Зелье старика Эдди

Когда они поравнялись, мужчина схватил её за руку.

– Я предупредил Романа. Если я умру раньше срока, отведённого мне Богами, Роман отыщет тебя и обо всём расскажет. Но я хочу, чтобы ты знала уже сейчас: я не убивал твою семью. Я был Грроям другом, а не врагом. – он упал перед ней на колени. – Я клянусь жизнью самого дорогого мне человека, что не убивал их. Я клянусь твоей жизнью, Амальтея.

– Если ты меня сейчас же не отпустишь, я закричу. – Алан, поджав губы, опустил руку. – И да, хочу, чтобы ты знал, – на полпути к карете Амальтея обернулась. – миссис Уинсли мне ни слова про тебя не сказала.

ГЛАВА 5

Вопреки ожиданиям Амальтеи, Алан не повёз её на Огненные Земли. Вместо этого они вернулись в поместье, где девушка, сидя в карете, полчаса ждала, когда к мужчине приедет некий Меркурий. Дигеренс сидел вместе с ней, и хотя они не разговаривали, но постоянно переглядывались. Эта игра достигла пика, когда девушка поняла, что не хочет покидать город. Во всяком случае до тех пор, пока не получит ответы на вопросы, ради которых она сюда приехала. На кладбище Амальтея вспылила и, чувствуя, что правда лежит где-то на поверхности, гадала, под каким предлогом она может задержаться в городе хотя бы ещё на пару дней.

– Ты будешь по мне скучать, когда я уеду? – спросила Амальтея, рассматривая костяшки пальцев мистера Дигеренса. Ей не хватало духа, чтобы смотреть ему в глаза.

Алан улыбнулся, но отвернулся, чтобы Амальтея не видела его смущения.

– Ты предложила нашему королю дружбу, разнесла восточное крыло в поместье и разбила единственный горшок, к которому я более или менее относился терпимо. Да, я буду по тебе скучать, Амальтея Гррой. – она улыбнулась, и Алан взял её за руку. – Мне трудно выразить словами то, что я чувствую, но поверь, ты уезжаешь не потому, что никому здесь не нужна, напротив, ты нужна, ты мне очень нужна, но мы живём не в самое спокойное время, поэтому Огненные Земли, как наиболее безопасное место в стране, станут на время твоим убежищем, но только на время. Я обещаю, что когда всё закончится, я найду тебя. И мы начнём новую, счастливую жизнь с чистого лица. Только верь мне, Амальтея, обязательно верь.

Он до хруста сжал её пальцы.

– Кто ты такой, Алан Дигеренс? И почему ты так сильно ко мне привязан?

Алан намеренно тянул с ответом, а когда понял, что избежать разговора не удастся, сменил тему.

– Я был на Огненных Землях. Я приезжал на каждый твой день рождения и привозил тебе сладости… Когда тебе исполнилось девять, ты меня заметила, и мне пришлось притвориться вашим соседом. Я построил тебе песчаный замок. Ты помнишь?

Амальтея наклонила голову вбок.

– Мы построили его вместе с соседским юношей. Ракушки, которые он достал из моря, чтобы они заменили ворота замка, я храню до сих пор.

– Это был я! Ты узнала меня? – не унимался Алан.

– Когда миссис Стенли узнала, что я играла с незнакомцем, мне запретили покидать хижину. А после их смерти я каждый день ждала на берегу соседа, которого у нас никогда не было. Юношу я больше не видела, но коробки постоянно находила.

– После того случая Стенли запретили мне к тебе приближаться, Питер даже угрожал, что пожалуется королю, поэтому коробки приходилось прятать.

– Почему ты отдал меня Питеру и Джин?

– Только так я мог быть уверен, что ты в безопасности.

– От чего ты вообще меня спасал?

– От самого себя, наверное. – прошептал Алан и вышел из кареты.

Он надеялся, что общие воспоминания сблизят их с Амальтеей, но они лишь сильнее ссадили по больной ране.

– Не с того ты начал, Алан, – пробормотал он и потёр глаза, – не с того…

– Сэр Дигеренс! – Гррой выглянула в окно, услышав знакомый голос. Меркурий, опираясь на палку, приближался к Алану.

– Ты как никогда вовремя, Меркурий. – он пожал руку мужчине. – Проследи, чтобы Томас доставил мисс Гррой на Огненные Земли. И на этот раз без эксцессов, пожалуйста. За мисс Гррой ты отвечаешь головой.

– Как вам будет угодно, сэр Дигеренс. – Меркурий сначала поклонился Алану, а затем кучеру. Томас фыркнул и, опустив поля шляпы, отвернулся.

Алан улыбнулся.

– Ты же знаешь, что король запретил обращаться к нам «сэр», но, несмотря на запрет, ты всё равно продолжаешь это делать.

– О, сэр Дигеренс! Я человек старых порядков. Для меня честь и преданность гораздо важнее королевских указов. – Меркурий вновь поклонился Алану.

Амальтея с ужасом отсчитывала секунды до того момента, когда одноглазый кучер, кряхтя и бубня себе под нос проклятия, заберётся в карету. Мужчина поставил грязную палку на подол её платья и, обнажив клыки, улыбнулся девушке.

– Дорога будет весёлой, как вы считаете, леди Гррой? Эй, проводник! Долго нам ещё ждать? У меня тут, между прочим, почтенная дама сидит! – Меркурий поторопил Томаса.

– Можете отправляться. – кивнул Алан, и кучер, покачав головой, ударил лошадь.

Дигеренс смотрел вслед растворяющейся в тумане карете, но не с сожалением, как предполагал, а с облегчением. «Вдали от нас ей будет лучше», – успокаивал себя Алан, но в тоже время искал причину догнать карету и остановить её. Лишь когда Роман вышел из поместья и похлопал приятеля по плечу, он окончательно убедился в правильности своего решения. Сомнения, которые подобно едкому дыму, дурманили его сознание, развеялись.

Потеряв из вида Алана и Романа, Амальтея повернулась к Меркурию.

– Я вижу, как тебе не хочется уезжать, Дитя Света и Тьмы. – прохрипел кучер. – Не волнуйся, до Огненных Земель мы сегодня не доберёмся. Карету ты покинешь раньше. – девушка, приготовившись позвать на помощь, открыла рот. – Кричать не нужно. – Меркурий облокотился на палку и продолжил говорить, но уже на драколинге, отчего Амальтея передумала вмешивать в их диалог Томаса. – Видно, это единственное, что тебе удалось выяснить за эту ночь – на драколинге говорят не все. Открою тебе секрет: драконий язык понимают только династии драконорожденных, некоторые члены Братства и волшебное зеркало в поместье сэра Дигеренса. Если бы Дэниел знал, какой бестолковой вырастет его любимая дочь, то поразил бы мечом сам себя.

– Мой отец мёртв, – ответила Амальтея.

– Верно. – улыбнулся Меркурий. – И мать мертва, и братья с сёстрами твои тоже мертвы, зато жив человек в чёрной мантии, который спас маленькую Амальтею в ту роковую ночь, но пелена Тьмы закрыла твои глаза, и ты не видишь, как сильно он в тебе нуждается. Не видишь, какую пользу можешь принести всем тем, кто отдал за тебя когда-то жизнь. Ты слепа, Дитя, невероятно слепа.

– Какое отношение вы имеете к моей семье?

Меркурий улыбнулся и убрал палку.

– Ты получишь ответ на свой вопрос только в том случае, если Свет в твоих глазах победит Тьму, скрывающуюся в сердце.

– Стой! – закричал Томас и резко затормозил. – Что происходит? Какое вы имеете право перекрывать нам путь?

– Приказ короля, – коротко ответил Валентин и открыл дверцу карету. – Прошу вас пройти со мной, мисс Гррой.

– На каком основании вы забираете юную леди? – спросил Меркурий, но без особого участия. – У меня приказ от Алана Дигеренса вывезти Амальтею Гррой из города.

– А у меня приказ Его Величества вернуть Амальтею Гррой в город.

– Приказ короля это святое. – проворчал кучер, который забрал Амальтею и Романа из южных земель, и начал наблюдать, как кролики играются на поляне. Их возня на траве интересовала его куда больше, чем Валентин, ожидающий, когда Амальтея выйдет из кареты.

– Я никуда не пойду.

– Ты уже чувствуешь, Дитя, как Тьма поглощает Свет?

Валентин либо никогда раньше не слышал драколинга, либо вообще не подозревал о существовании драконьего языка: юноша посмотрел на Меркурия и скривился, вероятно, принял его за сумасшедшего.

Амальтея и одноглазый кучер переглянулись. Улыбнувшись, мужчина бросил молниеносный взгляд на ноги девушки и вновь сфокусировался на кроликах. Подол её платья загорелся, и Амальтея выскочила из кареты. И пока Валентин топтался по юбке наряда, лошадь Томаса взбесилась, иначе не скажешь, раз животное, издав жалобное ржание, сначала встало на дыбы, чуть ли не перевернув карету, а затем понеслось прочь. Часть стражников бросилась к кучеру Уинсли, который не удержался на козлах и упал, оставшиеся же мужчины подбежали к Амальтее и Валентину, чтобы убедиться, что экипаж их не задел.

– Прикажете догнать повозку, сэр?

– Когда повозкой управляет отпрыск тьмы, её даже Боги не в состоянии догнать. – сказал Валентин, отряхивая узкие брюки.

Несчастный юноша не знал, за что ему хвататься: то ли за испачканные штанины, то ли за распущенные волосы, лезущие в рот. Амальтея, чьё платье благополучно потушили, смотрела вслед беснующейся карете, которая мчалась прямиком в лес.

– Вы не ушиблись, мисс Гррой? – спросил Валентин, избавившись, наконец, от прилипших комков грязи.

– Зачем я понадобилась королю?

– Не имею ни малейшего представления. Его Величество распорядился отвезти вас в поместье мистера Дигеренса.

– Я хочу видеть короля. – кучер, причитающий, что переломал себе ноги, затих, а стражники, державшие его под руки, выпрямились. Томас приземлился в лужу.

– Боюсь, что это невозможно, мисс Гррой. Никто не смеет тревожить Его Величество без веских на того причин.

– Моя причина достаточно веская, Валентин. – Амальтея чувствовала, как прибавляются и растут её силы, чтобы сопротивляться навязанным правилам. Она чувствовала, как Свет побеждает Тьму.

– Вы не попадёте в замок. Стражники вас туда не пустят.

– Тогда отвезите меня в поместье Уинсли. Или навещать друзей тоже запрещено?

– Я должен отвезти вас в поместье мистера Дигеренса, – как заворожённый повторял он.

– Если хотите знать, мистер Дигеренс выпроводил меня из своего поместья и отправил на Огненные земли. Спросите кучера, если не верите мне. – Валентин посмотрел на Томаса, и тот кивнул.

– Его Величество разозлится, если я не исполню его приказ.

– В таком случае вам ничего не остаётся кроме, как отвезти меня к нему.

– Я повторю, мисс Гррой: вы не попадёте в замок.

– Это уже не ваша забота, Валентин, попаду я в замок или нет.

– Дайте мисс Гррой лошадь. – от упрямства Амальтеи у юноши разболелась голова, и он сдался.

– Неужели вы думаете, что в тех местах, где я жила, были лошади?

Валентин собрал волосы в хвост и усадил девушку на своего коня. От молодого человека пахло кокосовым печеньем и ароматными маслами, и Амальтея при малейшем дуновении ветра невольно улыбалась. Когда девушка была ребёнком, в день Равноденствия, Питер пёк кокосовое печенье, а Джин окуривала дом различными благовониями, чтобы «Боги опьянели и, наконец, помирились».

– Если Алан действительно желал мне добра, то его решение отдать меня на воспитание в семью Стенли было лучшим из принятых им. – прошептала Амальтея.

– Вы что-то сказали, мисс Гррой? – Валентин повернул голову.

– Почему король решил отправить меня обратно в поместье мистера Дигеренса?

– Я же сказал, что не знаю.

– Вы сказали, что не знаете, почему король решил оставить меня в городе, но я уверена, что вам известно, почему из всех жителей выбор пал именно на Алана.

– Если вам каким-то чудом удастся обмануть стражников и пробраться в замок. – усмехнулся юноша, – непременно задайте этот вопрос Его Величество. Думаю, он уже подготовил ответ и для вас, и для мистера Дигеренса. Уверяю: Алану тоже будет тяжело смириться с этой новостью. Вы спутаете ему все карты.

– Какие карты?

Лошадь Валентина поскакала галопом. Молодой человек то ли торопился избавиться от назойливой спутницы с неудобными вопросами, то ли спешил вернуться на границу города, вверенную ему в подчинение. Король рьяно следил, чтобы те, кто по собственной воле покинул его владения, никогда больше сюда не возвращались.

– Удачи, мисс Гррой. – Валентин наклонился к девушке, чтобы стражники, охраняющие вход в замок, его не услышали. – Я поспорил с Романом на мешочек золотых монет, что вы проникнете в замок, даже если вам для этого придётся подкупить королевских мышей, так что не дайте мне проиграть.

– Вы же не собирались везти меня к королю.

– Будем считать, что я кокетничал. – он улыбнулся и распустил волосы. – Но!

Валентин производил впечатление человека хитрого и азартного, этакий охотник за славой и монетами. Однако есть вероятность, что эти черты он выработал с годами, а унаследовал от предков: издалека, особенно с распущенными волосами и на галопирующей лошади, Валентин напоминал мужественных, и в то же время утончённых южных королев, правивших задолго до того, как страна перешла к Владу.

Амальтея поднялась по каменным ступенькам и встала перед стражниками. Мужчины, чьи лица скрывали забрало шлемов, перегородили ей путь скрещенными секирами.

– Я Амальтея Гррой, и я хочу видеть короля! – выпалила Амальтея на одном дыхании и замолчала. Стражники даже не пошевелились, точно были заведёнными игрушками, а не живыми людьми.

– Я Амальтея Гррой!

Тишина.

– Я хочу видеть короля!

Один из стражников хрюкнул, но секиру не убрал.

– Готова поспорить, что дышите вы тоже через раз, – наклонилась девушка, чтобы проверить собственную теорию. Ей почудилось, что носы мужчин настолько огромные, что одного вдоха им может хватить на несколько минут.

– Они дышат, как положено. Что вы здесь делаете? – Амальтея обернулась, и мужчина, спрятав руки за спиной, обошёл её и встал на ступеньку выше.

Это был красивый молодой человек примерно двадцати семи лет, с короткими тёмными волосами и удлинённой чёлкой. В правом ухе незнакомец носил бриллиантовую серёжку-гвоздик и, в отличие от Валентина, предпочитал не изысканные фраки, а болоньевые мантии.

– Я хочу увидеть короля.

– Похвальное желание. – хмыкнул он и направился к двери. Стражники пропустили юношу, но стоило Амальтее подняться чуть выше, как они вновь скрестили перед ней секиры.

– Я Амальтея Гррой!

Он развернулся и со скучающим лицом заметил:

– Времена, когда люди падали на колени перед Грроями и целовали подолы их платьев, давно прошли, моя дорогая. Если у вас нет документа, где было бы чётко написано, что Его Величество приглашает или приказывает вам быть в замке, то тогда я ничем не могу вам помочь. – он скрылся за простоватой арочной дверью.

Поняв, что через парадный вход вовнутрь ей не попасть, Амальтея обошла замок. Ничего подобного, напоминающего хотя бы лазейку, с обратной стороны башни не было. Зато к окну тянулись зелёные стволы неизвестных девушке растений толщиной с хороший, костяной посох. Однако вряд ли бы она обратила на них внимание, если бы не услышала голоса приближающихся к ней Ричарда и неразговорчивого юноши с бриллиантовой серьгой. И хотя Амальтея не планировала врываться в королевский замок через окно, выбора у неё не оставалось.

Толстые стволы на деле оказались хрупкими и не только ломались от малейшего прикосновения, но ещё и прыскали клейким соком. Девушка брезгливо вытерла руку об платье и тут же к нему прилипла.

– Да, чтоб тебя! – она с трудом оторвала руку от ткани, и крохотное красное пятно на её ладони начало расползаться и превращаться в ожог. В целях безопасности башни замка овивали ядовитые растения.

Несмотря на то, что окно располагалось низко, Амальтея не могла до него допрыгнуть. И когда голоса мужчин стали громче, она, превозмогая боль, схватилась за лианы и быстро, чтобы не прилипнуть к стене и не рухнуть наземь, начала карабкаться вверх.

Комната, в которую она залезла, была маленькой, но вместительной. Во всяком случае, книжный шкаф, два стола, один письменный, другой стеклянный круглый, и кресло располагались компактно и не создавали впечатление замкнутого пространства. На письменном столе с резными ножками были раскиданы, именно раскиданы, точно кто-то в них копался и что-то искал, документы с королевскими печатями и корявыми подписями. Амальтея бросила на них беглый взгляд и отвернулась, невзирая на то, что увидела там имя «Гррой». Однажды она уже влезла в пророчество, не предназначенное для её глаз, и теперь не может вернуться домой. Так что, чем меньше знаешь, тем больше вероятность, что не впутаешься во что-то более серьёзное.

С такими мыслями девушка подошла ко второму столу, на котором стояла клетка с двумя белыми мышами. Забившись в угол, грызуны теребили в лапках зёрна, а затем живо запихивали их в рот, словно боялись, что наклонившийся к ним человек отнимет лакомство.

– Я забрал их у алхимиков. Они хотели ставить опыты на мышатах.

– Король, который жалеет мышей, но не жалеет своих подданных, не вызывает восхищения. Если, конечно, вы сообщили мне это с целью похвастаться. – Амальтея выпрямилась. – На границе мою карету остановил Валентин и велел вернуться в поместье мистера Дигеренса. Он сказал, что это был ваш приказ.

– Верно. – Влад обошёл стол с другой стороны и вынул одного мышонка из клетки.

– Мне нельзя покидать город?

– Можно.

Амальтея развела руками. Король, занятый поглаживанием любимца, то ли не хотел отвлекаться, то ли вовсе не собирался отвечать на её вопросы.

– Понимаете, в чём дело, мисс Гррой. – мужчина засунул мышонка обратно в клетку и закрыл её. – Когда тебе шестнадцать лет…

– Почти семнадцать.

Он ухмыльнулся.

– Когда тебе почти семнадцать лет, ты видишь мир немного, – Влад запнулся, пытаясь подобрать нужное слово, – немного в искажённом варианте, поэтому до семнадцати за тебя отвечают родители. Но так как ваши родители погибли, а кровных родственников у вас нет, вашим опекуном я назначил мистера Дигеренса.

– У меня есть дальние родственники. Уинсли, например.

– Уинсли. – повторил король и усмехнулся. – Боюсь, что если вы будете жить в семье Роджера и Тэмперенс, то сами станете Уинсли. А хотелось бы всё-таки сохранить династию Грроев… Что у вас с руками?

Амальтея нехотя рассказала королю, как попала в замок, и он, громко хохоча, усадил девушку в кресло и перевязал ей руки.

– Алан, наверное, говорил, что был близким другом вашей семьи?

– В общих чертах.

Влад внимательно посмотрел ей в глаза.

– Между вами что-то произошло, иначе вы не противились бы моему решению. Признаться, я удивлён. Вы так рьяно его защищали при нашей первой встрече.

– Я защищала не Алана, а себя.

– Именно поэтому вы прервали наш разговор, чтобы защитить себя? И в замок незаконным путём вы проникли по той же причине?

Амальтея пожала плечами.

– Единственная причина, по которой я сижу сейчас перед вами, заключается в том, что я хочу вернуться на Огненные Земли. Разве моё желание это преступление?

– Нет.

– А почему вы сидите в каменных стенах и не выходите из замка без сопровождающих? Кого вы боитесь, Ваше Величество?

Он задумался и погрузился в воспоминания, но затем, придя в себя, ответил.

– Напрасно вы думаете, что я кого-то боюсь, мисс Гррой. Просто таковы правила. Правило для меня – не покидать замок без сопровождающих из Братства Чёрного Кольца, для вас – оставаться под опекой мистера Дигеренса до совершеннолетия.

– Чем занимается ваше Братство? Оно охраняет вас?

Влад улыбнулся.

– Я с удовольствием отвечу на все ваши вопросы, если вы согласитесь со мной пообедать. Прошу. – он протянул Амальтее руку, и она кивнула.

Как оказалось, окно, в которое влезло девушка, находилось в личном кабинете короля, поэтому в нём было так мало мебели. Влад, по его словам, избегал любого проявления роскоши и считал себя довольно скромным человеком. Так что эта постройка появилась гораздо позже остальных, богатых и изысканных комнат.

Амальтея шла за королём в обеденный зал и лишь единожды отстала: когда засмотрелась на каменных горгулий в коридоре. Но как только девушке померещилось, что одно из чудовищ ей подмигнуло, она, опустив голову, догнала мужчину и больше не забывалась.

Обеденный зал представлял собой узкую, вытянутую комнату с длинным столом по центру. И, судя по радостному выражению лица Влада, когда он раздавал слугам указания насчёт блюд, он уже давно не принимал у себя в замке гостей.

Воспользовавшись моментом, когда король отвлёкся на кастеляна, высокого, худого мужчину с седыми волосами до плеч, Амальтея подошла к ветхому гобелену, висевшему на стене. Изображённый на гобелене меч, обвитый чёрными, красными и белыми розами, вероятно, раньше вызывал восхищение и гордость, но теперь, когда он выцвел и местами порвался, испытывать к нему можно только жалость.

– Гррои, Уинсли и Уореллы, – сказал король и провёл пальцем по цветкам, – три династии, изменивших историю. – Амальтея посмотрела на Влада, и он улыбнулся. – Это второй вариант гобелена. Существует и первый, где дракон сидит на мече и держит в пасти чёрную розу в то время, как белые и красные обвивают сталь. Но он пропал. Полагаю, кто-то сжёг гобелен во время войны.

– Они боролись за власть, да?

Король, направляюсь к столу, обернулся.

– Кто?

– Гррои, Уинсли и Уореллы.

– Попробуйте желе из крабов, мисс Гррой. Мой повар превосходно его готовит.

– Вы обещали ответить на все мои вопросы, если я приму ваше приглашение. – сказала девушка, когда кастелян помог ей сесть за стол. Амальтее отвели особое место напротив короля.

– Я не отказываюсь от своих слов, но не уверен, что вам понравятся мои ответы. – Влад развернул пожелтевшую от времени салфетку и положил на колени. – Правда иногда бывает горькой.

– И, тем не менее, я предпочитаю знать правду. В башне вы спросили, почему я изменила своё отношение к Алану. Ответ прост: он скрыл от меня правду.

– И какую же правду мистер Дигеренс от вас скрыл? – Амальтея насторожилась, но Влад, наслаждаясь желе из крабов, по консистенции напоминавшее жидкий суп, терпеливо ждал её ответа.

– Он не сказал, что был причастен к смерти моих родителей.

Влад издал смешок, который девушка приняла за хрюк, и поперхнулся желейным супом. Вытирая рот другой, такой же жёлтой салфеткой, мужчина сказал:

– Своими руками он Грроев, конечно, не убивал, но значительно поспособствовал тому, чтобы озлобленные горожане их нашли и сожгли заживо… Отличное вино! – Влад поднял кубок.

Амальтея опустила ложку в тарелку. После признания короля пробовать блюдо из крабов ей расхотелось.

– Я не понимаю, о чём вы говорите.

– Неприятно слушать правду о человеке, который, будучи близким другом вашей семьи, предал её. – открыто мужчина не улыбался, но его глаза блестели.

– Алан спас меня.

– Да, но вы никогда не задавались вопросом, почему он это сделал? Почему из всех Грроев Алан спас именно вас?

– Полагаю, вы знаете ответ? – спросила девушка сдавленным голосом.

Король виновато отвёл глаза и прислонился к резной спинке стула.

– Поверьте, мисс Гррой, я не хотел бередить вашу рану. Я понимаю вашу боль: приехать в город, чтобы найти своих родных, и узнать, что они все мертвы, – такое не каждый выдержит. Но я рассказываю вам всё это не потому, что хочу вас расстроить, и не потому, что вы попросили. Я всего лишь хочу, чтобы вы не строили иллюзий насчёт святости мистера Дигеренса.

– Если вы знаете, что Алан виновен в смерти моей семьи, то почему назначаете его моим опекуном?

– Поступить таким образом мне велит закон. Конечно, как король, я могу его переписать, но когда новая статья вступит в силу, вы уже будете совершеннолетней. К тому же, как бы смешно это не прозвучало, без мистера Дигеренса вы погибнете. Однажды вы поймёте, что я имел в виду.

Амальтея, не моргая, смотрела на гобелен сквозь Влада.

– Зачем он меня спас?

Мужчина засуетился и схватился за столовые приборы.

– Мисс Гррой, давайте больше не будем говорить об Алане. Вы расстраиваетесь, и я чувствую себя виноватым.

– Зачем мистер Дигеренс сохранил мне жизнь? – повторила девушка стальным голосом. – Какую цель он преследует?

Понимая, что Амальтея перейдёт на крик, если он промолчит, король, засопев, сказал:

– Думаю, вам известно о пророчестве, которое ваш отец оставил для своих соратников? – она продолжала пристально смотреть на гобелен, и Влад воспринял её молчание, как положительный ответ. – Текст написан на драколинге, языке, подвластным лишь потомкам Грроев. Но как выяснилось незадолго до начала войны, из всех детей только вы унаследовали способность к этому языку. – они посмотрели друг на друга. – Вы нужны ему, чтобы перевести пророчество. С вашей помощью Алан надеется возродить древних чудищ и возобновить войну за власть.

– Вы лжёте!

Король кивнул.

– Я не надеялся, что вы мне поверите… Войдите! – Амальтея отвернулась.

Во все времена только драконов называли «древними чудищами». Джин с неподдельным восхищением рассказывала Амальтее о «прекрасных, свободных существах, рассекающих небо могучими крыльями», а Питер всегда добавлял, что драконы – самое красивое, но самое жестокое творение Богов. В эпоху рыжебородых королей они сожгли почти все земли Эндельстана дотла. «Но не бойся, дочка! – говорил мужчина, когда испуганная Амальтея, закрыв ладошками глаза, забиралась к нему на колени. – Хвала Богам, все драконы вымерли!».