Дорл

Арэл, тем временем, устав изучать узоры на подушках, уверенно пополз к траве. Служанка усадила его обратно, но он не собирался так просто сдаваться. В конце концов к нему на выручку пришел отец. Они вернулись с Али от реки, и Дорл коротко бросил:

– Пусть идет.

Возразить ему конечно никто не посмел. Малыш радостно пополз по траве, заставив Али нахмуриться.

– Следите, чтобы он не брал ничего в рот, – сказала она, взяв Лиру на руки. – И не подходите к воде.

– Да, госпожа.

Две няньки последовали за развеселившимся Арэлом, которому понравилось срывать траву и подкидывать ее вверх у себя над головой. Он заливисто смеялся, невольно заставляя всех улыбаться. Даже нахмуренный лоб Али разгладился.

– Я приказала принести чай.

– Отлично. А где мои лук и стрелы? Я хочу немного пострелять.

– Здесь, госпожа…

Дорл еще раз окинул взглядом все вокруг, оценивая возможную опасность. Но охрана была на месте, и кроме бурной реки все было абсолютно спокойно.

– Я вернусь в лагерь, – произнес он, и Миэль почтительно склонила голову.

– Верховный.

Али посадила дочь на подушки, и прихватив налучь и колчан, снова направилась к Тарияне, по пути поцеловав сына. Арэл последовал было в том же направлении, но няньки ловко развернули его в другую сторону, чтобы до него даже брызги от воды не долетали. И тут произошло что-то странное.

До реки еще было приличное расстояние, но ее воды внезапно поднялись огромной волной. У Миэль от ужаса перехватило дыхание и онемело все тело. Не в силах издать даже звука, она глядела на то, как Тарияна гигантским щупальцем потянулась из своего русла к берегу. А еще через мгновение волна вдруг опала на землю и откатилась обратно. Все произошло очень быстро. Никто не успел даже пошевелиться. И вроде бы все встало на свои места: река продолжала бежать в своей колее, светило солнце, шумел лес.

Но Арэла на берегу уже не было.

Дорл

Он никак не мог определить свое отношение к Тарияне. Когда он пересекал ее два года назад – это для него была просто шумная река и не более. Но после он увидел ее мощь. С одной стороны он вроде бы должен быть благодарен ей, но с другой – ему не нравилось то, что на его земле есть нечто, не поддающееся объяснению и, что самое важное, контролю. Все попытки построить мост обернулись неудачей: река упрямо сносила опоры еще на стадии возведения. Погибло несколько человек, а переправы как не было, так и нет.

Дорл бы предпочел, чтоб Алиен не подходила к воде, но для нее Тарияна значила гораздо больше, чем просто река, возле которой она выросла. Он нахмурился, но промолчал, последовав за своей женой, сразу же кинувшейся к воде. Брызги летели далеко во все стороны, так что даже стоя в нескольких шагах позади Али, Дорл все равно чувствовал их ледяные прикосновения к своему лицу. Она присела на камни, намочив юбку, и опустила руку в воду.

– Холодно, – сообщила она. – Даже летом Тарияна не согревается.

Через несколько секунд Али выдернула руку из воды и подышала ртом на пальцы, согревая их.

– Тогда давай отойдем.

– Сейчас… я только посижу тут минутку…

Она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Сладкий запах цветущего леса и свежесть, приносимая рекой, и в самом деле были приятными. Впервые Дорл прибыл сюда тоже летом, но местный воздух ускользнул от его внимания – наверное потому, что его голова тогда была занята другими мыслями. Он вообще редко путешествовал просто так, не имея какой-то цели, и сейчас было даже немного странно находиться в таком полурасслабленном состоянии.

Карканье, похожее на воронье, только гораздо громче, раздалось с той стороны реки. Дорл определил, откуда доносится звук, и оказался прав. С одной из елей в небо взметнулась черная тень. Огромный стрикс расправил крылья и, снова закаркав, скрылся за деревьями. Алиен, тоже заметив птицу, проводила ее взглядом.

– Пойдем, Али, не хочу, чтобы ты простудилась.

Она кивнула и снова наклонилась к Тарияне, зачерпнув воды и неуютно поежившись от холода. Встав, наконец, на ноги, и блаженно улыбаясь, Алиен подошла к нему.

– Если я попрошу тебя надеть это и не снимать, ты согласишься? – спросила она.

В ее ладони лежал знакомый кулон в виде небольшого сосуда, в котором плескалась вода из реки.

– Зачем?

– Чтобы река защищала тебя.

– Я думал, Тарияна защищает только северян.

– Ну она же признала тебя вождем нашего клана. Значит, оберегая тебя, она бережет и мой народ. Сделай это пожалуйста, ради меня!

Дорл никогда не носил талисманов, но это был не совсем талисман. Это реальная сила, вот только будет ли она ему помогать? Да и прибегнет ли он хоть когда-нибудь к ее помощи? Вряд ли. Но Али продолжала глядеть на него широко распахнутыми синими глазами с таким призывом, что отказывать и портить ей настроение не хотелось. Она обижалась на него всю дорогу за то, что он следил за каждым ее движением: старалась не смотреть в его сторону, отворачивалась, не обращалась первая. И только сейчас ее губы тронула наконец улыбка, а на щеки вернулся румянец.

– Хорошо, – согласился он, и Али, встав на цыпочки, обрадовано потянулась к его шее и надела цепочку с кулоном.

– Обещай его не снимать!

Он наклонился и, обхватив Али за талию, прильнул к ее губам – соленым из-за упавших на них брызг реки.

– Побудешь здесь со мной? Я хочу пострелять из лука. У меня уже неплохо получается, вот увидишь!

– Потом. Сначала мне нужно взглянуть на лагерь, – он обернулся и посмотрел на стрикса, снова появившегося из-за деревьев на той стороне. – Попадешь в него?

Али тоже посмотрела на птицу.

– Нет, я только по недвижущимся целям могу, – чуть нахмурилась она. – И это же стрикс. Говорят, что он приносит несчастье… лучше его не трогать.

Дорл не удивился тому, что когда они вернулись к Миэль и детям, Арэлу уже надоело сидеть на месте. Сын был любопытен и не испытывал страха, что нравилось Дорлу и приводило в ужас Али. Она снова недовольно скривилась, когда Арэл, получивший поддержку в лице отца, радостно пополз навстречу неизведанному. Впрочем, Али снова повеселела, едва схватившись за свой драгоценный лук.

Осмотревшись и не учуяв никаких чужих запахов – людей или крупных диких зверей – Дорл направился обратно в лагерь. Однако внутри у него было неспокойно, хотя причин этому он не находил. Может быть не стоило оставлять Алиен у реки? Но только он об этом подумал, как вдруг за его спиной что-то изменилось. Шум реки! Сначала он как будто притих, а потом напротив усилился, будто вода упала с большой высоты. Дорл, еще не успевший скрыться среди деревьев, обернулся – как раз чтобы увидеть, как волна буквально смыла с берега его сына.

Это было так неожиданно и странно, что какое-то время все – и служанки, и охрана, и сама Алиен ошарашено смотрели на то место, где только что находился Арэл, словно силясь понять, что произошло. Первой очнулась Али и кинулась к реке.

– ДО-О-ОРЛ! – закричала она срывающимся голосом.

Но он и так уже летел к Тарияне, не отрывая взгляда от мелькавшего в ее водах крохотного силуэта сына. Али бежала вдоль берега, но не поспевала – течение было довольно сильным и Арэла начало быстро уносить вниз по реке.

Дорл с ходу нырнул в нее, не раздеваясь, и сразу почувствовал, как в кожу вонзились тысячи игл. В первую секунду даже показалось, что вода не ледяная, а наоборот – обжигающе горячая, и все тело бросило в жар. Но холод быстро начал закрадываться внутрь, сковывая движения. В том месте, где они находились, воды было примерно по шею, если встать в полный рост, но поток не давал этого сделать. Он понес Дорла также легко, как и его сына. В какой-то момент они оказались почти наравне, но бороться с рекой, пытаясь плыть поперек течения, было почти невозможно. Она кидала свою добычу из стороны сторону. Будто играла. Подбрасывала вверх, а потом резко уходила вниз, показывая во всей красе крутость своих порогов. Волны то и дело накрывали с головой, не позволяя сделать и вдоха, но самым опасным были выступающие камни, об которые легко можно было разбиться. И конечно же сама вода – будто только что растаявший снег. Она буквально высасывала жизнь из тела.

Злость придавала сил. Дорл уже не чувствовал ни холода, ни усталости. Он бился с течением, как со своим главным врагом. И иногда ему казалось, что еще вот-вот, и он сумеет достать сына, но волна резко оттесняла его назад, и через некоторое время он понял, что это не случайность. Тарияна намеренно не позволяла подплыть к Арэлу, при этом постоянно держа его на виду.

Раздавшееся над головой карканье было таким громким, что донеслось даже сквозь оглушительный грохот реки. Стрикс кружил сверху, и по тому, как он опускался все ниже, зорко глядя на волны, не оставалось никаких сомнений в том, что является его целью. Обычно эти птицы охотились за добычей поменьше, а то и вовсе питались падалью. Они никогда не нападали на людей! Но этот стрикс пикировал на Арэла, вытащив длинные когти и щелкая кривым клювом. И вдруг Тарияна, не подпускавшая к нему Дорла, подняла ребенка выше, словно подставляя его парящему над ней хищнику.

Дорл, взревев, вложил в свой рывок все, что у него еще оставалось, и даже уже почти коснулся маленькой руки… но река с такой силой отбросила его, ударив упругой волной и швырнув на камни, что едва не выбила дух и наверняка сломала кости. Стрикс, немного отлетев повыше, когда вода разбушевалась, снова начал опускаться вниз. Вдруг рядом с ним, едва не задев, пролетела стрела. Вероятно Алиен тоже видела пикирующую птицу и пыталась ее сбить из лука.

А волны продолжали подниматься и падать, словно северные духи сошли с ума. Тарияне будто стало тесно в своей колее и она обезумела, пытаясь вырваться на свободу. Дорл, стиснув зубы и задвинув боль в самую даль, снова рванулся вперед. И тут над головой пролетела вторая стрела – на этот раз попавшая в стрикса, хотя и не убившая. Птица оглушительно заверещала и рухнула в воду, сразу скрывшись среди волн. И как только она исчезла, река внезапно успокоилась. Шум потока хоть и не пропал совсем, но, став тише после жуткого грохота, теперь казался ласковым журчанием. Течение тоже не остановилось, но волны прекратили бросать из стороны в сторону попавшихся в их плен людей. Дорл даже смог встать на ноги и пройти немного по дну, отталкиваясь от камней. Арэл, застрявший между двумя валунами, больше не плыл по течению. Но он был жив, хотя очень бледен. Кожа посинела от холода, все тело дрожало, и когда Дорлу удалось до него добраться, Арэл, никогда не любивший прикосновений, прижался к нему, обняв руками за шею.

На берегу стояла Алиен, уронившая лук и стрелы и плачущая; перепуганные служанки, от ужаса не знающие куда себя деть; и подоспевшая охрана, бесполезная, когда врагом становятся не люди или звери, а дикая река, против которой мечами ничего не навоюешь. Али кинулась к нему и, схватив Арэла и крепко сжав его в объятьях, упала на колени, захлебываясь слезами.

– Лекаря! – рявкнул Дорл.

Он не чувствовал воды, льющейся с его одежды и волос, не чувствовал боли и холода. Бешенство клокотало в его груди не хуже взбесившейся Тарияны. Кто-то из служанок и охраны сразу побежали в сторону лагеря, но Дорл даже не посмотрел на них.

– Мы уезжаем, Алиен. Сейчас! Ноги больше ничьей не будет возле этой реки! – он со злостью сорвал со своей шеи кулон, каким-то чудом не разбившийся.

– Дорл… – попробовала что-то произнести она, подняв заплаканные глаза, но слышать он ничего не хотел.

– Я все сказал, Али! Поднимайся.

Дорл схватил ее за руку и поставил на ноги. Получилось это немного грубее, чем он хотел, но сейчас ему было не до нежностей. Он был зол настолько, что перегрыз бы глотку самому матерому воргу, попадись он ему под горячую руку.

Глава 4

Олдан

В небе кружили стриксы, птицы падальщики, уже чуявшие скорую добычу. Жажда терзала Олдана так сильно, что он готов был отдать даже свою руку за глоток воды. Мысли путались. Ему то и дело что-то мерещилось, и он все реже мог различать, что явь, а что выдумка его измученного разума. Дряхлый старик с трясущимися руками вдруг превращался в молодого мужчину. Вокруг него все цвело, вино лилось рекой и женщины, призывно изгибаясь в танце, улыбались ему и обещали сделать ночи сладкими… но вот на молодой коже снова приступали синюшные старческие пятна, под ногами зачавкала глина и от женщин не осталось и следа. Разум очистился, и старик снова стал стариком, бредущим своей долгой дорогой.

Ему понадобилось много времени чтобы осознать, что земля перестала быть сухой и потрескавшейся. Она неприятно хлюпала, кусками налипая на стершуюся за годы странствий обувь. Как только Олдан понял это, его взгляд в эту же секунду уцепился за небольшое углубление, в котором скопилась вода – грязная и отвратительная на вкус. Но вода! Он уронил свою палку и припал к земле, жадно глотая мутную жижу. И с каждым глотком его разум светлел. Влажная глина значила то, что Багрийские топи уже рядом. Он дошел!

Лай собак показался песней. Олдан не узнавал поселение, медленно выроставшее перед его глазами по мере того, как он подходил к нему ближе. Возможно, он и был здесь когда-то. Но в его памяти громоздилось столько городов и деревень, что они давно уже все слились в одну кучу и мало чем отличались друг от друга.

– Стой, старик! Ты кто такой?

– Пить…

Треснувшая глиняная чашка, которую ему сунули под нос, походила на золотой кубок – ведь в ней была чистая, прозрачная вода.

– Мне нужен лекарь. У вас есть лекарь? – произнес Олдан, напившись.

Остановившие его мужчины переглянулись, но решив, что трясущийся старик вряд ли представляет какую-то опасность, все же взяли его под руки и повели вдоль цепочки маленьких, обшарпанных домов. Когда они добрались до относительно широкого места, незанятого постройками, Олдан заметил колодец и его горло снова колючей рукой сдавила жажда.

– Пить, – прохрипел он.

Мужчины подвели его к колодцу и даже подняли ему целую бадью восхитительно холодной воды. Теперь-то уж он напился вдоволь.

– Откуда ты идешь, старик? И куда?

– Я уже и не помню, где началась моя дорога. А где закончится – мне и неведомо. Я иду предупредить… – он закашлялся и снова выпил воды.

– О чем предупредить? – нетерпеливо спросил один из мужчин.

Их поселение было маленьким и новое лицо сразу бросалось в глаза, так что другие жители уже заинтересованно стали подходить ближе, чтобы узнать, что за путник забрел в эту глушь.

– Об опасности. Смерть уже нависла над нами всеми. Вы слышите карканье стриксов?

– Что ты несешь, старый хрыч, какая опасность? Ты пришел угрожать нам?! Да мы тебя скормим свиньям…

Селяне все больше окружали старика, и даже те, кто не видел гостя изначально, тоже потянулись на центральную – и единственную – площадь, заметив там какое-то оживление.

– Стойте, это же… Олдан! – выкрикнула вдруг одна из женщин.

Старик обвел собравшихся глазами, но не узнал никого. Зато они его узнавали – на некоторых лицах проступало понимание, и Олдан понял, что он точно здесь уже бывал.

– Колдун… Тот самый!.. – послышалось из толпы со всех сторон.

Теперь на него уже смотрели с меньшей брезгливостью, но зато с большей опаской.

– Если вы не позаботитесь о себе, вы все погибнете, – прохрипел он, воспользовавшись всеобщим вниманием. – Услышьте мои слова. Грядет то, с чем вам не справиться!

Все недоверчиво переглядывались, и тогда один из мужчин, что привели его к колодцу, произнес:

– Я знаю, о чем ты говоришь, старик. Это тот альфа с запада. Дорл! Давно ходят слухи, что он со своими братьями собирается пересечь Багрийские топи.

Толпа загудела.

– Он далеко! – крикнула какая-то женщина. – Ему до нас не добраться…

– Так думали многие кланы по ту сторону болот, – не согласился с ней мужчина. – А теперь все те земли принадлежат Дорлу! И скоро он будет здесь!

– Этого нельзя допустить! Мы избавились от правления альф…

– Он идет, чтобы сделать нас своими рабами?..

– Грабить нас и убивать…

– Мы должны прогнать его со своих земель!..

Отовсюду посыпались одобрительные возгласы. Поднялся галдеж, и одному из мужчин даже пришлось залезть на колодец, чтобы обратить на себя внимание.

– Послушайте все! Кого вы собираетесь прогонять? Вы знаете, какая у Дорла армия? Она огромна! Когда он приведет сюда свое войско, здесь не останется камня на камне! Любое наше сопротивления для него – что комариный укус! Он сумел разбить богатеев с юга, а нас просто растопчет воргами и даже не заметит!

– Вот сейчас наш собственный альфа нам бы не помешал, – произнес кто-то в установившейся тишине. – Может быть он справился бы с Дорлом…

И тут же снова поднялся галдеж.

– Опять вернуться к правлению альфы?! Никогда, мы и так бедны! Хватит!!! У нас нечего взять…

– Стать рабами очередного варвара – все равно что умереть!..

– Говорят, что Дорл – настоящий демон! Он по ночам оборачивается в ворга и ест своих людей! Поэтому ему и нужны новые кланы. Свои-то он со своими братьями уже съел…

– А еще он невероятно богат! Его замок построен из чистого золота. А жена – невероятная красавица. И ведьма! У нее за спиной огромные крылья. Она может летать!

– Да брось ты чепуху молоть, Марта! Не может она летать! Мой знакомый из соседней деревни рассказывал, что брат его свекра бывал за Багийскими топями, в самой Фарге, а это, между прочим, земля Дорла! Так вот, крылья у его жены совсем маленькие. Она ими машет и прыгает высокого, но не взлетает!

– Не знаю, что там говорил твой брат, но я вот слышала…

– Тише, тише! Послушайте, – попытался перекричать Олдан, понимая, что обсуждение уходит совсем не туда, но мужчина на колодце гаркнул:

– Помолчи, колдун! Вот что я вам всем скажу. Демон он или не демон, ведьма его омега или не ведьма – все это неважно. Нами правило много альф, но все они несли нам только горе. Нищета и упадок – вот все, что оставили альфы в наследство. Наша земля бедна, на ней нет великих богатств. Но есть мы и наша гордость! Мы сумели убить последнего альфу на этих землях. Мы сумели выжить! И теперь нельзя допустить, чтобы все вернулось назад. Нельзя допустить, чтобы какой-то монстр снова командовал здесь! Нам не победить Дорла своими силами. Но сколько таких кланов, как наш, – мелких, разрозненных, тихо живущих в своих норах? Наши альфы воевали друг с другом, но теперь их не осталось. Мы должны объединиться и дать отпор тому, кто посягает на наши земли!

На этот раз разногласий не возникло. Поднялся одобрительный шум, и Олдан сокрушенно покачал головой.

– Тихо! ТИХО! Пусть Олдан скажет! Говори, колдун.

С трудом установившаяся тишина могла провисеть недолго, поэтому Олдан торопливо заговорил, боясь не успеть.

– Слухи правдивы. Альфа с запада давно хочет пересечь болота и сделает это рано или поздно. Да, он богат, да, его армия огромна, да, он подчинил все кланы, до которых сумел добраться, и вы слишком слабы, чтобы сопротивляться ему. Но я пришел сказать не это. Не думайте о войне, не надо, вы должны бежать! Бежать без оглядки! Только так вы сумеете спастись.

– Бежать от Дорла? Подарить ему свои земли? Выстраданные нами родные края? Мы не побежим на восток, колдун.

– Не на восток, – тихо сказал Олдан. – Вы должны бежать на юг, или на запад, к болотам…

– На запад? Прямо в руки Дорла? Ты издеваешься, старик?! Убирайся отсюда, пока я не растерзал тебя голыми руками!

И снова с мужчиной оказались все согласны. Олдан подумал, что еще слово, и на него точно набросятся с кулаками. Эти люди не хотели его слышать. Они видели только одного врага – Дорла и его армию, не подозревая даже, что на них надвигается что-то гораздо более страшное. Но как сделать так, чтобы ему поверили? К нему вдруг подскочила молоденькая девушка, и подхватила под руку.

– Пойдемте со мной. Мой отец лекарь, он поможет вам.

И поскольку все остальные смотрели на него очень грозно и выкрикивали оскорбления, Олдан разрешил ей себя увести.

Девушка, представившаяся Мартой, привела его в хлипкую лачужку. Впрочем, в таких лачужках здесь жили все – деревня действительно не отличалась богатством. Отец Марты был мужчиной тоже в довольно почтенном возрасте. Седой, с испещренным морщинами лицом, он оказался хорошим лекарем, и его снадобье, сваренное специально для гостя, быстро сняло боль в ногах, руках, и особенно спине. Олдану нечем было ему заплатить, но Марта уговорила отца проявить милость. Взамен, правда, ему пришлось удовлетворять ее непомерное любопытство. Она сварила ему кашу из лопуховых корней и, пока он ел, забрасывала его вопросами.

– Вы правда колдун? И все-все знаете?

– Нет, милая, – ответил Олдан, – я не колдун. Но я много где бывал. Я могу слушать и слышать. И знаю действительно много всего.

– А вы бывали на землях Дорла, он правда – демон? И жена его умеет летать? А замок вы его видели? Он из золота или нет?

– Я не видел ни Дорла, ни его жену. Но когда я был на тех землях в последний раз, слава о нем уже летела вдоль берегов всех рек, у которых я шел, и в глубине холодных лесов, и среди песков в жарких пустынях.

– Все так бояться этого альфу, – вздохнула Марта.

– От альф лучше и в самом деле держаться подальше, – подтвердил Олдан. – Они очень сильны и агрессивны.

– Я знаю, но… Увидеть бы его хоть одним глазком. И его жену! Интересно, какая она? Наверное, очень красивая! И у нее куча слуг… И много платьев, да?

– Скорее всего.

– Наверное даже… больше десяти?

– Наверное больше, – усмехнулся Олдман, глядя на простоватое и нивное лицо Марты, пытающейся осознать, как это, когда платьев больше, чем пальцев на руке. Такое несметное богатство не укладывалась в ее голове.

– Ох, вот бы ее увидеть… – снова вздохнула она. – Если бы только отец меня отпустил, я бы не побоялась пересечь топи. Пусть даже одна! Ведь я все-все умею сама!

Одан отложил ложку и наклонил голову к девушке.

– Слушай меня внимательно, дитя. И запоминай! Когда-то тысячу лет назад, а может и больше, здесь были высокие леса, богатые живностью. Текли реки. Все цвело. И люди, жившие здесь, не знали голода.

– Лес это… когда много деревьев?

– Правильно.

– И куда же они все делись? – озадаченно нахмурилась Марта.

– Сгорели дотла. Со временем выветрилась плодородная почва и осталась лишь глина, реки превратились в болота, и от той живности почти ничего не осталось. Люди вернулись на эти земли спустя столетия, но не сумели вернуть им былое величие.

Марта оглянулась на дверь, будто сквозь нее видела бедные степи со скудной зеленью, окружающие ее дом. Это единственное, что она видела в жизни.

– Зачем же этот альфа с запада сюда идет со своим войском? Здесь нечем поживиться, ведь мы сами едва сводим концы с концами.

– Сильный альфа всегда будет искать для себя новые владения, в этом его суть… Но ему нельзя сюда. Никому нельзя! Земля эта проклята, загубленных душ здесь не пересчитать! Она уже умирала когда-то, и то, что убило ее, приближается сюда снова!

– Откуда вы знаете?

– Посмотри в небо, Марта, сколько над твоей головой стриксов, предвестников несчастья? Бесчисленное множество! Недаром они облюбовали это место – значит, беда уже рядом. Твои сородичи не понимают этого… но ты, если сможешь, спасайся. Иди на запад, за Багрийские топи. Ты умная девушка, Боги сберегут тебя!

Алиен

– Мы так и не поговорили с ним. До сих пор, – вздохнула Али. – Он молчал всю дорогу до Джиено, не сказал мне ни единого слова! Даже когда мы останавливались на ночь у озера… Он очень злится.

– На тебя? – спросила Шел.

– Наверное, я не знаю. Но я и предположить не могла, что так все обернется. Разве я подвергла бы опасности своих детей? Это какое-то сумасшествие…

Она замолчала и уставилась в окно, за которым темнел Великий Северный Лес. Этими территориями командовал самый младший брат Дорла – Юмо, и Али была очень рада увидеть и его самого, и его жену – красавицу-южанку Шел. От Тарияны до города Джиено, столицы Севера, дорога была неблизкой, и Алиен провела ее в страхе за Арэла и в напряжении из-за сухого молчания Дорла. К счастью Арэл после длительного пребывания в ледяной воде не заболел. Врожденные крепкость и выносливость альфы помогли ему избежать последствий. Но вот Дорл по-прежнему скрывал свои мысли, и за его замкнутостью Алиен ощущала лишь раздражение и боялась лезть к нему с разговорами сама. Сейчас она и Миэль находились в спальне Шел, глядя, как дети играют рядом, строя какие-то свои замки из подушек и тут же их ломая.

– Лучше не трогай его, Али, – нарушила Миэль тишину. – Полагаю, ему нужно обдумать все. Дорл не любит, когда ему мешают.

– Есть ли у меня время ждать? – вздохнула Алиен. – Он не откажется от своей затеи, а мне так страшно… Я ждала помощи от Тарияны, думала, она защитит нас! Но это оказалось не так, и кулон бесполезен…