седьмой этаж. Поднимался с трудом, рубашка была совершенно мокрая. Внизу на лестнице снова послышались голоса – что-то обсуждали. Петр Васильевич постоял, отдохнул и повернул голову – наконец-то седьмой этаж. Дверь его квартиры была приоткрыта.
– Лена, – крикнул Петр Васильевич, закрывая дверь, – ты дома?
– Нет, в магазин ушла, – засмеялись из кухни.
Петр Васильевич прошел в коридор, отставил ружье и улыбнулся вышедшей из кухни Лене.
– Воды еще нет, Петр, – строго сказала она, – хотела доставку заказать, да связи нет.
Петр Васильевич молча посмотрел на ружье, потом на жену, потом снова на ружье.
– Что? – спросила Лена, – да шучу я, но воды действительно нет.
Петр Васильевич прошел на кухню, где сидела Ася, соседка и подруга Федоровича, кивнул и сел рядом на табурет.
– В общем, Ася, – устало сказал он, – надо нам думать, что дальше.
Лена принесла ему домашнюю футболку.
– Переоденусь пойду, – тяжело встал Петр Васильевич, – отвык по лестницам бегать.
Он вышел в ванную и с трудом переоделся. Когда он вышел, Лена и Ася сидели на кухне, и нагнувшись над столом, внимательно что-то рассматривали.
– В общем, – подняла голову Ася, – пока вы там бегали, спорили, мы тут все подсчитали.
– Что? – устало спросил Петр Васильевич, сильно хотелось спать.
Ася сунула ему под нос два листика бумаги.
– Подожди, пусть поест, – и Лена поставила перед Петром Васильевичем холодный вчерашний ужин, – вот смотри.
Петр Васильевич внимательно слушал, что ему перечисляли женщины, кивал и тщательно пережевывал вчерашние макароны.
– Единственная проблема вода, – закончила речь Ася, складывая бумаги пополам, – но думаю, на дня два нам хватит, если сильно не тратиться.
Петр Васильевич кивнул.
– Рустам говорит, что к вечеру должны приехать полиция и скорая, – он отпил из стакана воду, посмотрел в окно и хмыкнул, – но я ему сильно не верю.
– Зачем ему нас обманывать? – Лена перегнулась через стол и сердито прикусила нижнюю губу, – смысл ему нам врать?
Петр Васильевич устало посмотрел на жену, потом в окно. Встал.
– Лена, – встревоженно сказал он, – третий дом горит, там дым из окна идет.
В дверь громко застучали.
Крики о пожаре Татьяна услышала, когда поднималась на пятый этаж – мимо пробежала взлохмаченная женщина, чуть не сбив Татьяну с ног.
Татьяна остановилась и принюхалась – пахло влажным воздухом и терпкими тяжелыми духами пробежавшей вниз с криками женщины.
Пожала плечами, встала в пролете шестого этажа и остановилась. Выглянула в окно – к их дому бежали люди, лежащих на земле людей прибавилось.
– Штурмовать нас собрались, что ли? – подумала Татьяна, ей стало весело, – дураки.
Внизу лестницы что-то грохнуло, раздался тонкий крик, и Татьяна подошла к перилам. Нагнулась, посмотрела, но ничего не разглядела. Крики внизу усилились – кто-то неразборчиво кричал, раздался топот бегущих ног, и Татьяна перегнулась через перила.
– Что случилось? – крикнула она вниз.
Ей что-то крикнули в ответ, раздался визг, на этаж вбежал мужчина, оттолкнул Татьяну с дороги и побежал выше.
Татьяна отошла к стене – пробежали еще два человека, недавно спускавшаяся женщина и мужчина с красным, почти багровым лицом. Снизу слышался грохот бегущих ног, крики, что-то падало. Татьяна шагнула к перилам, еще раз перегнулась – уже были видны бегущие люди.
– Что случилось? – крикнула она еще раз и тут же получила сильный толчок в бок.
Бегущий вверх молодой парень жестко оттолкнул Татьяну к стене – она ударилась перевязанной рукой и от боли на мгновение потеряла сознание. Очнулась, когда стала заваливаться на пол, поднялась и еще раз посмотрела через перила – внизу лежал человек, на лестнице стихали крики, вклинивался посторонний звук. Татьяна прислушалась – торопливый топот стих. Вместо него на лестнице раздавались тяжелые, неторопливые шаги медленно поднимавшихся людей.
– Давид с Рустамом вернулись, – с облегчением подумала Татьяна, рассматривая лестничный пролет ниже.
И когда шаги раздались еще ближе – улыбнулась и тут же отпрянула от перил, увидев поднимающегося человека.
Такую скорость Татьяна никогда еще не развивала – она за секунду добежала до седьмого этажа, повернула на площадку и быстро застучала в дверь Петра Васильевича.
– Кому там срочно я понадобился? – Петр Васильевич вышел из кухни и открыл дверь.
В квартиру ввалилась женщина, оттолкнула Петра Васильевича и быстрым движением закрыла дверь на ключ. Упала на колени, уткнулась лицом в обувную тумбочку и тяжело дышала.
– Что случилось? – в прихожую вышла Лена, Петр Васильевич пожал плечами.
– Тихо, – женщина прижала к губам палец здоровой руки и замерла, – они там.
– Где? – шепотом спросил Петр Васильевич.
Женщина кивнула в сторону двери и снова поднесла палец ко рту. Петр Васильевич прислушался – было тихо. Он на цыпочках подошел к глазку, посмотрел – площадка была пустая. Женщина поднялась, прошла на кухню и устало села на табурет Петра Васильевича.
– Они в доме, – шепотом сказала она, – поднимаются по лестнице.
Петр Васильевич выглянул в окно – на улице внизу было практически пусто, только с третьего дома тянулся дым. Солнце опускалось к лесу. Петр Васильевич облизал губы и задумался. Лена познакомилась с женщиной, Петр Васильевич ее видел внизу, но забыл как ее звали.
– Значит так вот, – задумчиво сказал в окно Петр Васильевич, вырисовывая на стекле круги, – значит так.
Мелькнула мелкая, пакостная мысль о том, чтобы выгнать эту женщину обратно, так, что Петр Васильевич ужаснулся вначале. Потом посмотрел на жену – она стояла около раковины и наливала в стакан воды.
– Ты пить хочешь? – резковато спросил он жену.
Лена вздрогнула и кивнула на сидящую за столом женщину. Петр Васильевич поджал губы.
