Реставратор

– А, Марина, ты? Привет!

Небольшая пауза.

– Ты ожидал кого-то другого?

– Да нет, – Смоленский пожал плечами, словно Марина могла его увидеть. Никого он не ждал. Кроме Кати. Ну и Олежки с Илсой, конечно. Только разве об этом скажешь Марине? – Я не спал всю ночь, так что не придирайся к моим словам.

– Я это заметила! – запальчиво воскликнула девушка. – Когда всю ночь лежишь в пустой постели, ждешь человека, а он даже не удосуживается позвонить – это как-то странно. Начинаешь звонить ему, у него телефон не отвечает!

– Я не мог позвонить. На это были причины, – стараясь сдержать раздражение, сказал Игорь. – За мной гонялись, я гонялся, потом появилась Алла Рихардовна…

– Какая еще Алла Рихардовна? – насторожилась Марина. – Это кто такая?

– Это мать Илсы. Помнишь, на дне рождения Веры была такая красивая девушка? Светловолосая, с серыми глазами…

– Помню, можешь не расписывать, – оборвала Игоря Марина. – Как ты хорошо ее запомнил! Ну и что же вы с Илсой такое делали, что ты не мог приехать или хотя бы позвонить?

– Мы с Илсой ничего не делали! – вспылил Игорь. Расскажешь о монстре, так эта дура ревнивая не поверит, – На нас напали… Мы отбивались… Затем Алла Рихардовна решила поехать домой, я поехал ее провожать. А там такое твориться! Все разломано, мебель разбита, паркет вскрыт… А она начала ходить по комнате и искать Чернова. Говорит, что чувствует зло…

– Знаешь, если врешь, так хоть не завирайся, – съехидничала Марина.

– Я не вру!

– Врешь!

– Слушай, Марина, я не спал всю ночь!

– Верю!

– Я устал!

– Кто бы сомневался!

– Послушай…

– Расскажи это своим, – Марина на мгновение замолчала, видимо, пыталась взять себя в руки. – Почему ты не на работе?

– Отгул взял! – прорычал Игорь.

– Наверное, чтобы со мной не встречаться? – как-то очень спокойно проговорила Марина. – Небось стыдно в глаза мне посмотреть?

– Да что ты глупости несешь?! Просто я пригласил Аллу Рихардовну к себе. Ей негде…

В трубке раздались короткие гудки, Игорь со злостью опустил ее на клавиши отбоя.

Дура ревнивая, хотя бы удосужилась разобраться! Черт, было бы не так обидно, если бы хоть что-то на самом деле было! Даже с Катей ничего не получилось, а сколько возмущений выслушивать приходится! Может пора расставаться, за чем ему эта головная боль под боком?

Глава 14

Жак закончил работу, когда на часах было уже почти девять часов. Сумерки на улице перешли в ночную мглу, и только светящиеся окна высотки да редкие фонари освещали дорогу, по которой шли довольные своими украшениями клиенты татуировщика. Паша торопился домой, чтобы вволю полюбоваться своим ягуарообразным богатырем, который занимал всю его правую лопатку. Его рыжий друг по имени Леонид, но предпочитающий «погремуху» Пантелей – явно с намеком на его тезку, наводившего страх на послереволюционный Питер – украсил спину четырехрукой коброй. Откровенно говоря, Пашка, когда увидел татуировку рыжего, пожалел, что поторопился с ягуаром, кобра показалась ему внушительнее, но сделанного не воротишь, да и кошка, по отзывам Леньки, получилась что надо.

– Пантелей, ну ты скажи, – возбужденно говорил Пашка, – как все-таки тот мазила понтовитый может этих чертей рисовать? Они у него как живые вышли!

– Что да, то да, – согласился товарищ. – Вот если бы ты еще научился сдерживаться, перестал бы на людей кидаться, может, эти картинки нам бы подешевле достались. Сказать кому, пять килобаксов за две картинки!

– Да, но зато каких! – Прекрасное настроение Паши не могло испортить ничто. – Да что бабки, ты же сам знаешь, иногда за день больше делаем. Ты вот лучше скажи, видел у кого-нибудь таких или нет? На что примажем, что не видел?

При этих словах Пашка, воспользовавшись тем, что они в этот момент проходили под фонарем, вытащил из кармана листки и поднес к глазам.

– Нет, Лень, ты как хочешь, а я своего ягуара никому не дам наколоть, – заявил он.

– Рассказывай кому-нибудь другому! – засмеялся Пантелей. – А то я тебя не знаю. Стоит обезьянке какой тебя пригреть, умаслить, и сразу поплывешь, дарить станешь.

– Я?! – Возмущению Паши не было границ. – Я – дарить? Да ни за какие бабки! Не для того я выкупал у этого пидара картинки, чтобы их потом… А знаешь что?

– Что? – устало спросил Пантелей. – Поклянешься? Я же знаю тебя как облупленного. Сейчас начнешь божиться, что ни в жисть никому не отдашь, а потом, когда слово не сдержишь, начнешь говорить, что под балдой был, а это не в счет! Что? Скажешь, такого не было?

Пашка недовольно засопел, но промолчал. А что отвечать – водился за ним такой грех, мог по пьянке от слова своего отойти. Но и Леньке не стоило его носом в это тыкать. Если бы не его настойчивость, то впарил бы голубой им какую-нибудь ленточку со значками китайскими или изречение из Библии – модно сейчас это стало. Ну, может, еще что другое, но только не этих красавцев, что сейчас на них.

– Ладно, не сопи. – Рыжий, не доходя до большого внедорожника « тойота прадо», достал пульт с ключами. – Нормально, братуха, чертей мы себе классных получили. Ты только придержи рисунки, сразу не раздавай.

– Знаешь что, – Паша посмотрел по сторонам, словно ища кого-то глазами, потом быстро вытащил из кармана спрятанные ранее листки и поднес к ним зажигалку.

Пантелей и ахнуть не успел, как пламя охватило картинки. Пашка, довольно улыбаясь – как же, все-таки утер нос Леньке и доказал, что больше ни у кого таких зверей не будет, – перехватил бумагу так, чтобы она получше прогорела.

– Вот так! – произнес он. – Теперь уже все!

– Дурак ты, Паша. – Рыжий сплюнул и запрыгнул в машину. Он и сам не знал почему, но ему стало не по себе при взгляде на горящие рисунки.

– Ты чего? – удивленно спросил Пашка, прыгая на место пассажира. – Какая муха тебя укусила?

– Да ладно, ничего, не обращай внимания, – ответил Пантелей. Ему был неприятен шедший от Пашки запах горелой бумаги. – Домой?

– Не знаю, рановато еще. Может, в клуб, на Тверскую? Хотя нет, тоже рано, – Пашка вдруг умолк, глядя вперед. – Пантелей, смотри!!!

Рыжий проследил за его взглядом:

– А это что за хренотень?

На них несся огромный, в полтора человеческих роста, монстр. В свете луны и фонарей его тело казалось почти черным, но при этом были отчетливо видны выпуклые мышцы, огромные копыта и кривые рога. Большие уши на бычьей голове с торчащими вперед крупными зубами казались в полумраке еще одной парой рогов. В поднятой руке поблескивал двухсторонний топор.

– Леня, давай двигай! – завизжал Пашка. – Ходу, Леня, порубит же!

Пантелей не помня себя крутанул ключ зажигания. Вперед он ехать боялся – приближавшийся гигантскими шагами монстр мог их остановить. Утопив педаль, Леонид задним ходом понесся по пустынной улице. Машина пару раз подпрыгнула, но рыжему все же удалось свернуть на проспект, где он и развернулся. Задымив покрышками, надежный японский вездеход понес друзей вперед. Лавируя между редкими автомобилями, Пантелей посмотрел в зеркало заднего вида. Бычеголовый исчез. Еще бы, не станет же он тягаться с целым табуном, что скрыт у «прадо» под капотом!

– Ну, бля, вот это меня пробило! Сука, я едва не обмочился! – Паша рукавом вытер пот с лица. – Пантелей, это что такое было?

– Не знаю, – Рыжий чувствовал, как дрожат его руки. Он еще не отошел от пережитого, и не мог найти сколь-нибудь убедительного объяснения. – Может, этот Жак нам грибов каких подсунул?

– О бля! Как же я сам не допетрил! – Паша от расстройства стукнул кулаком по невысокому лбу. – Он же нам галлюциногенов дал! Наверное, как обезболивающее! Ну, сука! Во, бля, удружил! Слышь, Лень, давай вернемся, я ему рожу…

Договорить он не успел. В большом зеркале заднего вида оба обладателя свежих татуировок вдруг увидели, как асфальт позади них вздыбился, из-под земли, взметая вверх фонтан из песка, щебня и кусков грунта, выскочил огромный монстр и, раскачивая длинным мускулистым телом, посмотрел им вслед. Поняв, что промахнулся, монстр зло сверкнул глазами и вновь исчез.

– Э‑эт‑то тоже г‑г‑глюк‑ки? – заикаясь, спросил Паша.

– Гре-бал я такие глюки! – взревел Пантелей. Едва успев увернуться от столкновения с резко затормозившей «семеркой», он посмотрел в зеркало заднего вида. Несчастную «семерку» завертело на дороге и она, врезавшись в возникающий из-под земли горб, перевернулась. Догадываясь, что это за горб, рыжий вывернув руль, рванул вперед. Пашку, не успевшего схватиться за ручку, кидало как щепку в водовороте. Он даже толком не увидел, как впереди них стал возникать еще один горб. Пантелей, видя, что отвернуть не удастся – дорога в этом месте сужалась, – ударил по тормозам, но скорость была такая, что машину юзом продолжило тащить вперед. Пытаясь выйти из заноса, он вывернул руль и замер! Прямо перед капотом земля будто взорвалась фейерверком взлетевших вверх камней и кусков асфальта! Обломки еще летели, а следом из провала показалась…голова? Несомненно, это была голова еще одного чудища! Светло-серая, украшенная венцом коротких, но мощных, толстых у основания и острых на концах роговых отростков, она медленно повернулась в сторону приятелей. Подслеповато щурясь, забегали маленькие глазки землекопа, они явно выискивали цель.

Не нужно было быть Нострадамусом, чтобы сообразил, что этой целью сегодня являются они с Пашкой. Монстр тут же и подтвердил подозрение Пантелея – едва только его глазки сфокусировались на недавних клиентах Жака, как червь тут же рванул к ним. Толстое, не менее метра толщиной веретенообразное тело мгновенно вздыбилось над джипом! И это при том, что большая часть чудовища, все еще оставалась под землей! Могучая лапа размахнулась для удара.

Леонид, в попытке уйти от столкновения, нажал на педаль, но нападающий оказался быстрее – мощный удар обрушился на капот и внедорожник – словно он и не весил три тонны – подлетев вверх, выскочил на противоположный тротуар. К счастью пассажиров, «прадо» приземлился на колеса! Запрыгав на кочках, машина едва не опрокинулась, Леонид на каком-то подсознании умудрился вывернуть руль так чтобы вернуть внедорожнику вертикальное положение . Еще не веря, в то, что удалось уцелеть и они еще могут двигаться, рыжий нажал на акселератор. Пользуясь отсутствием пешеходов, он понесся вдоль мостовой – сейчас он был готов оказаться где угодно, лишь бы подальше от этого ужаса!

Монстр, видя, что добыча ускользает, злобно зарычал и быстро нырнул под землю. Но неглубоко – обернувшись к окну, Паша с пассажирского сидения увидел, как параллельно им, вспарывая асфальт, движется холм, за которым оседала земля. Этому не возможно было поверить, но под землей чудовище передвигалось так же быстро, как они на внедорожнике!

– Пантелей! Нам к реке! К реке нужно! – прохрипел Паша. – Давай к реке!

– Твою мать, да где ж я тебе реку найду? – крикнул Ленька, – Тут на дорогу бы удержать!

– Пантелей, куда? – заорал темноволосый. – Там же тупик!

Рыжий и сам уже понял, что они пропали. Следя за монстром, он слишком засмотрелся в зеркало заднего вида и прозевал момент, когда нужно было поворачивать. Ярко освещенный проспект остался справа, а они, печально проводив глазами поворот, выскочили на разбитую дорогу, ведущую в кооперативные гаражи, где они неизбежно попадут в западню.

В том, что это так, можно было не сомневаться – у Леньки уже много лет было место в этом кооперативе. Правда, если удастся проскочить мимо остова брошенного «урала», они, проехав по кольцу, вновь окажутся на этой же улице, только двигаться будут в обратную сторону. Если, конечно, никто не ремонтируется и не перекрыл проезд!

Пантелей рассчитал верно: бугор – вернее, тот, кто его создавал, – не ожидая такого маневра, унесся сносить бетонные фасады гаражей, «прадо», в последний момент отвернувший влево, помчался в объезд гаража. Правда не без потерь, не успев вписаться в поворот, Леонид правым боком задел останки «урала». Со скрежетом преодолев препятствие, Пантелей успел заметить, что потерял обе дверцы правого борта, но сейчас было не до сожалений! Бог с ними, с дверцами, Пашка жить захочет, удержится! Лишь бы на пустырь выскочить, там уже преимущество будет у чертового червя!

Неожиданно заднюю часть машины подкинуло и… «прадо» встал! Пантелей со всего маху приложился грудью о рулевое колесо, Павел ударившись головой в лобовое стекло, на мгновение потерял сознание. Несмотря на натужный рев двигателя, машина не двигалась.

Не замечая боли в груди, рыжий выглянул в открытое окно. Так и есть! Задние колеса вращались в воздухе, а передние зарылись по самый мост.

– Паша, джипу полный звиздец! – закричал Пантелей. – Рвем…

И замолчал. Пашка сидел неподвижно, словно мумия, и зачарованно смотрел вперед. Леонид, следуя за взглядом товарища, повернул голову и вздрогнул.

И тоже замер, прямо перед машиной, чуть выше капота висел дьявол!

Огромные, закрывающие весь горизонт мощные крылья, перевитое лентами мышц боле чем двухметровое тело, но более всего впечатляли глаза! Красные, давящие, они изучающе смотрели то на одного любителя татуировки, то на другого.

– «Ну вот, теперь и вы с нами, – раздалось у Пантелея в голове. – Выходите».

Ленька почти бессознательно подчинился приказу. Полез из машины и Пашка.

– «Снимите свою одежду»!

Не смотря на нелепость бесстыдного приказа, оба молча повиновались.

– «Кожаный Читгужаннавар, приветствую тебя!» – услышал рыжий и, заметив какое-то движение справа, скосил глаз. И обмер!

Пашка, его друг Пашка увеличиваясь на глазах, превращался в неведомое существо. Он раздавался вширь и ввысь, кожа мгновенно покрылась мелкими точками, из которых полезли волосы желтые и черные! Прошло всего несколько секунд, за которые челюсти у бедного Пашки вытянулись, во рту – хотя какой это рот, это пасть! – показались мощные белые клыки. Рядом с Пантелеем стоял уже не Пашка, теперь это был тот самый ягуарочеловек, что был наколот на его лопатке!

Леонид был в ужасе, он хотел бежать от оборотня, спрятаться от всей этой жути, но тело отказывалось подчиняться, покрываясь липким потом страха, Пантелей понимал, сейчас он не то, что бежать, говорить не мог! Рыжий не был глупцом, он понимал, что должно вот-вот случится!

Красноглазый, удовлетворенно полюбовавшись на Пашку, перевел взгляд на Пантелея:

– «Теперь ты, Шаттажаннавар, твоя очередь предстать в истинном облике! Поднимись!»

* * *

Виктор Порывайко вернулся домой не в настроении. Следствие зашло в тупик, количество жертв все увеличивается, а у них не то, что прогресса, у них даже сколько-нибудь убедительной версии нет! Хорошо еще, что он участвует в деле неофициально, спрашивать с него никто не будет. А вот Малышеву сегодня достанется, Генеральный не зря вызвал его на ковер!

Открыв дверь своим ключом, он еще в прихожей услышал доносившуюся из спальни негромкую музыку. Наверное, Инна своей гимнастикой занимается, подумал Виктор. Вот упрямая, готова довести себя до изнеможения, лишь бы продлить молодость. Хотя надо признать, это у нее получается – в последнее время она прямо расцвела. Виктор и сам не заметил, как это так случилось, что давнее, почти уже забытое страстное влечение к Инне вернулось к нему с прежней силой. Порывайко вновь стал обращать внимание на тонкие, близкие к идеальным, черты лица, на точеную фигурку, умопомрачительные длинные ножки, на ее главную особенность – удивительные, словно бы подсвечивающиеся изнутри серо-голубые глаза. А новая манера Инны ходить дома в полупрозрачном пеньюаре и тонком белье приводила Виктора в такое возбуждение, что он порой готов был накинуться на супругу и изнасиловать ее.

Но что самое странное – ее страсть к постельным утехам, так докучавшая Виктору в те чертовы дни, когда его одолело необъяснимое безразличие к прелестям жены, почему-то исчезла! Теперь в их отношениях все переменилось, он всячески добивался близости, а Инна находила множество причин, чтобы ему отказать. То у нее мигрень, то нужно куда-то бежать, то дел по дому невпроворот! А то и просто поворачивалась спиной и, свернувшись калачиком, засыпала.

Порывайко осторожно заглянул в комнату. Инна сидела на кровати и при свете настольной лампы что-то рассматривала. Прозрачный черный пеньюар контрастирующе оттенял мраморную белизну ее тела, что еще больше возбуждало следователя. Удивительное дело, Виктор видел жену со спины, но и этого было достаточно, чтобы в нем поднялось нестерпимое желание.

Не страдающий деликатностью Порывайко топал всегда достаточно громко, но на шаги мужа, Инна не повернулась, она словно бы и их не слышала. Тогда Виктор подошел к ней и, просунув руки жене под мышки, сжал ладонями груди. Инна не шелохнулась. Он сильнее сжал упругую плоть, прижал жену к себе и поцеловал в шею. Аромат новых духов приятно ударил в нос, у Виктора закружилась голова. Нет, на этот раз он не примет никаких отговорок! Жена она ему или не жена? Сейчас он сорвет с нее все, что на ней еще осталось, загнет в удобную позу…

Взгляд Виктора наткнулся на картинку, которую рассматривала Инна. Да что за хрень, избавиться он когда-нибудь от этого наваждения! И у себя дома он должен видеть ЭТО! Та самая мазня, что изъяли у Чернова! Да-да, точно! Он прекрасно помнит этого скорпиона! Мощные руки-клешни, сильные, шипастые ноги и длинный хвост с огромным ядовитым жалом! Вот это жало как раз производило на Виктора наибольшее впечатление. Оно нависало над головой чудовища и занимало центральную часть композиции, отчего казалось, вот-вот и страшное, сочащийся ядом шип вонзится прямо в лицо неосторожно приблизившегося наблюдателя! Мужская голова, расположенная непривычно низко, прямо между руками-клешнями, смотрела на Виктора недоверчивым презрительным взглядом. Это был взгляд уверенного в своей силе и безнаказанности существа, которое в любой момент может пустить в ход свое оружие и которому все равно, что будет с жертвой.

– Нравится? – спросила Инна. – Мне он напоминает тебя!

От этих слов Порывайко опешил. Обида жгучей крапивой обожгла душу. Значит, он представляется ей скорпионом?

– Такой же сильный, такой же быстрый, – с восхищением в голосе продолжала она. – И знаешь, взгляд – властный, уверенный! Милый, ты даже не представляешь, как меня это заводит!

От этих слов у Виктора полегчало на сердце, и его окатила новая волна желания, еще более могучая. Его рука скользнула вниз. Тонкая материя ушла в сторону, и пальцы накрыли нежный коврик коротко подстриженной лобковой растительности. Виктор уже хотел двинуться дальше, но Инна удержала его руку:

– Подожди! У меня есть идея.

– Потом! – то ли промычал, то ли прорычал муж. – Я уже не могу ждать.

– Можешь, Витенька, можешь, – проворковала Инна. Она не отталкивала руку мужа, но и не давала ей опуститься ниже. – Я же терплю, хотя ведь тоже хочу! Ах, как я хочу!

Последние слова она произнесла таким низким, вибрирующим голосом, что Виктора мороз подрал по коже. Напряжение стало уж вовсе невыносимым. Кажется, еще чуть-чуть, и разрядка наступит сама по себе!

Но в планы жены такой финал не входил. Отстранившись от супруга, она быстро встала:

– Витенька, подожди, одну минуточку. Ну прошу тебя, подожди! Пожалуйста! После, ты будешь вознагражден за терпение, обещаю!

– Инна, да что ты со мной делаешь? – взревел Виктор. – Если ты… Если я… Я же… Да я…

– Витюшь, успокойся, все у нас будет! – Инна погладила мужа по щеке. – Так будет, как никогда еще не было! Только подожди, послушай свою жену! Я же хочу только лучшего для нас!

Виктор растерянно смотрел на жену. Что еще она придумала? Что ей еще нужно? А может… Неужели согласится? Виктору даже стало жарко от мысли, что сегодня Инна решиться на то, в чем всегда ему отказывала!

Год, может чуть больше назад он принес домой видеокассету с порнухой. Это он делал не единожды – почему бы не побаловаться? – но в этот раз на кассете было такое, что вызвало в нем небывалый прилив желания. Инне же, наоборот, увиденное не понравилось, и она в тот вечер начала постельную игру без привычного энтузиазма. Но затем возбуждение мужа передалось и ей, и у них впервые был анальный секс. Виктор на следующий день хотел повторить эксперимент, но наткнулся на решительное сопротивление. Инна наотрез отказывалась смотреть видео! А уж воплотить фантазию в жизнь… Об этом Виктор боялся даже заикнуться, хотя и знал, что проницательная жена обо всем догадалась…

– Когда? – хрипло спросил Виктор. Он не стал уточнять, что имелось в виду под словом «когда». Инна понимала его без лишних слов.

Она не спешила с ответом. Ее взгляд вновь остановился на скорпионе.

– Нравится? – спросила она.

Виктор удивленно посмотрел на картинку. Нравится ли ему? Да черт его знает! Картинка как картинка! Разве ему сейчас до нее? Вот Инна ему сегодня очень нравится! Особенно в этом прозрачном пеньюаре! Интересно, откуда он у нее? Раньше он его не видел. Наверное, сегодня купила. Для него, чтобы его соблазнить!

– Мне ты нравишься! – сказал Виктор. – И ты это знаешь.

– Раньше знала, – возразила Инна. – А сейчас ты только о работе и думаешь! А про меня вспоминаешь, только если время останется.

– Инночка, да что ты говоришь? – возмутился Виктор. – Да я…

– Что ты? Что?

В голосе Инны звучали слезы. Ну вот, только истерики не хватало. А он-то надеялся, что все будет хорошо, что сегодня у них все будет обалденно, а тут слезы! Не дай бог еще истерика начнется, в последнее время жена такая нестабильная! Нет, надо что-то делать!

– Инночка, я же жить без тебя не могу! – воскликнул он.

– Это только слова! – завизжала Инна.

Кажется, истерики не избежать.

– Скажи, как я могу тебе доказать, что ты ошибаешься? – спросил Виктор. – Как тебя убедить, что я по-прежнему люблю тебя?

Инна резко вскинула свою прелестную головку и глазами, полными слез, посмотрела на мужа. Помолчала, словно собираясь с мыслями.

– Наколи себе скорпиона, – сказала она.

– Что? – не понял Порывайко, – Что сделать?

Инна разочарованно отвернулась. Ее плечи мелко задрожали.

Виктор растерянно огляделся. Что она сказала про скорпиона? Наколи? Куда, на стену? Какого скорпиона? Картинку, что ли? Да какие проблемы? Хоть на все стены сразу! Нет, здесь что-то другое, это было бы слишком просто. Захоти Инна этого, она бы все и без Виктора провернула бы! Он пришел бы домой, а все стены были бы в скорпионах. Инна хочет не этого, не обои с насекомыми. Но что?

А может… Точно, она же сказала «наколи себе». Так Инна хочет, чтобы он сделал себе татуировку? Что за бред? Мало того что потом коллеги по работе будут коситься на него, главное – и она это прекрасно знает – он совсем не переносит боли, ужасно ее боится. Он от укола готов в обморок упасть, а тут целую картинку себе наколоть?

– Так ты хочешь, чтобы я сделал себе вот это?! – спросил он, еще не до конца веря, что жена требует именно этого.

Инна, не поворачиваясь, кивнула.

– Да! На груди! – прошептала она. – Он меня так возбуждает! Я хочу его видеть перед собой. Ну в тот момент… Ты меня понимаешь.

Вот это да! Виктор чуть не присвистнул, но вовремя вспомнил, что супруга этого не любит. Вот так скромница! Конечно, он понимает! Это ж надо придумать такое. Ну лежи себе с закрытыми глазами и представляй себе скорпиона! Хоть одного, хоть двух, хоть целую стаю! Извращенка чертова, мужа зачем уродовать?

– Как представлю, что ты на мне, а он на твоей груди и перед моими глазами! – продолжала жарко шептать Инна. – Прямо умереть готова. А потом еще и еще! Ты не представляешь, сколько раз я готова вместе с тобой умирать!

Виктор почувствовал, как от этих слов жены, от ее горячего, прерывистого желания увеличивается его достоинство. Черт, до чего же Инна хороша, до чего желанна! А может, черт с ней, с болью? Ради такого можно и перетерпеть! Зато потом, раз ее так колбасит от одного только вида скорпиона, сколько всего приятного может таиться за этим словом – потом! Что же касается сослуживцев, так им вовсе необязательно знать об этом, он же не раздевается на работе и в баню с ними не ходит.

– Ну хорошо, хорошо, – ответил он. – Я согласен.

Инна развернулась и бросилась мужу на грудь.

– Я знала! Я знала, что ты любишь меня и поймешь. Я и с татуировщиком уже договорилась. Он скоро приедет.

Виктор обмер. Как, прямо сейчас? Нет, он не думал, что так быстро! Думал, когда-нибудь потом, а может очень-очень потом! Если оно вообще наступит, это потом!

– Что, ты уже передумал? – зашептала ему в ухо Инна, – Передумал?

– А ты тоже сделаешь себе татуировку? – спросил Виктор, стараясь оттянуть момент, когда придется капитулировать. А что придется, в этом он уже не сомневался.

– Конечно! Но я хочу, чтобы ты сам мне выбрал. – Инна опустила глаза. – Я хочу… Скажи, на каком месте тебе…