Полная версия
CUSTOS STATERA, или Записки «Почётного святого»
– Да что Вы, Мариночка, почту за счастье! Я же тут вообще на птичьих правах, а Вы дружите с хозяином квартиры. Да и друзей своих я не могу пока вспомнить, какой-то туман… Лица иногда всплывают, а кто это – друг или просто случайный знакомый вспомнить не могу. И имён нет…
Смотрим комнаты. Да что там смотреть-то, всё нормально, тем паче, что мне и выбирать не приходится! Заходим в гостиную… Довольно большая комната, естественным образом поделённая надвое. Одну половину занимает огромный угловой диван с кучей подушек, напротив него находятся два широких кресла, а между ними располагается довольно большой журнальный столик. На другой стороне гостиной стоит мольберт, на столе с компьютером и неплохими колонками лежат тюбики с краской, в стаканах ощетинились кисти… Ясно, это место для работы, потом надо будет рассмотреть всё внимательнее. Везде висят картины, но они явно не принадлежат кисти хозяина – техника написания, сюжеты и манера абсолютно разные. Может подарки, а может для продажи. Кто его знает, потом разберёмся, без спешки…
– Ну, как Вам новое место обитания? Жить можно?
– Более чем! Марина, я в неоплатном долгу перед Вами. Что бы я вообще без Вас делал, просто не представляю…
– Что-нибудь придумалось бы. Наверное…
Она улыбается и предлагает вернуться на кухню. Идём, конечно, ведь там такая прелестная кофеварка! Девушка достаёт из шкафчика пачку приличного молотого кофе – я тоже предпочитаю именно эту марку, так что всё в порядке, вкус будет достаточно приличным. Пока я священнодействую с благословенным напитком – а это не так просто, между прочим, тут без навыка не обойдёшься, Марина залезает в холодильник, который, как оказывается, набит продуктами под завязку. Нарезает немного сыра, буженины, добавляет какие-то смешные баночки с паштетом и составляет это всё на поднос. Вот и кофе готов, он получился неплохо, если судить по запаху и плотной пенке. Не разучился, значит… Я ставлю чашки на поднос рядом с закусками и мы идём в гостиную. Там девушка забирается с ногами на диван, а я плюхаюсь в одно из кресел, в котором оказывается очень удобно и покойно. Как будто, так, и сидел всегда в нём…
Марина вдруг встрепенулась, поставила чашку на столик и подняла на меня свои зелёные блюдца.
– Ой, Андрей, я ведь забыла вам сказать одну довольно важную информацию об этой квартире!
– Что с ней не так? Мне надо соблюдать какие-нибудь правила?
– Нет-нет, тут другое. Ключи от этого помещения есть не только у меня, а ещё у нескольких человек. Хозяин был чрезвычайно гостеприимен, поэтому мы часто собирались у него, все праздники здесь отмечали. Да и забегали всегда запросто, поболтать, выпить чашечку кофе или рюмочку коньячку. Частенько и новых людей с собой притаскивали, знакомили с хозяином. Такая уж у нас компания…
– И они будут продолжать заходить даже в отсутствие хозяина?
Марина пожала плечами.
– Конечно. Привычка – вторая натура…
Ладно, выбирать мне всё равно не из чего, придётся смириться и с этим. Тем более, что судя по представительнице этой компании, люди они довольно симпатичные. Да и вообще – ко мне-то вряд ли кто-нибудь в гости заглянет. Некому… Пока, во всяком случае.
– И много народу у вас собирается? Нет, Вы не подумайте, что я тут хочу свои порядки устанавливать – и права не имею, да и желания. Одному сидеть тоже не хочется, а у меня сейчас только одна ниточка, которая хоть как-то связывает с этим миром – это Вы, Марина… И ваша компания, я надеюсь.
Она смотрит на меня очень серьёзно, даже немного грустно. Отпивает кофе, задумчиво отправляет в рот кусочек сыра, но потом в глазах появляется какая-то новая мысль.
– Познакомитесь постепенно, ребята часто забегают – центр же, тут многие пути пересекаются. Кстати, может по рюмочке коньяка? За новоселье…
– Почему нет? Хорошая идея!
– Тогда посмотрите за телевизором, они все там кучкуются.
Марина опять улыбается – быстро же у неё меняется настроение! Но улыбка ей очень идёт, она сразу становится намного мягче и женственнее. Я встаю, озарённый этим тёплом, отголоски которого относятся и к моей персоне, и иду к плоскому телевизору, за которым должен скрываться местный бар. Да, много тут всего, оказывается! Штук десять-двенадцать подарочных упаковок коньяка, несколько отдельно стоящих бутылок, есть даже один заплесневелый бочонок с совершенно неизвестной мне надписью на старофранцузском. Какие-то названия я знаю хорошо, что-то вижу в первый раз. Но коллекция хорошая, глаз не отвести! Выбираю начатую бутылку «Louis Jolliet XO» – помню этот коньяк, довольно неплох. Марина, глядя на мой выбор, почему-то хитро улыбается.
– Ну что же, приятно, когда вкусы не меняются. Я тоже его уважаю – он мягкий и лёгкий… Мне чуть-чуть.
На столе уже стоят две коньячных рюмки. Интересно, когда же она успела их достать, ведь мне показалось, что их ещё минуту назад не было… Ладно, видимо показалось.
Наливаю коньяк, поднимаю рюмочку. Марина тоже поднимает свою, смотрит на меня сквозь коньяк, и просто говорит:
– Теперь с Вас тост.
– Да я и собирался, собственно… Марина, первый тост конечно за Вас! За мою спасительницу, в которой так чудесно сплелись красота, доброта и сострадание к ближнему своему. И спасибо Небесам, что они послали именно Вас мне на выручку!
Девушка внимательно смотрит мне в глаза, тихо произносит себе под нос нечто вроде «ну а кого же ещё», и отпивает маленький глоток. Очень мило морщит носик, отпивает кофе… А у меня, тем временем, созрел ещё один тост. Я опять поднимаю рюмку.
– Марина, моя милая хозяюшка, у меня появилась одна идея… точнее предложение…
Она расплывается в улыбке и, не дослушав, кивает.
– Конечно, я и сама хотела предложить! Только, чур, без всех этих атрибутов и скрещенных рук. Хорошо?
Нет, она положительно читает мои мысли! Хотя, я не могу сказать, что мне это не нравится… Почему-то я принимаю это как данность, как нечто, само собой разумеющееся. Как будто так было всегда.
Встаю и галантно целую её ручку с длинными тонкими пальчиками. Чокаемся, делаем по глотку терпкого крепкого напитка, скрепляя им договор. А что такое этот самый «брудершафт»? Некая договорённость об особенностях общения…
– На «ты»?
– На «ты»…
И как всегда после таких договорённостей становится явно легче, спадает некий официоз, совсем не нужный в равных отношениях, но и сразу перейти на ступень выше сложно, где-то внутри немного тормозит. Поэтому всегда после этого возникает неловкая пауза, разбивающаяся только неким усилием воли…
– Марина, хочешь ещё кофе?
– Да, конечно!
Она опять улыбается, и я чувствую, что барьер преодолён. Забираю чашки и иду на кухню варить свой любимый напиток – надо постепенно осваиваться на новом месте.
Глава IV
Следующим утром я проснулся от лучей солнца, блуждающих по моему лицу. Открыл глаза, зажмурился от яркого света, бьющего прямо в глаза, и отвернулся от окна. Спальня была не большая, но в ней было всё необходимое. Прямо напротив большого разобранного дивана находился плазменный телевизор, над ним висели большие часы в виде глаза, на часах было ровно девять. Прислушался к себе – вроде бы всё нормально, выспался. Да и чувствую себя вполне сносно, а это уже не мало. Прислушался к звукам в квартире – тишина… И не ясно, ушла моя соседка или ещё спит. Ладно, пора вставать…
Одевшись, я прошёл на кухню, где нашёл на столе записку, в которой было всего несколько слов – «Не убегай никуда. Скоро буду». Куда же я побегу, интересно… Да ещё и от кофеварки, тем более рано утром! Сходил в душ, привёл себя в порядок, достал кофе. Одну или две чашки варить, «скоро буду» – это когда? Рука сама насыпала в рожок двойную порцию – значит «скоро», это сейчас! И действительно, как только я выключил кофеварку и понёс чашки в гостиную, входная дверь открылась. Вот только ошибся я, всё же – Марина была не одна. Из прихожей слышались два голоса.
– Проходите, проходите, не стесняйтесь. Нет, разуваться не надо, просто вытрите ноги, не более того…
– Да неудобно как-то, может, он ещё спит.
– Он обычно в девять просыпается…
С этими словами Марина появилась в гостиной, ведя за собой человека в форме полицейского. У довольно молодого ещё, но явно лысеющего мужчины на погонах блестели четыре маленьких звёздочки, капитан… Интересно, а этому-то что у нас надо? Судя по всему, с моей хозяюшкой он близко не знаком.
Увидев меня, полицейский немного смутился, но быстро взял себя в руки и слегка кивнув, представился:
– Капитан Сергеев, Анатолий Степанович. Следователь-дознаватель ДПС. Вы извините, что так рано потревожил Вас, но Марина сказала, что к десяти Вы будете уже в полном порядке…
И вдруг улыбнувшись, добавил:
– А ещё сказала, что будете нас ждать с кофе.
При этих словах Марина слегка улыбнулась, показала на две, стоящие на столике чашки кофе и сделала капитану приглашающий жест.
– Присаживайтесь, Анатолий Степанович. Вы поговорите, а я пока и себе кофе сделаю…
Капитан устроился на диване, перед собой положил небольшой портфель, скорее даже папку для бумаг, но с ручкой, из которой вынул несколько листов исписанной бумаги. Положив листки перед собой, он вынул из нагрудного кармана очки с круглыми стёклами, нацепил их на нос и сразу стал похож на Порфирия Петровича, тем более, что и должность практически совпадала. Отхлебнув кофе, он посмотрел на меня поверх очков и улыбнулся. Мдаа, лучше бы он этого не делал…
– У меня есть несколько неотложных вопросов по поводу транспортного происшествия, случившегося с Вами. Уж извините, но есть некоторые нестыковки, а учитывая, что погиб водитель такси, то дело взято на контроль Главком. Вы готовы со мной побеседовать?
– Конечно, вот только…
– Да-да?
– Видите ли, я не помню этого случая. Я и людей практически не помню, сказали, что это амнезия после травмы.
Следователь внимательно посмотрел на меня, глаза его стали довольно холодными и изучающими. Так они смотрят на подозреваемых, как я понимаю… Но я потерпевший, вообще-то! А Анатолий Степанович, глядя на меня своим специализированным взглядом, отпил ещё глоток кофе и произнёс задумчиво:
– Тааак… Я надеялся, что Вы внесёте ясность в это происшествие, но туман, как я понимаю, только сгущается. Хорошо, давайте тогда начнём по всей форме. Фамилия, имя, отчество?
Он взял ручку и пододвинул к себе какой-то бланк, на котором был виден заголовок – «Протокол допроса свидетеля ДТП».
– Эээ… Анатолий Степанович, понимаете, я этого не помню. У меня вообще всё последнее время ушло куда-то…
– Как это Вы не помните имени? Издеваетесь? А какой сейчас год знаете?
Во взгляде капитана удивление смешалось с подозрением, вот только он явно ещё не понимал в чём меня подозревать.
– Год? Сейчас подумаю… Нет, с цифрами вроде бы всё в порядке, две тысячи восемнадцатый. А вот с остальным… Но скажите, неужели меня никто не искал?
– Заявлений на подобные случаи не поступало за последний месяц. Почему же Вас никто не ищет, а? Не подскажете?
– Если бы я знал…
Взгляд, буравящий меня над круглыми стёклышками, пытался проникнуть в мои мысли и выудить некое признание. Вот только в чём? Во всяком случае, если следователь представлялся мне Порфирием Петровичем, значит я, автоматически становился Родионом Романовичем…
– Да, кстати, Ваши документы являют собой довольно странное зрелище. Наши эксперты колдовали над ними с привлечением всевозможных технических средств, но кроме имени так ничего и не разобрали. Ощущение, что паспорт прошёл через огонь, но никакого пожара не было… Вот как он оказался в таком состоянии?
С этими словами он вынул из своей папки и протянул мне прозрачный пакетик, в который был запакован паспорт. Точнее то, что от него осталось… Я взял его в руки, вопросительно посмотрел на следователя, и, получив утвердительный кивок, вынул. Да, довольно странно всё это – явно обожжено, но как-то выборочно. Никакой информации кроме имени прочесть не удаётся…
– Вот видите, гражданин по имени Андрей, ничего прочесть нельзя. Кстати, и отпечатков пальцев на нём тоже не было, а это совсем странно!
– Теперь есть, можете проверить.
И я, засунув паспорт обратно в пакет, протянул его капитану. Он покачал головой, сопроводив это отрицающим жестом.
– Нет-нет, это лишнее. Мы в клинике уже сняли Ваши отпечатки пальцев и прогнали по всем базам. Не был, не принимал, не участвовал… Ни в одной базе Вас нет. Получается, что у Вас вообще не было прегрешений и контакта с полицией. Вы вообще есть?
– Так вот же он я!
Анатолий Степанович ещё раз внимательно посмотрел на меня поверх очков и тихо произнёс:
– Я уже ни в чём не уверен…
Тут в комнату вошла Марина, неся на подносе три чашечки кофе и какие-то печёные штуковины в вазочке. Поставила всё это на столик, положила поднос на уголок дивана и уселась в свободное кресло. При её появлении капитан как-то весь подсобрался, стал немного выше ростом, да и взгляд стал более живой, не тот рыбий, которым он только что глядел на меня. Ну да, если учитывать длину юбочки и ног, то про мужскую холодность и беспристрастность пришлось забыть даже следователю…
– Ну что, мальчики, всё нормально? Я подумала, что вы уже кофе выпили, и пора сварить ещё… Да и Вам, Анатолий, надо подкрепиться – весь день в бегах, в заботах. Работа-то у Вас ответственная, от неё судьбы людей зависят…
Следователь явно потёк. Редко приходится видеть такую быструю метаморфозу от человека к медузе, вытащенной на берег в солнечный день. Он даже снял очки и непроизвольно отодвинул свои листочки на дальний угол стола, с довольным видом принимая чашку и нацеливаясь на вазочку с печеньем. А Марина смотрела на нас с улыбкой и отпивала кофе мелкими глоточками. Обстановка явно разрядилась, ведь капитана теперь ничего не интересовало кроме ножек моей хозяюшки…
– Марина, а Вы давно знаете этого гражданина?
Он указал на меня как на нечто, не имеющее особого значения. Так, находится здесь, почему-то… Было очень увлекательно наблюдать как этот, ещё минуту назад ответственный и чрезвычайно серьёзный государственный служащий, вдруг начал изображать танец мадагаскарского павлина, распускающего хвост перед стройной павочкой. Хвост распушен, взгляд масляный, жесты округлые и явное желание произвести наилучшее впечатление – ну, прелестный образчик теории Дарвина. Только вот подзабыл наш самец, что и творец теории естественного отбора сам отказался от неё к концу жизни. Понял, что не только она определяет всё в нашей жизни…
А у Марины вдруг прорезается томный и чуть хрипловатый тембр голоса, она спокойно и с полуулыбкой смотрит на капитана, мельком кинув взгляд на меня.
– Примерно месяц… Анатолий, а разве это имеет какое-нибудь значение?
– Ну конечно, Марина! Вы впускаете к себе человека, зная только его имя. Да и то неизвестно ещё его ли это имя…
– Как Вы можете, Толя! Человеку нужна помощь, он после тяжёлой травмы головы. Неизвестно как это может сказаться на общем состоянии организма… Да одна амнезия чего стоит!
– Вот-вот, эта непонятная амнезия… А Вы знаете, Мариночка, что в этом деле очень много неясностей? Кто доставил его в вашу клинику? Никто не видел. Как он вообще исчез с места происшествия? Тоже нет сведений. Свидетели только видели сам факт того, что жёлтое городское такси было грубо вытолкнуто с проезжей части прямо в угол дома большим чёрным внедорожником, который скрылся с места происшествия. Слышали звон разбившегося лобового стекла, видели, как из него вылетает некое тело. Подбежали, хотели оказать помощь, но через какое-то время это тело исчезло и оказалось на каталке в приёмном покое. Как? Неизвестно… И если бы его не опознали свидетели аварии, то вопросов по дорожно-транспортному происшествию к нему было бы намного больше! А теперь он сидит у Вас в гостях и кофе пьёт, понимаете ли…
Капитан токовал уже не как павлин, он был образцово показательным глухарём. На меня он уже совсем не обращал внимания, только пару раз упомянув про «тело» указал на меня – его больше занимали длинные ножки Марины, именно к ним он и держал свою речь. Да, смешное зрелище, особенно учитывая, по какому делу он пришёл. Эх, что с нами делают женские прелести, особенно если мы не обладаем должным иммунитетом, какими же идиотами мы становимся! А Марина, украдкой кинув на меня ещё один взгляд, опять обращается к блюстителю порядка.
– Анатолий, Вы же человек гуманной профессии, к тому же у Вас такие добрые глаза. Вы же понимаете, что людей в беде бросать нельзя… Мы говорили с лечащим врачом, и он сказал, что позитивные сдвиги вполне возможны и даже вполне предсказуемы. Но для этого нужен покой и спокойное окружение – вот это я и стараюсь обеспечить…
Она взглянула на часы, всплеснула руками и резко поднялась.
– Ой, Анатолий Степанович, я совсем забыла, что мне надо обязательно к полудню быть в клинике! Вы же на машине, правда? Не подбросите по доброте душевной?
Капитан вскочил как ужаленный, в полёте вспоминая, зачем он тут вообще появился. Повернувшись ко мне и собирая на ходу свои бумажки, он быстро произнёс:
– С Вами мы ещё встретимся, и не раз. Уж очень много неясностей…
И, повернувшись к Марине, добавил:
– Мариночка, я весь в Вашем распоряжении!
Моя хозяюшка улыбнулась мне, подмигнула, и, повернувшись к капитану, простёрла руку по направлению входной двери.
– Побежали, Толя, побежали! Мне нельзя сегодня опаздывать…
Через секунду я услышал звук захлопывающейся входной двери. Всё стихло, я остался опять один. Сел обратно в кресло, взял чашечку с уже остывшим кофе и стал размышлять о том, что же делать дальше.
Глава V
Кофе был неплох, вот только чего-то к нему хотелось добавить. Я встал и направился к телевизору, точнее к тому, что находилось за ним. А за телевизором мне опять открылось всё это вкусное великолепие, часть которого мы вчера опробовали с Мариной. Я окинул орлиным взором эти коробки и бутылки, во рту появилось воспоминание о вчерашнем послевкусии, и я понял, что не знаю что взять, ведь хотелось всего и побольше. Решил сделать самый простой выбор и вытащил довольно старый бочонок, стоящий в самом углу. Бочонок был всего один, так что тут явно не ошибёшься…
Прихватив рюмку я вернулся к столу, налил из краника немного коньяка, попробовал. Ммм, божественно! Полустёртая надпись на бочонке была на старофранцузском, так что прочитать её не было никакой возможности… Хе-хе, кого я обманываю? Я и современный французский знаю слабо, так что в любом случае текст остался бы загадкой! Но, в данном случае, помогла зрительная память – слова были похожи на французские. При этом не такие как обычно, а более витиеваты, да и длиннее, чем пишут сейчас. Хотя и на сегодняшний день у них лишних букв многовато, есть что сокращать. Понятны были только две вещи – то, что он был сделан в каком-то монастыре, да ещё год выпуска. Вот он-то, собственно, и вызывал больше всего вопросов – 1798-ой… Отпил ещё глоток – а что, может и так. Во всяком случае, такого сочетания аромата, терпкости и сложности вкуса я не встречал никогда. Напиток если не богов, то уж точно ангелов! А может и демонов, ведь ангелы кажется не пьют. Хотя, не уверен… Во всяком случае этот двухсотлетний коньяк стоил и тех и других!
Я взял рюмку и встал – надо бы осмотреться, ведь тут предстоит жить какое-то время. Обошёл квартиру и решил, что всё вполне прилично, разве что ремонт делался довольно давно и не помешал бы. Хотя, что это я, не моё дело критиковать человека, приютившего практически бездомного художника, пусть он даже и не знает об этом. Ладно, художник художнику глаз не выклюет, одна банда… Да и хозяин явно не глуп и довольно образован – вон сколько книг, их много в каждой комнате, тут часто читают, и читают разное! От классических авторов до детективов и фантастики, подбор вполне приличный, я тут почти всё читал, так что, вкусы сходятся, мы явно одного поля ягоды. Отдельно располагается большая коллекция художественных альбомов, это выдаёт в хозяине человека, причастного к искусству не по должности, а по призванию. Многие альбомы знакомы как родные… Несколько десятков книг по современной живописи от одного известного питерского издателя, много эрмитажных изданий, большая подборка авторских альбомов. Есть и антиквариат, причём его явно любят, холят и лелеют. О, огромный том в голубом кожаном переплёте с названием «Русскiя былины и сказки», да ещё и с шикарными гравюрами Елены Самокиш-Судковской! Изящно, ничего не скажешь… Эх, помню искал «Онегина» с её иллюстрациями, бегал по букинистам, да так и не нашёл. Хотелось иметь натуральный, начала ХХ века, а не современные перепечатки – не тот дух в этих копиях, исчезает аура времени. Интересно, а вдруг у хозяина есть и это? Поискал глазами, наткнулся на альбомы Вермеера, Рембрандта, Брюллова, Кипренского, Врубеля, Серова, нескольких «мирискусников», многих других… но «Онегина» не было. Тут мой взгляд натолкнулся на коробку в виде книги, так называемую «калошу», оформленную в стиле модерна Серебряного века, с виньетками и многочисленными завитушками по краю. Взял в руки, открыл её и, конечно же, нашёл там именно тот самый раритет! Вот как знал… На обложке значилось – «Пушкин А. С. Евгений Онегин. Иллюстрации Е. П. Самокиш-Судковской». И ниже: «Санкт-Петербург. Издание товарищества Р. Голике и А. Вильборг. 1908г.». Она, родимая! Я осторожно вынул драгоценную книгу из футляра и открыл на первом попавшемся месте. Красота! И почему мне так нравятся именно её иллюстрации, ведь я не особо люблю салонный реализм мадам Самокиш? Но именно эта книга мне кажется очень гармоничной и соответствующей пушкинскому замыслу. Перевернул страницу и наткнулся на сложенный вдвое листок бумаги, плотно исписанный мелким почерком. Письмо? Но сверху было написано крупными буквами «СОН С АНГЕЛОМ», и скорее это походило на название рассказа. К тому же обычного обращения, принятого в письмах не было, поэтому я расправил листок и углубился в чтение.
«Сны… Почему-то меня уже давно волнует вопрос – что это такое? Понятно, что они зависят от наших мыслей перед отключением, но являются ли они ответами на наши вопросы? Надо ли следовать советам, полученным неизвестно откуда, или это наше подсознание само завершает запущенную программу? А может это мой ангел-хранитель пытается до меня достучаться? Не знаю… Вот и сегодня мне приснился сон, в котором я наконец-то познакомился со своим ангелом. Знакомство было приятным, но вопросы остались.
Надо сказать, что я никогда не имел автомобиля, хотя возможность была всегда. Ещё в самом начале 90-х мой отъезжающий в Штаты друг предлагал свою новенькую «шестёрку» практически даром – только возьми. Отказался… Когда жил в Лондоне, то несколько раз чуть не покупал свои любимые «Ягуары» и опять что-то меня останавливало. Даже отказался от машины, которая практически досталась мне по наследству! А вчера краем уха зацепил разговор, где два джентльмена обсуждали и сравнивали свои автомобили, ну, и, лёг спать с мыслями об этом…
…Я сижу в кресле в своей гостиной, передо мной стоит чашка кофе, в пепельнице дымится сигарета. В руке бокал коньяка… А напротив, на диване, в очень симпатичной позе и во всей своей звёздности раскинулась Шарлиз Терон, тоже с коньяком. Мы ведём уже явно поднадоевший спор о чём-то интересном и, судя по всему, чрезвычайно важном, и вот я застаю себя за фразой, обращенной к моей собеседнице:
– Нет, Лиззз, я понимаю, что сейчас уже поздно. А вот если бы вернуться лет на двадцать назад – точно бы купил машинку!
– Андрей, не валяй дурака! Сколько раз тебе повторять – тебе это противопоказано! Хорошо, хочешь я покажу тебе, что могло бы быть с тобой в этом случае?
Не дожидаясь моего ответа, она делает какой-то странный жест и прямо в воздухе появляется трёхмерная картинка, на которой я за рулём спортивно-шоссейного «Ягуара», почти такого, как я присматривал в Лондоне. Вот только я весь в крови, да и машина не едет, она вдрызг разбита и ещё слегка дымится, упираясь в огромный, этакий «лукоморный» дуб. Только говорящего кота на нём не хватает для полноты картинки. И русалки на ветвях… Затем картинка меняется – мне тычет в лицо пистолетиком какой-то отморозок, которого я подвожу по дороге. И ведь спускает-таки курок, нехороший человек! Выгляжу я после этого не очень презентабельно, должен вам сказать. Третья картинка понравилась мне еще меньше, и я прошу её сразу убрать…