Развод. Я не прощу измену

Лана Полякова

Развод. Я не прощу измену

Первая глава

Пришло время и мне на своем горбу узнать простую истину: предательство всегда внезапно.

Но, как известно, предатели первыми предают себя…

Потом они только продолжают цепь падения. Поэтому у предателей нет будущего…

У нас выходной. Никита, должен вернуться из командировки, в которую уехал три дня назад. В его ожидании я готовлю праздничный ужин. Сегодня исполняется пять лет с того момента, как мы с мужем стали жить вместе.

Глянула в окно, отмечая, что мелкая морось не закончилась, а переросла в затяжной и монотонный осенний дождь.

Звонок в дверь застал меня неожиданно. Для Никиты ещё рано. Кто это?

– Выметайся из моей квартиры! – с порога заявила тётя моего мужа, как только я открыла ей дверь. Не успела отреагировать на хамство Зои Сергеевны, как моя свекровушка просочилась в квартиру и встала рядом с сестрой, оглядываясь.

– У тебя три часа, чтобы собрать своё барахло. После восьми вечера я могу по закону выгнать гостей из своего дома. Собирайся! Что раззявилась? – прикрикнула на меня тётя Зоя. – Я не понимаю, что происходит? – выдавила из себя и сложила руки на груди. – Может быть, вы объясните своё вторжение? И свой тон заодно.

За всё время нашего знакомства я не припомню, чтобы тётя Зоя вела себя подобным образом. Поэтому, естественно, растерялась и не знала, как мне реагировать.

Мы уже три года арендуем эту квартиру. И копим с мужем деньги на первоначальный ипотечный взнос. Хочется свою жилплощадь. И не разу за все время тётка не была такой.

– Как что происходит? Не делай вид, будто не понимаешь! Наконец-то мой сыночек повёл себя как мужчина и подал на развод, – скривила тонкие, густо накрашенные морковной помадой, губы свекровь.

Что она несёт? В смысле? Какой развод? Мы же два месяца назад решили не предохраняться! Глупости! Розыгрыш какой-нибудь идиотский. У меня нехорошо засосало под ложечкой от её слов. Предчувствие беды сдавило сердце.

– Почему он сам мне об этом не скажет? Я не верю вашим наветам. Мы с мужем как-нибудь без вас разберёмся…

– Потому что он уехал, дура! – перебила меня свекровушка и потрясла передо мной какой-то бумажкой.

Зоя Сергеевна в это время взяла с полки для обуви икеевскую крысу, которую любит подкладывать наш кот Флавик в ботинки, и брезгливо отбросила её в сторону:

– Грязнуля, – фыркнула она, – немудрено, что Никита сбежал от тебя.

– Так, мой муж сейчас в командировке в Уфе. Сегодня вернётся и всё прояснится. А с вами я не желаю разговаривать! Тем более, в таком тоне. Покиньте помещение! – разозлилась, окончательно теряя терпение и не собираясь больше участвовать в этом фарсе.

Чем вызвала гнусное хихиканье озлобленных сестёр.

– Ты слышала? она не желает! Зоя! Звони в полицию! Я сразу говорила, что без полиции эта старая приживалка не уберётся!

– Он в Грузию уехал. На постоянное место жительства! Ты не в теме, что происходит? – обратилась ко мне свекровь.

– Подождите! Что вы такое несёте? А почему Никита мне ничего не сказал? Как он мог нас с Анютой так просто бросить? Что я скажу дочери, где её папа? – у меня не укладывается в голове происходящее.

Что это? Что за фарс? Происходящее так кардинально выбивается из моей жизни, что ощущение, будто земля уходит из-под ног. Сердце сжалось и затрепетало пойманной птичкой.

Никогда Зоя Сергеевна так себя не вела, но и свекровь, никогда так со мной не разговаривала! Откуда это хамство и презрительное превосходство?

Зачем такая агрессия? Для чего эти две немолодые женщины так ведут себя со мной? Ведь еще недавно ничего подобного не было. Были ровные и уважительные отношения.

– Вот у её папы и спроси, где он! А Никиту к этому не приписывай! Где это видано, чтобы у брюнета рыжие девчонки рождались? – фыркнула свекровь и сунула мне в руки бумажку, которой так активно размахивала.

Копия заявления на расторжение брака. Явно распечатка с фотографии. Фигня, а не бумажка. Я таких могу сотню напечатать. Хоть сейчас. Эта бумажка ничего не значит! Ведь правда же?

На мои возражения мама моего мужа только кривила губы и фыркала, всячески выражая пренебрежение ко мне:

– Ты же не думала, что долго сможешь удерживать молоденького мальчишку в своих сетях? – Он младше меня на несчастных три года. Не говорите глупости.

– Глупость была жениться на тебе, нищебродке. Теперь он наконец-то нашёл милую девочку из хорошей семьи. Мой сын достоин лучшего! – высокомерно фыркнула женщина, ещё неделю назад рассказывающая мне, как она рада, что Никита в надёжных руках.

Пока я пререкалась со свекровью, тётя Зоя вызвала участкового. И встречала его на пороге.

А у меня звякнуло, пришедшее видеосообщение в телефоне. Машинально открыла, опуская глаза, и застыла, не чувствуя холода и сквозняка из распахнутой двери. – Я подал на развод, София. Прощай! У меня теперь новая счастливая и богатая жизнь, в новой стране и с новой женой! Любимой. И у меня будет новый ребёнок. Ты должна порадоваться за меня, – улыбнулся, очаровательно сверкнув ямочками на щеках, мой муж и в объективе камеры показалась чернявая голова Тамары, его коллеги. Его помощницы по работе.

Камера бесстыдно и равнодушно фиксирует, как мой муж нежно целует свою любовницу. А она улыбается мне глазами победительницы прямо в объектив.

Потом в кадре появляется вновь лицо Никиты. Он нахмурился и продолжил:

– И, София, освободи квартиру тёть Зои! Мне нужны деньги от аренды!

Ещё не затихли последние слова моего мужа, разрывающие мне сердце, когда прозвучало громким баритоном над моей головой, разбивая надежды:

– Предъявите документы.

Вторая глава

По документам мы с дочерью не имели никакого отношения к квартире и даже договора на аренду с тётей Зоей мы не оформляли.

Зачем? Родные же люди!

Пока участковый разглядывал мой паспорт, я обратилась к свекрови:

– Но куда я пойду с ребёнком на ночь глядя? Дайте хоть сутки собраться нормально! Это же ваша внучка!

На что Майя Сергеевна, женщина, ещё недавно растекавшаяся передо мной сладким елеем, всегда заискивающе улыбавшаяся мне и приговаривающая, как повезло её мальчику, вдруг оскалилась и, если бы не участковый, наверное, кинулась на меня. Её лицо передёрнулось от нескрываемого пренебрежения.

– Не моя она! Нагуляла ты её. А моему мальчику приписала! – зло огрызнулась она.

Что за ерунда? Анюта очень похожа на моего отца. Чертами лица и даже характером. Ну, и, конечно, рыжими кудряшками. Но глаза у неё однозначно Никиты. Майя Сергеевна сама это громогласно утверждала. Совсем недавно.

Откуда столько ярости и агрессии? За что? К чему эта демонстрация превосходства? Глупо и мелко. Малодушно.

Я совершенно растерялась и не знала, как реагировать на такое преображение. Словно из кривого зеркала на меня выскочили вместо родственниц две фурии.

Свекровь не удержалась и рванула на себя закрытую дверь в комнату.

Анютка сидела на кровати и сосредоточенно укладывала свою куклу в игрушечную постель. Она пыталась укрыть её, но у неё не получалось. Аня никак не могла сообразить и так повернуть одеяльце, чтобы получилось и куклу укрыть и красиво оставить один угол.

Увидев бабушку, Анечка улыбнулась и потянула к ней свои ручки.

Свекровь же, не обращая внимания на ребёнка, кинулась к шкафу собирать Анькины игрушки в мешок.

Чёрный, огромный и непроницаемый. Для трупов, как зовут его в народе.

Анюта накуксилась, запыхтела обиженно и нижняя её губа выползла вперёд, дрожа. Крупные слёзы набухали в растерянных глазах. Моя крошечная принцесса заплакала, видя такое. Анечка очень любит порядок. Свой. И если что не так, как она определила, то это целая трагедия! Всё должно быть на местах! Особенно перед сном.

– Успокой ребёнка! Что ты за мать, что не знаешь, как отвлечь свою дочь? – завопила Зоя Сергеевна рядом с участковым, оглушив его своим визгом.

Дочь всхлипнула уже всерьёз, напугавшись криков, заплакала в голос, заглушая все остальные звуки.

Я подхватила Анюту на руки и, прижав к себе содрогающееся от рыданий худенькое тельце, вернулась за своим паспортом к представителю власти.

В груди у меня жгло невыносимо и хотелось, рядом с дочерью завыть и заплакать раненой волчицей.

Участковый, качая головой, с осуждением глядя на творившееся безобразие, предложил, обращаясь к тёте Зое:

– Гражданка, под мою ответственность. Не нагнетайте. Софья Андреевна освободит помещение в течение суток. Давайте не будем устраивать трагедии!

– Я имею право требовать немедленно очистить территорию! – взвилась тёть Зоя, будто ей любимую мозоль отдавили.

– А я имею права потребовать от вас оплаченные счета за жилплощадь. Вы платили за квартиру? Можете доказать? Или вы сдавали жильё незаконно и не платили налоги? Давайте опросим соседей, свидетелей? – усмехнулся полицейский.

Он сделал шаг в сторону входной двери, но Зоя Сергеевна ловко захлопнула её и, поджав губы, прошипела:

– Хорошо, давайте не будем расстраивать ребёнка! Не зверь же я, не понимаю, что ли! Но, чтобы к обеду завтрашнего дня духа твоего тут не было! – ткнула она в меня скрюченным пальцем с неуместным ярким маникюром.

Когда все покинули квартиру, я в изнеможении, не отпуская всхлипывающую Анечку с рук, села на кровать.

Меня будто заморозили.

Вместе с мозгом. Я никак не могла толком выдохнуть, вытолкать из себя ком, что поселился в груди. И он давил-давил, ширился и казалось, что сейчас вырвется из меня, ломая рёбра и разбрызгивая сердце в клочья.

За что?

Что мне делать?

Как такое вообще могло произойти со мной?

Анютка притихла, немного успокоившись, и выпрямилась на моих коленях, отстраняясь.

– Мама, не плачь! Мы сейчас всё исправим! – маленькие ладошки заскользили по моим щекам, вытирая слёзы, возвращая меня в реальность.

Я только сейчас сообразила, что если продолжу в том же духе, то напугаю мою девочку.

Собрала все силы в кулак и постаралась справиться с собой.

– Анют! У нас впереди новое приключение! Мы должны собрать все наши вещи сегодня. А завтра будем переезжать в новый дом! – голосом заядлого заговорщика сказала я.

– Как новый дом? А папа? Как он нас найдет? – подкинулась дочка, волнуясь и сразу забывая свои слёзы.

– А папа в командировке, – как можно более уверенно ответила, скрывая дрожь.

– Мама, зачем бабушка хотела выкинуть мои игрушки?

– Почему выкинуть?

– У нас в садике в такие мешки складывали вчера листочки с земли, чтобы выкинуть их в мусор, – слёзы опять начали собираться в карих глазках моей принцессы.

– Бабушка хотела нам помочь собраться. А такие мешки ещё любят при переездах. Они большие и в них ничего не видно, – поцеловала я Анютку.

Успокоив дочь, я пошла в коридор за телефоном.

И только взяв в руки аппарат, я подумала о том, что нужно проверить совместный счёт, на котором мы с Никитой собирали деньги.

Руки похолодели и голову сдавило, словно в железных тисках.

Негнущимися пальцами я зашла в банковское приложение и уставилась на высвеченные цифры.

Третья глава

Я смотрела и никак не могла понять, что я вижу? Что это? Никита обнулил наш ипотечный счёт.

Мы копили уже три года. На первоначальный взнос уже давно была собрана сумма. Но мы решили, что скопим ещё, чтобы была возможность купить квартиру получше. Тем более что сейчас, когда банковская ставка по ипотеке поднялась, все советовали подождать. Вот мы и ждали, и заодно сумма накопления возрастала.

А теперь её нет.

Просто нет, и всё.

Но это ещё не всё.

В этом же банке у меня была кредитная карточка. На немаленькую сумму. Когда я покупала машину, то мне оформили карту на всякий случай.

Несколько раз я ею пользовалась, расплачиваясь. Но успевала вернуть деньги в беспроцентный период и проблемы не знала.

Этих денег теперь тоже не было!

Он снял их в банкомате, невзирая на высоченный процент за снятие! В несколько приёмов. И теперь, кроме обнулённого счета, за мной числится ещё внушительный долг по кредитке.

Я с содроганием залезла в приложение другого банка, чтобы увидеть, что и средств на текущие расходы у меня теперь тоже нет.

То есть на сегодняшний момент у меня есть только те деньги, что были в моём кошельке.

Значит, расплатиться с гостиницей, как я планировала на завтра, у меня не получится.

Что же делать?

От ужаса у меня даже слёз не было.

Какие слёзы, если меня буквально через несколько часов выставят с ребёнком на улицу?

Проверила несколько раз счёт – может, я ошиблась? Но перезагрузка приложения не помогла. Суммы на экране от этого не изменились.

В каком-то приступе отчаяния смотрела на телефонный номер мужа.

– Ты снял с нашего совместного счёта деньги, что мы копили на ипотеку и ты украл деньги с моей кредитки? Даже не погнушался снять с хозяйственной карточки? – не выдержала и позвонила Никите.

Хотелось услышать от него лично, чтобы Никита сказал это своим голосом и со своего телефона. Смысла в этом не было никакого. Единственное, я, не очень отдавая себе отчёт, для какой цели, включила на видеозапись планшет. И записывала разговор с громкой связи.

– Я не украл, а взял своё. – сонный Никита заразительно зевнул и сказал, – ты не обалдела звонить в такое время?

– Моих денег вложено в накопления чуть ли не в два раза больше!

– Ну и что? Я содержал вас пять лет. Мне за это положена компенсация. Поэтому я не считаю, что что-то украл! – невозмутимо ответил муж.

Открывающаяся дверь скрипнула в телефоне, и стали отчётливо слышны звуки города. Щёлкнула зажигалка. Послышалось, как Никита втягивает дым сигареты.

– Но ты не только меня обокрал до нитки, но и нашу дочь! Как ты мог? Как нам жить? – просипела я, задыхаясь, будто наяву ощущая дым сигареты.

– Ничего, вырастишь! Ты же говоришь, что больше меня зарабатываешь? Вот и работай! – хмыкнул Никита.

Помолчал, смачно затягиваясь так, что у меня запершило в горле, и продолжил:

– И не мешай мне! Не звони! Я в тёплой стране, в красивейшем городе, ночью в прекрасном отеле занимаюсь любовью с восхитительнейшей из женщин! Зачем ты нас тревожишь?

– За что ты так с нами? – вытолкнула из себя самый страшный свой вопрос.

– Как? Что ты разводишь трагедию на пустом месте? Сама виновата! Тяжёлый ты человек, Соня!

И положил трубку.

Просто, скотина, положил эту чёртову трубку! Как ни в чём не бывало! Будто это нормально – обворовать жену и ребёнка и укатить с любовницей отдыхать! Будто в этом нет ничего особенного и криминального! Ну, пожил с одной женой пять лет. Надоело. Теперь поживу с другой. Мотылёк, блин. Опылитель. Лёгкий он. Ага. За чужой счёт.

Легко быть лёгким и воздушным, когда кто-то решает за тебя все бытовые проблемы. Кто-то добывает деньги и каждый день готовит еду. Думает об одежде и о счетах за коммуналку.

Тяжёлая я для него!

Меня трясло от ярости!

Глаза буквально застилала алая пелена. Я задыхалась от злости.

Хотелось крушить всё и ломать, сметая препятствия на своём пути.

Хотелось причинить ему такую же боль, как у меня в груди. Чтобы ему также жгло глаза и сжимало сердце! Чтобы у него также холодели руки от боли и ярости, и горело в груди от бессильной злобы! Чтобы также сжимало виски, и он также задыхался от отчаяния!

Пока я пыталась перебороть свою ярость и осознать, как и на какую сумму он меня обворовал, время неумолимо приближалось к полуночи.

Нужно собираться!

Я достала сумки, которые случайно не выкинула после прошлого нашего переезда. И ринулась сгружать наши с Анютой вещи. Нужно забрать всё. Теперь неизвестно, когда я смогу купить что-нибудь новое.

Руки мои тряслись, и я отложила Анютины вещи в сторону. Вначале сгребу все своё.

Распахнула шкаф и наткнулась на костюмы Никиты. На его джинсы и футболки!

Тяжёлый я человек!

Ты, милый, даже не представляешь насколько!

С яростью, чуть ли не рыча, я хватала его тряпки и сваливала в одну кучу на полу. С остервенением топталась на этом барахле, вымещая на нём свою ярость!

Кстати! Вот и пригодился мешок для трупов!

Запихнув все его вещи в оставленный свекровью полиэтилен, я залила его белизной. Но этого мне было мало!

Сбегав на кухню, я высыпала в мешок пачку муки.

Затем попинала как следует это всё, представляя на месте мешка своего… какого своего?

Уже чужого, этого предателя!

Немного полегчало.

Настолько, что я смогла собрать свои и Анютины вещи по сумкам. От злости содрала шторы и вместе с покрывалами и пледами тоже упаковала с собой.

Не оставлю ни тряпочки!

В изнеможении упала на кровать, уронив все ещё трясущиеся руки.

Весь вечер прятавшийся от меня кот, осторожно подошёл и, боднув меня в бок, упал рядом с бедром, урча.

Гладь давай, хозяйка! Не отлынивай!

Мне еще думать где теперь жить…

Четвертая глава

Ночь прошла без сна.

Как тут уснуть?

Только я глаза закрою, как вижу победный взгляд Тамары. И у меня проворачивает блендером памяти сердце.

Я ведь верила Никите. И его «помощницу» привечала в доме. Старалась ей помочь. Даже своими записями делилась. Дура!

Мы с Никитой работаем в одной области. Конечно, много общих знакомых и пересекаются интересы.

Специальность одна, а конторы разные.

У меня тоже много коллег-мужчин. Такая уж у нас область деятельности – программирование. Мальчиков больше, чем девочек. Но оказалось, что если я не вижу в сослуживцах сексуальных партнёров, то это не означает, что мой муж воспринимает своё окружение так же.

Судя по тому, с какой лёгкостью он говорил об измене, для него это не проблема. Для него это образ жизни.

Интересно, как давно он так живёт?

Как давно он мне изменяет?

Тамара появилась на нашем горизонте около полугода назад. Она сразу поняла, насколько талантлив Никита, и прилипла к нему намертво. Как мне доказывали вдвоём – прилипла в профессиональном плане. Училась у него. Но оказалось, не только. Ещё, похоже, и преподавала… Неужто она надеется, что талант к программированию передаётся половым путём? Или решила, зачем самой мучиться, когда можно переманить Никиту известным способом, а он пусть думает и работает?

Ха! Здесь её ждёт большой сюрприз!

Мой, нет уже не мой, чужой Никита, несмотря на ярко выраженные способности, или именно благодаря им, очень привередлив в работе. И если проект лично ему будет неинтересен, то Никита работать не будет. Ни за что! И эту скалу не сдвинешь ничем.

Ну и к тому же, он очень высоко ценит свой труд. И готов работать только за очень большие деньги. За меньшие он со стула не встанет…

Я гоняла как киноплёнку свои воспоминания, пытаясь понять, когда у них начался роман? И то приходила к выводу, что муж не был верен никогда, то в безумной надежде верила, что это глупый розыгрыш, утром Ник вернётся и всё встанет на свои места.

И их страстный поцелуй на камеру – постановочный, чтобы разбудить во мне ревность.

Слишком жестокий розыгрыш.

Слишком похож на правду.

Ночь всё длилась и длилась, выматывая бесконечными мыслями по кругу.

Ревность разъедала меня. Я кипела в ней. Заживо.

Вспоминала всех более-менее симпатичных девчонок в нашей тусовке и то, как они общались с нашей семьёй.

Очень ярко, как будто вчера, мне увиделась одна милая блондинистая кудряшка, девочка-куколка Мила. И то, как она резко, обидно, без объяснений и внезапно для меня прекратила с нами всякое общение. Вероятно, как теперь я думаю, из-за Никиты.

Это было как раз после моих родов.

Обида присоединилась к ревности, вгрызаясь в меня с новой силой. Неужели я была так слепа? Но ведь и Никита вёл себя со мною так, будто нет в мире других женщин, и я одна для него, как свет в окне. Я была на двести процентов уверена в его любви. Почему? Потому что сама не приемлю измен? Переносила на него свои собственные чувства и жизненные принципы только потому, что он сказал, что мы родные люди и женился на мне?

Невыносимо находиться сейчас в нашей семейной кровати! Я с ума сойду на ней, вспоминая по очереди то наши ночи, то страстный поцелуй на камеру.

Кстати! Кровать эту вместе с матрасом я покупала на свои деньги! Разберу и лучше на помойку выкину, чем тёть Зое оставлю!..

Утром я отвезла Анютку в садик и, договорившись, что уложу её сокровища со всей возможной аккуратностью, вернулась в квартиру собирать вещи.

На работе ожидаемо не пришли в восторг от моего острого желания взять один день за свой счёт. Ещё и так… По телефону. Но выбора у меня тоже не было. Ничего. Завтра постараюсь отработать сегодняшний день.

Пока суд да дело, время приблизилось в половине десятого и настала пора позвонить маме.

– Никита подал на развод и, забрав все наши деньги, уехал. Зоя Сергеевна вчера устроила истерику и если бы не заступничество участкового, то выкинула бы нас с Анютой на улицу, в чём стояли, – выпалила я стыдную правду без прикрас как она есть.

– Зоя сошла с ума? Может быть, Майя Сергеевна её вразумит? – изумилась мама.

– Свекровь стояла рядом и рвалась выкинуть нас чуть ли не за волосы. Мама, я понимаю, что вам с Мишкой будет неудобно, и что я вас стесню. Но у меня нет выбора. Ждите нас во второй половине дня со всеми вещами и кастрюлями, – предупредила, чтобы не стоять под дверью.

Мой папа умер три года назад от инфаркта. Прямо на работе. Скорая приехала, но было уже поздно и невозможно что-либо сделать. Моему брату на тот момент было шестнадцать лет. И он после трагедии с отцом совершенно отбился от рук.

С горем пополам окончив школу, он никуда не захотел поступать. Но и работать он никуда не пошёл. Дни напролёт сидел за «танчиками», выползая только для того, чтобы встретиться с такими же обормотами, как он. Периодически приводил домой к маме «невест». Вот и сейчас в квартире жила очередная Мишкина подруга.

Там трёхкомнатная квартира в настоящем бабушатнике. Это длинная на девять подъездов

панельная пятиэтажка недалеко от метро Новогиреево.

Из неоспоримых достоинств только метро в шаговой доступности.

Я предлагала маме разменять её с доплатой на две однокомнатные, чтобы отселить брата. Надеялась, что это придаст ему стимул устроиться на работу или пойти учиться. Ведь неглупый парень! Просто… подростковый бунт затянулся и перерастает в характер.

Но мама продавать квартиру сейчас не хочет. Ждёт переселения по программе реновации. Так и живут.

Мучаются. Несмотря на мою регулярную помощь, денег им всегда не хватает.

В общем, только меня с дочерью и котом там не хватает!

Я так увлеклась сборами, что звонок в дверь напугал меня до сердечного приступа. Кого это несёт с утра пораньше?

Пятая глава

– С лестницы не спустишь? – спросила старшенькая сестра моего мужа, Ника.

Вероника – красивая и ухоженная брюнетка со стильной стрижкой и хулиганской россыпью серёжек в ухе. Женщина – стальной клинок. И по совместительству главный бухгалтер где-то в нефтянке.

– Заходи, – приоткрыла дверь пошире, приглашая гостью, – чем обязана?

– Так официально? – Усмехнувшись, шагнула в квартиру Ника.

Оглядела с интересом башню из сумок и коробок, замотанный в плёнку матрас и сдвинутые шкафчики. Удовлетворённо хмыкнула и сказала:

– Я приехала тебе помочь со сборами. Не ершись. И не отказывайся. Давай чайку попьём и поговорим немного.

Молча пригласила её на кухню, доставая из холодильника лоточки с заготовками вчерашнего праздничного обеда. И усмехнулась горько сама себе: «Вот тебе и праздник».

– Извини, приборы и посуду я упаковала. Остались только местные ложки, – сказала, подавая на стол случайно оставшуюся в живых алюминиевую ложку тёть Зои, – Сейчас откопаю чашки для чая. Подожди.

Закопалась в коробку, давая себе время немного отдышаться и прийти в себя от испуга. Сильно меня зацепила вчерашняя история с полицией и преображёнными фуриями.

Я не конфликтный человек. Мне сложно даются все выяснения отношений. Мне легче уступить, чем биться за свои убеждения. Тем более, когда приходится скандалить с близкими. Я за свою жизнь не припомню ни одного скандала, подобного вчерашнему.

Вот и закономерный итог моей политики уступок. Вышвырнули, словно нагадившего котенка. Выдохнула, и, подхватив пару кружек, вернулась на кухню.

– Всегда нравилось, как ты готовишь! – похвалила мою стряпню Ника, запросто облизывая ложку.

– Сонечка! Послушай! – начала Ника, вздохнув, – И, пожалуй, присядь.

Ника с аппетитом доела один лоточек и придвинула к себе второй.

– Знаешь, отчего я с братом не особо поддерживаю отношения? – спросила она?