Узлы на простыне

– В чем?

– В том, что я еще жива!

Дима взмахнул рукой. Петр озабоченно посмотрел на него.

– Что ты хочешь? – глухо прозвучал голос.

– Ничего, уже ничего! Уходи!

– Мы все поменяем. Я уйду, я буду с тобой. Теперь все будет хорошо! Ты не представляешь, как у нас все будет хорошо!

– Нас уже нет. Ты не мой.

– Разумеется твой.

– На сколько? На час? На день? На три года?

– Да пойми ты, врачи сказали, что ты безнадежна. Что я должен был делать?

– Ждать! Пока я дышала – ждать.

– Детский сад!

– Я похожа на твоего сына?

– Что?

– Он тоже тебя ждет.

– Да при чем здесь он?

– Тебе правильно врачи сказали, я – безнадежна.

– Что ты говоришь?

– То, что я не буду отнимать у ребенка отца. Ты уходи, уходи… Иди уже…

– У тебя крыша едет, – он сделал шаг ко мне и схватил меня за руку.

– Я буду кричать. Уходи.

Я медленно, прихрамывая, поплелась в большую комнату. Почему-то только тут я вспомнила бабушку и поняла… нет… не так… я физически почувствовала, что осталась одна.

– Да она вообще еще в себя не пришла. Ты иди, правда, парень, ей еще лечиться надо. Долго.

Я слышала, как хлопнула дверь, но не оглянулась. Мой мир рухнул, а я не могла его удержать.

Глава 7

– Бог с вами, Алик Витальевич! Какой суд! Это я на вас в суд подам! Когда я очнулась, в реанимации не было никого! Вообще никого! Или как называется у вас то отделение, где нет даже тапочек!

– Послушайте, я вызову необходимые органы, но больницу вы не покинете. Вы разбили дорогостоящую аппаратуру. Кто должен возмещать ущерб?

– А почему я? Да откуда у меня деньги? С чего вы взяли, что я могу оплатить вам эту вашу чертову, как вы говорите, медицинскую технику?!

Дна стояла в кабинете главного врача. Отец ждал ее у больницы, и она никак не могла вырваться из этого хренового заведения.

– Да хватит вам придуриваться. Нам все равно, сколько у вас денег! У нас лимит средств. Мы не частная клиника. И не можем себе позволить буйных пациентов. Если вы невменяемая, то, хорошо, я могу вас тоже направить в соответствующее учреждение.

– Да у вас что, много отличий? Назовите два!

– Девушка, перестаньте хамить! Мы вас лечили, где чувство благодарности за спасенную жизнь?

– Так ваша долговая расписка – это физическое выражение благодарности?

– Это не долговая расписка, а акт, подтверждающий письменно, что вы будете выплачивать причиненный ущерб.

Дна подскочила к столу и схватила бумажку. Бегло глянула, даже не прочитав, снова кинула ее на стол. Сделав вираж, она приземлилась на соседнем столе. Вернее, пристолилась.

– Алик Витальевич, я не могу без отца подписать.

– Вы совершеннолетняя, подписывайте.

– Пустите отца, я не подпишу без него ничего.

– Хорошо. Вот два экземпляра. Возьмите один и спуститесь к отцу.

Дна сбежала по лестнице, в ужасе оглядываясь, не преследует ли ее главврач. Паранойя уже, подумала она и выскочила из главного входа.

Отец сидел в машине. Черный феррари выглядел в черной московской осени, по меньшей мере, нелепо.

– Ну, наконец-то! Сколько можно ждать! – он повернул ключ в зажигании.

– Па, они не отпускают меня!

– Не мели чепухи, садись! – дверца поползла вверх.

– Па, ты что, все машины сюда привез?

– А на чем я должен был тут ездить?

– Короче, па, они не отпускают меня.

– Ну, в чем дело? Ты что, опять за старое взялась? Сорвалась?

– Да нет, ты что, я все, я ничего, ну вообще ничего, ни дури, ни алкоголя, ничего!

Он вылез из машины и в недоумении уставился на дочь.

– Па, я им оборудование разбила. Случайно. Когда очнулась, тут коматозница лежала рядом. Представляешь, па, 3 года в коме лежала, я ее в себя привела, а они мне счет выставили.

– Ну? – отец сдвинул брови.

– Вот. – Дна протянула ему акт. – Вот тут список аппаратуры и общая сумма ущерба.

– И что они хотят?

– Не выпускать меня отсюда. В психушку грозят, иль в камеру.

Он молча вытащил ручку и подписал.

– Давай быстрее, я тебя жду.

Дна взбежала по лестнице так быстро, как будто несколько дней назад она не валялась тут без сознания. Кабинет был пуст.

– Главврач отбыл в мир иной, – тихо проговорила Дна и подошла к столу.

Тут было полно бумаг, списки с пометками, таблицы и чертежи. Даже какие-то диаграммы.

Она взяла пачку бумаг и стала внимательно их читать. В этот момент в коридоре послышались шаги. Ни минуты не раздумывая, девушка засунула всё под свитер. Одной рукой прижала их поверх, в другую она вязла подписанный отцом акт.

– Ну что, милочка, что вы решили? Остаетесь и ждете милицию, или уходите и возвращаете нам утраченное, пусть постепенно, но выплачивать придется.

– Вот, я все подписала, – Дна бросила на стол свой листок.

– Отлично, деточка, отлично, – Алик Витальевич потер руки. – Я всегда думал, что выживают разумные. Вот вам копия, чтобы вы знали, какие именно приборы вы испортили. Но лучше отдать деньгами.

Он протянул ей с другого стола второй экземпляр и только тут внимательно посмотрел на нее.

– А почему вы держитесь за живот? Что-то случилось?

– Да нет, что вы, Алик Витальевич, все отлично! До свиданья.

Ариадна вылетела из кабинета как кот, увидевший приближающуюся собаку.

– Днуха, куда так бежишь? – на лестнице ей попался Петя.

– «Хирург», звони, я убегаю.

– Что, выпотрошили тебя врачи?

– Ограбили, сволочи, но я еще вернусь!

– Ха-ха, думаешь, снова сюда попадешь?

– Сдурел что ль? Да я на тех подонков ментов натравлю. Отец приехал. Он им денег даст, и будет полный окей.

– Я думал, ты сама будешь на них охотиться. Лицензию на отстрел получишь, а что, почему не разрешают убивать бандитов? Сразу, на месте.

– Потому, что место найти не могут.

– Какое место?

– Ну то, на котором убивать надо. Лобное.

– Лобковое лучше, – хихикнул медбрат.

– Учись дальше, брат, возьму тебя личным телохранителем. Если выучишь название других мест.

– Это к вопросу о лобке? А чего ты за живот держишься? Болит?

– Сама не знаю. Может, и нет. Все, пока, я тебе позже позвоню. Коматознице привет. Я вам позвоню.

Дна бросилась к выходу.

Глава 8

Александр нетерпеливо давил на звонок. Домофон он проскочил с соседкой. Настя открыла ему вся зареванная.

– Ты чего такая? – в глубине комнаты орал ребенок. – Ты хоть покорми его, чего он орет у тебя? А где Димка? Я у тебя переночую. Влом в Выхино тащиться.

– Сондра вернулась, – Настя уставилась на него расширенными, ничего не видящими глазами.

– Ну и чего ты такая? Лучше салатик мне забацай. Я столько дерьма там перелопатил. Все руки в мышином помете. Жрать охота.

Боксер деловито прошел на кухню.

– Вот помидорчиков, огурчиков самое то.

Он открыл кран и стал мыть сначала руки, потом овощи.

– Димка к ней пошел. К девке своей. Мальчик молодость вспомнил.

– Мальчик, или девочка, какая в жопу разница… говнорезочное кольцо у всех одинаково устроено, – он взял темного дерева доску и стал ловко кромсать огурцы. – Хотя тема концептуальная, конечно.

Настя опустилась на стул и всхлипнула.

– Да что ты в самом деле. Вернулась, не вернулась. Вы женаты, штамп в паспорте есть, ребенок вон бегает. Да уйми ты его, сколько можно слушать этот рев. Сейчас вернется твой Димка. Куда ему деться! Родители его вам квартиру уступили, – хитро подмигнул он сестре. – Вторую вряд ли дадут.

– Дядька им дачу свою подарил, – Настя всхлипнула.

– Кукурузник этот? В смысле чипсник… Ерунда. Вот и пусть они сами и морочатся. А то мне надоели эти дурацкие звонки из правления об оплате за электричество.

Сестра все еще сидела и плакала.

– Ну хватит. Да голимая эта твоя Сондра. Ты представь, что там после комы с ней. Что там с головой у нее после трехлетней комы. Жесть… Ну, сама подумай. Ей уже не восстановиться. Вы три года живете. И хватит вставлять. Проехали. Поезд ушел. Похоже, Игорь заснул у тебя. Посмотри, сходи.

Голубой халатик послушно зашуршал в комнату.

– Прошлое не возвращается, – громко крикнул ей вслед Александр. – Вы уже срослись как ветки, – он рассмеялся, по-хозяйски открыл ящик стола и достал оливковое масло.

– Да не ори ты, он спит.

В дверь позвонили.

– Ну вот видишь, и муж пожаловал. А ты говорила.

Шелковый халатик блеснул в глубине коридора. Быстро щелкнул замок.

На пороге появился Максим.

– Это ты, – разочарованно бросила Настя.

– Послушай, Насть, привет, Саш, – кивнул он орудующему на кухне боксеру. – Дай мне на компе немного поработать. У меня жесткий диск на старом полетел. А новый вирус схватил.

– А что там у тебя? – выглянул в коридор Александр.

– Да, бляха-муха, какая-то сволочь атаковала мой комп.

– А Касперский что ж?

– А он пишет такую хрень – Сетевая атака Intrusion.Win.LSASS/exploit с адреса 10.21.202.111 успешно отражена, да видать ни хера ее так и не отразил…

– Это тебе червя прислали…

– Очень похоже, что кто-то из сети, к которой я подключен. А ты чего такая? – Максим заметил красные глаза Насти.

– Да мы тут салатик режем. Три помидора, два огурца, и явно до хера майонеза…

Настя отвернулась.

– Что с ней?

– Понимаешь, друг, мы обсуждали разницу между мальчиком и девочкой, – Александр уселся на табуретку. – Садись, салат будешь?

– Софистика все это.

– Вот ты, коллега, я думаю, ты бы не стал сношаться с мужчиной, несмотря на софистику?

– Хуле сношаться-то, – здесь вопрос чисто биологический – устройство сфинктера и у самцов, и у самок хомо сапиенс совершенно одинаковое…

Девушка вошла в кухню с пучком укропа.

– Сбегала на огород? Шустро, – брат взял укроп и ловко стал крошить его на доске. – Плагиат, Максик, своей концепции не родилось?

– Да на фик концепция? Это вопрос не теоретической биологии, а практической… Разницы никакой…

– Уверяю вас, коллега, разница все же есть. Почему-то подумал о старине Альберте.

– Про Эйнштейна?

Настя разложила салат по тарелкам, поставила их на стол. Она молча смотрела в окно, туда, где под окном стояла машина Дмитрия. Он не загнал ее в гараж. Значит, сам Дмитрий был все еще у Сондры.

– Что? Димки нет, отсутствует. Хватит тебе. Садись, поешь.

Александр с удовольствием положил ложку салата в рот, откусив огромный ломоть черного хлеба.

Новый звонок в дверь заставил всех снова вздрогнуть. Настя рывком кинулась открывать дверь, на ходу уронив ножик и свою тарелку с салатом.

– Спокойнее, так нельзя.

– Митьке трупные мышки не нужны? – хохоток мог принадлежать только Кириллу. В белых штанах, несмотря на позднюю осень, он без всяких церемоний ввалился в кухню.

– Я смотрю, вся компания в сборе! – не спрашивая, он уселся за стол и потянулся к чистой тарелке. – Вы как ждали меня. Голодный, как волк. А Митька где?

Настя нахмурилась. Она молча, не произнося ни слова, стала собирать щеткой рассыпавшийся салат и осколки своей тарелки с пола.

– Макс, мы правильно поняли с Настькой, тебе не важно, кого трахать… мужчину, или женщину. Хорошо, ты нас убедил.

Максим встал.

– Что такое? Наши ряды жидеют?

– Русеют. Ладно, я в другой раз зайду. Тяжело с тобой, Саш, как мы с тобой вместе проучились, до сих пор удивляюсь.

– А кому сейчас легко? Да ладно, меня тоже такой адрес червем награждал.

– Такой же адрес? Интересно… – Макс снова сел. – Он, сука, все время меняется. Разные айпишки у него все время.

– А ты его проверял? Я админам позвонил, они пробили адрес, написали уведомительное письмо и все, а то каждый день, я задолбался просто.

– Нет, не проверял. Но название червя одно и то же, хотя Касперский все время разные айпишники выдает.

– Макс, с червем Касперский нихера не сделает. Вирус заражает всех, – Кира уже уминал салатик за обе щеки. – А хлеб у вас есть? Колбаски бы нарезали, а то что, как коровы, трава одна. Кролики.

– Может, тебе еще и водочки? А что за трупные мышки? – Александр повернулся к холодильнику и достал колбасу. Из морозилки показалась початая бутылка водки.

– Да, я тут фирму одну обслуживал. Так они все обновили. У меня полный багажник трупных мышек. Возьми пяточек, а? Рука не поднимается выбрасывать. Вспоминая свое голодное детство.

– А твоя фирма как?

– Да нормально все будет… – хозяин мышей жевал. – Если некоторые не повтыкают палки себе же в колеса.

– Если некоторые не повтыкают палки себе же в колеса – это как? – подмигнул Александр.

– Да долбоебы потому что, извини за литературное высказывание, Насть.

– Не понял я чего-то…

– Ну когда деньги у дурака в руках, что он с ними делает?

– Ничего, – улыбнулся Александр.

– Вот, вот, а то и еще хуже – впиндюривает их куда попало.

– Так у вас уже и деньги есть?

– Я утомилась на вашем празднике жизни, – Настя подошла к холодильнику и толкнула брат в бок. – Я уже тоже хочу на работы ходить, чай там вкусный пить, ругаться с начальницей, сплетничать с подружками… ходить хавать салат в люди…

– Погоди, – Максим протянул грязную тарелку девушке. – Кир, а как же с ним бороться?

– Эх, ребята. Все проще, чем кажется. Это одна из программок винды, которая ответственна за соединение по сети, да и вообще за работу эксплорера.

– А червь там селится.

– Это лечится апдейтом винды. Там вообще море всякой фиготы любит селиться.

Колбаса и водка исчезали без тостов и предисловий.

– Ага. А симптомы? Постоянная перезагрузка компа? Ээээ, – Макс щелкнул по кнопке зеленого чайника. —

– Вообще, Макс, ты чем на занятиях занимался? Удивляюсь я тебе. Не, ну надо же разбираться, когда стоит остановиться. Короче, ребята, я вам мышек отсыпал, там в коридоре горка на полу. Спасибо за салат. Водка тоже ничего. А Митька где? У меня для него есть новая математическая модель – экспоненциальный триггер, регистрирует приращение входных переменных в соответствии с экспоненциальной зависимостью от времени.

– Как мне надоела ваша болтовня про плавающие запятые, упорядоченные пары и мантиссы! Хватит! От меня муж ушел, а вы тут жрете, как в ресторане.

Настя хотел встать, но брат удержал ее за плечо.

– Ты мне анекдот напомнила. Знаешь, про вежливую жену, которая делала мужу минет и брала его член в рот вилкой.

Ребята рассмеялись, Настя дернула плечом.

– Да вы все такие воспитанные. Воспитание – что, по-вашему? Вежливое равнодушие?

– А что ты хочешь? Чтобы мы все пошли и привязали Митьку наручниками к этой батареи?

– А что случилось-то? – Кирилл уставился на девушку.

– Насть, ты лучше посмотри, что я нашел в одном старом комоде. Было спрятано под крышкой.

– А сам комод где?

– Рассыпался, как мумия Тутанхамона.

Александр вышел в коридор. Там на полке перед зеркалом он бросил свою сумку.

– Смотри, – листок скользнул по столу и упал к Насте на колени.

Женщина даже не взглянула. Она переложила бумагу на подоконник и встала. Собрав все тарелки, подошла к раковине.

– Да хватит тебе переживать. Никуда он не денется. Некуда просто, – Александр взял лист с окна.

– Не скажи, – протянул Макс. – В таких вещах последнего слова не бывает.

– Кто будет кофе со мной? – голубой шелк снова разошелся в разные стороны, – она крутанулась на каблучке голубого шлепанца. Пушистая оторочка халата и тапочек ожила и зашевелилась.

– Кофеем побаловаться, это можно, хотя лучше водки, – бумага снова оказалась в руках боксера.

– Да, водка вещь, а что еще есть?

– Хватит о спирте… мне и так плохо, – Кирилл подхватил свою чашку с кофе. – Вчера с ребятами посидели. Начали с саке, потом джин-тоник, давно в холодильнике валялся, а потом водка, дальше не помню…

– Ну ладно, покажи, что там у тебя.

Макс взял полотенце со спинки стула и старательно и аккуратно протер стол. Чувствовалась занудная тщательность компьютерщика.

Желтый кусок занял свое место на столе. Максим с интересом притянул его к себе.

– И ты говоришь, что нашел это в старом комоде?

– Да, спрятанным под столешницей.

– А комоду сколько?

– Откуда я знаю. Насть, а чей комод этот был?

В глубине квартиры снова заплакал ребенок. Настя вышла из кухни.

Максим вертел листок, рассматривая с разных сторон.

– Буквы, вроде, русские, но понять ничего нельзя. Что-то древнее. Старорусский текст. Послушай, а ведь это карта клада, не иначе. Сам будешь этим заниматься, или мне отдашь?

– Вот! Вам только в игрушки играть! Чем отличаются ваши компы от карты древних сокровищ? Давайте! Поговорите теперь о поисках золота партии, масонах, евреях. Играть, так играть! – женщина крикнула это из комнаты. – Вирт один!

– Да ладно тебе, сестренка, какие масоны. История их подворачивается под ноль. История… Не всем же деньги считать. Кто – то должен и логарифмы подсчитывать.

– Послушай, я серьезно спрашиваю. У нас тут клуб есть кладоискателей. Я даже ходил с металлоискателем. Могу помочь. Железяки поискать.

– Прежде чем ходить с металлоискателем, нужно знать, где ходить. Карту расшифровать надо, – Кирилл тоже отодвинул свой кофе. – Тут черти что накручено.

– Да, без специалиста нам тут не расколбасить. А что, ребята, найдем мы клад, что делать будем?

– Как романтично! При чем здесь логарифмы! Хоть бы раз посмотрели реальности прямо в глаза!

– А мужчины вообще очень стеснительны, – хихикнул Кирилл. – Застенчивы по своей природе. Например, когда они ссут на улице, они всегда отворачиваются к стене.

– Они? А себя к ним ты не относишь?

– Ладно, пойду спать.

– Сестренка, тебе не в налоговой, тебе надо киллером подрядиться. А то – салатики на людях… А так сразу и удовольствие, и деньги, и развлечение… Три в одном! – брат рассмеялся, сестра фыркнула на него. – Ты сидишь с ребенком, и сиди себе. Вернешься в налоговую – тоже хорошо. Работа не пыльная, сиди себе, гайки закручивай. Так дай и другим просто спокойно пожить. Иль надо обязательно гнобить человека чем-то?

– Я вот смотрю на наших, почти все после свадьбы разошлись… может, ну его на фик, жениться… а?

– Да… не в свадьбе дело… Когда пары сталкиваются с проблемами… думают, что штамп в паспорте спасет…

– Согласен…

– Идиот! А ты бы хотел, чтобы я слесарем пошла?

– Да какой из тебя слесарь… маляр ты, потолки будешь красить, – ребята дружно рассмеялись.

– Хватит уже истерить, а? Ты здесь прописана. Квартира, считай, твоя. И Дмитрий придет.

– Ты что не видишь, он остался у нее.

– Со злой бабкой? Ты что, забыла какая у нее бабка? С такой мегерой даже Ромео не смог бы. А и остался. С кем не бывает.

Настя всхлипнула и вышла из кухни.

– Я вот заметил, – Макс встал и потянулся к холодильнику. – Что мне теперь Ольга и минет реже стала делать… а что будет после свадьбы? Вот и думай…

– Это в порядке вещей… секс становится обыденностью… Зато нашел свою половинку.

– Ага, моя половинка… я это чувствую… половинка жопы. В попу до сих пор не дает. Я как-то в душе случайно промазал… **ли, пьяный был, так в ее очко заехал. Теперь у нее комплекс, она боится…

– Мда уж, изнасиловал ребенка… что уж теперь… терпи… блин… Может, тебе мальчика взять? Мы как раз с этого начали.

– Какой ребенок, она старше меня…

Настя вернулась в кухню в длинном платье. Сиреневое шелковое кружево мало что закрывало, но лишь создавало таинственную притягивающую ауру полуобнаженного тела. Волосы, собранные в пучок на затылке, были заколоты длинной шпилькой, сверкающий кончик которой искрился над макушкой. Голые руки были в браслетах, на шее искрились побрякушки.

– Вась, а ты до меня за кем ухаживал? Да, блин, в деревне за скотиной, – Александр рассмеялся и стал стягивать свой рваный свитер. – Новости с орбиты: только что пакистанский спутник пересек границу с Афганистаном. Дальше рабочие за***ались его тащить… – ему удалось стянуть с себя серую рванину, и он кинул им в сестру. – Ничего, что я голый?

– Настен, ты что думаешь, что Димка возбудится от нового платья?

– Думать вредно, – продолжал хохотать боксер. – Этот процесс портит кожу лица.

– А вдруг они думают не лицом?

– Чой-та волосом паленым пахнет, сестра, перестань думать.

– Алкаши.

– Я тут пролоббировал возможность распития водки каждый день, но только за ужином.

– Это и есть алкоголизм.

– Не, исключительно для снятия напряжения…

– Холмс, как вы думаете, почему страшное фиолетовое лицо, которое плавает по воздуху в нашей гостиной, корчит мне такие страшные рожи? – Я думаю, Ватсон, оно сердится, потому что это был МОЙ кокаин.

– Все, хватит, выметайтесь отсюда. Я пойду к Сондре и сама с ней поговорю.

– А ребенок? Ты с нами его оставишь?

– С собой возьму.

– Ну ладно, ладно, я-то не могу до Выхина доехать, сестричка. Но если ты решила развестись, то в любой момент родительская квартира ждет тебя… вместе со мной.

– Выметайтесь. Ничего не можете, ни заработать, ни… – она не договорила и бросилась к окну.

– Кто много зарабатывает, тот много и пьет.

– У алкашей рамки сдвинуты. Если ты думаешь? что двадцать штук в месяц это много, то ошибаешься.

– Больше.

– Да уж, полгода назад зарабатывал тридцать, потом забухал, загулял и начала зарабатывать сто? Не смеши меня, Макс, я очень хорошо знаю, откуда берутся деньги. Если ты не полез в нелегал, то подобную лапшу расскажи своим блондинистым соскам.

– Во, видал какие круги пошли? Сейчас наша Настя по сусекам своей черепной коробки что-нибудь умное наскребет.

– Выметайтесь, Дмитрий идет. Вы нам не нужны.

– Ребята, я знаю, где нам историка найти. Раз Митька вернулся, то там свободно.

– Ладно, Саш, завтра будем клад искать, завтра.

– Я тебе звякну.

– Да, Шурик, держи меня в курсе.

– Приключения Шурика и его команды.

– Дурак, это про Буратино…

– Не важно, Шурка – тоже Буратино…

– Я тебе сейчас по носу….

Все затолкались к выходу. Дверь за ними только закрылась, как щелкнул замок. На пороге в этот раз стоял Дмитрий. Он медлил. Шаг внутрь, он посмотрел в кухню, поморщился. На стол облокотился Александр. Под ногами валялись компьютерные мышки.

– Что, домой устал приходить? Или выгнали? Машину в гараж загони.

– Домой? А ты разве ждала? Сегодня что, новый год? Или ты корону забыла примерить? Ради чего парад? Брата встречаешь?

– Ты сам так решил! Я тебя в загс не тащила.

– Да сам, но теперь все изменилось.

– Так ты зачем пришел?

– Я ухожу.

– Для этого не возвращаются. Куда ты уходишь? К ней?

– Какое твое дело? Или ты ревнуешь?

– Так тебя бабка выгнала? Куда же вы теперь пойдете?

– Бабка ее умерла.

– Бедняжка!

– Не смей так говорить! Ты три года не вспомнила, что у тебя была подруга в больнице.

– Я не врубаюсь, ты это мне говоришь?

– Себе! Как такое могло произойти? Почему мы к ней не ходили?

– Зачем? Она умерла в тот момент, как оказалась под колесами. Что мы могли для нее сделать? Сам подумай. Там были врачи.

– Она не умерла. Она вернулась.

– Да ладно тебе, Дим, куда она вернулась! Ты сам отдаешь себе отчет в том, в каком состоянии ее мозг? Три года в коме. Говорят – процессы необратимы. Там уже провалы в памяти, провалы, короче, нет больше нашей Сондры.

– Нет, и нет, – вмешался брат.

– Она есть, она живая, я ее только что видел.

– Ну видел, посмотрел? Забудь. У тебя ребенок, жена.